| На того (Антония) напало множество демонов, изобретая средства отвлечь ум от памятования о Боге, но и этот подвергался беспокойству со стороны толпы демонов, всяким способом пытавшихся смутить его ум, до тех пор, пока Бог, по пророческому слову, сотворил знамение во благо (Пс. LXXXV, 16). Тот (Антоний), пребывая на горе, сосредоточил ум на созерцании Сущего и всех обращавшихся к нему увещевал и ободрял, и всякий обильно получал от него то, что просил, силой креста врачевал страдания и раны и одним преподавал делание, а другим, в свою очередь, неложное, истинное созерцание. Но и этот (Григорий) непрестанно это делал и, насколько возможно, заботился о пользе и исправлении приходивших к нему, врачуя вместе душевные и телесные падения и учил одних деланию, а других, насколько они могли вместить, – созерцанию и, со знанием путеводя, руководил к нему. Тот (Антоний) сделал обитаемой пустынную и ненаселённую землю (египетскую) и устроил её градом священнейших монахов; и этот был устроителем пустыни, и не только живших на горе Афоне, посредством слова и созерцания, всех просветил, привёл в истинное спокойствие и ровное расположение духа, умеряющее суровость деятельной добродетели, и, таким образом, даровал прекрасное управление помыслов, – но и, останавливаясь всюду, где нужно, он, как мы и выше сказали, проникал в различные места и, странствуя, всякого верного привлекал к участию в этом богоугодном и боголюбезном деле. Он полагал, что и на этом не должно остановиться, но, достигнув упомянутых Парорий, и эту, как сказано, уединённейшую и ненаселённую пустыню он сделал духовной мастерской, как бы выплавляя и воссоздавая к лучшему приходивших к нему туда. Так, одичавших и озверевших, вследствие жизни в долговременном разбойничестве, оных грабителей и убийц он привёл в кроткое состояние одним только своим созерцанием и увещанием и сделал пастырями в самом смиренном виде. Те, кои прежде были жестоки, кровожадны и для всех неприступны по высокомерному своему настроению, коих вор и враг наших душ различными путями и многообразно погубил, те, по благоусмотрительному обхождению его и молитвам, совершенно изменившись к лучшему, припали к ногам его, последовали по стопам его в искреннем умилении и раскаянии и чего ни говорили, чего ни делали для обличения и посрамления душевредной и гибельной прежней своей жизни, откуда особенно и было видно душевное их исправление и возвращение (к лучшему). |
| Мы должны помнить, что живём не для себя – рядом с нами есть наши близкие, разные люди, которые нам посланы. Мы и живём для тех, кого видим сейчас. Правда, часто мы любим других людей меньше, чем себя. Вот, например, с вами мне общаться просто и комфортно, а однажды мы были на Пресне в пересыльной тюрьме. И вот я сижу, разговариваю с заключёнными и ловлю себя на мысли, что мне беспокойно; думаю, а вдруг кошелёк пропадёт. В общем, грешу. Потом, конечно, я себя пересилил, и слова нужные тоже нашлись, но было очень тяжело. Вообще, очень важно в нашей жизни найти человека, которого мы могли бы любить. И речь здесь не только о супруге, но о людях, которыми мы могли бы восхищаться, воспринимать их как некий идеал. Нужно в жизни сделать кого-то счастливым, утереть хоть одну слезу, подать хоть стакан воды бескорыстно. Мы ведь как часто в жизни общаемся. «Ой, вот идёт человек, вот сейчас будет что-то спрашивать. Ой, а можно мимо пройду?» Примеры бескорыстной любви В жизни я видел всего нескольких людей, которые умели любить бескорыстно. Одним из примеров такой любви был митрополит Антоний (Блум). Бывало, перед ним сидишь, а он смотрит на тебя так, как будто готов прижать к своему сердцу. И ты думаешь: «Владыка, да я ж Вас раза два в жизни видел». Помню, ещё в хрущёвские времена митрополит Антоний приезжал и собирал молодёжь на квартире одного из священников. А суть дела была в том, что тогда никаких проповедей никто не говорил. Максимум, что может сказать священник с амвона: «Вот, сегодня мы прослушали такое-то Евангелие, поздравляю всех с праздником». Но духовных бесед, наставлений – такого не было. И вот на встрече с владыкой мы собирались часов в девять-десять вечера – после работы. Говорили о духовном, он отвечал на какие-то вопросы. Бывало – оглянуться не успеешь – четыре часа утра. Квартира битком набита народом, никто не спит. И он никогда никому не отказывал. Бывало, устанет смертно, тогда только скажет: «А давайте встретимся завтра, и отвечу на все Ваши вопросы». Ещё одним значимым для меня человеком был протопресвитер Виталий Боровой. |
| Церковно-апологетическая деятельность митрополита Антония разворачивалась в ту эпоху, когда в русском обществе высоким авторитетом и вниманием пользовались сочинения Вл. С. Соловьева и Л. Н. Толстого. Вполне естественно, что полемике с ними он посвятил немало страниц. Как рассказывает архиеп. Никон (Рклицкий) , владыка Антоний внимательно следил за Вл. С. Соловьевым «еще с гимназических лет и подмечал некоторые уклонения Соловьева. Так, по поводу его лекций о богочеловечестве, имевших особенно шумный успех в столице, владыка говорил: „Его чтения о богочеловечестве, которые нашими невежественными критиками признавались самыми ценными и оригинальными творениями, являются почти полным плагиатом с немецкого философа Шеллинга. Это было во второй половине 70-х годов, и эти статьи из Православного обозрения, вышедшие потом отдельным изданием, обличил профессор Московской духовной академии П. П. Соколов в журнале Вера и разум, но, конечно, панегиристы Соловьева сделали вид, что они тех статей не заметили, и продолжали трубить об оригинальности этих чтений, а публика, усердно посещавшая эти лекции, продолжала встречать и провожать его дружными аплодисментами“. Впоследствии Вл. С. Соловьев несколько раз навещал владыку Антония в Московской духовной академии, но затем он перешел на сторону революционеров, поляков и католиков, сам принял католичество и стал защищать идеи, совершенно чуждые владыке Антонию, и создал зародыш того, из чего впоследствии выросло уже в эмиграции так называемое Софианство» 829 . Переход Соловьева в католичество прямого подтверждения не нашел, но его папистические идеи общеизвестны, и им митрополит Антоний посвятил статьи «Превосходство православия над учением папизма в его изложении Вл. Соловьевым» (1890) и «„Подделки“ Вл. Соловьева» (1891). Сознательно отказываясь «обличать либерально-политические идеи» философа 830 – что могло быть воспринято как донос – молодой богослов сделал упор именно на понимании Соловьевым идеи Церкви как внешней, формальной организации, полагая что именно это уклонение мысли предвидел Ф. М. Достоевский, «который в своем „Великом Инквизиторе“ охарактеризовал папизм именно как учение, привлекательное по своей мирской силе, но утратившее дух христианского богообщения и презрения к мировому злу» 831 . Именно через понятие «церковно-государственной организации» трактует философ идею Царства Божия, ибо вместе с «миром» и иудеями не хочет «смотреть на религию как на начало совершенно новой жизни, само из себя дающее ей свое содержание и вытесняющее содержание ветхозаветной жизни ( 2Кор.4:16 ), а лишь как на начало, регулирующее эту ветхую, греховную жизнь» 832 … |
| —83— ственно, несомненно, оживят описание и придадут ему особый интерес. Не говорим об учёной стороне издания. Оно также будет снабжено учёными справками и таким образом займёт видное место и с этой стороны в ряду сочинений, посвящённых изучению св. земли и её многочисленных святынь. Во время путешествия по востоку Преосвящен. Арсений приобрёл интересную пергаменную рукопись, содержащую в себе план скинии, и привёз её с собой. Рукопись пожертвована им библиотеке Академии. Экстраординарный профессор В.Н. Мышцын во время своего пребывания на востоке, по поручению Обер-Прокурора Св. Синода, разобрал и описал библиотеку и древнехранилище известного покойного начальника русской миссии в Иерусалиме о. архимандрита Антонина. Таковы были вести с востока. Но нынешний год должен был принести нам и некоторые вести с запада. Два профессора Академии С.С. Глаголев и П.Н. Соколов путешествовали нынешним летом на запад в Париж на учёные конгрессы. П.Н. Соколов принимал участие в четвёртом международном психологическом конгрессе в Париже. На общем заключительном собрании этого конгресса сделал учёный доклад под заглавием «L’individuation colorée», в котором описал на основании своих наблюдений новую группу явлений синэстезии, – «окрашивание» человеческих индивидуальностей, и дал этим явлениям психологическое объяснение. Доклад вызвал большой интерес и будет напечатан в январской книжке журнала «Revue philosophique», а его резюме появится в отчётах конгресса. Конгресс происходил 20–25 августа по новому стилю, под общим председательством Рибо. Он был очень многолюден и, не смотря на отсутствие некоторых крупных имён, весьма интересен. Присутствовали представители всех цивилизованных наций, кончая Японией. Был даже один индус в своём национальном костюме. Главную массу членов конгресса, конечно, составляли хозяева французы. Затем, было очень много немцев, которые играли в занятиях конгресса довольно видную роль, не мало американцев и итальянцев и – мало англичан. Русских было человек 15, в большинстве случаев профессора и |
| —206— внимания на серьёзную полемику между проф. Казанской Дух. Академии Некрасовым и рецензентом журнала „Чтения в обществе любителей дух. Просвещения“ (Август. книжка 1888 г.) по поводу перевода и толкования 16-го стиха девятой главы Евангелия от Матфея и в частности слова „σχισμα“. – Свою беседу М.Д. Муретов окончил заявлением, что книга Г. Виноградова представляет собой доброе назидательное чтение, согретое тёплым чувством и дышащее искренней верой. Он пожелал диспутанту и впредь не класть своего пера и продолжать работать по излюбленному им предмету. В качестве частного оппонента сделал диспутанту ещё одно замечание проф. Г. А. Воскресенский . Он признал не правильным принятое г. Виноградовым производство слова „притча“ от корня „тёк“. По принятым в науке филологическим основаниям, корнем слова „притча“ должен быть признан древнеслав. тък, откуда русск. „ткнуть, тыкать“. Отсюда слово „притча“ будет значить: „что приткнулось“, „что приключилось“ и что следует из этого случая. Диспутант с своей стороны заметил, что в принятом им производстве слова „притча“ он был не самостоятельным исследователем этого филологического вопроса, а руководствовался авторитетом Преосв. Виссариона, Еп. Костромского. По окончании диспута, ректор Академии Арх. Антоний, собрав голоса членов Совета, провозгласил, что защита диспутанта признана советом удовлетворительною и потому совет Академии будет ходатайствовать пред Святейшим Синодом об утверждении Г. Виноградова в учёной степени магистра богословия. В. Соколов Виноградов Н. Притчи Христа. М., 1892 (Речь, произнесённая перед защитой магистерской диссертации)//Богословский вестник 1893. Т. 2. 4. С. 207–211 (2-я пагин.). Сочинение, которым в данное время занято просвещённое внимание Вашего учёного достопочтенного собрания, носит название: Притчи Господа нашего И. Христа. Оно по основному своему характеру экзегетико-гомилетическое, изложенное близко к Русскому религиозно-нравственному пониманию. С точки зрения общих словесных сведений кто не знает, что притчею называется одна из определенных форм словесного искусства, которую строго надо различать от близкой и сходной с ней литературной формы-аллегории? Появившись ещё на языке народов младенчествующих, притча от аллегории различается тем, что аллегория, как и меньший вид её метафора, объясняющий и объясняемый предмет сливают, качества и свойства одного приписывая другому, в притче же они постоянно сохраняют свои отличительные свойства и лишь случайно сопоставляются один возле другого. |
| Помочь «Правмиру» Фонд EN Помочь «Правмиру» Фонд Фото Видео Аудио От автора Ответ специалиста Наука Наши современники Литература, история, кинематограф Герои среди нас О смерти и болезни Подростки Словарь Правмира Pravmir.com Матроны.ру Неинвалид.ру Коронавирус Главная Человек Наши современники Православные истоки педагогического опыта А.С. Макаренко: к 120-летию со дня рождения 13 марта, 2008. Р.В. Соколов Антон Семенович родился 13 марта 1888г. на Украине в г. Белополье. На следующий день («страха ради смертного”) был крещён. Дело в том, что мать несла вёдра на коромысле, поскользнулась, упала навзничь… Вот и родился он недоношенным и был “болезненным ребёнком” хранитель фондов Педагогического музея А.С.Макаренко Наталья Валентиновна Соколова, кандидат социологических наук Ричард Валентинович Соколов Семья А.С.Макаренко была воистину патриархальная Антон Семенович родился 13 марта 1888г. на Украине в г. Белополье. На следующий день («страха ради смертного”) был крещён. Дело в том, что мать несла вёдра на коромысле, поскользнулась, упала навзничь… Вот и родился он недоношенным и был “болезненным ребёнком” (Там же). Но выжил и наречён Антонием. Как говорилось в народе: «Младенец Бога не знает, а Бог его любит». Так появился на Днепре ещё один Антоний, которому суждено было стать тоже весьма и весьма известным и на Руси, и далеко за её пределами. Антон долго болел, ходить стал лишь в полтора года. Лет восемь был очень болезненным и слабым. Но к взрослым годам окреп. Отец Антония Семён Григорьевич родился в Харькове. Там говорили на русском языке, и он говорил так же. Формально не получивший никакого образования (рано осиротев, он уже мальчиком вынужден был работать маляром в каретной мастерской) выучился читать, свободно писал. Умел рисовать. Позже выписывал журнал “Нива”, читал Достоевского. Ко времени рождения долгожданного сына (до этого родилось две дочери) стал хорошим «цеховым» в железнодорожных мастерских г. Белополье, а позже, переехав в Крюков (пригород Кременчуга), стал бригадиром, мастером железнодорожных мастерских. (8, с. 6) И уважаемым в городе человеком. |
| Несмотря, однако, на высоту императорского сана в Византии, и на все злоупотребления носителей его, в её законах и обычаях всегда была живой идея, что Царство Божественной правды не под силу создавать одному императору, и на помощь ему в его проведении, как руководящий светоч, должен был приходить тот, кто явился, по выражению Эпанагоги, живым образом Христа, словом и делом живописующим истину, это – Патриарх. i) Положение Патриарха в Византийском государственном строе и участие царя, как, экдика Церкви, в его избрании Оставляя в данный момент в стороне чисто церковные задачи Патриарха, мы посмотрим на то положение, которое он призван занимать в Византии не в Церкви, а именно в строе самого государства. Здесь основное внимание приходится обратить на то участие, которое принимает в Византийском праве император, как глава государства, при выборах Патриарха, а также на один институт, который унаследован был и Русью – именно право печалования Патриарха. Хотя последнее относится больше к правам Патриарха, но оно внутренно настолько связано с идеей императорской власти, что, говоря о последней, нельзя не говорить о том, что составляло дальнейшее развитие и дополнение вложенной в нее идеи – (оцерковление). Что касается избрания Патриарха, то именно в этом сложном процессе иллюстрируется теория симфонии Церкви и государства, поскольку она должна определять и взаимоотношения двух глав этих союзов. Царь и Патриарх считались необходимыми частями политии, благополучие которой зависело от их единомыслия во всех отношениях. Не касаясь тех искажений, которыя на практике создавала иногда государственная власть в смысле воздействия при замещении Патриаршей кафедры, мы имеем в виду указать, как de jure происходило избрание Патриарха. Процесс этот описан подробно в исследовании И. И. Соколова «Избрание Патриархов в Византии от половины IX до половины XV века». Принцип симфонии властей требовал, чтобы деятельность царя в отношении к Церкви происходила в единомыслии с властью церковной, и чтобы царь, в качестве эпистимонарха Церкви, содействовал скорейшему избранию Патриарха тем более, что в Византии не было института местоблюстительства Патриаршего престола, и мы видим, что Византийское право давало царю участие в разных стадиях того сложного процесса, который составлял создание нового Патриарха; само по себе это участие в формах Византийского права не противоречило правам Церкви, которая нуждалась в этом содействии ради общего мира и благословляла это участие. |
| —135— ным и часто недостоверным, как напр., характеристика Лангобардов конца 8-го и начала 9-го веков, как диких варваров или рассказ о посольстве Карла к императрице Ирине в Константинополь с предложением брачного союза, – рассказ сомнительный сам по себе, а в изложении автора страдающий некоторыми внутренними и хронологическими несообразностями. 3) Наконец, оппонент представил диспутанту ряд замечаний и поправок, касавшихся разных фактических неточностей и ошибок, допущенных в книге, как напр., относительно мозаического изображения в Лютеранском триклинии, хронологической последовательности в событиях внешней и внутренней государственной деятельности Карла, процедуры избрания и рукоположения епископов в эпоху Карла и т. д. На диспуте Г. Введенского, 29-го апреля, по поводу его диссертации «Вера в Бога, ее происхождение и основания» инспектор академии, ныне ректор Вифанской семинарии, архимандрит Антоний заметил во 1) некоторые выражения в книге автора, повидимому, приводят к мысли, что он признает возможным, даже для падшего человека, придти к вере в Бога живого, личного и премирного, помимо сверхъестественного откровения Божия. Между тем, по учению православной церкви, такое богопознание для падшего человека невозможно и с его признанием все ветхозаветное Богооткровенное учение о Боге нельзя уже считать безусловно необходимым для достижения падшим человеком Богопознания. 2) Оппонент указал автору на некоторое противоречие в его книге; в одних местах ее, он говорит, что даже доисторическая вера есть факт, подлежащий строго методическому изучению различных отраслей современной науки, а в других утверждает, что начало религиозного процесса лежит за порогом истории и его приходится строить мысленно, ибо нельзя основать на фактах. 3) Желая доказать монотеистической характер древнейших религий, автор указывает иногда на употребление в единственном числе того термина, который означает «Божество». Но мнению оппонента, такое указание не имеет силы доказательства в том случае, когда термин, означающий понятие «Божества», имеет предикативный характер и принадлежит |
| Предаваясь жесточайшим подвигам, пустынники в то же время удерживали других от излишнего рвения. Не каждому были под силу суровые испытания, и не все обладали безупречной верой. В скитах и пещерах жили также слабые духом и немощные плотью. Были монахи – пьяницы: один каждый день делал циновку, продавал ее в городе и пропивал. Были блудники, которые тайно имели жен и даже детей. Были воры, грабившие своих старцев. Были сварливые, которых никто не мог выносить. Авва Исидор нарочно принимал в свою келью самых раздражительных и склочных братьев, которых больше никто не переносил, и смягчал их долготерпением. Некоторые монахи сомневались даже в существовании Бога, а другие – что Св. Дары действительно есть тело Господне. Инока Птолемея демон убедил, что все в мире происходит случайно и нет смысла поститься и ждать воздаяния за свои дела; он все бросил и ушел в город, где предался пьянству и разврату. У монахов нередко возникал вопрос: что делать тем, кто не способен на лишения и подвиги, но хочет быть монахом? Как мне спастись, обратился инок к отцу Иосифу, если я не в силах переносить страдания, работать не умею, а милостыню подавать не могу, потому что сам беден? Сохраняй чистой свою совесть, ответил старец, тогда и спасешься. Другой монах сокрушался: я много прошу у старцев поучений, но ничего не исполняю; зачем же тогда и спрашивать? Чтобы очищаться, достаточно спрашивать, а не принимать, был ответ. В «Древнем патерике» есть сценка, где несколько братьев приходят к Антонию просить совета о монашеской жизни. Старец напомнил им слова Христа: если ударили тебя по правой щеке, подставь левую. Мы на это неспособны, сокрушенно признались братья. Тогда хотя бы терпите удар в правую, предложил Антоний. Не можем и этого, повторили братья. Тогда хотя бы не платите тем же. Но мы и этого не можем, твердили свое братья. Ну, тогда ешьте кашу, посоветовал им старец, и молитесь Богу, потому что вы очень слабы. Монахи были снисходительны не только к своим собратьям, но и к мирянам. Отвергая мир, они тем не менее признавали его творением Божиим. |
| Полезны были не только болезни, но и все тяжелое и неприятное: зной, плохая пища, смрад. Авва Даниил нарочно долго не менял воду, где размачивали ветки для корзин, чтобы она дуро пахла и вызывала отвращение. Отшельник мог целыми часами стоять на солнцепеке, сидеть в неудобной позе, отягощать себя большими грузами. Еще лучше было несправедливо переносить обиды, унижения и клевету, принимая все это со смирением. Старший монах ударил младшего за то, что тот опрокинул светильник (на самом деле это сделал дьявол). Младший не стал ни оправдываться, ни возмущаться; он поклонился, попросил прощения и снова зажег лампу. Пустынников мучили и дьявольские наваждения. Духи зла часто являлись монахам в образе какой – нибудь девицы, эфиопа, зверя, ангела или даже самого Христа. Поэтому отшельники – старожилы ходили по кельям новичков, проверяя, все ли с ними в порядке: боялись, что, искушаемые демонами, они сойдут с ума. Авва Антоний говорил, что демонов не следует бояться: если бы они могли причинить нам вред, то уже давно бы это сделали. Злые духи бессильны, их можно только презирать; правда, они умеют предсказывать будущее, но это связано со скоростью их передвижения. Например, они могут предсказать, кто скоро придет в это место: им ничего не стоит быстро перенестись к идущему далеко человеку и снова вернуться обратно. От них нельзя скрыться, но с ними можно бороться, следя за собой. «Какими демоны нас застают, когда приходят к нам, такими и сами бывают для нас». Чтобы ни говорили и ни делали демоны, они хотят нас погубить, поэтому не надо их слушать, даже если они говорят правильные вещи – например, призывают к молитве или предупреждают об опасности. Менее тяжело монахам давалась борьба со сребролюбием. Жизнь в пустыне была построена так, что деньги не имели большой цены и мало кому пригождались. В ските у дверей долго стояла корзина с золотом, которую подарил монахам какой – то богач: все спокойно ходили мимо, не обращая на нее внимания. Тем не менее деньги у отшельников все – таки водились. |
|
|
