| Я пережил первую, самую лютую зиму ленинградской блокады. Пережил, то есть остался жить, хотя вряд ли какому-нибудь другому ленинградцу выпало на долю столько, сколько выпало этой зимой мне. Я уже мельком упоминал о том, что случилось со мной в начале сентября 1941 года, когда меня, больного, забракованного двумя медкомиссиями райвоенкомата, срочно вызвали – через дворничиху – повесткой в паспортный отдел городской милиции на площадь Урицкого. Расскажу подробнее. Из моих публиковавшихся дневников и записных книжек редактор и цензор оставили крохи. Вот подлинные выдержки из записок сорок второго года: «…И лестницы и коридоры забиты народом. И женщины и мужчины. Больше, пожалуй, мужчин. Молодые, старые. Рабочие, интеллигенты. Иду со своей повесткой и вижу, что такие повесточки у многих. Стоит молодой человек с тонкими черными усиками. Тоже с повесткой. Спрашиваю: – Не знаете, по какому делу вызывают? – Знаю, – говорит он излишне серьезно, даже мрачно. – Сажают на баржи, вывозят в Ладожское озеро и топят. Можно было содрогнуться, но я не содрогнулся, потому что не поверил. И подлая мысль: даже если и так, то при чем тут я? Попадаем в просторное помещение, чуть ли не зало. Десять – двенадцать столиков, за каждым сидит человек в милицейской форме. На столиках карточки с буквами алфавита: А, Б, В, Г… Разыскиваю свою П, подхожу. – Ваш паспорт. – Пожалуйста. Берет паспорт, уходит, через две минуты возвращается. – Возьмите. И протягивает обратно паспорт. В паспорт вложена какая-то бумажка, узкая ленточка. Раскрываю на этой закладке книжку паспорта и – прежде всего – вижу, что штамп моей прописки перечеркнут крест-накрест по диагонали черной тушью. – Что это значит? – Тут все сказано. Прочтите. Читаю: «Такому-то явиться с вещами сегодня такого-то сентября к 14:00 на Финляндский вокзал к милиционеру Мельникову». Взглянул на часы: без четверти двенадцать. – Куда я могу обратиться за разъяснением? Где могу обжаловать это нелепое предписание? – Обжалованию не подлежит. Постановление Совета фронта. Следующий! |
| В семинарии он оказался в особой атмосфере питерской духовной школы. С одной стороны, здесь была возможность для серьезной церковно-научной и богословской работы, а с другой – теплота почти семейных отношений, обусловленная проживанием под одной крышей преподавателей и студентов. Особое участие в жизни духовной школы принимал правящий митрополит Ленинградский Никодим (Ротов). Вот как вспоминает об этом времени Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, тогда студент, а позже преподаватель и ректор Ленинградских духовных школ: «Владыка Никодим поселился в этом же доме на первом этаже. Довольно скоро он переоборудовал свои покои: приказал разломать перегородки, отделявшие маленькие комнаты друг от друга, и сделать два относительно просторных зала. С этими двумя залами у ленинградских священников, знавших владыку Никодима, связаны особые воспоминания – именно здесь проходили его замечательные встречи с ленинградским духовенством и с профессорско-преподавательской корпорацией школ. Митрополит посещал лекции, заседания Ученого совета, тщательно просматривал все журналы. Резолюции владыки никогда не были формальными, он начал оказывать реальное воздействие на учебный процесс. Но, видимо, самое главное заключалось в том, что митрополит был близок школе, был близок преподавателям, профессорам и особенно студентам. У дверей митрополичьих покоев до позднего вечера стояла группа людей, которым был назначен прием. Иногда время переваливало за полночь, и владыка продолжал прием на улице, совмещая беседу с небольшой прогулкой вдоль Обводного канала. Думаю, что многие из моих сверстников, кому посчастливилось в то время знать церковный Ленинград, помнят митрополита именно таким – идущим неторопливым шагом вдоль Александро-Невской лавры по набережной Обводного канала и беседующим с семинаристом или студентом академии. Владыка знал лично почти всех студентов, и почти каждый из нас, из тех, кто учился, чувствовал живую связь с ним. Я сам нередко проводил часы в беседах с митрополитом. При всей занятости на это ему хватало времени». 7 |
| В самых резких выражениях митрополит отзывался об одном настоятеле прихода, расположенном на юге ленинградской епархии. В ответ на моё «почему?» Владыка дал понять: «повязанный органами», этот пастырь не полагает душу свою за овец, а закладывает их. И с помощью доносов сводит счёты с неугодными ему людьми. Прошли годы, и сын этого священника поступил в ЛДАиС. В годы «андроповщины» он был отправлен в «долгосрочную командировку» на приход в одну из ближних «капстран». А тогда «просто так» надолго за границу не выпускали. Продолжая заочное обучение в ЛДА, этот «долгосрочник» представил к защите кандидатскую работу по моей кафедре. Никаких консультаций по написанию курсового сочинения он у меня не брал. Да и свою машинопись в переплетённом виде сдал прямо в канцелярию, – так сказать, «бесконтактным» способом. Приступив к чтению трактата, убеждаюсь, что он написан на высоком научном уровне. Слишком высоком для этого «практического работника». Значит, он мог нанять «литературного негра» и расплатиться за его труд твёрдой валютой. Пишу восторженный отзыв на блестящую работу, а в конце – обычная фраза: «При должной защите курсовая работа может быть оценена как кандидатское сочинение, а её автор удостоен степени кандидата богословия». От беседы с научным руководителем (хотя бы накануне защиты) «бесконтактник» уклонился. К чему это? Ведь он – протеже самого митрополита Антония (Мельникова); за ним стоят «серьёзные структуры», и «трогать его не моги». По заведённому порядку – первые пять минут автор излагает суть работы, затем следуют вопросы научного руководителя и членов учёного совета. Есть фразы, по которым сразу можно выявить полную некомпетентность «научного работника». Однажды партийная остепенённая дама, поставленная ЦК на должность ответственного секретаря одного из научных издательств, пролистав рукопись, сказала автору: «В целом Ваша монография по теории относительности мне понравилась. Только почему, упоминая про Альберта Эйнштейна, Вы не указываете его отчества?»... Академик Лысенко отдыхает... |
| Агроном райзо получил смертный приговор за ошибки в анализе колхозного зерна! (а может быть не угодил начальству анализом?) — 1937 год. Председатель кустарной артели (изготовлявшей ниточные катушки!) Мельников приговорён к смерти за то, что в мастерской случился пожар от локомобильной искры! — 1937 год. (Правда, его помиловали и дали десятку.) В тех же Крестах в 1932 году ждали смерти: Фельдман — за то, что у него нашли валюту; Файтелевич, консерваторец, за продажу стальной ленты для перьев. Исконная коммерция, хлеб и забава еврея, тоже стали достойны казни! Удивляться ли тогда, что смертную казнь получил ивановский деревенский парень Гераська: на Миколу вешнего гулял в соседней деревне, выпил крепко и стукнул колом по заду — не милиционера, нет! — но милицейскую лошадь! (Правда, той же милиции на зло он оторвал от сельсовета доску обшивки, потом сельсоветский телефон от шнура и кричал: “громи чертей!”…) Наша судьба угодить в смертную камеру не тем решается, что мы сделали что-то или чего-то не сделали, — она решается кручением большого колеса, ходом внешних могучих обстоятельств. Например, обложен блокадою Ленинград. Его высший руководитель товарищ Жданов чту должен думать, если в делах ленинградского ГБ в такие суровые месяцы не будет смертных казней? Что Органы бездействуют, не так ли? Должны же быть вскрыты крупные подпольные заговоры, руководимые немцами извне? Почему же при Сталине в 1919 такие заговоры были вскрыты, а при Жданове в 1942 их нет? Заказано — сделано: открывается несколько разветвлённых заговоров! Вы спите в своей нетопленной ленинградской комнате, а когтистая чёрная рука уже снижается над вами. И от вас тут ничего не зависит! Намечается такой-то, генерал-лейтенант Игнатовский — у него окна выходят на Неву, и он вынул белый носовой платок высморкаться — сигнал! А ещё Игнатовский как инженер любит беседовать с моряками о технике. Засечено! Игнатовский взят. Пришла пора рассчитываться! — итак, назовите сорок членов вашей организации. Называет. Так если вы — капельдинер Александринки, то шансы быть названным у вас невелики, а если вы профессор Технологического института — так вот вы и в списке — и что же от вас зависело? А по такому списку — всем расстрел. |
| Однажды владыка привез из Австралии оригинальный сувенир: кобра обвивает мангусту в смертельной схватке. У митрополита Антония это был бы экспонат 1, и за чашкой чая (китайский фарфор) он объяснял бы, что это - " прижизненный подлинник " . А митрополит Никодим, насытившись экзотикой, попросил меня составить текст дарственной бумаги, и вскоре " сладкая парочка " была отправлена в музей антропологии и этнографии АН. Владыке часто поступали книги, переданные в епархию по завещанию. Книги шли в академическую библиотеку; после кончины митрополита туда же поступило и его личное собрание. В Белоруссии в годы правления архиепископа Антония (Мельникова) было закрыто множество храмов, упразднена семинария в Жировицах. " Зомбированный ЧЕКой " . Он боялся даже давать рекомендации молодым людям для поступления в Ленинградскую и Московскую духовные школы. Абитуриентам-белоруссам приходилось добывать нужные бумаги в других епархиях. А в Ленинграде все было иначе. Вспоминает протоиерей Игорь Мазур, преподаватель Санкт-Петербургской Духовной Академии. Его призвали в армию из 1-го класса семинарии; сразу после отказа сотрудничать с " органами " . При демобилизации замполит запугивал его: " Забудь о семинарии, не позорь Вооруженные силы! " В Ленинграде такая же " накачка " шла от уполномоченного. Последняя надежда на личную встречу с владыкой Никодимом. Выслушав " вопль души " . Митрополит спросил: " Хочешь учиться? Будешь учиться! " Все остальное он " взял на себя " . А сколько было таких отказников? И за каждого владыка " ложился на амбразуру " ... А в это время в Минске бережно сдувалась пыль с подлинного " гарднера " ; гостям демонстрировался сервский и майсенский фарфор. Владыка Никодим любил цитировать слова Бисмарка (передаю смысл по памяти): " Мы делаем историю, а дело историков - оправдывать наши действия " . Сам митрополит называл это - " проломить стену " . Так, в начале 1970-х гг. он добился зачисления в Академию автора этих строк, уже имевшего высшее светское образование. По тем временам это был вызов режиму: если выпускник престижного физфака говорит идеологам из Смольного - " Нате! " , " я возвращаю ваш портр э т " - значит, " неладно что-то в датском королевстве " . Брешь в стене была пробита, и вскоре в пролом хлынули математики, физики, филологи, биологи, экономисты, не желавшие служить прогнившему режиму. |
| Поэтому, когда я вошел в святые врата обители, моей первой мыслью было возблагодарить Господа за милость, явленную на этом месте». 24 Во время посещения обители Блаженнейшим митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром с ним состоялась следующая беседа: «Блаженнейший Владыко, вот уже прошло больше года со дня преставления схиархимандрита Зосимы. Что бы вы хотели сказать в утешение его многотысячной пастве? – Утешение – молитва, которая не знает границ, не знает разделения на живых и на мертвых, а все во Христе живы. Мы будем молиться о старце здесь, а он будет там молиться за нас. – В чем вы видите главное значение трудов старца для Православной Церкви? – Прежде всего, основание на пустом месте такой обители, которую мы сегодня видим, – это его всецелая заслуга, это Богом данный ему талант организатора, собирателя, духовного отца. – Как часто по долгу вашего служения вам доводилось встречаться с о. Зосимой и какие из этих встреч вам больше всего запомнились? – В 60-е годы мы встречались с ним в Ленинградской духовной академии. Очень хорошо его помню: мы, многие ребята, глядели на него и почитали его как достойного священнослужителя, и слава Богу, он это оправдал и показал свое достоинство перед нами, а теперь и перед Богом. Я думаю, Господь примет его труды и подвиги, его служение Церкви Христовой и упокоит душу его с праведными... Мы встречались с отцом Зосимой очень много, когда была заваруха на Украине в 1992 году: он приезжал в Москву с группами людей, отстаивая интересы Православия на Украине – он был предводителем этих групп. И в этой обители дважды он нас принимал, мы беседовали с о. Зосимой о многих вещах современного служения Богу и нашему Божьему народу. – Какие из нравственных качеств старца вы хотели бы выделить как достойные подражания? – Прежде всего, святая простота, простота евангельская, детская, о которой Христос говорит: аще не будете, как дети, не внидете в Царство Небесное. Его простота и доступность, его краткие богомудрые выражения и назидания – это создало ему авторитет: все шли к нему и теперь будут ходить на могилку». 25 |
| Первый литературный фестиваль «Я верю в Истину» прошел в г.Липецке в 2017 году. Он стал центральным событием и занял значимое место в культурной жизни города. Фестиваль вызвал широкий резонанс и положительный интерес со стороны администрации города. О литературном событии писали на сайте администрации города и значительных местных СМИ таких как «Вести» ГТРК Липецк и прочее. В феврале 2019 года в рамках фестиваля прошло литературное мероприятие - «Открытый микрофон» с участием местного регионального отделения Российского союза писателей г.Липецка. Данное мероприятие также вызвало большой интерес как авторов, так и просто любителей литературы и прошло с огромным успехом. По многочисленным просьбам мы проводим подобное мероприятие в Санкт-Петербурге. Может ли простой человек, но неравнодушный к поэзии, выйти и прочитать свои стихи? Будет ли происходить отбор, а то ведь многим людям кажется, что в них проснулся Пушкин или Фет? В этот раз мы проводим «Открытый микрофон» совместно с РСП по Санкт-Петербургу и Ленинг радской области, поэтому к выступлению приглашаются в первую очередь члены писательского союза, прошедшие предварительный отбор. Конечно же, мы приглашаем всех любителей литературы на наше мероприятие. Тема «Открытого микрофона» - «Патриотическая и религиозная лирика». На открытии прозвучит моё собственное одноименное стихотворение, которое дало название литературному фестивалю - «Я верю в Истину». С приветственным словом ко всем присутствующим авторам, зрителям и гостям «Открытого микрофона» выступят - директор издательства «Воскресение» Владимир Станиславович Мельников (г. Москва ) и президент издательства «Царское Дело» Сергей Игоревич Астахов (г. Санкт-Петербург). Для зрителей на сцене выступят со своими произведениями члены Российского союза писателей Санкт-Петербурга и Ленинградской области во главе с Сергеем Владимировичем Чижовым, который недавно стал лауреатом Пушкинской премии в номинации «Общественные деятели». Также прозвучат авторские песни. Каков регламент мероприятия, будут ли поощрения? И слово, обращенное к гостям фестиваля и будущим его участникам. |
| Его сын Василий из-за «непролетарского происхождения» находился под Дамокловым мечом и испытывал реальные ограничения. Ему, несмотря на отличные успехи и прекрасную подготовку, постоянно чинили препятствия в обучении и в продвижении по службе. Конечно, в ту эпоху всё могло обернуться ещё хуже. И вот, приехав в отпуск в Дмитров в 1943 году, Василий Яковлевич буквально потерял дар речи, когда увидел фотографию своего «классово чуждого» и в недавнем прошлом репрессированного отца на городской доске Почёта. О жизни Василия Чугунова в довоенный период я имею мало информации. В первый брак он вступил с Антониной Ивановной (урожд. Амарантовой (19) ). В 1937 году у них родилась дочь Валерия – в будущем замечательный педагог-историк (20) . Антонина Ивановна умерла в 1943 году в эвакуации. С 1 января 1941 года В.Я Чугунов начал службу, которую проходил во 2-й Московской Военно-авиационной школе механиков спецслужб в Московском военном округе и в Южно-Уральском военном округе. Его вклад в Победу и в дальнейшее укрепление обороноспособности страны отмечен орденами и медалями. В 1945 году Василий Яковлевич женился на Лидии Дорофеевне (урожд. Филипповой, по первому браку Губановой) (24) . В 1946 году родилась их дочь Елена. В 1953 г. подполковник технической службы В.Я. Чугунов окончил 10-месячные курсы преподавателей по электроспецоборудованию Ленинградской краснознаменной военно-воздушной академии. В 1959 г. избран депутатом Стерлитамакского городского совета депутатов трудящихся Башкирской АССР от избирательного округа 264. 8 апреля 1961 г., в ходе масштабного сокращения Вооруженных сил СССР при Н.С. Хрущёве, Василия Яковлевича уволили в запас в звании полковника технической службы. Он вернулся из Стерлитамака в Москву и потом перевёз туда родителей из Дмитрова. В 1965 году скончалась жена Василия Яковлевича Лидия Дорофеевна. В 1968 году он познакомился с моей бабушкой Верой Макариевной Мельниковой, тоже овдовевшей. Их взаимные чувства оказались серьезными и глубокими, и 10 октября 1969 года они зарегистрировали брак в отделе ЗАГС Бауманского района Москвы. |
| Монография о. Августина убеждает ещё раз — никакой противоречивости в действиях и мыслях митрополита Никодима как раз не было. И то, что в книге отсутствует хотя бы предварительная попытка реконструировать именно богословское мировоззрение (в данном случае больше бы подошло слово «убеждения») иерарха — главное упущение предпринятого труда. Труд же этот, действительно, внушает уважение. На шестистах страницах (не учитывая составленной автором библиографии трудов ленинградского архипастыря) рассказана не просто биография митрополита Никодима, а, по сути, история Церкви трёх послевоенных десятилетий. При этом попутно даётся рассказ и о лицах, с которыми работал митрополит Никодим в тех местах, что служат призмами для биографа. Это, конечно же, ОВЦС, ленинградская кафедра и ленинградские духовные школы. Приходится признать, что не всегда этот рассказ следует своей цели. Не совсем понятно, на кого рассчитаны детализированные рассуждения автора о природе советской власти в сравнении с германским нацизмом, анекдоты о Ленине и первом российском президенте, многостраничные экскурсы в историю образования государства Израиль и особенности устройства партийной номенклатуры (описание которой откровенно заимствовано из известной книги Восленского). Из шестнадцати страниц очерка о протопресвитере Виталии Боровом десять посвящены особенностям советско-германских отношений накануне и в начале Второй мировой войны. И уж совершенно очевидна неуместность сравнений поведения митрополита Никодима с действиями его преемника по кафедре, владыки Антония (Мельникова). Заповедь «поминать наставников» всё же не предполагает обязательного очернения памяти других лиц, могущих быть (и бывших!) наставниками для других… Справедливости ради заметим, что сам архимандрит Августин считает свой труд лишь собранием очередных «мелочей архиерейской жизни», из которых должен сложиться «живой портрет митрополита Никодима». В действительности, у читателя, скорее, останется в памяти множество мелочей самой эпохи советской (а не церковной) истории, чем цельный портрет лица, который должен был стать этой эпохи выразителем. Кроме того, может сложиться впечатление, что столь пристальное внимание автора именно к гражданской истории России XX века призвано объяснить внешние условия существования «плененной Церкви» за счёт анализа внутренней жизни Церкви. То, что эта жизнь определялась внешними условиями, не означает всё же, что она ими и исчерпывалась. |
| Справка. Фольклорный ансамбль «Домострой» « Н ародная песня как культурный феномен родилась из потребности человека остановиться, прекратить хоть на время свой жизненный бег. То созерцательное состояние, почти недоступное современному человеку, которое рождает неспешное разворачивание песенного сюжета, интонационная вязь древнего напева, погружает исполнителя и слушателя в такие глубины человеческих переживаний, каковые мы испытываем разве что в молитве. « В ысота ли - высота поднебесная, глубина ли - окиян-море...», - этот былинный зачин мог бы служить эпиграфом к разговору о народной культуре. Вот этот мир, во всей его глубине и высоте, раскрывается в народной песне, позволяя и совсем юному существу постичь жизненный опыт сотен и сотен предшествующих поколений. Через погружение в мир далекого, неведомого песенного героя он научается сопереживать чужому горю или радости. Тем самым без назиданий и скучной дидактики осуществляется главная задача народной педагогики - воспитание целостной, гармоничной личности, полноправного члена общины. В этом роль традиции как культурного канона неоценима. Ведь она позволяет любому, даже не наделённому особыми талантами человеку продуктивно, «безболезненно» прейти своё жизненное поприще. « В оспитание чувств» посредством освоения русской народно-песенной традиции происходит на всех ее уровнях. Особую роль в ней играет песенная интонация. Народный интонационный словарь, не имеющий аналогов в мировой музыкальной культуре и ставший интонационным кодом эпохи «симфонии», синергии церковной и народной культуры, на мой взгляд, главная загадка, над которой бьются тысячи специалистов и любителей народной песни». (Из интервью Н.Н. Артёменко РНЛ) Наша история Фольклорный ансамбль «Домострой» был создан в начале 80-х годов при студенческом клубе Ленинградского государственного университета. Под руководством этномузыковедов Е.И. Мельник (Якубовской) и А.Н. Захарова «Домострой» приобрёл известность как один из лучших исполнителей песенных традиций Русского Севера. |
|
|
