| Не со смирением, а с великим гневом обратилась она тогда к старцу и кричала: «Досаждает мне старец этот, что скрыл в пещере моего сына и не хочет его показать мне. Выведи мне, старец, сына моего, чтобы видеть мне его, потому что и жизни не хочу, если не увижу его. Покажи мне сына моего, чтобы не умереть мне злою смертью , ибо я наложу сама на себя руки пред дверями этой пещеры, если ты не покажешь мне его». Тогда преп. Антоний, находясь в великой скорби, вошел в пещеру и молил блаженного, чтобы он вышел к матери. А он, не желая оскорбить старца, послушал его и вышел к ней. Мать, видя сына в таком скорбном виде, с лицом, изменившемся от великого воздержания и труда, упала на шею его и долго плакала горькими слезами; и как только немного успокоилась, стала увещевать его: «Вернись, дитя мое, домой ты будешь делать там по воле своей все на пользу и спасение души; только не разлучайся со мной; когда же я отойду от жизни, ты предашь мое тело гробу, и тогда сам возвратишься в пещеру, ибо не могу я жить, не видя тебя». Блаженный сказал ей: «Мать моя, если хочешь видеть меня, останься здесь в Киеве и постригись в женском монастыре, и, приходи сюда, можно тебе будет видеть меня, вместе же с тем ты получишь и спасение души. Если же не сделаешь так правду говорю тебе не увидишь больше лица моего». Такими и еще многими другими уговорами увещевал он свою мать в продолжение многих дней, когда она приходила к нему. Но она не хотела и слышать его. Когда она уходила, блаженный, войдя в пещеру, молился усердно Богу о спасении матери своей и о том, чтобы сердце ее обратилось к исполнению слов его. И Бог услышал молитву угодника своего, как сказал пророк: «Близок Господь ко всем призывающим Его в истине, желания боящихся Его Он исполняет и вопль их слышит» ( Пс.144:1819 ). Через несколько дней, придя к блаженному, мать его сказала: «Дитя мое, я исполню все сказанное тобою, и не возвращусь более в родной город. Но, по воле Божией, поступлю в женский монастырь и, постригшись в нем, проведу остающиеся мне дни, ибо из наставлений твоих я поняла, что этот маловременный мир ничто». Услыхав это, блаженный возрадовался духом и, войдя в пещеру, поведал то преп. Антонию. Преподобный же прославил Бога, обратившего ее сердце к такому покаянию, и, выйдя к ней, много учил ее о полезном для души. Потом рассказал о ней княгине и устроил ее в женском монастыре святого Николая, где она была пострижена и, прожив много лет, в добром исповедании с миром упокоилась в Господе. |
| Он бы мог воскликнуть со св. Григорием Богословом : «Умертвил я тело мое, в юности противящееся духу, – трудами и подвигами, и пресыщение, и вместе с ним гнездящегося тирана, нечистоту, победил; очи мои смирил и утопил их в веждах моих, удержал ярость гнева моего, владел поступками своими, смех обратил в плач, и со всем, что было у меня, положил себя к стопам Божиим; земля была ложем мне, власяница – одеждою, бдение было мне сном, и слезы – успокоением; днем обременял я плечи мои работою, всю же ночь, как крепкий столп, проводил в пении псалмов, а утехи мирской не допустил и до мысли моей. Отверг я и великую тяготу богатства, чтоб без всякого препятствия приблизиться к Богу; такова была в юности жизнь моя». Воистину велика была приязнь между Давидом и Ионафаном, снявшим с себя одежду, в которую был одет, оружие, лук и пояс, и давшим Давиду, как сказано в Писании: «Снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой; и лук свой, и пояс свой» ( 1Цар.18:4 ). Но еще большую любовь к Богу показал преп. отец наш Антоний, который не только мирскую одежду свою, богатство и славу, но, что еще больше – сердце свое принес в жертву Богу, исполняя Писание: «Сын мой, отдай мне сердце твое» ( Притч.23:26 ). Если бы хотели очертить образ преп. отца нашего Антония, то, вспомнив о самом имени его, нужно бы нам сказать, – так как он был с неба, то человек небесный. И каковы могли быть его помышления, его дела, и упражнения: не небесные ли, как у человека, посланного свыше. Всегда помышлял он о небесных вещах, зная, что нет совершенства в благах мира, и что они оставляют всегда чувство неудовлетворенности. Есть у тебя богатство – нет почестей; есть почести – нет здоровья; есть здоровье – нет мудрости; есть мудрость – нет красноречия и благодати. А на небе праведники изобильно наслаждаются разом всеми благами, ибо у них есть богатство Божие, мудрость Божия, сладость Божия, сила Божия, утешение от ангелов и всех святых. Все это имеют они зараз и иметь будут всегда, всю вечность. |
| «Отец мой Африкан сделал громадный крест, в десять локтей, и изобразил на нем Богочеловеческое подобие Христа, и, почитая его, возложил на чресло Его пояс, в котором 50 гривен золота и золотой венец на главу Его. Когда Якун изгнал меня из моей области, я взял пояс с Иисуса и венец с главы Его, и слышал голос от образа, который обратился ко мне и сказал: «Не возлагай, человек, этого венца на Мою главу, но неси на приготовленное место, где преподобным созидается церковь Матери Моей и дай ему в руки, чтобы повесил над жертвенником Моим». В страхе упал я и, оцепенев, лежал как мертвый. Потом же встал и сел на корабль. Когда же мы плыли, поднялась большая буря, так что все мы отчаивались в своей жизни. Тогда вспомнил я о поясе, о котором ничего не слыхал, и стал вопить: «Господи, прости мне; я погибаю ради пояса, который взял с Твоего честного и человекоподобного образа». И вот, я увидел высоко церковь , и думал какая это церковь? И был свыше голос, говорящий: «Та, которая созиждется преподобным во имя Божией Матери, и как видишь ты ее в величии и красоте, ее размерит он тем золотым поясом, в 20 поясов в ширину, и в 30 в длину, в вышину же стены с верхом на 50. И в ней ты будешь положен». После того на море легла тишина. Мы все прославили Бога и утешались безграничной радостью, что спаслись от горькой смерти. Рассказав все это, Шимон прибавил: «Доселе, отче, я не знал, где создастся показанная мне церковь, пока не услыхал из честных твоих уст, что я буду положен здесь в церкви, которая создастся». И, взяв золотой пояс, он дал его преп. Антонию со словами: «вот мера основания церкви той»; дал и венец, говоря: «пусть этот венец будет повешен над святым жертвенником». Старец прославил за то Бога и сказал: Чадо, с этих пор пусть не будет тебе имя Шимон, но Симон». Призвал св. Антоний блаженного Феодосия и сказал: «Симон, это он воздвигнет такую церковь» и передал блаженному тот пояс и венец. И с тех пор Симон имел великую любовь к св. строителю Феодосию, и жертвовал много на возведение Богом указанной церкви, и часто приходил к нему. |
| Происходя от благородных и христолюбивых родителей, он был сын Иоанна, первого боярина князя Изяслава, и жены его Марии, внук славного и храброго Вышаты, правнук Острамира воевод. Он сиял в юности своей и телесной крепостью, и душевной чистотой. Сильно возлюбил он тех преподобных отцов, так что захотел жить с ними и бросить все в жизни этой, не вменяя ни во что славу и богатство. Его устрашило слышанное им, среди прочих слов слово Господне: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие Божие» ( Мф.19:24 ). И вот он пришел он однажды к преп. Антонию и открыл ему свою мысль, говоря: «Хотел бы я, отче, если Богу угодно, быть иноком и жить с вами». Отвечал ему старец: «Хорошо желание твое, чадо, и мысль твоя исполнена благодати, но смотри, чтобы богатство и слава мира этого не возвратили тебя назад. Ибо (по слову Господню) «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для царствия Божия» ( Лк.9:62 ). И о многом другом беседовал старец на пользу блаженного, и сердце его распалялось еще более любовью к Богу, и так ушел он домой. На другой же день после беседы со старцем, он оставил не только родителей, но и обрученную уже с ним жену; одетый в светлую и богатую одежду, сел на коня и, окруженный шедшими вокруг него многочисленными слугами, ведшими коней, нагруженных добром, в великой славе подъехал к пещере. Когда преподобные вышли и поклонились ему, как кланяются вельможам, он также поклонился им до земли. И тогда, сняв с себя боярскую одежду, положил ее перед ногами преп. Антония и также поставил перед ним нагруженных коней, говоря: «Это, отче, все сокровища, прелесть мира этого, делай с ними, что хочешь, а я от всего отказался и все считаю за сор, чтобы приобрести Христа ( Флп.3:8 ), и хочу жить с вами в этой пещере, и уже не возвращусь в мой дом». Преп. же Антоний сказал ему: «Подумай, чадо, кому обещаешься ты и чьим хочешь быть воином. Ибо невидимо предстоят ангелы Божии, принимая обещания твои. Смотри, как бы отец твой, придя сюда с великой силою, не увел бы тебя против воли, и мы не будем в состоянии тебе помочь; ты же явишься перед Богом лжецом, отметником Его». Отвечал ему блаженный: «Верую Богу моему, отче, что, если мой отец захочет и мучить меня, я не вернусь к мирской жизни, и только прошу тебя, скорее постричь меня». |
| Нестора, инока обители монастыря Печерского, сказание о том,... Во время княжения самодержца Русской земли, благоверного великого князя Владимира Святославича, соблаговолил Бог, чтобы появился просветитель Русской земли и наставник иноков, о котором и будет это сказание. Жил в городе Любече некий благочестивый муж, в которого смолоду вселился страх Божий, и захотел он стать иноком. Человеколюбивый же Господь вложил в его душу желание идти в страну Греческую и там постричься в монахи. Немедля устремился он в путь, странствуя за странствовавшего и трудившегося ради нашего спасения Господа, и достиг Царьграда. И пришел он на Святую Гору, и обошел афонские святые монастыри, и, увидев эти монастыри на Святой Горе и жизнь монахов, превосходящую человеческие возможности, — оставаясь во плоти, они подражали ангельскому житию, — еще сильнее воспылал он любовью ко Христу и захотел повторить подвиги этих монахов. Пришел он в один из тамошних монастырей и умолил игумена, чтобы тот возложил на него ангельский образ иноческого чина. Игумен же, прозрев, что он свершит великие добрые дела, послушал его, постриг под именем Антония, наставив и обучив иноческому житию. Антоний же, угождая во всем Богу, в остальном подвизался в покорности и послушании, так что все радовались за него. И сказал ему однажды игумен: «Антоний, иди снова на Русь, да будешь там и другим примером их успеха и утверждения в вере, и будет с тобой благословение Святой Горы». Антоний же пришел в город Киев и стал думать, где бы ему жить. Походил он по монастырям и не пожелал ни в одном из них поселиться: потому что Бог не хотел. И стал он ходить по лесам, и по горам, и по разным местам, и, придя в Берестово, нашел пещеру, которую когда-то выкопали варяги, и поселился в ней, и жил в ней в великом воздержании. Через некоторое время после этого умер великий князь Владимир, и захватил власть безбожный и окаянный Святополк, и, сев в Киеве, стал избивать братьев своих, и убил святых Бориса и Глеба. Антоний же, увидев такое кровопролитие, содеянное окаянным Святополком, снова удалился на Святую Гору. |
| Когда собралась братия, сказал им великий Антоний: «Это, братия, Бог объединил нас, и благословение на нас Святой Горы, с которым меня постриг игумен Святой Горы, я же вас постриг, и да будет же на вас благословение, во-первых, от Бога и Пречистой Богородицы, во-вторых, от Святой Горы!» И сказал он им еще: «Живите теперь сами по себе, и я поставлю вам игумена, а сам пойду на другую гору и там останусь один. Ведь я уже и прежде привык уединяться». И поставил он игуменом Варлаама, а сам пошел на гору и выкопал себе другую пещеру, которая теперь под новым монастырем, в ней он и умер, живши в добродетели сорок лет, не выходив из пещеры, в ней же лежат честные мощи его, творящие чудеса и доныне. Игумен же и братия продолжали жить в пещере. И умножилось их число, и не могли они уже в пещере вместиться, и задумали они рядом с пещерой поставить монастырь. И пришли игумен и братия к святому Антонию, и сказали ему: «Отче! Братии стало так много, что не можем поместиться в пещере, да благословит Бог и Пречистая Ббогородица, и твоя молитва, чтобы нам поставить маленькую церковь вне пещеры». И разрешил им преподобный. Они же поклонились ему до земли и вышли. И поставили церковку маленькую над пещерой во имя Успения Святой Богородицы. И стал Бог, молитвами Пречистой Богородицы и преподобного Антония, умножать черноризцев, и братия, посоветовавшись с игуменом, решили построить монастырь. И пошли опять они к Антонию, и сказали ему: «Отче, братия умножается, и хотим мы построить монастырь». Антоний же возрадовался и сказал: «Благословен Бог за все, молитва Святой Богородицы и отцов Святой Горы да будет с вами!» И сказав это, послал одного из братии к князю Изяславу, говоря так: «Княже благочестивый, Бог умножает братию, а местечко маленькое, просим у тебя, чтобы дал ты нам гору ту, что над пещерой». Князь же Изяслав, услышав это, обрадовался и послал к ним боярина своего, чтобы передать им гору ту. Игумен же и братия заложили церковь большую и монастырь, обнесли оградой, и много келий поставили, и, поставив церковь, украсили ее иконами. И с тех пор прозвался монастырь Печерским, потому что черноризцы прежде жили в пещере. И с тех пор называется он Печерским монастырем, и на нем благословение Святой Горы. |
| На другой день пришли с митрополитом Иоанном епископ Иоанн Черниговский, Исайя Ростовский, епископ Антоний Юрьевский, епископ Лука Белгородский, никем не званные, пришли они на чин освящения. И спросил их блаженный митрополит: «Почему пришли вы, когда вас не звали?» И отвечали епископы: «Владыка, посланец от тебя сказал нам, что четырнадцатого августа будет освящение церкви Печерской, и мы все должны быть с тобой на литургии. Мы не смели ослушаться твоего слова, и вот мы здесь». Антоний же, епископ Юрьевский, сказал: «Я был болен, и вот этой ночью вошел чернец ко мне и сказал мне: «Завтра освящается церковь Печерская, будь там». И только что услышал я это, как сразу выздоровел, и вот я здесь по повелению твоему». Святитель хотел разыскать тех людей, которые звали их, и вдруг раздался голос: «Да исчезнет испытывающий предначертанное!» Тогда митрополит воздел руки к небу и сказал: «Пресвятая Богородица! как на Успение свое ты со всех концов вселенной собрала апостолов, в честь своего погребения, так и ныне, на освящение своей церкви, созвала ты их наместников и наших сослужебников!» И все в ужасе были от великих чудес. Обошли вокруг церкви трижды и начали петь: «Поднимите, врата, верхи ваши», и не было никого в церкви, кто бы мог отпеть: «Кто есть сей Царь славы?», потому что все до одного вышли из церкви, дивясь приходу епископов. После долгого молчания вдруг из церкви раздался голос, похожий на ангельский: «Кто есть сей Царь славы?» Стали искать, что это за голоса, откуда они и чьи. Когда же вошли в церковь, то все двери были затворены, и ни одного человека не нашлось в ней. И стало ясно всем, что все свершается Божьим промыслом о той святой и божественной церкви. После этого и мы скажем: «О бездна богатства, и премудрости, и ведения Божия! Кто познает ум Господень или кто может быть соратником Ему?» Господь да сохранит вас и будет блюсти вас во все дни жизни вашей молитвами Пречистой Богородицы и преподобных и блаженных отцов наших печерских, Антония и Феодосия, и святых черноризцев монастыря того. С ними же да удостоимся и мы получить милость в этом веке и в будущем о Христе Иисусе Господе нашем, Ему же слава с Отцом и со Ссвятым Духом ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. |
| И тогда возвращусь восвояси». Старец же отвечал ей: «Если хочешь повидаться с ним, то сейчас иди домой, а я пойду и уговорю его, ибо он не хочет никого видеть. Ты же завтра придешь и повидаешься с ним». Послушалась она и ушла, надеясь, что на следующий день увидит сына. Преподобный Антоний, вернувшись в пещеру, рассказал обо всем блаженному Феодосию, а тот, услышав обо всем, очень опечалился, что не смог скрыться от матери. На другой день женщина снова пришла, и старец долго уговаривал блаженного выйти и повидаться с матерью. Он же не захотел. Тогда вышел старец и сказал ей: «Долго я упрашивал его выйти к тебе, но не хочет». Она же теперь обратилась к старцу уже без прежнего смирения, в гневе крича и обвиняя его, что силою захватил ее сына и скрыл в пещере и не хочет его показать. «Выведи ко мне, старче, сына моего, чтобы я смогла повидаться с ним. Не смогу я жить, если не увижу его! Покажи мне сына моего, а не то умру страшной смертью, сама себя погублю перед дверьми вашей пещеры, если только не покажешь мне сына!» Тогда Антоний опечалился и, войдя в пещеру, стал упрашивать блаженного выйти к матери. Не посмел тот ослушаться старца и вышел к ней. Она же, увидев, каким изможденным стал сын ее, ибо и лицо его изменилось от непрестанного труда и воздержания, обняла его и горько заплакала. И, насилу успокоившись немного, села и стала уговаривать слугу Христова, причитая: «Вернись, чадо, в дом свой и все, что нужно тебе или на спасение души — то и делай у себя дома как тебе угодно, только не покидай меня. А когда умру, ты погребешь тело мое и тогда, если захочешь, вернешься в эту пещеру. Но не могу я жить, не видя тебя». Блаженный же отвечал ей: «Если хочешь видеть меня постоянно, то оставайся в нашем городе и постригись в одном из женских монастырей. И тогда будешь приходить сюда и видеться со мной. Притом и душу свою спасешь. Если же не сделаешь так, то — правду тебе говорю — не увидишь больше лица моего». И так, и другие доводы приводя, всякий день уговаривал он свою мать. |
| На другой день пришли с митрополитом Иоанном епископы: Иоанн Черниговский и Исайя Ростовский, Лука Белгородский и Антоний Юрьевский, никем не званные, пришли они на чин освящения. И спросил их блаженный митрополит: «Почему пришли вы, когда вас не звали?» И отвечали епископы: «Владыка, посланец от тебя сказал нам, что четырнадцатого августа будет освящение церкви Печерской, и мы все должны быть с тобой на литургии. Мы не смели ослушаться твоего слова, и вот мы здесь». Антоний же, епископ Юрьевский, сказал: «Я был болен, и вот этой ночью вошел чернец ко мне и сказал мне: “Завтра освящается церковь Печерская, будь там”. И только что услышал я это, как сразу выздоровел, и вот я здесь по повелению твоему». И все удивились приходу епископов. Святитель хотел разыскать тех людей, которые звали их, и вдруг раздался голос: «Да исчезнет испытывающий предначертанное!» Тогда митрополит воздел руки к небу и сказал: «Пресвятая Богородица! Как на успение свое ты со всех концов вселенной собрала апостолов, в честь своего погребения, так и ныне, на освящение своей церкви, созвала ты их наместников, наших сослужебников!» И все в ужасе были от великих чудес. Обошли вокруг церкви трижды и начали петь: «Поднимите, врата, верхи ваши», – и не было никого в церкви, кто бы мог отпеть: «Кто есть сей царь славы?», потому что все до одного вышли из церкви. После долгого молчания вдруг из церкви раздался голос, похожий на ангельский: «Кто есть сей царь славы?» Стали искать, что это за голоса, откуда они и чьи. Когда же вошли в церковь , то двери были затворены, и ни одного человека не нашлось в ней. И стало ясно всем, что все свершается Божьим промыслом о той святой и божественной церкви. После этого и мы скажем: «О бездна богатства и премудрости! Кто познает ум Господен или кто может быть советником ему?» Господь да сохранит вас и будет блюсти вас во все дни жизни вашей молитвами пресвятой Богородицы, и преподобных и блаженных отцов наших печерских Антония и Феодосия, и святых черноризцев монастыря того. С ними же да удостоимся и мы получить милость в этом веке и в будущем о Христе Иисусе Господе нашем, ему же слава с Отцом и со Святым Духом ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. |
| Например, со страхом, что он может стать жертвой медведей или волков. Однако он преодолел эти искушения, потому что был со Христом, и стал основателем Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Святой Антоний, основатель Киево-Печерской лавры и отец русского монашества, после подвижничества на горе Афон вернулся в Киевскую Русь и жил один в пещере. Как трудно ему, наверное, было жить и молиться во мраке и холоде пещеры. Они преодолели эти трудности, находясь рядом со Христом. Но Он обитает не в каждом сердце. Он Сам говорит, что у Него нет места, где преклонить голову. Ибо Он обитает в чистом сердце. Он не обитает в сердце, которое питается нечистыми помыслами, в сердце, которое высокомерно, судит и гневается на других. Преподобные Сергий и Антоний смогли перенести одинокую жизнь в лесу и пещерах, с Христом в сердце. Может быть, владыке, который построил первый монастырь в Японии, тоже было суждено прожить уединенную жизнь таким образом? Это было то, чего я никогда не смогла бы сделать, будучи городской девушкой и не имея в своем сердце места для Христа. 8 ноября 1956 г. Священническая хиротония. США, Нью-Йорк, Собор Покрова Пресвятой Богородицы. Хиротонию совершил архиепископ Димитрий. Прот. Александр (Шмеман) держит диакона Петра Саяма под руку Владыка всем сердцем любил Иисуса Христа. В другой раз, когда мы навестили его группой из четырех человек, сидели вокруг него в столовой и разговаривали, он вдруг открыл Библию и прочитал: «Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое, престолы и княжества, господства и власти. Другими словами, все вещи были созданы Им и для Него» (Кол, 1, 16). Когда он закончил читать, он был так тронут, что его голос немного дрожал, и он подчеркнул, что все было создано для Христа. Я знала, что для него Христос был всем. Это был отрывок из Писания, на который я тогда еще не обращала внимания. В другой раз он сказал нам: – Для меня не было другого пути, кроме как стать монахом. 20 февраля 1957 г. Нью-Йорк. Иерей Петр Саяма Затем он достал свою Библию, открыл ее и прочитал: – «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, верность, кротость, воздержание. |
|
|
