| В иеросхимонахе Антипе Афонском нашел отец Амвросий опытного руководителя в молитвенном подвиге, в умном делании. Отношения их не были, однако, односторонними. Отходя ко Господу, афонский старец передал последние духовные наставления отцу Амвросию. Отец Амвросий, которого игумен Дамаскин благословил на духовное старческое окормление братии, достойно нес возложенное на него послушание. В глубоком смирении, избегая всяких начальственных должностей, не ища и не домогаясь ничего, кроме спасения, в 1891 году отец Амвросий удалился в скит Всех святых, там он 16 января 1892 года принял великую схиму с именем Антипы. Живя в тиши и уединении, он не забывал ближних, назидал приходящих к нему, вел обширную переписку с ищущими утешения и молитвенной помощи. В последние годы жизни, страдая болезнью ног от продолжительного стояния на службах, иеросхимонах Антипа не оставлял своего келейного правила и никому не отказывал в приеме и добром совете. Свое келейное правило старец открыл перед смертью духовно близкому монаху Лонгину. Отец Антипа читал ежедневно 12 глав Евангелия, 12 глав Апостола, три кафизмы и шесть акафистов. 7 апреля 1912 года отец Антипа занемог. С этого дня он начал постепенно угасать и почти уже ничего не вкушал. Во время болезни причащался Святых Христовых Таин. 11 апреля в последний раз он отмечал день своего Ангела, священномученика Антипы, с большим трудом и изнемогая от слабости, молился за Божественной литургией в скитском храме. 21 апреля у смертного одра старца был прочитан канон на исход души, как только закончили чтение отходной, в 7 часов 30 минут отец Антипа тихо почил о Господе. Лицо старца, носившее во время болезни следы тяжких страданий, в момент кончины просветлело, на нем было выражение величавой торжественности… Иеросхимонах Антипа погребен в скиту Всех святых за алтарем скитской церкви, в могиле, давно уже приготовленной им для себя. Читать далее Источник: Валаамский патерик - пос. Валаам (Респ. Карелия): Изд. Спасо-Преображ. Валаам. монастырь, 2001. - 365, с. |
| Ничего не искавший на земле, весь ум свой углубивший в Бога, о. Антипа с радостью переносил все огорчения, поношения, упреки. Глубокое смирение и всегдашняя готовность к самоукорению давали ему полную возможность всегда сохранять невозмутимым глубокий мир души. Жил он в нищете крайней. Келия его была совершенно пуста, не было в ней ни кровати, ни стула - стояли в ней небольшой столик вместо аналогия и деревянный жезл с перекладиной, на который в борьбе со сном, в изнеможении, упирался он во время всенощного бдения; на полу лежал войлок, на котором он сидел и на котором в утомлении предавался краткому ночному отдохновению. Живя сам в такой нищете, о. Антипа со всей любовью отзывался на нужды братий, если только открывалась ему к тому возможность. Полюбив всей душой Валаамский монастырь с первого дня своего прибытия на Валаамские горы, о. Антипа сохранил свою любовь к нему до конца. " Одно сокровище есть у меня, - говорил он, - это моя чудотворная икона Божией Матери; никому я ее не дам, кто бы у меня ее ни просил: я оставлю ее только Валаамскому монастырю. " Многие годы проводя в строгом подвижничестве, о. Антипа нисколько не расстроил своего здоровья. Вообще он обладал здоровым крепким организмом. К лекарствам и лекарям, в случае болезни, он никогда не обращался. Принимая болезнь от руки Божией, от Божией же руки ожидал он и исцеления. Судя по его бодрому виду, трудно было предполагать, что он так скоро переселится с гор подвижничества в селения горние. В течение одного года сильнейший кашель совершенно обессилил и иссушил его и тихо привел его к мирному преставлению. В год своей болезни страстную неделю и неделю святой Пасхи о. Антипа еще по обыкновению провел в монастыре. В Великую Субботу он был у Божественной Литургии. По окончании Литургии, он сказал своему ближайшему сподвижнику и ученику: " Во время причащения я был в алтаре и взглянул из южных дверей в церковь. Монахи уже причастились и лица некоторых причастившихся монахов сияли как солнце. Я не знаю имен этих монахов. Прежде этого я не видал " . |
| В первую неделю великого поста о. Антипа вовсе не употреблял ни пищи, ни питья; в такой же строгости соблюдал он пост в понедельник, среду и пятницу в течение всего года и в навечерие праздников Рождества Христова и Богоявления. В эти два последних дня (сочельники) даже и в предсмертной болезни своей, когда от сильного внутреннего жара высыхал у него совершенно рот, не решился он облегчить своих тяжких страданий глотком воды. На четыре же не постных дня: воскресение, вторник, четверг и субботу, для постника была достаточна та пища, которую ему раз в неделю приносили на обед в субботу. Так подвизался о. Антипа круглый год в скиту; когда же приходил он в монастырь, здесь уже он сообразовывался с общим чином монастырским; приходил же он в монастырь три раза в год – на Рождество Христово, на Страстную неделю, неделю Святой Пасхи и на всю неделю Пятидесятницы. Кроме этих определенных дней, приводила его в монастырь еще необходимость духовного собеседования с близкими ему лицами, приезжавшими собственно для него на Валаам. Хотя приезды этих лиц крайне тяготили любителя безмолвия, но на них он всегда отзывался со всею полнотой безграничного радушия. Здесь выражались его глубокая, самоотверженная любовь к ближним и его тонкое, благочестивое чувство, боявшееся чем-нибудь опечалить их. По целым дням тогда затворник находился в обществе женщин: пил чай, ел. Между почитателями о. Антипы были люди со средствами. По его предложению охотно делали они приношения на нужды монастырей в России и на Афонской горе. Ничего не искавший на земле, о. Антипа с радостью переносил все огорчения, поношения, упреки. Глубокое смирение и всегдашняя готовность к самоукорению давали ему полную возможность всегда сохранят невозмутимым внутренний мир души. Жил он в нищете крайней. Келья его была совершенно пуста; не было в ней ни кровати, ни стула: стояли в ней небольшой столик, вместо аналоя, и деревянный жезл с перекладиной, на который в борьбе со сном в изнеможении упирался он во время всенощного бдения; на полу лежал войлок, на котором он сидел и на котором в утомлении предавался краткому ночному отдохновению. Живя сам в такой нищете, о. Антипа со всей любовью отзывался на нужды братии, если только открывалась ему к тому возможность. Полюбив всею душою Валаамский монастырь, с первого дня прибытия своего на Валаамские горы о. Антипа сохранит свою любовь к нему до конца. «Одно у меня сокровище, – говорил он, – это моя чудотворная икона Божьей Матери. Никому я ее не дам, кто бы у меня ее ни попросил: я оставлю ее только Валаамскому монастырю». |
| У о. Антипы было много искренних учеников. Оба митрополита – Петербургский Исидор и Московский Филарет оказывали ему милостивое внимание и беседовали о духовной жизни. В одной из бесед с последним на вопрос: Что особенно необходимо упражняющемуся в умной молитве? – ревностный делатель молитвы отвечал: терпение! Петербургскому митрополиту он сделался известен случайно: однажды прибыв из Москвы для получения сборной книги из Синода, о. Антипа был помещен, как странник, в Александро-Невской лавре в одной кельи с приехавшим белым священником. Вскоре наступил великий пост. По своему обыкновению о. Антипа ходил ко всем службам; а в кельи совершал он днем и ночью всю службу на молдавском языке и исполнял монашеское правило. Пищи и пития не употреблял вовсе. Миновал 1-й день поста, миновал 2-й, 3-й... и все то же! С удивлением смотрел на такую жизнь сообитатель о. Антипы. В конце недели, представляясь по своему делу, передал он все это митрополиту, и тот обратил внимание на подвижника. Когда митрополит, на пути следования в Воронеж на открытие святых мощей святителя и чудотворца Тихона Задонского , остановился в Москве, к нему явился о. Антипа. Когда митрополит узнал, что он желал бы быть при открытии мощей, то пригласил его к сослужению с собой. Невыразимо обрадовался о. Антипа. Сознавая все величие предстоящего торжества, он стал готовиться: в течение 4-х дней он не принимал ни пищи ни пития, хотя в эти дни он находился в дороге. В первый год пребывания своего в России, как только открылась навигация, посетил о. Антипа Валаамский монастырь. Всею душою полюбил он тогда пустынные, безмятежные леса Валаама, и как только кончились его дела по сбору подаяний, с благословения своих молдавских старцев, 6-го ноября 1865-го года прибыл он на Валаам. Маленькая, уединенная келья в скиту Всех Святых приютила здесь ревностного любителя безмолвия и молитвы. Велики были молитвенные подвиги о. Антипы в пределах Святой Горы и среди шума мирского в городах Молдавии и России. Но там они развлекаемы были то рукоделием, то обращением с мирскими людьми по делам сбора. |
| Кончилось время послушнического искуса, и старцы молдаване приняли своего собрата на высшие подвиги в пустыне. Так надо теперь облечься в схиму, я постригу тебя! – сказал однажды о. Нифонт отцу Антипе. – Я с великою радостью готов принять схиму; только боюсь, что тогда ты на отпустишь меня одного в пустыню! – отвечал ему о. Антипа. – Конечно, не отпущу, – сказал о. Нифонт, – ты нужен нам! У о. Нифонта уже зарождалась тогда мысль устроить на Афоне самостоятельный молдавский скит, и он сознавал, что в деле устроения скита ему будет весьма полезен о. Антипа, почему и желал сам постричь его, чтобы тем, по закону духовному, привязать его к себе навсегда. О. Антипа понимал цель старца, и она безмерно тяготила его. В недоумении, с вопросом о схиме, и старец и ученик решились обратиться к схимонаху о. Евфимию, их общему духовному руководителю. Тот принял сторону о. Антипы, и, по его совету, о. Антипу постригли и предоставили ему полную свободу одному проводить отшельническую жизнь. Весьма неохотно отпустил о. Нифонт своего монаха в пустыню. Это даже выразилось внешним образом в том, что он не дал ему решительно ничего, что представлялось необходимым для первоначального пустынножительства. С голыми руками вошел о. Антипа в полуразвалившуюся отшельническую хижину: она была совершенно пуста, только в переднем углу на карнизике нашел он маленькую икону Божией Матери, на которой от многолетней копоти нельзя было рассмотреть лика. Невыразимо обрадовался о. Антипа своей находке. Он чувствовал, что обрел драгоценное сокровище. Немедленно, взяв с собою икону, отправился он к знакомому иконописцу иеродиакону Паисию, переселившемуся со святых гор Киевских на Афон, и стал просить его промыть икону, только как можно осторожнее, чтобы не повредить ее и отнюдь не поправлять ее красками. Никак не согласился на таких условиях взять икону себе о. Паисий, и только по убедительным просьбам о. Антипы решился. Через некоторое время возвратил он икону совершенно новою, клятвенно уверив, что она стала такою от одной простой промывки и, что это явление чрезвычайно поразило его самого. Так чудно, из многолетней тьмы проявившая себя во свете, икона Владычицы прославила себя впоследствии многими благодатными знамениями. До самого разорения Валаамского монастыря икона хранилась в нем как великая святыня. Невозможно было жить в полуразвалившейся хижине; средств же на ее поправку у о. Антипы не было никаких. Раз он шел по пустыне: вдруг его останавливает незнакомый монах: – Отче, добрые люди дали мне 5 червонцев и просили передать их беднейшему пустыннику. Помолясь, я решил отдать их первому, кого встречу, так возьми их, они, должно быть, тебе нужны. |
| И вот – Святой Афон. Вступив в греческий афонский монастырь Эсфигмен, молодой монах Алипий трудился 4 года в поварне и победно претерпел здесь тягчайшее и опаснейшее Божие испытание. На целый год отступила от него умная молитва, а с ней и все благодатные утешения. Недостаточно твердого в терпении и вере человека такое испытание может довести до отчаяния. Но подвижник, прошедший сей скорбный путь, приобретает ценнейший опыт и, став искусным, может руководить других. Позднее, на Валааме, будучи старцем, отец Антипа и являлся вдохновителем и опытным руководителем этого сокровенного делания. На Афоне всемилостивый Бог сподобил мантийного монаха Алипия великого ангельского образа – схимы. Будущий преподобный был наречен Антипой. С новым именем началась и внешне новая для него жизнь пустыннического уединения. Первое, что обрел он в пустынной полуразвалившейся хижине, куда его благословили на подвиг непрестанной молитвы и безмолвия, была икона, покрытая копотью до такой степени, что нельзя было разобрать и лика. Невыразимо обрадовался отец Антипа своей находке. Знакомый иконописец-пустынник, иеродиакон Паисий, промыл икону и она стала совершенно как новая. Это оказалась икона Божией Матери, с которой отец Антипа не расставался потом всю свою жизнь, как с величайшей и единственной драгоценностью. Впоследствии он завещал ее возлюбленному им Валаамскому монастырю, свидетельствуя о ней как о чудотворной. Приняв сию икону от Пречистой Владычицы мира в залог благодатного покровительства и руководства всей своей дальнейшей жизнью, отец Антипа тут же получил чудесным образом деньги на приведение в порядок своего жилища. Он встретил незнакомого отшельника, который сказал: «Батюшка, добрые люди дали мне 5 червонцев и просили передать беднейшему пустыннику. Помолясь, я решился отдать эти деньги первому, кого встречу. Так возьми их: они должно быть тебе нужны» (17, с. 44). Отец Антипа принял деньги, будто из руки Божией – с благоговением и великой благодарностью. Впоследствии, посредством этой святой иконы Божией Матери и по продолжительной молитве отца Антипы, произошло чудесное исцеление одного священника, который был плотником и помогал обустраивать келью подвижника, но неожиданно, на 5-й день работы, заболел сильнейшим припадком холеры. |
| С голыми руками вошел о. Антипа в полуразвалившуюся отшельничечскую хижину; она была совершенно пуста, только в переднем углу на карнизике нашел он небольшую икону Божией Матери, на которой от многолетней копоти нельзя было рассмотреть лика. Невыразимо обрадовался о. Антипа своей находке. Он чувствовал, что обрел драгоценное духовное сокровище. Немедленно, взяв с собою святую икону, отправился он к знакомому иконописцу -пустыннику Иеродиакону Паисию, переселившемуся со святых гор Киевских на священные высоты Афона, и стал просить его промыть икону, только промыть как можно осторожнее, чтобы не повредить ее и отнюдь не поправлять ее красками. Никак не соглашался на таких условиях взять к себе икону о. Паисий, и только по убедительным просьбам о. Антипы решился, наконец, он попробовать промыть ее, хотя вполне сам осознавал всю бесполезность такой пробы. Несколько времени спустя, возвратил он о. Антипе икону совершенно новую, клятвенно уверив его, что она стала такою от одной простой промывки, и что это явление чрезвычайно поразило его самого. Так чудно из многолетней тьмы проявившая себя во свете икона Владычицы прославила себя впоследствии многими благодатными знамениями. " Она - чудотворная! " - в радости всегда свидетельствовал о ней никогда с нею неразлучавшийся о. Антипа. Позже эта икона находилась в Валаамском монастыре, в храме Преподобных отцов Сергия и Германа Валаамских Чудотворцев, на левой стороне у переднего столба, в небольшом иконостасе. Невозможно было жить в полуразвалившейся сырой пустыни; средств же на ее поправку у о. Антипы не было никаких. Раз в задумчивости шел он по пустынным тропинкам Афонской горы: вдруг его останавливает незнакомый отшельник. " Батюшка, - говорит он ему, - добрые люди дали мне пять червонцев и просили передать их беднейшему пустыннику. Помолясь, я решился отдать эти деньги первому, кого встречу. Так возьми их - они должно быть тебе нужны. " С благодарностью, как от руки Божией приняв деньги от руки незнакомца, о. Антипа пригласил к себе одного белого Священника-келлиота, занимавшегося плотничным мастерством, и тот приступил к исправлению его келии. |
| В последнюю ночь часто поднимал о. Антипа руки к небу и звал к себе своего любимого афонского старца, схимонаха Леонтия, мужа святого и подвижника великого. «Леонтий! Леонтий! Где ты?! Леонтий!» – часто повторял о. Антипа и потом как бы беседовал с пришедшим. «Батюшка, да с кем ты говоришь? Ведь никого нет», – наклонясь к о. Антипе, сказал ему его келейник. Пристально посмотрел старец на келейника и тихо пальцем постучал его в голову. Под утро, чувствуя уже близость своего отшествия и желая быт причастником Божественных Тайн на литургии, совершенной в последний день его жизни, о. Антипа просил поспешить совершить святую литургию и причастить его. В полном разуме сподобившись принятия Божественных Даров, о. Антипа погрузился в тихую дремоту. Прошло два часа, ближайший ученик его прочитал девятый час и стал читать акафист Божьей Матери. Во время чтения акафиста, тихо замолк на веки, во всю свою жизнь ежедневно возносивший Царице Небесной акафистные хваления со всем усердием и живейшею верой, о. Антипа. Скончался он в воскресенье, 10 января 1882 г., на 66 году от рождения, и погребен, по его желанию, близ места его подвигов, за часовней, у скита Всех Святых. Упокой его, Боже, со святыми! Иеромонах Виталий Иеромонах Виталий, корел, из крестьян Выборгской губ. Салминского прихода; в миру назывался Василий Кондратьев; поступил в Валаамский монастырь мальчиком; здесь научился по-русски читать и писать; пострижен в монашество о. игуменом Дамаскином в 1854 г., а 1855 г. посвящен в иеродиакона – 24 марта и в иеромонаха – 22 августа; до посвящения проходил разные послушания с полным отречением своей воли; около девяти лет прожил в скиту Всех Святых, трудясь там в одно и то же время в исправлении обязанностей и повара, и огородника, и келейника игуменского, и чтеца, и голосовщика на клиросе. Сделавшись священнослужителем, с большим усердием исправлял чреду священнослужения, со всею готовностью служил и за других в случае надобности; к служению всякий раз приготовлялся с великим благоговением и страхом. |
| Когда прикладывались все, приложился к святым мощам, в свою очередь, и о. Антипа и был помазан освященным елеем от одного из Архипастырей. VI. В первый год пребывания своего в России, как только открылась навигация, посетил о. Антипа Валаамский монастырь. Всей душой полюбил он тогда пустынные безмятежные кущи Валаама. И как только кончились его дела по сбору подаяний в пользу Молдавского скита, с благословения своих молдавских старцев, 6 ноября 1865 г. прибыл он на Валаамские горы. " Свидетельство. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа Аминь. Сим удостоверяется, что нашего скита на СВ. Горе Афонской, во имя Св.Иоанна Предтечи, иеромонах Леонтий, он же во Св. схиме иеросхимонах Антипа, с 1860 по 1864 год находился в России со сборной книгой для сбора подаяний в пользу нашего скита и что все там им собранное в исправности доставлено во святой скит; по окончании же сбора, он по великому его усердию и просьбе жить в одной из святых обителей Православной России нами со всею любовью благословлен остаться там и жить где пожелает. В удостоверении чего мы во истину подписали и печать Св. скита утвердили. Аминь./На подлинном подписали/Священноигумен Дамиан, иеросхимонах Игнатий - духовник соборный, эпитропы: монах Нектарий, схимонаха Исаия и схимонах Конон " . Маленькая, уединенная келия в скиту Всех Святых приютила здесь ревностного любителя безмолвия и молитвы. Прожив шесть лет на Валааме отец Антипа пожелал навсегда здесь остаться. 21 декабря 1871 года игумен Дамаскин обратился с представлением к митрополиту Новогродскому и С.-Петербургскому Исидору, об определении о.Антипы в число братии Валаамского монастыря. " Проживающий во вверенном мне, Валаамском монастыре, по билетам, выдаваемым из С.-Петербургской Духовной Консистории, Иоанно- Предтеченского Молдавского скита, что на Афоне, иеромонах Леонтий письменным прошением, от 12 минувшего ноября, просил меня ходатайствовать пред Епархиальным начальством об определении его в число братий Валаамского братства. Принимая во внимание, что проситель, проживая на Валааме более шести лет, постоянно проводит уединенную скитскую жизнь, ведет себя назидательно, я представляю при этом его прошение, имею честь нижайше просить Ваше Преосвященство благоволить сделать зависящее распоряжение об определении Афонского иеромонаха Леонтия в число Валаамского братства " . |
| Между почитателями отца Антипы были люди со средствами. По его предложению охотно делали они приношения на нужды монастырей в России и на Афонской Горе. Сочувствуя существенным потребностям обителей, отец Антипа не одобрял их увлечения к излишним сооружениям. «Много я видел монастырей и в России и за границею, – говорил он, – везде хлопочут, строят... Но и хлопоты, и постройки – дела суеты, дела мирские. Монаха жизнь – в церкви, дело его – монашеское правило». Жил он в нищете крайней. Келья его была совершенно пуста, не было ни кровати, ни стула, стояли в ней небольшой столик вместо аналоя и деревянный жезл с перекладиной, на который в борьбе со сном в изнеможении опирался он во время всенощного бдения. На полу лежал войлок, на котором он сидел в утомлении и предавался краткому ночному отдохновению. Живя сам в такой нищете, отец Антипа любовью отзывался на нужды братии. Полюбив всей душой Валаамский монастырь с первого дня своего прибытия на Валаамские горы, отец Антипа сохранил свою любовь к нему до конца. «Одно сокровище есть у меня, – говорил он, – это моя чудотворная икона Божией Матери; никому я ее не дам, кто бы у меня ее ни просил: я оставлю ее только Валаамскому монастырю». Из книги «Валаамский монастырь и его подвижники» Издательство Валаамского монастыря, 2005г. VI. Кончина Многие годы проводя в строгом подвижничестве, отец Антипа нисколько не расстроил здоровья; вообще он обладал здоровым крепким организмом. К лекарствам и лекарям в случае болезни он никогда не обращался. Принимая болезнь от руки Божией, от Божией же руки ожидал он и исцеления. Судя по его бодрому виду, трудно было предполагать, что он так скоро переселится в селения горние. В течение одного года сильнейший кашель совершенно обессилил и иссушил его и тихо привел его к мирному преставлению. В год своей болезни Страстную неделю и неделю Святой Пасхи отец Антипа еще по обыкновению провел в монастыре. В Великую Субботу он был у Божественной литургии. По окончании литургии он сказал своему ближайшему сподвижнику и ученику: «Во время причащения я был в алтаре и взглянул из южных дверей в церковь . Монахи уже причастились, и лица некоторых причастившихся монахов сияли, как солнце. Я не знаю имен этих монахов. Прежде этого я не видал». |
|
|
