| Содержание Введение Обзор источников истории Греко-Восточной церкви I. Последние византийские историки. II. Источники для изучения греческой церковной истории XV и XVI вв. III. Источники для изучения Греческой церкви XVII в. IV. Источники для изучения той же истории XVIII в. V. Источники для изучения Греческой церкви XIX в. Взаимные отношения Оттоманской Порты и подвластных ей христиан Греко-Восточной церкви I. Отношения Оттоманской Порты к греческой иерархии II. Отношения Оттоманской Порты к христианскому народу греко-восточной веры III. Отношение иерархии Греко-Восточной церкви и народа к турецкому правительству Константинопольская патриархия I. Константинопольская патриархия по ее интеллектуальной стороне II. Нравственный облик, церковно-общественная деятельность нестроения и злополучия Константинопольской патриархии (во второй половине XV и в XVI в.) III. Нравственный облик, церковно-общественная деятельность, нестроения и злополучия Константинопольской патриархии (от конца XVI в. до настоящего времени) IV. Материальное состояние Константинопольской патриархии Греческие школы – общеобразовательные и духовные – в Константинопольском патриархате турецкого периода Греческая церковь и римский католицизм Сношения Греческой церкви с протестантами во второй половине XVI в. 362 Протестантская смута в Греческой церкви XVII в. Религиозная жизнь и нравы греко-восточных христиан 575 Краткие сведения об Александрийском, Антиохийском и Иерусалимском патриархатах. Введение Не существует народа, который имел бы больше любви и уважения к своей Церкви, чем греки. Heineccius, Oberpfarrer (18 в.) Если от кого мы и вправе ожидать серьезного и разнообразного изучения греческой церковной жизни последних четырех столетий, то, конечно, от греков. Греки обязаны и сами хорошо знать историю своей Церкви и давать возможность ознакомляться с нею и не грекам. Каждый народ только сам может должным образом изучать прошлое своей исторической жизни. Мы – русские – изучаем и знаем церковную историю своей родины так, как никто, никакой другой народ на свете; то же должно сказать о каждой другой просвещенной нации по отношению к изучению ею своей истории. |
| Содержание «О трех главах.» (544 г.) Курьез истории в том, что этот знаменитый эдикт, из-за которого пролито столько чернил, пота, слез и крови ( жизней) человеческих, из-за которого раскалывались на столетия церкви, так и не сохранился до нашего времени полностью. Дошли до нас лишь отрывки на латинском языке в полемическом трактате против Юстинианова действа (Pro defensione trium capitulorum), вышедшем из-под пера Факунда, епископа Германского (Африка). Известно еще общее содержание эдикта из собственного письма Юстиниана к Африканскому епископу Понтиану. Вот три отрывка из Факунда: 1) «Кто называет правильным нечестивое послание, приписываемое авторству Ивы (quae dicitur ab Iba esse facta), или кто поддерживает его, а не анафематствует, как дурно отзывающееся о Кирилле... и порицающее 12 глав Кирилла, нападающее на первый Ефесский собор» (т. е. 431 г.), а Нестория защищающее и Феодора Мопсуестийского похваляющее — тот да будет анафема. 2) Кто утверждает, что мы изрекли это с целью уничижения или устранения свв. отцов, бывших на Халкидонском Соборе, тот да будет анафема. 3) Стоит только заглянуть в послание к Маре, чтобы увидеть, как оно все сплошь безбожно и нечестиво, почему восточная церковь и анафематствует Феодора». Благодаря совпадению числа этих трех пунктов — анафематизмов (κεφαλαια «главы») с числом трех пререкаемых «главарей» антиохийской школы (т. е. Феодора, Ивы и Феодорита), термин «три главы» стал неточно и двусмысленно употребляться и в приложении к ним троим. Юстиниан, раз уже успешно вступивший на путь автократического декретирования по вопросам веры, и в данном случае не задумался потребовать бессоборных, индивидуальных подписей всего епископата. Патр. Мина не без колебаний подписал декрет с условием взять подпись обратно, если папа римский не даст своей подписи. Диакону Стефану, новому апокрисиарию римскому (Пелагий уже уехал в Рим), епископы «синодос — эндимуса» жаловались, что вслед за Миной они «вынуждены» подписаться. |
| Статистика Феодорит Кирский, блж. Феодорит Кирский (греч. Θεοδρητος ο Κρου; 386 (393?) — 457) — ярчайший представитель Антиохийской школы богословия, епископ кирский, ряд его сочинений были осуждены Пятым Вселенским собором как еретические. Но сам он был оправдан еще на четвертом вселенском соборе, после того как анафемствовал еретика Нестория. Жизнеописание Родился в Антиохии, где получил отличное образование; кто были его учителя — неизвестно, но несомненно, что мать имела на него большое влияние. Он рано поступил в монастырь св. Евпрепия и был там чтецом. Жизнь Феодорита до епископства мало известна. В 423 г. Феодорит сделался преемником Исидора в епископии Кирской. На этом посту Феодорит приобрел громкую славу общественного деятеля, пастыря и писателя. Феодорит был несомненно самым образованным богословом V века. Воспитанный в уважении к подвижничеству, Феодорит являл в грубом и развращенном веке блестящий пример христианского аскетизма и глубины христианского умозрения. Смолоду Феодорит имел две страсти — к уединению и бедности; вторую страсть он мог осуществить вполне, но условия церковной жизни вывели его на арену шумной деятельности. Еще в Антиохии Феодорит роздал часть своего имущества; остальную часть он употреблял на украшение города Кира — построил мост, урегулировал течение реки, создал форум, окруженный портиками, выстроил собор. «У меня ничего нет»,— пишет Феодорит другу,— «ни дома, ни могилы; платье на мне составляет все мое имущество». Главной заботой епископа кирского, помимо устроения города, было обращение еретиков, которых в Сирии было великое множество. Кроме дел благотворительности, к Феодориту привлекало и его ораторское искусство. Мирная жизнь в епископии была нарушена спорами, вызванными учениями Нестория и Евтихия. Феодориту пришлось вести борьбу с двумя деятелями александрийской церкви — св. Кириллом Александрийским и преемником его Диоскором. В этой борьбе много перипетий и захватывающих драматических моментов. Св. Кирилл выступил против учения Нестория. Главным вопросом, волновавшим церковь в V в., был вопрос о природе Спасителя: родила ли дева Мария человека или Бога, и если она родила и того, и другого, то в каком отношении находятся эти две природы в лице Христа. |
| Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект 15–23–08001 «Об отношении теоретических и практических наук в философии Аристотеля». Статья посвящена рецепции логико-философских идей Аристотеля в теологии и космологии св. Максима Исповедника (580–662 гг.). Рассматривается представление обоих мыслителей о Боге как неподвижном перводвигателе и Уме, сущность которого совпадает с его мышлением; затрагивается использование Максимом Исповедником аристотелевского учения о движении и его четырех видах; анализируется онтологическая триада: сущность, сила, действие и ее аристотелевские корни, а также другие возможные философские источники. Демонстрируется, как византийский мыслитель переосмысливает десять аристотелевских категорий в идеальном ключе, превращая их в чистые бестелесные логосы, благодаря соединению которых получается индивидуальная вещь, а также устанавливаются различные мировые связи. Наконец, анализируется родовидовая иерархия логосов и ее связь с логикой Аристотеля и ее неоплатоническими комментаторами. Особое внимание уделяется трансформации аристотелевских идей, обусловленной прежде всего религиозным фактором. Содержание Введение Бог как неподвижный перводвигатель Бог как Ум, сущность которого совпадает с мышлением Учение о движении и его видах Онтологическая триада: сущность, сила, действие Гилеоморфизм и учение о десяти категориях Родовидовая иерархия логосов Список сокращений Список литературы Введение Как известно, логико-философское наследие Аристотеля, начиная с XIII в., оказало определяющее влияние на развитие западной средневековой философии и теологии. Однако о влиянии мысли Стагирита на эпоху патристики 1 , особенно на греческую патристику, известно гораздо меньше. Как считается, наибольшее влияние Аристотель оказал на Антиохийскую и Эдесско-Нисибинскую экзегетические школы (IV-V вв.) 2 , на Великих Каппадокийцев, а позднее – на ранневизантийских теологов: Иоанна Филопо на 3 , Леонтия Византийского , Леонтия Иерусалимского , Анастасия Синаита , Иоанна Дамаскина 4 и некоторых других. Однако ученые пока не уделяли должного внимания рецепции логико-философских идей Аристотеля таким выдающимся восточно-христианским мыслителем, как св. Максим Исповедник (580–662). |
| Феодорит Киррский (387–457 гг.) Детство и юность Макария Феодорита прошли в Антиохии – одном из значительных центров византийской империи, где процветали науки и искусства. Антиохийские риторские школы славились по всему Востоку. В одной из таких школ получил образование Феодорит. Он изучил грамматику, риторику, философию, историю, христианское богословие, был знаком также с астрономией, медициной, геометрией; что же касается его знания литературы, то оно простиралось как на языческую, так и на христианскую. В своем апологетическом трактате «Излечение языческих недугов» он цитирует более ста древних авторов. До избрания в 423 г. епископом города Кирра (в евфратской Сирии) Феодорит вел уединенный образ жизни, удалившись почти на десять лет в монастырь близ города Апамеи в южной части Сирии. Но сделавшись епископом, он стал принимать самое живое участие в богословских спорах, заботился о благосостоянии и украшении вверенного ему города. Феодорит Киррский был плодовитым писателем: он оставил большое количество догматических, эксегетическнх, ораторских произведений; его пятитомный труд «Церковная история» представляет собой достаточно подробное изложение церковных и отчасти исторических событий от 324 до 429 г. Стиль этого сочинения прост, хотя и не блещет особой оригинальностью и изяществом. С литературной точки зрения заслуживает внимания повествование о тридцати аскетах евфратской земли – «Повесть о людях, преданных Богу, или О подвижнической жизни». В ней описана жизнь пустынников – современников Феодорита или тех, кто жил немного ранее. Автор был близок к тем лицам, о жизни которых он пишет, и в своем сочинении сообщает только то, чему сам был очевидцем. Описания его очень конкретны. Большое внимание Феодорит уделяет быту монахов, их одежде, образу жизни. Для большей убедительности повествования автор ведет его в первом лице. Особую прелесть жизнеописаниям придают личные воспоминания Феодорита о днях его молодости. ПОВЕСТЬ О ЛЮДЯХ, ПРЕДАННЫХ БОГУ, ИЛИ О ПОДВИЖНИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ 184 |
| Часть II. Антиохия Святой Лукиан Антиохийский и его ученики (К предыстории Антиохийской школы) 923 Глава I. Жизнь святого Лукиана Свидетельств о его жизни очень мало, и они далеко не всегда согласуются друг с другом. По словам А. Спасского, «в исторических воспоминаниях IV века личность Лукиана занимает совершенно особое место: большинство говорит о нем не иначе как с уважением к его нравственному характеру и высокой учености, но в то же время избегает передавать какие-либо конкретные факты из его жизни» 924 . Согласно некоторым источникам («Жизнь Константина», Свида и Симеон Метафраст ), он родился в Самосате, однако «Константинопольский Синаксарий» и «Менологий» Василия (PG. Т. 117. Col. 109) предполагают антиохийское происхождение Лукиана; последним двум свидетельствам следует доверять больше. Дату его рождения определить трудно, но, скорее всего, она приходится приблизительно на середину III века (Г. Барди предполагает 240 год) 925 . Вероятно, родился Лукиан в христианской среде, но о том, кто были его родители и к какому социальному слою они принадлежали, не сохранилось от древности точных известий. В Житии его, восходящем к Симеону Метафрасту 926 , но отражающем в ряде частей своих древние пласты житийной традиции, говорится, что «святой Лукиан происходил от благочестивых родителей из города Самосаты». Можно предполагать, что семья будущего мученика не была бедной и могла дать ему неплохое образование. Существует предание, что Лукиан обучался в Эдессе у некоего Макария 927 , но насколько можно верить этому преданию, сказать трудно, так как об Эдесской школе и учителях в III веке у нас нет никаких твердых указаний источников 928 . Все, что нам известно о Лукиане, говорит в пользу совершенно эллинского типа культуры, являющейся «средой обитания» его личности. Впрочем, пребывание его в двуязычной Эдессе, где греческий язык имел достаточно твердые позиции, нельзя полностью исключать из гипотетических возможностей. Приблизительно около 270 года святой Лукиан был рукоположен во пресвитера, и, видимо, с этого времени начинается наиболее плодотворный период его жизни. |
| Что думают о русском Православии на Западе? Довольно часто мы сталкиваемся с романтизированным либо, наоборот, предубеждённо-негативным восприятием. И, к сожалению, чрезвычайно редко можно увидеть примеры по-настоящему серьёзного интереса к происходящему в российской церковной жизни. Для зарубежного наблюдателя Русская Церковь представляет сложный объект описания. К ней ещё более приложима проблема кросс-культурной передачи смыслов. Если страна Россия с точки зрения Запада представляется парадоксом, вызывая спектр непростых чувств – удивления, недоумения, беспокойства, – то религиозная составляющая русской культуры, русского исторического самосознания и политической традиции понимается с ещё б о льшим усилием. Русское Православие не испытывает желания смотреться в зеркало западного христианства Причин этому несколько, прежде всего, внутренних, характерных для православного мировосприятия. В светской сфере, по линиям экономики, политики, науки, искусств, общественного устройства, государственного управления, военного дела между Россией и западными странами на протяжении по меньшей мере 500 лет происходят диалог и взаимодействие. Объективно, по тому вкладу, который внесли русские, можно говорить о значительной общности историко-цивилизационного процесса в России и западных странах. Но русское Православие не испытывает большого желания смотреться в зеркало западного христианства. Оно безразлично к развитию схоластики, затем, последовательно, к реформационной волне, конфессиональным теологическим дискуссиям, к становлению библейской науки и критической школы. Западноевропейские заимствования для Русской Церкви ограничены и носят поверхностный, стилистический характер, как, например, в барочно-классицистической храмовой архитектуре, интерьере и иконописи. Итак, своеобразные качества – герметичность, самоуглубление – затрудняют проникновение в мир традиционной ортодоксии. Свою роль также сыграло и то, что другие подвиды традиции: греческая, антиохийско-сирийская, сербская – в развитии своём на протяжении длительного времени оставались под прессом мусульманского владычества. Самодостаточность русского религиозного менталитета, таким образом, легко объяснить. |
| В.Я. Саврей Раздел VI. Александрийская и Антиохийская школы: Противостояние или синтез? Лекция 14. Антиохийская школа в лице ее выдающихся представителей Дореволюционный профессор А. П. Дьяконов выделял в истории христианской науки три типа школ, возникших соответственно в греческом, римском и сирийском культурных ареалах. Школы последнего типа группировались вокруг Антиохии – крупнейшего наряду с Александрией центра эллинистического мира. Основанная около 300 г. до Р. Х. Селевком Никатором на реке Оронте, Антиохия соседствовала с такими важными городам и греко-сирийского Востока, как Апамея и Эдесса; ее строители и меценаты Селевкиды (династия, основанная одним из эпигонов Александра Македонского) не сумели привлечь к себе научны й ресурс такого масштаба, какой сплотили вокруг своего Мусейона цари из династии Птолемеев, но почитались покровителям и искусств и «сыновьям и Аполлона», всегда соперничая с египетской империей до тех пор, пока обе державы не были подчинены Риму. В римский период около Антиохии был воздвигнут величественный памятник семитскому язычеству – храмовый комплекс Баальбек, массивные колоннады которого до сих пор напоминают о том, что до V в. по Р. Х. здесь была цитадель сопротивления христианству. Из этого региона также вышли такие классики гностицизма, как Симон Волхв, Вардесан и Василид. Сходство, которое может быть понято как печать эпохи, просматривается и в философском развитии обеих столиц; однако в нем же замечаются вполне определенные различия между ними. Линия аристотелизма была продолжена в Антиохии даже более последовательно; здесь, так же, как и в Александрии, первый интеллектуальный слой составили «физиологи», а именно «врачи», которые наряду с перипатетическим описанием универсума охотнее всего принимали скепсис по отношению ко всем плодам греческого умозрения. В греко-сирийском регионе большое распространение получила риторика, нередко вытеснявшая философию из поля интересов образованного класса. Другое мощное течение научной мысли представляла юридическая школа в Берите (нынешний Бейрут, столица Ливана). Таким образом, энциклопедический универсализм был поставлен здесь на службу специальным предметам. Как отмечал в своем исследовании Дьяконов, «сириец обнаруживал особенную склонность к позитивному, аналитическому мышлению … превосходство ума он ценил далеко не так высоко, как эллин. Для сирийца на первом месте стояли интересы нравственного и практического характера, и эту область интересов он не решался подчинять руководству ума, как эллин, а искал для нее более прочной опоры в авторитете» 53 . |
| Диодор Тарсский Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 55, 2009 7 января, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 55, 2009 (Из истории Антиохийской школы) I. Жизнь Из всех деятелей Антиохийской школы IV в. Диодор является, несомненно, одним из наиболее ярких 1 . Также несомненно, что лучшие из современников его высоко ценили. Примером тому может служить высказывание святителя Василия Великого, лично знакомого с этим выдающимся мужем: “Диодора как воспитанника блаженного Силуана и сначала принял я, и теперь люблю и уважаю за благодать ощутительную в его слове, по которой он многих, пользующихся его беседою, делает лучшими” 2 . К сожалению, биографические сведения о Диодоре сохранились самые скудные. Можно предполагать, что родился он ок. 305–310 г. в Антиохии в языческой семье 3 . Как сын состоятельных родителей он скорее всего получил хорошее образование у себя на родине в Антиохии (тем более что в этом городе были для этого все возможности), а затем для усовершенствования в науках отправился в Афины. Правда, блаженный Иероним довольно скептичен в отношении уровня образованности Диодора (О знам. мужах, 119) 4 . Однако куда более в данном случае следует доверять свидетельству императора Юлиана Отступника, который в одном из своих писем пишет: “Он (Диодор) изощрил ум в искусствах и риторическими упражнениями вооружил свой язык против небесных богов” 5 . Учился в Афинах Диодор раньше Юлиана, святителей Василия Великого и Григория Богослова. Знаменитая Афинская школа в это время была далека от своего расцвета. По описанию Н. Фетисова 6 , “вместо чистого знания, долга пред учениками, представители афинских школ в это время были заняты более дрязгами партийного самолюбия и корыстолюбия, карьеристическими мечтаниями о более высшей богатой кафедре, большем числе богатых учеников и т. п. сами ученики скоро теряли всякое идеальное стремление к знанию, легкомысленно заменяли его стремлением со всем юношеским жаром предаться на чужбине прожигательству жизни. Отсюда пьянство, грубые шалости, издевательство над нелюбимыми педагогами, чудовищные праздники при поступлении каждого новичка, бездельничанье и забавы во время лекций становились обычным времяпровождением молодых и богатых сыновей знатного греко-римского общества Внешняя сторона образования в них продолжала оставаться почти на прежней высоте Из всех частей Востока и Запада и теперь стекались сюда, в школы, массы ищущих образования юношей и при желании получали это образование во всей полноте и серьёзности. |
| Согласно восточносир. автору VI в. Бар-Хадбшаббе Арбайе , а также анонимному составителю «Хроники Сеерта» ( Barhadb. Hist. eccl. 32; Hist. Nestor. Pt. 2(1). P. 187-188), П. возглавлял делегацию Церкви Востока, прибывшую в К-поль для участия в богословских собеседованиях с Юстинианом. Вероятно, инициировав переговоры с восточносир. церковными деятелями, император желал не только ознакомиться с христологическими взглядами своих оппонентов, но и установить впосл. церковное общение с ними. Сохранилась сир. рукопись (Lond. Brit. Lib. Add. 14535), содержащая запись дискуссии; данный фрагмент был факсимильно издан А. Гийомоном, к-рый сопроводил его франц. переводом (CPG, N 6897; Guillamont. 1969/1970; англ. пер. с коммент.: Justinian.. Dialogue with Paul of Nisibis/Transl. J. Macdonald. 1998//[www.voskrese.info/spl/nisibis.html Электр. ресурс]). Первоначально имп. Юстиниан желал встретиться с Авраамом Бет-Раббанским , ректором Нисибинской школы, который, как и Мар Ава, содействовал рецепции антиохийской христологической традиции, однако Авраам, сославшись на преклонный возраст и обилие обязанностей, отказался от приглашения. При этом он представил в письменном виде свое исповедание веры, в к-ром отверг предложение императора об исключении из диптихов Церкви Востока антиохийских богословов, почитавшихся как «греческие учители»: Диодора , еп. Тарсийского, Феодора, еп. Мопсуестийского, и Нестория. Вместо себя Авраам направил в Византию делегацию в составе П., Мари, еп. Баладского, Бар Саумы, еп. Кордуены, Исаии, толкователя Нисибинской школы, Ишоява, еп. Арзунского (впосл. католикос Ишояв I ), и Баввая, еп. Сингарского. Согласно «Хронике Сеерта», Юстиниан с почетом встретил представителей Церкви Востока. В ходе переговоров, длившихся 3 дня, вост. сирийцы изложили императору свои взгляды, согласно к-рым ни природа не может существовать без ипостаси, ни ипостась без природы, поэтому две природы не могут быть одной ипостасью. Юстиниан якобы был близок к тому, чтобы принять их т. зр., однако, отпустив членов делегации в Иран, передумал и осудил Диодора Тарсийского, а также др. антиохийских богословов (Hist. Nestor. Pt. 2(1). P. 188). |
|
|
