| В Божественном Откровении содержится твердое основание для учения о единстве Лица Спасителя. Сам Иисус Христос в Евангелии говорит о Себе как о едином Лице. В Евангелии нет ни одного выражения, из которого можно было бы заключить о личной двойственности во Христе. По этой причине даже в доникейский период лишь очень немногие (евиониты, адопциане) 975 отрицали единство Лица Спасителя. Проблема, однако, заключалась, во-первых, в том, как мыслить это единство, а во-вторых, в том, как идентифицировать Лицо Богочеловека. Учение Нестория Серьезным этапом в развитии христологии явились несторианские споры, которые начались в конце 20-х гг. V столетия 976 . Архиеп. Константинопольский Несторий принадлежал к Антиохийской богословской школе, христологию которой можно считать антитезой аполлинарианству. Для Антиохийской школы был свойственен интерес к конкретной исторической действительности. Особое внимание антиохийские богословы уделяли историческому образу Христа, запечатленному в Евангелии. В антиохийской христологии основной акцент делался на полноте и совершенстве человеческой природы во Христе. При этом совершенство человеческой природы Спасителя акцентировалось настолько сильно, что человечество Его нередко воспринималось в антиохийской традиции как некий самостоятельный, отдельный человек, во всем подобный нам, соединенный с Божеством некоторой внешней благодатной связью. Эти идеи явным образом проявляются уже у Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуэстийского, живших на рубеже IV и V вв. Учеником Феодора и был Несторий 977 . Главным недостатком христологии богословов Антиохийской школы, а впоследствии и несториан, было то, что они, настаивая на полноте и совершенстве природ во Христе, не могли найти удовлетворительных терминологических средств для выражения образа их соединения. Из такого учения невозможно было понять, чем соединение Божества и человечества во Христе принципиально отличается, например, от соединения Божества с кем-либо из ветхозаветных пророков и праведников. Несмотря на все старания, антиохийские богословы (большинство из них сознавало этот недостаток своей христологической системы) не находили терминологических средств, чтобы это различие точно определить. Получалось, что различие между Христом и ветхозаветными праведниками является скорее различием в степени святости и близости к Богу, нежели различием качественным. |
| Иванцов? Точное следование Кирилла буквальному смыслу св. Писания (аллегория для него не имеет особой привлекательности, хотя он и не избегает ее); аналитический способ раскрытия христианских истин; отсутствие каких бы то ни было следов влияния на него Оригена (в это время александрийцы свою принадлежность к александрийской школе всегда заявляли более или менее открыто, заявленным сочувствием Оригену ): об Оригене у него нет сочувственного упоминания, напротив, он осуждает мнения Оригена; отсутствие формул догматических, любимых в среде александрийцев, я, напротив, употребление в его сочинениях формул антиохийского характера (как это увидим сейчас при изложении его учения); ясная принадлежность к кружкам богословов, несомненно, антиохийского характера (Епифаний ставит его в одну группу с Анианом, еп. Антиохийским и Георгием Лаодикийским, не имевшими общения с александрийцами, и враждовавшими против них 65 , – все это заставляет причислять Кирилла к антиохийцам. Наконец, к числу антиохийцев его относят и немецкие, как католические (Ф. Гергенретер), так и протестантские писатели (Куртц) 66 . Каждого из вышеуказанных лиц считаем антиохийцами в широком смысле: не потому, что они учились в антиохийском училище, а потому, что они выдерживали в своих воззрениях одно и то же антиохийское направление. Мы, также, воспользуемся для своей цели символами, составленными антиохийскими соборами. Кроме того, что эти символы возникли в Антиохии и, следовательно, под влиянием богословствования, имевшего место в этом городе, а от имени этого города, именно, и названо рассматриваемое направление – антиохийским, один из первых символов, послуживших образцом для прочих антиохийских символов был символ, как выдавали члены соборов антиохийских, Лукиана, основателя школы. Для нас очень важно знать, что составители символов, поставляли себя в связь с одним из важнейших антиохийцев, Лукианом, основателем школы. Вот те источники, какие послужат к раскрытию идей антиохийской школы, времен арианских. |
| 8 декабря 1885 г. он был рукоположен в сан диакона в храме при школе. В июне 1886 г. молодой диакон получил диплом по специальности " богословие " и вернулся в свою родную страну с надеждой послужить здесь на благо Церкви. Иеродиакон Рафаил произвел сильное впечатление на патриарха Антиохийского Герасима, и потому он часто брал его в пастырские поездки по своим приходам. Когда Его Блаженство не мог присутствовать, Слово Божие преподавал людям иеродиакон Рафаил. Но он не был удовлетворен глубиной своих знаний и жаждал знать как можно больше; это происходило не от личной гордости или амбиций, а от желания приносить пользу другим. Слова царя Соломона как нельзя более подходят к св. Рафаилу: " Дай наставление мудрому, и он будет еще мудрее; научи правдивого, и он приумножит знание " ( Притч.9:9 ). Поэтому он испросил благословения у патр. Герасима поступить на курсы аспирантуры в богословскую школу в России, обещая вернуться и служить патриархии секретарем со знанием русского языка. Патриарх дал свое благословение, и иеродиакон Рафаил был принят студентом в Киевскую духовную академию. В 1880 г. патр. Герасим назначил молодого иеродиакона главой представительства Антиохийской Церкви в Москве. По просьбе патр. Герасима он был рукоположен в священство ректором Академии епископом Сильвестром. Месяц спустя он был возведен в сан архимандрита митрополитом Московским Иоанникием и утвержден как настоятель церкви представительства Антиохии в Москве. Через 2 года архимандриту Рафаилу удалось уменьшить долг представительства с 65 тыс. рублей на 15 тыс. рублей. Также он устроил приезд в Россию 24 сирийских студентов для продолжения их учебы, надеясь, что они вернуться в Сирию для обучения других. Когда патр. Герасим сложил с себя патриаршие обязанности, чтобы принять Иерусалимскую епархию, архим. Рафаил воспринял это как возможность для освобождения Антиохийской Церкви от господства иностранных иерархов. Пылая любовью к Антиохийской Церкви и желая предоставить управление ею коренным клирикам и мирянам, архим. Рафаил развил бурную деятельность, рассылая письма отдельным антиохийским епископам и влиятельным мирянам и публикуя статьи в русской прессе, чтобы привлечь внимание к трудному положению Антиохии. Однако решительные действия не увенчались успехом, и он даже поплатился за свою откровенную критику. В ноябре 1891 г. митрополит Спиридон, грек-киприот по происхождению, был избран Антиохийским патриархом. Многие арабы предполагали, что он подкупил избирателей раздачей 10 тыс. лир различным знаменитым людям Дамаска. |
| С такими взглядами Евсевий был не одинок: на Соборе Никейском была целая партия его единомышленников. После Собора это не развитое в догматическом отношении и в церковно-политическом отношении посредствующее направление имело сильное влияние на ход борьбы против Никейского Вероопределения. После Евсевия во главе партии стоял ученик и преемник его – Акакий, один из влиятельнейших церковных политиков между епископами великой Восточной посредствующей партии, которая при Констанции победоносно противостояла Никейскому вероопределению. Он развивал широкую литературную деятельность и влияние этого направления довел до 70-х годов IV века. Деятельность этой партии, направленная против защитников Православного исповедания, несомненно сильно подрывала и авторитет Оригена , на которого она опиралась. Таким образом, Александрийская школа, все время оставаясь верной существенным основам своих традиций, однако не представила единого, последовательно проведенного богословского направления, и нередко отражала заметные следы таких богословско-философских влияний, которые сближали ее с другими течениями Богословской науки, преимущественно с Антиохийской школой. Она даже не могла выдержать без весьма существенных ограничений и отличающего ее мистико-аллегорического метода в изъяснении Священного Писания. Условия богословской деятельности представителей Александрийской школы были неблагоприятны для последовательного и неуклонного применения его; напротив, положение дела заставляло по крайней мере в известной степени отказаться от аллегоризма в пользу рационального экзегезиса. Ариане, по своему научному направлению в большинстве принадлежавшие к Антиохийской школе, а затем и несториане боролись не только положениями аристотелевской философии, но и доказательствами из Священного Писания и умели находить в Ветхом и Новом Завете необходимые для обоснования своих воззрений места. В борьбе с ними нельзя было найти защиты за аллегорическими толкованиями; необходимо было правильным научным методом вырвать у них те опоры, которые они искали в библейском тексте. |
| Антиохийское богословие в своих представителях: Диодор Тирский, Феодор Мопсуестийский, Несторий, блаж. Феодорит, – проявило себя в I- веках с влиятельностью и блеском, но затем себя исчерпало и, после Халкидонского собора, сходит со сцены, уступая влияние монофизитству. Тем не менее, невзирая на эти исторические судьбы, антиохийской доктрине принадлежит существенное место в диалектике христологии. Она является необходимым антитезисом в отношении к Кирилловскому (и позднейшему Северианскому) богословию, без него в развитии христологии получилась бы опасная односторонность, обнаружившаяся в монофизитстве. Характер антиохийской христологии определяется тем вниманием, которое удаляется в ней человечности во Христе. В единстве Богочеловека в александрийском богословии все ударение делается на первой части этого сложного слова и понятия, в антиохийской же на второй. У св. Кирилла на долю человечности во Христе остается ποησις, совокупность атрибутов, лишенная не только ипостасности, но и собственной природности. Поэтому понятие это неизбежно колеблется между аполлинарианством и докетизмом, с растворением человеческой самобытности в божественной самосущности. Вопреки этому, антиохийская школа стремится и в боговоплощении сохранить всю силу этой самобытности, отстоять подлинность человечества в Богочеловеке. Эта задача совершенно не удавалась александрийской школе, где соединение двух естеств фактически сопровождалось или поглощением одного другим, или призрачностью человечества. И против такого, в этом смысле ложного, единства антиохийская школа ищет спасти реальность человечности во Христе, но на этом пути приходит не только к двойству, но даже и к разделению обеих природ. Диалектическое соотношение обеих борющихся между собою направлений приводит к тому, что ни одноиз них не может быть принято без одновременного принятия и другого. Каждое из них, хотя и по-разному, одинаково ложно в своей отвлеченности, но получает диалектическую истинность лишь в своей взаимной сопряженности. Эта истина находится не посредине, но в их антиномическом единстве, и его мы имеем в Халкидонском догмате, в котором александрийское и антиохийское богословие сращены как сиамские близнецы и живут в догматическом сознании Церкви в своей нераздельности. |
| В то время я мог читать и писать по-английски, но очень мало говорил. А когда приезжаешь в другую страну, нужно именно говорить. Сначала я стал работать посудомойщиком, несмотря на то что у меня было университетское образование и степень магистра. Первые годы для иммигрантов всегда очень трудные. Мы долго не могли найти квартиру. Никакой помощи от государства мы не получали. Затем я перешел на работу в типографию. Жена занималась воспитанием четверых детей и не работала. Потом я работал в фирме, которая делала детали для машин. После того как дети пошли в школу, и моя супруга вышла на работу. В Пуэрто-Рико она училась на медсестру, но после того как мы поженились, и у нас родился первый ребенок – дочь Деспина, – она решила посвятить себя воспитанию детей. Первый год в США Когда мы переехали в США, супруга решила продолжить работу медсестрой. Год она училась по ночам, потом сдала экзамен и получила право работать. В то время я работал в агентстве, где помогал обучаться иммигрантам, не знавшим английского языка. Там я проработал год или около того, а когда директор агентства уволился, мне предложили его место. В то же время я подал заявку на дальнейшее обучение, чтобы получить степень магистра и преподавать в школе испаноязычным студентам. Учился я по вечерам, когда заканчивал работу в агентстве. Ехал в Хартфорд на занятия, а иногда занимался дома, даже по ночам. Когда я получил степень магистра, мне предложили должность двуязычного учителя для испанских иммигрантов в средней школе Дэнбери, где я и проработал 20 лет. Студенты совсем не знали английского, и мы с группой учителей преподавали им на испанском базовые предметы: математику, естественные науки, историю, обществознание. Параллельно мы с ними учили английский. Впоследствии некоторые из тех студентов даже поступили в университеты. Именно в той школе я впервые встретил православного священника из антиохийского Свято-Георгиевского храма, находившегося по соседству со школой. Он служил штатным священником, но школа была такой большой, что каждый день им требовалось много учителей, которые подменяли бы других педагогов. И там он подрабатывал. |
| Β этой-то среде и сложилась христология, не терпевшая никакого аполлинаризма и никаких его подобий. Христология по существу православная и по своим целям, и по субъективному пониманию ее творцов, да и по способу выражений. Но, конечно, как и всякое богословие, она не в силах адекватно выразить тайну догмата и без труда доступна критике ее слабых сторон. Праотец этой христологии — Диодор Тарсский, один из столпов новоникейского православия, рекомендованных II Вселенским собором как «правило веры,» a отец этой христологии — его ученик Феодор Мопсуестийский, скончавшийся почти накануне Ефесского собора (428 г.). Ни христология Афанасия, ни новоникейцев не давала антиохийцам безупречного образца для построения. Кроме указанных специфически местных мотивов для богословия антиохийцев формулировка его диктовалась им преобладающим философским авторитетом в их школе — Аристотелем. По их терминологии, понятия «сущность,» «природа» — ουσια, φυσις — суть неживые абстракции. Лишь в момент ипостазирования общая «природа» становится частной, конкретной вещью. Ипостась, υποστασις, есть живая, воплощенная природа, φυσις. Ипостась придает живому существу единичную индивидуальность, лицо, a вещи — ее отдельную реальность. Понятия влекут одно другое и почти взаимно заменены в речи. Таким образом, в живой действительности « не дано природы неипостасной .» Если во Христе две природы, то две и ипостаси, т.е. два полных лица , Божеское и человеческое, соединенных, однако, по преданию веры, благодатно и таинственно в одно лицо . Такова схема антиохийская. Триадологическое богословие каппадокийцев уже установило к тому времени нормативность разделения терминов «усиа — фисис,» с одной стороны, и «ипостасис» — с другой. Но в христологии царило еще старое безразличное употребление двух терминов, ведущее свое начало от Никейского символа, где усиа и ипостасис отождествляются, и от писаний Афанасия Великого. Из этого отождествления могло быть сделано двоякое употребление. Одно нами указано y антиохийцев (две «природы»=две «ипостаси»). Совершенно обратное ему сделала, как увидим, Александрийская школа. |
| Об этом периоде В. В. Болотов говорит: «В лице своих видных представителей монофизитская доктрина подошла необыкновенно близко к православному учению, и православные сами чувствовали эту близость, но тем не менее между ними существовала пропасть, которая мешала их соединению» 7 . Можно внести поправку в суждение нашего выдающегося историка Церкви: монофизитская доктрина не подошла необыкновенно близко к православному учению, а не отошла от него достаточно далеко. Поворотным пунктом в расколе православных и монофизитов является царствование Маврикия (582–602 гг.), и определенную роль в нем сыграл, говоря современным языком, «национальный фактор». Именно в это время в глазах монофизитов православные («халкидониты») стали отождествляться с «греками» 8 . Но даже и после этого не все казалось потерянным, и имелись еще пути к воссоединению. 2. Богословские предпосылки генезиса монофелитства На первый взгляд, данные пути имелись прежде всего в области богословской мысли. Панорама ее в VI в. отнюдь не представляется одноплановой 9 . Для этого времени характерно наличие четырех основных направлений ее: 1) собственно монофизитов; 2) «строгих диофизитов», т. е. сторонников антиохийской христологии; 3) православных, приверженных преимущественно к традиции александрийской христологии (в первую очередь, св. Кирилла Александрийского ), которых современные ученые иногда называют «неохалкидонитами», и 4) оригенистов 10 . И это только в самой Византии. На Востоке от нее, помимо сирийского монофизитства, лежал мир сирийского несторианства, со своей богатейшей культурой богословского мышления, выпестованной в Эдесско-Нисибисской школе. И хотя христология Феодора Мопсуестийского и Цестория была официально признана здесь, не она являлась стержневым и центральным моментом того «богословского синтеза», который осуществили мыслители, вышедшие из этой школы 11 . Данным стержнем являлся стиль и метод экзегезы, а также учение о двух «катастасисах» Домостроительства спасения, унаследованные от антиохийской школы 12 . |
| То, что рождение Христа от Девы Марии, по Несторию, неприемлемо, подтверждает и историк Сократ: «о происхождении Бога от Христородицы Девы я научился из Божественного Писания, о рождении же Бога от нее я никоим образом не почерпнул сведений. Ибо нигде божественное Писание не говорит о том, что родился Бог от Христородицы Девы, но Иисус Христос и Сын и Господь. Это все мы исповедуем; ибо горе тому, кто сразу же не принимает того, чему научает божественное Писание; «он встал, взял младенца и матерь его»; это возглашено ангелами...не сказал: он встал, взял Бога и матерь его». 90 Полезно будет подчеркнуть и разницу, существовавшую между двумя «школами»: антиохийской и александрийской по Христологической проблеме. Богословы александрийской школы стремились показать, что в Христе существовало одно Лицо, в то время как принадлежавшие к антиохийской школе провозглашали существование у Христа двух природ, неподверженных смешению, как различных и противоположных. 91 Итак, Несторий попытался избежать как аполлинаризма, который объединял две природы в одну с умалением человеческой, так и александрийского богословия, которое подчеркивало единство Личности Христа. Так он пришел к другой крайности: он стал отделять и разделять две природы Христа, оправдывая свой тезис о том, что Мария является человекородицей, поскольку родила не Бога, а его обитель. По Кириллу Александрийскому , Несторий учил, что Дева родила простого человека Иисуса Христа: «скорее орган и инструмент божества и богоносного человека». 92 Отсюда с легкостью можно сделать вывод, что есть Сын Божий, и есть другой сын, сын Девы. 93 С порицанием христологического учения Нестория выступил святитель Кирилл Александрийский , который считал это учение «вселенским соблазном». 94 Он отвергал также «личностное» и «касательное» (περ συναφεας) соединение по Несторию и отмечал, что учение Патриарха-еретика рассекает и разделяет Личность Христа, поскольку ведет к признанию двух Христов: «Ибо говорящий таковое рассекает вновь на двух Христов, и человека поставляет в стороне особо, подобно же и Бога». 95 |
| Божественное и человеческое познание Иисус Христос призывает нас: «Исследуйте Писания» ( Ин. 5:39 ), т. е. Ветхий Завет, который свидетельствует о Нем. Согласно святым Отцам, эти слова означают не просто чтение Писания, а его глубокое изучение. Изучение и толкование (экзегезис) Священного Писания начали развиваться в Александрийской, а позже и в Антиохийской школе. Александрийская школа была основана с той целью, чтобы осуществлять катехизацию новых членов Церкви и знакомить язычников с христианской верой и жизнью. Антиохийская школа, хотя и придерживалась такой же преподавательской традиции, позже заняла противоположную позицию по отношению к александрийскому богословию. И в той и в другой школе встречались богословы, которые впали в крайность, но были и такие, которые стали главными защитниками православного вероучения. Как в той, так и в другой школе возникали ереси, но, если отбросить крайности, обе школы при взаимном уважении вели к расцвету богословия, и учение Церкви достигло своих вершин на Вселенских Соборах, на которых были сформулированы православные догматы и осуждены ереси. Большая заслуга александрийских богословов состоит в выражении догматического учения Церкви о единстве двух природ во Христе, а антиохийских – в утверждении Его человеческой природы. Вклад обеих школ заключается также в том, что они научили людей не только вере, но и тому, что есть вера и каково ее отношение к слову. Одновременно они выработали важные методы для самого объяснения веры. Вклад александрийской школы в развитие богословия относится, главным образом, к области соединения веры и познания, что весьма ценно и в наше время, когда человек как мыслящее и исследующее существо ищет веру. Исследование создает здоровое стремление при поиске, потому что, кроме слова, в нем принимает участие весь духовный мир человека как выражение его живой ипостаси. Пока речь идет о вопросе методов разъяснения, только соединение веры и познания может вести, по возможности, к наиболее полному объяснению Священного Писания. |
|
|
