| Скорее всего, Афинагор много путешествовал, и то, что предание о нем сохранилось в малоазийских церквах [св. Мефодий и Филипп Сидет. См. ряд верных наблюдений на сей счет в кн.: Мироносицкий П. Указ. соч., с. 28–30], заставляет высказать предположение: некоторое время этот апологет подвизался и в Малой Азии. Сложнее обстоит дело с сообщением Филиппа относительно Афинагора как родоначальника известного «огласительного училища» в Александрии. Хотя Л. Барнард и признает данное сообщение почти несомненным [Barnard L. Athenagoras. — P. 14–18], но высказываться здесь можно лишь только в плане гипотетическом, ибо остальные источники не подтверждают сообщения Филиппа. В качестве гипотетического предположения можно высказывать догадку, что Афинагор некоторое время жил в Александрии и открыл здесь частную «философско-христианскую школу», наподобие школы св. Иустина в Риме. Однако данная школа, скорее всего, являлась лишь прообразом будущего «огласительного училища», имеющего хотя и смутные, но все же заметные формы «церковного учреждения». Можно предполагать также, что деятельность Афинагора в Александрии вряд ли была продолжительной, поэтому она и не оставила заметных следов в предании александрийской церкви. 2. Литературные труды Афинагора. Подробных сведений о творчестве этого апологета не сохранилось, но известны два его труда, дошедших до нашего времени. Первое сочинение — уже упоминавшееся «Прошение за христиан» (мы предпочитаем сохранять это традиционное в русской патрологической науке название); поскольку это сочинение было направлено Марку Аврелию и Коммоду, «соцарствование» которых приходится на 176–180 гг., вопрос о датировке произведения не вызывает затруднений. Другие косвенные свидетельства (титулы императоров «сарматский», «армянский», указание на период мира) позволяют еще более сузить и уточнить эту датировку — вероятнее всего, произведение было написано в 177 г. [Pouderon В. Athenagore. — P. 38–40]. Как и некоторые другие христианские апологеты (Аполлинарий Иерапольский, св. |
| Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 21. Ответ на 20. ученик танкиста Человек создан по ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ БОЖИЕМУ. И у каждого свои Дары от ГОСПОДА , потому это так. 20. Ответ на 19, лжеучителю из легиона А вы сколько кругов сделали по танкодрому? Я же не спрашиваю, какие вибрации нашептали Вам возомнить себя " учителем праведности " . 19. Ответ на 18 ученик танкиста. А вы сколько кругов сделали по танкодрому? 18. Ответ на 13 Уважаемый, во время битвы в районе озера Балатон в Красной Армии не было танковых дивизий. А были танковые корпуса, отдельные бригады и полки. Танковые же дивизии появились только после окончания боевых действий, в соответствии с приказом Верховного Главнокомандующего от 10 июня 1945 года и на основании Директивы Генерального Штаба Красной Армии ОРГ/1/143 от 15 июня того же года. 17. Не убивал Сталин марксизм. Он ему следовал. В этом я с Вами абсолютно согласен. Сам же имел в виду не экономическую, а духовную составляющую марксизма, вот её-то Сталин и убил. А что работы Маркса и Энгельса в области диалектического материализма являются руководством к действию, а не их личным мнением, сомневаться стал ещё в период их изучения. 16. Потомок Императора. Леонид Ильич Брежнев называл марксистско-ленинскую философию галиматьей и мы на комсомольских утренниках разучивали разные глупые стишки, вместо того, чтобы заниматься делом. А вы все еще верите в это псевдоучение. Уже выросло второе поколение не жившее в СССР и скоро про этот цирк со строительством коммунизма все забудут. Российская молодежь интегрирована в общий мир и не захочет снова сидет за Железными занавесками ради исполнений заветов Ленина- Сталина. Коммунизм и социализм - это уже история прошлого 20 века и мало кому интересна из молодых. 15. Обобщённое " мировое правительство " поняло, что совместив все достоинства нашего строя с Православием, СССР станет совершенно непобедимым для мирового зла |
| Вслед за Dodwell«oм, и Герике берет под свою защиту Филиппа Сидета и в своем сочинении об александрийской школе довольно пространно доказывает, что Афинагор мог быть катехетом, этой школы. Но Герике гораздо осторожнее Dodwell»a. Он далеко не согласен с ним в том, что свидетельство Ф. Сидета об александрийской школе должно быть предпочитаемо всякому другому свидетельству, даже свидетельству Евсевия. Он сознает, что Филипп во многом недостоверен, и говорит поэтому, что он твердо основывается на авторитете Филиппа только тогда, когда какой нибудь другой церковный историк или говорит тоже, что и отрывок из „Христианской Истории», или же позволяет считать это правдоподобным. Это правило Герике прилагает и к решению вопроса об Афинагоре. Он ставить вопрос так: „был ли уже прежде Пантена начальником александрийской школы Афинагор»? У Евсевия и Иеронима мы не находим ответа на этот вопрос, а у последующих историков встречаем два противоречивых ответа. Именно, с одной стороны, Филипп Сидет говорит, что александрийским училищем первый управлял Афинагор; с другой стороны, у Руфина в его переводе Ц. Истории Евсевия, читаем: „этим огласительным училищем первый после апостолов управлял Пантен, второй по порядку Климент, третий Ориген , ученик Климента» 18 ). Спрашивается теперь: кому отдать преимущество, Руфину ли, или Ф. Сидету? Герике рассуждает так: Руфин не задавался иною целью, как передать слова Евсевия латинскою речью; у него, поэтому, не должно быть ничего нового в сравнении с Евсевием. Если же, несмотря на это, мы встречаем у него свидетельство о том, что Пантен был первым начальником александрийской школы, – чего у Евсевия нет, – то свидетельству этому не должно придавать никакого значения (nullius momenti). Ибо, когда переводчик разногласит с оригиналом, то могут быть две причины такого обстоятельства: или он исправляет неточность и неверность оригинала, или же это разногласие зависит от небрежности и незнания. Что Руфин в указанном месте не исправил Евсевия, видно уже из того, что главу X пятой книги Евсевия, – где именно речь о Пантене и где исправление его имело бы место, – он оставляет неприкосновенною. Итак, его сообщение, что Пантен был первым после апостолов начальником школы александрийской, есть плод его небрежности и незнания истории, а потому не имеет никакого значения. |
| Следующие за Евсевием греческие церковные историки не охотно решались повествовать о той эпохе и тех исторических происшествиях, которые описаны в «Церковной Истории» Евсевия, т. е. рассказывать историю первых трех веков. Причина этого явления была двоякая. Она заключалась с одной стороны в том, что позднейшие писатели-историки не имели в своем распоряжении такого богатства источников, каким пользовался Евсевий, как историк более ранний и находившийся в весьма благоприятных условиях при составлении своего труда: как мы уже знаем, ему были доступны некоторые богатые библиотеки, да и сам он многое знал из эпохи первых трех веков по личным наблюдениям и еще живому преданию. С другой стороны указанную причину можно находить в том, что у Евсевиевых продолжателей дела историографии в общем оставался тот-же самый характер воззрений на историю, какой был у Евсевия, а с этой точки зрения изображение церковных событий в труд предшественника казалось вполне соответствующим предмету; поэтому они не представляли себе, что нового можно было бы сделать в сравнении с произведением Евсевия по части разъяснения истории древнейшей эпохи. Так как в общем взгляд на дело историка оставался тот-же самый, то не представлялось живого интереса в том, чтобы описанное уже время ставить предметом нового обследования, нового обзора и изложения. Этим однако же мы не хотим сказать, что эпоху первых трех веков не брался описывать ни один из ближайших продолжателей Евсевия по части церковной историографий. Известно, что двое греческих историков V-ro века, Филипп Сидет и Созомен , в свое время брались за описание того-же первоначального периода церкви, какой описан был Евсевием; но эти труды не дошли до нас, да и едва-ли они были важны. Сочинение Филиппа Сидета 112 было не исключительно посвящено периоду первых трех веков; оно обнимало историю церкви до его времени (нач. V-ro века), значит изложение переда первых трех веков было лишь частью его труда, а в целом его труд представлялся неудовлетворительным даже с точки зрения его современников. Что касается Созомена , то хотя сделанное им описание истории первых трех веков и было отдельным целым, но оно по всей вероятности было простым сокращением 10-ти книг истории Евсевия, причем у Созомена получилось всего две книги. Об этом сочинении не сохранилось ни малейших известий, как можно догадываться, потому именно, что оно было совсем лишним при существовании в наличности истории Евсевия. 113 Таким образом, если мы хотим говорить о непосредственных продолжателях Евсевиева дела, то должны говорить о таких историках, которые описывали период истории позднейший по сравнению со временами первого греческого историка. |
| В заключение нашей речи о свидетельстве Филиппа Сидета заметим, что в нем апология, или „Прошение», Афинагора называется: „ περ χριστιανν πρεσβευτις», а не Πρεσβεα περ χριστιανν, как оно надписывается во всех манускриптах. Эта разница не должна конечно служить поводом к подозрению, что Ф. Сидет разумеет не ту апологию, какая известна нам с именем Афинагора, а какую-то другую. Разница объясняется тем, что Филипп сам изменил πρεσβεα в πρεσβευτικς, находя это безразличным: точно так же, как и теперь мы называем Πρεσβεα Афинагора то „Прошением за христиан», то просто „Апологией». Еще вероятнее догадка Гарнака, по которой Филиппу был известен список апологии Афинагора с сокращенным заглавием: Αθην. φιλ. χριστ. πρεσβ. περ χριστιανν. Гарнак догадывается, что это был тот самый список, какой впоследствии вошел в состав кодекса Арефы, архиепископа Кессарии Каппадокийской. Кстати и в этом последнем кодексе, как и у Филиппа Сидета, не упоминается, что Афинагор был θηναος 26 ). Обобщая все сказанное нами о свидетельстве Филиппа Сидета, мы можем в таком порядке распределить его показания по степени их достоверности: I. Несомненно, а) что апология Афинагора была известна писателю начала V века Филиппу Сидету, хотя не точно под тем же заглавием, какое дошло в манускриптах; б) несомненно, что автором этой апологии считался именно Афинагор, христианский писатель II века (κατ τος χρνους δριανο κα " Αντωννου... Πρ Κλσου). II. Весьма вероятно, что а) этот Афинагор был прежде язычником, но потом под влиянием чтения Св. Писания обратился в христианство; что б) он был философом-платоником и после обращения продолжал философское преподавание, хотя и на христианских основаниях. в) Может быть, школа Афинагора была в Александрии и, может быть, Климент александрийский был в числе его слушателей и учеников. III. Сомнительно, чтобы Афинагор был начальником александрийского „училища святых словес» прежде Пантена и Климента. IV. Совсем неверно, будто „Прошение» Афинагора было адресовано императорам Адриану и Антонину, а не М. Аврелию и Коммоду, как значится в адресе апологии. III. Свидетельство об Афинагоре и его творениях надписаний или заглавий этих творений и адреса „Прошения за христиан» |
| Следующие за Евсевием греческие церковные историки не охотно решались повествовать о той эпохе и тех исторических происшествиях, которые описаны в «Церковной Истории» Евсевия, т. е. рассказывать историю первых трех веков. Причина этого явления была двоякая. Она заключалась с одной стороны в том, что позднейшие писатели-историки не имели в своем распоряжении такого богатства источников, каким пользовался Евсевий, как историк более ранний и находившийся в весьма благоприятных условиях при составлении своего труда: как мы уже знаем, ему были доступны некоторые богатые библиотеки, да и сам он многое знал из эпохи первых трех веков по личным наблюдениям и еще живому преданию. С другой стороны указанную причину можно находить в том, что у Евсевиевых продолжателей дела, историографии в общем оставался тот же самый характер воззрений на историю, какой был у Евсевия, а с этой точки зрения изображение церковных событий в труде предшественника казалось вполне соответствующим предмету; поэтому они не представляли себе, что нового можно было бы сделать в сравнении с произведением Евсевия по части разъяснения истории древнейшей эпохи; так как в общем взгляд на дело историка оставался тот же самый, то не представлялось живого интереса в том, чтобы описанное уже время ставить предметом нового обследования, нового обзора и изложения. Этим однако же мы не хотим сказать, что эпоху первых трех веков не брался описывать ни один из ближайших продолжателей Евсевия по части церковной историографии. Известно, что двое греческих историков V-ro века Филипп Сидет и Созомен в свое время брались за описание того же первоначального периода церкви, какой описан был Евсевием; но эти труды не дошли до нас, да и едва ли они были важны. Сочинение Филиппа Сидета 115 было не исключительно посвящено периоду первых трех веков; оно обнимало историю церкви до его времени (нач. 4-го века), значит изложение периода первых трех веков было лишь частью его труда, а в целом его труд представлялся неудовлетворительным даже с точки зрения его современников. Что касается Созомена , то хотя сделанное им описание истории первых трех веков и было отдельным целым, но оно, по всей вероятности, было простым сокращением 10 книг истории Евсевия, причем у Созомена получилось всего две книги. Об этом сочинении не сохранилось ни малейших известий, как можно догадываться, потому именно, что оно было совсем лишним при существовании в наличности истории Евсевия 116 . Таким образом, если мы хотим говорить о непосредственных продолжателях Евсевиева дела, то должны говорить о таких историках, которые описывали период истории, позднейший времени первого греческого историка. |
| Считаем нужным предварительно сказать несколько слов о самом Филиппе Сидете. Довольно обстоятельные сведения о нем находим у Сократа и Фотия 6 ). По свидетельству Сократа, он происходил из памфилийского города Сиды (Σδη), принадлежал к константинопольскому клиру, где был пресвитером. По смерти еп. константинопольского Аттика (420 г.), он домогался епископской кафедры, но не был избран: епископом сделался другой пресвитер Сисинний. „Зато на долю Филиппа выпало первенствовать в слове», – не без иронии замечает по этому поводу Фотий. Главным его словесным богатством была „Христианская История» (Хριστιаνικ στορα), – весьма обширный труд. По свидетельству Сократа, она была разделена на 36 книг (βιβλους), и каждая книга, кроме того, была разделена на множество отделов (τμους); всех отделов было около тысячи 7 ). К сожалению, из всей тысячеглавой „Истории» Филиппа Сидета до нас сохранились одни только отрывки, и между прочим весьма важный для нас отрывок, дающий сведения о катехетах александрийского огласительного училища. История этого отрывка такова. В одном древнем рукописном кодексе, известном под названием Codex Baroccianus CXLII, английский ученый Dodwell на листе 216-м открыл отрывок, содержащий сообщение о наставниках александрийской школы. Началу отрывка предпослана фраза: „κα φησ Φλιππος, Σιδτης v λγ μδ«, и таким образом неизвестный составитель кодекса и списатель отрывка считает автором этого последнего Филиппа Сидета. Dodwell напечатал этот отрывок в своем труде „Dissertationes in Irineum (Append. 488 sq.) – в 1689 году, и с тех пор он сделался достоянием ученого мира под именем отрывка из „Христианской Истории» Филиппа Сидета. Для нас отрывок этот важен тем, что он говорит, между прочим, и об Афинагоре. Вот что именно читаем мы там в самом начале. „Филипп Сидет в слове 44 говорит: Александрийским училищем первый управлял Афинагор, славившийся во время Адриана и Антонина, которым он и представил прошение за христиан, – муж, исповедовавший христианство в тоге философа и бывший начальником академической школы. В намерении писать против христиан еще прежде Цельса, он обратился к свящ. писанию, чтобы вернее бороться, но так был пленен благодатию Св. Духа, что, подобно великому Павлу, вместо преследователя сделался учителем той веры, которую преследовал». „Учеником его, говорит Филипп, был Климент, автор „Стромат», а учеником этого Климента был Пантен» 8 ). |
| Но возможно и то, что бл. Иероним об анти-еретических сочинениях св. Иустина знал не более Евсевия и привел св. Иустина в качестве свидетеля в пользу приснодевства Марии только потому, что св. Иустин был древний и очень авторитетный писатель. Читал ли бл. Иероним какие-либо сочинения св. Иустина, напр. апологии или „Диалог с Трифоном”, – на этот вопрос мы не можем ответить ни утвердительно, ни отрицательно. Можно только предполагать, что автор „Каталога» был знаком с апологиями св. Иустина, так как в письме к Магнусу бл. Иероним называет св. Иустина подражателем апологета Аристида. 93 Память священномученика Мефодия празднуется 10-го июня. Мефодия еп. Тира и Олимпа не должно отделять от Мефодия еп. Патарского. См. об этом у арх. Сергия. „Полный мес. В.» Т. 2, стр. 172. 101 Ο μνον ξ τν πα μν γραφν, λλ... Маран придает этим словам такой смысл: «он не из писаний доказывает, но только из языческих сочинений». Перевод произвольный и натянутый. 103 Впрочем, утверждать, что все, дошедшие до нас сочинения, с именем св. Иустина, кроме апологий и «Диалога» – не подлинны было бы рискованно: против подлинности «Обличения» (Cohortatio ad Graecos) и сохраненного Иоанном Дамаскиным отрывка «О воскресении» – серьезных возражений не было. 104 «Κατ Μαρκωνος», но не «πρς Μαρκωνα», как это сочинение называется в 18 гл. IV-й кн. «Церк. Ист.». 106 „Zeitschrift für historische Theologie», herausgegeben von Illgen 1842. Грабе и Фолькмар считают вторую апологию за приложение к первой. Herzog, „R.-Enc». В. 7, S. 185 (1857). 107 Более обстоятельное доказательство законченности первой апологии можно найти у Энгельгардта: „Das Christenthum Justins». S. 77 (1878). 108 См. характеристику этого апологета у о. Преображенскаго: „Сочинения древних апологетов”. Т. 2, стр. 65 (1862 г.). 112 Уже церковный историк Сократ обвинял историю Сидета в анахронизмах, говоря, что Сидет „ τος χρνους τς στορας συγχει» (Socr. „Hist. Eccl.» VI, 27). 115 „Die Thatsache, dass die Apologie des Athenagoras nicht eben sehr geschickt auf die Kaiser berechnet ist, – ist anzuerkennen und zu erklären, nicht aber zu beseitigen». |
| «Ономастикон» одну книгу, «Апология в защиту Оригена » шесть книг, «О жизни Памфила» три книги, «О мучениках» небольшие сочинения, весьма ученые толкования на сто пятьдесят псалмов и многие другие сочинения. Он наиболее был известен при императоре Константине и Констанции 296 и, вследствие дружбы с мучеником Памфилом, получил прозвище от его имени. LXXXII. РЕТИЦИЙ, епископ эдуев, то есть Августодунский 297 , при Константине пользовался величайшей славой в Галлии. Известно его толкование на книгу «Песнь Песней» и обширная книга «Против Новациана». Кроме этих сочинений, никаких других его творений я не нашел. LXXXIII. МЕФОДИЙ, епископ ликийского города Олимпа, а потом Тира 298 , известный блестящим и стройным языком, написал книги «Против Порфирия», сочинение под названием «Пир десяти дев», превосходную книгу против Оригена «О воскресении» и против него же «О Питониссе» и «О свободной воле», а также толкования на книги «Бытия» и «Песнь Песней» и многие другие сочинения, которые повсюду читаются. К концу последнего гонения или, как некоторые утверждают, при Деции и Валериане он в греческом городе Халкида увенчался мученической кончиной. LXXXIV. ЮВЕНК происходил из весьма знатного испанского рода. Будучи пресвитером, он переложил почти буквально четыре Евангелия гекзаметром, составил из них четыре книги и написал тем же размером некоторые стихотворения, относящиеся к ряду таинств. Он был известен при принципсе Константине. LXXXV. ЕВСТАФИЙ 299 , родом из города Сидет в Памфилии, сначала управлял церковью сирийского города Верии, а потом Антиохии. Он написал много книг «Против догматов ариан» 300 и при принципсе Константине был сослан во фракийский город Траянополь, где он доселе пребывает погребенным. Есть его книги «О душе», «О чрево-вещательнице» против Оригена и великое множество посланий, которые долго было бы перечислять. LXXXVI. МАРКЕЛЛ, епископ Анкиры 301 , был известен при принципсах Константине и Констанции, написал много книг о различных предметах и особенно против ариан. Известны написанные против него книги «Астерия» и «Апполинария», обвиняющие его в савеллиевой ереси. И Иларий также в седьмой книге «Против ариан» упоминает о нем, как о еретике. Однако Маркелл утверждает, что он не принадлежит к ереси, в которой его обвиняют, поскольку находится в церковной общности с Юлием 302 и Афанасием, Римским и Александрийским понтификами. |
| Это – церковная история некоего пресвитера Филиппа Сидета (т. е. из города Сида), более обстоятельные сведения о которой находим у одного Сократа и считаем не безынтересным сообщить их. Этот историк Филипп, по словам Сократа, был родом из города Сида в Памфилии, в Малой Азии. Он много занимался науками и имел прекрасную библиотеку; отличался усердием по части написания книг. Так он опровергал сочинения Юлиана, направленные против христиан. Его церковная, или – как он назвал ее – «христианская» история была обширным произведением. Она разделялась на 36 книг; каждая из книг состояла из нескольких томов (т. е. более или менее пространных глав), так что всех томов вышло у него почти 1000. Сократ говорит: «в своей истории Филипп хотел показать свою необычайную ученость; он внес в свою историю многое, относящееся к другим наукам, наприм. к философии, геометрии, астрономии, музыке (т. е. словесности), к естественным наукам. Как знаток естественных наук, он описывал острова, горы, деревья. В общем сочинение вышло чрезвычайно растянутым и – по словам Сократа – бесполезным как для людей неученых, так и для ученых; для неученых оно было непонятно вследствие искусственной напыщенной речи, а ученым оно не нравилось вследствие часто встречавшихся в нем повторений одного и того же». А главное – он допустил большие ошибки хронологические. Например, повествуя о временах Феодосия Великого, он затем переходит к описанию эпохи Афанасия Великого , тогда как Афанасий жил раньше, и подобным образом Филипп поступал часто (VII, 27). Кроме того, как узнаем из того же Сократа, Филипп Сидет внес в свою историю не мало такого, что касалось его лично, но рассказ его был пристрастен. Так как Филипп, по смерти Константинопольского епископа Аттика, домогался столичной епископской кафедры и так как его домогательство кончилось ничем: ему предпочли Сисиния, то он, по известию Сократа, наговорил в своей истории много худого как против своего соперника, так и против лиц, рукополагавших Сисиния и избирателей этого последнего. |
|
|
