| Тогда разошелся по Греции новогреческий перевод Арменопула, напечатанный в первый раз в 1744 г. в Венеции и потом повторенный новыми изданиями. 48 На первое руководство Малакса делают иногда указания и издатели Пидалиона, например, в 28 Ап., как на перевод правил (μετφρασις τν καννων), а в Синтагму Ралли вошло из него «не изданное дотоле определение патриарха Неофита (1611) περ διαφρων γαμικν κεφαλαων. Впрочем, это определение в Синтагме изложено не на новом языке, а равно ни сам Ралли, говоря об источнике, откуда взял определение, ни Бинер, говоря на основании, кажется, свидетельства того же Захарии, об обширном употреблении компиляции Малакса между греками, ничего не замечают относительно языка её. 49 Более точные сведения мы имеем о языке второго, указанного у Захарии, практического юридического руководства, продолжающего быть таким до ныне у греков. Прохирон Арменопула (1320–1382), составленный, главным образом, по Прохирону Василия Македонянина с дополнениями из Прохиронов последующих императоров, в своем первоначальном виде был издан, по свидетельству Анфима Газского, 50 в Париже (1540) и Лондоне (1656). «Но некто Спанос (Σπανς), адрианопольский дидаскал, своим переложением на простую речь лишил (σπνισεν) его первоначальной его красоты». Этот перевод Спаноса с прибавлением руководства о браках издан был в 1-й раз в 1744 г. в Венеции, 51 потом в 1777, 1793, 1805 и в последний раз с прибавлением правил, некоторых из апостольских «наиболее ныне употребительных», всех вселенских и 6-ти поместных соборов, из отеческих – Дионисия Александрийского , Василия Великого , Тимофея и Феофила Александрийских, послания Геннадия Константинопольского , правила (одного) св. апостолов, извлечений из деяний апостолов, и окружного послания Геннадия Константинопольского , из царских книг, также на новогреческом языке. 52 Прохирон Арменопула имел до последнего времени обширное практическое употребление в пределах древней Византийской империи, как кодекс гражданского и уголовного права, за употребление его в конце прошлого столетия говорит число изданий и то, что им широко пользуется Никодим в Пидалионе; об употреблении его в последующее время свидетельствует, между прочим, русский перевод его в 1831 году для жителей Бессарабии. |
| Чудеса мучч. Космы и Дамиана сообщают о бедной женщине, переселившейся в Константинополь с Востока 238 , и о бедном благочестивом провинциале, который, разорившись, переехал в столицу в надежде найти здесь применение своим педагогическим познаниям 239 . Житие преп. Даниила Столпника рассказывает о некоей шикарной восточной куртизанке, которая прибыла в Константинополь, рассчитывая пробрести здесь более широкий и выгодный круг поклонников 240 . Параллельно с этими известями, агиографии следует поставить не которые сообщения других источников. Так, про бунтовщика Фому (при Михаиле II) известно, что он происходил из М. Азии, но вследствие бедности переехал в Константинополь 241 . Император Василий Македонянин, бывший адрианопольский помещик, бросил земледелие, как малодоходное и «неблагородное» занятие, и уехал в столицу, «зная, – рассуждает хронист, – что в великих царственных градах находят себе признание и блестящую будущность всякие выдающиеся способности» 242 . Вероятно, в этом же роде рассуждал и тот провинциальный пролетариат, который в столь значительном количестве стекался в столицу уже в VI веке, и который, как элемент весьма опасный для общественного спокойствия, предписывает всеми силами выселять из города (80 новелла Юстиниана) 243 . Теперь мы должны перейти к тем случаям передвижения населения, которые вызывались всякого рода религиозными побуждениями, и потому особенно ярко отражены в нашем агиографическом материале. Свидетельствуя с одной стороны, об оживлённом культурном обмене между различными областями империи, эти передвижения с другой стороны, будучи весьма нередкими, вследствие необычайной интенсивности византийского благочестия, являлись далеко не малозначащим фактором этнического и особенно лингвистического синкретизма. В первые века византинизма в IV, V и VI столетиях наблюдается чрезвычайно сильное стремление религиозно и аскетически настроенных людей на Восток, в египетские пустыни и палестинские обители. Препп. Арсений В., Евпраксия Фиваидская, Аполлинария, Анастасия Патрикия и Марк Афинский являются типичными представителями эмиграции в Египет, пустыни и скиты которого, по-видимому, особенно привлекали подвижников, происходивших из высшего столичного общества. |
| экзарха) прибыл в Константинополь, и, не успев поступить, как того желал, в одну из русских семинарий, принят был в французское училище на Бебеке в Константинополе, где состоял в то же время и учителем болгарского языка. Богатые природные дарования и прилежание молодого Иовчева обратили на него внимание некоторых константинопольских болгар, которые предложили ему отправиться в Париж для поступления на филологический факультет университета. В сентябре 1864 г. он прибыл в Париж, где слушал в течение трех лет курс наук филологических, а потом также в три года окончил курс наук юридического факультета. В 1870 г. вернулся в Константинополь, тогдашний центр болгарского церковного движения и принял живое участие в церковном вопросе. Прежде всего он поступил в одно из судебных установлений и занимался изучением турецкого языка, и в то же время писал, большею частью безыменно, в болгарские газеты; кроме того, один год состоял редактором тогдашнего периодического издания «Читалище». Ему была предложена должность главного секретаря при смешенном совете и Св. Синоде, которую он и принял. В бытность его секретарем вступил в силу известный султанский фирман, избран был первый болгарский экзарх и назначены митрополиты в болгарские епархии. Имея от природы склонность к монашеской жизни и уступая желаниям блаженного экзарха Анфима, других болгарских архиереев и наиболее видных бoлrap-мipяh, Лазарь Иовчев решил вступить в духовное звание и в сентябре 1872 г. когда в патриархии провозглашалась схизма на болгарскую экзархию, он был рукоположен в болгарской на Фанаре церкви в диаконский сан, вскоре возведен был в сан архимандрита и назначен протосингелом экзарха, которому в самую тяжкую пору был верным и усердным помощником в борьбе с патриархией, добивавшейся утверждения схизмы и уничтожения фирмана. Весною 1873 г. архимандрит Иосиф был отправлен с поручениями в епархии дунайского и адрианопольского округов. В течение года он управлял виддинскою епархией, а в феврале 1876 г. рукоположен в Константинополе митрополитом в ловчанскую епархию, где и оставался до 1877 г., когда, по низло- |
| Через месяц он уже благополучно священствовал в Хрещатике, рассказывая одним, что рукоположен в Волошине, другим в Полтаве, третьим от адрианопольского архиерея. Все бы ему хорошо сошло с рук, но на грех у него явилась странная фантазия взять к себе и свою первую жену с детьми. С этой целью весной 1788 г. он нежданно явился к ней ночью и уговорил ее ехать с собой в польские владения; дорогой он рассказал ей, что у него есть за Днепром парохия, открыл также, что он женат на другой, но что и ее возьмет с собой и будет жить с обеими женами, потому что ему обеих жаль, и уговаривал ее не беспокоиться об этом обстоятельстве. Но после такого признания она немедленно выдала мужа духовному начальству. Началось следствие, которое обнаружило все описанные обстоятельства и подложность самой ставленной грамоты Пилипенка; грамоту эту смастерили для него двое каких то бродячих иеромонахов, кутил и плутов, как он сам. К следствию явилась и Морозиха с дочерью, прося возвращения забранных у нее Пилипенком вещей и удовлетворения за бесчестие. Сушинский прислал извинительное письмо, что, не разобрав дела, велел парохиянам слушаться самозванца; в этом письме он самым дурацким образом дивился такому ошуканьству и просил епархиальное начальство за бесчестие девицы Морозовой от Пилипенка, а moze z przyplodkiem, назначить хрещатицкий приход снова тому, кто возьмет ее в замужество. Морозиху удовлетворили деньгами, потому что вся ее претензия была в 7 рублей с полтиной. Но пока это следствие тянулось по всем правилам приказного искусства, Пилипенко бежал из под ареста. Дальнейшая судьба его и его жен нам неизвестна 389 . Постоянно занятые вопросом о сокращении числа лишних священнослужителей и определении священнослужительского класса новыми штатами, правительство и духовная власть во второй половине XVIII столетия предоставляли священнослужителям довольно свободный выход из духовного звания. После указа 1724 г. вопрос о добровольно слагающих сан ни разу не поднимался в нашем законодательстве до времен Екатерины II. |
| По мнению Ж.-Р. Паланка 35 , император впервые обратился к свт. Амвросию с просьбой составить изложение веры в начале 378 г., затем повторил свою просьбу во время личной встречи со святителем в Сирмии весной 378 г. (свт. Амвросий, по мнению исследователя, прибыл в Иллирик для участия в проникейском соборе). Вернувшись в Медиолан, свт. Амвросий подготовил своё сочинение. В сентябре 378 г. первые две книги были посланы императору. По мнению Паланка, обращение к императору Грациану как к «августу всей вселенной» 36 однозначно указывает на то, что текст был создан до провозглашения Феодосия соправителем Грациана 19 января 379 г. Ф.Х. Дадцен в целом следует той же хронологии, только относит сирмийскую встречу к июлю 378 г. 37 Концепция Паланка была подвергнута критике в работах Г. Готтлиба. Немецкий исследователь указывает на то, что именование Грациана «августом всей вселенной» не может служить хронологическим ориентиром, поскольку каждый из соправителей считался правителем всей Империи. Ученый отодвигает дату создания трактата на время после посещения Медиолана Грацианом в апреле 380 г. 38 . Упоминаемые свт. Амвросием успехи в войне с готами Готтлиб связывает с событиями именно этого года. П. Нотэн, соглашаясь с Готтлибом в его критике аргументации Паланка, в то же время считает его собственную концепцию неадекватной реальности. Исследователь подчёркивает, что свт. Амвросий лишь ожидает окончательной победы над готами в будущем, а не описывает её как свершившийся факт. В интерпретации Нотэна, трактат не мог быть создан позднее провозглашения Феодосия соправителем Грациана, поскольку присутствующее, по мнению исследователя, в тексте противопоставление его с Валентом потеряло бы смысл. В то же время текст был написан уже после смерти Валента, т. к. размах готского нашествия, описанного свт. Амвросием, соответствует ситуации после Адрианопольского сражения. Исследователь датирует письмо Грациана к свт. Амвросию, содержавшее просьбу составить исповедание веры, октябрём 378 г. |
| Когда я прочел письмо, Сенявин сказал, что константинопольский патриарх отвечал Робертсону учтиво и уклончиво и что этот миссионер являлся к нашему поверенному в делах Титову и просил содействия со стороны России; но Титов отвечал ему, что он не богослов и потому не может и не должен рассуждать с ним о соединении церквей, однако напишет об этом в Петербург, что и исполнил. Замечательно, что духовное посольство из Америки отправлено было в Константинополь в то же время, в которое из Лондона приехал в Петербург диакон Вильгельм Пальмер с намерением присоединиться к нашей церкви (184 2 / 3 г.). Кажется, епископальные общины в Англии и Америке мучаются каким-то беспокойством, не довольны своим отщепенством и желают единения церквей, либо замышляют вовлечь в свои сети православные народы под видом духовного общения. Сенявин не предлагал мне разведать дело Робертсона в Константинополе и изъявил сожаление о том, что английский диакон Пальмер был принят в Петербурге холодно; рассказал ход дела о церковных имениях в Молдавии и Валахии, дабы дать мне понятие о несправедливости и корыстолюбии патриархов восточных и тем предостеречь меня от полной доверчивости к ним. – С давних времен патриархи и разные монастыри православные владеют богатыми имениями в Молдавии и Валахии. Эти имения достались им по духовным завещаниям тамошних господарей и бояр. По воле завещателей восточные отцы обязаны были доходами с имений своих устроять и содержать в поместьях своих церкви, богоугодные заведения, училища и остальную часть прибытков употреблять на свои нужды. Но эта воля никогда не была выполнена ими в точности. Почти все доходы с имений переходили в руки патриархов, монастырей и их управителей; и благотвор ная цель завещателей не достигалась. По окончании последней турецкой войны, по трактату адрианопольскому, Государь Император предпринял и сделал разные преобразования в обоих княжествах. Между прочими улучшениями постановлено было ввести законный порядок управления церковными имениями сообразно с волею завещателей оных. |
| Полковник Браунригг и двое плененных русских мальчиков. Фото: Роджер Фентон, 1855 г. И это, пожалуй, самое принципиальное отличие той и этой Крымских войн. Россия сейчас стремится освободить уже не другие народы и независимые государства, но саму себя, вернуть в полной мере свой собственный суверенитет. Другим игроком в этой «большой игре», сохраняющим относительную самостоятельность и пытающимся за него бороться, является Китай, который в этом плане занял место Турции в раскладе сил 19 в. Стамбул же, напротив, утратил положение одного из крупных игроков (хотя, конечно, тоже лелеет надежду на возвращение позиций региональной империи в многополярном мире). При этом и тогда, то есть, на пике своего имперского могущества, Россия далеко не все могла себе позволить в плане наведения порядка в регионе, восстановления справедливости и законности. «Своими победами в 29 году и Адрианопольским миром Россия много облегчила участь христиан во всей Турецкой империи, но сразу и она не могла достичь всего того, чего желала и требовала. А требовала она тогда для единоверцев своих лишь некоторой, приблизительной обеспеченности жизни и имущества и вообще обыкновенных гражданских прав». Буквально, этого же самого, согласно Минским соглашениям, Россия добивалась и для Донбасса, и только после исчерпания всех дипломатических средств перешла к силовому решению проблемы. При этом восстановление законности, по Леонтьеву, отнюдь не предполагало политического суверенитета. Как уже было сказано, его позиция заключалась в парадоксальном предпочтении им для славянских народов даже османского ига – мнимому освобождения путем эгалитарной (либерально-демократической) революции. Здесь в Леонтьеве, конечно, говорил христианин, потому что политическая и экономическая власть Османской империи, согласно действующим договорам, запрещала насилие над верой. В результате власть Порты выступала в роли своего рода «железного занавеса» или монастырских стен, ограждавших православных христиан от пагубного влияния западного мира. |
| Константинополь, раскинувшийся наподобие гигантского треугольника, с двух сторон был защищен морем, с третьей стороны двойной цепью крепостных стен на протяжении 16 км, построенных в основном при Феодосии II (первая половина V в.) и укреплённых 400 башнями. Ромеи называли их стенами Феодосия или Сухопутными стенами, за которыми был прорыт каменный ров глубиной 10 м, шириной 20 м., наполненный водой. В них находилось 10 ворот – Адрианопольские, Силиврийские, Ксилопорта, св. Романа и др. Над внутренними воротами возвышалось 98 (или 96) восьмиугольных, шестиугольных и четырехугольных башен высотой от 20 до 40 метров с двумя оборонительными площадками каждая. Их основания уходили под землю на 1012 м. В город можно было попасть через Харисийские ворота в северной части Сухопутных стен. На юге, близ Пропонтиды, находились Золотые ворота, через которые император въезжал в Константинополь. Они были украшены колоннами из зеленого мрамора с изображениями древних героев и фантастических животных. По обеим сторонам Золотых ворот возвышались 4 башни. За Сухопутными стенами был вырыт глубокий ров, наполненный морской водой из Золотого рога и Пропонтиды. Через ров были переброшены деревянные мосты, которые уничтожались при появлении врага. С VIII в. вход в залив Золотого рога преграждался железной цепью, она поднималась и натягивалась при приближении вражеских кораблей. Укрепленная на прочных балках, цепь тянулась от Галатской башни в Пере, предместье столицы, до городских стен и поддерживалась на поверхности воды деревянными брусьями – поплавками. Ее мог прорвать только боевой корабль, оснащенный гигантскими ножницами или прочным тараном. Цепь натягивалась 5 раз для противодействия вражеским судам (в 717718 гг. против арабского флота; в декабре 821 г. – во время восстания Фомы Славянина; в 969 г. перед грозящей со стороны Руси опасностью; в 1203 г. – в связи с угрозой нападения крестоносцев; в 1453 г. во время осады Константинополя турками-османами). Через Золотой рог был перекинут Юстинианов мост. |
| Султан Селим II (1789–1807) хорошо понимал ненормальность внутреннего строя турецкой империи, по которому половина ее граждан не пользовалась правами гражданства. Он искренно желал уравнять христиан в правах гражданства с мусульманами; но его план разбился об упорное сопротивление старо-турецкой партии и в особенности мусульманского духовенства. Султан Махмуд II (1807–1839) был ревностным поборником преимуществ мусульман к унижению подданных христианского исповедания. Но после адрианопольского мира 14 сент. 1829 г. Махмуд значительно изменил свои отношения к христианам и сделал несколько попыток к улучшению их положения. Самой важной мерой этого рода был закон об изменении способа взимания хараджа и его таксы, изданный в 1834 году, по которому, во избежание злоупотреблений, взимание хараджа вверено комиссии, состоящей из представителей мусульманской власти и христианской общины. Султан Абдуле-Меджид (1838–1861) вскоре по вступлении на престол издал хатти-шериф, обещавший подданным ряд реформ. В нем обещана всем подданным, в том числе и христианам, безопасность жизни, чести и имущества, предписывалось судить виновных публично и никого без суда не казнить, предписывалась правильная раскладка податей и повинностей, определялся порядок рекрутского набора и время военной службы и пр. В 1840 г. был издан уголовный закон, обязательный для всех подданных без различия вероисповедания. В 1847 г. были учреждены смешанные суды из туземных жителей и иностранцев для разбора дел между мусульманами и христианами, где допускались свидетельства христиан против мусульман. В 1885 году отменена подать харадж и решено привлечь христиан к военной службе. Но все эти начинания турецкого правительства остались на бумаге и не привели к действительному улучшению положения христиан. Наоборот они повели к обострению взаимной вражды между мусульманским и православным населением, выразившемуся в возмущениях православного населения и в жестоких репрессалиях со стороны мусульман. Невыносимое положение православных христиан вынудило Россию заступиться за них и поплатиться за это войной не только с Турцией, но и с европейской коалицией. |
| 807 Заметь, что божественные силы как свойство имеют боговидность. Свойство же есть качество постоянное. А отсюда делается ясным, что обладающие достоинствами как свойствами самовластны. Это более пространно представляет Аммон Адрианопольский в словах «О воскресении», написанных им против Оригена . 808 Толкование на нижнем поле без какого-либо значка-указания, к какому месту текста оно относится: Наименование превысоких престолов показывает, что они не причастны ни к какой подножной сниженности; (заметь) и прочее, о чем говорится, что они имеют. 809 Некоей высочайшей природой, учрежденной при Боге, сразу под Ним, он являет престолы, не соприкасающиеся ни с чем материальным, как показывает то, что они не имеют никакой «до ног сниженности», но (обладают) восходящей к Богу, обращенной вверх устремленностью. Он хорошо добавил «надмирно», – вместо бесплотно, невещественно и умопостигаемо, или же умственно. А чтобы ты не счел, что «к верху» означает телесный путь, он добавил «невещественно». 810 Заметь, что и чин святых престолов он назвал богоносным, – как носящий умопостигаемо покоящегося Бога. Обрати (на это) внимание: поскольку блаженный Василий Каппадокийский назвал богоносной плоть, надо рассмотреть, почему так сказано. Но ведь плоть Самого Господа была по существу и по ипостаси соединена с Самим Богом-Словом, почему и говорят отцы, что Он носит плоть и облекся во плоть. Что же странного, если и плоть Его называется богоносной как носящая Бога-Слово в нерасторжимом соединении, Его плотью и называясь, и являясь по праву и по истине? А они, (престолы), по благодати имеющие в себе Бога невыразимым для слова и непредставимым для мысли образом, – богоносными и они по этой причине называются. 811 (Заметь), что первыми первые силы причаствуют Богу и затем они передают меньшим происшедшее в них осияние. 812 (Заметь), что они невосприимчивы для всяких связанных с материей мечтаний и беспримесны по отношению ко всякому снижению. 813 Так составь это (предложение): «У первых сущностей, надо полагать, есть своя собственная во всем единообразная с ними иерархия, располагающаяся (сразу) за осуществляющим их Богоначалием и как бы в преддверии Его поставленная, и они превосходят всякую невидимую и видимую возникшую силу». |
|
|
