| – Ой, у меня на голове что ж такое? – и начинает себя в порядок приводить. А если бы он к зеркалу не подошел, так бы и вышел на улицу. Люди бы от него шарахались. Закон – это зеркало, но это и меч, который помогает нам отражать нападения дьявола. Помните, как сатана искушал Иисуса Христа в пустыне? Сатана даже использовал этот же самый меч. Он говорил: – Написано о Тебе, сказано о Тебе… А Господь отвечал ему по Писанию, именно по Писанию. Поэтому мы должны знать Писание, мы должны любить Писание, мы должны изучать Писание. Мне не надо вам напоминать о том, как старец Серафим Саровский любил Священное Писание. Он за неделю прочитывал Новый Завет целиком. И так каждую неделю, и так всю жизнь. Это было его правило. Ну, и вы сделайте себе правило: хотя бы за месяц прочитывать Новый Завет, это не займет много времени. Итак, мы читаем далее о мучениках, которые вопияли из-под жертвенника громким голосом. «И даны были каждому из них одежды белые» ( Откр.6:11 ). Святой Андрей Кесарийский поясняет: «То есть они облеклись в светлость ангельскую. Белая одежда означает процветающую среди них светлость добродетелей, в которую они облекаются, еще не получив обещанного. Как свободные от всякой скверны они упокоятся на лоне Авраама, и истинно блаженствуют в надежде получить то, что только предвидят еще как бы в зерцале». Далее в Писании обращение к мученикам, которые получили белые одежды: «и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число» ( Откр.6:11 ). Они говорят: «доколе?», то есть: «Господи, останови!» А Господь говорит: надо, чтобы и другие дополнили число ваше. Известен рассказ о пострижении в монахи Василия III, Великого Князя Московского и всея Руси. Возможно, кому-то из вас доведется прочитать эту повесть, ее издавали в советское время – был такой сборник «Памятники литературы древней Руси», и в нем повесть о кончине Василия III, отце Иоанна Васильевича, царя Ивана Грозного. Это удивительная повесть… У него заболела нога, он ездил на охоту, нога стала болеть все больше и больше, образовалась язва, рана. Его повезли в Троицкую Лавру. Он не мог ходить, но выстаивал службы по 4 часа. Его в храм вносили и выносили из храма, и в храме он не садился, пока служба шла. И вот, нога так разболелась, что его с трудом довезли до Москвы, и он уже лежал, началась гангрена, как я понимаю, там и запах шел от больной ноги. Внесли в палату, где он лежал, Владимирскую икону Божьей Матери, чтобы он приложился к ней. Государь Василий III заплакал и говорит: |
| Длинная пауза. Анна Васильевна сидит в прежнем положении и плачет. Входит Андрей Иванович . Андрей Иванович . Васильевна... где Симочка? Ты слышала, Васильевна?.. Господи, что же это теперь... Анна Васильевна (оправляясь). Или опять случилось что? Андрей Иванович . Маменька подписала... Понимаешь ты, Васильевна... Теперь я с Прокопием один должен... Я же не могу, Васильевна... Ах, Господи... куда ж это Сима ушёл? Анна Васильевна . Вы не расстраивайтесь, Андрюшенька. Всё обойдётся. Из чего вам расстраиваться? Андрей Иванович (бессильно опускается на диван). Анна Васильевна . И теперь Прокопий Романович всё равно за хозяина. Андрей Иванович . Не понимаешь ты, Васильевна, – всё теперь погибнет. Анна Васильевна . Зря расстраиваете себя. Андрей Иванович . Я думал, всё по-хорошему устроится. Дядюшка уступит... а теперь всё в его руки. Ты знаешь, Васильевна, он хуже дедушки. Дедушка в рабстве нас держал – сам зато крепкий был, большой был человек. Я всё же любил его, хотя и боялся при нём слово сказать... Прокопий всем жизнь отравил. Всех измучает. Проклятые это деньги, Аннушка. Всё равно что нет их... а бежать не дают. Разве мы свободные люди? Хуже арестантов!.. Анна Васильевна . Послушайте моего слова, Андрюшенька: привыкнете, и всё пойдёт, как при дедушке. Андрей Иванович . Нет, Аннушка, больше этому я не верю. Миру не бывать. Одно осталось теперь: пробовать нам с Симой дядюшку одолеть. Без моего согласия он ещё не хозяин. Анна Васильевна (быстро). Сима завтра уезжает. Андрей Иванович . Куда?.. Анна Васильевна . В Красный Яр. Прокопий Романович посылает. Андрей Иванович (в отчаянии). Ни за что! Не пущу я... Не могу я один здесь остаться. Анна Васильевна . Одному-то лучше, Андрей Иванович. Андрей Иванович . Я с Прокопием не могу... Пусть Сима. Я лучше руки на себя наложу – а один не останусь здесь. Анна Васильевна . Ну нет, Андрей Иванович, Сима завтра уедет. Андрей Иванович (поражённый). Да ты что, Аннушка? Анна Васильевна . Уедет, и всё тут. Андрей Иванович . Я ему скажу. Я ему всё скажу. Он поймёт и не поедет. Не может же Прокопий Романович силой заставить. |
| Анна Васильевна. Послушайте моего слова, Андрюшенька: привыкнете, и всё пойдёт, как при дедушке. Андрей Иванович. Нет, Аннушка, больше этому я не верю. Миру не бывать. Одно осталось теперь: пробовать нам с Симой дядюшку одолеть. Без моего согласия он ещё не хозяин. Анна Васильевна (быстро). Сима завтра уезжает. Андрей Иванович. Куда?.. Анна Васильевна. В Красный Яр. Прокопий Романович посылает. Андрей Иванович (в отчаянии). Ни за что! Не пущу я… Не могу я один здесь остаться. Анна Васильевна. Одному-то лучше, Андрей Иванович. Андрей Иванович. Я с Прокопием не могу… Пусть Сима. Я лучше руки на себя наложу — а один не останусь здесь. Анна Васильевна. Ну нет, Андрей Иванович, Сима завтра уедет. Андрей Иванович (поражённый). Да ты что, Аннушка? Анна Васильевна. Уедет, и всё тут. Андрей Иванович. Я ему скажу. Я ему всё скажу. Он поймёт и не поедет. Не может же Прокопий Романович силой заставить. Анна Васильевна. Уедет. Нельзя ему тут остаться. Андрей Иванович. Почему? Господь с тобой! Анна Васильевна молчит. Пауза. Говори же, Аннушка, что ещё тут случилось?.. Господи, главное — силы нет! Эх! кабы другой кто на моём месте… Анна Васильевна. Коли так, Андрей Иванович, и вы хотите по-своему сделать, Симу здесь оставить… Андрей Иванович. Обязательно! Анна Васильевна. Лучше я вам тогда всё скажу… Андрей Иванович. Конечно, скажи, Аннушка… Анна Васильевна. Вы хоть убейте меня за это — а скажу. Не хотела вас расстраивать. Жалко мне вас. Вы как родные мне. Андрей Иванович. Говори, Аннушка, не мучай… Господи, неужели ещё что-нибудь!.. Анна Васильевна. Сима нехорошо делает. Он с вашей невестой… Софьей Григорьевной… любовью занимается… Андрей Иванович. Что?.. что?.. Анна Васильевна. Обманывает вас Софья Григорьевна с Симочкой… вот что! Андрей Иванович (кричит). Молчать! Вон!.. (Вне себя бросается к Анне Васильевне, она в ужасе жмётся к стене.) Вон из моего дома… Вон!.. Вон!.. Действие четвёртое Комната Симы наверху. Такая же низкая и мрачная, как комната первого действия, только гораздо меньше. На полу верёвки, оборванная бумага, несколько уложенных вещей. На столе охотничьи принадлежности: ружья, револьвер, нож, ягдташ. Паранька и Анна Васильевна завязывают корзину. |
| Андрей Иванович. Я сейчас его голос слышал. Анна Васильевна. Был да убежал… Андрей Иванович, я должна вам сказать. Живу я у вас как родная. Оленьку и Симочку вынянчила… Смотреть надо за ним. Ни за что пропадёт. Жалко мне его. Потому он как сын мне. Клавдия Антоновна, сами знаете, женщина тихая, ей с ним не справиться. Андрей Иванович (рассеянно). А что? Разве случилось что-нибудь? Анна Васильевна. Бегает мальчишка без призору. Долго ли до греха? Андрей Иванович. Ну он же не маленький… Куда он ушёл, Аннушка? Я же просил сегодня никого никуда не уходить. Анна Васильевна. На руку он нечист — вот что… Андрей Иванович (удивлённо). Что ты, Господь с тобой! Анна Васильевна. Верно говорю. Сама видела. Андрей Иванович. Будет тебе. Анна Васильевна. Сама видела. Сойкин деньги за квартиру приносил. Он их в карман — да вот и побежал на бульвар Андрей Иванович. Что ж тут такого? Он такой же хозяин, как и мы. Глупости всё это. Анна Васильевна (вспыхивая). Всё у вас глупости! Распустите всех, потом спохватитесь, да поздно. Дедушка бы ваш прижал его. Андрей Иванович. Ты не сердись, Аннушка. Мне и так не по себе. Анна Васильевна. Разве опять что? Андрей Иванович. Нет… А так… сердце не на месте. Дальше невозможно так жить. Ад какой-то, хуже, чем при дедушке. Трёх недель со смерти его не прошло — и ни одного дня без скандала. Анна Васильевна. Обживётесь. Вот потолкуете сегодня, обсудите всё, и обойдётся. Андрей Иванович. Не верю я… Дядюшка не уступит, он хуже деда. С дедом говорить можно было, а с дядюшкой я не умею. Сима ушёл. Адвоката позвал я — тоже не едет… Боюсь я сегодняшнего дня, Аннушка… ведь это последняя надежда. Не удастся — значит, двадцать пять лет в таком аду жить. Анна Васильевна. Робки вы очень, Андрей Иванович, всё ещё покойного дедушку боитесь. Думаете, что всё, как при нём: в семь часов спать ложиться, чай на заварку получать да чёрствый хлеб есть. Андрей Иванович. Робок — это верно. Да главное — ссор не люблю. Всё по-хорошему хочу. Чтобы все довольны были. На какие угодно уступки пойду, лишь бы скандалов не было. |
| Анна Васильевна . Уедет. Нельзя ему тут остаться. Андрей Иванович . Почему? Господь с тобой! Анна Васильевна молчит. Пауза. Говори же, Аннушка, что ещё тут случилось?.. Господи, главное – силы нет! Эх! кабы другой кто на моём месте... Анна Васильевна . Коли так, Андрей Иванович, и вы хотите по-своему сделать, Симу здесь оставить. Андрей Иванович . Обязательно! Анна Васильевна . Лучше я вам тогда всё скажу... Андрей Иванович . Конечно, скажи, Аннушка. Анна Васильевна . Вы хоть убейте меня за это – а скажу. Не хотела вас расстраивать. Жалко мне вас. Вы как родные мне. Андрей Иванович . Говори, Аннушка, не мучай... Господи, неужели ещё что-нибудь!.. Анна Васильевна . Сима нехорошо делает. Он с вашей невестой. Софьей Григорьевной. любовью занимается. Андрей Иванович . Что?.. что?.. Анна Васильевна . Обманывает вас Софья Григорьевна с Симочкой. вот что! Андрей Иванович (кричит). Молчать! Вон!.. (Вне себя бросается к Анне Васильевне, она в ужасе жмётся к стене.) Вон из моего дома... Вон!.. Вон!.. Действие четвёртое Комната Симы наверху. Такая же низкая и мрачная, как комната первого действия, только гораздо меньше. На полу верёвки, оборванная бумага, несколько уложенных вещей. На столе охотничьи принадлежности: ружья, револьвер, нож, ягдташ. Паранька и Анна Васильевна завязывают корзину. Паранька . И что это за мода вышла, Анна Васильевна: на голове ляпушка 5 , а тут рога... Смотреть нехорошо. Анна Васильевна . Завязывай, завязывай, после расскажешь. Паранька (завязывает). А то ещё на бульваре вчерась. Вот смех-то! Барыня, видать, богатая: чисто одета. Идти-то нельзя ей – так она по капельке щепетит, (показывает руками) так вот и щепетит, и щепетит... Анна Васильевна . Меньше бы ты по бульварам бегала – лучше было бы. Паранька (обиженно). Что уж вы, Анна Васильевна, разве я какая-нибудь мигульница 6 ? На Троицу-то, чай, всякий на бульвар выходит 7 . Анна Васильевна . Сбоку-то, сбоку подтяни... Вот так. Ну, теперь хорошо. Давай вниз снесём, просторнее будет. Паранька (показывает на ружья). А эту страсть-то укладывать? |
| Сима (встаёт). Я… с Прокопием Романовичем… мне деньги… Анна Васильевна (торопится, не даёт ему говорить). Да, да, Симочка, и деньги, и всё… сколько хочешь… И я с тобой заодно… Мы втроём, Симочка… Мальчик мой… Я знаю, не любишь ты меня… ушла моя молодость… Но ты хоть немножко люби… и я во всём служить буду… На что хочешь пойду… Не гони меня только совсем. Сима. Какой вздор!.. какая гадость!.. Грязь… подлость… Анна Васильевна. Симочка… Сима. Оставьте вы меня… Анна Васильевна. Что с тобой… милый… Сима. Молчите… слышите!.. Анна Васильевна. Ты пойми… Сима (кричит). Да замолчите же вы!.. Или я… Нет, я не могу… Какая грязь, какая грязь!.. Бежит к двери и сталкивается с Андреем Ивановичем. Андрей Иванович (берёт его за оба локтя). Симочка, что с тобой? Сима. Ничего… пусти меня… Андрей Иванович. Не пущу, не пущу. О чём вы тут? Васильевна, что это он? Анна Васильевна. О дядюшке всё… Вот он и расстроился. Молод больно. Ох, молод — не привык… Анна Васильевна уходит. Андрей Иванович (обнимает Симу за плечи и ведёт по комнате). Ты не расстраивайся, Симочка: вот, Бог даст, дядюшка отпустит маменьку в Красный Яр — а мы с тобой… как-нибудь… по-хорошему с дядюшкой… Надо, чтобы всем хорошо было… Сима. Не верю я… не верю я, Андрюша!.. Погибаем мы, Андрюша… Убежать бы!.. Да куда?.. Тяжело… Скверно… Грязь такая!.. Эх, если бы ты только знал, Андрюша… Андрей Иванович. Потерпи, Симочка… Как же быть-то?.. Я бы рад, сам знаешь. Всё бы уступил. Только бы по-хорошему, без ссор… Ты не расстраивайся очень… Господи! Да ты, никак, плачешь?.. Господи, да что это такое!.. Сима. Вздор… ничего… (Прислушивается.) Наши из церкви пришли… Я сяду писать. А то маменька заметит — опять расстроится. (Идёт к столу.) Андрей Иванович. Ну, ну, иди… Входят Клавдия Антоновна и Оля, целуются с Андреем Ивановичем. Как от вас церковью пахнет… ладаном… Славно… Оля. Маменька опять всё время плакала. Ты скажи ей, Андрюша, грешно так. Андрей Иванович. Ах, маменька, разве можно! Разве хорошо так себя расстраивать. Клавдия Антоновна. Я уж и сама не знаю, Андрюша… измучилась… ничего не пойму… Хоть бы в Красный Яр уехать, всё спокойнее… Вот и сейчас опять — Бог знает что на дворе делается, насилу вырвалась с Олинькой… |
| Сила гнетущая, о. Андрей высших стремлений не чувствует. Могли бы, быть может, настроить его на возвышенный лад книги, но книг он не читает. Читать книги, по его мнению, ребячество. «Книжку сколь ни читай, а все есть захочешь. Вот и надо обдумать, что поесть, как поесть, да нам и на будущее сберечь, чтобы голодному не сидеть». Если у о. Андрея и можно встретить какой-нибудь журнал, например «Руководство для сельских пастырей», то, он не потому появляется у о. Андрея, чтоб тот вздумал почитать журнал, а потому, что «велено» выписать-ничего не поделаешь! Кроме того, что о. Андрей совершенно не любит читать книги, он, нужно сказать, и боится их. «Ведь, можно начитаться, бознать чего, – рассуждает он. Читаешь, думаешь хорошо, а там глядишь – зловредность, пагуба». Враг вольнодумства и, в то же время, всяких идеальных стремлений, отец Андрей-практик до глубины души. Когда он является с сыном сватать невесту, он с таким вниманием относится к приданому невесты, что больше и требовать нельзя. Он не только осматривает дом, конюшню, овчарню, даже заглядывает в кухонную печь и справляется о курятнике. Сын о. Андрея- Андрей Андреич уродился в батюшку: многими сторонами своего характера и воззрений напоминает он отца. Андрей Андреич только что кончил курс в семинарии и поступил в священники. В семинарии Андрей Андреич был не из лучших учеников,– учился «так себе». Влечения к наукам он не чувствовал. «С одинаковым равнодушием изучал физику и пророка Иезекииля, философию и гомилетику, педагогику и греческий язык. Ни одного семинарского учебника он, не знал вполне». Сознавая, что лучше кончить курс, чем не кончить, Андрей Андреич заботился только о переходе из класса в класс, для чего старался готовить уроки к тем классам, в которые, по его мнению , его должны были спросить. Андрей Андреич читал иногда книги, но читал только затем, чтоб убить время. Читал он, обыкновенно, светские книги и притом без всякого разбора и плана. С особенным удовольствием Андрей Андреич читал такие повести и рассказы, в которых в смешном виде изображалось духовенство, причем при чтении испытывал чувство какого-то непонятного злорадства. Живя на квартире, Андрей Андреич пользовался всеми прелестями свободной жизни квартирных воспитанников, – любил принимать участие в разговорах кощунственных и цинических. Кончил в семинарии курс Андрей Андреич «с клочками и хвостиками из обширного круга наук и с бродячими, отрывочными, мимолетными сведениями из чего-то такого, этакого. Серьезной подготовленности- ни к чему, убеждений – никаких, взгляд на жизнь- верх легкомыслия, понятие о себе самое высокое,– вот добродетели, с какими Андрей Андреич выступил из школы в жизнь». |
| 335. Андрей Мстиславич, князь безудельный, младший из четырех сыновей Мстислава-Бориса Романовича Старого, велпкато князя киевского ), от брака с неизвестной (не с дочерью ли Василька Рогволодовича, князя полоцкого, 512?). – Летописи именуют его однажды, сообщая, что «царь Батый уби князя Андрея Мстиславича», в 1245 г. Потомства не оставил. – Примечание. Вдова этого князя, в родословных не означаемая, по свидетельству современника, францисканского монаха Плано-Карпини, была принуждена тем же Батыем к насильственному совокуплению с одним из её деверей (братьев мужа). 336. Андрей Романович 336. Андрей Романович, князь козельский, караневской ветви князей черниговских, старший из двух сыновей Романа Ивановича, князя козельско-перемышльского ), от брака с неизвестной. – Именуется только в родословных, из которых видно, что он жил в половине XIV в. и, вынужденный силой оружия сделаться подручником Литвы, оставил литовскими подручниками своих сыновей; Владимира 526), Мокея ) и Евстафия 727), князей козельских. 337. Андрей Романович 337. Андрей Романович, князь ярославский, младший из шести сыновей Романа Васильевича, князя ярославского, основателя города Романова ). – Именуется только в родословных, из которых видно, что он жил в конце XIV в., и потомства не оставил. 338. Андрей Ростиславичь 338. Андрей Ростиславичь, первый князь елецкий, старший из трех сыновей Ростислава Ярославича, князя рязанского ), от брака с неизвестной. – По свидетельству летописи Никоновской, приезжал «из Рязани с Ельца» в Чернигов, помогать Давидовичам, коварствовавшим против Изяслава II Мстиславича, великого князя киевского 106), в 1147 г. – Никаких других сведений о нем нет. 339. Андрей Семенович 339. Андрей Семенович, удельный князь чернятинский, племени князей тверских, средний из трех сыновей Семена Ивановича, князя чернятинского ), от брака с неизвестной. – Именуется только в родословных, из которых видно, что он жил во второй половине XV в., быть может, видел окончательное присоединение Твери к Москве, в 1482 г., и оставил единственного сына Василия, князя Чернятинского, уже не удельного, но служившего в боярах у князя Андрея Ивановича старицкого 326). 340. Андрей Юрьевич (Георгиевич) |
| Сима (встаёт). Я… с Прокопием Романовичем… мне деньги… Анна Васильевна (торопится, не даёт ему говорить). Да, да, Симочка, и деньги, и всё... сколько хочешь... И я с тобой заодно... Мы втроём, Симочка... Мальчик мой… Я знаю, не любишь ты меня… ушла моя молодость… Но ты хоть немножко люби… и я во всём служить буду… На что хочешь пойду… Не гони меня только совсем. Сима . Какой вздор!.. какая гадость!.. Грязь… подлость… Анна Васильевна . Симочка... Сима . Оставьте вы меня… Анна Васильевна . Что с тобой... милый... Сима . Молчите... слышите!.. Анна Васильевна . Ты пойми... Сима (кричит). Да замолчите же вы!.. Или я... Нет, я не могу... Какая грязь, какая грязь!.. Бежит к двери и сталкивается с Андреем Ивановичем . Андрей Иванович (берёт его за оба локтя). Симочка, что с тобой? Сима . Ничего... пусти меня... Андрей Иванович . Не пущу, не пущу. О чём вы тут? Васильевна, что это он? Анна Васильевна . О дядюшке всё... Вот он и расстроился. Молод больно. Ох, молод – не привык... Анна Васильевна уходит. Андрей Иванович (обнимает Симу за плечи и ведёт по комнате). Ты не расстраивайся, Симочка: вот, Бог даст, дядюшка отпустит маменьку в Красный Яр – а мы с тобой... как-нибудь... по-хорошему с дядюшкой… Надо, чтобы всем хорошо было… Сима . Не верю я... не верю я, Андрюша!.. Погибаем мы, Андрюша... Убежать бы!.. Да куда?.. Тяжело... Скверно... Грязь такая!.. Эх, если бы ты только знал, Андрюша... Андрей Иванович . Потерпи, Симочка... Как же быть-то?.. Я бы рад, сам знаешь. Всё бы уступил. Только бы по-хорошему, без ссор… Ты не расстраивайся очень… Господи! Да ты, никак, плачешь?.. Господи, да что это такое!.. Сима . Вздор... ничего... (Прислушивается.) Наши из церкви пришли… Я сяду писать. А то маменька заметит – опять расстроится. (Идёт к столу.) Андрей Иванович . Ну, ну, иди... Входят Клавдия Антоновна и Оля , целуются с Андреем Ивановичем. Как от вас церковью пахнет… ладаном… Славно… Оля . Маменька опять всё время плакала. Ты скажи ей, Андрюша, грешно так. Андрей Иванович . Ах, маменька, разве можно! Разве хорошо так себя расстраивать. |
| Сойкин . Десять рублей. а уж два-то рублика повремените-с, сделайте милость... (Кланяется.) Сима . Что за вздор! Конечно, можно. (Идёт к столу, достаёт штемпель и невольно оглядывается на правую дверь.) Значит, по первое мая десять рублей. (Пишет.) Два рубля пойдёт на май... Так? Сойкин . Так точно-с... на май. (Вздыхает.) Дорожает жизнь, дорожает... Что дальше будет – Богу одному известно. Было времечко-с, мясо по пятачку брали – теперь приступа нет... И овощи, и рыба... Чем питаться рабочему человеку?.. Одному Господу Богу известно-с... Сима (отдаёт книжку). И так и написал: десять рублей получил, а два рубля отсрочил до пятнадцатого мая. Входит Анна Васильевна и останавливается в дверях. Сима не видит её. Сойкин . Покорно благодарим-с... (Берёт книжку и кланяется.) Дай вам Господи... А если Прокопий Романович… так вы уж… Сима . Перестань, пожалуйста! Я же сказал... Сойкин . Благодарим-с... покорно благодарим-с. (Уходит.) Анна Васильевна . Так-так! Новый хозяин объявился! (Смеётся.) Постой, задаст тебе Прокопий Романович на орехи. Сима . Плевать я на него хотел. Анна Васильевна . На словах-то куды востёр – на деле какой будешь? Сима . Ну, это вас не касается. (Хочет идти.) Анна Васильевна (меняя тон). Уходишь? Сима . Если Андрей спросит, скажите, что я ушёл по делу. Анна Васильевна . Ты погоди уходить-то. Деньги цапнул – сейчас и со двора вон. Раньше не делал так. Поласковее был. Сима . Всё вы вздор говорите. (Хочет идти.) Анна Васильевна (подходит к нему). Симочка... (берёт его за руку) глупый мальчик... Разве дома... нехорошо тебе?.. Чем ходить да искать-то... Сима (отдёргивает руку). Всегда вы с глупостями. (Идёт к двери.) Анна Васильевна . Я видела, как ты деньги у Сойкина брал, – попомни! Сима (из-за двери, смеётся). Ваше счастье! Анна Васильевна (ему вслед). Посмотрим!.. Как бы не пришлось раскаиваться, Симочка. Из правой двери входит Андрей Иванович . Андрей Иванович . Где Сима? Анна Васильевна . На бульвар побежал. Андрей Иванович . Я сейчас его голос слышал. |
|
|
