| Пребывая непоколебимыми в вере, любви и преданности Спасителю, святые мученики превозмогли своим терпением ужасающие самое воображение мучения и пытки, в изобретении коих истощилась злоба мира сего для совращения подвижников веры с пути душевного спасения, препобедили все усилия терзавших их мучителей, восторжествовали над всеми адскими силами и, как победители греха, мира и вечного губителя душ человеческих, с полным торжеством перешли в царство вечного блаженства. Великое множество святых страстотерпцев, наслаждавшихся уже райским блаженством, созерцал еще во время земной жизни своей, в таинственном видении возлюбленный ученик Христов, засвидетельствовав, что никто не в состоянии перечесть великого числа св. мучеников, которых он видел из всех племен и колен, народов и языков, стоявших перед престолом Божиим и внемлющим грехи мира Агнцем, Господом нашим Иисусом Христом (Ап. 7:9). Но во всякое время борьба с плотью, миром и духом злобы, борьба с помыслами, чувствами и желаниями нашими, борьба с нечестивыми обычаями и соблазнами мира сего, борьба вообще с искушениями, влекущими человека на грех, столь тягостна, изнурительна, мучительна, что подвижники веры, постоянно противоборствующие плохи, миру и духу злобы искусителю, как самохотные мученики, достойны мученических венцов и победной пальмы: потому что борьба с окружающими нас внешними и внутренними, видимыми и невидимыми врагами душевного нашего спасения, сопровождается столь томительными страданиями, которые превосходят и телесные страдания мучеников. И не заслуживают ли сравнения с мучениками, не заслуживают ли того, чтобы в царствии небесном украситься победными знамениями, те доблестные подвижники веры, которые из любви к Спасителю претерпели от мира многообразные виды неправды, посмеяние, бедствия, озлобления, нищету, презрение и лишения? He достойны ли имени мучеников те земные Ангелы, которые, из опасения оскорбить Бога, избегая соблазнов мира сего и поползновения на грех, предпочли жизнь в диких пустынях, жизнь с дикими зверями и пресмыкающимися чудовищами, – опасной по своим обольщениям жизни посреди мира? He заслужили ли победной пальмы те святые труженики, которых жилищем были горные пещеры и ущелья земли, а вместо пищи и пития служили им молитвенные бдения, непрерывный пост и воздержание от всего пряного и усладительного? Может ли быть, чтобы в царстве вечной правды не увенчались нетленными венцами тех, которых мысли, желания и чувства стремились единственно к соединению со Христом, которые были мертвыми для мира, для его удовольствии и наслаждений, так что, казалось, только ногами касались земли, и, не смотря, что весь мир не стоил их, скитались в рубищах, признаваемые миром за сор, попираемый ногами? |
| 709 См. этот отзыв, под заглавием: «Новая книга о папстве» на стран. 364–389 октябрьской книжки Православного Обозрения за 1887 г. 710 Об этом говорил сам А. А. Лебедев в предисловии к своему последнему труду, стран. VIII. Часто в последующих из этих трудов делаются ссылки на предшествующие, как напр. в соч. О лат. культе сердца Иисусова, стран. 2, 48, 81 и 115 – на магистерскую диссертацию: в книге О главенстве папе, стран 64 и 110 – на ту же диссертацию, и т. п. 711 Прежние полемисты (каковы, архим. Иннокентий, Авдий Востоков, т. е. архиепископ Анатолий Мартыновский и др.) предметом [полемики] своей с инославными учениями избирали одни [неразб. скан.] частные доказательства, а не целое мировоззрение этих учений. 713 Это, довольно пространное, «Чтение» было напечатано в 20–23 Прибавлений к Церковным Ведомостям за 1890 год и имеет в виду главным образом новое сочинение Соловьева La Russie et l " église universelle. 714 См. Приб. к Церк. Ведомостям 1888 г. 20. [неразб. скан.] Приб. к тем же Ведомостям за 1898 г. 13 стран. 543. 716 См. 13 и 14 этих Прибавлений за 1897 год. Здесь, в примечании, прямо и говорится: «Из подготовительных статей по нравственному богословию». 719 См. конец помянутой статьи Ф.Г. Тернера в Приб. к Церк. Ведомостям за 1898 г., 13, стран. 543. 726 Cnf. Ch. Diehl, L’origine du régime des thèmes dans l’empire byzantin в сборнике Études d’histoire du Moyen Âge dédiées à Gabriel Monod, Paris 1898, p. 48. 727 У Курганова. Отношения между церковной и гражданской властью в византийской империи, стр. 63. 730 Fustel de Coulange. Histoire des institutions politiques de l’ancienne France. Les transformations de la royauté pendant l’époque carolingienne. Paris. 1892, p. 27–28. 745 К этому следует прибавить ещё одну подробность, прекрасно характеризующую манеру аргументировать нашего автора. Разбирая в 7 главе «Свиток» Агапита, г. Грибовский говорит между прочим: «представитель византийской интеллигенции Агапит льстиво наделял Юстиниана теми духовными качествами, которые ему казались наивысшими, для того только, чтобы иметь право говорить» (стр. 307–308). А теперь «льстивые» сравнения, употребляемые только с целью усыпить самолюбие императора, принимаются уже за чистую монету! Такой приём очень удобен, конечно, для автора, доказывающего недоказуемые положения, но и только. |
| А разве есть такие блаженные? – спросишь. Есть: это те Боголюбивые души, которые всецело обрекли себя Господу, всецело предали себя в волю Его, принесли Ему и чувства, и мысли и способности свои в жертву чисту, святу, благоприятну. Путь, ведущий къ вечному соединению со Христом, далек и труден. Но души, распаленные Божественной любовью, при содействии благодати Божией, достигают цели пламенных своих желаний; несмотря на то, что на пути, ведущем к сей цели, предстоят затруднения, по-видимому, превосходящие силы человеческие. Боголюбивые души превозмогают все препятствия: потому что сила Божия в немощи совершается ( 2Кор. 12:9 ). Главное затруднение для души в стремлении ко Христу, состоит в помысле, подобном опасению Мироносиц: кто отвалит нам камень от двери гроба? – Как оставит ту или другую греховную привычку; как освободиться от оков, по-видимому, неразрешимых, того или другого пристрастия? Но если Боголюбивая душа постоянно воздыхает ко Господу о своей немощи; если внимательно наблюдает за всеми движениями своего сердца, стараясь удалять дурные помыслы при первом их появлении; то благодать Божия отъемлет от души камень всякого ожесточения во грехе; благодать Божия искореняет из сердца пристрастие к суете и тлению; сам Спаситель посещает душу таинственным своим наитием, сообщая ей такую сладкую отраду, которая восхитительнее всех удовольствий и наслаждений мирских, о которой плоть и кровь и понятия иметь не могут. Ощутив, хотя однажды, сладость благодатного посещения, душа, в сознании своей нищеты духовной, готова стремиться к соединению со Христом сквозь мечи и костры огненные: потому что Иисус Христос, предавший Себя из любви к нам на крестные страдания, весь желание и сладость ( Песн. 5:16 ). Тем легче уже для душ, пылающих любовью к Иисусу Христу, исполнение обязанностей всякого состояния, в котором поставил их Промысл: потому что с любовью в сердце к Спасителю все подвиги легки, всякое бремя сладостно до того, что возлюбивший Спасителя, подобно святым Мироносицам, быстро стремится на всякое доброе дело, тщательно исполняет обязанности своего звания, не совращаясь с пути своего долга, не страшась ни каких ужасов, потому что Божественная любовь не знает страха. |
| Какое же намерение в сем отношении можно почесть признаком истинного покаяния? Главный признак истинного покаяния состоит в решительном намерении впредь не возвращаться на путь порока, потому что, с одной стороны, не возможно и прощение грехов наших, если мы от всего сердца не гнушаемся грехами своими, не ощущаем в себе совершенного к ним омерзения; с другой стороны, если кающийся, сокрушаясь о греховном своем состоянии, не решается в тоже время всемерно стараться об исправлении своего поведения, то вся жизнь его пройдет в бесплодных предположениях о сем; в течении целой жизни, то будет томиться он желанием искреннего покаяния, то содрогаться при мысли оставить свои греховные привычки, обратившиеся как бы в природу его. Посему, хотя по временам и станет он каяться, но никогда не кончить начатого. Равным образом, намерение жить по заповедям Божьим необходимо в кающемся самое искренне, которое пронизало бы все силы души нашей. Истинное покаяние зависит еще от намерения самого пламенного, которое, объяв все желания и ощущения сердца нашего, постоянно окрыляет душу нашу любовью к Спасителю, управляет и мыслями, и начинаниями, и действиями нашими во всех отношениях наших. Наконец, признак истинного покаяния состоит в твердой и неизменной решимости, которой не в состоянии поколебать ни какие препятствия, не могут ослабить ни какие затруднения и обстоятельства жизни нашей! Если кающийся не проникнут такой решимостью; то тщетно и само упование его на милосердие Божие, тщетна надежда и на прощение грехов его. Посему-то Давид, обратившись на путь покаяния, клятвой утвердил себя в своем предположении: кляхся, говорил он, и поставих сохранити вся заповеди Твоя ( Пс. 118:106 ), Господи! Самое милосердие Божие обещает грешникам помилование только под условием решительного обращения на путь добродетели: отвратитеся, взывает Бог устами Пророков, отвратитеся от путей ваших лукавых и от начинаний ваших злых ( Зах. 1, 4 ), – да оставит нечестивый пути своя, и муж беззаконный советы своя ( Ис. 55:7 )... |
| Слово по случаю выбора судей Судии и книгочии поставиши себе во всех градех твоих, яже Господь Бог твой дает тебе no племенам, и да судят людем суд праведный. (Вт. 16, 18). Истинные пути к устроению общественного благосостояния в самой глубокой древности были те же, которые к достижению сей цели и в наши времена признаются благонадежнейшими. В сем отношении, опыты тысячелетий и все человеческие мудрования ни на одну черту не придумали ничего лучше того, что указано Богом еще во времена законоположения, данного Израильскому народу через Моисея. Во всех городах твоих завещал сему народу его законодатель, поставь себе судей и законоведцев по коленам твоим, чтобы судили они народ судом праведным. И подлинно: кому лучше, безопаснее вверить частную судьбу свою, у кого с большим доверием искать суда, совета, сострадания, как не у того, кто, с одной стороны, приобрел между своими соотечественниками славу бескорыстного, мудрого, справедливого мужа; с другой стороны, ближайшим образом знает обстоятельства, существенные нужды и потребности своих собратий. В сем предположении высочайшая воля Отца отечества нашего, потребность устройства родной вам страны созвали вас, достопочтеннейшее сословие, в сей град: да изберете из среды своей мужей достойных понести бремя общественного служения. Итак утешительно, отрадно думать, что вы, руководствуемые чувством благочестия, возносите теперь из глубины души молитвы к Богу, да осенит вас своим благословением, да содействует вам благодать Его в ваших совещаниях и совевших ваше предприятие к общему благу ваших сограждан. В сем предположении мы уповаем, что благочестие будет руководствовать вас и в предлежащем вам подвиге, так что вы достигнете спасительных целей; уповаем, что избирающие и избираемые будут иметь в виду ту истину, что служение, возлагаемое доверием сограждан на избираемых – есть служение не только человечеству, но и Богу, что восприявшие на себя обязанности сего служения будут совершать суд человеческий и суд Божий. Всякий блюститель правды, общественного порядка и безопасности, избираемый для служения человечеству, совершает суд человеческий. Одно истинное понятие о том, что значит совершать суд человеческий определяет уже отчасти высокую важность сего служения. Совершать же должным образом это служение – значит быть верным слугой Царя, быть усердным исполнителем Государственных естественных законов. |
| Спасительный урок! Ибо молитва вообще для успеха в наших занятиях необходимее, чем воздух для продолжения настоящей жизни: потому что человек в такой состоит зависимости от Бога, что только по его милости движется, живет и существует ( Деян. 17:28 ). А для желающих извлекать из земли многоразличные ее произведения, молитва тем необходимее, чем прискорбнее напрасные труды, тогда как нет состояния, которое более земледельческого требовало бы трудов, опасений, терпения: потому что, с одной стороны, наша земля нередко исхищается, не дает своей силы, не приносит всего обилия плодов, для награждения земледельца; с другой, мерзость грехов наших, умножение беззакония часто низводит на нас с небес то засуху, пожигающую растения будто пожаром, то беспрерывную сырость, истребляющую гниением плоды земные. Все это побуждает придумывать новые способы и орудия к удобрению и возделанию земли, а лучше сказать, по премудрому о нас промышлению Божию, требует самых усильных трудов, и, таким образом невольно заставляет человека обращаться к Богу с покаянием во грехах, искать одушевления своих надежд в молитве. И можно ли занимающемуся возделыванием земли обойтись без молитвы, когда нет состояния тревожнее земледельческого: потому что над головой человека во всякое время висят в воздушных областях громы, молнии и опустошительные грады, бушуют бури и тлетворные ветры, а на земле тысячи полчищ многоразличных насекомых готовы во всякое мгновение истребить хлебные посевы. Как же посвятившим себя земледелию не молиться, как не притекать с молитвой о помиловании к алтарю Того, кто первым изрек и доселе один повелевает: да произрастит земля былие травное, сеющее семя породу и по подобию ( Быт. 1:11 )? Ho молиться можно на всяком месте: за чем же еще устраивать молитвенные храмы и притекать к ним на молитву? Охотника до подобных вопросов можно бы спросить: зачем учреждать училища земледелия, следить за его успехами и безуспешностью, открывать их причины, изучать свойства земли, придумывать новые приемы, способы и орудия к удобрению и возделанию земли: когда нет искусства общее земледелия; когда ему удобно изучиться на всяком месте: потому что большая часть людей занимается землепашеством? Таков, обыкновенно, язык невежества, между тем как умные люди убеждены в необходимости и пользе особенных учреждений, в которых можно было бы и скорее, и вернее, и без напрасных попыток изучить способы, коими благонадежнее утучняется земля и приуготовляется к произведению плодов. |
| Слово в 20-ю неделю по Пятидесятнице Се изношаху умерша, сына единородна матери своей; и та бе вдова. ( Лк. 7:12 ). Горькое было положение упоминаемой в нынешнем чтении Евангелия вдовицы! Быв в беспомощном, печальном состоянии по причине вдовства, она сверх того теряет единородного сына своего, составлявшего единственную ее в жизни отраду и надежду на помощь в ее старости. Но вдова эта блаженна тем, что удостоилась обратить на себя особенное внимание Спасителя, по слову коего прияла в объятия свои сына своего воскресшим из мертвых. А сколько подобных безутешных событий в мире! Сколько сирот, лишившихся родителей, скитается по чужим домам, не испытавших ни ласки материнской, ни привета отеческого; сколько материнских сердец сокрушается мучительной горестью от того, что смерть похитила из их объятий детей их; сколько отцов, влекущих преклонные лета в безотрадном состоянии, надеявшихся, что под старость будут питать и покоить их дети, которых они внезапно лишились! Такие случаи, поражая нашу чувствительность, напоминают нам о нашей смертности и часто невольно заставляют нас помышлять о смерти. И благо, душеспасительно для нас размышление о ней, особенно в том отношении, что как на суде Божием все равно без всякого лицеприятия будут судимы, так смерть всех равно постигает; что как последний день мира, так и смерть страшны только для нечестивых и нераскаянных грешников, а отрадны и вожделенны для праведников. Кто не знает, что человеку не миновать смерти? Всякий из нас уверен, что смерть рано или поздно, а непременно постигнет его; только каждому из нас не более известно время, в которое постигнет его смерть, сколько знают рыбы, увлекаемые удою, или птицы захватываемые сетью, когда они лишатся своей свободы. Каждому также известно, что как пролитая вода поглощается землей до того, что нельзя уже собрать ее в сосуд: так человек, умирая, как бы поглощается землею, истлевает, и разрушается до того, что, по известным нам законам природы, не может уже возвратиться в то состояние, в котором он был до смерти. Между тем жизнь наша стремится подобно ветру, который улетает невидимо, неудержимо, невозвратно, и всякий день, час, мгновение, каждого из нас приближает к смерти. Тщетно мы суетимся, утруждаемся, чтобы продлить бытие наше на земле; не в нашей силе удалить смерть, которой мы избежать желали бы. Сила ее непреодолима, действия ее не подлежать нашим расчетам и соображениям. Посему, как на поле одни растения увядают, едва прозябнув, другие вянут в полном цвете своем, а иные пожинаются по принесении уже плода: так и земнородные, иные умирают, едва явившись на свет, другие в юности; тех похищает смерть в полной крепости сил, а те нисходят во гроб, обремененные летами. |
| В. Что запрещается десятой заповедью? О. Запрещается вообще зависть, по которой в ком либо возбуждается сильное желание отнять от ближнего то, чем он пользуется. В. Из чего можно заключить, что кающийся искренно сокрушается в прегрешении против сей заповеди? О. Когда он, не только не терзается завистью и желанием благ своего ближнего, но даже не думает ни о чем худом, опасаясь, чтобы дурные мысли и желания не довели его до дурных поступков, тем более что Бог видит и осуждает не только худые дела, но и мысли. О страстях, или коренных грехах, господствующих в человеке В. Каких преимущественно должно беречься грехов, чтобы не нарушить заповедей Божьих? О. 1) Гордости, потому что гордый человек приписывая свои удачи уму, силам и способностям своим, считает себя как бы неким божеством, неблагодарен пред Богом и, уничижая ближнего, ни во что ставит причиняемые ему обиды и оскорбления; и если имеет какие либо добродетели, то тщеславясь ими, не видит самых отвратительных своих пороков. 2) Корыстолюбия, потому что корыстолюбивый, сгорая жаждою собрать сокровища решается на самые низкие средства к удовлетворению своей страсти, готов употребить для сего ложь, обман, лихоимство, притеснение бедных, грабительство, измену, клятвопреступление и пристрастившись к богатству до забытья Бога, становится бесчеловечным и жестокосердным. 3) Нечистоты, или гнусных помыслов, которые, оскверняя душу и тело, ввергают человека в самые омерзительные беззакония. 4) Зависть; потому что эта страсть, распаляя желанием обладать теми благами, которые принадлежат нашему ближнему, доводит завистливого до того, что он для удовлетворения своей страсти, часто решается на клевету и обиды ближнего, на грабительство и кражу его имения. 5) Чревоугодия, или неумеренное потребление пищи и пития, потому что эта страсть производит помрачнение ума, богохульство, сквернословие, забвение своих обязанностей, осквернение праздничных дней, ссоры, дерзости, убийства и все гнусные пороки, оскверняющие душу и тело. 6) Гнева, потому что от него происходит ненависть ближнего, памятозлобие, вражда, оскорбления, обиды, бесчестие, проклятие, кровопролитие и убийства. |
| В жестокой болезни тела, все то время, в которое мы были здоровы, представляется нам как бы не существовавшим: и в то самое время, когда человек произвольно подвергается грехопадению, все добродетели его потеряны и не имеют сил к отвращению его. Ибо по изречению Духа Святого, правда праведника не избавит его, в оньже день прельстится (Иезек. 33:12). Даже нарушение одной заповеди закона может лишить нас благодати Божией: потому что как в болезненном состоянии одного члена страждут все члены, все тело: так с нарушением одной заповеди Божией грешник становится преступником всего закона Божия и все душевные силы его расслабляются от яда греховного: иже бо, по слову Апостола, весь закон соблюдет, согрешить же во едином, бысть всем повинен ( Иак. 2:10 ). Известно еще, что во всех недугах ничего нет опаснее, как повторение от нашей неосторожности одной и той же болезни. Равным образом ничего нет опаснее для душевного спасения, как поползновение в те самые грехи, от которых мы искали уже освобождения в таинстве покаяния: потому что, как многократное уязвление одного и того же места не только мучительнее первых язв, но и производит неисцеляемое воспаление: так повторение одного и того же греха, по пробуждении совести, может довести грешника до отчаяния в милосердии Божием. И вообще, как в застарелой болезни мало надежды на исцеление, особенно, если больной не рядить о своем выздоровлении, не имеет решительности подчинить себя всем требованиям врачебного искусства, и принимать лекарства, сколько бы они ни были жестоки: так нет надежды на исправление грешника, на прощение грехов его, если он не решается, с полным отвержением своих привычек и своей воли, обратиться на путь покаяния! Но, к прискорбию, как по телу человек обыкновенно бывая расположен преимущественно к одному недугу, подвержен одной тропической болезни, которая, будучи оставлена в пренебрежении, сосредоточиваемся в одной части тела, и становится до того мучительной, что одно прикосновение к больному месту, будто к несозревшему нарыву, производить нестерпимую боль: так есть господствующие душевные болезни, есть страстные увлечения, обратившиеся в такой навык, что одно напоминание грешнику оставить пагубную привычку – несносно для грешника. |
| Как телесных, так и душевных недугов один врач, Господь и Бог наш Иисус Христос. Он для врачевания телесных наших недугов воздвигает промыслом своим и врачей, и созидает из земли врачевания, сообщая им целебную силу; а для уврачевания душевных наших болезней, вочеловечился, претерпел крестные страдания, пролил кровь свою, учредил таинства, ниспослал Духа Святого и установил духовных врачей – пастырей Церкви. Желаешь освободиться от душевных своих болезней? притеки во врачебницу таинства покаяния, открой перед служителем Церкви со всей искренностью язвы души твоей, со всеми обстоятельствами твоих душевных немощей; но прежде всего пролей слезы сердечного сокрушения о своем окаянстве: в таинстве покаяния слезы необходимые, чем для уврачевания телесных ран предварительное омытие их водой. За сим приими с любовью и соблюдай со всей точностью советы, наставления, запрещения, внушенные тебе от слова Божия и отеческих правил служителей Христовым. Ибо если ты, пользуясь от телесных болезней, повинуешься не только предписаниям врачей, но даже их прислужников, каковы бы они ни были; то не следуя наставлениям духовных врачей, не исцелишься от душевных болезней. He говори, что духовный врач сам грешник: ведь ты не отвергаешь советов телесных врачей, хотя бы они сами страдали какими-нибудь болезнями. Тем паче не отвергай наставлений духовного врача, чтобы не оскорбить Господа, который в отношении к пастырям Церкви сказал: слушаяй вас, Мене слушает ( Лк. 10:16 ). Приняв предписания душевного врача и положив твердую решимость избегать не только грехов, но и случаев к нам, приступай к чаше спасения с живой верой, что кровь Иисуса Христа очищает и врачует нас от всякаго греха ( 1Ин. 2:7 ). Впрочем, не думай, что, удостоившись причастия тела и крови Христовой, ты все уже сделал для душевного спасения. Нет, душевные язвы от нашей неосторожности снова загнивают. Посему, для избегания такого несчастья, будь осторожен, неусыпно наблюдай за всеми движениями души твоей, прогоняя страстные помыслы размышлением о страданиях Христовых: потому что как нельзя считать себя совершенно исцелившимся от телесных ран, хотя бы он покрылись новою плотью, доколе в них ощутительна боль: так нельзя почитать себя совершенно исцелившимся от язв душевных, доколе, при воспоминании каких-либо грехов, чувственность наша приходит в такое раздражение, что при случае, мы снова подверглись бы прежним грехам! |
|
|
