| Я тяжело болела – кожное заболевание. Меня и доценты лечили и профессора, небольшие улучшения были, потом опять появлялись на руках огромные раны. Я долго не была в церкви, а когда пришла, мать Анастасия спрашивает: «Что ты не была так долго?» «Матушка, – говорю, – я замучилась, посмотрите, что у меня на руках! Я ведь и на работу ходить не могу, все меня сторонятся». Она говорит: «Тьфу! Чаво там! Это же ерунда! Ты возьми, на палец поплюй, да слюной крестообразно маж свои болячки». И сразу при матушке я начала так делать. Пришла домой и дома без конца плевала и мазала. И у меня моментально болячки прошли. Это так скоро произошло! Они красные были, воспаленные и сначала потемнели, потом посинели, ранки стали сужаться и, слава Богу, все прошло. Вот такая история. А ведь когда в больницу приходила, меня, как редкий экземпляр, ставили на стул, чтобы все студенты видели, какая редкая, обильная экссудативная эритема. Ольга Сергеевна Мартынова Моя племянница Ирина работала завскладом. Однажды к ним на склад поступили импортные покрывала – тридцать штук. И то ли Ирина со своими сотрудниками хотела смошенничать, или что – Бог их знает, но когда работники магазина пришли на склад получать эти покрывала, то только расписались за получение. Документы привезли в магазин, а покрывала остались на складе. Накладная есть, а покрывал нет. Но кто-то об этом проговорился, быстро магазин закрыли, опечатали, и засела в магазине ревизионная комиссия. Ночь моя племянница не спала, утром рано прибегает ко мне: «Так и так, – говорит – что делать?» Я ей ничего подсказать не могу: «Пойдем, – говорю,– к матери Анастасии, что она скажет». Пришли. Мать Анастасия на клиросе, мы подошли к ней, объяснили, что документы в магазине, покрывала на складе и тюрьма грозит, если это дело откроется. Что делать? «Ничего! – говорит матушка и к Ирине обращается: Ты сейчас, иди, найди машину, на которой ездят туалеты откачивать, бери покрывала, поезжай к тому магазину, заезжай во двор и стой. Выйдет из магазина уборщица с двумя ведрами – к этой уборщице не подходи. Через некоторое время выйдет другая уборщица тоже с двумя ведрами. Вот к этой быстро подойди, отдай ей покрывала и скажи: «Кинь их там куда попало, лишь бы они в помещении были». |
| – Читать на славянском языке умеете? – Немного, – говорю, – умею. Он переворачивает страницу в следованной Псалтири, которая лежала на стоящем здесь аналое и просит меня почитать. Читаю. – А цифры славянские знаете? Показывает страницу в Псалтири. Я называю цифру. Открывает наугад другую страницу – я называю цифру. Открывает третью– я называю цифру. – Неплохо, – говорит он, идет к столу и садится. Встает отец Алексий Остапов и говорит: – У вас в автобиографии написано, что вы окончили профтехучилище. – Да, говорю, окончил. – Вы же должны отработать определенное время, чтобы получить диплом? Какое у вас положение в училище? Я говорю, что этот вопрос уже решен.Диплом мне выдан свободный, без отработки. Он садится. Обращается к экзаменаторам: – У кого еще есть вопросы? Вопросов нет. Мне говорят: – Вы свободны. Выхожу. В коридоре стоят другие ребята,ждут вызова в кабинет. Через несколько часов прошло сообщение о том, что появились новые списки поступивших. Подойдя к доске объявлений, я нашел свою фамилию в числе поступивших во второй класс Семинарии... По сей день вспоминаю чувство радости и благодарности Богу и нашим карагандинским подвижникам, которое ощущал я тогда. (Окончание следует) скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Алла Сорокина 6 июля 2016, 19:41 О батюшке Севастиане Дарья 30 декабря 2013, 22:32 Появление митрополита Павла В Белоруссии -- это Чудо, понять которое могут лишь живущие в этой стране. Дай Бог ему сил и верных людей рядом. Елена 23 апреля 2013, 14:20 Многая лета митрополиту Рязанскому и Михайловскому Павлу!!! Живу в Осакаровке, карагандинской области, поэтому очень многое из рассказанного владыкой, мне очень знакомо. Лично не пришлось видеть ни преп.Севастиана, ни его преданных спутниц, монахинь Анастасии и Агнии. Но мои родители и их знакомые лично знали, видели и имели честь общения с сими благолепными Личностями. Очень тронута рассказом. Сама являюсь потомком " кулака " , поэтому хорошо известны те моменты жизни, которые достались нашим родителям. |
| Погребение старца Умер старец на Радоницу 19 апреля 1966 года. Огромная толпа народа провожала своего пастыря. Почти всю дорогу до кладбища тело его несли на руках, так что даже движение на шоссе было остановлено. Народ шел сплошной стеной по пешеходной и проезжей части. Мощи преподобноисповедника Севастиана были обретены в 1997 году. В августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе преподобный Севастиан Карагандинский был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских. Преподобне отче Севастиане, моли Бога о нас! Рейтинг: 10 Голосов: 796 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Лариса 19 апреля 2021, 10:21 Преподобный отче Севастиане, моли Бога о нас, грешных, Ларисе, Олеге, Антонине. Пошли назначение на профессиональную работу и здравие. Благодарю. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ирина 15 апреля 2020, 20:05 Батюшка Севастиан! Моли Бога о Анастасии, Виктории, Любови, Ксении, Ирины. Мария 28 января 2019, 13:48 Святый отче Севастиане, моли Бога о нас!!! Вера 19 ноября 2017, 19:56 Батюшка Севастиан! Моли Бога о Вере,Ольге,Артемии, Кирилле. Татьяна 16 января 2017, 10:53 Случайно или нет,но попала на эту страничку.Видимо нет.Очень много и интересного узнала.Вот только в церковь не ходу,давит она.Да и работники там не очень приветливы. Вероника 12 мая 2016, 16:55 Преподобне отче Севастиан моли Бога о нас! Помоги мне, многогрешной рабе Божией Веронике смириться и справиться со своей гордынею и с тщеславием, пьянством, чревоугодием!Помоги мне разобраться с ситуацией с р.Б.Александром! Как мне поступать. Преподобный отче Севастиан!моли Бога о р.Б.Александре,об избавлении от тяжких обстоятельств, в которых он сейчас пребывает.. На все Господи твоя воля. Слава Богу за все. Роман 19 апреля 2016, 11:14 Спаси Господи! Душеполезная статья. Всем МИРА И РАДОСТИ О ДУХЕ СВЯТОМ! Любовь 30 марта 2016, 18:28 Святый Отче, Севастиане, моли Бога о нас! Донеси молитву со всеми Святыми о помощи в Вере, любви и надежде милости Божьей... На таких Святых держится Русская Земля! |
| В доме, где я жила, висел на стене портрет священника. Я просыпаюсь и спрашиваю: «Чей это портрет?» – «Батюшки Севастиана», – отвечают хозяева. «А я сейчас во сне его видела». «Ну, – говорят, – значит ты «наша». И через несколько лет, закончив институт, я осталась в Караганде, где до сего дня работаю бухгалтером в Михайловской церкви. Когда я первый год работала в церкви, я по привычке еще употребляла косметику. И вот на пасхальной неделе я зашла в магазин, а там продается французская махровая тушь. Я захотела ее купить, но денег у меня с собой не оказалось. «Ну ладно, – думаю, – зайду в другой раз и куплю». И вот опять вижу во сне: церковь , все христосуются и говорят: «Мать Анастасия, мать Анастасия!» И матушка со всеми христосуется. «А меня-то, – думаю, – она не знает». И вдруг она подходит ко мне: «Христос воскресе!» – и ударяет своим пасхальным яичком по моему, и разбивает его. И такая она радостная, обнимает меня. В это время к нам подходит о. Александр Киселев, он держит в руках мою косметичку и говорит: «Матушка, ну как с ними спасешься?» Я смотрю, а там эта махровая тушь лежит. Так мне стало стыдно. «Матушка, – говорю, – да я не купила ее, я только думала!» А она меня обнимает: «Да не надо, не надо», – вроде того, что не надо краситься. И все меня чем-то кормит. Все это так меня поразило – я ведь только мимоходом зашла в магазин, а она все знает и беспокоится. И на клирос в церкви меня мать Анастасия поставила. Когда я приходила молиться, я стояла и тихонько подпевала. А здесь снится, что церковь полна народа, священники посередине храма стоят, как на величание вышли, и матушка на клиросе в простой мирской одежде (как она чаще и ходила) стоит и зовет меня. А мне страшно стало – как я пойду, здесь же батюшки стоят! Тогда мать Анастасия взяла меня за руку, завела на клирос, поставила перед иконой Спасителя и говорит: «Читай «Отче наш». И стоит, ждет, когда я начну читать. И я начала громко читать. После этого сна стали меня певчие на клирос тянуть: пой и все. И о. Александру сказали: «Чего девчонка-то стоит?» Поставили меня на клирос, так я на клиросе и прижилась. Мария Федоровна Орлова |
| Когда мы хоронили нашу маму, после похорон у меня и у одной рабы Божией Надежды, которая на похоронах помогала, у обеих у нас на правой ноге синие пятна появились вроде сибирки, – дерет невозможно, тошнит, и голова болит. И до девятого дня мы мучились, ноги вздулись, и ей плохо, и мне плохо. На девятый день приехала на поминки мать Анастасия. «Матушка, – говорю, – вот у нас после похорон что-то такое на ногах». Она говорит: «Вот чёботы. Нате мои чёботы обувайте». А у не один чёбот тряпочный, огромный, а другой кожаный с левой ноги, тот поменьше. Она мне этот тряпочный дает: «Вот на, обувай и сейчас пойдем на вечерню». Ну как в нем идти? В него три-четыре ноги можно поместить – такой здоровый он. У Нади-то поменьше, что с левой ноги. Мы матушку в батьки моего ботинки с замочками обули, а она говорит матери Ирине [Схиигумения Ирина (Королева), 1916 – † 17 октября 1993 г. Похоронена на Михайловском кладбище.]: «Дай им палки в руки». Та достала со двора палки какие-то корявые. Моя палка все-таки чуток получше была, а у Нади – прямо так кучерявая. И вот мы идем в церковь с палками, да в этих чёботах. А панбархатное платье на мне черное и платок белый батистовый новый. А мать Ирина накрылась такой грязной полушалкой рваной. Я говорю: «Ты чего же какой-то лохмоткой накрылась? Я ей ногу завязывала. Накрыться что ли нечем?» «Не-е, – говорит матушка, – хорошо, хорошо». Ну раз ей хорошо, мне чего уж тогда. Пришли в церковь . Мотя-медичка нас увидела: «Ого! – кричит, – юродствують! Юродству-ють!» Она же не знала, что мать Анастасия нас исцеляет, что у нас ноги дерет страшно. Потом я стала свечки зажигать, и платок себе подпалила батистовый. Мать Ирина подбегает: «Ох, ох, ох! – снимает с меня платок. – Ну, на вот тебе мой», – и накрывает меня своей полушалкой рваной. И надо мне на помазание идти, а народу – полная церковь. Мне, конечно, стыдновато было, все говорят: «Ты чего это не по порядку одета?» А что сделаешь? Нога-то болит. Ну, ладно. Домой пошли, мать Анастасия говорит: «Вы завтра не ходите, лежите дома и ничего не кушайте весь день (был праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи). И ножки ваши – куда что денется! И голова болеть не будет». Мы с Надей из церкви пришли, ноги-то посмотрели – и ничего! Все у нас зажило, и боль затихла. Мария Никитична Образцова |
| Вечером мы с мамой прочитали вечернюю молитву, над моей кроватью висит портрет Батюшки, и я его попросил, чтобы он каким-то образом указал мне, как поступить. Я лег спать и вижу интересный сон: будто Батюшка в доме о. Петра и куда-то собирается идти. Я хочу подойти к нему с намерением спросить о том, как мне поступить, но меня опередила какая-то женщина со своим вопросом. Женщина побеседовала, отошла, но я почему-то не подхожу к Батюшке, а он в это время открыл калиточку, вышел и пошел по Весеннему переулку к дому, где жили матушки. Дошел до их калиточки, открыл ее и скрылся. Возвращаюсь я в дом о. Петра, а там сидит мать Анастасия, и свой вопрос я задаю ей: «Матушка, о. Александр спросил меня, не желаю ли я поехать учиться в Духовную Семинарию». Матушка так пристально смотрит мне в глаза и говорит: «А ты что хочешь, что бы тебе и здесь было хорошо, и там?» И когда я этот сон увидел, а это было в четыре часа утра, я всех домашних разбудил и рассказал его – под таким я был впечатлением. Наутро я иду в Михайловку и уже наяву все рассказываю матушке Анастасии, а она, в свою очередь, мне отвечает: «Ну, вон чаво, – с таким деревенским акцентом, – иди к мать Агнии», – и отослала меня к другой старице. Та выслушала и сказала: «Нет уж, я ничаво не знаю, как мать Анастасия решит». Понимаете, смирение великих людей, когда они от себя отталкивают. Так вот и покойный Батюшка. Частенько провожаем его из храма до кельи, и кто-нибудь по пути спрашивает: «Батюшка, вот у меня девочка больная или супруг болен». – «Да вы обращайтесь, – скажет, – к врачу, вон там есть Ольга Федоровна, она вам посоветует». Сам помолится, поможет, но от себя как бы отодвинет. Вот, так и эти старицы, как футбольный мяч, одна к другой отправляют. Прихожу снова к матери Анастасии: «Матушка, – говорю, – меня мать Агния снова к Вам прислала». – «Ну, хорошо, – говорит, – (а здесь как раз в это время находился, будучи еще студентом Духовной академии, о. Иннокентий (Просвирнин) , к Батюшке на могилку приехал), – вы вон чаво, идите к Батюшке на могилку, положите жребий и помолитесь. Ты положешь, а он пускай возьмет». |
| И в первую ночь, проведенную мною в больнице, я снова вижу удивительный сон: я в больнице, но больница эта не на земле, а на воздухе. И так в ней тихо, светло, но свет какой-то не нашенский. Я лежу, и больные лежат, и вижу: прямо по воздуху идет, уже покойный тогда, о. Александр Кривоносов. Через открытое окно он входит в больничную палату, подходит ко мне и подает белое-белое белье и две белые просфоры. И я проснулся. Мне стало радостно, и после этого сна я оживился духом. В больнице я провел три месяца. Когда меня выписали, я мог ходить уже без костылей. Я сказал себе: «Будь, что будет!» и пошел потихоньку, опираясь на палочку, в Михайловскую церковь . Я шел и думал: «Если примут меня в хор, буду петь. А если не примут, все равно буду ходить сюда, как все прихожане». Пока я дошел до церкви, там пели уже Херувимскую песнь. Я вошел, и у меня полились слезы. Я перекрестился, поклонился и мысленно обратился к Батюшке: «Батюшка, прости заблудшего сына!» Тут певчие увидели меня, позвали на клирос. И на клиросе, уже после службы, мать Анастасия мне сказала: «Тебе будут предлагать принять священный сан, смотри, не отказывайся. Это будет тебе последнее предложение». Тогда я определенно уже ответил: «Матушка, я готов». Но вот проходит время, я жду, жду, а мне не предлагают, посвящают других. Раз меня обошли, другой обошли. Уже и мать Анастасия умерла, а меня все обходят, и я молчу. И опять мне снится сон: идет Литургия. Служит батюшка Севастиан, но на нем архиерейское облачение – саккос, омофор, митра, все золоченое и такой красоты, какой я никогда в жизни не видел. Я стою на клиросе и готовлюсь причащаться. А в церкви только дети. Батюшка вышел с чашей на амвон, дети окружили его и ждут причастия. Я спустился с клироса и жду, пока дети причастятся. А дети вдруг расступились и дают мне дорогу: «Проходите!» Я прошел, подошел к Батюшке, и он причастил меня двумя частицами. И, причастившись, я проснулся. И в этом же году, в Неделю Торжества Православия я принял хиротонию во диакона, а на следующий день во иерея. |
| На другой день приходим мы в церковь , Батюшка панихиду служит, и Глафира рядом стоит. Я беру у Батюшки благословение, а он руку мою придерживает, а к Глафире обращается: «Ты что по окнам заглядываешь?» Надо же! Глафира – в слезы, ничего не поймет. Я – к матери Анастасии (У нас, когда к Батюшке подойти недоступно, идут к матери Анастасии, она все разрешит). «Матушка, говорю,– так и так случилось, Глафира ничего не поняла и плачет. Объяснить ей?» «Не надо, – сказала матушка, -не говори, цело будет». Батюшка хотел, чтобы мы, четыре родные сестры, жили все вместе в Караганде и говорил: «Я куплю вам дом, и вы будете там жить». А Евгения, одна из сестер, которая жила с родителями в Жалтыре Целиноградской области, написала мне в письме, что собирается выходить замуж. И вот я Батюшке рассказываю, что Женя замуж собралась, а он спрашивает: «А кто у вас еще есть?» Я говорю: «Брат старший».– «Где он работает?» – «В милиции». – «Ну, он поможет». А я думаю: «Чем же брат поможет?» А брат поехал в Жалтыр и стал ругать родителей: «Что вы думаете? Ей восемнадцать лет, а вы ее замуж отдаете! Я не разрешаю! Я беру ее к себе, я ее выучу, она врачом будет!» Свадьбу отменили, и брат привез Женю в Караганду. Потом брат, конечно, очень сожалел: «Напрасно я привез ее сюда, там бы она хоть замуж вышла, а здесь стала в церковь ходить». А сестра так и осталась жить с нами при Батюшке. Иногда Батюшка у нас ночевал. «Кому заплести Батюшке косичку?» Это передать невозможно, какая радость была для нас! Мать Варвара скажет: «Девочки! На Батюшке какая-то частичка Господа, а Сам Господь какой сладкий!» Расчешешь, а волоски соберешь. У меня и сейчас волоски батюшкины есть. Когда Батюшка был уже совсем слабеньким, и его носили в церковь на руках, Вера, келейница, к нему никого не допускала. А мне очень хотелось побыть рядом с Батюшкой. И вот Петя, Шурик несут его из церкви, а Батюшка говорит мне: «Ну, пойдём, поведу тебя по мытарствам». Я думаю: «Как же так? " - и иду за ними, а Батюшка говорит: «Заходи, заходи». Я зашла, Батюшка крестится, и мы все крестимся и, смотрю, он улыбается, подходит к столу и дает мне апельсин, яблоко и говорит: «Ну, иди!» А я боюсь идти, Вера у нас очень строгая. Хотела выйти другой дверью, а она уже на крючок закрыта и пришлось мне идти в прихожую. Тут Вера налетела на меня и давай меня трепать. Бьет, колотит: «Да как же ты могла? Батюшка больной, а ты зашла сюда?!» Здесь уже и Петя заступился, и мама моя прибежала, с ней схватились: «Ты что же делаешь?» А потом отец подбегает: «Вредная, что ты делаешь? Батюшка сам ее благословил!» Вот такие были «мытарства», пока до двери дошла. А Батюшка улыбался: «Ну, иди!» |
| На третий раз уже и дядя за него хлопотал, но он снова получил двойку. Так вот, без благословения и родственники не помогли. И поступил мой Анатолий в профтехучилище. В 1962 году ему надо было с училищем выйти на первомайскую демонстрацию. А 1-е Мая в этом году было на Пасхальной седмице. И вот, ушел он утром на демонстрацию, уже вечер, а Анатолия дома нет. «Ну ладно, – думаю, – наверное к брату моему ушел». Утром следующего дня иду в церковь , Батюшка подзывает меня и говорит: «Иди домой, тебе надо быть дома. На вот тебе яички», – и дает мне побитые и помятые яйца. «Что такое?» – думаю, и как-то мне не радостно. Прихожу домой. «Анатолий был?» – спрашиваю. «Нет, не был». Вечером снова поехала в церковь , а Батюшка опять подходит ко мне и говорит: «Иди домой, сейчас же иди домой». И снова дает мне мятые и побитые яйца. И мать Анастасия дает мне яйца, тоже побитые и говорит: «Да ты быстрее иди домой» – и гонит меня. Я пошла. Только за угол завернула, Лидия, дочь, навстречу бежит: «Мама, – говорит – у нас беда! Толика порезали, в больнице лежит без сознания». Оказалось, на демонстрации хулиганы вспороли ему живот. Его прооперировали. Девять суток Анатолий лежал без сознания, и вот батюшка Севастиан и мать Анастасия вымолили его. А он смертный был, безнадежный. А старцам-то никто ничего не говорил, они сами знали, что с человеком случилось. Анатолий восемь месяцев в больнице пролежал, поправился и сейчас он жив. Мария Федоровна, Ольга Федоровна Орловы Мария Федоровна Родители мои были глубоко верующие люди. Когда в 31-м году нашу семью раскулачили, папа сказал: «Что Бог послал. Мы должны испить эту чашу». Папу арестовали и содержали отдельно, и много лет прошло, пока нас объединили. А маму и нас, четверых детей, привезли в Компанейск на голую кочку, где не было ни воды, ни хлеба. Мы вырыли нору в земле и в ней жили. Петр, я, Ольга, Александра. Наша мама была беременной, и у нее извергнулся плод. Мама очень страдала, наша яма была в крови, кровь запеклась на одежде, стирать было негде – степь кругом. |
| «Ну раз у тебя три, на тебе и этот». И отдала ей черный платок. Она предвидела, что мамка наша примет монашество. Монахиня Евникия (Хмырова) Мать Анастасия рассказывала: «Когда меня благословили на юродство, первое послушание было – взять суму и идти побираться. А мне не хотелось. «Вы меня, – говорю, – на любую работу пошлите, только не побираться!» «Нет, нет, не на работу, а иди побирайся». Я взяла сумочку и пошла. А праздник какой-то был, ребята собрались, и я иду с сумкой в хламье одетая. Слышу как ребята говорят: «Какая девка-то красавица!» Я думаю: «Что же делать? Ведь обо мне говорят». А они: «Вот если бы ее нарядить – это же кто была бы!» Я тогда на какой-то погребок залезла, взяла, сморкнулась, да на себя. А они: «Ой – говорят – она дурная-а-я! Она дурная!» И тогда мне стало легче, и я пошла. «А! – думаю, – я уже дурная! Теперь мне, значит, надо дурочкой быть». Вот и пробыла всю жизнь». В Оптиной Пустыни батюшка Севастиан натопил келью старца и пошел за ним в церковь . А старец-то провидел, что там Настя в келье творит, и не идет из церкви. А она дверь открыла, села на порог, дверь подперла и сидит. А туда погода! А туда снег летит! Батюшка Севастиан пришел дровишек подкинуть, а в келье снега полно, и Настя сидит у двери раздетая, на ней платье и платок. Сидит, дверь подперла, не дает закрыть. А Батюшка уговаривает: «Ну Настя, ну дай я дверь закрою!» А она молчит. Тогда Батюшка ее взял аккуратненько, на другое место перенес, дверь закрыл и начал печь топить. Ведь ее и гнали там, и били, а Батюшка не бил. Он уже тогда провидел ее жизнь. И когда он келью натопил, старец из церкви пришел. А уже в Караганде матушка обличала иногда. Семья одна у нас на Мелькомбинате живет, коровка у них была, и они все от коровки продавали на базаре – и сметану, и молоко. Немножко жадные были. Приготовили раз сметану на продажу, а сами ушли куда-то. Мать Анастасия пришла, на этой сметане намесила тесто, напекла пышек целую гору – ешьте! Всю сметану извела. Хозяева роптали на нее, конечно. А она в другой раз пришла, когда они на базаре были, подергала у них огурцы на огороде и сложила в кучку. Они пришли, так обгорелись (огорчились. – Ред.): «Ну что это такое! Сколько мы ходили, сколько выхаживали!» Это вечером было. А ночью ни с того ни с сего – мороз, все побил на огородах начерно. Они-то роптали, а матушка дала понять, что я знаю, что Господь даст и что будет завтра и что послезавтра». |
|
|
