| Зависимость Синода стала еще больше, чем при Верховном Тайном совете в предшествовавшее царствование: он был подчинен одновременно и Кабинету министров, и Сенату, и Коллегии экономии. Последняя произволом своего управления разоряла церковные вотчины. Протесты были бессмысленны и приводили лишь в застенки Тайной канцелярии, без различия чинов и званий. «Самое легкое подозрение, двусмысленное слово, даже молчание казалось ему (Бирону.— Ред.) достаточною виною для казни и ссылки»,— замечает Н. М. Карамзин в «Записке о древней и новой «Десять лет продолжалось господство немцев, десять лет русские были оскорбляемы в лучших своих симпатиях и чувствах. Ропот не прекращался. Люди, пострадавшие от немцев независимо от своих личных качеств, за то только, что они были русские, в глазах народа превращались в героев-мучеников. Но при всем том народ не поднимался против немцев, а только Но Феофан не имел поводов роптать в эпоху «бироновщины». Государством правили «эмиссарии диавольские», как выразился архимандрит Кирилл Флоринский уже после восшествия на престол Елизаветы в Синоде же до самой своей смерти в 1736 г. неограниченно властвовал Феофан. Возражать ему не осмеливался никто. После «феофановщины» и под впечатлением все более усиливавшегося преследования православия Святейший Синод был готов беспрекословно выполнить любой приказ свыше, ибо над каждым епископом постоянно витала угроза попасть в сети Тайной канцелярии. Новгородский архиепископ Амвросий Юшкевич, член Святейшего Синода с 1734 г., говорил в своей проповеди 18 ноября 1740 г.: «На благочестие и веру нашу православную наступили; но таким образом и претекстом, будто они не веру, а непотребное и весьма вредительное христианству суеверие искореняют. О, коль многое множество под таким притвором людей духовных — а наипаче ученых — истребили, монахов порасстригали и перемучили!.. Коль многие тысячи людей благочестивых... в Тайную похищали... кровь невинную потоками проливали!» Аналогично высказывался в 1742 г. о преследованиях духовенства архимандрит Димитрий Сеченов и добавлял: «Так устрашили, что уже и самые пастыри, самые проповедники слова Божия, молчали и уст не смели о благочестии |
| По словам заметки, на низших степенях, в приходских общинах, с уничтожением выборного порядка и с устранением мирян от участия в делах приходских, оно проявляется слишком слабо; в епархиях подменено началом коллегиальным, с совершенным уничтожением самостоятельности членов коллегии, и можно сказать, совсем исчезло, уступив свое место единоличному управлению. Средней или окружной степени в управлении совсем нет, и наши митрополиты носят только имя без канонического значения. На высшей ступени соборность, за исключением внешней формы, мало сохранила своих канонических свойств, лишена значения церковного представительства, не самостоятельна и подменена коллегиальностью, притом не основанной на выборном начале. Синод является у нас учреждением, не имеющим себе подобия ни в одной церкви; начало соборное в нем слито с единоличным и им одним заменены и личная власть патриарха, и ограничивающая ее власть соборная. Ненормальность такого порядка, продолжает заметка, была сознаваема даже в самые тяжкие времена для церковной жизни. Едва только миновал террор Бироновщины и немецкого владычества в прошедшем столетии, и императрица Елизавета вступила на престол, как два члена Синода, восстановленного при ней в прежних правах высшего правительственного учреждения, Амвросий Юшкевич и Андрей Мациевич подали государыне доклад, в котором говорили, что если уже не угодно будет восстановить патриаршество, то по крайней мере нужно назначить в Синод президента и этим хотя несколько приблизить наше церковное управление к характеру управления церкви восточной. Составители доклада, прибавляет заметка, и не мечтали в то время о восстановлении канонической, широкой соборности; под гнетом свежих еще воспоминаний о тяжелом рабстве, они хлопотали только об устранении от Синода орудий этого рабства, о пресечении способов к порабощению…Елизавета Петровна не уважила этих представлений и оставила Синод в прежнем виде. Прошедшее столетие было самым неблагоприятным временем для самостоятельного развития церковной жизни. |
| Огинский укорял Голембовского в нерассудительности, с какой он поддается сказкам Волчанского, а Иеронима называл строптивым пастырем, который уклонился от пути своих предшественников, умевших наблюдать уверенность и спокойствие, и стоит того, чтобы лишить его сана. «Они требуют, писал Иероним, такой умеренности и спокойности, чтоб я ничего не говорил, ниже писал, ожидая окончания благочестия святого, а просто сказать, чтоб я только бездельным пастырем здесь был. Огинские все, паче других господ, большие здесь гонители на благочестие». 610 Положение православных с каждым днем становилось хуже и печальнее. Амвросий Юшкевич умер 17-го мая 1745 г. Со смертью его не стало сильного голоса за угнетаемых православных в Литве и Польше. Случай с виленским старшим Богдановичем, «смело говорившим пред виленским епископом» и по донесению Голембовского получившим выговор, со внушением всему зарубежному духовенству, чтоб поступало «с подобающей учтивостью», 611 показал, чего следует далее ожидать тамошнему духовенству. «Сию хитрость – писал по поводу этого внушения белорусский епископ в донесении Св. Синоду от 25-го ноября 1745 года – все римляне, бискупы, ксензды и господа, у любимых другов своих жидов приняли – на обидимого от них еще жаловаться и клеветать и таким образом покрывая свою неправду обыкли извиняться. И сие весьма трудно, чтобы обидимые православные от соперников своих надлежащую сатисфакцию в обидах своих когда получить могли, которые единодушно во всех судах своих вместо сатисфакции публично их ругают, навывают еретиками, схизматиками и отступниками и прочая, и на тое от папы вознаграждение, индульгенцию простительную всех грехов своих имеют. А буде же кто из римлян совестных защищать православных будет, то вси оного отступником еретиком называют». «Если – писал он – не воспоследует от вашего святейшества скорое и сильное воспящение оным от того злонамеренного их дела, то конечно зде благочестия не будет. От всероссийских министров, резидента Голембовского и полномочного посла Бестужева-Рюмина, никакое защищение благочестию святому не происходит». |
| XIV. Св. Синод при Елизавете Петровне и Екатерине II В царствование Елизаветы Петровны (1741–1761 г.) Св. Синод не испытал таких изменений, какие он пережил в предыдущие царствования со времени его учреждения. Елизавета Петровна сама как бы неопустительно следила за состоянием Св. Синода и не опускала из вида его интересов. Равным образом и Св. Синод, сознавая подобные взгляды государыни, предпринимал попытки к улучшению положения дел церковных. Сохранилось известие, будто два члена Св. Синода Амвросий Юшкевич, архиепископ новгородский, и Арсений Мациевич 325 , епископ ростовский обращались к государыне с докладом, в котором просили, что если Ее Величеству не угодно будет восстанавливать патриаршество, то по крайней мере назначить наше церковное управление к характеру управления церковью восточной. При этом доклад касался и других предметов, между прочим, упразднения Коллегии Экономии 326 . Восстановление патриаршества и назначения в Синод президента не последовало, заведывание же архиерейскими и монастырскими вотчинами сосредоточилось в Синодальной Экономической канцелярии. В общем положение Св. Синода в царствование императрицы Елизаветы Петровны представляется во многом изменившимся как относительно сношений Св. Синода с государственной властью, так и-его внутреннего состава. Государыня непосредственно, через самих членов Св. Синода, принимала и выслушивала доклады последнего 327 и в присутствии тех же членов осуждала синодальные дела и давала по ним свои высочайшие резолюции и указы, которые за тем в предложениях синодальных членов и объявлялись Св. Синоду. Как бы интересуясь лично и близко знать каждого из синодальных членов, государыня настойчиво требовала, чтобы синодальные члены сами в знаменитые праздники в Высочайшем присутствии произносили церковные поучения и не одобряла тех случаев, когда они пытались заменить себя другими проповедниками. Принимая живое участие в делах Св. Синода, назначении его членов, Государыня нередко по своей инициативе давала распоряжения, которые в подобных случаях и объявляла Синоду через своего духовника протоиерея Феодора Дубянского. |
| Ни до ни после Анны ни одно русское правительство не обращалось с духовенством с таким недоверием и с такой бессмысленной жестокостью . Святейшему Синоду повелевалось ежемесячно представлять в Кабинет министров отчеты о делах управления. Зависимость Синода стала еще больше, чем при Верховном Тайном совете в предшествовавшее царствование: он был подчинен одновременно и Кабинету министров, и Сенату, и Коллегии экономии. Последняя произволом своего управления разоряла церковные вотчины. Протесты были бессмысленны и приводили лишь в застенки Тайной канцелярии, без различия чинов и званий. «Самое легкое подозрение, двусмысленное слово, даже молчание казалось ему (Бирону. — Ред.) достаточною виною для казни и ссылки», — замечает Н. М. Карамзин в «Записке о древней и новой России» . «Десять лет продолжалось господство немцев, десять лет русские были оскорбляемы в лучших своих симпатиях и чувствах. Ропот не прекращался. Люди, пострадавшие от немцев независимо от своих личных качеств, за то только, что они были русские, в глазах народа превращались в героев–мучеников. Но при всем том народ не поднимался против немцев, а только роптал» . Но Феофан не имел поводов роптать в эпоху «бироновщины». Государством правили «эмиссарии диавольские», как выразился архимандрит Кирилл Флоринский уже после восшествия на престол Елизаветы Петровны , в Синоде же до самой своей смерти в 1736 г. неограниченно властвовал Феофан. Возражать ему не осмеливался никто. После «феофановщины» и под впечатлением все более усиливавшегося преследования православия Святейший Синод был готов беспрекословно выполнить любой приказ свыше, ибо над каждым епископом постоянно витала угроза попасть в сети Тайной канцелярии. Новгородский архиепископ Амвросий Юшкевич, член Святейшего Синода с 1734 г., говорил в своей проповеди 18 ноября 1740 г.: «На благочестие и веру нашу православную наступили; но таким образом и претекстом, будто они не веру, а непотребное и весьма вредительное христианству суеверие искореняют. О, коль многое множество под таким притвором людей духовных — а наипаче ученых — истребили, монахов порасстригали и перемучили!.. Коль многие тысячи людей благочестивых… в Тайную похищали… кровь невинную потоками проливали!» Аналогично высказывался в 1742 г. о преследованиях духовенства архимандрит Димитрий Сеченов и добавлял: «Так устрашили, что уже и самые пастыри, самые проповедники слова Божия, молчали и уст не смели о благочестии отверзти» . |
| Меры к истреблению памяти двух предшествовавших правлений: Бирона и принцессы Анны Брауншвейг-Люнебургской По вступлении Императрицы Елисаветы Петровны на престол, гражданское правительство, а по влиянию его – и духовное, старалось истребить в народе саму память о двух предшествовавших правлениях: Бирона и принцессы Анны Леопольдовны. Предпринят был целый ряд мер, которые, начиная с 1747 года, в течение почти десяти лет, приводились одна за другой в исполнение. Обходя меры гражданские, мы укажем лишь те, которые действовали по духовному ведомству в С.-Петербургской епархии. При указе 14-го декабря 1741 года, были разосланы по церквам со изъятием известных персон, вновь напечатанные табели о высокоторжественных и викториальных днях, а разосланные при Анне Леопольдовне от 13-го августа того же года все отобраны и отосланы в Сенат. По указам 18-го октября 1742 года и 27-го июля 1744 года, все присяжные листы на верность подданства Иоанну Антоновичу, собранные со всей России в Сенат, публично сожжены были в С.-Петербурге на Васильевском острове перед домом 12 коллегий на площади, при чтении указа о сем и с барабанным боем (П. С. З. XI, 697). В 1742 году, вновь напечатаны, для неких благословных причин, реестры для поминовения усопших державного рода и разосланы по епархии с требованием по 3 копейки за экземпляр, с тем, чтобы впредь по ним отправляли служения, а прежние реестры, изданные в 1741 году, оставили. Указом 26-го октября 1742 года приказано было, под опасением штрафа, представить все церковные книги, напечатанные в продолжение двух правлений, для перепечатки в них Императорского титула (П. С. З. XI, 701). Указом 18-го ноября 1743 года, предписано было, под угрозой штрафа, предику Преосвященного Амвросия Юшкевича, сказанную 3-го июля 1739 года при венчании Анны Леопольдовны с принцем Антоном Ульрихом Брауншвейг-Люнебургским, и потом напечатанную на российском и латинском языках, а также и все другие проповеди , как печатанные, так и рукописные, разных предикаторов, произнесенные в два бывшие правления, собрать по всей России и представить в академию наук в С.-Петербург (ibidem, 948). |
| Случаем к тому был в 1757 году, Февраля 4, последовавший Именной Указ Государыни Императрицы Анны Иоанновны, коим велено было сделать церковнослужительским детям разбор, и лишних, особенно, не учащихся, отдавать в военную службу; то же было подтверждено еще строже другим Указом сего же года, Марта 5. Оба сии предписания, а наипаче, строгое исполнение оных со стороны Гражданского Правительства в сиротствовавшей 1 тогда Новгородской Епархии, принудили церковнослужителей с последним своим иждивением отдавать детей своих в бывшую тогда при Новгородском Архиерейском доме Духовную Славянскую Школу; потому что до 1710 года не было еще в Новгороде полной Семинарии. Но мать Тимофея, по бедности своей, и по случившейся тогда (от неурожая хлеба) дороговизне, нуждаясь в содержании, не могла и сим средством сохранить сына своего, и для облегчения даже собственного пропитания привезла его в Новгород, на рассмотрение Начальству, которым он и назначен уже был к выключке из Духовного звания и к определению в Военную Арифметическую Школу. Старший сын ее, бывший тогда в Новгороде причетником при некоторой церкви, сжалясь над участью своего брата, при всей собственной бедности, употребил, однако ж, ходатайство у властей о назначении его в Духовное Училище на его содержание, и с 11 Декабря 1738 года, записал его в оное. Тимофей, начав учиться в школах, упражнялся и дома под надзиранием брата в чтении полезных книг, а в свободные часы приобретал сам себе пропитание, нанимаясь у огородников копать гряды. По несчастию, тогда множество, без различия, собравшихся, всякого возраста, учеников, коих число простиралось до тысячи, и недостаток учителей, коих находилось только двое с несколькими помощниками; были препятствием успехам тех и других в училище. Но с 1740 года, когда в Новгород переведен был Вологодский Епископ Амвросий Юшкевич, и в Октябре прибыл в свою паству; то Училище Новгородское с тех пор получило совсем новое и лучшее устройство. Сей Преосвященный, с самого прибытия обратил попечительнейшее внимание на заведение полной Семинарии. |
| Рассказавши о распространении в России протестантских идей, оратор обращается затем к гонениям против духовенства. «А наипаче коликое гонение на самих благочестия защитителей, на самих священных таин служителей, чин, глаголю, духовный: архиереев, священников, монахов мучили, казнили, расстригали: непрестанные почты водою и сухим путем, – куды? зачем? монахов, священников, людей благочестивых в дальние сибирские города, в Охотск, Камчатск, Оренбург отвозят; и тем так устрашили, что уже и самые пастыри, самые проповедники слова Божия молчали и уст не могли о благочестии отверзти». Кроме пропаганды протестантства некоторые проповеди указывали еще на одну причину гонений против духовенства, на корыстолюбие временщиков, которое для своего удовлетворения пользовалось тем же удобным претекстом тайного дела. «Весь обще чин духовный, говорил Амвросий Юшкевич, равно с простым народом вменяли и почитали, ни единого в нем посвящения и характиру пастырского не признавали, и для того сами собой пастырей священников без суда правильного низлагали, предающе оных на узы и темницы, на преисподние заключения и ссылки; но еще тем не довольствовалась лютость оная, бросилась было зверски и на убожество монашеское, и мняще нерассудно, что в тех убогих келиях великие сберут сокровища и богатства, того ради одних под претекстом интересу и тайного дела бесчеловечно мучили, других на презрение и вечное ругательство веры нашей расстригали и в солдаты отдавали, третих в далечайшие и безлюдные ссылки на край света посылали, а новых на их места принимать и постригать накрепко запрещали». С восшествием на престол Елизаветы Петровны духовенство получило полную уверенность в прекращении своих страданий, стало питать большие надежды на восстановление и возвышение своих гражданских прав. «Было неблагополучное время, восклицали проповедники, но прошла тая нечестия зима, воссияло вёдро благочестия». Рассказывая историю разборов духовенства, мы уже имели случай заметить, насколько оправдались подобные надежды духовенства на самом деле. |
| Мы остановились на времени Петра, чтобы ознакомить читателя с гражданским положением духовенства за время всеобщих реформ в государстве. При преемниках Петра, когда во главе правительства выступили разные временщики и фавориты, гражданское положение духовенства ухудшилось. Проповедники того времени не находят достаточно ярких красок, чтобы изобразить всю тягость и бесправность положения духовенства. «На благочестие и веру нашу наступили, – говорил Амвросий Юшкевич. Под образом, будто хранения чести, здравия и интереса государева коль бесчисленное множество благочестивых, верных, Бога и государство весьма любивших, в тайную полицию похищали, в смрадных узилищах и темницах заключали, голодом морили, пытали, мучили, кровь невинную потоками проливали. Весь обще чин духовный равно с простым народом вменяли и почитали, ни единого в нем посвящения и характеру пастырского не признавали, и для того сами собой пастырей – священников без суда правильного низлагали, предающе оных на узы и темницы, на преисподняя заключения и ссылки»... «Коликое гонение, – говорит другой проповедник Димитрий Сеченов, – на чин духовный возвели: архиереев, священников, монахов мучили, казнили, расстригали; непрестаные почты водою и сухим путем, – куда? зачем? монахов, священников, людей благочестивых в дальние сибирские города, в Охотск, Камчатск, Оренбург отвозят». «К печальным и вредным явлениям того времени, замечает историк Петербургской епархии, принадлежит тο, что духовная власть, преосвященные архиереи и все священство были унижаемы против других гражданских учреждений и персон, им параллельных». С восшествием на престол Елизаветы Петровны и в следующие царствования начинается ряд попыток улучшить гражданское положение духовенства и приблизить его к свободным сословиям в государстве. Елизавета Петровна предоставила наследственную свободу от податей всему служащему духовенству, не исключая и церковников и в частности освободила духовенство от полицейских повинностей. Важным шагом вперед было уже то, что духовенство если не непосредственно, то через Св. Синод получило возможность открыто ходатайствовать перед императрицей о своих нуждах. Для него сделаны были облегчения в политических розысках. Императрица стремилась ограничить самоуправство и произвол светских властей и помещиков в отношении к духовенству. Губернаторам и воеводам в городах и провинциях предписано было, чтобы «духовным персонам никаких обид и притеснения чинено не было». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АМВРОСИЙ (Юшкевич Андрей; ок. 1690, Малороссия - 17.05.1745, С.-Петербург), архиеп. Новгородский и Великолуцкий. Учился в католич. школах Польши, затем в КДА, в к-рой был оставлен преподавателем. В 1725 г. в одном из киевских мон-рей пострижен в монашество, рукоположен во иеромонаха, в 1731 г. назначен настоятелем виленского в честь Сошествия Св . Духа на апостолов мон-ря . В июле 1732 г., после захвата обители польск. войсками, А., ревностно отстаивавший Православие, был подвергнут притеснениям и даже избит. 10 июня 1734 г. «за утеснения от Польши» А. был вызван в С.-Петербург, назначен настоятелем московского Симонова Нового мон-ря с возведением 4 июня 1734 г. в сан архимандрита. 27 июля 1734 г. назначен членом Святейшего Синода вместо архим. Амвросий (Юшкевич), архиеп. Новгородский Амвросий (Юшкевич), архиеп. Новгородский Платона (Малиновского) . 28 мая 1735 г. получил от Синода поручение участвовать в исправлении слав. текста Библии. 2 февр. 1736 г. А. был хиротонисан во епископа Вологодского и Белозерского. Восстановил и благоукрасил вологодский Софийский собор, реформировал ДС, вызвав преподавателей из КДА. С 1739 г. присутствующий в Святейшем Синоде. В день венчания Анны Леопольдовны с Антоном Ульрихом Брауншвейгским произнес «Слово» (СПб., 1739), тираж к-рого после воцарения Елизаветы Петровны изымался и уничтожался. 29 мая 1740 г. переведен на Новгородскую и Великолуцкую кафедру, в связи с чем стал Председательствующим в Святейшем Синоде. 3 авг. 1740 г. возведен в сан архиепископа. Основал и покровительствовал Новгородской ДС, к-рая открылась 30 окт. 1740 г. в Антония Римлянина новгородском мон-ре . Пожертвовал семинарии личную богатейшую б-ку. Добивался возвращения Валдайскому мон-рю старорус. вотчин и соляных заводов. Приобрел репутацию приверженца Анны Леопольдовны и противника воцарения Елизаветы Петровны, однако после дворцового переворота 1741 г., возведшего на престол Елизавету, произнес «Слово» (СПб., 1741), в к-ром сравнил переворот с избавлением Церкви от врагов благочестия. |
|
|
