| На это обратил внимания пр. Амвросий Протасов. В октябре 1816 года студент богословия Иван Сосфенов, указывая на глазную болезнь, просил академическое правление уволить его для Облегчения в занятиях от классов греческого и французского. Правлению было не безизвестно, да и штаб-лекарь Саханский утверждал, что студент Сосфенов действительно одержим глазною болезнию, которая могла препятствовать ему в учебных занятиях. Об этом правление докладывало пр. Амвросию и испрашивало дозволения, «не благоугодно ли будет Сосфенова уволить от классов греческаго и французскаго, в выдержании же экзамена, по окончании года, обязать его в правлении подпискою». На докладе об этом пр. Амвросий написал: «пусть студент не ходит в класс французский и греческий, когда академическое правление согласно на то; но я даю позволение сие потому, что начальники академии на то согласны, не видя, что тут кроется обман, ибо ежели студент может успеть в сих языках в доме, то может он учиться им и в классах. Поскольку глаза для учения и везде одни, и ежели, к несчастию его, они в классе ничего не могут видеть в книге, то верно ничего не увидят в ней и дома». Греческий язык преподавали: игумен Гервасий (до 1804 г.), Т. Сагацкий (1802–1816 г.), Ф. Раев (1806–1818 г.), М. Огнев (1807 г.), А.. Яцевич (1808 – 1809 г.), иеромонах Анастасий (1809– 1813 г.), С. Беляев (1813–1816), иеромонах Самуил (1817–1818). Курс учения еврейского языка до 1817 года продолжался четыре года и был обязателен для студентов богословия и философии. До 1817 г. некоторые ученики риторики и поэзии, по желанию, собирались на еврейский класс. Под руководством опытного учителя еврейского языка (1802–1818) Андрея Мироносицкого воспитанники переводили из Пятокнижия, из книги Иова, из пророка Исаии с филологическим разбором и с показанием особенных наречий священного языка; с российского языка на еврейский переводили некоторые места из Притчей Соломоновых и книги Бытия. С еврейского языка па русский и наоборот переводили избранные из св. писания г. |
| Курс учения, таким образом, должен был продолжаться еще на целый год. Между тем, по особому приказанию пр. Амвросия Протасова, ученикам нижних классов до философии в сентябре 1817 г. был учинен экзамен в предметах, для каждого класса назначенных·, и 24 сентября, по резолюции преосвященного на докладе академического правления, сделан был перевод успешных учеников, начиная от информатории до философии в высшие классы. Студенты же не были экзаменованы и оставлены в прежних классах. Лучшие из студентов философии, в сентябре 1817 г. поданным пр. Амвросию прошением, просили о переводе в высший класс, прописывая между прочим, что они в продолжении двух лет, сверх лекций академических по логике как чистой так и прикладной, онтологии, космологии, психологии, естественной богословии и практической философии, по распоряжению преосвященного, вторично слушали в университете философские лекции по логике, метафизике и нравственной философии, и потому надеются дать отчет в приобретенном ими философском познании. «Притом многие из нас, писали студенты, обучаясь в академии в продолжении десяти лет и более, привели родителей своих в такую бедность, что они могут лишить нас своего вспомоществования; сверх сего, как многие из нас имеют более 22-х лет, а некоторые слабы и здоровьем, то время, которым должны будем пожертвовать для слушания слышанных уже два раза уроков, могли бы употребить на изучение дальнейших предметов и тем скорее оправдать надежду образующих нас». Пр. Амвросий отказал студентам в просьбе и предписал, чтобы учитель философии прочитал в год, елико возможно, логику, метафизику и нравственную философию, физику же студенты должны слушать в университете». Ректор Феофан в октябре 1817 г. так репортовал академическому правлению; «при вступлении моем в богословский класс нашел я, что студенты онаго не имеют навыка ни писать, ни изъясняться изустно на латинском языке; из прочитанных и объясненных им предместником моим трактатов богословской системы ничего не помнят. Желая, по обязанности учителя, по крайней мере, в остальное время, сколько возможно споспешествовать их пользам, я необходимым нахожу – всех студентов богословия поместить в академии, для сих двух причин: во 1-х), чтобы можно было им выдать все нужныя книги из казенно-хранилищ; во 2-х) чтобы мне можно было иметь лично всегдашний надзор за их и вне классов занятиями. Студентам богословия, не имеющим предоставленных за собою мест, дать пищу и квартирныя выгоды безмездно, во уважение класса и малаго временя, в какое могут воспользоваться ею. С имеющих же места вычитать за содержание, что следует по счету с 1-го ноября сего года до половины июля 1818-го года. Преосвященный Амвросий одобрил ректора за этот проект, приказал привести в исполнение и даже распространить и на студентов философии. Библиотека |
| Общей участи с городом не избежала и казанская академия 10 . Академия от 9 сентября 1815 года репортовала казанской консистории: «в пожар 3-го числа сего сентября в городе Казани случившийся, в академии сгорели жилые о двух этажах железом крытые учительские покои, жилые для казеннокоштных учеников о трех этажах железом крытыя комнаты, в которых триста человек и три класса помещались, классические корпуса, зала собрания, больница, академическое правление, конюшня, севница, кухня, служительския комнаты; вся в оных как внешность, так и внутренность сгорела. Здание же фундаментальной библиотеки уцелело, и книги часть в теплой воскресенской церкви, а часть тут же в академическом подвале спасены, кроме немногих книг и всех книг продажной библиотеки, которые в другой подвал были вынесены и в оном сгорели. Книги библиотеки для чтения в обгоревшей комнате со сводами также уцелели». Наставники не мало потерпели от пожара. У префекта академии Поликарпова книг, платья, белья, разных мебельных вещей и домашней рухляди сгорело на 1500 р., у Гурия Ласточкина на 8500 р., у Петра Пластова – 300 р., Тимофея Согацкого – 1500 р., у Андрея Рудольского – 5000 р. На поправление монастырей, соборов, церквей, священно-церковнослужителей и прочих принадлежащих духовному ведомству лиц ассигновано суммы было 100,000 руб. Из этой суммы на обстройку академии назначено было 17,875 р., на поправление учителей 5215 р., на служителей 600 р., на учеников 5000 р. Сиротам и отцовским детям на поправление после пожара для уплаты за наем квартир, которые тогда были чрезвычайно дороги, выдаваемы были, смотря по классам, пособия и из доброхотного подаяния. К январю 1816 года отстроены были необходимые для классов покои; в них с января открыто было в трех высших классах учение, прекратившееся после сентябрьского пожара. К августу 1817 г. частию на Высочайше пожалованную сумму 17,875 р., частию на неокладную сумму построены были и камеры для житья учащихся и помещения для остальных классов. Много потрудился при постройках пр. Амвросий Протасов с ректором Феофаном, инспектором Израилем и префектом Б. Поликарповым. Пр. Амвросий в августе 1837 г. предписывал академическому правлению: «как камеры для житья учащихся в академии, с помощию Божиею, приходят отделкою к окончанию: то академическое правление и должно заготовить для оных нужную мебель, а именно: 1-е) столы для упражнения учащихся и для сидения их удобныя стулья, 2-е) кровати, к ним тюфяки из войлоков, обтянутых доброю парусиною, одеяла или из сукна, или стеганныя, смотря по удобности, по одной подушке, 3-е) шкафы в каждой камере для книг учащихся, 4-е) вешалки для удобнаго и опрятнаго содержания платья, 5-е) удобныя места и посуду для содержания кваса и посуды для умывания их, 6-е) утиральники для утирания после умывания утренняго». Академия постепенно обзаводилась этими вещами. Столовая посуда в 1817 г. вылита была из пожертвованного в академию от монастырей и церквей олова. Средства академии: а) штатная и б) неокладная сумма |
| Важным нововведением, которое способствовало наблюдению за ходом академического образования, было то, что по приказанию пр. Амвросия Протасова, все наставники должны были, по прошествии каждого месяца, подавать в академическое правление репорты. В отчетах прописывалось: а) сколько прочитано и истолковано ученикам из учебных предметов, и на каком отделе по окончании месяца остановились ученики; б) сколько по каждому классу оказалось учеников успевших, и сколько нерадивых, какие ученики и сколько раз не ходили в класс и по каким причинам. Вместе с отчетами месячными в правление представляемы были и упражнения учеников с рецензиею, поправками и заметками наставника. Лучшие из сочинений от каждого класса вносились к пр. Амвросию. Академическое правление, внесши в журнал свой репорты учителей, а имена как прилежных, так и нерадивых учеников в нарочито заведенную для сего книгу, по прошествии каждого месяца, вносило о сем к пр. Амвросию месячный репорт, с прописанием всего в учительских репортах изъясненного и с своими замечаниями как об успехах учащих и учащихся, так и о том, что нужно поправить в методе учащих. На основании подобных репортов пр. Амвросий пред началом вакации составлял годовой о порядке учения в академии отчет, который был представляем в Св. Синод. Пр. Амвросий 2-го августа 1817 года чрез академическое правление приказал объявить учителям академии, чтобы они в вакациальное время «сочинили и представили надлежащие конспекты, которых до сего времени ни в каком классе академии не было. В конспектах наставники имели изложить: а) предметы каждого класса в подробности, б) способы преподавать оные для учащихся и внятно и достаточно, в) время, в которое каждый из предметов должен быть окончен, г) учебные часы для преподавания каждого предмета. По требованию пр. Амвросия, все учители академии к началу учебного 18 1 7 / 18 года представили свои конспекты. Правление, рассмотрев их и сообщив с новым расписанием учебных часов, представило их пр. Амвросию с таковым отзывом: «подлинные конспекты, когда они удостоятся архипастырскаго утверждения, хранить в правлении, а копии с оных выдать учителям с таковым подтверждением, чтобы а) учители всевозможное обратили внимание на то, дабы усилить знание латинскаго языка, которое в настоящем случае, по замечанию ректора академии, оказывалось недостаточным; что, если кто по обстоятельствам найдет нужным что либо переменить в своем конспекте, или что прибавить, то в таком случае относился бы к ректору; 3) что сообразуясь с правилами новаго устава духовных училищ, где сказано, что учители заступают место родителей для своих учеников, они обязаны сверх учебной части обращать внимание и на нравственную; при всяком случае внушать им должное уважение к начальству, любовь к порядку, правила всякой благопристойности, вежливости, опрятности и чистоты, а потом самим содействовать попечениям начальства». |
| 1950 Гиляров следует за Ф. К. Бауром (см. примеч. 9). Неприятие митр. Филаретом (Дроздовым) гебраизации и эллинизации Библии имеет исторические корни: русская экзегетическая традиция строилась на отвержении так называемой «трехъязычной ереси», согласно которой смысл Библии может существовать лишь в рамках иврита, греческого и латыни. Предполагалось, что каноничный старославянский вариант, равно как и любой иной, передает все существенные смысловые моменты, свойственные оригиналу, так что Библия полностью переводима на любой язык, поскольку является Словом Божьим, а последнее обращено к любому человеку. Предлагая воспринимать библейские первотексты как абсолютные оригиналы, Гиляров невольно лил воду на мельницу оппонентов митр. Филарета (Дроздова) из числа церковных деятелей, выступавших против русского перевода ( прежде всего митр. Филарета (Амфитеатрова) ) , с одной стороны, а с другой – шел против «государственнического» течения, отстаивавшего «русскую Библию » хотя бы в старославянском варианте (гр. Н. А. Протасов). 1951 Гиляров отчетливо строит филологическую концепцию курса и показывает неразрывность стилистических и смысловых (контекста, жанра) моментов Библии, связанных образами автора и его «творческим хронотопом». Ср. примерно через 100 лет у М. М. Бахтина: «Форма авторства зависит от жанра высказывания. Жанр в свою очередь определяется предметом, целью и ситуацией высказывания. Форма авторства и иерархическое место (положение) говорящего (вождь, царь, судья, воин, жрец, учитель, частный человек, отец, сын, муж, жена, брат и т. д.). Кто говорит и кому говорят. Всем этим определяется жанр, тон и стиль высказывания: слово вождя, слово судьи, слово учителя, слово отца и т. п. Этим определяется форма авторства. Одно и то же реальное лицо может выступать в разных авторских формах» (Бахтин М. М. Рабочие записи 60-х – начала 70-х годов. Тетрадь 1//Собр. соч.: В 7 т. М.: Рус. словари; Языки слав. культуры, 2002. Т. 6. С. 371). 1952 Согласно русской экзегезе XIX в., в библейском тексте нет ничего случайного, личного и даже их следов: «Свидетельствуют оных книг писатели, что они писали свыше им ниспосланное и откровенное, и никакой нет причины, которая бы позволяла сомневаться о их свидетельстве. Ибо они не только истину того, что писали, ясно понимали, но и согласны были так писать…» ( Амвросий (Подобедов) , митр. Краткое руководство. С. 2–3 ) . Остальные моменты, направленные на уяснение слушателям исторического контекста библейских событий, достаточно традиционны. |
| Ради единства учения мне представлялось должным держаться, сколько возможно, катехизисов, уже одобренных св. синодом». Далее митрополит московский, предлагая план к составлению учебной книжки для сельского юношества, указывал, что нужно внести в неё из катехизисов, одобренных синодом, и какие, приспособительно к особенной цели, необходимо сделать дополнения и изменения в этих катехизисах. 114 Таким образом. Руководство для сельского юношества, вопреки усилиям Протасова, Антония и Гедеона ввести его в сельские училища, осталось в синодальном архиве. Но если в показанном деле личность Антония представлялась не совсем с выгодной стороны, то в следующем случае он является благородно-великодушным. После возведения его в сан петербургского митрополита, прежний его враг Амвросий очень испугался сего назначения и писал к одному из синодских чиновников, чтобы тот разведал, не думает ли новый митрополит мстить за те неприятности, которые терпел от него на Волыни. Чиновник довел об этом до сведения Антония, который ответил: «Напишите преосвященному Амвросию, что я об одном только сожалею, что он меня и прежде не знал, да и теперь не знает». Рассказывая об этом своему зятю в 1846 г., Антоний присовокупил: «Да и за что мне мстить ему, когда он был орудием Божия Промысла и мне должно считать его более благодетелем моим, чем врагом; не будь Амвросия, я не был бы митрополитом». Действительно, Антоний явился защитником прежнего своего врага, который, без его ходатайства, лишился бы епархии, и вот каким образом. До синода беспрестанно доходили жалобы на необыкновенную медленность в течении дел и на разные, более или менее важные беспорядки и даже злоупотребления по пензенскому епархиальному управлению, во главе которого стоял тогда упомянутый Амвросий. После разных безуспешных подтверждений, синод наконец поручил викарию киевскому Варлааму подробно обревизовать дела по управлению пензенскою епархией, за шесть лет, с 1839 по 1845 г. Варлаам, найдя множество беспорядков, собственно об Амвросии донес, что он действовал в управлении без всякого соблюдения законных форм; решал дела по первому на них взгляду, не всегда верному; по делам следственным назначал следователями тех самых, которые были доносителями, и во многих случаях расширял права иерархические далее пределов, законами положенных, что в особенности замечено: а) в награде священников скуфьями черного бархата, для употребления их в священнослужении, во всем подобно со скуфьями фиолетовыми, Всемилостивейше жалуемыми по удостоению св. |
| 416 Явившись в С.-Петербург 29 дек. 1804 г., Евгений прожил там до 9 марта 1805 г. «Важнейшее мое занятие в Петербурге, сообщал он тому же Македонцу от 31 марта, было планы о реформе и новых штатах всех духовных училищ. Проэкт мой читан (в марте же) Государю и отменно уважен. 417 Теперь он в Синоде...» 418 В копиях перешел, затем, проэкт: к м. московскому Платону, к ректору моск. дух. академии Моисею (Платонову), к преосвященным – Феофилакту (Русанову) , еп. калужскому, тульскому Амвросию (Протасову), курскому Феоктисту (Мочульскому) и др. 419 , а в конце концев – к «Комитету о усовершении духовных училищ», организованному 29 ноября 1807 г. и открывшему свои заседания 3 декабря. Комитета этот первее всего и обязывался рассмотреть и окончательно обсудить Евгениевский «План, при указе обер-прокурором св. Синода предложенный». 420 По обсуждении, он многое из него принял, но более того отверг, как видно из сравнения проэкта преосв. Евгения с «Докладом и начертанием» комитета, составленным знаменитым Сперанским и в 1809 г. опубликованным в печати. 421 Что именно принял, что отверг и каков был самый проэкт, о том говорит здесь не место, тем более, что относительно этого предмета написана нами особая статья 422 . Обратим лишь внимание читателя на неназванную часть проэкта, именно на часть историческую, в сокращении вошедшую и в комитетский «Доклад» (стр. 2–8), a полностию вошедшую в нашу статью. 423 Желая найти для себя точку отправления и показать, кому следует, необходимость такой, а не иной духовно-учебной реформы, преосвящ. автор должен был непременно оглянуться на пройденный нашими школами вековой путь. С этою целию он и составил историческую записку или историческое обозрение, разделенное им на 4 отдела: «1) Показание польз, происходящих от духовных училищ; 2) обозрение учреждений по учебной части; 3) обозрение учреждений по экономической части; и 4) показание недостатков духовных училищ как по экономической, так и по учебной части.» Записка эта вызвала со стороны современников вполне справедливый и заслуженные похвалы. |
| 1819 г.); письма к нему самому – от Бутурлина, из Флоренции (в письме к Анастасевичу от 18 окт. 1815), Адеркаса (в письме к Анастасевичу от 13 мая 1811 г.), Казанского «Владыки» Амвросии Протасова (в письме к Анастасевичу от 29 апр. и 13 мая 1819 г.), из Казани от о. Епифания, ректора Акаддаи к Анастасевичу от 17 окт. и 17 нояб. 1815 г.), и от Ходаковского (в письме к Анастасевичу от 25 нояб. 1819 г). Наконец Архиеп. Тверской Гавриил Розанов писал Архиеп. Херсонскому Иннокентию от 20 окт. 1836 года о м. Евгении, что он де «удостоивает меня писем своих и мои приемлет» (Твер. епарх. вед., 1884 г., 14) 10 . – Из других материалов, необходимых биографу покойного Киевского святителя и опущенных г. Шмурло, можем указать на этот раз: на резолюции преосв. Евгения, печатающиеся в настоящем году на страницах Вологодских епарх. ведомостей, на бумаги В. Г. Анастасевича, хранящиеся в Румянцев. Музее 912–914), на бумаги прот. И. И. Григоровича (Моск. Рум. Музей, 1346), на «Четыре письма гр. Н. П. Румянцева к И. И. Мартынову» (там же, 55), на 5 писем его же Анастасевичу (там же, автографы) и на письма гр. Д. И. Хвостова к какому-то Христофору Осиповичу (Моск. Императорский исторический музей, 1 ) 11 . Конечно, есть немало материалов и в огромных портфелях, оставшихся после смерти Н. П. Румянцева и хранящихся теперь в Музее его имени 12 , но, по временным правилам музея, мы не получили позволения ознакомиться с этими любопытными материалами... Кроме названного труда о высокопреосв. Евгении, г. Шмурло почти одновременно с ним издал «Библиографический список литературных трудов Киевского м. Евгения Болховитинова », вып. 1 (Спб.), захватывающий 1785–1803 года 13 . Вместе взятые, эти работы молодого ученого настолько полно и обстоятельно рисуют ученую деятельность нашего автора в «ранние годы его жизни», что нет никакой надобности возвращаться к тому, что составляет их содержание. Вот почему мы совсем вычеркиваем из своего сочинены приготовленный было нами краткий очерк того же периода из жизни м. |
| Архиепископия с 26.01.1589. Митрополия с 13.06.1669 по 1723 г. Именовалась (Н.Д. Иерархия... С. 330): Муромская и Рязанская; с 12.03.1291 – Рязанская и Муромская; с 29.05.1764 – Рязанская и Шацкая; с 16.10.1799 – Рязанская и Зарайская; Рязанская и Касимовская. Викарные кафедры: Михайловская, Ранненбургская, Спас-Кпепиковская, Скопинская, Зарайская, Шацкая. 26.09.1198 03.07.1295 Стефан (1303) Кирилл) Савва(1304) Митрофан (1304) Кирилл II Феодул Иосиф II (1340) 1354 (?) 03.07.1360 Вассиан II (1379) Феоктист 15.08.1388 Евфросин II (1410) 15.12.1448 01.1462 01.02.1462 08.12.1471 08.1481 18.12.1496 12.02.1517 23.03.1522 22.04.1548 01.1554 17.03.1554 Акакий Леонид (1564) 01.1562 (11.1570?) 1572(1573?) 09.02.1573 Леонид II Протасьев (Протасов) 05.1598 07.1598 17.02.1601 30.06.1605 08.1605 10.09.1617 10.01.1619 30.04.1620 05.05.1621 15.02.1637 10.01.1638 15.02.1651 13.04.1651 10.04.1655 05.1657 28.05.1673 09.08.1674 21.09.1681 11.1681 04.09.1686 25.03.1687 03.1700 07.04.1700 27.1 1.1722 03.02.1723 25.06.1725 Сильвестр Холмский 15.07.1726 03.10.1726 30.10.1726 27.04.1731 11.05.1731 26.09.1733 Лаврентий Горка 26.09.1733 17.09.1750 21.06.1752 22.10.1757 Димитрий Сеченов 18.06.1758 20.03.1778 Палладий Юрьев 31.03.1778 17.01.1804 29.01.1804 26.01.1809 05.03.1809 14.05.1817 04.06.1817 18.08.1824 12.01.1825 25.02.1828 Св. Филарет (в сх. Феодосий) Амфитеатров 03.03.1828 25.07.1831 07.08.1831 09.05.1837 15.07.1837 10.05.1858 05.06.1858 11.11.1863 20.12.1863 29.08.1867 28.11.1867 09.09.1876 09.09.1876 21.08.1882 28.09.1882 02.12.1894 10.12.1894 14.10.1896 Иустин Полянский 14.10.1896 14.01.1900 22.01.1900 07.11.1902 18.12.1902 03.11.1906 03.11.1906 25.07.1911 Никодим Боков 25.07.1911 17.06.1917 14.04.1917 26.05.1917 08.05.1917 09.10.1917 17.10.1917 11.1919 13(26)07.1920 12(25)09.1923 19.09(02.10)1923 Амвросий II Смирнов 19.09(02.10)1923 08(21)02.1928 5(28)12.1923 04(17)04.1925 14(27)04.1928 09(22)01.1936 07.1937 09.1942 11(24)07.1943 02.1944 31.12.1946(13.01.1947) .1946(13.01.1947) 14(27)02.1948 |
| 296 Еще в начале царствования Александра Павловича такое желание некоторых было препятствием к осуществлению мысли о переводе Библии на русский язык. Обер-прокурор Св. Синода Яковлев (1802–1803) в своих записках сообщает, что когда он, по повелению Императора, одобрившего его мысль о переводе Библии, стал сноситься по сему делу с первенствующим членом Синода митрополитом Амвросием (Подобедовым) , то сей последний «ни под какими видом на сие не согласился, не найдя однако же другого опровержения противу доводов его (Яковлева), единственно клонящихся к пользе и просвещению народному, как только что самое то мистическое состояние Библии (то есть непонятность языка ее), противу которого он (Яковлев) предпринимал, есть необходимейшее для народа, который, говорил он (Амвросий), под видом откровения, непременно нужно содержать в ослеплении» (Русс. Вестн. за 1868 г. 3, стр. 474 в статье «Из прошлого». 299 Святитель Московский разумеет при этом конечно главным образом гегелевскую философию, которая занимала тогда умы даже и не одной протестантской Европы. 301 Для кого не ясен здесь намек на воспитанного иезуитом графа Протасова? Срав. сказанное нами выше о направлении времени его обер-прокурорства и особенно в примеч. 2-м на стр. 291-й настоящего изд. 304 В первой части записки, которую теперь посылает святитель Московский на суд Григория, заключающей в себе рассуждение собственно о тексте LXX, владыка прежде всего устанавливает средину между двумя крайностями западных вероисповеданий, из которых одно (римско-католическое) признает самодостоверным, самоподлинным (authentica) текст Вульгаты, а другие (протестантство и разные новые вероисповедные секты) «имеют правилом держаться исключительно текста еврейского, и не усвоять догматической важности никакому переводу» (стр. 1). Во избежание односторонности, заключающейся в каждой из этих крайностей, мудрый святитель Московский ближе всего теперь точнее определяет и обосновывает догматическое достоинство перевода LXX, «в некоторых случаях равняющее оный подлиннику, и даже возвышающее над тем видом еврейского текста, какой представляется общепринятым в изданиях новейшего времени». «Изъяснение и доказательство сего» опирается на веских соображениях исторических и филологических (стр. 2–4). Затем начинается в записке опирающееся на таких же и не менее веских соображениях ограничение мысли о догматическом достоинстве перевода LXX чрез привлечение ко вниманию «также в догматическом достоинстве» и еврейского текста (стр. 4–17), причем более, нежели в первом отделе, как и следовало ожидать, приводится доказательство из церковного предания и практики русской церкви. В заключение предлагаются «охранительные правила, извлеченные из существа дела и из примеров церковных и отеческих», для того, чтобы, при употреблении обоих священных текстов в изъяснении Св. Писания, не было места произволу, и чтобы это употребление производимо было в духе истинно православном (стр. 17–21). |
|
|
