| Наши источники ничего не сообщают о его операциях в первую кампанию, когда этот замысел был приведён в исполнение. Мы имеем лишь немое свидетельство плиты из известняка, высеченной на скале, обращённой лицом к реке, вблизи Бейрута, но она так испорчена временем, что можно прочитать лишь имя Рамсеса II и дату «год четвёртый». Следовательно, именно в этом году Рамсес продвинулся вдоль финикийского берега до этого пункта. К несчастью для Рамсеса, эта подготовительная кампания, хотя и необходимая, дала хеттскому царю Метелле возможность сосредоточить все наличные ресурсы и собрать все силы, откуда только было можно. Вассальные цари со всей его обширной империи были обязаны доставить вспомогательные отряды в его армию. Мы находим среди них старых сирийских врагов Египта: царей Нахарины, Арвада, Каркемиша, Коде, Кадеша, Нугеса, Угарита и Алеппо. Кроме того, подчинённые Метелле царства в Малой Азии, как, например, Кезведен и Педес, были приведены в боевой порядок; и, ещё неудовлетворённый размерами собранной армии, Метелла употребил запасы своей сокровищницы на подстрекание наёмников из Малой Азии и с островов Средиземного моря. Разбойничьи банды ликийских пиратов, вроде тех, которые грабили берега Дельты и Кипра при XVIII династии, а также мисийцы, киликийцы, дарданийцы и отряды из не идентифицированного Эрвенета вступили в рады хеттов. Таким путём Метелла собрал армию более страшную, чем любая из тех, с которыми когда-либо приходилось встречаться египтянам. По своей численности она была огромной для тех времён, включая, вероятно, не менее 20 000 воинов. Рамсес со своей стороны также деятельно вербовал наёмников. Начиная с отдалённейших дней Древнего царства нубийские рекруты встречались в изобилии в египетских армиях; одно из их племён, маджа, снабдило полицейской охраной столицу Эхнатона и обычно несло подобную же службу и в других пунктах царства фараона. Среди войск, составлявших гарнизоны Сирии в дни амарнских писем, за 60 лет до этого, мы находим «шерденов», или сардинцев, появляющихся здесь впервые в истории. |
| Оно подтверждает, только то, устаревшее теперь мнение, что исход был при царях 19 династии, не ранее Рамзеса 2, известного у греков под именем Сезостриса 136 . Мнение, что фараоном угнетателем был Рамзес 2 137 , поддерживаемое в последнее время результатами, добытыми благодаря раскопкам Навиля (1883 г.), открывшего библейский город Пифом ( Исх.1:11 – Pi-tom), на зданиях которого прочитано имя Рамзеса, как строителя города 138 , новейшими исследователями 139 совершенно отвергается. В новейшее время считаются не с раскопками Навили, а с найденной в 1896 г. в Фивах „Израильской стелой”, принадлежащей фараону Мереноте 1 140 : Опустошена Ливия, успокоены Хеты, Злой Ханаан завоеван 141 , уведены в плен жители Аскалона, Побежден Гецер, Икум уничтожен, Изирль 142 стал евнухом бесплодным, Хару стала вдовой от Египта, – Словом все страны спокойны” ... Эта стела, представляющая собою хвалебный гимн Мереноте 1 143 и является terminus ad quem для исхода Израиля из Египта 144 , вынуждая нас признать дату этого события раннее Мереноты I, который, по более заверенной хронологии (Breasted’a), управлял Египтом с 1225 по 1215 г. 145 . Следовательно, исход не мог быть позднее Мереноты 1. Далее, часть Телль-эль-Амарнских писем, найденных в 1888 г. и адресованных фараону 15 династии Аменготепу 3 (14111375 146 ) говорит нам, что дата исхода должна быть отодвинута к периоду времени до Аменготепа III. „Habiru“, упоминаемые в письмах и представлявшие во времена этого царя грозную для обитателей Палестины сплочённую силу, могли быть именно израильтянами 147 , уже оседавшими в обетованной земли и расширявшимися на счёт соседей. Предположение о тождестве „habiru“ и евреев не расходится и с данными Библии. Библейская данные (см. 3Цар.6:11 ; Деян.13:1821 ) не позволяют отодвигать дату исхода позднее 15 в., если принять во внимание, что построение храма Соломонова почти всеми библеистами-хронологами и историками отодвигается к первой половине 10 в., и даже к концу 11 в. до Р. Хр. 148 . Тем более невозможно датировать событие исхода 14, 13 или 12 столетием, что склонны были делать многие египтологи и библеисты, указывавшие особенно часто на фараона 19 династии Рамзеса 2, как на фараона-угнетателя или фараона исхода 149 . |
| Позднее остатки этого храма были перекрыты каменной, несколько большей, постройкой с входом в северо-восточном углу, также со скамьями и с выделенной в противоположном входу углу комнатой. С запада к храму примыкало небольшое дополнительное святилище. Такие внутренние святилища не характерны для ханаанейских храмов, но известны в Эгеиде и на Кипре. С безусловными микенскими традициями связываются и немногочисленные образцы филистимской культовой глиняной пластики. Она представлена как резко стилизованными изображениями сидящей женщины (скорее всего, богини), так и реалистическими фигурками скорбящей женщины с поднятыми руками. Единичные находки нерасшифрованных надписей на каменных печатях позволяют предположить использование филистимлянами письменной системы эгейского круга. Самостоятельность и некоторая культурная специфика филистимских городов сохранились и в первой половине I тысячелетия до Р.Х. Исследователи XIX – начала XX в., придерживавшиеся ранней датировки Исхода, часто ссылались на документы Амарнского архива, выше уже упоминавшиеся нами. Ряд писем был написан царями городов-государств Палестины и Сирии, в которых они умоляли о помощи против захватчиков – хапиру, которые вторглись в земли фараона, и предупреждали владыку Египта, что если немедленно не будет прислана помощь, то его земли будут потеряны. Отождествление хапиру с евреями было заманчивым, и, как уже отмечалось, некоторые ученые XIX-XX вв. приняли его. Однако невозможно толковать большинство указаний на хапиру как относящееся к евреям. Более того, это хронологически невозможно. Если Исход произошел в 1450 г. до Р.Х., то в это время евреи находились в Синайской пустыне; однако, мы помним, Аменхотеп II утверждает, что во время своего похода в Сиро-Палестину он захватил свыше 100 000 пленных, среди которых 3 600 хапиру. Если же Исход произошел в 1250 г., то во времена Аменхотепа евреи были еще в Египте. Исходя из этого, а также из того факта, что к началу XX в. не было найдено археологических подтверждений завоевания Святой Земли в XV в. до Р.Х., критики Библии либо просто отвергали всякую историчность библейского повествования о времени Иисуса Навина, либо выдвигали альтернативные теории. Так, в 1920-е гг. немецким ученым А. Альтом была предложена так называемая теория проникновения, сторонники которой видели появление израильтян в Египте как многолетний процесс инфильтрации слабо связанных между собой западносемитских племен. Историческую параллель этим событиям последователи Альта видели в «покорении» аморреями Вавилонии, о котором свидетельствуют лишь надписи на клинописных табличках, но никак не остатки разрушенных городов. |
| Райху только и оставалось, что разводить руками. Впрочем, полученные им результаты еще ждут всесторонней проверки. Следующие достоверные сведения о существовании Иерусалима относятся к XIV веку до н.э. и связаны со всемирно известным " телль-амарнским архивом " — перепиской египетского фараона Аменхотепа IV (Эхнатона). Ее обнаружили в местечке " телль-Амарна " , скрывавшем под собой остатки Ахетатона, египетской столицы того времени. Шесть писем из этого архива принадлежали правителю Иерусалима Абди-Хебу. Из них выясняется, что Иерусалим, находившийся под египетской властью, переживал не лучшие времена. Абди-Хеба слезно просил фараона Эхнатона прислать войска. " А если не будет войска, то отойдут земли и правители городов от Царя. Взгляни на страну (город-государство) Иерушалаим, не мать и не отец мой сделали меня тем, кто я есть: мощная рука Царя дала мне [его]. Малкиулу и сыновья Лабайа отдали страну Царя Афру. О, Царь, господин мой, увидишь ты, что я прав по поводу нубийцев; пусть спросит Царь у наместников, крепок ли дом. Замыслили они [сделать] серьезное преступление: взяли они (нубийцы) свое оружие и вскарабкались на опору крыши [дома]. И пусть пошлет Царь в город (Иерушалаим) войско. Пусть позаботится Царь о них, и все земли соберутся под их властью. И пусть попросит царь для них много хлеба, много масла и много одежды. Еще до того, как, наместник Царя, приехал в Иерушалаим, ушел Адайя вместе с войском, которое послал Царь. Пусть Царь знает [об этом]! Сказал мне Адайя: " Послушай, отпусти меня! Не оставляй его (город) " . В этом году пошли ко мне войско и пошли сюда наместника. Царь мой! Послал я караваны Царю, господину моему, воинов, 5000 (шекелей) серебра и 18 проводников царских караванов. [Однако] ограбили их в долине Аялона. Пусть знает Царь, господин мой, что я не смогу послать Царю другой караван в этом году. Знай, Господин мой! Царь утвердил себя в Иерушалаиме навечно, и не может оставить город Иерушалаим " . О судьбе города в последующие четыре столетия достоверных сведений практически нет. |
| Современный Tell Jezer, курган площадью 33 акра в западной оконечности Аиалонской долины, в 25–30 милях от района сосредоточения. Войско Газера было разгромлено, но сам город во время этого похода завоеван не был (см.: 16:10). Это один из городов, перечисленных в победной надписи фараона Мернептаха, а в амарнском архиве хранится десять писем от царя Газера, Япаху. Здесь проводились широкомасштабные раскопки. Хорошо укрепленный город средней бронзы был уничтожен пожаром в конце этого периода (вероятно, Тутмосом III, XV в. до н. э.). Город поздней бронзы был окружен стенами толщиной 12–14 футов и более 15 футов высотой. 10:33. Горам. Горам, царь Газера, не упоминается в других текстах этого периода, но у него типичное западно-семитское имя. 10:36. Хеврон. См. коммент. к 10:3. Поскольку раскопки не обнаружили в Хевроне слой заселения, относящийся к периоду поздней бронзы, археология не может пролить свет на разрушение этого города Иисусом Навином и израильтянами. Ввиду того что на месте древнего Хеврона стоит современный город, многие участки недоступны для раскопок. 10:38. Давир. Давир – это Khirbet Rabud, участок площадью 15 акров, примерно в 8 милях к юго-западу от Хеврона. Этот хананейский город периода поздней бронзы занимал господствующее положение в вади Хеврон, ведущем из Беэршивы в Хеврон. Раскопки ограничились здесь двумя траншеями, поэтому они не пролили свет на историю разрушения города Иисусом Навином. 10:40. Масштабы завоевания. Все описанные в этом фрагменте города находятся в южной горной местности и в Шфеле. Иерусалим и Газер не входят в число городов, атакованных Иисусом Навином. Поскольку цари, правившие в этом регионе, потерпели поражение, эта территория стала принадлежать израильтянам. Сообщение о полном истреблении врага типично для древних рассказов о завоеваниях. Подтверждение того, что это гипербола, можно найти в самом тексте, в Нав. 15:13–16 , где упоминаются жители Хеврона и Давира. Подобные гиперболы встречаются в надписи Мернептаха, где говорится о том, что Израиль остался без потомства, и в надписи Меши, где Израиль назван погибшим навеки. |
| Такая картина шокировала многих египтологов. Во II тысячелетии до н.э. город становится центром египетской администрации в Ханаане. Когда ханаанейские города восстали против власти фараонов, они собрались именно в Мегиддо, чтобы дать сражение. Тутмос III, однако, застал мятежников врасплох, выбрав самый опасный путь для нападения через узкий проход " Аруна " . После победы под стенами города и захвата богатой добычи египтяне осаждали его еще семь месяцев. Овладев Мегиддо, фараон включил Ханаан как провинцию в состав империи. От XIV века до н.э. сохранились шесть писем царя Мегиддо Биридии к Эхнатону. Эти документы, обнаруженные в знаменитом телль-Амарнском архиве египетской столицы, свидетельствуют, что Мегиддо оставался одним из самых могущественных городов-государств в Ханаане. Великолепные изделия из слоновой кости, найденные во дворце позднего бронзового века, указывают на богатство города, его обширные культурные контакты. К X веку до н.э. Мегиддо стал центром царской провинции Объединенной Монархии государства Соломона. По сведениями Библии, его правление должно было оставить заметный след в архитектурном облике города. Однако среди специалистов не прекращаются горячие дебаты, касающиеся как природы израильского государства эпохи " Объединенной монархии " , так и связанных с ней памятников. Итак, что же считать городом Соломона, и какие постройки Мегиддо с ним связаны? В основе расхождений лежит тот прискорбный факт, что в слоях израильских поселений от XII до VIII веков до н.э. нет ни одной датирующей находки. А эпоха эта, между прочим, вместила не только время Давида и Соломона, но и значительный отрезок первого железного века и всю историю Северного Израильского Царства. В кромешной " тьме " четырех столетий за основу датировки израильских древностей X — IX веков до н.э. еще в 1920-х годах приняли памятники Мегиддо и филистимлянскую бихромную глиняную посуду. На одном из участков города в т.н. слое IV археологи раскопали открытое крупное здание с каменными столбами-опорами. |
| хронологии с египетскою относительно времени исхода из Египта. Научное обоснование указанного древнего представления об этом соединено с большими трудностями по недостаточности египтологических сведений относительно этого и вследствие сильной аргументации в пользу предположения о фараоне Меренпте, как современнике исхода. Вновь открытая надпись отчасти восполняет этот недостаток и дает новое сильное оружие против этого последнего, что весьма важно, потому что установившийся неправильный взгляд, усыпляя человеческую пытливость, препятствует достижению истины; устранение такого взгляда служит залогом выработки в будущем более правильного понятия. Доброе влияние нового открытия проявилось уже в указанном повороте мнений западных ученых, которые, приходя теперь к мысли об исходе, как совершившемся ранее фараона Меренпты, не находят ничего невероятного в том, что и хабиры тель-амарнских писем были не кто иные, как евреи. Подтверждением того, что в начале 19 египет. династии еврейский народ находился уже в Ханаане, служит еще находимое египтологами указание на Асирово колено. В египетских именно текстах, описывающих походы Сети 1-го (первого или 2-го фараона 19 династии) в Азию, в частности в северную часть западного Ханаана, неоднократно встречается название: «сру " или полнее «асару»; в одном из текстов оно поставлено между названиями: Кадес (на р. Оронте, к северу от Ханаана) и Мегиддо (в известной Изреельской долине); по такому своему положению имя «Асару» должно означать полосу земли между Ливанскими горами и Изреельской долиной в Ханаане. A так как область Асирова колена по библейскому указанию ( Нав.19:24–31 ) занимала соответствующую представлениям египетского текста часть Ханаана, так как, с другой стороны, египетское название (асару) и еврейское (ашер=Асир) вполне сходны между собою, то в виду этого естественно заключить к тождеству обозначаемого этими названиями, т. е. к тому, что во времена Сети Асирово колено жило уже в Ханаане 46 . А так как далее Асирово колено по библейскому повествованию вступило в Ханаан вместе с прочими коленами, то следоват., существование Асирова колена на север Ханаана должно указывать на присутствие здесь и прочих колен 47 . |
| Это «доверение» происходило по большей части следующим образом. Фараон намечал будущего наследника среди детей правящего князя. Об этом говорят и анналы Тутмоса III: «всякий раз, когда кто-либо из князей умирает, его величество назначает на его место его сына». Иногда наследника вместе собратьями брали в столицу и воспитывали при дворе. Этим достигалась двоякая цель: имели заложников для обеспечения повиновения и давали будущему вассалу соответствующее воспитание в желательном духе. Царевичей держали взаперти; упоминается даже в египетских текстах какой-то укрепленный дворец в восточной части Фив; М. Миллер полагает, что это и есть место их жительства. Впрочем, сами князья вспоминают без горечи о своей юности в Египте. Так, Ябитри, царь Газы, пишет: «когда я был мал, меня привезли в Египет: я служил царю, стоял у дверей царя, моего господина». Случалось, что царь задерживал наследника или послов. Тогда сам город просил, как это было в Тунипе: «мы просим у царя, нашего господина, сына Аки-Тишуба; да отдаст его нам наш господин. Ведь его отослал к нам царь Египта, почему же задержал его на пути царь, наш господин?» Конечно, бывали случаи и самовольного вступления на престол; нередки были и узурпации. Фараон, впрочем, мирился «с ними, если дань выплачивалась с прежней исправностью. Символом вступления на престол было помазание на царство: на голову возливался елей. Тутмос III во время своих постоянных походов имел возможность часто делать это сам, и авторы телль-амарнских писем имели повод вспомнить о том, «как Манахбириа поставил моего деда царем и возлил ему на голову елей». Впоследствии новый царь посылал в Египет своего сына или другого почетного посла за елеем. Как бы ни были настроены вассалы относительно фараона и какова бы ни была степень их верности, выражения, в которых они к нему обращались, исполнены подобострастия, переходящего часто, как и все на Востоке, всякие границы. Самая обыкновенная формула: «царю, моему господину, моему богу (или моим богам), моему солнцу» получает разного рода распространения, напр.: «дыханию моей жизни» (из Сидона), или: «господину земель, царю страны, великому царю, царю брани» (из Библа) и т. |
| Это ускорение как в области религиозной мысли, так и в художественной деятельности не могло пройти безнаказанно. Культура тысячелетий не могла допустить в своём развитии скачков, а народ, её создавший, нельзя было насильственно вдруг поднять на уровень, которого он ещё не мог достигнуть. Дело Эхнатона было обречено на крушение, и мы видим, что к концу его царствования его религиозная политика становится всё нетерпимее, а его искусство теряет свои привлекательные черты и вырождается в шарж, подчёркивающий, например, до уродливости некрасивые черты царя и стилизующий их, как нечто обязательное для двора и даже подданных, свобода и сила движения также утрируются и подвергаются неудачной стилизации. Навязать это искусство всему народу было так же невозможно, как и заставить его забыть своих исторических богов, особенно Амона, с именем которого соединялись слава и величие, и измена которому повлекла за собой крушение великой Египетской империи. Из документов телль-амарнского архива мы узнаём, что небрежение внешней политикой не прошло безнаказанно для космополитически настроенного Эхнатона. Сирия, предоставленная сама себе, раздиралась внутренними смутами и подвергалась нашествиям со всех сторон: с юга и востока напирали «хабири» – новая волна семитов, тождественная с евреями в широком смысле; донесения верного фараону князя Абдхипы из Иерусалима представляют непрерывный вопль о присылке помощи изнемогающему в неравной борьбе, когда кругом другие вассалы уже изменили и передались на сторону врагов. С севера двигаются хетты, имея своими агентами царей вновь возникшего аморейского государства, которые напирают на финикийское побережье и особенно на г. Библ, давно уже бывший в культурной и религиозной связи с Египтом чрез культ Адониса, и теперь управляемый верным вассалом Рибадди, 67 писем которого также безуспешно взывают ко двору о спасении от врагов. Амореи овладели Финикией и северной Сирией и, в конце концов, передались окончательно на сторону хеттского царя, а хабири беспрепятственно хозяйничали в Палестине. |
| Хетский воин. При таких заботах о внутренних делах, едва ли у Харемхеба оставалось время для восстановления внешнего могущества государства, тем более, что в Сирии обстоятельства изменились к худшему для Египта. Хетты, движение которых на юг мы видели уже во времена Аменхотепа III, ко времени Харемхеба образовали в Северной Сирии сильное Государство, сделавшееся для Египта серьезным соперником. Раскопки Винклера в центре Хеттской державы, нынешнем Богазкеое, в Каппадокии на Галисе, в 1906 г., обнаружили архив хеттских царей, подобный Телль-амарнскому и по времени соприкасающийся с ним, что дает нам возможность не только восполнить сведения из другого источника, но и несколько продолжить их. Затем мы имеем письма хеттских царей к фараонам, вавилонским и др. царям и ко всем вассалам и взаимно. На основании этих писем, весьма обстоятельных в своих исторических указаниях, иногда переходящих в целые хроники, можно составить представление о политических событиях в великой хеттском царстве, в Митанни, у амореев. Родоначальником хеттской династии, сыгравшей крупную роль в истории XIV–XIII вв., был отец телль-амарнского Суббилулиумы, Хаттушиль, царек какого-то города Кусара, еще не называемый великим царем. Мы видели его сына в переписке с Аменхотепом IV и в войне с Митанни. Тушратта упоминает о своей победе, но потом его голос замолкает, и мы теперь знаем участь этого повелителя Ниневии. Суббилулиума разбил его, опустошил левый берег Евфрата, затем прошел всю Месопотамию и даже область Алеппо, после чего был заключен дошедший до нас договор. Затем мы читаем в новых документах, между прочим, следующее: «его (Тушратты) сын со своими слугами составил заговор и убил своего отца Тушратту... страна Митанни совершенно погибла. Ассирия и алшийцы разделили ее между собою... Когда великий князь (хеттский) узнал об обнищании страны Митанни, он отправил своих придворных, своих быков, овец и лошадей, и те люди Харри (имя господствующего населения, по мнению Винклера – арийцы) были доведены до крайности». |
|
|
