| Что касается подробностей завоевания Константинополя, то конечно от непосредственных свидетелей, или лучше – жертв этого происшествия нельзя и ожидать объективного отношения к нему. Пораженные своим настоящим, оскорбляемые на каждом шагу и в своих религиозных чувствах и в патриотических, они и не думают обратиться к прошедшему, не припоминают никаких аналогичных событий из прежней истории Царьграда, ни даже подробностей его завоевания „франками“ в 1204 г. А между тем эти случаи выясняют, до какой степени турецкий разгром завоеванного города был в духе того времени. Вот напр. как вступил некогда в свою столицу император Алексей Комнин, с успехом поднявший знамя бунта против императора Никифора Вотаниата. Утром 1 апреля 1081 г. «все ополчение (Алексея), составленное из иноземного и туземного войска, зная, что столица издавна изобилует всякого рода сокровищами и постоянно наполняется ими с суши и с моря, быстро вошло в нее чрез Харсиевы ворота и, рассеявшись повсюду – но главным улицам, перекресткам и переулкам, не щадило ни домов, ни церквей, ни даже самых священных олтарей, но выносило оттуда богатую добычу, и только удерживалось от убийств, а все прочее совершало дерзко и бесстыдно. Всего же бесстыднее было то, что подобные дела позволяли себе и туземцы, как будто бы они, забыв себя, переменили свои нравы к худшему и, не краснея, совершали то же самое, что варвары» 19 . «Столицу постигло неописанное несчастье… Действительно, тяготевших над ней в то время ужасов не опишет никто, если бы и хотел. В эту годину и святилища, и храмы, и общественные здания, и частные дома, – все и всеми было расхищаемо; слух каждого был поражаем выходившими со всех сторон воплями и криками; иной, видя это, сказал бы, что случилось землетрясение» 20 . В первый же день по вступлении в Константинополь новый император низложил старого, овладел дворцом и затем «занялся делом настоятельно необходимым, – весь остаток дня и всю ночь провел в заботе о том, чтобы рассыпавшееся по Византии и буйствовавшее войско без шума удержать от бесчиния и восстановить общественное спокойствие» 21 . Набожный император, считая себя ответственным за «все зло, произведенное в целом городе каждым из его воинов, сколько ни разлилось этой сволочи по столице» 22 , до того болел душей, что, для успокоения своей совести, упросил патриарха и священный собор – наложить на него суровую 40-дневную епитимию, которую вместе с ним добровольно несли и женщины его царственной семьи 23 . |
| Чтобы понять весь жестокий смысл этого факта, заметим, что мы приводим слова автора, безусловно свободного от подозрения в преувеличении бедствий: пишет дочь самого победителя, Анна Комнина, горячая почитательница своего отца не только как человека, но и как военного и политического деятеля. И если торжествующая греческая армия натворила в Константинополе значительно меньше зла, чем сподвижники Мухаммеда II, то нужно принять в расчет, что Алексей Комнин взял город не штурмом, а подкупом 24 , и следовательно, поступки его солдат нельзя объяснять неудержимо разгоревшимся их воинским пылом, а главное – столица была взята на страстной неделе в великий четверток, в тот „великий день, в который мы совершаем и вместе вкушаем таинственную Христову пасху“ 25 . A ведь и сами „варвары“ (частью) в войске Алексея были христиане. Наконец мы все-таки не знаем, как бы рассказал об этом 1-м апреля 1081 г. тонкий наблюдатель-очевидец, который взглянул бы на это происшествие с точки зрения Леонарда или Исидора. Но возвратимся к 1453 г. Не выяснив нормального типа средневекового завоевания со всем обилием темных сторон его, наши историки-очевидцы не делают различия и между неизбежными, строго логическими последствиями падения Константинополя и случайными или преднамеренными, но излишними отягчениями их участи. Так напр. безразличие турок в отношении к священному и мирскому жестоко уязвляло лучшие чувства побежденных. Им хотелось бы, чтобы к священникам и монахам турки относились не как к заурядным пленным, а с известным уважением, чтобы в священных сосудах и они видели святыню и отличали их от других драгоценных вещей 26 . Между тем ожидать от турок нетурецкого поведения в данном случае значило бы требовать от них такого тонкого понимания, такой деликатности чувств, на которые они решительно были неспособны. – Точно, также для всякого ясно, что св. София, как spolia opima Константинополя, должна была принадлежать победителю; что, при равных условиях, византийский император так же обратил бы в церковь какую-нибудь столь-же славную мечеть покоренного мусульманского города. Но могли ли христиане смотреть на это превращение их вековой святыни с иными чувствами, говорить об этом иным языком, чем напр. Дука?! А этот историк, столь сдержанный и осторожный, пишет, что обобрали „эти собаки“ все украшения св. храма, и наконец, „сын беззаконния“, „предтеча антихриста“, султан взошел на св. трапезу, под которой были мощи апостолов и мучеников, стал над ними „нечестивый турок“ и начал молиться, между тем как с амвона, по его приказу, один из его „мерзких“ иереев „проговорил свою скверную молитву“ 27 (конечно она была принесена „во имя милостивого и милосердного Бога“). |
| При объяснении политической обстановки, сложившейся в результате весьма сложного сплетения различных по своему происхождению и по своей природе явлений в истории Востока и Запада, В. Г. Васильевский ввёл в научный оборот совершенно новый элемент, никем из исследователей до него не применявшийся. Этот новый элемент – печенеги. Печенеги уравновешивали политические отношения, с одной стороны, между Византией и Болгарией, а с другой – между Византией и русскими и мадьярами. Дружба и союз с печенегами спасали Византию от нашествия русских и мадьяр, спасали её от войны с Болгарией. Но вот Болгария подчинена Византии, и богатая Византийская империя становится непосредственной соседкой печенежских орд. Равновесие начинает колебаться. Византии начинают грозить печенежские набеги со всеми их плачевными последствиями. На протяжении ряда лет византийские провинции, вплоть до столицы империи Константинополя, подвергались опустошительным набегам кочевников – печенегов, узов, половцев. В происходивших столкновениях греки неоднократно терпели серьёзные поражения, ставившие империю почти на край гибели, особенно после того, как печенегам удалось войти в соприкосновение с близкими им этнически турками-сельджуками, теснившими Византию с востока, со стороны её малоазиатских провинций. Крайне тяжёлым оказалось положение Византии в конце XI столетия, при императоре Алексее I Комнине, а именно зимой 1091 года. И вот в тот момент, когда казалось, что Византийская империя погибает под ударами врагов-печенегов и турок, – Алексей Комнин обратился за помощью к половцам, которых он незадолго до этого с большим трудом изгнал за границы своего государства, опасаясь их не менее, чем печенегов. Безусловно, обращение за помощью к половцам было весьма рискованным шагом. Одновременно Алексей слал письма на Запад, взывая о помощи для спасения своей империи. Однако цели, которые преследовал Алексей Комнин, обращаясь за помощью к половцам и латинянам, были различные. Пуловцы, по определению В. Г. Васильевского , «были союзниками отчаяния» 9 . «Они должны были, – читаем мы у В. Г. Васильевского , – о самом благоприятном случае только помочь императору Алексею пережить критическую минуту, пока не придут более надёжные, более цивилизованные и человечные союзники. Этими союзниками были люди латинского Запада» 10 . |
| Богатая добыча, доставшаяся печенегам, пробудила алчную зависть в их союзниках — половцах, которые пришли к ним на помощь. Откупившись золотом от хищных соседей и подданных (печенеги были уже приняты на византийскую землю), Алексей однако не мог быть спокоен и за ближайшее будущее, пока печенеги без страха переходили Балканы и нападали на византийские города Адрианополь и Филиппополь, доходя даже до стен столицы. На этот раз опасение усиливалось еще и потому, что половцы, не получив себе части из византийской добычи, грозили двинуть всю половецкую орду за Дунай, чтобы отомстить печенегам. Правда, половцы в этом отношении могли оказать услугу Византии, но чего было ожидать потом от такого рода слуг и союзников? Восточный вопрос: так в дипломатии и исторической литературе называется комплекс международных противоречий конца XVIII — начала XX вв., связанный с кризисом Османской империи и борьбой великих европейских держав за раздел ее владений. Алексей I Комнин (1048-1118) — византийский император с 1081 г., основатель династии Комнинов. Урбан II — см. прим. 1 к гл. 2. Турки (правильней: тюрки)-сельджуки — орда кочевых тюрок-огузов, получившая имя своего предводителя Сельджука. Первоначально сельджуки кочевали в районе Сыр-Дарьи, потом переместились в Хорасан, где в 1038 г. создали собственный султанат; меньше чем за двадцать лет захватили обширные территории Западного Ирана, Азербайджана и Ирака, включая Багдад. Багдадский халиф признал сельджукидского султана " царем Запада и Востока " . К концу века их владения включали уже часть Малой Азии. К VIII в. мусульмане завладели Азией и Африкой и утвердились на островах Средиземного моря и в некоторых областях Западной Европы. — К VIII в. арабы (единственные проводники исламизации в то время) в Азии, кроме Аравийского полуострова, владели Сирией, Арменией, Азербайджаном, Ираном и частью территории современного Афганистана; в Африке — Египтом, Ливией и Триполитанией. Первые европейские завоевания (на Пиренейском полуострове) были сделаны ими уже в начале VIII в. |
| Кафоликон находился в сев.-вост. углу двора. По сторонам двора располагались 2-этажные кельи и службы (за исключением южной - одноэтажной). Патриаршие покои с террасой находились с вост. стороны, с севера - трапезная и службы, с запада - гостиница, а с юга - кельи монахов, конюшни и парадные ворота. Кроме Комнинов и Тарханиотов в храме были погребены (в т. ч. не в аркосолиях) также Алексей Комнин (неизвестно, какой именно, в саркофаге), трапезундская имп. Феодора, господари Валахии и Молдавии (в т. ч. Александр; см.: Effenberger. 2007). Три колодца были во дворе и один в храме. На территории П. П. м. известны 3 цистерны, однако их хронология не ясна. Кафоликон был построен во 2-й трети XII в.: в настоящее время отвергнуты как ранние его датировки (см. выше), так и поздние - XIII в. ( Ebersolt. 1913. P. 246). Храм возведен над крестообразной субструкцией-цистерной с колоннами-сполиями. Сам кафоликон представляет собой храм с 3-сторонним обходом: купол опирается на 4 столба сложной формы, причем восточная их пара была слита со стенами между апсидами, а западная переделана в тур. период; между столбами с севера, запада и юга были расположены колонны, соединенные арками (в тур. время заменены едиными арками, над к-рыми сохр. следы старых арок). Тяжесть купола передавалась на опоры в стенах - вся конструкция здания была каркасной. Угловые ячейки перекрыты крестовыми сводами. Барабан прорезан 12 окнами; под сев., зап. и южной большими подпружными арками - большие тройные окна над сплошным карнизом. Дверь с мраморным косяком находилась по оси юж. ячейки за колоннами. Все 3 примыкавшие через вимы апсиды уничтожены в тур. период и заменены треугольным компартиментом для михраба. С запада расположен нартекс с 3 входами в зап. стене и окнами в торцах, однако время его появления остается предметом дискуссии ( Ousterhout R. Byzantine Funerary Architecture of the XII Cent.//ДРИ. 2002. [Вып.:] Русь и страны визант. мира. С. 16). Западный и южный фасады нартекса украшены полукруглыми в плане нишами. |
| Но в итоге он сбежал, оставил мир Церкви, ушел в Нормандию, там женился и стал рыцарем. Родился Бодуэн, как можно примерно судить, между 1062 и 1065 годом. То есть когда армия Нижней Лотарингии и северо-восточной Франции под руководством Готфрида Бульонского уходит в крестовый поход, этому человеку, получается, было минимум 31-32. Он был все время на второстепенных ролях, лишенный собственных последователей, лишенный вассалов, только при брате (при втором брате – Готфриде, которому помогал). Пытался – за пару лет до начала крестовых походов – претендовать на графство Верденское, но не получалось. То есть такой странный неудачник, который все время при брате, но брату оказывает очень важные услуги, это уже видно по первым столкновениям Готфрида. Бодуэн идет к городу, где родился апостол Павел Бодуэн первый раз серьезно проявил себя на Востоке, когда армия Готфрида Бульонского становится на Страстной неделе у стен Константинополя. Византийский император Алексей I Комнин требовал от крестоносцев оммажа, или присяги… Готфрид долгое время отказывается. Ромеи перерезают коммуникации. И тут не Готфрид, а именно Бодуэн поднимает войско и начинает атаку на стены Константинополя в районе Влахернского императорского дворца. Это первая попытка штурмовать Константинополь; тогда она ничем хорошим не закончится, крестоносцы будут принуждены все-таки принести оммаж, присягу верности византийскому императору. Но этот неудавшийся штурм – первая вспышка, первая яркая инициатива этого «младшего брата» на Востоке. Дальше интереснее. Армия крестоносцев продвигается через Малую Азию, уже объединенная (все четыре армии крестоносцев – лотарингская, северофранцузская, провансальская и итало-нормандская соединились на азиатском берегу Босфора, у Никеи). Они идут через Малую Азию к северу от гор Тавра. Бодуэн собирает к этому времени с дозволения своих старших братьев примерно две тысячи человек и с этими двумя тысячами проходит через Киликийские врата, через горы Тавра, на юг – в Киликию. Киликия – богатейшая приморская область Малой Азии, юго-восток современной Турции, расположенный к северо-востоку от Кипра. Эти территории принадлежали Византии буквально до 80-х годов XI века… |
| Однако давайте посмотрим, что писал по этому поводу знаменитый французский византинист Поль Лемерль, которого уж никак нельзя заподозрить в завзятом русофильстве или ангажированности (естественно, в политологическом смысле этого слова), ученый, который, наряду с другими, составил славу французской византинистики XX столетия. Ту самую грамоту 1082 года, по которой император Алексей I Комнин предоставил венецианцам торговые льготы, Лемерль называл «одним из важнейших документов, когда-либо подписанных византийскими императорами». И далее он добавлял: «И в самом деле, венецианские купцы получили право покупать и продавать в любом уголке империи практически без уплаты налогов и таможенного контроля, им предоставили целый квартал и склады в Константинополе – в итоге венецианские купцы оказались в империи в более благоприятных условиях, чем византийские. Это было событие огромного значения. Оно означало для Византии отказ от огромных преимуществ, которыми она пользовалась, будучи посредником между Востоком и Западом, что, собственно, и обуславливало ее экономическое могущество. С тех пор Венеция превратилась в государство, поставившее свои морские силы на службу коммерческим интересам. Удивительно сочетая цинизм, ловкость и последовательную политику, Венеция без зазрения совести в течение нескольких веков успешно проводила политику экономического империализма. Документ 1082 года – это своего рода первопричина четвертого крестового похода», то есть того самого, во время которого и был варварски разграблен Константинополь. Любопытно также, какие выводы делает из всего этого французский византинист: «Крестовые походы разорили Византию. Они разорили ее совершенно бессмысленно и окончательно: империя уже никогда не оправилась от нанесенных ударов. Эпоха Палеологов была лишь передышкой, продолжительной агонией с несколькими прекрасными взлетами жизненной силы, но это не означало возрождения. Торговая гегемония Венеции и Генуи не позволила измученной стране подняться. Запад завоевал империю экономически, прежде чем турки завоевали ее территориально». |
| Очень искусно выставляя себя защитником попранного права малолетнего Алексея II, попавшего в руки злых правителей, и другом ромеев (φιλορμαιος), Андроник сумел привлечь к себе сердца измученного населения, которое его боготворило. По словам одного современника (Евстафия Солунского), Андроник “для большинства был дороже самого Бога” или, по крайней мере, “тотчас следовал за Ним.” Подготовив в столице надлежащую обстановку, Андроник двинулся к Константинополю. При известии о движении Андроника многочисленная столичная толпа дала волю своей ненависти по отношению к латинянам: она с остервенением набросилась на латинские жилища и начала избиение латинян, не различая пола и возраста; опьяненная толпа громила не только частные дома, но и латинские церкви и благотворительные учреждения; в одной больнице были перебиты лежавшие в постелях больные; папский посол после поругания был обезглавлен; много латинян было продано в рабство на турецких рынках. Этим избиением латинян 1182 года, по словам Ф. И. Успенского, “действительно, если не посеяно, то полито зерно фанатической вражды Запада к Востоку.” Всесильный правитель Алексей Комнин был заточен в темницу и ослеплен. После этого Андроник совершил торжественный въезд в столицу. Для укрепления своего положения он начал постепенно уничтожать родственников Мануила и велел задушить императрицу-мать Марию Антиохийскую. Затем, заставив провозгласить себя соимператором и дав, при ликовании народа, торжественное обещание охранять жизнь императора Алексея, он несколько дней спустя отдал распоряжение тайно его задушить. После этого, в 1183 году, Андроник, шестидесяти трех лет от роду, сделался полновластным императором ромеев. Появившись на престоле с задачами, о которых речь будет ниже, Андроник мог поддерживать свою власть лишь путем террора и неслыханных жестокостей, на что и было направлено все внимание императора. Во внешних делах он не проявил ни силы, ни инициативы. Настроение народа изменилось не в пользу Андроника; недовольство росло. |
| Очень искусно выставляя себя защитником попранного права малолетнего Алексея II, попавшего в руки злых правителей, и другом ромеев (φιλορμαιος), ндроник сумел привлечь к себе сердца измученного населения, которое его боготворило. По словам одного современника (Евстафия Солунского), Андроник «для большинства был дороже самого Бога» или, по крайней мере, «тотчас следовал за Ним.» Подготовив в столице надлежащую обстановку, Андроник двинулся к Константинополю. При известии о движении Андроника многочисленная столичная толпа дала волю своей ненависти по отношению к латинянам: она с остервенением набросилась на латинские жилища и начала избиение латинян, не различая пола и возраста; опьяненная толпа громила не только частные дома, но и латинские церкви и благотворительные учреждения; в одной больнице были перебиты лежавшие в постелях больные; папский посол после поругания был обезглавлен; много латинян было продано в рабство на турецких рынках. Этим избиением латинян 1182 года, по словам Ф. И. Успенского, «действительно, если не посеяно, то полито зерно фанатической вражды Запада к Востоку.» Всесильный правитель Алексей Комнин был заточен в темницу и ослеплен. После этого Андроник совершил торжественный въезд в столицу. Для укрепления своего положения он начал постепенно уничтожать родственников Мануила и велел задушить императрицу-мать Марию Антиохийскую. Затем, заставив провозгласить себя соимператором и дав, при ликовании народа, торжественное обещание охранять жизнь императора Алексея, он несколько дней спустя отдал распоряжение тайно его задушить. После этого, в 1183 году, Андроник, шестидесяти трех лет от роду, сделался полновластным императором ромеев. Появившись на престоле с задачами, о которых речь будет ниже, Андроник мог поддерживать свою власть лишь путем террора и неслыханных жестокостей, на что и было направлено все внимание императора. Во внешних делах он не проявил ни силы, ни инициативы. Настроение народа изменилось не в пользу Андроника; недовольство росло. В 1185 году вспыхнула революция, возведшая на престол Исаака Ангела. Попытка Андроника бежать не удалась. Он подвергся страшным мучениям и оскорблениям, которые перенес с необыкновенной стойкостью. Во время своих нечеловеческих страданий он лишь повторял: «Господи, помилуй! Зачем вы сокрушаете сломанный тростник?» Новый император не позволил, чтобы растерзанные останки Андроника удостоились хоть какого-либо погребения. Такой трагедией закончила свое существование последняя славная на византийском престоле династия Комнинов. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 |
| Икона, именуемая Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие, или просто Блаженное Чрево Сей иконе празднуется в неделю Всех святых, так как время явления её неизвестно. В этот день празднуется и другим подобным иконам, о времени явления которых не сохранилось сведений. Икона, находящаяся в селе Гидле, в Польше 4 Она явилась в поле одному крестьянину сего села, когда он на волах пахал землю. Вдруг волы его остановились и пали на колена. Тут крестьянин увидел пред волами икону Божией Матери, которая была врезана в камне. Он взял икону к себе в дом, и от неё по временам начал исходить необыкновенный свет. Тогда крестьянин объявил о найденной иконе жителям своего селения. Икону поставили в церковь за престолом, но через несколько времени она скрылась оттуда, и её нашли на месте явления в поле. Тогда жители Гидлы поставили тут для иконы часовню, и от иконы стали совершаться чудотворения. Двинская икона Эта икона находится в деревне Цыгломине Архангельской епархии. Предание говорит, что она принадлежала Римскому папе, св. Клименту. В 1419 году, когда норманны устремились на разорение Придвинской страны и деревня Цыгломина была опустошена и сожжена, жители этой деревни, уважавшие чудотворную икону, спасли её от пламени; но при этом один из варваров ударил икону мечом, и след сего удара виден на ней доселе. Икона Донасиатского монастыря Предание говорит, что эта икона – та самая, пред которой, после поражения скифов, в первый раз был читан акафист Пресвятой Богородице. Император Алексей Комнин, когда был в Трапезунде, дал сию икону св. Дионисию, основателю монастыря. В 1592 году икону похитили, было, пираты (морские разбойники). Сама Пресвятая Богородица явилась во сне начальнику их и грозно сказала: «Зачем посадил Меня в темницу, лукавый человек? Отвези Меня в Моё жилище». Пират не понял, что значили эти слова, и продолжал путь. Вдруг на море поднялась страшная буря. Тут пират понял сон и бросился к ящику, где находилась икона. Ящик оказался разбитым на несколько частей, а икона вся смочена миром. Лишь только пират взял икону в руки, буря прекратилась. Тогда отвезли её обратно в монастырь и рассказали о чуде. |
|
|
