| — Вот теперь я все поняла! Взрослые удивились: — А что ты поняла? — Ну как что! Что таких, как Матрена, больше нет, или их очень мало. А действительно, такие, как героиня Солженицына, очень нужны, и если их совсем не будет, зло в мире будет только преумножаться. Елена: Незадолго до своего юбилея Саша стал задаваться вопросом: «А что я стоящего сделал за 50 лет жизни?» И тут, за две недели до очередного спектакля «Матренин двор», на который уже были проданы билеты, я сломала ногу! И возникла общая идея не отменять спектакль, а заменить его концертом из наших песен, где я могла бы петь и играть на гитаре, сидя на стуле... Так воплотился проект, о котором мы давно мечтали — концерт-спектакль «Тихая моя родина». Александр: Конечно, в том, что этот спектакль состоялся, огромная заслуга режиссера Владимира Иванова, который на это решился и мастерски осуществил эту идею в кратчайший срок. Елена: И премьера состоялась именно в день Сашиного 50-летия. Более желанного и дорогого подарка придумать было просто невозможно! Тем более что Вахтанговскому театру в этом же году исполнялось 90 лет. «Тихая моя родина» — это спектакль, в котором сошлась в одной точке вся наша жизнь: и актерская профессия, и наше пение на клиросе, и работа в психиатрической больнице, и духовные песни под гитару, за которые мы взялись еще в начале 90-х годов, и наша учеба в Православном Свято-Тихоновском Университете (ПСТГУ). Александр: Одна женщина в своих отзывах написала: «После этого спектакля хочется жить. После некоторых постановок выходишь — и такой мрак на душе, что хочется «зарыться» и ничего не делать. А тут — хочется жить»... Конечно, мне очень дорого, что наше творчество утешает и вдохновляет людей. Елена: У нас получилось, как один епископ нам сказал, типичное: «Тезис — антитезис — синтез». То есть был театр, потом (после прихода к вере) — резкий отказ от него, а теперь — возвращение, но уже в совершенно другом качестве. Мы поняли, что раз нам дана была актерская профессия, дана возможность говорить со сцены — значит, мы должны это делать. |
| Вдова писателя Наталия Солженицына напомнила, что день Ивана Денисовича еще не кончился 11 декабря. ПРАВМИР. В Москве открыли памятник писателю Александру Солженицыну. Памятник открыли в сквере на названной в честь писателя улице в Таганском районе Москвы. Бронзовый монумент был возведен под руководством народного художника России Андрея Ковальчука. В церемонии открытия принял участие президент Владимир Путин, сообщает пресс-служба Кремля. «Он чётко разделял подлинную, настоящую, народную Россию и особенности тоталитарной системы, которая принесла страдания и тяжелые испытания для миллионов людей. Но и будучи в изгнании, Александр Исаевич никому не позволял пренебрежительно, зло говорить о своей Родине, противостоял любым проявлениям русофобии», — заявил глава государства на церемонии. Вдова писателя Наталия Солженицына отметила, что на постаменте памятника с разных сторон изображены Иван Денисович из «Одного дня Ивана Денисовича» и Матрена из «Матрениного двора» — «та праведница, без которой не стоит ни село, ни город, ни вся земля наша». «И давайте беречь своих праведников, их и сейчас много, они есть, они тихие, незаметные», — сказала вдова писателя. «Мир сейчас, в общем-то, сошел с ума, и в очень многих местах мира люди живут не так, как надо бы жить людям: убивают друг друга, держат друг друга в нищете, в голоде и в разных тяжелых обстоятельствах. И поэтому день Ивана Денисовича еще не кончился. И мы с вами все должны это помнить, смотреть вокруг себя открытыми глазами, и если видим, что Ивану Денисовичу можно руку протянуть и помочь, каждый из нас должен это делать», — призвала она. Открытие памятника приурочено к 100-летию со дня рождения писателя. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 28 августа, 2023 29 ноября, 2021 10 декабря, 2018 |
| Впрочем, сомнения в том, что именно Шолохов сочинил сей гениальный роман, выразил и Владимир Солоухин, откровенный русский националист монархического толка; а что уж толковать про либеральных беллетристов. Владимир Бушин, вечно бушующий, лихо лупящий и своих и чужих, однажды написал: «...Евтушенко уверял, что образы большевиков в " Тихом Доне " " написал кто-то другой, а не Шолохов " . Сам же он. " может быть, под страхом ареста совершил однажды преступление против нравственности " . Вы подумайте: шестидесятилетняя вышедшая в тираж шлюшка толкует о нравственности! Далее речь шла о том что Шолохов не только плагиатор, душитель нравственности, но, естественно, еще и антисемит» . Но всё же более громогласно развенчивал Шолохова Солженицын... «А все дело было в личном конфликте двух писателей, - писал некий очевидец. - Вернувшись в пятидесятые годы из ссылки, Солженицын чуть ли не первым делом отправил Шолохову письмо, в котором назвал его великим писателем. Но потом «великий писатель» отрицательно отозвался о романе Солженицына «Один день Ивана Денисовича», за который тому собирались присудить почётную Ленинскую премию (Шолохов уже успел получить такую же за «Поднятую целину»). К мнению Шолохова прислушались, и премию не дали. Вот Солженицын и вернул «писательский должок»: своим весом нобелевского лауреата поддержал легковесное мнение никому не известного «писателя Д.». (...) Известны и ответные (...) нападки Шолохова на Солженицына: «Человеку нельзя доверять перо: злобный сумасшедший, потерявший контроль над разумом, помешавшийся на трагических событиях 31-го года и последующих лет, принесёт огромную опасность всем читателям, и молодым особенно. Если же Солженицын психически нормальный, то тогда он по существу открытый и злобный антисоветский человек...» - так писал Шолохов в Союз Писателей по поводу романа «В круге первом», с предложением (...) Солженицына из Союза исключить...» В 1970 году писательское письмо против Александра Солженицына подписали многие именитые литераторы, но Астафьев, будучи членом правления Союза писателей СССР, не поставил подпись под сим посланием, но, вроде бы, письменно выразил возмущение травлей новоявленного гения, коего Распутин поначалу сравнивал с Достоевским: « " Не довелось мне читать его романов - не люблю я читать и думать под одеялом, - унизительно это для бывшего солдата и русского литератора, но и то, что я читал напечатанное в журнале, особенно «Матренин двор» - убедило меня в том, что Солженицын - дарование большое, редкостное, а его взашей вытолкали из членов Союза и намек дают, чтобы он вообще из «дома нашего» убирался. А мы сидим и трем в носу, делаем вид, будто и не понимаем вовсе, что это нас припугнуть хотят, ворчим по зауголкам, митингуем в домашнем кругу. Стыд-то какой!..» Но вышел казус: как говорил Астафьев, послание из архива Союза писателей исчезло, в чем он самолично убедился... |
| Один из участников подготовки ракеты к пуску, ведущий конструктор по электроиспытаниям Ким Ефремович Хачатурян, чудом уцелел в тот день. Он нашёл неисправность одного из двух взрывателей пиропатрона пиростартера, после чего получил от Янгеля приказ идти в бункер и помочь там инженеру-подполковнику Александру Матренину, руководившему запуском. Янгель решил, что чинить данный пиропатрон не надо, при запуске можно обойтись резервными системами. О дальнейшем Хачатурян вспоминал так: «Помню, прошел мимо сидевшего в одиночестве маршала М.И. Неделина. В трех-пяти метрах от него стояли начальник полигона К.В. Герчик и другие офицеры. На полпути к бункеру я встретил Г.Ф. Фирсова, рассказал ему о последних событиях на старте, и мы разошлись, он – к пусковому столу, я – в бункер. Там я застал всегда спокойного Матренина возбужденным». Матренин пожаловался Хачатуряну, что на него сильно «давит» инженер-подполковник Рубен Григорьянц и всё торопит. «Мы пошли в курилку, и я стал его успокаивать. И вдруг до нас донесся какой-то сильный беспорядочный грохот, похожий на взрывы. Мы вбежали в пультовую и увидели офицеров Ф. Ларичева, В. Тарана и наших инженеров В. Пустовова и В. Бабийчука (они контролировали ход предстартового набора схемы), совершенно бледных, с обезумевшими глазами. Я бросился к перископу и увидел, как на пусковом столе вся в огне пылает наша ракета. Картина была страшная. Через какое-то время в бункер вбежали несколько военных в обгоревшей одежде. Мы стали стаскивать с них обугленные лохмотья», – вспоминал годы спустя Ким Хачатурян. Неделин со свитой в буквальном смысле слова улетучились – в мгновение ока, не успев даже понять, что произошла авария. Некоторые, из числа тех, кто находился от ракеты на большем расстоянии, попытались бежать. Срывая с себя пылающую одежду, несчастные мчались к ограждавшему со всех сторон стартовую установку забору из колючей проволоки, и сгорали заживо. Всего неосторожность Неделина стоила жизни 78 людям. От многих остались лишь очертания фигур на выжженной земле, связки ключей, монеты, пряжки ремней. Что касается маршала Неделина, то от него сохранились лишь оплавившаяся звезда Героя Советского Союза, один погон, да наручные часы. Свыше полусотни человек получили ранения и ожоги. |
| Как-то раз подрубленное дерево упало не туда, куда его хотели свалить, и всей тяжестью обрушилось на нашу собеседницу – ударило ее по голове. Она – тяжелый инвалид. Сколько таких тяжелых судеб мы видели! На самом деле и у горожан, да что там – почти в каждой семье у нас есть истории, к которым недостаточно применить слово «трагические». И все эти судьбы, как и судьба женщины, о которой я рассказывала, сломаны нашей историей. Тут всегда задумываешься: а что тому виной? И отвечаешь себе: государство, его руководство. Но и поведение народа, привыкшего к раболепию. Творчество Александра Исаевича Солженицына – это рассказ о таких судьбах. Его Иван Денисович, его Матрена – праведники и вместе с тем совершенно обычные люди, каких всегда было много. Мне кажется, что впечатления от его рассказов схожи с впечатлениями, которые мы получали в тех наших поездках. Только впечатление от рассказов сильнее, потому что Солженицын – писатель и отбирает судьбы, отбирает детали. И когда он рассказывает историю одного конкретного героя, погружает читателя в трагическую историю страны. Возьмем, например, «Матренин двор». Короткий рассказ. Почему он так заканчивается? Вообще о чем он? Вся линия отношений героев –Матрены, Фадея – это линия вторжения истории в частную жизнь, в судьбу человека. Матрена не вышла замуж за любимого, потому что Первая мировая война забрала его у нее; Вторая мировая война отняла у нее мужа. Показано здесь и вечное российское пьянство, которое в советские годы окончательно разрушило деревню. Показаны условия советской жизни, которые в итоге оказались виной гибели Матрены: легального способа воспользоваться трактором для своих нужд у колхозников не было; тракторист самовольно забрал трактор для перевозки огромного груза; решил, что успеет сделать это за одну поездку – и вот результат. Вот и получается, что судьба частного человека показывается писателем как судьба человека исторического. Когда говорят, что Солженицын – сильный публицист и слабый писатель, я не могу с этим согласиться. Это очень большой писатель. Он ставит перед собой очень сложную художественную задачу и решает ее соответствующими художественными средствами. Он или использует документы, как в «Архипелаге ГУЛАГ», или сознательно создает у нас ощущение документальной точности в повествования. |
| — Это очень разумно. — Я хочу сказать, что если школа будет растить полуобразованных недоучек, а это так будет, потому что литература — основа всего. Математики и физики — она нужна вообще всем. Отняв сочинение, мы отнимаем у наших детей навыки, просто навыки речи, даже устной речи. Разве не так? — Так. — На одном телевидении, вы меня простите, здесь нет ничего личного, но на одном телевидении мы культурных людей не вырастим никак. — Не будем приуменьшать нашу роль, и не будем преувеличивать. — Конечно. — Наталья Дмитриевна, возвращаясь к Александру Исаевичу: «Иван Денисович», 50-летие опубликования которого отмечали в этом году, вполне читабелен для молодых. «Матренин двор» тоже. А вот «Архипелаг Гулаг» для школы не рановато ли? — Тут есть разные мнения. Трехтомник прочесть не могут школьники. Просто не могут по времени. Конечно, есть такие, которые читают и которые оскорблены тем, что им предлагают сокращенный вариант. Но таких мало. А «Архипелаг» написан так, что вы захлопываете книгу, и несмотря на кровь, и пот, и страх, и ужас вот этого голгофного пути человека от ареста и до либо смерти, либо освобождения после многих лет, вы закрываете книгу с ощущением света и силы. Это книга, которая учит. Это книга вообще не о политических репрессиях, это книга о человеке в экстремальных ситуациях. Речь идет вообще не о пенитенциарной системе, а о людях, которых заглатывало наше сталинское правосудие ни за что, без всякой вины. Вот вы, оказавшись внезапно в такой абсолютно несправедливой ситуации, как вы себя будете вести? А потом, физические страдания. Это книга, которая воспитывает. Воспитывать никогда не рано. — Чем закончился ваш разговор с Путиным? Он вас услышал, Наталья Дмитриевна? — Я не знаю, услышал ли он меня, но он сказал такую фразу, с которой поспорить трудно. Он сказал: «Знаете, не должен я сверху просто вот вернуть литературу в школу. Решать должны профессиональные сообщества». И кто бы спорил. Несомненно. Ну, вот я вам скажу. Вот этим летом в июле был всероссийский съезд учителей, и где? В МГУ. На пленарном заседании с докладом выступил кто? Ректор университета Садовничий. Математик, между прочим. И там был почти тысяча участников зарегистрировано. |
| 430 Шестой Международный фестиваль молодежи и студентов проходил в Москве в конце июля – первой пол. августа 1957 г. и был воспринят в мире как один из признаков послесталинской «оттепели». 431 Подразумевается 50-летний юбилей Октябрьской революции, широко отмечавшийся в СССР в ноябре 1967 г. 432 Поющее завтра (les lendemauns quu chantent) – заключительные слова из предсмертного письма французского поэта-коммуниста Габриэля Пери (1902–1941). 434 Тольятти Пальмиро – лидер Итальянской компартии в 1926–1964 гг. Под «письмом Тольятти» подразумевается, судя по всему, памятная записка, русский перевод которой был напечатан вскоре после его смерти в газете «Правда» (10 сентября 1964 г.). Одной из задач, стоящих перед коммунистическим движением начала 1960-х гг. здесь назван новый подход к «проблеме религиозного сознания, его корней в массах... его преодоления». В решении этой задачи, отмечает автор, коммунистам «никак не послужит старая атеистическая пропаганда». 441 Сартр, Жан-Поль (1905–1980) – французский философ-экзистенциалист. В зрелые годы был близок коммунистам, впоследствии перешел на крайне левые позиции. 442 Зеленков Б. Человек родился//Молодой коммунист. 1968. 11. С. 95–97. Большинство других публикаций Б.И. Зеленкова относится к 1960–1980-м гг. 444 Опубл.: Вестник Русского студенческого христианского движения. Париж; Нью-Йорк. 1966. 82. С. 3–20. Точное назв.: Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию открытое письмо, июнь, 1966. 446 Тертуллиан , Квинт Септимий Флоренс (ок. 160 – после 220). Приведенная цитата – видоизмененный текст из его сочинения «Апология» (ок. 197), гл. 50: «Кровь христиан есть семя» (Тертуллиан К.С.Ф. Творения в 3 ч./Пер. Н. Щеглова. Ч. 2. Киев, 1912. С. 50). 447 Ср.: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша» (Солженицын А.И. Матренин двор (1959–1960)//Собр. соч. в 30 т. Т. 1. М.: Время, 2006. С. 141). |
| Никита Струве Статьи. О Солженицыне Спор об «Августе четырнадцатого» Прошло больше года с появления на Западе, а затем и в Самиздате, последнего романа Александра Солженицына – первого «узла» намечающейся длинной серии, посвященной судьбам России на протяжении более сорока лет. За истекший небольшой срок было высказано много разных и противоречивых мнений; на Западе, как и в России, завязался то открытый, то подспудный спор о романе. Этому спору уже можно подвести некоторый итог 169 . Появление литературного гения всегда сопряжено с некоторой долей настороженности и недоверия, возникающих по разным причинам. Есть среди людей, а может быть, и в каждом человеке, склонность не признавать то, что выше его: человеку ложно кажется, что явление высшего порядка его принижает, и что-то в нем, безусловно низкое и греховное, противится признанию этих явлений. Но есть и в человеке обратное, добросовестное побуждение проверить себя, не является ли он жертвой самообмана, иллюзии, увлечения, не принимает ли он, в порыве безотчетного восторга, за высшее то, что на самом деле таковым не является. Настороженность и недоверие наравне с восхищением и славословием сопровождали появление буквально всех произведений Солженицына. Когда вышли в свет первые две повести, «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор», сразу всех поразившие своим родством с великой традицией русской классической литературы (Достоевского, Чехова, Тургенева), подлинностью и глубиной звучания, – говорили: да, это прекрасные вещи, но это всего только повести, рассказы, справится ли автор с большой формой романа? Этот законный вопрос получил утвердительный ответ, когда были обнародованы на Западе «В круге первом» и «Раковый корпус». Но если все единодушно признали, что Солженицыну одинаково подвластна как большая, так и малая форма, то появилось новое «но», новое недоумение: в больших романах Солженицын описывает то, что сам видел своими глазами, сам пережил; стали спрашивать, способен ли он написать роман не из собственной жизни, а, как настоящий писатель-романист, воссоздать творческим воображением героев, быт, жизнь другой эпохи, других миров. И вот, как бы в ответ на это новое и не менее законное вопрошание появился «Август 14-го», роман, отстоящий от описанных в нем событий на целое полстолетие, как, кстати сказать, отстоят «Капитанская дочка» от Пугачевского бунта и «Война и мир» от наполеоновских войн. |
| И он не хотел никогда уезжать из России. Он даже за Нобелевской премией в 70-м году не поехал, когда ему присудили за «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор». Потому что боялся, что органы его обратно не впустят, а такой план и был. Его всячески подталкивали: давай, поезжай за границу. Масса людей московской, ленинградской интеллигенции мечтала поехать за границу. А он отказался. Он понял, что это ловушка. И в 72-м году написал письмо, Нобелевскую лекцию свою знаменитую, где есть потрясающие слова. Вот я и хотел их процитировать. Он пишет, что «литература – это живая память нации. Она теплит и хранит в себе ее утраченную историю». И дальше: «одно слово правды весь мир перетянет». Он пишет, что «всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, непременно должен избрать ложь своим принципом». И также он говорит о том, что писатель – это «маленький подмастерье, который работает под небом Бога». Вы представляете? Вот человек не едет получать Нобелевскую премию, но в лекции своей пишет эти слова, обращаясь ко всему миру, говоря языком, которым всегда говорила великая русская литература, обращаясь к совести, к уму, к состраданию. И что еще поразительно. Ведь он сам всегда жил по этому принципу: жить не по лжи. Ведь «Архипелаг ГУЛАГ» – одна из самых издаваемых книг в мире. Тиражи ее были огромны всегда и даже сейчас. Но Солженицын отказался от всех гонораров, причем не только за себя, но и за своих потомков и за всю семью. Он ни копейки не получил за «Архипелаг ГУЛАГ». Он создал фонд, куда по воле писателя все гонорары от «Архипелага» навсегда должны быть переданы и передаются и для помощи жертвам советского ГУЛАГа и их семьям. Их были тысячи. И есть сейчас люди, которые получают из этого фонда вспомоществования, которые помогают им выживать, покупать лекарства. Я сам снимал этих ветеранов Великой Отечественной войны, которые тоже, как Солженицын, стали жертвами ГУЛАГа, вот этой системы, о которой блаженный Августин сказал: «где нет справедливости, нет государства». |
| А творческая богема, утаившись от солнца в тени матерых тополей, еще страстно кипела, и так и эдак толкуя слова писателя и саму его личность. Мнение одного иркутского писателя: — Да какой он писатель?! — разорялся пожилой литератор. — Может, архивариус, историк, да и честный ли, Бог весть… А словом не владеет, не... Ему до писателей-деревенщиков, как до небес, а Распутин перед ним и вовсе гений… Литератор помоложе заспорил: — Ну, сразу уж гений… Вот Солженицын верно — гений, весь мир признал. И мастер слова…Почитай «Один день Ивана Денисовича» или «Матренин двор»... Вклинилась в разговор ворчливая поэтесса-мужененавистница: — А я ему сроду не прощу, что он первую жену бросил. Недавно прочла ее книгу… Она всю жизнь, все здоровье ему отдала, ждала из лагеря, а он с другой уехал за границу. Поэтессу осадил мудрый прозаик: — Не надо в личную жизнь соваться… Един Бог без греха. Пронырливый журналист сообщил, отчего-то полушепотом: — Солженицын едет по России в двух вагонах. Сейчас вагоны стоят на железнодорожном вокзале в тупике. С Исаичем – американская телерадиокомпания Би-би-си. Снимают фильм. Говорят, Исаич продал им за бешеные деньги право снимать фильм - как он будет ехать по России от Владивостока до Москвы. Видел, как эти американские киношники наших журналюг распихивают... – Да, можно эдак за бедный народ страдать. – вздохнул пожилой и нищий литератор. – Катаешься в роскошном купе, или плывешь по Ангаре на теплоходе, каюта первого класса, ресторан, столы ломятся… На перроне, на причале, в клубе слушаешь ограбленный до нитки, униженный народ, сострадаешь. А потом опять – ресторан, шикарная каюта, роскошное купе. А ты, как народ, походи по миру с котомочкой… Было еще много всяких толкований, судов и пересудов, а мне остается лишь сказать на прощание: — Загадочная Вы личность, Александр Исаевич... 1994, 2019 Так встарь звали Дом политического просвещения, разумеется, коммунистического. Цит. по: Белоликов В.З. Историко-критический обзор существующих мнений о происхождении, сущности и значении русского раскола старообрядчества. – Киев, 1913. |
|
|
