| На пороге показалась Нина Александровна и, увидев Наталью Павловну, бросилась ей на шею. Они заговорили полушепотом, Нина Александровна плакала. Жизнь абсолютно была выбита из колеи – чувство было такое, что к обычной действительности с ее повседневным укладом мы уже не вернемся вовсе. Прошло еще с полчаса… Вдруг вошел агент, по-видимому старший (который, как мне сказали, распоряжался во время обыска, а потом уходил). Он сказал: – Кто здесь Нина Александровна Бологовская, бывшая княгиня Дашкова? – Я, – проговорила княгиня, бледнея. – Приготовьтесь следовать за нами. Мы все так и ахнули. Первой нашлась Наталья Павловна, она подошла к княгине и обняла ее: – Успокойтесь, Ниночка, не дрожите так, дитя мое! Мадам, будьте так добры, дайте Нине Александровне мой чемодан и мешочек с ржаными сухарями, которые у меня приготовлены на всякий случай. А ты, Ася, вынь из моего шкафа перемену белья и два полотенца. У меня только сорок рублей, а деньги обязательно надо иметь при себе… Зинаида Глебовна, дорогая, не найдется ли у вас сколько-нибудь? Нелидова вынула пятнадцать рублей; княгиня, вся дрожа, поднялась, поцеловала руку Наталье Павловне, потом приникла на минуту к ее груди. – Господь с вами, дитя мое, – сказала Наталья Павловна. Потом княгиня повернулась к Асе, взяла ее за виски, молча, долгим взглядом посмотрела на нее, поцеловала и пошла к выходу. Со мной она не простилась. У порога она обернулась и сказала: – Брат… Мика… Дайте ему знать, – и вышла между двумя агентами. Очень скоро после этого тот же человек вошел и сказал, что засада снята и мы можем расходиться. Уходя, я незаметно положила тридцать рублей на самоварный столик в надежде, что сочтут своими в этом переполохе. Дома ждали пустота и отчаяние. 5 мая. Сегодня была у них и видела Лелю Нелидову. Она страшно осунувшаяся и бледная – не лучше Аси, но держится теперь вполне прилично. Конечно, снимает сливки (в смысле отношения к себе). Впрочем, я отлично понимаю, что ревную Асю к Леле и Лелю к Асе, а потому, конечно, несправедлива. Они все ждут репрессий. Чудовищно страшно чувствовать себя накануне приговора, высылки, разлуки, разоренья… Звонки пугают всех – ждут то вызова к следователю, то повестки с предписанием немедленно выехать, Наталья Павловна торопит с распродажей вещей, Ася бегает на Шпалерную, тщетно стараясь попасть к прокурору… и это все вместе взятое создает крайне удручающую атмосферу. Все почему-то уверены, что опасность грозит в первую очередь Леле Нелидовой. Я слышала, как ее мать говорила: «Я совершенно перестала спать, мне все время чудится, что идут за Лелей». А вчера Наталья Павловна сказала: |
| Помимо того, что Павел видел мистические переживания воскресшего Христа, которые превращаюют его из гонителя последователей Иисуса в проповедника Иисуса, есть еще одна важная трансформация, которую необходимо подчеркнуть. И это то, что его опыт воскресшего Христа изменил его восприятие власти, тех сил, которые распяли Иисуса. Переживание Павлом воскресшего Христа несло с собой убеждение, что Бог воскресил Иисуса, что Бог оправдал Иисуса, что Иисус есть Господь. Но если Бог оправдал Иисуса, то силы, убившие его - римская имперская власть в сотрудничестве с еврейской Верховной жреческой властью - ошибаются. Это создает фундаментальную оппозицию в теологии Павла. Кто Господь: Иисус или империя? В Павле мистический опыт Иисуса Христа как Господа привел к сопротивлению имперскому видению и пропаганде другого видения того, каким может быть мир. Глава 2. Как читать Письма Павла Разумно помнить, что, когда мы читаем письма, никогда не предназначенные для нас, современных людей, любые проблемы понимания являются нашими, а не писем. Иногда, правда, чужая почта нам все равно понятна, даже через две тысячи лет. Вот письмо, обнаруженное в Оксиринхе в Египте и датированное «[годом] 29 Цезаря [Августом], Пэйни 23», то есть для нас 18 июня 1 года до нашей эры: «Иларион, Алисе-жене, сердечные приветствия, как и моим дорогим Берусу и Аполлонариону. Знайте, что мы все еще в Александрии. Не волнуйтесь, если все вернутся, я еще останусь в Александрии. Я прошу и умоляю тебя позаботиться о маленьком ребенке и как только я получу жалование, я пошлю его тебе. Если – да сопутствует тебе удача, – ты родила и он мальчик, пусть он живет, если девочка – выбрось ее. Ты просила Афродисиаса передать мне: " Не забудь меня " . Как могу я забыть тебя? Прошу тебя, поэтому, не волноваться». ( Перевод Кураева А. POxy 4.744) Илларион и другие оставили родной Оксиринх для работы в Александрийской столице Египта. Но, оказавшись там, Илларион не смог написать домой. Поэтому его взволнованная жена Алис, которая по египетским обычаям также была его сестрой, послала ему сообщение с кем-то по имени Афродизия. Это его ответ из Александрии. В начале, в своем письме, он приветствует Алису, мать их Берусу, и их сын Apollonarion. Мы также можем ясно видеть ужасную разницу в отношении этого отца к тому, чтобы иметь сына и иметь дочь. Дочь должна быть " изгнана " - оставлена или на ступенях храма, и обречена на рабство, или даже на мусорной свалке обречена умереть. |
| О другом важном представителе Ефесского собора, Мемноне, епископе Ефесском, говорится, что это был человек алчный, не чуждавшийся насилий, презренный, будто бы не раз близкий к тому, чтобы за свои преступления лишиться кафедры, употреблявший угрозы и интриги, чтобы сгруппировать возможно большее число епископов около Кирилла. О всех вообще епископах собора говорится, что это были люди невежественные в догматических вопросах, что между ними находились такие, которые стояли под запрещением, были низложены за различные преступления, и даже прямые еретики, что они были собраны с пренебрежением канонических правил (Р. 87–91). Мы не спорим, что все подобные указания действительно можно находить в документах, но кому они обязаны своим происхождением? Личным врагам Кирилла, Мемнона и Ефесского собора. Этими указаниями нужно пользоваться крайне осторожно. Все это и подобное говорилось лишь в жару полемики. Если всегда верить показаниям врагов, и притом без всякой критики, в таком случае людей самой высокой репутации придется заподозрить в различных гнусных преступлениях: Афанасия Великого – в таких, Златоуста – в других, Флавиана Константинопольского еще в иных – и все это на основании действительных документов. Историк не может дарить своим доверием всякий документ. Нам кажется, что такое игнорирование автором правил научной критики есть у Тьери дело предумышленное. Нужно сказать, что он вообще не питает симпатий к александрийцам V в., следствием этого и было то, что автор заботливо собирал факты, которые должны были бросить самый невыгодный свет на вождей и поборников александрийских доктрин. Как смотрит Тьери в самом деле на Александрийских патриархов V в., это хорошо можно видеть хоть из следующих слов нашего историка: «Вглядываясь в преемство Александрийских патриархов, можно сказать себе, что Египет всегда оставался страной метампсихозиса, он оставался таким и под законом Христовым, каким был во времена Кнефа и Озириса. Кирилл наследовал Феофилу, Диоскор – Кириллу, душа же была одна и та же у этих различных лиц, один и тот же дух раздора, деспотизма, насилия, одни и те же инстинкты жестокости и алчности. |
| Прот. Александр Ильяшенко: Если закон будет плохим, пострадают люди Нужно смотреть, что приемлемо для нас, и использовать. Но решать это должны очень грамотные специалисты. Законодательство — это очень тонкая вещь, которая не только регулирует отношения людей, но и сказывается на их судьбах. 25 сентября, 2012 Нужно смотреть, что приемлемо для нас, и использовать. Но решать это должны очень грамотные специалисты. Законодательство — это очень тонкая вещь, которая не только регулирует отношения людей, но и сказывается на их судьбах. 24 сентября депутаты всех четырех фракций Госдумы рассмотрели проект заявления палаты в защиту религиозных чувств верующих всех религий. Какое значение имеет этот документ? Является ли он предвестником каких-либо изменений в законодательстве? Инициативу парламентариев комментирует директор портала «Правмир» протоиерей Александр Ильяшенко: Мы живем в правовом государстве, и законодательство должно регулировать правовые отношения граждан. Если поведение и поступки какого-то человека или какой-то группы оскорбляют человеческое достоинства, религиозные чувства другой группы, то эти конфликты должны разрешаться в судебном порядке в соответствии с законодательством. Другое дело, что законодательные и юридические нововведения в этой области должны быть очень хорошо продуманными и адекватными. Учитывая то, что у нас уже существуют законы, направленные на пресечение вандализма, в том числе и против религиозных святынь, разжигания ненависти, хулиганства по мотивам религиозной или национальной ненависти, следует обратиться к историческим прецедентам — к законодательству государств, в которых религия играла важную роль: Римская, Российская Австро-Венгерская империи, Сербское царство — и выяснить, были ли у них такие законы, как государство защищало религиозные чувства своих граждан, как большинства, так и меньшинств. Нужно смотреть, что приемлемо для нас, и использовать. Но решать это должны очень грамотные специалисты. Законодательство — это очень тонкая вещь, которая не только регулирует отношения людей, но и сказывается на их судьбах. Если закон плохой, то люди страдают невинно или неадекватно преступлению. |
| Весьма характерно также и следующее рассуждение Плутарха: «…если Александр ставил перед собой какую-либо цель, удержать его было невозможно. Ибо судьба, покровительствовавшая его устремлениям, делала его упрямым. Он не только ни разу не был побежден врагами, но даже оказывался сильнее пространства и времени; это поощряло его и без того пылкое честолюбие и увлекало на осуществление самых пылких замыслов»(36) . Конечно, дело было не только в упорном характере Александра, но дело заключалось также еще и в огромной политической значимости обожествления, которое к тому же отнюдь не теряло в те времена своего религиозного смысла. Александр идет по Малой Азии, берет Тир, вторгается в Египет, занимает Мемфис. Но с Египтом было не так-то просто разделаться. Там был знаменитый оракул бога Аммона-Ра, о котором мы сейчас сказали, и жрец, который с приближением Александра вышел ему навстречу и торжественно объявил волю бога Аммона. Возможно, что первоначально Александр вовсе и не ставил цели обожествления, а прибыл к этому знаменитому оракулу для подтверждения необходимости похода на Персию и для утверждения факта персидского участия в заговоре против Филиппа. Этого второго подтверждения оракул Аммона Александру не дал. Но зато оракул не только подтвердил необходимость похода на Персию, но и объявил его богом, кем-то вроде Диониса. Правда, идея мировой империи после образования монархии Александра Македонского далеко не сразу реально осуществилась. После смерти Александра его империя быстро распалась на отдельные монархии, властители которых сами были не прочь называться богами. Но уже со II века до нашей эры начинает чудесным образом возрастать римская республика, вступившая с I века до нашей эры, со времени правления Августа (I b. до н. э. — I b. н. э.) в эпоху мощной империи, вся общественно-политическая жизнь которой была пронизана культом императоров. Они почитались как настоящие боги. Им строили храмы, в которых совершали священные ритуалы, им приносили жертвы и воскуряли фимиам. |
| Где же здесь место для влияния анатолиевой еннеакэдекаетириды и есть ли какое основание —61— предполагать, что с нею хотя бы только справлялись? Пасхальная практика 4-го века показывает, что для тех, кто ее определял, анатолиева еннеакэдекаетирида как бы и не существовала, а, следовательно, и говорить о ее церковном употреблении не приходится. В разбираемом (7-м) «тезисе» о. Д. А. Лебедева в скобках среди 326, 346 и 349 годов стоит еще и 333. Мы совершенно не понимаем, почему этот год попал в неподходящее ему соседство. В этом году пасха и по Анатолию, и по александрийской пасхалии приходилась на 22 апреля, но праздновали в этот год пасху и в Риме, и в Александрии 15-го апреля, потому что астрономия была решительно за 15-е апреля и западные, возможно, отказались праздновать пасху 22-го апреля. В чем же здесь влияние Анатолия? В том, что его дата (если она была известна) осталась на бумаге, а в церковной жизни возобладала римская пасха? Причем здесь справка с циклом Анатолия? Впрочем, в книге своей о. Д. А. Лебедев о 333-м годе говорил иное, нежели в «тезисе». 333-й год не может служить возражением против того предположения, что в Александрии при Афанасии в. наводили в известных случаях справки и с таблицею Анатолия». Это сказано на стр. 232. Перевертываем три листа и на стр. 236 читаем, что в этом-то именно 333-м году, может быть, и наводил александрийский папа справку в таблице Анатолия! Итак, разобрав все аргументы седьмого (пред) " положения» работы о. Д. А. Лебедева , мы невольно приходим к заключению, что все его аргументы нисколько его предположения не подтверждают и предположение его остается чистым «может быть» без всякого прибавления какой-либо доли научной вероятности. Высказывать же ничем не подкрепленные предположения едва ли следует: одному «может быть» будет с равным правом противостоять другое «может быть», первому совершенно противоположное. Научная ценность таких «может быть» едва ли многим выше нуля. Мы не хотим унижать анатолиевой еннеакэдекаетириды. |
| Принимая ее, он становится, таким образом, в срединном положении между обеими партиями, хотя, разумеется, окончательные выводы его не на стороне малоазийцев. Но вместе с тем ясно, что его точка зрения могла быть более убийственной по отношению к последним. Ибо при ней у них отнимался сильный аргумент, что их противники стоят якобы не на евангельской почве, во всяком случае – противоречат Евангелию от Матфея, ибо последнее ясно говорит о законной пасхе, каковую защитники римской практики отрицали; они же – малоазийцы – наоборот, вполне согласны с Евангелием ( κατ τ Εαγγλιον – у Поликрата). 1156 При иринеевской точке зрения им нельзя уже было говорить о себе: «Следует повиноваться Богу больше, нежели людям», 1157 – ибо евангельские повествования были не вполне на их стороне. Из сказанного ясно, что если мы признаем за факт, что в 154–155 г. св. Ириней держался малоазийской практики, то относительно 185 и последующих годов (время написания Contra haereses) должны будем констатировать перемену в его взглядах. Он решительно и несомненно держится уже римского обычая. Все рассуждения по этому поводу дают, однако, понять, что такая перемена произошла не потому только, что он переселился из Малой Азии, а вполне сознательно. Приводя основания в пользу своих воззрений, отличающиеся кроме того от его единомышленников, он свидетельствует, что его взгляды являются плодом самостоятельного мышления; что он только тогда изменил старому обычаю, когда убедился, что римская практика и точка зрения более согласны с Евангелием и вообще более правильны, чем малоазийская. Может быть, впрочем, здесь обнаружились уже и плоды посещения им Рима, где он познакомился с тамошним обычаем и мог сравнить его с другими.. Особенной силы пасхальные споры достигли, однако, в 190–192 гг. 1158 В настоящий раз пасхальный вопрос затронул почти все главные Церкви. В. В. Болотов указывает в качестве повода к возникновению их на то обстоятельство, что в 189 г. особенно велика была разница при определении дня празднования Пасхи в различных странах. Именно, по его вычислению, в Александрии ее праздновали 20 апреля, в Риме 30 марта, а в Малой Азии – в ночь с 19 на 20 марта. 1159 Такая разница могла быть обнаружена через пасхальные послания, обычные в то время между Церквами; а может быть, через уведомительное письмо о своем поставлении нового епископа Александрии Димитрия. 1160 |
| А. Рогозянский 17 марта 2011г. 13:15 Секуляризация (от позднелат. saecularis - мирской, светский) — процесс снижения роли религии в сознании людей и жизни общества; переход от общества, регулируемого преимущественно религиозной традицией, к светской модели общественного устройства на основе рациональных (внерелигиозных) норм. Здесь, секуляризация – распространение земного, эмпирического мышления и характерного нечувствия к духовной стороне жизни. Под «расцерковляющимися» принято понимать удаляющихся от Церкви в светские области. Вопрос: как можно по-другому определить " расцерковление " ? д. Александр 18 марта 2011г. 12:35 Расцерковление мне видится, скорее, как процесс личностный, многовариативный. Секуляризация же - некий общий градиент, так сказать, макро характеристика общества. прот. Александр Голубов 18 марта 2011г. 15:34 С " секуляризацией " как таковой ( " обмирщением " ) все, как будто, понятно. Или непонятно... Но это, как мне видится, нечто второстепенное, не причина, а следствие. Первично нечто иное: духовно-душевно-телесное обессиливание, растление, разложение, умирание, распад; утрата волевого устремления, и, вследствие этого, жизненных энергий. Умирающий организм, переставая активно питаться от Источника жизни, все более обростает всяческими грибками, мохом, лишайниками, гнилостью и плесенью, т.е. становится пассивной питательной средой для паразитических процессов, проистекаюших в мире, обществе, государстве, даже при формальном сохранении внешних религиозных содержаний, значений, аттрибутики. Правильно ли сказать, что мир, светское общество, светское государство сами подвержены " секуляризации " ? Очевидно да, если учесть, что первично понимание " saeculum " , " saecula saeculorum " , откуда и производное прилагательное " saecularis " , относится к известному периоду вымирания (примерно 90 - 110 лет) поколений, строивших определенный мир, общество, государство. Строились, например, советский мир, советское общество, советское государство. Но вот, с вымиранием " поколений советских людей " , почти полностью вымерли и построенные этими поколениями и советское государство, и советское общество, но и весь советский мир («Мы наш, мы новый мир построим»). " Расцерковление " ли это, и в каком смысле? Однако период их " секуляризации " как раз достаточно уютно и вмещается в saeculum 90-110 лет " вымирания поколений " . Но примерно так же вымерли и Киевская Русь, и Московское царство, и построенная Петром и его наследниками (c. 1700 - 1921) Российская империя, хотя период вымирания в ней длился вдвое дольше, т.е. не 110, но 220 лет. Так " секуляризировались " и Византия, и Римская империя. |
| – Это ваши издерганность и усталость сказываются. Держитесь, милая; стоит немного только себя распустить – и можно в самом деле в истерику удариться. Опять погасло? – Погасло. – Вот что мы сделаем: выдвиньте из-под кровати мой чемодан; так; теперь откройте; видите кипу бумаг? Это письма моего мужа из Ташкента: он был в то время моим женихом. Бросьте в огонь! Мне теперь уже ничего не жаль – я умру, а их выбросят на помойку… Так уж лучше сжечь. Бросайте, бросайте! Вы видите, в каком я состоянии, – кажется, я уже ничем не смогу быть вам полезной!… – Екатерина Семеновна, тут, в Галиче, есть хороший доктор из высланных – Кочергин Константин Александрович. Он – великодушный человек и с ссыльных не берег денег. Вам бы надо с ним посоветоваться. – Константин Александрович был: сердечная мышца у меня никуда не годится, а тут еще присоединился тромбофлебит. Чего же удивительного? Нам – русским женщинам – досталось так досталось! Для меня началось еще с Мазурских болот, а кончилось… отречением сына. На него я не обижаюсь – ему хотелось жить, работать, а тут – происхождение! Виновны те, которые толкнули его на это, которые поддерживают режим, при котором возможны такие вещи!… Вот я здесь лежу одна, и перед глазами у меня, как заснятая пленка, проходит вся моя жизнь. Мой отец – земский врач; гимназисткой еще я привыкла помогать ему на приемах во время летних каникул; нас так любили и уважали во всей округе, что, когда после революции чекисты явились арестовывать отца, крестьяне пошли на них с вилами. Молодой девушкой я работала в обществе «Марии Магдалины» – мы спасали продажных женщин: это была настоящая большая работа. С началом войны – я сестра милосердия на фронте… и я – враг народа, я! А в чем же моя вина? Муж – генерал? Но ведь он жертвовал за Родину жизнью, всегда на передовых, в боях… Ася, помните вы разговор братьев Карамазовых – Алеши и Ивана? Там проходит мысль: имеет ли человек моральное право построить великое здание, замучив ради этого одно существо? Большевики решаются строить великое здание коммунизма, замучивая ради этого тысячи и тысячи… Неизвестно, пойдет ли на благо здание, построенное на костях и крови. Русская интеллигенция гибнет. Пройдет время – все это перемелется, народится новая, на это уйдет примерно век. Эта новая интеллигенция будет уже иная; особенностей, которые отличали нашу – бескорыстие, широта мысли, беззаветная преданность идее, – этого уже не будет. В России революцию подготовила интеллигенция, и вот награда! |
| И при таком объяснении факта, замечает автор, авторитет епископа мало что теряет; напротив, даже в некоторых отношениях приобретает новый блеск: при этом толковании не может быть места для упрека Амвросию в высокомерной иерархической притязательности (S. 67–68). Любопытны и совершенно новы те замечания, какие делает автор об отношении Амвросия как литературного деятеля к замечательнейшим представителям греко-восточной науки – Филону, Оригену , св. Василию Великому . Нужно употребить очень много самого усиленного труда, чтобы объяснить точным образом это отношение латинского писателя к греческим; автор и сделал это. О влиянии Филона на Амвросия Фёрстер говорит следующее: экзегетические труды Амвросия, а именно те, в которых он занимается толкованием Ветхого Завета, ясно показывают сильную зависимость Амвросия от Филона; не будет ошибкой сказать, что к аллегорическому толкованию исторических известий Ветхого Завета он был побужден знакомством с трудами указанного александрийского ученого. Правда, он редко называет по имени и цитирует Филона, однако же сходство между филоновскими аллегорическими толкованиями и собственными Амвросиевыми бросается в глаза даже при поверхностном сравнении их трудов. Места из Филона Амвросий иногда воспроизводит с такой точностью, что мы даже в состоянии исправлять текст Филоновых сочинений по Амвросию; или же наоборот – неясные места у Амвросия прояснять при помощи Филона, которым он пользовался. Нужно, однако же, сознаться, что Амвросий позволяет себе заимствования из Филона по преимуществу формального свойства: он усваивает аллегорические объяснения александрийца, но не придерживается круга его идей; можно указать немало таких случаев, когда Амвросий прямо опровергает александрийского ученого. Затем Фёрстер в двух колоннах приводит выдержки из латинских сочинений Амвросия и греческих – Филона, и сравнивает их, подтверждая вышеуказанную мысль о зависимости первого от второго в литературном отношении (S. 102–112). Руководителем Амвросия в ученой деятельности кроме Филона, был Ориген . |
|
|
