| 2). 2. De triplici via (О тройственном пути. — T. VIII. P. 3–18; далее О тр. пути). Здесь Бонавентура говорит о трех ступенях богопознания — размышлении (meditatio), молитве (oratio) и созерцании (contemplatio). 3. Soliloquium (Монолог. — T. VIII. P. 28–67) является подражанием одноименному сочинению Гуго Сен-Викторского. 4. Lignum vitae (Древо жизни. — T. VIII. P. 68–86). Это сочинение содержит 48 размышлений о кресте и страдании Господа. 5. De perfectione vitae ad sorores (К сестрам о совершенстве жизни. — T. VIII. P. 107–127; далее О соверш. жизни), небольшое сочинение о высоких требованиях христианского совершенства. 6. De sex alis Seraphim (О шести крыльях Серафимов. — T. VIII. P. 131–151; далее О крыл. Сераф.). Шесть крыльев Серафимов здесь рассматриваются как символ шести добродетелей: ревности к праведности, благочестия, терпения, образцовой жизни, скромности, преданности Богу. 7. Vitis mystica (Таинственная виноградная лоза. — T. VIII. P. 159–189). Вслед за Бернардом Клервосским Бонавентура развивает здесь образ Христа как истинной виноградной лозы. Хотя Бонавентура был хорошим экзегетом и созерцателем, тем не менее он по преимуществу является схоластическим богословом. Священное Писание и мистическое богопознание всегда были близки Бонавентуре, но его богословие развивалось в рамках и по методике Сентенций Петра Ломбардского, которые стали учебником догматического богословия в Париже начиная с Александра Гэльского: Бонавентура так же проводил четкое различие между объектом веры как таковой (credibile ut credibile), данным в Священном Писании, и объектом веры как предметом познания (credibile ut intelligibile) со стороны богословствующего разума. Последний предполагает исследовательский метод, который добавляет к истине веры и авторитету Священного Писания рациональные аргументы, подтверждающие и поддерживающие нашу веру, помогающие нам понять и таким образом просветить ее (Комм. Сент. T. I. P. 7, 11). Объект веры как предмет познания служит предметом и для богословия, которое использует в исследовании содержания веры не только логику, но и всю светскую науку. |
| Впечатление, которое Бонавентура произвел на своих современников, отражено в Кратком упоминании (Brevis Notitia) Лионского собора: “На его похоронах было много печали и слез; ибо Господь дал ему такую благодать, что все, кто его видел, были исполнены безграничной любовью к нему”. По словам учителя Бонавентуры Александра Гэльского, в том не было видно, что Адам согрешил. Тем не менее канонизация Бонавентуры как святого и учителя Церкви состоялась только 14 апреля 1482 года по инициативе папы Сикста IV. В 1588 году папа Сикст V включил Бонавентуру в число главных учителей Церкви, а Пий V объявил Бонавентуру шестым учителем Церкви после Фомы Аквината с почетным титулом doctor seraphicus (‘серафический учитель’) вместо более раннего doctor devotus (‘посвященный учитель’). II. Сочинения Бонавентуре принадлежат около 30 сочинений следующей тематики: A. Богословские. 1. Commentarii in quattuor libros Sententiarum Petri Lombardi (Комментарии на 4 книги Сентенций Петра Ломбардского, 1250–52. — T. I–IV 1 ; далее Комм. Сент.). Это одно из самых ранних сочинений Бонавентуры. Следуя порядку изложения Петра Ломбардского, в 1-й книге он рассматривает вопрос богопознания и излагает учение о Боге и о Святой Троице; во 2-й — о творении и грехопадении; в 3-й — христологию и сотериологию; в 4-й — сакраментологию. 2. Quaestiones disputatae (Обсуждение вопросов, 1257. — T. V. P. 1–198). В данном сочинении обсуждаются три вопроса: 1) De scientia Christi (О знании Христа. P. 1–43; далее О зн. Христа), то есть христологический вопрос о наличии у Господа человеческого знания; 2) De mysterio Trinitatis (О тайне Святой Троицы. P. 44–115; далее О тайне Св. Тр.); 3) De perfectione euangelica (О Евангельском совершенстве. P. 117–198; далее О Еванг. соверш.), точнее, о четырех Евангельских добродетелях — смирении, нищете, воздержании и послушании. 3. Breuiloquium (Краткое изложение богословия, 1257. — T. V. P. 199–291; далее Кратк. изл.). Очень важное сочинение; включает 7 разделов: о Боге-Троице; о творении мира; о греховной порче; о воплощении Слова; о благодати Святого Духа; о Таинствах; о Страшном суде. 4. De reductione artium ad theologiam (О сведении наук к богословию. — T. V. P. 319–325; далее О свед. наук.). В этом небольшом сочинении Бонавентура рассматривает 6 наук как 6 светов (lumina), освещающих человеческую жизнь: свет Священного Писания, чувственного познания, искусств, логики, физики и этики; все они суть последовательные озарения Божественной благодати. |
| Мы уже достаточно подробно рассматривали зарождение этой ситуации в предыдущих главах. Сейчас же нам нужно будет осознать ее как фрагмент более общей духовной революции, охватывающей практически все сферы человеческой деятельности. Время появления фигуры композитора и возникновения музыки res facta — это время фундаментального изменения жизненного пространства человека и всего мирообустройства вообще. Это время окончания духовной гегемонии монастырей и начала духовной гегемонии города. Переход от монастырской парадигмы существования к парадигме городской соответствует переходу от фазы иконосферы к фазе культуры. Этот переход, который может быть охарактеризован еще как переход от монашеской монастырской общины к городскому обществу, сопровождается такими явлениями, как локализация, профессионализация, специфическая интеллектуальная концентрация. Именно эта локализация и концентрация вызывают к жизни такие грандиозные и масштабные феномены, как готический собор, схоластическая summa (Summa universae theologiae Александра Гэльского, по словам Роджера Бэкона, «весила приблизительно столько, сколько могла бы свезти лошадь») и органум школы Нотр–Дам. Характерно, что высокая схоластика, высокая готика и высокий контрапункт школы Нотр–Дам не только возникли в одно и то же время, но и происходят из одного и того же места. По этому поводу Э. Панофски пишет следующее: «Ранняя Схоластика родилась в то же время и в той же среде, в которой зарождалась Ранняя Готическая архитектура, воплотившаяся в церкви Сен–Дени Аббата Сюжера. И в той и в другой сфере новый стиль мышления и новый стиль строительства (opus Francigenum) — хотя и сотворенный, по словам Сюжера, “многими мастерами разных народов” и вскоре, действительно, развившийся в истинно международное явление — распространился из района, который умещался в радиусе менее чем сто миль с центром в Париже. И этот район продолжал оставаться центральным для этих явлений на протяжении приблизительно полутораста лет. Здесь, как обычно считается, с приходом XII столетия начинается период Высокой Схоластики; то было время возведения первых великолепных образцов архитектуры Высокой Готики в Шартре и Суассоне; именно тогда, в период правления Людовика Святого (1226—1270), была достигнута " классическая " , или апогейная, фаза как в области Готической архитектуры, так и в области Схоластики». (И именно в этот период — добавим от себя — была достигнута «апогейная», классическая фаза в области «готического» контрапункта.) «Именно в этот период достигло своего расцвета творчество таких философов Высокой Схоластики, как Александр Альский [Гэльский], Альберт Великий, Вильям Овернский, Св. Бонифаций и Св. Фома Аквинский, и таких архитекторов Высокой Готики, как Жан де Люп, Жан д " Обре, Робер де Люзарш, Жан де Шель, Хью Либержьер и Пьер де Мотсро; отличительные черты Высокой Схоластики, разнящие ее с Ранней Схоластикой, поразительно аналогичны тем, которые характеризуют Высокую Готику, опятьтаки в противовес Ранней Готике» . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание БОНАВЕНТУРА [лат. Bonaventura; наст. имя - Иоанн Фиданца] (1217 (или 1221), Баньорея (совр. Баньореджо), Тоскана -15.07.1274, Лион), еп. Альбанский, св. католич. Церкви (пам. 15 июля), средневек. зап. богослов, кардинал. Жизнь Б. был сыном Иоанна Фиданца и Марии Рителли. Его отец был врачом и имел значительное состояние. В крещении Б. получил имя Иоанн. Позже его называли различными именами - Bonaventura, Bona Ventura, Bona Adventura, Bonafortuna,- 1-е из к-рых впосл. стало общеупотребительным. В юности Б. тяжело заболел, но получил чудесное исцеление благодаря заступничеству св. Франциска Ассизского . По-видимому, именно этот случай побудил его в дальнейшем принять монашество и вступить в орден францисканцев . В 1225-1234 гг. Б. обучался в одном из францисканских мон-рей в Баньорее. Ок. 1234 г. уехал в Париж, где поступил на фак-т искусств Парижского ун-та, вскоре стал магистром. В 1243 г. вступил в парижский францисканский мон-рь, где изучал богословие у Александра Гэльского . После его смерти Б. продолжал обучение у Одо Ригальда и Вильгельма Мелитонского. В 1248 г. стал библейским бакалавром и мог читать курс по Свящ. Писанию под руководством профессора. После того как Б. составил Комментарий к Сентенциям Петра Ломбардского , он в 1253 г. получил от канцлера Парижского ун-та право преподавания (licentia docendi) и титул доктора богословия, однако из-за оппозиции преподавателей ун-та из белого духовенства к монашеским орденам он смог преподавать только во францисканской школе в Париже. В 1257 г. Б. тем не менее предоставили кафедру на богословском фак-те ун-та, но в том же году он был избран генералом францисканского ордена, после чего навсегда оставил преподавательскую деятельность; встретился с папой Александром IV . В первые годы нового служения Б. посетил большую часть ордена, чтобы узнать его проблемы и нужды. В 1259 г. он побывал в Ла-Верне, где написал соч. |
| Хотя Б. был хорошим экзегетом и созерцателем, тем не менее он является по преимуществу богословом-схоластиком. Свящ. Писание и мистическое богопознание всегда были близки Б., но его богословие развивалось в рамках и по методике Сентенций Петра Ломбардского, к-рые стали учебником догматического богословия в Париже начиная с Александра Гэльского. В согласии с ними Б. проводил четкое различие между объектом веры как таковой (credibile ut credibile), данным в Свящ. Писании, и объектом веры как предметом познания (credibile ut intelligibile) со стороны богословствующего разума. Последний предполагает исследовательский метод (modus inquisitivus), к-рый добавляет к истине веры и авторитету Свящ. Писания рациональные аргументы, подтверждающие и поддерживающие нашу веру, помогающие нам понять и т. о. просветить ее (Comment. in lib. Sentent.//Opera omnia. T. 1. P. 7, 11). Объект веры как предмет познания служит предметом и для богословия, к-рое использует не только логику, но и всю светскую науку в исследовании содержания веры. Для достижения этой цели богословие заимствует у философии все необходимое, чтобы составить полное представление о Боге, мире и человеке, как их видят «очи веры» (Brevil.//Ibid. T. 5. P. 205а). Богословие для Б. было традиционно очень широкой по объему наукой, так что философию он включал в богословие (Comment. in lib. Sentent.//Ibid. T. 2. P. 97). Хотя Б. был знаком с философией Платона и Аристотеля (особенно последнего), он считал, что их учения не удовлетворяют требованиям христ. богословия (Sermones selecti de rebus theologicis//Ibid. T. 5. P. 572а). Его собственный философский выбор сложился под влиянием блж. Августина . Но то, что Б. считал верным воспроизведением и развитием учения блж. Августина, на самом деле было схоластической богословской системой sui generis, основанной не только на творениях блж. Августина, но и на учениях Боэция , «Ареопагитик» , прп. Иоанна Дамаскина , Аристотеля, Ибн Сины (Авиценны) и др. Многие из богословских положений Б. представляют собой плоды старой схоластической традиции, к-рую он не только воспринял, но и обогатил новым синтезом. Учение о Боге |
| 1980. P. 358). Независимо от обоснованности этого предположения очевидной представляется связь методов демонстративного доказательства Л. с его миссионерскими и апологетическими задачами. Центральным моментом в «демонстративной» теологии Л. и одновременно богословским основанием «искусства» становится учение о божественных достоинствах (принципах, или субстанциальных добродетелях; фигура А «искусства»), к-рых Л. насчитывал 9 (первоначально их было 16) и обозначал аббревиатурой BCDEFGHIK (благость, величие, вечность, могущество, премудрость, воля, сила, истина и слава). В богословской системе Л. они комбинировались по особым правилам с 4 стихиями (аббревиатура ABCD), образуя тем самым полноту космических сил. Божественные достоинства представляют собой способы постижения Бога; открытие возможности их применения в качестве принципов «искусства нахождения» Л. связывает со своим мистическим переживанием в горах Ранда. Отражения божественных достоинств присутствуют во всех вещах тварного мира, ибо «при сотворении мира каждое из божественных свойств произвело в мире свое подобие» (Obres. 1928. Т. 14. Р. 43). Божественные достоинства реально не отличаются друг от друга и взаимно обратимы. С доктриной божественных достоинств связано и оригинальное учение Л. о Воплощении: это событие, не будучи необходимым в абсолютном смысле, все же было необходимо по «преизобилию божественной благости» (первенствующее значение благости среди божественных достоинств роднит теологию Л. с концепциями Рихарда Сен-Викторского и Александра Гэльского ); оно было необходимо для того, чтобы божественные достоинства могли обрести полноту реализации «во внешнем проявлении» (divina ostensio ad extra). Тем самым тварный мир обрел свое завершение, ибо «величайшее из тварных благ - это благое создание, соединенное с Богом в единстве Лица». Взаимодействие достоинств является, по Л., элементом внутреннего общения Лиц Троицы: «именно посредством рождения и исхождения божественные достоинства сообщаются друг с другом» (Ibid. |
| Ирландский посол всматривался в личные и богослужебные вещи, фотографии отца Александра. Представлены на выставке и экспонаты, касающиеся «Катакомбной Церкви», в лоне которой какой-то период пребывал протоиерей Мень и ряд его духовных воспитателей и чад. Большой интерес у дипломата вызвали самиздатовские книги по христианской тематике. «Они печатались на машинке под копирку, поэтому больше пяти-шести копий не выходило, иначе текст был бы совсем бледный», – прокомментировала Е.Ю. Гениева. Ф. МакДона оставил теплую запись в гостевой книге, причем на трех языках: английском, гэльском (оба – государственные языки Ирландии) и греческом. Трехчасовая прогулка пролетела как одно мгновение. Все ее участники, наполненные впечатлениями, с энтузиазмом восприняли приглашение отца Виктора на трапезу. Великопостный стол был накрыт в уютном приходском доме. За обедом Е.Ю. Гениева поделилась со мной размышлениями об обстоятельствах гибели отца Александра: «Свое первое и последнее выступление перед публикой он провел в нашей библиотеке. В ходе лекции, прочитанной за два дня до убийства, он получил подряд три записки с вопросами: “Вы боитесь смерти?”, “Можно ли убить священника?” и “Можно ли убить муравья?” Значит, убийца или его подельники присутствовали в зале…. Я до сих пор не понимаю, почему отец Александр остановился, когда убийца протянул ему записку, начал читать. Он не был наивным. Получается, он знал этого человека…». Разделяя боль Екатерины Юрьевны, я, вместе с тем, радовался, что наследие протоиерея Меня оберегается и приумножается. В Сергиевском приходе сохраняется общинный дух, который он культивировал. В его кабинете я чувствовал себя не как в музее, а как в обитаемом помещении. Предметы там не утратили теплоты прикосновения, казалось, что хозяин вот-вот войдет и со своей обычной приветливой улыбкой позовет пить чай. Честно признаться, я недавно открыл для себя труды отца Александра. И визит в Семхоз, общение с людьми, близкими батюшке, послужили мне хорошим ориентиром в паломничестве по его духовному миру. Читайте также: Протоиерей Владимир Архипов: связь с отцом Александром никогда не пропадает Смиренная Церковь: 21 год со дня убийства отца Александра Меня |
| Уже в кон. XIII в. «Сентенции» получили во мн. европ. ун-тах офиц. статус учебника по теологии. Преподаватель, претендующий на получение звания доктора теологии, должен был в ходе лекций прокомментировать все 4 книги «Сентенций» (см.: H ö dl. 1996. S. 301; Angotti. 2013. P. 86-91). Комментарии к «Сентенциям» и учебные вопросы по ним входят в корпусы трудов всех крупных теологов позднего средневековья, в т. ч. Александра Гэльского, Альберта Великого , Фомы Аквинского, Бонавентуры, Иоанна Дунса Скота , Уильяма Оккама (общую характеристику см.: Rosemann. 2004. P. 201-211). К сер. XVII в. число таких комментариев превысило 1000. «Сентенции» оставались наиболее известным и популярным в Европе богословским учебным пособием вплоть до периода Реформации ; в нек-рых католич. ун-тах их продолжали использовать при преподавании теологии и в более позднее время. В XX в. было начато научное исследование обширного корпуса средневек. комментариев к «Сентенциям»; многие из наиболее известных комментариев в наст. время опубликованы полностью в критических изданиях. В 1947 г. был выпущен сводный указатель средневек. комментариев к «Сентенциям», подготовленный Штегмюллером (см.: Stegm ü ller. 1947). В нем для каждого текста указаны обстоятельства создания и рукописи; в большинстве случаев приводятся также перечни входящих в комментарии схоластических вопросов. С нач. XXI в. группа исследователей ведет работу по подготовке дополненной и улучшенной электронной версии указателя Штегмюллера (см.: Zahnd. 2014). Важный вклад в изучение истории рецепции «Сентенций» П. Л. вносят регулярно выходящие сборники статей, посвященные традиции комментирования «Сентенций» в средневек. ун-тах (Mediaeval Commentaries on the «Sentences» of Peter Lombard. 2002-2015. Vol. 1-3). Соч.: PL. 191-192; Magistri Petri Lombardi Parisiensis episcopi Sententiae in IV libris distinctae/[Ed. I. Brady e. a.]. Grottaferrata, 1971. Vol. 1. Pt. 1: Prolegomena; Pt. 2: Liber I et II; 1981. Vol. 2: Liber III et IV. (Spicilegium Bonaventurianum; 4-5) [= Petr. |
| схоластов Руперта Дойцского , Гонория Отёнского , Александра Гэльского , Альберта Великого и др. (см.: Cross. 1999. P. 127-128; Флоровский. 1998. С. 153-154), однако именно И. Д. С. предложил последовательное богословское обоснование этой концепции ( Флоровский. 1998. С. 154). Несмотря на существовавшую, хотя и довольно слабую в средневек. зап. схоластике, традицию понимания Боговоплощения как высшего проявления Божественной благости и Божественного Промысла, не связанного напрямую с грехопадением человека, ко времени И. Д. С. практически общепринятым стал иной взгляд, впервые четко изложенный на Западе Ансельмом Кентерберийским в трактате «Почему Бог стал человеком?» (Cur Deus homo?), где целью Боговоплощения называется искупление человека, а причиной - человеческое грехопадение и желание Бога освободить человека от греха. Позиция Ансельма была принята большинством средневек. теологов: так, напр., Фома Аквинский, подробно рассматривавший в «Сумме теологии» вопрос о причине Боговоплощения, в своем ответе отмечал: «Хотя Господь мог воплотиться и без появления греха, все-таки более вероятным представляется то, что если бы человек не согрешил, Господь бы не воплотился» ( Thom. Aquin. Sum. th. III 1. 3). Сходную позицию занимал Бонавентура и мн. др. схоласты ( Флоровский. 1998). Согласно И. Д. С., Боговоплощение есть наиболее совершенное и благое из всех Божественных дел. Будучи таковым, оно не может быть следствием человеческого грехопадения: «Я утверждаю, что грехопадение не есть причина предопределения Христа; ведь даже если бы не пал ни один ангел и ни один человек, Христос все равно был бы так предопределен; [так было бы], даже если ничто иное не было бы сотворено, но только Христос» ( Ioan. D. Scot. Rep. Paris. III 7. 4//EdWad. Vol. 11. P. 451); «если бы род человеческий не пал, все же было бы предопределение Христа и [человеческая] природа [все равно] соединилась бы со Словом» (Lectura. III 7. 1//Ed Vat. Vol. 20. P. 213). Для обоснования этого тезиса И. Д. С. предлагает собственное учение о внутренней упорядоченности Божественного воления. |
| «Сентенций» (Bodl. 859) ему не принадлежат; исследователи считают, что они были созданы кем-то из учеников Александра Гэльского (описание рукописи см.: Spettmann. 1928; Sharp. 1930. P. 178; о неподлинности см.: Doucet. 1933. P. 429). Помимо собраний «вопросов» И. П. в различных рукописях приписываются еще несколько богословских сочинений: «Tractatus de Trinitate» (Трактат о Троице - Teetaert. 1933. Col. 113); «Diffinitio theologiae» (Определение теологии - Glorieux. 1934. P. 94); «Tractatus de virtutibus et vitiis» (Трактат о добродетелях и пороках - Teetaert. 1933. Col. 113); La Jerarchie (Об иерархии), трактат написан на франц. языке для англ. королевы Элеоноры (текст сочинения и его анализ см.: Rosin. 1932; ср.: Doucet. 1933. P. 426-427); а также ряд др. трактатов - либо несохранившихся, либо заведомо неподлинных (их перечень см.: Teetaert. 1930. Col. 113-126; Glorieux. 1934). Экзегетические Важное место среди сочинений И. П. занимают трактаты, посвященные толкованию Свящ. Писания; рукописи сохранившихся экзегетических сочинений И. П. были описаны Ф. Штегмюллером ( Stegm ü ller F. Repertorium Biblicum Medii Aevi. Madrid, 1951. T. 3. P. 402-404. N 4841-4855). Наиболее значимыми экзегетическими произведениями И. П. являются: 1. «Collectanea Bibliorum» (Библейское собрание), крупное сочинение, представляет собой тематически упорядоченное собрание библейских цитат, иногда сопровождаемых небольшим комментарием; сочинение разделено на 5 книг, отражающих стадии духовного возрастания человека: 1) об отвращении грешника от Бога; 2) о призывании грешника Богом; 3) об обращении призванного; 4) о заслугах и таинствах; 5) о награде ( Teetaert. 1933. Col. 107-108; Glorieux. 1934. P. 88). Трактат публиковался в Париже в 1514 г. и в Кёльне в 1541 г.; совр. изданий трактата не существует. 2. «Commentarium in Evangelium Johannis» (Комментарий на Евангелие от Иоанна), пространное сочинение; сохранилось в 4 рукописях, описанных Штегмюллером (см.: Stegm ü ller. 1949; Idem. 1953). Полностью сочинение не публиковалось; издан лишь небольшой фрагмент, содержащий пролог и комментарий на Ин 1. |
|
|
