| Мы видели, что определение одних только финансовых отношений Новгорода к великим князьям можно отнести к временам Ярослава I, что определение остальных отношений, как мы встречаем его в договорных грамотах, должно быть отнесено ко временам позднейшим, началось не ранее княжения Ярополка Владимировича в Киеве. Начавшиеся с этих пор усобицы между Мономаховичами и Ольговичами и между разными линиями Мономахова потомства, частые перемены великих князей отразились в Новгороде, который постоянно признавал свою зависимость от великого князя, брал себе князя из его руки: и здесь начались волнения и усобицы, смены, изгнание князей, образовались партии, приверженные то к тому, то к другому из них; если сначала князья сменялись вследствие смен в Киеве, то потом начали сменяться вследствие торжества той или другой стороны в самом Новгороде; чиновники княжеские, посадники, тысяцкие стали выборными, начали сменяться вследствие торжества той или другой стороны, вследствие смены князей, с которыми стали заключаться договоры, ряды. Князья южные, занятые своими родовыми счетами и усобицами, смотрели равнодушно на утверждение такого порядка вещей в Новгороде; если Ольговичи уступали киевлянам выбор тиуна, то нет ничего удивительного, что другие южные князья легко соглашались и на новгородские условия; Изяслав Мстиславич одинаково ведет себя как на киевском, так и на новгородском вече. Но, с тех пор как приняли первенствующее положение князья северные, мы видим постоянное враждебное столкновение их с бытом Новгорода, развившимся, по всем вероятностям, полнее и определившимся точнее, нежели в других старых городах. Всеволод III привел было уже Новгород совершенно в свою волю, сын его Ярослав хотел сделать то же самое, хотел управлять Новгородом из пригорода Торжка: обоим помешал южный князь Мстислав; Александр Невский шел по следам предков; брат его Ярослав хотел привести Новгород в свою волю с помощию татарскою, но был остановлен братом Василием; Димитрий Александрович был остановлен в подобных же намерениях братом Андреем, Михаил тверской – Юрием московским. |
| До тех пор князья наши волею-неволею должны были разделять власть свою с народною властью веча или подбирать себе сторонников в рядах народа. Собственно, они были только правителями, а не владельцами, не вотчинниками, не государями. Монголы, как по своим понятиям, так и по расчету, естественно, усиливали власть и значение князей за счет веча: легче и удобнее им было вести дело с покорными князьями, чем с непостоянными собраниями веч. Вот отчего все русские князья, побивши челом хану, получали тогда свои княжения в вотчину, и власть их в большей части русских земель очень скоро подавила древнее вечевое право. Звание старейшего князя было прежде почти номинальным: его слушались только тогда, когда хотели, теперь же это звание вдруг получило особую важность потому, что старейшего сам хан назначал быть выше прочих князей. Александр не поехал в данный ему Киев, а отправился в Новгород. Пока он не был старейшим, еще он ладил с новгородской вольностью. Новгородцы считали себя независимыми от татар, но через два года произошел на Руси переворот. Андрей не удержался на владимирском княжении. Этот князь не мог так скоро изменить понятий и чувствований, свойственных прежнему русскому строю и шедших вразрез с потребностями новой политической жизни. Ему тяжело было сделаться рабом. В это время он женился на дочери Данила Галицкого, который еще не кланялся хану, не признал себя его данником и искал средств избавиться от этой тяжелой необходимости. Летописные известия об этих событиях до того сбивчивы, что не дают нам возможности выявить, как и чем Андрей вооружил против себя победителей. Но известно, что в 1252 году Александр отправился в Волжскую Орду и там получил старейшинство и владимирское княжение от Сартака, управлявшего делами за дряхлостью отца своего Батыя. Андрей, посоветовавшись со своими боярами, счел лучшим бежать в чужую землю, нежели «служить царю». Но татары уже шли на него под начальством Неврюя и других предводителей, догнали его под Переяславлем и разбили. Андрей убежал в Новгород, но там его не приняли: изгнанник через Псков и Колывань (Ревель) убежал с женою в Швецию. Татары опустошили Переяславль и рассеялись по земле, истребляя людей и жилища, уводя пленных и скот, так как по правилу монгольскому, да и вообще как везде делалось в те времена, за вину князя должна была расплачиваться вся земля. В это время схвачена была и убита жена князя Ярослава Ярославича. Александр, получив старейшинство, сел во Владимире, и на первый раз пришлось ему отстраивать церкви и людские жилища, разоренные полчищем Неврюя. |
| Скачать epub pdf Глава XIX Кончина св. Александра. – Скорбь народа. – Чудо при погребении. – Нравственный образ св. князя Людие твои плакахуся о тебе, солнце земли Русския, в полудни зашедшем... (Акаф., конд. 11) Радуйся, обетами иночества святое житие свое увенчавый. Радуйся, в конец жития своего всего себе Богу посвятивый. (Ик. 10) Радуйся, угодниче Божий, в самом погребении прославление от Бога получивый. (Ик. 11) Радуйся, сего ради пламенную любовь от народа своего себе снискавый. (Ик. 6) Пробыв более году в Орде «избавы ради христианския» и испив до дна чашу горести и унижений, Александр наконец получил от хана позволение возвратиться в отечество. Можно вообразить, как спешил он отъездом из Орды, чтобы обрадовать свой народ добрыми вестями! Вот уже миновал он степи и пустыни, вот уже первые русские поселения, недалеко и Нижний... Но жестокий недуг крушит страдальца, его мощный организм, истомленный необыкновенными трудами, отказывается служить всегда бодрому духу 384 . Сколько храбрых пало на его глазах, более чем в 20 битвах, в которых он участвовал! Сколько раз приходилось ему ездить в Орду и в далекую Монголию к грозным ханам, где многие из князей окончили свою жизнь под ножами варваров! Скольким опасностям подвергался он во время своих путешествий! Но Бог хранил его: отовсюду он выходил невредим, мечи врагов и ножи убийц щадили его – только он сам не щадил себя, и вот теперь, обессиленный неимоверными трудами, он видит, что ему приходится умереть во цвете лет, не имея и 45 лет от роду!.. «Что дивного, – восклицает благочестивый описатель его жития, – если преждевременно истомился в таком кипящем горниле испытаний, и если самое тело, хотя благообразное и крепкое, ослабело от частых странствий в дальнюю Орду и не вынесло наконец постоянного напряжения сил? – Неодолимый в битвах, еще в полном цвете мужества, изнемог под бременем великокняжеского венца, который был для него венцом терновым, едва достигнув сорока-трехлетнего возраста» 385 . Приехав в Нижний, Александр так ослабел, что не мог продолжать путешествия и должен был остановиться на несколько времени 386 . Немного оправившись, он снова продолжал путешествие, но, доехав до Городца (Волжского), занемог так сильно, что не в состоянии был ехать далее 387 . Стояла глубокая осень – половина ноября. Суровое время года ускорило роковую развязку. Александр понял, что приближается конец его многотрудной жизни, и стал готовиться к переходу в вечность 388 . По обычаю того времени, он стал просить о пострижении в иночество и схиму с именем Алексия 389 . |
| Но князю Александру приходилось думать о безопасности не только западных и северных рубежей Родины. Главную опасность для Руси он видел на востоке. Он понимал, что в данный момент военной силой, которой у русских было недостаточно, одолеть пришедшее на Русь татарское иго было невозможно. Весь свой дипломатический талант он использовал на умиротворение Золотой Орды. Он все делал для того, чтобы татары не разоряли русские города и села, не уводили в плен мирное население, добился того, чтобы не давать русских воинов для татарского войска. Для этого ему не раз приходилось ездить в Золотую Орду, не зная, вернется ли он оттуда живым. Так умер его отец, князь Ярослав Всеволодович, вернувший из ханской Орды уже отравленным. С другой стороны папская курия не оставляла попыток прийти на русские земли. Не добившись успеха посредством военной силы, попыталась достичь желаемого хитростью. Папа римский Иннокентий 4-й прислал к князю Александру двух своих кардиналов, предложивших князю ознакомиться с католическим учением и принять католическую веру. В обмен на это князю была обещана военная помощь против татар. Латиняне этим пытались добиться одновременно двух целей: окатоличить Русь и подвигнуть русских на прямое вооруженное столкновение с татарами. Однако князь Александр понимал, что папа хочет толкнуть Русь на войну с Золотой Ордой, чтобы, прежде всего, облегчить Ливонскому ордену захват русских земель. Он отверг предложение папских легатов, сказав им: « Все это мы хорошо знаем, а от вас учения не принимаем». И вообще тогдашние многие русские князья хорошо представляли себе сущность крестоносного католицизма. Часто они сразу изгоняли из русских земель папских агентов, пытавшихся вести пропаганду среди местного населения, не вступая с ними в общение. Вообще, быть великим князем во 2-й половине 13 века было просто опасно для жизни. Это была очень тяжелая ноша. Князь Александр нес этот свой крест достойно, укрепляемый силой Божией. По-другому бы он не выдержал. Чего только стоили происки и интриги удельных князей, зарившихся на великое княжение. Князь понимал, что пока Русь раздроблена на княжества, от татарского ига ей не избавиться. И поэтому главной своей стратегической задачей ставил объединение русских земель вокруг одного центра. И постепенно он претворял задуманное в жизнь. Для этого ему приходилось лавировать между амбициями удельных князей и требованиями Золотой Орды. Будучи владимиро-новгородским князем, Александр Ярославич, ведя внешнюю политику, соответствовавшую интересам объединения Руси, сумел, опираясь на широкие слои служилых бояр и дворян, объединить в своих руках всю Северо-восточную и Северо-западную Русь. |
| Но в это время Руси стали грозить с запада другие враги — немцы и шведы, и борьбу с ними пришлось вести князю Александру. Дело в том, что Римский престол находил, что с татарским нашествием наступило благоприятное время для окатоличения Руси силою меча. Князь Александр предвидел неизбежность борьбы. В 1239 г. он женился на княжне Александре, дочери полоцкого князя Брячислава, земле которого грозила еще большая опасность, и начал строить крепость на границе Новгородских и Псковских земель. Но закончить ее он не успел. В 1240 г. шведский полководец Биргер вторгся в Новгородскую землю. Сопротивления он не ждал. Наскоро пополнив свою небольшую дружину, князь Александр двинулся ему навстречу. Перед походом он молился в соборе Святой Софии, призывая на помощь Матерь Божию и, наравне с новгородскими угодниками, свв. князей Бориса и Глеба, покровителей земли Русской... «Не в силе Бог, а в правде», — сказал он своим сподвижникам. 16 июля произошла битва на берегах реки Невы. На восходе солнца начальник стражи Филипп Пелгусий услышал шум плывущей лодки. Мгла окружала ее и гребцов. Видны были лишь стоявшие в лодке двое молодых витязей в латах. Старший из них ясно сказал: «Брат Глеб, прикажи грести скорее, поспешим на помощь сроднику нашему, Александру Ярославичу», и видение скрылось в тумане. Пелгусий поспешил с докладом к князю. Ободренный чудесным явлением, князь Александр в тот же день напал на шведов. До вечера длился бой. Русские творили чудеса храбрости. Сам князь все время был во главе сражавшихся и ранил Биргера копьем в лицо. Один воин подрубил его шатер, другой вбежал на вражеский корабль, все время нанося удары мечом. Всего убито русских было 20 человек. Белозерские, онежские и вологодские стрелки, которых князь Александр посадил на деревья, осыпали отступавших шведов градом стрел из луков. Летописец добавляет, что стреляли они не хуже татар. Ночью шведы окончательно ушли. Новгородцы восторженно встречали своего князя-победителя, но тут же возникло между ними их единственное недоразумение, и князь Александр уехал в Переяславль. Узнав об этом, ливонские немцы заняли Псков. Тогда новгородцы послали к вел. князю посольство с архиепископом во главе просить вернуть им их князя. С возвращением его вернулось и воодушевление, и вера в успех. Быстро подготовившись к новой войне, князь Александр освободил Псков и вторгся в Ливонию. Разгромив ее, он на обратном пути нанес немцам страшное поражение на льду Чудского озера — так называемое Ледовое побоище (1242), — и во время его вступления в Псков 50 знатных рыцарей шло за его конем, а за войском множество простых пленников. Торжественно встречал его и Новгород, и с немцами был заключен мир «на всей новгородской воле», то есть условиях. |
| В таких обстоятельствах новгородцы послали к Ярославу просить князя. Ярослав прислал им сына Андрея. Немцы причиняли им все более и более зла: у поселян по Луге отобрали всех коней и скот, и не на чем было пахать поселянам. Новгородцы рассудили, что один Александр может их выручить, и отправили к нему владыку Спиридона. Дело касалось не одного Новгорода, а всей Руси, - Александр не противился. Немедленно отправился он с новгородцами очищать новгородскую землю от врагов, разогнал их отряды, взял Копорье, милостиво обращаясь с пленниками, перевешал, однако, изменивших Новгороду вожан и чуд. Затем он достиг Пскова, освободил его от немцев, отправил в оковах в Новгород двух немецких наместников Пскова. Оставаясь во Пскове, Александр ждал против себя новой неприятельской силы и вскоре услышал, что она идет на него. В первых числах апреля 1242 года Александр двинулся навстречу врагам, и у скалы, называемой Вороний камень на Узмени, произошла другая битва, не менее знаменитая Невской, известная в истории под названием: «Ледовое побоище». Враги встретились в суббогу 5 апреля при солнечном восходе. Увидя приближающихся врагов, Александр поднял руки вверх и громко сказал: " Рассуди, Боже, спор мой с этим высокомерным народом! " Битва была упорная и жестокая. С треском ломались копья. Лед побагровел от крови и трескался местами. Многие потонули. Потерявшие строй немцы бежали: русские с торжеством гнались за ними семь верст до Суболичского берега. С торжеством возвращался Александр в освобожденный Псков. Близ коня его вели знатных рыцарей, за ним гнали толпу простых пленных. Навстречу ему вышло духовенство. Народ приветствовал победителя радостными кликами. Эти две победы имеют важное значение в русской истории. Правда, проявления вражды немцев с русскими не прекращались и после того, в особенности для Пскова, который не раз вступал с орденом в кровавые столкновения, но уже мысль о покорении северных русских земель, о порабощении их наравне с Ливонией, которое подвергло бы их участи прибалтийских славян, - навсегда оставила немцев. |
| Западные пределы Русской земли были ограждены, но с восточной стороны против бесчисленных полчищ монголов требовалась мудрая дипломатия, «кротость голубя и мудрость змеи». Поскольку невозможно было противостоять военной силой против монголов, нужно было искать компромисс. Князь Александр пять раз ездил к хану татарскому, кланялся, унижался, вымаливал милость и пощаду. Однажды пришлось святому Александру ехать в самое гнездо татарского царства, в Монголию, к пределам Дальнего Востока, к истокам Амура, среди невыразимых трудностей и опасностей тогдашнего путешествия. Надо было кланяться хану, надо было унижаться и смиряться, надо было переносить потерю независимости русского народа. Много золота и серебра уплатил князь хану, выкупая пленных русских, смягчая его гнев данью и подарками. Одного он не хотел отдать, одним не мог пожертвовать: святою православною верою. Русский летописей передает нам картину приема ханом князя Александра. У хана Батыя был такой обычай: приезжающих к нему на поклонение сразу не допускали к хану, а отправляли к волхвам, которые заставляли их пройти сквозь огонь, затем надо было поклониться кусту, огню и идолам. Александру Ярославичу также предстояло исполнить эти обряды. Благочестивый князь наотрез отказался подчиниться требованиям, противным христианской совести. «Смерть, смерть ему», — закричали волхвы. Но приближенные хана пошли к Батыю, чтобы узнать решение своего господина. Прошло несколько минут напряженного ожидания. Наконец, явились ханские слуги и, к общему удивлению, принесли приказ хана не принуждать Александра к исполнению обрядов. Александр предстал пред лицо Батыя. Величественный вид князя поразил хана. Батый сразу понял, что перед ним — князь, далеко превосходивший других князей своим умом и достоинствами. Самодовольная улыбка проскользнула по лицу хана, когда князь Александр склонил перед ним свою голову и сказал: «Царь, я поклоняюсь тебе, потому что Бог почтил тебя царством, но твари не стану кланяться+ Я служу единому Богу, Его чту и Ему поклоняюсь!» Батый некоторое время любовался героем, наконец, произнес, обратясь к окружающим: «Правду говорили мне, нет князя, равного этому». |
| Но любовь и доверие к славному вождю превозмогли недовольство. Незначительная часть новгородцев, правда, оставила князя, но большая часть войска изъявила полную готовность повиноваться и следовать за своим вождем, куда ни поведет. Александр не препятствовал уходу недовольных, находя, быть может, что удаление вредных элементов принесет даже пользу среди предстоящих трудностей. В Копорье митрополит благословил князя и войско и возвратился в Новгород. Александр двинулся в путь. Финны, населяющие Южную Финляндию, делятся на две семьи: в юго-западной части живут тавасты, «чудь белоглазая». Светлокудрые, с голубыми глазами, широким лицом и носом, коренастые, широкоплечие – они представляют собою типичных финнов. Вялые, неповоротливые, угрюмые, злопамятные и подозрительные, вечно молчаливые – они слыли за колдунов и чародеев. Между тавастами свое влияние распространяли шведы. В восточной части Финляндии жили корелы, более стройные, с правильными чертами лица, с серовато-синими тазами, с густыми темно-русыми волосами, ниспадавшими локонами на плечи. В духовном отношении корелы гораздо живее, общительнее, деятельнее тавастов, добродушны и ласковы. Между ними новгородцы распространяли свое влияние и даже окрестили их в православную веру в начале XIII столетия. Корелы не раз в союзе с новгородцами боролись против шведов. В 1187 и 1188 годах они вторгались даже в пределы Швеции, проникали в Меларское озеро, умертвили епископа упсальского, сожгли и разорили город Сигтуну. Впоследствии такой же участи подверглись город Або и другие шведские владения в Финляндии. Корелы враждовали и с тавастами, владения которых раньше простирались далее на восток, между Ладожским озером и Северной Двиной. К тавастам же принадлежало, по-видимому, и племя ямь или емь, часто заодно со шведами нападавшее на владения новгородцев. Потерпев в 1240 году поражение на берегах Невы, Биргер далеко не отказался от своих планов и решился достигнуть их более осторожным и обдуманным образом действий. Так, он в 1242 году выстроил замок Тавастгус, в обеспечение шведской власти в Финляндии 298 . В 1249 году неутомимый ярл решил окончательно закрепить за шведами всю Финляндию и для этой цели вступил в союз с ливонскими немцами. Рижский епископ, по благословению папы Александра IV, задумывал уже учредить новую латинскую епископскую кафедру в финских землях, находившихся под влиянием Новгорода, среди корелов и соплеменных им ингров. Для выполнения этого плана решено было оттеснить новгородцев и для прочности дальнейших действий против них основать на реке Нарове крепость. Дело шло таким образом о полном подчинении всей Финляндии шведам и католицизму и об устранении влияния русских среди финнов. Прочно покоренная страна должна была, очевидно, сделаться базисом, откуда уже можно было приступить и к захвату новгородской земли. |
| Население города было самое разнородное: там толпились представители всех народов, порабощенных монголами, встречались и европейцы: французы, немцы и др., которые служили за жалованье. Монголы пользовались их знанием ремесел и художеств. Разноязычный говор слышался всюду. В разных местах столицы виднелись христианские храмы католиков и православных, в которых свободно совершалось богослужение, мечети, языческие кумирни. Громадный и богато украшенный дворец хана находился за городом. Там принимались посольства из разных стран и народов. Хан принимал послов, восседая с одной из своих жен на возвышении, украшенном массой золота и серебра и множеством драгоценных камней. Обилие всевозможных украшений можно было видеть и на вельможах, разъезжавших на богато убранных конях. Вельможи ежедневно меняли одежды: в один день появлялись в многоценных белых, на другой день – в красных, на третий – в голубых, на четвертый блистали тканями, шитыми золотом. У коней узда, нагрудник и седло также сияли золотом и драгоценностями. Но несмотря на несметные богатства, все носило печать крайнего варварства, соединенного с нелепою, безвкусною роскошью. Крайне безобразные, по-прежнему крайне нечистоплотные, монголы питались такою грязною пищей, одно описание которой возбуждает отвращение, и в своих привычках, в ежедневном быте остались прежними дикарями-кочевниками. Нельзя с достоверностью сказать, точно ли в Кара-Коруме представились хану Александр и Андрей Ярославичи. Пребывание на одном месте не нравилось монголам. Ханы только время от времени появлялись в столице. Обыкновенно они с огромными обозами, нагруженными несметными богатствами, переезжали с места на место. На указанной ханом местности на необозримое пространство раскидывались шатры. Ханский шатер утверждался на столбах, обшитых золотыми листами. Ковры, золото и драгоценности украшали шатер внутри и снаружи. Вокруг обширного стана паслись бесчисленные стада лошадей, верблюдов, коз, овец и рогатого скота. Воздав поклонение повелителю Азии, Александр не спешил возвращением на родину. |
| Летом 1240 года Св. Александр при звоне колоколов и ликовании народа въехал в Новгород. Зимой того же 1240 года он с матерью, женой и всем княжьим двором уехал в Суздаль, поссорившись с новгородцами. Видимо, новгородцы не понимали, что война не кончилась невской победой и что наступление шведов лишь первое нападение Запада, за которым последуют другие. В попытках Св. Александра к усилению своей власти князя-предводителя рати они увидели прежнюю враждебную им княжескую суздальскую волю. Сама слава Св. Александра и любовь к нему народа делали его в глазах новгородских бояр еще более опасным для новгородской вольности. Это непонимание страшного часа Руси вызвало у Св. Александра раздражение и досаду. На этой почве произошла распря, вызвавшая мятеж. Тогда Св. Александр отъехал в Переяславль. Той же зимой, уже после отъезда Св. Александра, меченосцы опять пришли в новгородские владения Чудь и Водь, опустошили их, обложили данью и воздвигли город Копорье на самой новгородской земле. Оттуда они взяли Тесово и подошли на 30 верст к Новгороду, избивая по дорогам новгородских гостей. На севере они дошли до Луги. В это время на новгородские рубежи напали литовские князья. Меченосцы, Чудь и литовцы рыскали по новгородским волостям, грабя жителей и отбирая лошадей и скот. В этой беде новгородцы отправили к Ярославу Всеволодовичу послов с просьбой о князе. Он послал им своего сына Андрея, младшего брата Св. Александра. Но новгородцы не верили, что молодой князь выведет их из небывалых бед. Они снова послали к Ярославу архиепископа Спиридона с боярами, умоляя его отпустить на княжество Св. Александра. Ярослав согласился. Зимой 1241 года Св. Александр после года отсутствия снова въехал в Новгород, и «рады быша новгородцы». Общие беды и невзгоды крепко связали Св. Александра с Новгородом. По приезде Св. Александр собрал ополчение из новгородцев, ладожан, корельцев и ижорян, напал на воздвигнутое на новгородской земле Копорье, разрушил город до основания, перебил многих меченосцев, многих увел в плен, других отпустил . В ответ на это нападение орденские братья, несмотря на зимнее время, напали на Псков и, разбив псковичан, посадили в город своих наместников. Услышав об этом, Св. Александр во главе новгородского и низового войска с братом Андреем пошел на орден. По дороге он взял приступом Псков и орденских наместников отослал закованными в Новгород. Из-под Пскова он двинулся дальше и вошел во владения ордена. |
|
|
