| 501 См.: Гегель Г. Лекции по философии религии//Гегель Г. Философия религии: В 2 т. М., 1976. Т. 1. С. 230; Яблоков И.Н. Основы теоретического религиоведения. М., 1994. С. 58. 502 Гегель Г. Лекции по философии религии//Гегель Г. Философия религии: В 2 т. М., 1976. Т. 1. С. 265. 505 См.: Шеллинг Ф.В. Введение к наброску системы натурфилософии, или О понятии умозрительной физики и о внутренней традиции системы этой науки: В 2 т. М., 1987. Т. 1. С. 192–201; Гегель Г. Наука логики: В 3 т. М., 1971. Т. 2. С. 215–222. 506 См.: Аринин Е.И. О проблеме определения сущности религии//Сборник тезисов межвузовской научно-практической конференции «Ломоносовские чтения». Архангельск, 1991. С. 33–35; Аринин Е.И. Сущность религии: проблема подходов и общего видения//Сборник резюме XIX Всемирного философского конгресса: В 2 т. М., 1993. Т. 2. С. 13. 508 См.: Гренков А. Главные направления немецкого богословия XIX века. Казань, 1882. С. 201 и дал. 512 См.: Лосев А.Ф. Античная философия и общественно-экономические формации//Античность как тип культуры. М., 1988. С. 69. 515 Ковалевский П.И., проф. Русский национализм и национальное воспитание в России. СПб., 2006. С. 147. 522 Цит. по: Романов С. Дай вам Бог силы и мудрости продолжать это святое дело//Вестник Тульской Православной классической гимназии. Тула, 1999. 3. С. 7. 531 См.: Беленчук Л.Н. Концепции национального воспитания на рубеже 19–20 веков//Педагогика. М., 1999. 5. С. 91. 537 Водовозов В.И. Новый план устройства народной школы. По поводу книги «Записки о сельских школах» С.А. Рачинского//Водовозов В.И. Избранные педагогические сочинения. М., 1986. С. 249. 539 Леонтьев К.Н. Грамотность и народность//Страницы истории отечественной педагогики. Вып. 1. М., 1996. С. 33 542 Цит. по: Старовойтова Т.А. Педагогические взгляды С.А. Рачинского на сельскую школу//Вестник Могилёвского Государственного университета им. А.А. Кулешова. Могилёв, 2004. 4. С. 18. 543 См.: Гусев Г.В. Школьный апостол и апостол трезвости. Социальная педагогика С.А. Рачинского//Православное образование: Информационный вестник. М., 2003. 1; О подвижнике трезвости С.А. Рачинском//Трезвое слово. Екатеринбург, 2005. 1, октябрь. |
| Одна затея вынуждала теперь следующую — агитационные поездки Власова по занятым областям (снова — самочинные, без ведома и воли Ставки и Гитлера; нашему подтоталитарному сознанию трудно вообразить такое самодовольство, у нас ни шаг не может быть ступлен важный без самого верховного разрешения, но у нас и система несравненно твёрже, чем нацистская, мы и устаивались уже тогда четверть века, а нацисты — только 10 лет). В самодельно-сшитой, никакой армии не принадлежавшей шинели — коричневой, с генеральскими красными отворотами и без знаков различия, Власов совершил первую такую поездку в марте 1943 (Смоленск — Могилёв — Бобруйск) и вторую в апреле (Рига — Печёры — Псков — Гдов — Луга). Поездки эти воодушевляли русское население, они создавали прямую видимость, что независимое русское движение — рождается, что независимая Россия может воскреснуть. Выступал Власов в переполненных смоленском и псковском театрах, говорил и целях освободительного движения, притом открыто — что для России национал-социализм неприемлем, но и большевизм свергнуть без немцев невозможно. Так же открыто спрашивали и его: правда ли, что немцы намереваются обратить Россию в колонию, а русский народ в рабочий скот? Почему до сих пор никто не объявил, что будет с Россией после войны? Почему немцы не разрешают русского самоуправления в занятых областях? Почему добровольцы против Сталина состоят только под немецкой командой? Власов отвечал стеснённо, оптимистичнее, чем самому осталось надеяться к этому времени. Германская же Ставка отозвалась приказом фельдмаршала Кейтеля: “Ввиду неквалифицированных бесстыдных высказываний военнопленного русского генерала Власова во время поездки в Северную группу войск, происходившую без ведома фюрера и моего, перевести его немедленно в лагерь для военнопленных”. Имя генерала разрешалось использовать только для пропагандистских целей, если же он выступит ещё раз лично — должен быть передан Гестапо и обезврежен. Шли последние месяцы, когда всё ещё миллионы советских людей оставались вне власти Сталина, ещё могли взять оружие против своей большевистской неволи и способны были устроить свою независимую жизнь, — но германское руководство не испытывало колебаний: именно 8 июня 1943 года, перед Курско-Орловской битвой, Гитлер подтвердил, что русская независимая армия никогда не будет создана и русские нужны Германии только как рабочие. |
| Возглас «О невыносимая неволя!» – это, конечно, уже политический выпад. Дальновидные государственные деятели Польши это понимали. Канцлер велико-литовский Лев Сапега пытался вразумить Кунцевича. Цитируем по «Истории» С. Соловьёва: «Уличают вас жалобы, поданные на вас в Польше и Литве. Разве неизвестен вам ропот глупого народа, его речи, что он лучше хочет быть в турецком подданстве, нежели терпеть такое притеснение своей вере?.. просьба королю подана от Войска Запорожского, чтоб Борецкого и Смотрицкого в их епархиях утвердить, а вас и товарищей ваших свергнуть…» Владык Иова Борецкого и Мелетия Смотрицкого поставил во епископы, восстанавливая иерархию, Иерусалимский патриарх Феофан III. Сапега обличает Кунцевича: «Поступки ваши, проистекающие более из тщеславия и частной ненависти, нежели из любви к ближнему…» Осведомлённый современник, глядя на дела униатского архиепископа, говорит о его ненависти к людям, никак не о любви «как любит Бог». Сапега, понимая, что дело рано иди поздно обернётся бунтом, а там и казацким восстанием и войной, явно сожалел о создании унии в 1596 году, к чему сам приложил руку. В письме 1623 года он называет унию «неугомонною союзницей» католичества и Речи Посполитой: «Кажется, лучше и полезнее было бы для общества разорвать с этою неугомонною союзницей, ибо мы никогда в отечестве своем не имели таких раздоров, какие родила нам эта благовидная уния. Христос не печатал и не запирал церквей…». К моменту убийства Кунцевича его террор длился уже более пяти лет. В труде Иллариона Чистовича «Очерк Истории Западно-Русской Церкви» приведено описание встречи Кунцевича православными Могилёва осенью 1618 года. «… когда православные узнали, что он подъезжает к городу, то зазвонили в вечевой колокол на ратуше, подняли тревогу и заперли городские ворота, а на валах вокруг города расставили народ с оружием. Члены магистрата, бургомистр, райцы и лавники и прочие горожане во множестве, с разным оружием и цеховыми хоругвями, вышли из города на встречу Иосафату, вооружившись как бы против неприятеля и, ругая его, великим криком возбраняли въезд в Могилёв и угрожали убийством. Видя такое народное нерасположение, Иосафат принуждён был удалиться… а по прибытии затем в Варшаву, лично подал королю жалобу на могилёвских мещан». Королевский суд счёл выступление против отступника бунтом против короля, а не против притеснения веры, казнил 20 человек, в том числе бургомистра Богдана (Мирона) Соболь. |
| Значит, униатские недовольства лишены юридической и фактической почвы, как ясно и из того, что они ещё сильнее раздавались по адресу Анатолия Мартыновского 32 , почти непосредственного преемника по Могилёвской кафедре (22 ноября 1844 г.–17 июля 1860 г.) Смарагду. На первом плане у него было исконное русское православие, – и, ценя обнаружение и защиту его другими 33 , он служил ему с обычной решительностью, ибо, приехав в Могилёв ночью, уже утром новый архипастырь принялся за работу 34 . И результаты трудов были таковы, что через 15 лет по выбытии его отсюда «священники восторженнейшими похвалами и самыми тёплыми молитвенными благожеланиями благословляли память преосвященного Смарагда за то, что он защищал свою братию от панского надмения, от панских злоупотреблений на их пагубу, и, – добавить нужно, – благословляли столь же энергично, как порицали противоположную ей позднейшую систему, которая проистекала из слабости ли характера, неспособного давать отпор панской настойчивости, или даже из тайной инструкции». Там говорили, что «Смарагд возвысил епархию, возвысил дух духовенства, возвысил нашу братию как в глазах других, так и в наших собственных глазах» 35 , оставив навсегда благодарные чувства в Могилёвской пастве 36 . Всего очевиднее эта заслуга Смарагда по сравнению со вторым по порядку преемником его Могилёве Анатолием Мартыновским , которого, вероятно, разумеет и архиеп. Никанор. Именно о преосвящ. Анатолии сообщается, что он был слишком внимателен к помещикам против священников 37 , почему последние необходимо ставились в зависимое и угнетённое положение. Наряду с этим были крайне жестоки и принципиальные взгляды Анатолия на православное белое священство, о котором заявлялось, что «попы невежественны, корыстолюбивы, бессловесны» 38 . Смело провозглашалась, у Анатолия даже такая дифференциация: «А монахи, монахи очень нужны Церкви Святой. Без них она пропала. Попы продадут Христа» 39 . Смарагд мыслил и действовал иначе по отношению к своим ближайшим сотрудникам. |
| О хозяйственных предприятиях Смарагда по архиерейскому дому и фольварку Барсуки (ср. в книге «Могилёвская епархия», т. 1, вып. 3, Могилёв на Днепре 1906, стр. 51) сообщает и о. Иерофей, отмечая в своих «Воспоминаниях» (л. 16 и обор.) некоторую финансовую их рискованность. 71 См. в Архиве Могилёвской Дух. Семинарии два дела «об обревизовании» её Смарагдом 1837 г. 80 по внутренней части и 1839 г. 71 по внутр. части, где имеются и самые отчёты вместе с «журналами занятий» во время этих ревизий. 73 В Архиве Могилёвской Дух. Семинарии в представлении к награде прот. Рубановского, где Смарагд ссылается на то, что он «ныне лично обозрел по всем частям Могилёвскую Семинарию». 74 См у А.И. Малевича в «Могилёвских Епарх. Ведомостях» 1909 г., 19, стр. 718, и в книге «Могилёвская епархия», т. 1, вып. 2, ч. 2, стр. 171. 75 Были спорадические факты и обращение евреев при Смарагде, который касательно Могилёвского мещанина Вульфа Израилевича Роттштейна положил 17 октября 1838 г. такую резолюцию: «Еврей сей молитвам Господним обучен довольно и показывает постоянство в принятии веры христианской. Учинить об окрещении его немедленное распоряжение». 76 См. у † о. М.Я. Морошкина на стр. 148. О. Иерофей говорит (в «Воспоминаниях» на л. 63): «множество официальных актов имеется в Могилёвской Консистории и по делам раскольническим, выражающих энергическую Его Преосвященства (Смарагда) заботливость об обращении заблудших». 78 См. подробности у А.И. Малевича в «Могилёвских Епарх. Ведомостях» 1909 г., 19, стр. 711–717, и в книге «Могилёвская епархия», т. 1, вып. 2, ч. 2, стр. 162–169. 79 Выражение Смарагда в письме Могилёвскому вице-губернатору Ив. Ив. Хорошкевичу от 13 января 1839 г. (в Архив Могилёвской Дух. Консистории). 80 В письме тому же лицу от 11 января 1839 г. о членах Белицкого земского суда и земской полиции. 81 Резолюция от 20 апреля 1838 г.: «Белицкому Духовному Правлению и вместе протоиерею Перепечину предписать, чтоб о делах раскольнических донесения впредь были определительные, с поименованием лиц, мест, случаев, обстоятельств и свидетелей, относящихся до оных дел; а репорты, подобные настоящему, в общих выражениях и без всяких доказательств предприемлемые, никуда не годятся, и никаких по ним производств чинить невозможно. Например, сказано здесь, что земская полиция следственные о передержателях раскольнических попов дела затмевает. Это точно справедливо: но нужно бы доносителю подумать, как, и чем, и кому именно таковое затмение доказать можно». |
| О другом селе, Бушь, в том же описании посещения преосвященного читаем: « Это село, одно из древнейших в Подолии; расположено в весьма красивой местности, на левой нагорной стороне р. Мурафы, но сообщение с этим селом, по крутизне гор, узкой дороге, извивающейся над рекой – затруднительно и не безопасно. Это село некогда было многолюдным городом, в котором насчитывалось до 20 тыс. жителей. Два отдельно существующих села, Горошовка и Петрашевка, по народному преданию, составляли одно с городом (хотя последнее село, находится в 3–4 верстах от Буши). В Буше доселе сохраняются придания о геройской защите жителей против поляков, особенно о подвиге сотничихи Завистной, над местом смерти которой, находится старинный камень, но, к сожалению, на нём не сохранилось никаких надписей. Под Бушью разразилось одно из ужаснейших кровопролитий, за православную веру, за преданность русскому царю. Дело было так. Вскоре после присоединения Малороссии к Великой России (в г. Переяславле, 8 янв. 1654 г.), поляки решились жестоко наказать подолян. В надежде на помощь крымского хана, коронный польский гетман Потоцкий, с 60 тыс. воинов, мечём и огнём опустошали Подолию; сожжён был Могилёв и многие из жителей этого города скрылись в Буше; туда же укрылось 6000 левенцев (так назывался Поднестровский полк) с семействами, под начальством Гречки; там же находилось 12 тыс. обоего пола жителей Буши и толпа молдаванских удальцов, служивших в украинской вольнице. Но польское войско было слишком велико, а потому, подоляне, заранее решились скорее умереть, чем сдаться на поругание врагам. Едва только польский отряд подступил к стенам города, как сильный залп раздался с крепости; быстро выскочили казаки из городских ворот и рассеяли врагов; в этой стычке погиб сам начальник отряда. Ободренные левенцы, в знак торжества, ударили в колокола, но вслед за сим, бросился на штурм (Буши), польский полководец Чарнецкий, с несколькими полками. Он увидел, что одни ворота стояли ниже прочих; там стена спускалась с полугоры; туда он направил жолнёров. |
| (А собственно: что он плохого успел сделать за своё короткое министерское правление? Почему Государственная Дума так несправедливо плохо относится к нему?) Но энергичный Занкевич, который и придумал весь этот символический переход и понимавший, что уже и выбора никакого не остаётся, – стал настойчиво спорить с управляющим дворца. Нужно получить разрешение? – будем его получать, а пока остаёмся здесь. А связь была – особым (и ещё не повреждённым) проводом с Царским Селом. Не Могилёв, так можно получить все разрешения из Царского Села. Стали телефонировать туда. Оттуда подошёл царскосельский помощник дворцового коменданта генерал Гротен, затем обер-гофмейстер граф Бенкендорф. Нет, связи с Могилёвом у них сейчас нет, и испросить мнение графа Фредерикса они бессильны. Тревожить докладом Ея Величество – до утра невозможно. Сами они тем более не могут решить такого вопроса. Генерал Занкевич быстро смышлял, что – и не надо, сами тут останемся. А вот – дайте разрешение накормить отряд из дворцовых запасов. Но к удивлению – и это малое Бенкендорф тоже был не в праве разрешить. Он уверял, что продуктов во дворце вообще мало, и надо кормить лазарет на 350 человек, и врачебный персонал лазарета, и именно в такие дни их запас должен быть длителен. И ещё же дворцовая прислуга. И звал к телефону генерала Комарова – и тот говорил ему то же самое. Но что-то, что-то может быть попробуют всё же выделить?… Самому-то штабу лакеи по собственному почину уже принесли горячего чаю с хлебом. У телефона менялись. Генерал Гротен, несмотря на глубокую ночь, разговаривал бодро и начальственно: – Что там, у вас в Петрограде, происходит? Градоначальник Балк ответил: – Уже всё произошло. Теперь генерал Хабалов с войсками не может найти места, где расположиться. – Меня интересует, – настаивал Гротен, – наступил ли уже порядок в городе? Стали ему объяснять подробно. Тон его переменился. – Тогда я прошу вас утром своевременно мне сообщить, если мятежные силы направятся в Царское Село. А вот что, пусть перечислят, какие силы у генерала Хабалова сейчас. |
| Утром 28 февр. Н. А. отбыл из Могилёва, направляясь на своем поезде в Царское Село, где находились его жена с болевшими в это время корью детьми. С отъездом из Ставки император оказался отрезан от средств связи, поэтому никак не мог повлиять на дальнейшее развитие событий. В ночь на 1 марта царский поезд прибыл на ст. М. Вишера Николаевской железной дороги, где стало известно, что следующие станции заняты революционными отрядами. Было принято решение ехать обходным путем в Псков, где размещался штаб Северного фронта. Поезд с Н. А. прибыл в Псков вечером 1 марта. Командующий Северным фронтом ген. Н. В. Рузский вручил императору полученную из Ставки телеграмму от ген. Алексеева с предложением передать власть правительству, сформированному Гос. думой. Рузский поддержал это предложение, фактически вступив в переговоры от имени Комитета членов Гос. думы. Ночью на 2 марта Н. А. согласился на создание правительства, ответственного перед Гос. думой. Однако в это время в Петрограде уже было сформировано Временное правительство, поэтому решение Н. А. там назвали «запоздалым» и «недостаточным». В Ставку было передано требование об отречении Н. А. Ген. Алексеев сообщил об этом в телеграммах командующим фронтами, поддержав необходимость отречения: «Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения». Все командующие фронтами в ответных телеграммах просили Н. А. отречься от престола «ради единства страны в грозное время войны». Ознакомившись с телеграммами командующих фронтами, Н. А. в 3 ч. дня 2 марта 1917 г. сообщил ген. Рузскому о своем согласии отречься от престола в пользу сына при регентстве своего младшего брата вел. кн. Михаила Александровича. Вечером того же дня Н. А. заявил прибывшим в Псков представителям Комитета членов Гос. думы А. И. Гучкову и В. В. Шульгину, что он не может согласиться на разлуку с сыном, поэтому отрекается и за себя, и за него. В 23 ч. 40 мин. 2 марта 1917 г. Н. А. передал подписанный им Акт об отречении в пользу брата - вел. кн. Михаила Александровича, к-рый на следующий день заявил об отказе «восприять верховную власть» и о признании всей полноты власти за Временным правительством. 3 марта Н. А. вернулся в Ставку. 7 марта Временное правительство приняло решение об аресте бывших императора и императрицы. 8 марта в Могилёв прибыли представители Временного правительства, чтобы доставить Н. А. в Царское Село. Перед отъездом он издал последний приказ войскам, в к-ром завещал «сражаться до победы» и «повиноваться Временному правительству» (приказ не был обнародован). В тот же день в Царском Селе была арестована Александра Феодоровна, ей было предписано не покидать Александровский дворец. |
| «Я получил дозволение отправиться в Киев» (1:72) На склоне лет – в 1804 году – митрополит Платон, «припадая» здоровьем, отправился во град Киев было желание получить утешение от зрения красот матушки России, а главное, поклониться святыням своей Церкви и Отчизны. Поэтому путь был избран на лошадках (но резвых – Митрополит любил быстрое движение) через, как говорит Святитель, «округу» – по направлению: запад, юго-запад, юг: Можайск, Гжатск, Вязьма, Дорогобуж, Смоленск, Орша, Могилёв, Чернигов – отсюда прямо в Киев. Везде опытным глазом осматривал монастыри, храмы, прикладывался к хранимым ими святым мощам и чудотворным иконам, встречался с правящими епископами – знакомился с состоянием духовной жизни и, вообще, с положением церковных дел. «Преосвященнейший владыко! – писал Платон митрополиту Амвросию. – Я получил дозволение отправиться в Киев. О чем и Священному Синоду отрапортую при отъезде; а думаю поехать в конце сего месяца (мая 1804 г. – К. С.). Дай Бог сей путь совершить благополучно. А здоровьем то и дело припадаю: но сие-το и побудило; не поправит ли его сколько-нибудь движение. Приятным долгом почитаю, с дороги, где можно будет, вашему преосвященству докучать своими письмами» (1:72). И как только начал путь – сообщает: «Исполняю своё обещание, чтоб писать мне с пути к вашему преосвященству. Выехав из Москвы 22-го числа майя, чрез Можайск, Гжацк, Вязьму, Дорогобуж, достиг Смоленска. Такую округу для того избрал, чтоб больше мест осмотреть» (1:74)... Вот описание Святителем мест, им посещённых, в письмах к Преосвященным Амвросию и Августину: Можайск. Архиепископу Августину: «Выехав вчера поутру в седьмом часу, благополучно приехали в Можайск в 9 часов вечера. Дорога весела, да и хороша, но несколько от дождей стала грязна. На дороге не мало церквей и хороших; но попы не везде соответствуют церквам; все почти неучёные. Постарайтесь получше из учёных завести. В Кубинское поскорее из учёных хорошего произведите. Прежний пьяница и руки дрожат, и прихожане не хотят в сем и приходе быть. |
| См. примечание 16 Минск – столица Белоруссии, административный центр Минской области и Минского района. Чешских воинских формирований в составе вооружённых сил Германии не было. Но чешские добровольцы имели возможность вступать в вермахт и войска СС. Возможно, «чехи» в Жлобине – это квалифицированные инженерные и рабочие кадры, присланные для восстановления промышленных предприятий Белоруссии и работе на них. Мужское население созданного нацистами на территории Чехии протектората Богемия и Моравия подлежало трудовой мобилизации и частично отправлялось на работу в Германию и оккупированные ею территории. Стрешин – поселок городского типа в Жлобинском районе Гомельской области Белоруссии. Расположен на правом берегу р. Днепр, в 21 км от ж.-д. узла Жлобин (линии на Могилёв, Гомель, Калинковичи, Минск). Речь идёт о так называемых эйнзацгруппах – мобильных частях в составе службы безопасности и полиции Третьего рейха, осуществлявших массовые убийства евреев, цыган, а также военнопленных и неугодных жителей на оккупированных территориях. Каждая эйнзацгруппа делилась на несколько эйнзацкоманд по 120–150 солдат и офицеров; команды формировались из членов СС и СД, а также из добровольцев из числа местного населения. Подчинялись непосредственно главе полиции безопасности Третьего рейха Р. Гейдриху. В Белоруссии действовала эйнзацгруппа «Б» (655 человек). В район Жлобина было направлено подразделение эйнзацгруппы «Б» - эйнзацкоманда 8. Лебедёвка – деревня, Жлобинский район, Гомельская область. Красный Берег – деревня, Жлобинский район, Гомельская область. Расположена в 19 км от Жлобина на трассе Минск–Гомель. Ведущее место в нацистских планах ограбления СССР занимал учет и сбор сельскохозяйственных продуктов. Для этого существовали специальные команды заготовок, подчинявшиеся соответствующему комитету. Оккупационный сельскохозяйственный налог на крестьянское хозяйство. Цецилия Павловна Дзякович – жена А.Н. Дзяковича. Зинаида Исаевна Гуревич – мать Ц.П. Дзякович. Святое – деревня, Жлобинский район, Гомельская область. |
|
|
