| Теперь меня судят во второй раз представители народа. Я ни в чем не виноват перед теми рабочими, которые вас, судьи, послали судить меня. Я аполитичен, живу только интересами Церкви и народа и во всем исполняю веления Господа. Не виноваты и другие… Каков бы ни был ваш приговор, я буду знать, что он вынесен не вами, а идет от Господа Бога, и что бы со мной ни случилось, я скажу: “Слава Богу”». «Каков бы ни был ваш приговор, я буду знать, что он вынесен не вами, а идет от Господа Бога, и что бы со мной ни случилось, я скажу: “Слава Богу”» Митрополит осеняет себя крестным знамением и садится. Наталья Сергеевна Чистоткина, одна из братчиц Александро-Невского братства, вспоминала: «Владыку митрополита, кто имел какую-то возможность, видели во время процесса, и он благословлял всех своих, когда проводили его мимо. Слышали его последнее слово, которое он говорил, обратив лицо к нам: “Горе, если кто пострадает как убийца, или вор, или злодей, а если как христианин, то благословляю Бога за такую участь”». Знаменательно, что здесь он цитирует апостола Петра (1 Пет. 4: 15–16), являя свое единство с ним. Новицкий Ю.П. не признал себя виновным, сказал, что он никогда не был врагом народа, предателем и изменником. «Если все-таки нужна жертва в этом процессе, возьмите мою жизнь, но пощадите остальных. Хотя после меня и останется одна четырнадцатилетняя девочка…» Иван Михайлович Ковшаров подробно разобрал доводы обвинения, виновным себя не признал и закончил словами: «Для братской могилы в шестнадцать человек материала для обвинения мало». «Но, – как сказал обвинитель Драницын при допросе митрополита Вениамина, – это не важно, потому что это есть борьба не на жизнь, а на смерть». Архимандрит Сергий (Шеин) рассказал о своей работе в Церковной комиссии, о том, что монашество он принял не для того, чтобы скрыть под клобуком свое политическое прошлое, а по своим религиозным убеждениям, никакой борьбы с советской властью не вел, вел только борьбу с самим собой. Смерть он встретит спокойно, зная, что она, как и все, – от Бога. |
| Тогда отверзе им ум Пушкин на пути к литературному и политическому реализму «Тогда отверзе им ум»… Один и тот же ум человеческий может сделаться или своего рода ночною птицею, которой только темнота дает зрение и у которой свет отъемлет оное… или, как свойственно человеческому естеству, при свете дня делать дело свое и рассматривать многообразные красоты мира. Он нисходит – и заключается в области чувственной; восходит – и становится способным к свету духовному, очищается и отверзается для принятия света Божественного. Святитель Филарет (Дроздов). Слово в день святой Пасхи.1825 г. А.С. Пушкин по праву считается основоположником русского литературного реализма. Мы знаем это по школьным учебникам, но что собственно означает для нас этот факт? И что это значило для него? В 1825 году 26-летний поэт томился в ссылке в своем родовом псковском поместье Михайловском. Император Александр I выслал его из Петербурга за вольнодумные стихи еще в 1820 году. С тех пор юношеское романтическое настроение поэта поблекло, выветрилось и все чаще сменялось сильными приливами уныния. В июле Пушкин испытал мучительное страстное чувство к Анне Керн. 19 июля было написано посвященное ей знаменитое «Я помню чудное мгновенье…», а через два дня, реагируя на безответность чувств, поэт заявит: «Я презираю ее». В письме подруге Керн Анне Вульф Пушкин уже пытался анализировать свои чувства: отрицая в них любовь, он предполагал их основной причиной «скуку» . Письмо, в котором зияла пропасть уныния, было написано в день пророка Иезекииля (21 июля). «Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии?..» (Иез. 37: 1–3). Именно «скука» в это время стала не только состоянием, но и основным предметом раздумий Пушкина . Скорее всего, в эти дни и была написана его «Сцена из “Фауста”». Первоначальные наброски предполагали колкое высмеивание власти , однако затем тема внутреннего состояния человека возобладала. |
| Том 1. Издательство братства во имя святого князя Александра Невского,1999. ) Так кто прав: архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) или Иоанн Кронштадтский? Лично мне симпатична позиция первого, выдающего в нём толерантного человека, способного объективно судить о вещах, в отличие от нетерпимости и узколобости (простите за прямоту) второго. Константин Антонов 08 февраля 2018г. 15:00 Я бы только еще добавил, что у св. прав. Иоанна Кронштадтского есть и много других мест, где он говорит о необходимости уважения ко всем людям, независимо от их вероисповедания и положения, т.к. в каждом из них пребывает образ Божий. Можно просто пробить слово " уважение " по тексту " Моей жизни во Христе " и в этом убедиться. Александр, Иерусалим 09 февраля 2018г. 19:32 Мф.11:28 . Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; Как придти? Мф.3:2 . и говорит: покайтесь, Иудеи были заносчивы, поэтому Предтеча побуждает их к покаянию. ибо приблизилось Царство Небесное. Под Царством Небесным он разумеет первое и второе пришествие Христа, и добродетельную жизнь. Ибо если мы, странствуя по земле, жительствуем как бы на небе, чуждые страстей, то имеем Царствие Небесное. Мф.3:3 . Ибо он тот, о котором сказал пророк Исайя: глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. «Путем» называется Евангелие, «стезями» же – законные установления, потому что они изношены и древни. Поэтому Креститель говорит: будьте готовы к евангельскому жительству и законные заповеди делайте прямыми, то есть духовными; ибо слово «прямой» означает дух. Когда ты увидишь, что иудей плотски понимает подзаконный строй, то скажи, что он не делает стезей прямыми, то есть духовно не понимает закон. Сам по себе вопрос " борьбы с сектами " достаточно известен в православии и размышления ваши полезны. Однако от богословского размышления вы Константин Михайлович увлекшись данной проблематикой , на мой взгляд, слишком поспешно перешли к реализации своего проекта. Данная статья готовый устав " новой филосовской школы по разделу сектоведения " , опять же, на мой взгяд, не конкуркнтно в данном подходе, например не термины суть и почти отсудствует святоотеческая мысль, а это как известно отказ от Предания ( к сожалению) |
| Это с одной стороны. С другой стороны, Бог ещё в Едеме огласил человеку утешительное пророчество о будущем Пришествии Спасителя (иногда это пророчество называют Первоевангелием), а после, и неоднократно подкреплял его новыми и новыми обетованиями, дабы чаяния в человеке не только не угасли, но и взращивались. И когда человек, изможденный своим бедственным положением, истосковавшийся по чаемому Примирителю, сделался готовым к встрече с Ним, когда, наконец, из рядов человечества вышла та Пречистая Дева, что достойна была стать Матерью Своего Творца, тогда и Господь не замедлил прийти. Итак, Богом установленный закон долженствовал быть исполненным. И он был исполнен. Именно наше законное наказание и воспринял на Себя добровольно Непорочный Агнец Божий – Умилостивительная Жертва, посредством Которой, проявилась Божия премудрость, правда и благость. Задолго до Пришествия Мессии эту ситуацию предрёк боговдохновенный Исайя. Вот его предсказание: «Он (Искупитель) был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» ( Ис. 53, 3 – 5 ). Выражаясь языком другого угодника Божия – святителя Илии Минятия , «расплатились мы Божественной плотью, соединившейся с Божиим Словом, и избавились от осуждения смерти Божиим Словом, явившимся во плоти» с. 146]. Милосердие, при этом, проявлено в том, что «кровью одного только человека» искупается «всё остальное человечество». Правда удовлетворяется «потому, что кровью Богочеловека искупается бесконечный долг» с. 145]. В данном толковании ударение выставляется на замещающем действии Бога и на заместительном характере Жертвы Искупления. Кстати, именно такую мысль высказывает в нижеследующем отрывке святой Афанасий Александрийский . Вот его слова: «Нужна была смерть и надлежало совершиться смерти за всех во исполнение долга лежащего на нас», чтобы сделать весь человеческий род «свободным от ответственности за древнее преступление» с. 114]. Ясно понимает разбираемую проблематику и святитель Игнатий (Брянчанинов) . «Неограниченно и бесконечно Святый искупил Своими страданиями и смертию многочисленные, но ограниченные согрешения человеческие… – Пишет епископ. – Богочеловек заменяет Собою пред Богом и весь мир, и каждого человека» [цит. по: 27, с. 42]. Уместно присовокупить к сказанному ещё одно изречение. Его авторство принадлежит блаженному Феодориту Кирскому . Оно таково: «Весьма легко было для Него (то есть для Бога) и без воплощения совершить спасение людей, и одною волею разрушить владычество смерти, и совершенно потребить источник смерти – нечестие… Но Он восхотел показать не могущество Своё, но правду промышления» [цит. по: 17, с. 18]. |
| Александр Михайлович. Будто не знаешь? Дьяков. Отнять Сашку? Александр Михайлович. Ну вот – в одно слово. Дьяков. Да разве это спасет? Александр Михайлович. Спасет, если любит. Дьяков. Нет, папенька, я этого не сделаю. Александр Михайлович. Как знаешь. (Встает). Дьяков. Постойте. Александр Михайлович. Ну, что. Дьяков. Нет, ничего. Александр Михайлович. Боишься? Взять на себя не хочешь? Дьяков. Не могу. Александр Михайлович. А если я возьму? Не можешь и этого. Ну, ладно, делай, как знаешь, и я по-своему сделаю. Только не мешай, молчи, не говори никому… Даешь слово? Дьяков. Даю. Александр Михайлович. А знаешь что, Николай, ведь Миша-то, пожалуй, прав: дурак ты, просто дурак, да и только! Ты как думаешь, а? Дьяков. Не знаю… Может и дурак. Александр Михайлович. Ну и пусть! А я за такого дурака десять умных отдам. Христос с тобой! Обнимает его. Входит Митенька Александр Михайлович, Митенька, Дьяков. Митенька. Александр Михайлович, пожалуйте-с. Александр Михайлович. Что такое? Митенька. Ничего особенного. Не извольте беспокоиться. Федька немного того… сшалил… как бы сказать поделикатнее… Не захотел «небесной гармонии»… Александр Михайлович. Что вы врете. Покатилов? Опять, должно быть, выпивши? Митенька. Никак нет-с. Ни в одном глазу. Александр Михайлович. Да говорите толком, что случилось? Митенька. Федька удавился. Только из петли вынули. Александр Михайлович. Какой Федька? Митенька. Забыли-с? Федька беглый, которого намедни высекли. Он самый. А вот и Климыч. И старуха с ним, Федькина мать. Слышите, воет. Александр Михайлович. Господи, воля твоя! Александр Михайлович и Дьяков уходят. Митенька один. Вынимает из кармана штоф с рюмкою, наливает, подносит ко рту и, остановившись, прислушивается. Со стороны дома – бабий вой, из глубины рощи – голос Ксандры. Вечно молодая Там весна живет; Жизнь для нас иная Там, в долине рая, Розой расцветет… Митенька (пьет) . «Небесная гармония»… Эх-ма! Взять бы все за хвост да стряхнуть к черту! Действие третье Большие сени в Премухинском доме. Деревянная лестница наверх в мезонин. В сенях, посередине – дверь в прихожую; налево – во внутренние комнаты, направо – во флигель. Печь с лежанкой. Большое окно, закрытое ставнями. Вынесенная из дома ветхая мебель, клавикорды, арфа. Наверху лестницы – площадка с тремя дверьми: в Сашину комнату, в спальню Варвары и барышень. Ночь. В сенях темно, горит ночник. |
| Полина Марковна (читая письмо). От Муравьевых. Александр Михайлович. Ну, что еще? Ох, уж эти мне письма! Полина Марковна. Нет, ничего. Я пойду… Александр Михайлович. Да что такое? Говори… Полина Марковна. У Alexandrine мальчик умер. (Закрывает глаза платком). Александр Михайлович и Михаил. Михаил. Папенька, а где они? Все еще на каторге, на Нерчинских рудниках? Александр Михайлович. Нет, в Петровский завод перевезли. Михаил. А Сергей Муравьев, вот которого повесили, тоже маменькин родственник? Александр Михайлович. Ну. какое родство. – седьмая вода на киселе. Михаил. А ведь и вы, папенька, были в Союзе Благоденствия? Александр Михайлович. Кто тебе сказал? Михаил. Все равно кто, а ведь были, были? Александр Михайлович. Полно вздор молоть! Никогда я не был с убийцами… И что за допрос? (Помолчав). А ты, Миша, в Москву собираешься? Михаил. Да, в Москву. Александр Михайлович. Какие же у тебя планы? Михаил. Я уже вам говорил: в университет поступлю, буду готовиться на кафедре, а потом за границу, в Берлин. Александр Михайлович. В Берлин? На какие же средства? Михаил. Если вы мне не поможете, буду уроки давать, жить на чердаке, есть хлеб да воду, а в Берлин поеду. Я должен. Иначе я погиб… Александр Михайлович. А в Берлине спасешься? Михаил. Не смейтесь, папенька. Да, все мое спасение в знании. Для меня жить и не знать в тысячу раз хуже, чем умереть! Александр Михайлович. Ну, мой друг, я вижу, ты сам все решил и в советах моих не нуждаешься. Михаил. Я всегда готов слушать… Александр Михайлович. Слушать и не исполнять? Михаил. Я не понимаю… Александр Михайлович. Не понимаешь? А ведь, кажется, просто. Богатые могут жить в праздности, а бедные делом должны заниматься. Михаил. Я делаю, что могу – учусь… Александр Михайлович. Да, весь день, лежа на канапе, трубки покуриваешь, книжки почитываешь да споришь о «божественной субстанции». Недопеченный философ, maître de mathématique m-eur Koubanine! A средств никаких. В долгах по уши. Деньги для тебя, как щепки. На чужой счет живешь, попрошайкою. Срам! |
| Михаил. Папенька, скажите лучше прямо, что вы от меня хотите? Александр Михайлович. Хочу, мой друг, чтобы ты понял, что Икаровы полеты на восковых крыльях ни к чему не ведут, – только шею сломаешь. А надобно хлеб зарабатывать – служить или хозяйничать. Михаил. Не могу я жить против совести… Александр Михайлович. Ну, что ж, живи, как знаешь. Но, по крайней мере, других не смущай. Михаил. Кого? Александр Михайлович. Сестер и братьев. Михаил. Да чем же я их смущаю? Александр Михайлович. А тем, что вскружил им головы, наполнил их уши развратными правилами сен-симонизма, отдалил их от нас, родителей. Мы им как чужие стали, как враги. Особенно, Варенька… Михаил. А, Варенька! Я так и знал. Александр Михайлович. Знал, а все-таки делал? Она жена и мать, а ты эти святые узы… Михаил. Не святые узы, а цепи проклятые! Александр Михайлович. Это ты о чем же? О браке? Михаил. Брак не по любви – одно лицемерство, насильство гнусное! Александр Михайлович. Да кто тебя поставил судить? Как ты смеешь? Михаил. Смею, потому что люблю. Александр Михайлович. Никого ты не любишь. Эгоист из эгоистов! Весь жар горячки в одной голове, а сердце, как лед. Ты ведь и Любиньку… Михаил. Не говорите о Любиньке! Александр Михайлович. Правда глаза колет? Да, Миша, ты и Любиньку тоже любил, а что с нею сделал. Входит Полина Марковна. Александр Михайлович, Полина Марковна и Михаил. Полина Марковна. Ну, вот опять! Да что же это за наказание. Господи! Александр Михайлович. Нет, что он говорит, Pauline, что он говорит, ты только послушай! Полина Марковна. Перестань, Alexandre, как тебе не стыдно! Миша, ты мне обещал… Михаил. Не бойтесь, маменька, я больше не скажу ни слова. Александр Михайлович. Не скажешь, так я скажу. Я здесь хозяин, я, а не ты! И вот тебе мое последнее слово: или уважай отца, будь добрым сыном, или… прекрати свои посещения Премухина! Михаил. Гоните? Ну. что ж, извольте, я уйду. Только помните. Вареньку я не отдам! И правды моей… Александр Михайлович. Не твоя правда, а Божья. – Божья заповедь: чти отца своего… |
| 1821 г. Из Кишинева в Москву (?). (Отрывок) Я живу в стране, в которой долго бродил Назон. Ему бы не должно было так скучать в ней, как говорит предание. Все хорошенькие женщины имеют здесь мужей; кроме мужей, чичисбеев, а кроме их, еще кого-нибудь, чтобы не скучать… 3. А. П. ПОЛТОРАЦКОМУ Январь 1822 г. В Кишиневе. Январь 1822 г. В Кишиневе. Я жив, Старов Здоров. Дуэль не кончен. 4. А. П. КЕРН (Приписка в письме Анны Н. Вульф) Вторая половина августа — начало декабря 1824 г. Из Тригорского в Лубны. Вторая половина августа — начало декабря 1824 г. Из Тригорского в Лубны. Une image qui a passé devant nous, que nous avons vue et que nous ne reverrons jamais! 5. Е. К. ВОРОНЦОВОЙ Середина августа 1824 г. — начало 1825 г. Из Михайловского в Одессу. Середина августа 1824 г. — начало 1825 г. Из Михайловского в Одессу. (Отрывок) Que fait votre lourdaud de mari? 6. А. А. ДЕЛЬВИГУ Середина марта 1825 г. Из Михайловского в Петербург. Середина марта 1825 г. Из Михайловского в Петербург. Дельвиг, жив ли ты? 7. П. А. ОСИПОВОЙ Конец июля — первая половина августа 1825 г. Из Михайловского в Ригу. Конец июля — первая половина августа 1825 г. Из Михайловского в Ригу. (Отрывок) Voulez-vous savoir ce que c’est que m-me Kern? elle est souple, elle comprend tout; elle s’afflige facilement et se console de même; elle est timide dans les manières et hardie dans les actions; mais elle est bien attrayante. 8. Д. В. ДАВЫДОВУ 1834–1836 гг. Петербург (?) 1834–1836 гг. Петербург (?) Сенковскому учить тебя русскому языку всё равно, что евнуху учить Потемкина. ДЕЛОВЫЕ БУМАГИ 1. В КОЛЛЕГИЮ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ 2 июня 1824 г. Из Одессы в Петербург. 2 июня 1824 г. Из Одессы в Петербург. Всепресветлейший, державнейший, великий государь император Александр Павлович, самодержец всероссийский, государь всемилостивейший! Просит коллежский секретарь Александр Пушкин, а о чем тому следуют пункты: Вступив в службу вашего императорского величества из Царскосельского лицея с чином коллежского секретаря в 1817 году, июня 17 дня, в Коллегии иностранных дел, продолжал оную в Санкт-Петербурге до 1820 году, потом волею вашего императорского величества откомандирован был к полномочному наместнику Бессарабской области. |
| Увечье сильно осложнило дальнейшую жизнь Владимира Александровича в и без того нелёгкой судьбе эмигрантов послевоенных Австрии и Германии. Сложные проблемы пришлось решать в 1980-ые и последующие годы, и нашему Братству. В. А. Кутше особенно много усилий посвятил реставрации и полному ремонту нашего киссингенского храма. He удалась попытка обеспечить средства на содержание отдельного священника-настоятеля братских храмов; финансовые возможности Братства оказались недостаточными и от такого варианта духовного окормления Киссингена и Наугейма пришлось отказаться. В. А. Кутше участвовал в решении Правления передать т. н. Мемельский иконостас, находившийся в гамбургской домовой церкви, в Россию, с тем, чтобы он после надлежащей реставрации в мастерских Третьяковской Галлереи был установлен в соборе города Калининграда, – бывшего Кёнигсберга. Там исторический иконостас времён Семилетней войны должен служить памятником всем русским воинам, павшим на земле Восточной Пруссии в Семилетнюю, Наполеоновские и обе Мировые Войны. Члены Братства сохранят благодарную память о своём члене, рабе Божьем Владимире. Вечная память! Кончина Т. М. Гофман. 18 сентября/1 октября 2004 года в старческом доме в Бад-Киссингене скончалась почётный член нашего Братства Татьяна Михайловна Гофман, рождённая von Poncet. Татьяна Михайловна родилась 17/30 мая 1908 года в Бессарабии в православной семье, – потомков гугенотов, переехавших в Россию во времена Екатерины Великой (семья записана в дворянском списке Almanach de Gotha). У семьи были фермы каракулевых барашков. В 1939 году семья бежала в Германию. Татьяна Михайловна долгое время жила в Эссене. Вместе с сыном и невесткой, она всегда принимала активное участие в жизни Германской Епархии Русской Зарубежной Церкви. В частности, Татьяна Михайловна сильно содействовала открытию немецкого прихода в Кёльне. В 1995 году Татьяна Михайловна вступила в наше Братство и специально переехала в Бад-Киссинген, чтобы помогать ухаживать за братским храмом, что ей, несмотря на преклонный возраст, с большим успехом удалось делать. Под личной опекой Татьяны Михайловны стояли розы в церковном саду. Своей необыкновенной культурностью, остроумием и особенно тонким чувством юмора, Татьяна Михайловна пользовалась большим авторитетом среди прихожан, членов Братства и духовенства. Она была воистину достойной представительницей старой России. Когда она в 2000 г. давала интервью российским тележурналистам, она их удивила пением наизусть множества песен A. H. Вертинского. |
| Михаил. Что вы говорите, Дьяков? Точно бредите…голова, должно быть; у вас не в порядке. Дьяков. Ну, полно, не сердитесь. Пошутил. А, может быть, и брежу. С ума схожу. Дурак сходит с ума. «3аяц бесится». Помните, «бешеный заяц»? Это мне Митенька сосплетничал. Ну, ничего, не бойтесь, не укушу. Михаил. Шут вы, просто шут! Заразились от вашего Митеньки. Дьяков. Не троньте Митеньку, – он пьян, да умен. А вы пьяны никогда не бывали, не по-немецки, а по-русски? И влюблены никогда не бывали? Не хотите сказать? Ну, так я скажу: не бывали, не бывали и не будете! Эх, умный вы человек. Михаил Александрович, а не хватает какого-то винтика. Оттого и с дураком не можете справиться… Да ну же, не сердитесь, что это, право, и пошутить нельзя! Михаил. Шутите со мною, сударь; сколько угодно: но если вы вздумаете с Варенькой… Дьяков. Ну-с, что же тогда? Михаил. Тогда я вам ноги переломаю, вот что! Уходит. Дьяков один. Смотрит вслед Михаилу, потом бежит за ним. «Михаил Александрович! Михаил Александрович!» Возвращается к скамье, садится и, так же, как давеча, прислоняется головой к стволу березы, закрывает глаза. В глубине рощи Душенька и Ксандра перекликаются. Голос Ксандры (поет). Розы расцветают, — Сердце, уповай. Есть, нам обещают, Где-то лучший рай… Голос Душеньки. Ay! Ay! Мишка! Варька! Где же вы? Подите сюда. Сколько тут ландышей. Голос Ксандры (поет). Вечно молодая Там весна живет; Там, в долине рая, Жизнь для нас иная Розой расцветет… Входит Александр Михайлович. Александр Михайлович садится рядом с Дьяковым. Тот не замечает его. Александр Михайлович кладет ему руку на плечо. Дьяков. Ах; папенька! Извините, я не слышал… Александр Михайлович. Уснул? Дьяков. Нет, так. Песни заслушался. Александр Михайлович. Да, утешная песенка, старинная. Куда лучше нынешних… А я тебя искал, Николай. Поговорить надо. Решили вы? Что ж ты молчишь? Не хочешь говорить со мною? Дьяков. Нет, папенька, голубчик, ради Бога, не думайте! Ведь я же вас; как отца, больше, чем отца. Ну, да что говорить, сами знаете… |
|
|
