| Воронцов закричал об оскорблении, бесчестии. Бекингам заявил канцлеру свое сильное сожаление о случившемся, приписал все своей излишней горячности и самым убедительным образом просил его забыть дело, которое этим и кончилось. Граф Александр писал дяде от 30 июля: «Ваше сиятельство легко себе представить можете, с каким восчувствованием увидел я неожиданность поступка лорда Букингама; сколь малую идею ни имел я о талантах сего посла, не мог я себе вообразить, чтоб его безрассудность до такой превратности и безумности простираться могла, как он теперь явно оказал сим странным своим письмом. Я заподлинно вашему сиятельству донесть могу, сколь двор его за то с справедливостию на него негодует. Его величество король, подошед сего дня ко мне, говорить изволил, сколь он имеет причину быть недовольным поступком своего посла, особливо в рассуждении его к вам письма, который (поступок) нимало не основан на данных ему повелениях, что он меня просит вашему сиятельству о том донесть и притом уверить, что, зная честность вашего характера, никто здесь не мог бы когда-либо осмелиться с успехом вам толь странную пропозицию, как он, посол, то учинил, уповательно от своего незнания». Наконец, положение графа Воронцова в Лондоне ухудшилось вследствие поднятия польского вопроса по смерти Августа III. В Петербурге хотели, чтоб Англия энергически содействовала видам России в Польше; в Лондоне были очень далеки от сколько-нибудь энергических мер в таком деле, в котором интересы Англии вовсе не затрогивались, следовательно, все представления русского министра должны были оставаться безуспешными. Доносить императрице о своих неуспехах было очень неприятно для Воронцова, особенно когда теперь иностранными делами стал прямо заведовать человек, сильно к нему нерасположенный. Панин выражал это нерасположение в заметках, которые он делал на донесениях Воронцова. Так, в одном из своих донесений Воронцов писал, что все его представления со времени смерти польского короля не имели большого успеха у английского министерства. |
| Закрыть Западу придётся разговаривать с президентом Белоруссии По словам Франца Клинцевича, только Лукашенко может решить миграционный кризис на границе с Польшей 12:27 26.11.2021 964 Фото: Пресс-служба президента республики Беларусь Без Минска страны Европейского союза на смогут решить миграционный кризис , вспыхнувший на польско-белорусской границе. Об этом в интервью Федеральному агентству новостей рассказал политик, экс-сенатор и руководитель Российского Союза ветеранов Афганистана Франц Клинцевич. Белорусский лидер Александр Лукашенко — контактное лицо в миграционном кризисе, но это не меняет ничего в том, что выборы президента Белоруссии в ФРГ не считают легитимными. Об этом заявила врио канцлера Германии Ангела Меркель на пресс-конференции в Берлине. Рождественская речь президента Белоруссии «Я считаю, что в вопросе о гуманитарном доступе к мигрантам он является контактным лицом, но это не меняет ничего в том, что я считаю, что легитимности выборов, конечно, не существует в Белоруссии», — указала политик. Ранее Лукашенко и Меркель провели два телефонных разговора, в ходе которых белорусский президент предложил пути выхода из миграционного кризиса на польско-белорусской границе. Пресс-секретарь президента Белоруссии Наталья Эйсмонт сообщила, что Лукашенко и Меркель условились о создании гуманитарного коридора для части беженцев, а также о помощи республике по возвращению на родину остальных. При этом она подчеркнула, что Минск, в отличие от Евросоюза, приступил к выполнению обязательств. Противостояние Белоруссии и Запада – Минск готов вернуться к многовекторности? Руководитель Российского Союза ветеранов Афганистана Франц Клинцевич в беседе с ФАН прокомментировал заявление Ангелы Меркель по поводу Белоруссии. По его словам, западные страны поддерживают лишь то, что им выгодно. «Это системный подход по дискредитации любой власти в любой стране, неугодной коллективному Западу. Давайте будем объективными. Сегодня американские спецслужбы, которые проводят операции по свержению властей, взаимодействуя со всеми спецслужбами стран НАТО, четко выполняют волю так называемого западного истеблишмента. В свою очередь немецкие лидеры им подчиняются. |
| харистикий ), Мануил I запретил основывать новые мон-ри в К-поле и др. крупных городах В. и., а также передавать в дар монашеским обителям имущество в полную и безусловную собственность. Однако Комнинам не удалось достичь взаимопонимания с Церковью в вопросе об отношениях с папством. Внешнеполитические соображения подталкивали императоров к достижению согласия с Римом. Первоначально стремление к союзу с папством было обусловлено тяжелым положением империи в связи с норманнской агрессией на Балканах (1081-1085); после восстановления внешнеполитических позиций Византии зап. политика Комнинов определялась идеей возрождения единой Римской империи с визант. императором во главе и с единой Церковью. Кульминацией этой великодержавной политики стало обращение Мануила I к папе Александру III в 1167 г. с предложением признать его единственным императором в обмен на восстановление церковного единства (Мануил даже предложил понтифику К-польский престол). С 1089 г. Рим благожелательно относился к попыткам Комнинов пойти на сближение, требуя, однако, в качестве непременного условия политического союза признания папского примата. Но этот союз не был заключен из-за упорного сопротивления визант. епископата и монашества, поддержанного широкими кругами общества; крестовые походы и экспансия итал. торговцев вызвали устойчивый рост антизап. настроений; латинофильство имело место лишь в среде интеллектуальной и политической элиты. В вопросе о союзе с Римом имп. власть оказалась в полной изоляции. Эпоха латинского завоевания (1204-1261) Захват К-поля крестоносцами в 1204 г. явился переломным моментом в истории визант. цивилизации. Трагические события 1204 г. ознаменовали разрыв между зап., католическим, и вост., православным, христианством. Римский престол воспользовался падением В. и., чтобы взять К-польский Патриархат под свой полный контроль; папа Иннокентий III утвердил в К-поле «латинского» патриарха Томмазо (Фому) Морозини (1204) и не разрешил греч. духовенству избрать своего Патриарха, хотя бы и подчиненного Римскому престолу (1208). |
| Отрицательный отзыв оказался решающим, и издание триглотты не состоялось. Однако от этой идеи П.А. Гильтебрандт не отказался. Спустя два года он подготовил образец «Славянской гексаглотты» – Пасхального Евангелия на шести языках (церковнославянском, русском, болгарском, сербском, чешском и польском), а в 1891 г. этот образец был напечатан в составе «Славянского календаря на 1891 год» 24 . Такая публикация смотрелась вполне уместно, поскольку Пасхальное евангелие традиционно читается на нескольких языках. Публикация сопровождалась предисловием, которое мы приводим здесь по экземпляру, содержащему правку К. Победоносцева . В прямых скобках приводятся фрагменты, вычеркнутые обер-прокурором: 25 Славянская гексаглотта или Библия на шести славянских языках За последние тридцать лет изучение славянства сделало большие успехи в России, равно как и изучение России в заграничных славянских странах. Славянская взаимность видимо растет, и, конечно, перво-главным условием здесь является изучение существующих поднесь славянских языков. Без этого изучения немыслимы ни знакомство, ни сближение, ни дружба между славянскими племенами. В таком важном и великом деле отдельные попытки издания грамматик и словарей некоторых славянских языков мало значат. Необходимо предприятие более обширное, более наглядное и в то же время простое, несложное, сподручное – т. е. такое издание, такая книга, при помощи которой каждый грамотный славянин, даже не особенно прилежный и не быстроумный, не прибегая к словарю и грамматике, мог бы обозреть во всей целокупности и сравнить между собою главнейшие славянские языки. Такою книгою может быть лишь одна Славянская гексаглотта или Библия на шести главнейших славянских языках: 1) церковном, некогда общим для всех славян, речения и формы коего в большей или менышей степени живут и развиваются в нижеследующих родственных славянских языках (приводим главнейшие): 2) русском, 3) болгарском 4) сербском, 5) чешском и 6) польском. Образец такой гексаглотты – именно Пасхальное Евангелие – приводится ниже. |
| Такими на картинах польских художников тогда представлялись русские воины Идейным стержнем начавшейся информационной войны являлась агрессивная русофобия – демонизация России и великороссов, которых представлялись в качестве варварской, азиатской угрозы для существования высшей европейской цивилизации. Сами же польские пропагандисты горделиво величали себя спасителями цивилизованной Европы от нового татарского нашествия с Востока. Польские эмигранты уверяли своих западных союзников, что возрожденная Польша станет «играть роль стража Европы от нашествия москвитян, которое день ото дня становится очевиднее». Пугая европейцев «московским вторжением в Европу», эмигранты убеждали их, что: «как национальная, так и географическая границы со стороны России составляют Днепр и Двина; что тут кончается европейский мир и начинается азиатский, монгольский; что между этими мирами нет никакого возможного союза, никаких отношений, никакой политики, никакого сближения, ни в нравах, ни в семейных связях, как между англо-саксонцами и краснокожими; что москвитяне (как теперь стараются называть русских) должны, во что бы то ни стало, быть отброшены в свои степи; что под этим только условием Европа будет спокойна от нашествия татарского варварства». Россия, ослабленная, униженная, потерпевшая поражение в Восточной войне 1853-1856 г., переживающая вдобавок сложную крестьянскую реформу 1861 г., представлялась польским националистам удобным объектом для очередной военной интервенции Великобритании и Франции, предпринимаемой на этот раз ради освобождения Польши. Действительно, правительства этих стран начали оказывать жесткое дипломатическое давление на императора Александра II, требуя официально признать мятежников воюющей стороной, правомочным субъектом переговорного процесса, то есть, домогаясь принципиальных политических уступок, которые означали бы на деле повторную капитуляцию России перед коалиций западноевропейских государств. По словам Ю.Ф. Самарина: «в отплату за расчленение Польши, Европа призывается теперь к расчленению России». |
| Родился б марта в Киевской губернии. Отец его был гвардейский офицер, мать – урожденная княгиня Кудашева. Поступил в Киевский университет вместо Пажеского корпуса, был исключен из него в 1898 г., сослан в Вологду. Стал членом социал-демократической партии. В 1901 г. опубликовал «Субъективизм и индивидуализм в социальной философии». После учения в Германии, вернулся в Петербург в 1904 г. Принял участие в сборнике «Вехи», 1909 издал ряд книг по религиозной философии: «Философия свободы», 1911, «Смысл творчества», 1916. Избран профессором философии Московского университета, 1917. Выгнан из профессуры Лениным, 1918. Участвовал в сборнике «Из Глубины», 1918. Преподавал в Вольной Академии Духовной культуры, 1918–1922. Выслан из России, 1922. Стоял во главе Религиозно-философской Академии в Париже, 1925–1940. Редактор журнала «Путь», 1925–1940« Умер в Париже 24 марта. Существует обширная литература о личности и творчестве Бердяева на английском, немецком и французском языках. Миросозерцание Достоевского. Б. 1923. стр. 238. Неы. пер. – 1925, англ. – 1934, фр. – 1932, исп. – 1935, итал. – 1942, швед. – 1948. П. 1968. стр. 238. Смысл истории. Б. 1923. стр. 268. П. 1969 -Нем. пер. – 1925 и 1950, сербск. – 1931, англ. – 1936, исп., Чили – 1936, фр. – 1949 Философия неравенства. Б. 1923. стр. 244. П. 1970. Новое средневековье. Б. 1923. стр. 258. Фр. – 1927, нем. – 1927 и 1950, исп. – 1932, серб. – 1932, англ. – 1933, гол. – 1935 датск. – 1936, польск. – 1935, венг. – 1935. Константин Леонтьев . П. 1926. стр. 268. Фр. – 1937, англ. – 1940. Философия свободного духа. I и II, П. 1927–1928. стр. 271 и стр. 275, Нем. – 1930, фр. – 1938, англ. – 1935, итал. – 1917, исп. – 1954. О самоубийстве. П. 1931. стр. 45. Христианство и антисемитизм. П. Б.Д. стр. 32. Христианство и классовая борьба. П. 1931. стр. 138. Англ. – 1933, фр. – 1933, исп. – 1935, польск. – 1935, итал. – 1936 серб. – 1936, болг. – 1936. О назначении человека. П. 1931. стр. 318. Англ. – 1935, нем. – 1935, Фр. – 1935, исп. – 1947, греч. – 1950. |
| Отправлены были и австрийские послы: 25 апреля им было сказано, что 27 числа они будут у государя на отпуске и у стола, а отпуск им будет потому, что посланы от государя и от них гонцы к цесарю, положен им срок приехать к первому маю, май месяц близко, а про гонцов и вести нет; великому государю дожидаться нельзя, в первых числах мая он идет на своего неприятеля со многими войсками, и потому им, послам, теперь делать нечего; если же цесарь изволит для посредства прислать других послов, то те послы будут у царского величества в походе. Тщетно послы возражали, что отпуска не примут, потому что гонец их не бывал, а, не дождався гонца, ехать им к цесарю не с чем; тщетно били челом, чтоб государь взял их с собою в поход; им объявлено, что государь идет в свои новоприемные города, в Великое княжество Литовское, что посольский съезд будет в Вильне и никак не раньше последних чисел июля или первых августа, и потому им, послам, ждать долго, а в поход за царским величеством идти непристойно. Послы спрашивали: куда царскому величеству из литовских нововзятых городов поход будет? Думный дьяк отвечал: «Нам царского величества мысль ведать нельзя, да и спрашивать о том страшно». На это Аллегретти сказал: «У испанского короля однажды войска многие были изготовлены и корабли воинские; спрашивали у него ближние люди: куда он эти корабли и войско изготовил? Король отвечал: что у него сдумано, того им ведать ненадобно; если б он ведал, что рубашка его думу знала, то он бы ее сейчас в огонь кинул». Отправлены были послы польский и австрийские, но оставались в Москве шведские, приехавшие еще в декабре 1655 года для подтверждения Столбовского докончания. Послы эти были: Густав Белке, Александр фон-Ессен и Филипп фон-Крузенштерн. С самого начала послы должны были увидать, что Столбовское докончание не будет подтверждено. В ответе 17 января 1656 года послы сказали боярам: «Польский король хотя теперь, кажется, и пропал, только у него друзей много, которые с ним одной римской веры; они, надобно думать, за него вступятся, чтоб вера их, римская, не погибла; так царское величество изволил бы с государем нашим королем на этого общего неприятеля соединиться и укрепиться и стоять на него сообща: оберегаться от него надобно гораздо, чтоб за него иной какой недруг не встал и ссоры и лиха какого не учинил да чтоб царское величество изволил послать к королевскому величеству своих послов». |
| В своих письмах к цесаревичу Орлов убеждал его в необходимости уступить притязаниям поляков, не препятствовать отложению Польши и отдать ей, помимо чисто польских губерний, ещё и Литву с Гродно: " Вот задушевная тайная моя мысль. Сделать из поляков наших союзников, отдать им всё польское и России возвратить всё русское... Вот истинно русская цель. Вы её поймёте. Немцы никогда не поймут, " - писал Орлов Николаю Александровичу от 26 марта 1863 г. " Возвратить всё русское " , по замыслу этого " патриота " , следовало путём аннексии австрийской Галиции. Таким образом, Россия вместо борьбы с мелкими бандами польских повстанцев должна была вступить в войну с регулярной армией Австрийской империи! Не менее оригинальными были взгляды Орлова на внутренние дела. Единую и самодержавную Россию он предлагал превратить в федерацию, раздробив её на несколько областей, у каждой из которых был бы собственный парламент... Всё это он самоуверенно и развязно проповедовал в своих посланиях к цесаревичу Николаю, с крайним раздражением отзываясь в них об отсталом и заскорузлом типе " русского со всеми предрассудками " , каковым, по его мнению, хотели воспитать и наследника престола, причём в разряд " людей с предрассудками " , " реакционеров " Орлов относил и всё царское семейство, и графа С.Г.Строганова, и М.Н.Каткова, и даже митрополита Филарета. Столь " прогрессивные " воззрения Орлова, по-видимому, объясняются его принадлежностью к масонству (князь был одним из видных членов московского ордена розенкрейцеров ). Остаётся загадкой лишь то, как могло случиться, что человек с подобными взглядами в течение десятилетий занимал важнейшие дипломатические посты в Вене, Париже, Лондоне, да ещё напрягался играть роль советчика и покровителя наследника русского престола!.. Цесаревич, впрочем, мало поддавался таким влияниям, и несмотря на все усилия обратить его в " либеральную веру " , он оставался отнюдь не чужд очень многих " русских предрассудков " , и для него по-прежнему его дед и тёзка император Николай I являлся идеалом государственного мужа и примером для подражания. |
| е. рядовое дворянство. В январе 1569 года собрался сейм в Люблине для решения вопроса о продолжении унии. Литовские сенаторы и послы (депутаты) долго не соглашались на предложенные поляками условия унии. Но король привлек на свою сторону двух влиятельнейших магнатов юго-западной Руси, которые стояли во главе православного дворянства. Один из них был Рюрикович, воевода киевский князь Константин Острожский, другой Гедиминович, воевода волынский князь Александр Чарторыйский. Эти два магната и увлекли за собою все юго-западное русское дворянство, за которым принуждено было последовать и литовское. На Люблинском сейме политический союз обоих государств был признан неразрывным и по пресечении династии Ягеллонов. Вместе с тем соединенное государство получило окончательное устройство. Оно превращалось в избирательную республикански-устроенную монархию, называвшуюся Речью Посполитой (перевод лат. respublica). Во главе правления становился король, избираемый общим сеймом Литвы и Польши, или Княжества и Короны, как назывались эти части соединенной республики. Законодательная власть принадлежала сейму, составлявшемуся из земских послов, т. е. депутатов шляхты, и сенату, состоявшему из высших светских и духовных сановников обеих частей государства. Но обе союзные части Речи Посполитой сохранили отдельную высшую администрацию, имели особых министров, также особое войско и особые законы. Для истории юго-западной Руси всего важнее было то постановление Люблинского сейма, по которому некоторые части этой Руси, входившия в состав Литовского княжества, теперь отошли к Короне, т. е. к Польше. Это были: Подляхия (западная часть Гродненской губернии), Волынь, Подолия и Украйна (губернии Киевская и Полтавская с частью Черниговской). Благодаря присоединению этих областей к Короне оне подпали под непосредственное влияние Польши. С тех пор в этих областях стала водворяться польская администрация на место туземной русской, действовавшей при литовских князьях. Польская шляхта начала приобретать земли в юго-западной Руси и водворяла здесь польское крепостное право. |
| А в городах и местечках Русское купечество, избегая гонения, частью вынуждено было переселиться в другие страны, a частью перешло в состояние Польской шляхты, или мелких дворян. Между тем, по городам и местечкам, владельцы и Магнаты потом и кровью своих крестьян строили огромные монастыри и костёлы, – хотя города и местечки, лишенные деятельно занимавшегося торговлею Русского купечества, дошли наконец до того, что в них с Латинскими монахами и Ксёндзами оставались одни Евреи, которые, как бы только для одной прислуги, дозволили кое-каким мещанам Христианам жить в городских предместьях. Среди столь лютого гонения на православных, подобно тому как в первобытные времена Христианства, поддерживали дух, укрепляли в вере, утешали Русский народ и благословляли его на страдания за Христа, своими пастырскими грамотами, Патриархи, Константинопольский, Александрийский и Антиохийский. Они высылали православным для подвижных церквей антиминсы, а для совершения, хотя скрытно, таинств и Христианских треб препровождали к ним по возможности монахов и Священников. Они подали мысль и правила к учреждению, в знаменитейших городах, так называемых «братств», в которые вступая, православные обязывались состоять между собою в теснейшем союзе любви и мира, защищать друг друга законным порядком, заводить типографии и Богадельни, а преимущественно стоять за православие до уз, до крови и до смерти 194 . Укрепляемые таким образом в вере, православные более столетия противоборствовали соблазнам Латинства. В тоже время оставшиеся ещё верными православию некоторые Русские владельцы, Епископы, духовенство и городские жители постоянно представляли Польскому правительству жалобы, на насилия; доказывали, что Русские не рабы, не покорены Польским оружием, но произвольно соединились только с Литвой, а не с Польшей; ссылались на охранительные грамоты некоторых Польских Королей, и ничего больше не просили, как свободного исповедания веры Отцов своих. Но тщетно! жалобам православных, насильственно порабощённых Польским правительством, никто не внимал. |
|
|
