| В последовавшей за Собором переписке папы Льва с императором Маркианом, императрицей Пульхерией и патриархом Анатолием выражается явное несогласие с наделением последнего юрисдикционными полномочиями в трех диоцезах. Справедливо будет предположить, что если бы тогда в Риме узнали о претензиях Константинополя на всю планету, то Акакианская схизма 484-519 годов померкла бы перед разразившимся после этого конфликтом. Однако постепенное политическое возвышение Константинополя, проходившее одновременно с нарастающим упадком Рима и начавшимся процессом деградации государственности на Западе, послужило основой эволюции взглядов столичных епископов на самих себя, что не всегда находило понимание у их римских визави. Эта тенденция иллюстрируется 36-м правилом Трулльского Собора, представляющим собой повторение уже неоднократно сказанного о «новом Риме» в IV и V веках. Последовавшие в VII веке события, приведшие к отрыву от империи в результате исламских завоеваний трех патриархатов, вознесли предстоятеля Константинополя на недосягаемую для патриархов Александрии, Антиохии и Иерусалима высоту, что отразилось в соответствующем отношении к столичному епископу, который был единственным патриархом, свободно осуществляющим свои функции в пределах христианской империи, на территориях, не захваченных мусульманами. Это был вполне объективный и понятный процесс, который, однако же, далеко выходит за рамки полномочий, данных епископу града Константина в 451 году. Находясь на твердом историко-каноническом основании, глядя на место епископа Константинополя в Древней Церкви сквозь призму канонов в их традиционном и общепринятом понимании, а не сквозь призму возникших в XX веке мечтаний первой среди равных кафедры о самой себе, можно перейти к изложению конкретных канонических норм, нарушенных действиями патриарха Варфоломея. На протяжении всего периода формирования Канонического корпуса Православной Церкви, то есть с доникейской эпохи до IX века, каноны говорят об одних и тех же принципах взаимного уважения границ и невмешательства в дела других Церквей: 14-е апостольское правило Епископу не дозволяется, оставив свою епископскую область, захватывать другую, даже если многие его принуждают, разве только будет какая-нибудь благословная причина, заставляющая его сделать это, а именно в случае, когда он может словом благочестия принести большую пользу живущим там. |
| —339— полем «в период продолжения на востоке монофизитской ереси (461–527 гг.)» выясняет по преимуществу историю т. н. акакианского раскола, с его различными перипетиями (90–263 стр.). В 3-й главе о. Прозоров характеризует отношения между Римом и Византией в эпоху имп. Юстиниана, рассматривая главным образом истории сношений Рима с Востоком по вопросу о «трех главах» (264–366 стр.). В 4-й главе автор обозревает столкновение папы Григория Великого с патриархами Иоанном Постником и Кириаком по вопросу о титуле «вселенский» (367–433 стр.). 5-я глава характеризует отношения между Римской и Константинопольской кафедрами в эпоху монофелитских волнений, (434–533 стр.), а 6-я – в эпоху иконоборчества (534–574 стр.). В 7-й, «заключительной», главе автор дает несколько общих замечаний о характере рассмотренной им борьбы между Римом и Византией (575–593 стр.). Автор отнесся к своей работе добросовестно и серьезно. Он внимательно изучил рекомендованную ему литературу темы (Hergenrther, Langen, Hefele, Baxmann, Курганов, Барсов, Андреев и др.), равно как в той или иной степени ознакомился и с ее первоисточниками (по Mansi) и представил ряд обстоятельно, с точными ссылками на соответствующие документы, написанных очерков, изображающих все сколько-нибудь значительные моменты взаимоотношений между Римом и Константинополем за указанную в теме эпоху. Изложение автора – отчетливое, сжатое, и, за немногими исключениями, вполне литературное. В качестве недостатков работы о. Прозорова отмечу, во 1-х, некоторую поверхностность «заключительной» его главы. Выполнив свою работу аналитическими методом, обрисовав целый ряд довольно разнохарактерных эпизодов из церковно-политической истории Рима и Византии 5–8-го веков, автору в «заключительной» главе сочинения следовало бы тщательно синтезировать свои наблюдения и выводы, отрывочно разбросанные на протяжении всей работы (а местами и подробнее развить их), не ограничиваясь общими лишь замечаниями. Без такого суммирования сделанные автором наблюдения над историко-догматическими, церковно-каноническими и национально-политическими столкновениями между христианским Западом и Востоком не |
| Первая попытка такого компромисса с монофизитством была сделана в 475 г., когда власть в империи захватил узурпатор Василиск. Он издал, так называемое Окружное послание или «Энциклику» (если воспользоваться греческим словом). В этом послании узурпатор осуждал Халкидонский Собор. По образцу императора Льва, Василиск разослал свое Окружное послание всем епископам, и опять был очень обильный сбор подписей, хотя по своему содержанию этот документ был прямо противоположен тому, который в свое время, совсем незадолго до этого, разослал император Лев. Но это не было решением проблемы. После недолгого правления узурпатора Василиска, к власти вернулся император Зенон. Зенон поначалу выступил как защитник Халкидонского Собора и просто-напросто отменил «Энциклику» Василиска, но потом он решил действовать дипломатическими, так сказать, примирительными методами и попытался найти настоящий вероисповедный компромисс. В 482 году был опубликован вероисповедный указ, который назывался «Энотикон», что переводе с греческого означает «объединительное послание», «объединительный документ». В нем давалось весьма расплывчатое вероопределение и бросалась некая тень на Халкидонский Собор. Документ объявлял осуждение тем, кто в Халкидоне или в других местах мыслил и говорил противное тому, что утверждалось в императорском указе, «Энотиконе». Но поскольку сама вероопределительная часть «Энотикона» была очень расплывчатой, и сам Халкидонский Собор в нем не осуждался, то многие православные представители смогли подписаться под этим документом. Надежды Зенона, однако, провалились, потому что документ не был признан и теми, кто твердо держался Православия, т. е. Халкидонского Собора, и теми, кто твердо стоял на позициях того, что мы называем «монофизитством». Таким образом, вместо двух противоборствующих сторон образовались три. И хотя большинство епископата приняло «Энотикон», ясно, что реальное положение определялось не епископами-конформистами, а теми, кто был искренен в своих убеждениях и в силу этого мог оказывать реальное влияние на народ. В связи с «Энотиконом» произошел и разрыв Константинополя с Римом. Это так называемая акакианская схизма, по имени константинопольского патриарха Акакия, который принимал деятельное участие в церковной политике императора Зенона. |
| 1 n: ex litteris vestris, quas dilecto fratri et consacerdoti nostro Hllario direxistis. M. 10, 710 с.), и содержит в себе сжатое, в духе богословия самого Илария, раскрытого в de synodis, выяснение терминов μοοσιος и μοιοσιος, как одинаково – православных, взаимно-восполняющих друг друга (2 n.). Reinkens, основываясь па некоторых выражениях, послания парижских отцов, утверждает, что Иларий принимал личное участие на Парижском Соборе (4 n: frater noster Hilarius nuntiaverit–nuntiare, по Рейнкенсу, – da es im Gegensatse zu: ex litteris Vesris stehet, auf die mündliche Botschaft zu beziehen ist; 4 n: iuxta fratris nostri Hilarii professionem im Gegensatz zu: secundum litteras vestras. Op. cit. 248 s.). Но это мнение Рейнкенса справедливо опровергается г. Самуиловым. (Цит. соч. Д.). Отмечая, что «nuntiare можно и устно и письменно», «а professiones бывают и устные и письменные», г. Самуилов указывает, что «последнее событие, которое имеют в виду галльские епископы, – неудачный опыт восточных отклонить ариминских послов от общения с акакианами», и что «им несомненно неизвестно то, что случилось с восточными в ночь на 1 января 360 г., когда они сами должны были подписать акакианскую формулу веры». Itaque, charissimi, cum ex litteris vestris in usiae silentio fraudem se passam simplicitas nostra cognoscat: etiam pietatem eorum (– в смысле титула епископского звания), qai Arimino Constantinopolim, reverterunt conventos (по Кутану – convenisse vos), sicut epistola vestra contenta testatur, neque eos ad tantarum blasphemiarum damnationem potuisse compellere fidelis dominici nominis praedicator frater noster Hilarius nuntiaverit. (Μ·10, 712). Будучи осведомлены, с одной стороны, из послания восточных, а с другой стороны, из сообщения Илария, что омиусианские епископы безуспешно убеждали ариминских делегатов осудить «богохульства» предлагаемой омиями униональной формулы, галльские отцы не только ничего не знают еще о падении самих омиусианских епископов, но предупредительно уведомляют их, что и они, галльские епископы, следуя «исповеданию» Илария, заявившего о невозможности для него иметь общение с ариминскими изменниками вере, постановили акскоммуницировать Авксентия, Урзакия, Валента, Гаия и др.: nos qnoque ab his omnibus, quae per ignorantiam perperam gesta sunt, referimus: Auxentium, et Ursacium ac Valentem, Gaium, Megasium et lustinum excommunicatos habemus secundum litteras vestras et certe, ut diximus, juxta fratris nostri Hilarii professionem; qui se pacem cum his qui horum sectarentur errores habiturum negavit (M. |
| Ариадны, пожелавшей видеть своим мужем и соправителем Анастасия I , бывш. силенциария (придворный чин). Вступив на престол, он ликвидировал привилегии и изгнал исавров из К-поля, прекратил выплаты субсидий из казны. После ухода Теодориха в Италию гот. опасность исчезла и изменилось положение исавров как противостоящей им силы. Исавры не смирились, ответив восстанием, к-рое продолжалось неск. лет. После подавления восстания в 497 г. часть исавров была выселена во Фракию. Имп. Анастасий проявил себя опытным администратором. В основе его политики лежало стремление к умиротворению страны. Ему удалось восстановить потери казны. Он изменил систему взимания поземельной подати - главной доходной статьи гос-ва, что значительно увеличило доходы казны, отменил взимавшийся раз в 4 года налог на ремесло и торговлю (т. н. хрисаргир). В правление Анастасия была проведена денежная реформа и введена новая бронзовая монета (большой фолл и его номинации). Император не строил пышных дворцов и зданий, существенно урезал траты на зрелища. Все эти мероприятия позволили ему создать новые контингенты войск и даже увеличить гос. казну. Имп. Анастасий был сторонником вост. ориентации и опирался на вост. области империи, понимая, что эти богатые провинции с развитым ремеслом и торговлей являлись экономической основой империи. Гос. интересы императора совпали с его личными пристрастиями: он стал поддерживать монофизитов, обладавших большой силой на Востоке, вопреки воле папы Римского, что серьезно осложнило отношения В. и. с Римом (см. ст. Акакианская схизма ). Внешняя политика Анастасия была оборонительной. На Востоке начались конфликты с Ираном, постепенно окрепшим после потрясений V в. Анастасий отказался выплачивать персам денежную субсидию, к-рую они требовали под предлогом необходимости охраны Каспийских ворот (Дербентского прохода) от варварских набегов. В 502 г. персид. армия двинулась в наступление. Главные военные действия разыгрались в районе сир. г. Амида, к-рый персы захватили, но не смогли удержать. |
| Т. о., в полном составе «Синодик» представлял собой дополненную и исправленную лат. версию деяний Халкидонского Собора и таким же образом исправленную лат. версию деяний Эфесского Собора, к к-рой были присоединены собранные и переведенные Р. документы (Ibid. Vol. 4. P. X). Добавление к заглавию, сделанное Балюзом к последней части: «против «Трагедии» Иринея» – лишнее и ошибочное, поскольку не отражает происхождения и направленности этого собрания (Ibid. Р. XIX). Деяния Халкидонского Собора в редакции Р. представлены в неск. манускриптах IX–XVI вв., наиболее полно – в рукописи парижского собрания IX в. (Paris, lat. 11611), а Эфесского – в Collectio Casinensis. За основу Р. взял прежние лат. собрания, составленные незадолго до этого, уже во время спора вокруг «Трех Глав»: т. н. исправленную версию деяний Халкидонского Собора и Турское собрание (Collectio Turonensis) деяний Эфесского Собора. Р. подверг их тщательному пересмотру, используя преимущественно рукописи мон-ря акимитов, не только греческие, но и латинские, к-рые также имелись там вслед. тесной связи этой обители с Римом со времен акакианской схизмы. Документы сопровождены многочисленными схолиями критического (указание рукописных источников, сопоставление разных манускриптов и т. п.) и богословско-полемического характера. Р. также отмечал начало и окончание работы над отдельными частями, из чего можно составить ясное представление о ходе его работы в целом. 20 февр. 564 г. он принялся за работу над 1-м деянием Халкидонского Собора, к-рая продолжалась до 18 марта 565 г. Работу над остальными деяниями этого Собора он закончил очень быстро, к Страстной пятнице 565 г. Через год Р. внес исправления в текст деяний Халкидонского Собора, а затем приступил к работе над деяниями Эфесского Собора, о чем свидетельствует находящаяся там заметка Р. с упоминанием о смерти имп. св. Юстиниана († 14 нояб. 565) (Schwartz. 1925. S. 13–16). Большое значение имеет корпус текстов в собственном переводе Р., добавленных к деяниям Эфесского Собора, гл. |
| Ок. 511 г. К. пришлось надолго покинуть королевский двор в Равенне; вероятно, какое-то время он провел в Риме, где в 514 г. был избран единственным консулом этого года (consul ordinarius - Ordo gen. 2 и 25), поскольку консул от Византии не был назначен ввиду восстания полководца Виталиана, угрожавшего захватом столицы. За время своего консульства К. сумел преодолеть разногласия между рим. знатью, клиром и мирянами и уладить «лаврентиевский раскол» в Римской Церкви, длившийся 16 лет, так что Гормизд был признан всеми новым папой ( Idem. Chron. 1355-1356). К. также преуспел в осуществлении политики Теодориха, направленной на удовлетворение уязвленного самолюбия рим. сената, членам к-рого были оказаны всяческое уважение и почет ( Jones. 1946. P. 11). В Риме К. также продолжал заниматься лит. деятельностью и собрал немалую б-ку ( Cassiod. De artib. 5. 10). Предполагают, что после этого К., как ранее его отец и прадед, был назначен губернатором Бруттия и Лукании (ср.: Varia. XI 39. 5; Mommsen. 1894. P. X; Jones. 1946. P. 11), что означало его удаление из Рима на юг Италии; однако для этого предположения недостаточно оснований ( O " Donnell. 1979. P. 24; Siniscalco. 1996. P. 218), так же как и для др. гипотезы, относящей ко времени консульства К. присвоение ему звания патрикия, хотя об этом и говорится в одном авторитетном документе ( Cassiod. Ordo gen. 25; см.: Cappuyns. 1949. Col. 1352; Fridh. 1973. P. VII). Так или иначе, К. продолжал поддерживать связи с королевским двором в Равенне и в 519 г. написал всемирную «Хронику» в честь зятя Теодориха (супруга его дочери Амаласунты), Эйтариха, назначенного вместе с имп. Юстином I рим. консулом в этом году ( Cassiod. Chron. Praef. 1363). Как предполагают, в это же время К. по поручению Теодориха приступил к написанию пространной «Истории готов», в к-рой расточал похвалы этому народу и его правящей династии Амалов (Ordo gen. 28-30; Fridh. 1973. P. X; O " Donnell. 1979. P. 46-47). Однако в том же 519 г., когда закончилась акакианская схизма между Римом и К-полем, длившаяся 35 лет, кор. |
| Покровительство папы и католического (т.е. кафолического, не еретического) духовенства обеспечивало варварским королям политический успех надежнее, чем военные победы. Характерен пример франков, которые, приняв христианство позже восточногерманских племен (готов, вандалов, лангобардов, бургундов), никогда не были арианами и сразу были крещены в Никейскую веру, что обеспечило им поддержку со стороны римского папы и западной церкви. Именно Франкское королевство, основанное в 486 г. Хлодвигом (который был крещен в Реймсе около 497 г.), стало той политической силой, которая стала доминировать в Западной Европе и, в тесном союзе с папством, многие века играла роль политического и культурного лидера католического мира. Некоторое время Рим, как и вся Италия, находился под властью остготских королей, которые, будучи арианами, не вмешивались в церковные дела «кафоликов», хотя и не без удовлетворения наблюдали ухудшение отношений пап с Константинополем в период акакианской схизмы. Короли, резиденцией которых стала Равенна, часто выступали в качестве верховных арбитров во время споров, вспыхивавших во время выборов пап, и требовали денежных взносов за утверждение того или иного кандидата. 2. Византия в Италии В 536 г. Рим был занят войсками Велисария, и с этого времени папы оказались под непосредственной властью византийских императоров. Избрание и утверждение римских епископов теперь зависело от Константинополя, и судьба Сильверия и Вигилия показала всю сложность положения, в котором оказывались римские понтифики, пытавшиеся проводить независимую церковную политику. Однако уже в 60-е годы VI в. большая часть Италии попала под власть переселившихся из Паннонии лангобардов. Под контролем Константинополя оставались лишь Равеннский экзархат с Пентаполисом (Пятиградием), Римская область, а также Южная Италия с островами. Византийская империя, занятая борьбой за выживание с арабами, мало чем могла помочь своей латиноязычной периферии, и резидировавший в Равенне экзарх мог рассчитывать только на местные ресурсы. В этих обстоятельствах вся гражданская администрация в Риме оказалась сосредоточена в руках пап: они заведовали сбором налогов, содержали армию и чиновников, вели дипломатические переговоры. |
| 1 n.: ex litteris vestris, quas dilecto fratri et consacerdoti nostro Hilario direxistis Μ. 10, 710 c.), и содержит в себе сжатое, в духе богословия самого Илария, раскрытого в de synodis, выяснение терминов μοοσιος и μοιοσιος, как одинаково – православных, взаимно-восполняющих друг друга (2 n.) Reinkens, основываясь на некоторых выражениях послания парижских отцов, утверждает, что Иларий принимал личное участие на парижском соборе (4 n.: frater noster Hilarius nuntiaverit – nuntiare, по Рейнкенсу, – da es im Gegensatse zu: ex litteris Vesris stehet, auf die mündliche Botschaft zu beziehen ist; 4 n.: juxta fratris nostri Hilarii professionem im Gegensatz zu: secundum litteras vestras. Op. cit. 248 s.). Но это мнение Рейнкенса справедливо опровергается г. Самуиловым. (Цит. соч. Прил. Д). Отмечая, что «nuntiare можно и устно и письменно», «а professiones бывают и устные и письменные», г. Самуилов указывает, что «последнее событие, которое имеют в виду галльские епископы, – неудачный опыт восточных отклонить ариминских послов от общения с акакианами», и что «им несомненно неизвестно то, что случилось с восточными в ночь на 1 января 360 г., когда они сами должны были подписать акакианскую формулу веры» itaque, charissimi, cum ex litteris vestris in usiae silentio fraudem se passam simplicitas nostra cognoscat: etiam pietatem eorum (– в смысле титула епископского звания), qui Arimino Constantinopolim, reverterunt conventos (по Кутану – convenisse vos), sicut epistola vestra contenta testatur, neque eos ad tantarum blasphemiarum damnationem potuisse compellere fidelis dominici nominis praedicator frater noster Hilarius nuntiaverit. (Μ. 10, 712) Будучи осведомлены, с одной стороны, из послания восточных, а с другой стороны, из сообщения Илария, что омиусианские епископы безуспешно убеждали ариминских делегатов осудить «богохульства» предлагаемой омиями униональной формулы, галльские отцы не только ничего не знают еще о падении самих омиусианских епископов, но предупредительно уведомляют их, что и они, галльские епископы, следуя «исповеданию» Илария, заявившего о невозможности для него иметь общение с ариминскими изменниками вере, постановили экскоммуницировать Авксентия, Урзакия, Валента, Гаия и др.: nos quoque ab his omnibus, quae per ignorantiam perperam gesta sunt, referimus: Anxentiuin, et Ursacium ac Valentem, Gaium, Megasium et Iustinum excommunicatos habemus secundum litteras vestras et certe, ut diximus, juxta fratris nostri Hilarii professionem; qui se pacem cum his qui horum sectarentur erro res habiturum negavit (Μ. |
| Его внутренняя мощь делала его центром церковной жизни, двигателем народных масс, не смотря на то, что все административные мероприятия его времени шли помимо его личного участия. Одною только силою духа, одним только нравственным влиянием своим силен был Златоуст настолько, что мог вести безоружно победоносную борьбу с внешнею силою, со всем злом тогдашней жизни. Один внешний вид Златоуста 186 , одно его появление на кафедре уже делало его владыкою многочисленных слушателей. Его глубокий проницательный взор при больших и впалых глазах, смотрящих кротко, смиренно и любовно, привлекал к нему сердца и вливал елей обновления в расслабленные души. Вообще, его внешность была точным отпечатком его великого духа. Его непобедимая и всемощная власть над людьми не была лишь минутным торжеством внешнего красноречия и не оно привлекало к нему сердца, но – полнота его духовной жизни, постоянное внутреннее делание, внимание к себе, парение духа к Богу, пламенение любовью к ближним, – вот что делало его неиссякаемым сосудом благодати. И неудержимо тек благодатный источник его пастырского слова, орошая греховное поле, обращая сухую, грязную и бесплодную почву в прекрасный сад Божий, в плодоносную и богатую ниву. 3 Qua ex parte illud est consecutus, ut ab omnibus facillime audiretur, … OS AUREUM diceretur. Acta sanctorum, vol.44, September, tom. IV, § LXXXIX, 1483. р. 691. 5 Paris. 1718–38. Palladii Dialogus Historicus de vita Chrysostomi. Chrysostomi Vita. (Opera, vol. Xiii.) р. 7. 7 Cassiodorus, consul et senator, postea monachus et abbas. Liber de scriptoribus ecclesiasticis. Cap. XL. 9 Acta sanctorum, vol.44, tom. IV., § LXXXIX, 1482, р. 690. Videatur cognomen Chrysostomi coeptum circa tempus corporis Constantinopolim translati. 11 Paris. 1718–38 Palladii Dialogus Historicus de vita Chrysostomi. Chrysostomi Vita. (Opera, vol. Xiii.) р. 13–15. 12 Акакианская схизма – 35-летний (484–519 годы) церковный раскол между Востоком и Западом, вызванный спорами вокруг «Энотикона» императора Зенона, назван по имени Константинопольского патриарха Акакия. |
|
|
