| Таким образом, потворствуя своему этому якобы психозному состоянию, я нанял в Салониках вплоть до Адрианополя большой и покойный фургон или, как в Турции называют, брошов – четверней. Ямщик был молодой адрианопольский Турок лет двадцати пяти, широкоплечий, высокий, стройный, один из лучших пехлеванов (борцов) в Адрианополе; усы у него были большие, густые и широкие, а лицо очень моложавое, приятное, доброе, и серые глаза младенчески светлы и задумчивы. Петраки и Сотири опять сопровождали меня. – Петраки сидел со мной в экипаже; Сотири ехал верхом на моей доброй лошади; брошов был просторен и не трясок. Октябрьская погода прохладна и нередко приятно-пасмурна; места до Филиппополя все новые; сначала, в Македонии, города и села мне вовсе неизвестные; а потом, во Фракии, около Адрианополя, напротив того, слишком знакомые по воспоминаниям прежней моей службы... О самом путешествии и о том, что я видел, я не стану здесь писать; о себе и обо всём побочном я хочу говорить здесь настолько, насколько это необходимо для объяснения моих отношений к Сотири – и больше ничего. К тому же, как это ни странно может быть, но это долгое, тридцатидневное путешествие оставило несравненно менее следа в уме моем, чем трех или четырех-дневный путь от Каваллы до Салоник. Я в эти три-четыре дня видел гораздо более интересного, чем в целый месяц медленного странствия по южной части Болгарии. Все эти дни и все эти новые места, все эти болгарские города и села слились в памяти моей (которая вовсе, кажется, не слаба) во что-то однообразное и крайне безцветное сравнительно с тем, что я видал, встречал и слышал в Эпире, Крите, на Афоне, на Дунае и в иных частях Македонии; страна эта монотонна, невыразительна и скучна, как само болгарское население. Что разница этих впечатлений зависела не от меня, не от разницы в моем настроении, это ясно для меня из того, что я тогда, когда скакал верхом из Каваллы в Салоники и отдыхал в Серресе, был всё так же душевно разстроен, так же телесно болен, как и тогда, когда влачился по Балканам с пехлеван-агою, и еще из того, что две действительно любопытные вещи, которые я видел в этот раз, сохранились очень живо в моей памяти до сих пор, и я мог бы их сейчас же описать, если бы не дал себе слова сдерживаться. Один из этих случаев – это был торжественный |
| Баба Лида: – Да, мы тут потолки красили, а она лезет краску мешает ничем – прям руками. Баба Валя: – Детей трое. Старшая дочь уже на пенсии. Средняя сейчас оформляет, но она лентяйка – семнадцать лет стажа всего… Баба Лида: – За хорошим мужем пожила… Баба Валя: – А сыну пятьдесят лет всего, ему ещё работать и работать. А у нас здесь работы нет. У нас карачаи руководство, поэтому русским что работа? Вон, улицы мести. У знакомых сын крановщиком работает – получает шесть-восемь тысяч. В Санкт-Петербург они ездили. Уж тоже их там обманули, а всё равно четырнадцать тысяч он оттуда привёз. Здесь столько не дадут – максимум десять. А вообще у нас хорошо. У нас места хорошие. Автобусы вон новые пустили. Там станица возле города – и на ту три новых автобуса дали. Работаем, подрабатываем вот к пенсии. Баба Лида: – Да, Валя труженица – у неё и дома десять соток огород. Дай Бог мне ещё много лет такую напарницу. (Смеётся). Ты работай-работай, тебе ещё до пенсии надо дожить. Там, говорят, после восьмидесяти ещё доплачивают. Памятник Сергию Радонежскому возле православной гимназии в Черкесске Понтийские греки: в поисках родины В числе других местных народов, населяющих, главным образом, Кавказские Минеральные Воды, – армяне и понтийские греки. От греков эллинских понтийцы, прожившие часть своей истории в Османской империи, отличаются языком. Они говорят почти по-турецки, греческими остаются лишь обозначения церковных таинств, аналогов для которых у тюрков просто не было. Существует легенда: когда в результате османских завоеваний понтийцы оказались под властью турок, им было предложено на выбор — изменить веру или потерять язык. Тогда они выбрали веру, лишившись языка, и сейчас изучение греческого в понтийских общинах очень популярно – как и все местные народы, греки стремятся к восстановлению древних корней. На территорию Российской империи армяне и греки массово переселялись после заключения Адрианопольского мира 1829 года: русская армия тогда уходила из Турции и греки ушли вместе с ней. |
| Первое писано в 1205 г.; папа убеждает в нем Калияна заключить мир с константинопольскими латинянами и даровать свободу взятому им в плен (в адрианопольской битве 14 апреля 1205 г., в которой Калиян наголову разбил латинян) константинопольскому императору Балдуину (у Миня т. 215, стр. 705; вместе с царем писано было и к архиепископу или примасу ibid.); Калиян не только не исполнил ни той, ни другой просьбы папы, во и самого посла его принял не совсем почетно (ibid. стр. 1162). Второе послание от 6 июня 1207 г.; папа снова убеждает в нем Калияна заключить мир с константинопольскими крестоносцами (у Миня т. 215, стр 1162).]. Мы уже говорили выше, что сношения начались по инициативе не болгар, а папы. Это не подлежит никакому сомнению и совершенно ясно видно из первых посланий папы в Калияяу а сего последнего к папе. Калиян говорит, что начать сношения помышлял не только он сам с самого начала царствования, но еще и его братья Петр и Асень, – нет сомнения, что он дипломатическим образом лжет; но если бы он даже говорил и правду, во всяком случае его и его братьев неоднократно посыланные послы, как прямо он свидетельствует, ни однажды не могли дойти до Рима, и об этих попытках посольств папе ничего не было известно. Что касается до того, что болгары так горячо ухватились за предложение папы или с такой поспешной готовностью отвечали на его вызов, то причиной этого, как мы уже упоминали, были их тогдашние политические обстоятельства и нужды: получить для своих новых государей торжественное признание в их сане от главы западной церкви для них чрезвычайно важно было по отношению к своим западным соседям (именно королю венгерскому), и потому-то именно они и приняли предложение так, как будто сами давно о нем помышляли. Основываясь на изложенной выше переписке Калияна с папой Иннокентием, принимают (см. Барония ann. 893, n. IX, Паджи ad ann. 927, n. VI), будто государи болгарские первого царства, начиная с Симеона, находились в общении с римской церковью (т. е. так как некоторое время находился в общении с римской церковью и предшественник Симеона Борис, будто состояли в этом общении все до одного христианские государи болгарские первого царства). |
| 495). (Католические епархии – антиварская, скутарская или скадарская, заппская, дураццкая и презрендская или ускюбская, о которых см. Миллера Albanien, Ruuielien und die Österreichisch-montenegrische Gränze, Prag., 1844, S. 38 fin. sqq, и Neher’a Kirchliehe Geographie II, 506 sqq и 500, – существуют для католиков-албанцев.) Мы говорили выше, что с целью пропаганды между болгарами в пятидесятых годах учреждена была в Константинополе особая миссионерская станция. Позднее с тою же целью учреждены еще две станции в самой стране, именно в городах Адрианополе и Битоле. Адрианопольская станция со времени основания своего, в 1862 или в 63 году, предназначена служить центром униатской пропаганды в Болгарии и в настоящее время руководит деятельностью имеющего здесь пребывание болгаро-униатского епископа. В 1865 году она состояла из шести монахов конгрегации лазаристов, которые все до одного были поляки, присланные из Рима и перед отправлением на деятельность принявшие унию за тем, чтобы иметь возможность служить по униатскому обряду и удобнее совращать простодушный народ (Union chretienne 1885 г. 22, стр. 174 fin.), а в 1868 г. она сосстояла из четырнадцати монахов, – Французов, поляков и италиянцев (ibid. 1868 г. 4, стр. 148 fin.); при миссии находится школа, в которой в 1866 году обучалось более 60 мальчиков (ibid. 1865 г. 22, стр. 174). В Битоле, где станция учреждена в 1855 г., трудятся над делом Совращевия болгар два лазариста, в школе которых в 1862 г. было до 80 мальчиков (Neher’a Kirchliche Geographie ИЬ 467 fin.), а в 1868 г., если верить показанию русского путешественника, 50 мальчиков и 87 девочек (Дня 1863 г. 7, стр. 19) 177 . Обе станции так же, как и станция константинопольская, подведомы в административном отношен» константинопольскому апостолическому викарию, архиепископу Брунони (Neher ibid.) 178 . К этим деятелям пропаганды ех professo должны быть еще причислены состоящие при находящихся по разным городам Турецкой империи Французских, австрийских и итальянских консульствах католические священники. Некоторые из этих последних занимаются делом пропаганды не менее усердно, чем первые (см. напр. о священнике австрийского консульства в Бургасе, в Дне 1863 г. 7, стр. 18 sqq). Протестантская пропаганда в Болгарии |
| 124; – к) Акт собора, вероятно в Фессалии, или Эпире созванного Иоанном I Незаконорожденным, Севастократором Фессалийским и князем Неопатрским, или Никифором I, господарем Эпирским, 1278 года 22 , по рукоп. Иерусал. Патр. Подворья в Константиноп., 145, л. 356 – 357; – л) Анонимный документ архиепископии Охридской, XIII в., по рукоп. Иерус. Патр. Библ. св. Креста, 83 23 ; – м) Акт, исходивший от вселенского патриарха Симеона I, изданный после 1484 года, по рукоп. Иерус. Патр. Библ., 276, л. 128–29 24 ; – н) Соборное определение о митрополии Адрианопольской, 1517 – 1518 года, по той же рукоп., л. 153–155; – о) Акт Самуила, патр. Александрийского, о Византийце Спантони, посещавшим св. места и бывшим великим ритором Александрийского патриаршего престола, 1732 года, по рукоп. Иерус. Патр. Библ., 233 25 . Таким образом в одном изданном теперь томе собрано 36 разного рода отрывком, а между тем некоторые из этих отрывком, как напр. Главы из Досифеевой истории патриархов Иерусалимских и митр. Парфения о распре между греками и армянами из-за св. места занимают собой в книге г. Керамевса от 70-ти до 80-ти страниц каждый. И вместе с тем в книге этой мы видим лишь первый из шести предложенных к изданию томов такого рода отрывков, а в предисловии (стр. 1) сам автор-редактор издания говорит, что таких отрывков он мог бы собрать и на 10 томов и что ему лишь совестно было злоупотреблять великодушием Православного Палестинского Общества, принявшего на себя издержки по напечатанию предположенного (г. П. –Керамевсом) к изданию по части описания рукописей Иерусал. патриаршей библиотеки и по части этих νλεχτα Издание 1-го тома сих последних также снабжено подробным указателем имён и предметов, исчислением разночтений текста отрывков и тщательным указанием вкравшихся при печатании ошибок; в предисловии же г. П.-Керамевс с возможной полнотою указывает литературу предмета до самого последнего времени, преимущественно западно-европейскую и греческую, но также нередко и русскую (напр. стр. 2–3, 11, 16, 17 и др.) 26 , при чём в иных местах (напр. |
| Духовенство жаловалось на баронов, бароны – на духовенство. Особенно резки были столкновения в Элладе, на почве исполнения актов Равенникского парламента. Распри между баронами и духовенством осложнились столкновением между патриархом и папским легатом, когда патриарх Гервасий наложил интердикт на земли главы греческих баронов Вилльгардуэна Ахейского. Папа угрожал Гервасию даже лишением сана, так как признавал право интердикта лишь за собою и за своим легатом. Повторялись времена Иннокентия и Морозини. Среди подобных обстоятельств скончалась императрица Иоланта (1219), правившая за младенца Балдуина II. Кардинал-легат Колонна, латинский патриарх Гервасий, венецианский подеста Тьеполо, Конон Бетюнский, один из героев крестового похода и фактический регент со смерти Генриха, и бароны собрались на парламент в Родосто для разбора дел политических и церковных. От имени папы кардинал предъявил баронам требование выдать захваченные церковные имения и 112 всех земель империи и доходы с них за три года, по расчету 1 меры пшеницы и меры ячменя с каждого виллана (крепостного); сверх того, рыцари и вилланы должны платить церковную десятину. На уступке 112 земель империи он, впрочем, не настаивал. Требования легата не встретили согласия баронов, и парламент был перенесен в Силиврию. Там бароны предложили кардиналу уплачивать ему 3000 иперпиров ежегодно за все доходы с церковных земель, которыми они завладели. Они просили написать папе, чтобы он большего с них не требовал, иначе они не будут в состоянии нести военную службу империи. Кардинал должен был уступить. Затем и венецианский подеста заключил с кардиналом договор на ту же сумму за церковные земли, захваченные венецианцами. Парламент в Силиврии разрешил и другое важное дело, утвердив в качестве регента (bailus) империи Конона Бетюнского, «короля» адрианопольского. Сохранился документ, характеризующий преобладание венецианцев. Севастократор и баил империи Романии в присутствии баронов и духовных властей поклялся, что не посягнет на права венецианцев в империи и не хочет быть баилом помимо их согласия. |
| О сведениях от 14 и 15 марта 1861 г. по греко-болгарскому делу О греко-болгарском деле, по сведению от 21 марта 1861 года О греко-болгарском деле по депеше от 28 марта1861 года «О греко-болгарском деле по сведениям от 11, 18 и 25 апреля 1861 г.» Дополнение к записке о болгарском деле от 14 мая, 1861 г. 1 июля. Письмо митрополита Филарета к князю А. М. Горчакову, с мнением о болгаро-униатском архиепископе Иосифе, изъявившем желание вступить в общение с православною церковью О болгарском архиепископе Иосифе 19 августа. Записка митрополита Филарета о греко-болгарском деле, по сведениям до 25 июля 1861 года О греко-болгарском деле по сведениям до 25 июля 1861 г. 22 августа. О замечаниях вселенского патриарха на пункты болгар, 12 июля, 1861 г. 4 сентября. Письмо митрополита Филарета к обер-прокурору Святейшего Синода, графу А. П. Толстому, с отзывом о письмах архимандрита Антонина 5 сентября-27 декабря. Записка митрополита Филарета о греко-болгарском деле, по сведению от 15 августа, 1861 г., и мнения по делу болгаро-унитского архиепископа Иосифа О болгарском епископе Иосифе Сокольском, по сведениям из Киева «О сведениях из Константинополя, по письму архимандрита Антонина, от 7 октября 1861 г.» 1862 г. 1861–9 декабря–1862 г.–16 мая. Записки митрополита Филарета о греко-болгарском деле, по сведениям от 8 ноября и 13 декабря, 1861г., З и 31 января, 26 февраля, 3 и 6 марта и 17 апреля, 1862 г. О возвращении адрианопольских болгаро-униатов в православие О греко-болгарском деле по сведениям, от 13 декабря, 1861 г., и 3 января 1862 г. О проекте митрополита Кирилла для умиротворения болгар О болгарском деле по сведениям от 10 и 26 февраля, 3 и 6 марта О катихизисе, изготовляемом католическою пропагандою для распространения между болгарами О латино-болгарской унии, по сведению от 17 апреля 1862 года 24 мая. Мнение митрополита Филарета по поводу избрания смешанной комиссии по греко-болгарскому вопросу 28–29 мая. Письмо митрополита Филарета к обер-прокурору Святейшего Синода А. П. Ахматову, с мнением, о греко-болгарской комиссии, по сведению от 8 мая О греко-болгарской комиссии, по сведению от 8 мая, 1862 года. |
| Полномочие было получено из Петербурга, и 30 мая Дашков вступил в переговоры с рейс-еффенди. «Турки, – доносил он царю, – спрашивают у меня великих подарков, и принужден я всем давать вдвое: султану подарил я мех соболий в 1600 левков и семь других мехов немалой цены да шесть пар соболей, но эти подарки были ему неприятны, требовал от меня черного лисья меха. Визирю принужден был я в другой раз давать; не знаю, обойдусь ли я 4000 червонных, присланных со мною, потому что из этих денег я уже дал французскому послу 1000 червонных да переводчику Порты – 500». Дело сначала шло успешно и вдруг остановилось благодаря Франции, хотя со стороны последней не было никакого умысла помешать ему. Порта все жаловалась французскому правительству, что в последней войне с Австриею оно оставило ее без помощи, выдало императору, тогда как прежде никогда не бывало, чтоб Франция допустила Австрию таким образом стеснить Турцию. Чтоб прекратить жалобы, из Франции отвечали, что причиною всему было малолетство королевское и недостаток денег в казне, но теперь французский двор твердо обнадеживает Порту, что если император опять захочет объявить войну Турции, то французы готовы против него действовать; если даже турки сами объявят войну императору, то Франция не будет против этого. Французское правительство обещало даже дать письменное удостоверение в этом, и турецкий посол отправился за ним в Париж. Когда турки получили обнадеживание, что Франция их не оставит, то у них отпала охота заключать договор с Россиею, потому что главным побуждением к сближению с Россиею был страх пред императором, надеялись повести дело к заключению оборонительного и наступательного союза с царем. Тут опять явился на сцену английский посол, чтоб не допустить до заключения вечного мира между Россиею и Турциею, тогда как де Бонак продолжал сильно помогать Дашкову; австрийский резидент вследствие возобновления приязненных сношений своего двора с петербургским явно не мешал делу, но при случае говаривал турецким министрам: «Зачем вы заключаете вечный мир с царем? У вас есть мир, а потом обстоятельства могут перемениться». Вследствие всех этих враждебных внушений и препятствий только 5 ноября 1720 года Дашкову удалось превратить Адрианопольский договор 1713 года в договор вечного мира между Россиею и Портою. |
| Около средины четвертой недели поста приходит к Патриарху указ, выслать в Порту троих Архиереев: фессалоникскаго, адрианопольскаго и терновскаго, чтобы вместе с другими оставаться им там заложниками безопасности. Патриарх пригласил их к себе; они пришли к обеду, и Григорий, отобедав с ними, после скорбной беседы о настоящих бедствиях, встает и сокрушенным голосом говорит им: «Господу угодно показать на нас, братия, многое тяжкое. Он питает нас хлебом болезней, и поит вином умиления. Вот этот указ вызывает и вас троих идти сегодня прямо в Порту, и там под стражею оставаться заложниками с прочими братьями. Что же будет и с вами и со мною, – Господь знает. Если для вас кончится сие мученичеством; то, конечно, не замедлю и я последовать за вами». Сказав сие, горько заплакал он; вместе с Архиереями проливали слезы и предстоявшие. И Архиереи, подошедши, сотворили с Патриархом последнее на земли лобзание о Христе и, приклонив головы, пошли к своему жребию. Около вечера Лазаревой субботы (марта 31), приходит в Порту известие о восстании Пелопонеса. Поскольку же Порта подозревала, что и в самом Константинополе много этеристов, готовых к восстанию; то, приготовив стоявший в пристани флот и войско янычар, жаждущих христианской крови, захотела она подать повод к обнаружению замышляемого предприятия этеристов. И рано утром в Вербное воскресенье (апр. 1), вышедши из училищ толпы воспитанников (софтов), как бы подвигнутые сами собою, устремляются с воплями к церкви Живоприемнаго Источника, которая была тогда невелика, жгут и разоряют ее, а потом возвращаются домой. Патриарх в это время по обычаю раздавал христианам ваии в великой церкви; и никто, пришедши, тайно на ухо известил его о произошедшем. Но он, не сказав ни слова, продолжал спокойно раздавать ваии. По окончании божественной литургии, вступив в патриархию вместе с сошедшимися с ним Архиереями, сообщает им, что сделано с церковью Живоприемнаго Источника. Когда же они с ужасом спросили: «что это значит?» Григорий говорит им: «это начало болезней, а может быть, и конец близко». |
| Вот какую картину этой трагедии рисует римский историк Аммиан Марцеллин: «Метая молнии из глаз, шли варвары за нашими, у которых кровь уже холодела в жилах. Одни падали неизвестно от чьего удара, других опрокидывала тяжесть напиравших, некоторые гибли от удара своих товарищей; варвары сокрушали всякое сопротивление и не давали пощады сдававшимся. Кроме того, дороги были преграждены множеством полумертвых людей, жаловавшихся на муки, испытываемые от ран, а вместе с ними заполняли равнину целые валы убитых коней вперемежку с людьми. Этим никогда не восполнимым потерям, которые так страшно дорого обошлись римскому государству, положила конец ночь, не освещенная ни одним лучом луны» 112 . Феодорит же добавляет: «Когда варвары достигли той деревни, где Валент, услышав о поражении, старался спрятаться, то подожгли огонь и, вместе с селением, сожгли самого противника благочестия» 113 . И в примечании к этому месту добавляет: «Обратив готов в арианство и обрекши их тем самым на вечные муки в адском огне, он сам был ими сожжен» 114 . В вопросе об «адрианопольской катастрофе» свт. Амвросий придерживался мнения, что поражение римского войска и гибель императора явились закономерным следствием той проарианской политики, которую систематически претворял в жизнь Валент. Ниже мы отдельное внимание уделим тому, что свт. Амвросий говорит по этому поводу в 17 ст. трактата «De Spiritu Sancto». Итак, в ответ на просьбу августа Грациана, в том же 378 г. готовившегося предпринять поход против готов-ариан, свт. Амвросий пишет главный догматический труд своей жизни «De Fide». В первых двух книгах свт. Амвросий раскрывает и доказывает божественность Христа. Одна из мыслей этого трактата – что если император собирается воевать с еретиками-арианами, то он непременно нуждается в доспехах и оружии истинной веры. Вот какими словами он напутствует Грациана: «Иди же открыто в бой, огражденный щитом веры и имея меч духовный, иди же к победе, предсказанной в древности, предвозвещенной божественными пророками» 115 . |
|
|
