| В нашу задачу не входит распространяться об историческом и литературном значении произведений упомянутого века. В этом кратком обзоре мы ограничимся перечислением таких произведений, в которых так или иначе сохранились следы современного автору исторического перелома нашествия Татар. Рассказы очевидцев и личные воспоминания придают особенную ценность одному из главных произведений севернорусской агиографии, житию преп. Авраамия Смоленского. Автор жития, один из учеников святого, дает в своем произведении интересные указания на источники своего образования, перечисляя несколько сочинений из современной, знакомой ему литературы, которая, в свою очередь, должна была отразиться на приемах и содержании его собственного произведения. И действительно, автор обнаруживает в себе человека, знакомого с литературными приемами искуственных житий: он снабжает свой труд необходимым предисловием, пользуется общими местами и типичными выражениями своих литературных образцов, приводит цитаты и сравнения из известной ему духовной литературы, в частности из Священного писания, и оканчивает житие похвалой святому. В одном выражении этого послесловия, где жизнеописатель молит Богородицу словами: «поганых нашествия испроверзи... измаильския языки разсыпли», исследователи видят намек на время, когда было написано житие, время татарского нашествия. К той же эпохе относится и другое произведение севернорусской агиографической литературы, Сказание о мученической кончине князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора, приведенное летописями под 1245 годом 1 . Автор, который назвал свой труд словом, сложенным «в кратце на похвалу сватыма», был, по всей вероятности, современник описанному им событию. Отсутствие живых черт и свежих личных воспоминаний в его рассказе не позволяют видеть в нем очевидца. Безыскуственный рассказ обходится без обычных общих мест житий и без лишних отступлений от хода событий. Единственное, на что не скупится автор, это обильный разговорный элемент, которым оживляется рассказ 2 . Описывая печальные последствия татарского нашествия, автор между прочим дает следующую картину, взятую из живой действительности: «инии же бежаша в земли дальнии, инии же крыяхуся в пещерах и в пропастех земных, а иже в градех затворишася, ти исповеданием и со слезами Богу молящеся, тако от поганых немилостивно избьени быша; а инии же крыяхуся в горах и в пещерах и в пропастех и в лесех, мало от тех остася». |
| И так, и бояре, то есть, лучшие из граждан, и сам князь, и даже народ, то есть, весь город, несмотря на минутное увлечение глупой толпы – были за Авраамия. Явление в древней Руси в высшей степени утешительное. Вводя нас, так сказать, в самое сердце древнерусского быта и воскрешая перед нами самые существенные отношения духовной жизни народа к господствовавшим идеям и началам, оно свидетельствует о значительном развитии христианского просвещения и образованности в Смоленской области, уже в начале XIII века. Потому, нам кажется, г. Шевырев не великую услугу оказал почитателям древней Руси, выразившись о бедствиях Авраамия следующим образом: «Но зависть поднялась на красноречивого учителя. И духовенство, и граждане (?!) восстали и обнесли его клеветою» 206 . И тем чернее выставляется здесь поступок граждан, что к клевете они, будто-бы, присовокупили неблагодарность: строк за десять перед тем у г. Шевырева сказано, что Авраамий «привлекал своими поучениями весь город». И неужели, в тяжелое для св. мужа время испытания и гонений, никто в Смоленске не вспомнил с признательностью о той духовной благодати, которая нисходила в благочестивых словах святого проповедника на толпы восторженных слушателей? Житие ясно свидетельствует, что лучшие люди, избраннейшие из граждан, помнили великое добро, которым обязаны св. мужу, умягчались сердцами, и не находили в угоднике той вины, в которой по зависти он был оклеветан». Для чего же нужно было г. Шевыреву утаить благородные чувства и поступки бояр и князя, и извести на весь Смоленск обвинение, под общим именем граждан? Впрочем, честь, возданная г. Шевыревым православной старине, бледнеет перед следующими словами г. Муравьева, который, повествуя о житии Авраамия Смоленского, по древним, рукописным источникам, решился сказать вот что: «князья (?), бояре (?) и духовные восстали все против святого мужа, совещаясь, чтобы против него учинить». – Напрасно князь (?) и вельможи (?) в клирики искали вины на праведного мужа, ни в чем не могли обличить его, и, устрашенные обличением пресвитера Луки, наконец принуждены были оставить неправедный суд» 207 . |
| III. Памятники древнерусской духовной письменности (По поводу журнала: «Православный Собеседник», издаваемого при Казанской Духовной Академии. 1858 год). С изменением и улучшением в своем плане и составе, Православный Собеседник в 1858 году предложил занимающимся историей русской словесности целый ряд любопытных памятников, изданных по рукописям Соловецкой библиотеки. Эти письменные памятники содержат в себе жития русских святых и поучения или слова. Из житий изданы: Леонтия, епископа ростовского, со словом в память его, житие Исайи, тоже епископа ростовского, сказание преподобного Нестора о житии и убиении князей Бориса и Глеба, житие Антония римлянина и Авраамия смоленского (по рукописям XVI и частью XV в.). Занимающимся русской стариной хорошо известно, как разнообразны редакции житий русских святых. Житие краткое, как летописная основа, впоследствии распространялось различными подробностями, интересными для истории русского быта и литературы. Очень часто простая речь краткого первоначального жития принимала характер витиеватый и даже напыщенный под пером искусного книжника. Потом для потреб русских читателей распространенное житие вновь сокращалось, и, за выпуском интересных бытовых подробностей, удерживало позднейшую витиеватость. Особенно разнообразны редакции тех сказаний, в которых к историческому факту уже в раннее время народная фантазия присоединяла поэтические плоды своего творчества. Кроме того, жития осложнялись похвальными словами в память угодника и целым рядом чудес его, совершенных по его кончине в различные времена. Похвала помещалась иногда после самого жития, иногда после описания чудес. Из всех этих элементов, с присоединением службы угоднику, составлялось полное целое, части которого следующие: служба угоднику, самое житие, похвала, обыкновенно по случаю открытия мощей, потом чудеса, заключаемые тоже похвалою. Есть сборники, содержащие в себе только жития русских святых без прибавления; есть также сборники только одних служб русским святым, как например рукопись XVI в. в библиотеке Графа Уварова под 681 (по каталогу библ. Царского 563). |
| Едва ли не впервые в древнерусской литературе мысль об ожидаемой скорой встрече с вечностью прозвучала в домонгольском " Слове о небесных силах " , приписываемое то Кириллу Туровскому, то Авраамию Смоленскому. Здесь говорится о приближающимся истечении семи тысяч лет. К этому времени число сверженных с небес ангелов, согласно " Слову " , должно пополнится душами умерших за это время праведников. После чего и настанет время суда (идея заимствована из Жития Андрея Юродивого). Одно из самых знаменитых произведений на Руси, повлиявшее на эсхатологические настроения, было " Откровении Мефодия Патарского " . В " Откровении Мефодия Патарского " , по наблюдениям В.М. Истрина, содержатся " замечания о последних царях... распределённые по годам, кончая 1492 г " . Жанр откровений был весьма распространён в переводной апокрифической книжности Древней Руси. " Откровение Мефодия Патарского " представляет собой эсхатологический апокриф, который можно рассматривать как развёрнутое дополнение к положениям Св. Писания о конце мира. Формально " Откровение " Мефодия можно рассматривать как краткий, сжатый исторический очерк, объемлющий земной путь человечества от Адама и его потомства до царств " последних времён. Но на этом переходе от начала к финалу мировой драмы историческая часть трансформируется в пророческую, повествуя о предуготованном будущем. Первый тысячелетний отрезок охватывает время от Адама до разделения рода Сифа и Каина. Второе тысячелетие включает в себя события от убийства Каина до потопа, третье - жизнь потомков Ноя, включая рождение изобретателя астрономии Мунта, вражду сынов Хамовых и Невродовых, вавилонское столпотворение. На четвёртое приходится борьба потомков Хама с Невродом, завоевание Невродом Египта и победа потомка его, Хозроя, над сынами Хама. Пятым тысячелетием датируется поход потомка Мунта - Сапсикара через Египет по пустыни Савской, откуда им вытеснены происходящие от Агари потомки Измаила, бежавшие в Етрив. Затем повествуется о войнах и пленении измаильтянами земли обетованной и об изгнании Гедеоном воинственных племён назад, в Етривскую пустыню. В этом месте историческое повествование разрывается введённым в него пророчеством, где говорится об исходе измаильтян из Етривской пустыни в преддверии конца мира. Согласно предсказанию, наследники Агари будут владеть всеми странами и никто не сможет победить их до истечения седьмой тысячи лет. Единственным непокорным царством называется богохранимое царство Греческое. В описании шестого тысячелетия воспроизводится последовательность смены великих царств: царство времён Неврода и Перса, затем идут Персидское и Вавилонское царства, их сменяет царство Медийское и, наконец, царство Александра Македонского. В этом месте вводится рассказ о нечестивых народов Гоге и Магоге, которые были заключены Македонским за северными горами. |
| «Если бы это был ряд действий, скажем, с марта — это было бы понятно. Но сейчас такое происходит именно в Рамадан — и это совсем другое. Ведь общий тренд отношений Израиля с мусульманскими государствами, в последнее время, например, с Саудовской Аравией, говорит о намерении их развивать». Иными словами, результатом политики Нетаньяху было то, что еврейское государство пребылвало в намного более выигрышном положении: «больше нет арабо-израильского конфликта, есть только палестинско-израильский». Зато теперь, после столкновений на Храмовой горе, конфликт вновь может выйти на принципиально иной уровень: из палестино-израильского превратиться не просто в арабо-израильский, но в общеисламо-израильский. Реакция Так президент Турции Эрдоган провёл переговоры с президентом Палестины Махмудом Аббасом и представителями ХАМАС, в ходе которых позиционировал назвал действия израильских силовиков террором. Поддержку арабам Палестины выразили Иордания, Пакистан, Саудовская Аравия, Египет, Катар, а также заключившие с Израилем мирные договорённости Бахрейн с ОАЭ. Глава Чечни Рамзан Кадыров призвал власти Израиля опомниться и извиниться. «Мы, мусульмане, никому не позволим шутить с нашей святыней. Если понадобится, не пожалеем жизни, чтобы уберечь Аль-Аксу и ради нашей веры», — написал он в своём тлг-канале . МИД РФ выразил обеспокоенность обострением ситуации: «Экспроприация земли и находящегося на ней имущества, а также создание Израилем поселений на оккупируемых палестинских территориях, включая Восточный Иерусалим, не имеют юридической силы», — отметили на Смоленской площади. Высказались и наши политики. Так, Сергей Николаевич Бабурин в тлг-канале «Русское Собрание» высказал следующую мысль: «В наше время борьба палестинцев, всех мусульман и христиан против иудаизации Иерусалима, за равное право представителям всех авраамических религий иметь доступ к святыням своей религии в Иерусалиме - это символ самопожертвования и борьбы без права на капитуляцию и отступление. Роман Абрамович как строитель Третьего храма |
| Крепостная стена с башней Веселуха. Фотография. 1912 г. (Б-ка Конгресса США) Крепостная стена с башней Веселуха. Фотография. 1912 г. (Б-ка Конгресса США) Современники называли крепость в Смоленске «ожерельем земли Русской». Для ее возведения были собраны материалы, мастера и работный люд со всей страны благодаря работе нового учреждения - Приказа каменных дел. Лучше всего древние прясла и башни сохранились с юж. и вост. сторон древнего города; их облик служит главным источником для изучения творчества К. Крепость со стенами длиной 6,5 км имела 38 башен. Главные проездные ворота были перед мостом через Днепр, связывавшим город с дорогой на Москву, во Фроловской башне на сев. стене и Молоховские на юж. стороне (обе не сохр.). Крепость имела еще 7 дополнительных воротных башен, которые в плане были почти одинаковыми и отличались высотой и числом ярусов (2 или 3), часть из них (Авраамиевские, Никольские (Еленинские), Копытенские) сохранились, некоторые были перестроены (Водяные (Воскресенские) - в 1816). Для усиления обороноспособности и использования огнестрельного оружия и артиллерии строились разные по форме башни, отличавшиеся количеством ярусов, создавались неск. линий обороны внутри каждой башни и за пределами стен, для чего, напр., был сохранен древний вал XV в. Исследователи считают, что К. впервые ввел т. н. средний бой между традиц. подошвенным и верхним и расставил бойницы в шахматном порядке по отношению к нижнему ярусу, создал в бойницах подошвенного и среднего «боя» сводчатые камеры, что позволяло укрыть «пушечный наряд». Неизвестно, обучался ли К. у иностранных архитекторов, но он обладал оригинальным архитектурным мышлением в вопросах крепостного строительства. Зодчий использовал чертежи, модели, шаблоны, что и позволило воздвигнуть крепость в короткие сроки. Яркой чертой стиля К. ученые считают сочетание оборонительных функций с эстетическим решением, когда каждый тип башни получал собственный художественный облик. Различные по функции башни имеют разные планы (прямоугольные, граненые), количество ярусов, пропорции и декор. Самые важные башни, воротные, получили богатую архитектурную отделку с применением белого камня. Наряду с побелкой крепость имела также раскраску. Архитектурные формы, которые использовал К. для декоративного оформления рамок бойниц, напоминают церковные элементы - оконные наличники и классические белокаменные порталы. В. В. Косточкин соотносил их появление в военном зодчестве и работах К. с расширением каменного палатного строительства в кон. XVI в. и считал, что наличие этих форм свидетельствует об опыте К. как «палатного и церковного мастера». |
| В ответ на такой вопрос о житиях не раньше как с XIII в. начинаем встречать в некоторых местностях северо-восточной Руси немногие одиночные памятники, слабые отголоски письменности смоленской – в житии Авраамия, новгородской – в житии Варлаама, Владимирской – в житии Александра Невского и т. д. Но памятники позднейшей письменности дают заметить, что более ранние вожди русско-христианской жизни на северо-востоке сошли со сцены не бесследно: местная память сохранила о них устное предание, которое вместе с этой жизнью растет и осложняется, облекаясь наконец к литературную форму жития. Это предание – почти все, что осталось для историка о деятельности этих вождей, и в сбережении его главное значение житий, на нем основанных. Раньше других центров северо-восточной Руси и с более обильным запасом преданий выступает старый Ростов, дед Залесской земли, с пестрой группой житий, в которых он записал старинные устные сказания о своих древнейших просветителях и подвижниках. Эта группа совмещает в себе несколько житий в одной или нескольких редакциях, разнообразных по времени происхождения и по литературной форме: ряд их начинается в конце XII в. и позднейшими частями своими теряется в конце XV, представляя вместе с кратким, безыскусственным сказанием и пространное житие, облеченное во всеоружии позднейшей риторики. Однако ж некоторые особенности этой группы житий с их редакциями заставляют рассмотреть ее отдельно от других одновременных с нею явлений литературы и разбор ее поставить во главе историко-критического очерка северо-восточных житий, забывая хронологическое и литературное разнообразие ее частей. Все эти жития – отдельные звенья цельного местного круга сказаний, одного из древнейших по своим источникам легендарных циклов северо-восточной Руси; редакции этих житий – отражение последовательного развития этого цикла, и потому позднейшие из них имеют слишком тесную историко-литературную связь с первоначальными, что бы историческая критика могла без затруднения отделять первые от последних, их первообразов и источников. |
| 24 При этом автор, ссылаясь на исследования Веселовского и Мочульского, допускает знакомство с древнеиндийской космогонией через ряд литературных посредничеств с Запада [Вигасин, 1983, с. 281]. 25 За границами нашей тематики находится, в частности, очень содержательная статья ленинградского индолога Я. В. Василькова, посвященная возможностям связей между известнейшим сказанием «Махабхараты» О Нале и Дамаянти и историей о Бове Королевиче, появившейся в русской литературе значительно позже рассматриваемого нами периода [Васильков, 1987]. 26 Согласно М. Н. Сперанскому, основывающемуся преимущественно на рукописном распространении Стиха в раскольничьей среде, списки предполагают датировку текста XV–XVI вв. [Сперанский, 1917, с. 371–372]. Существуют, однако, возможности удревнения стиха, связанные, в частности, с тем, что круг отреченных книг, лежащий в его основе, прежде всего «Беседа трех святителей» (пополнявшаяся периодически в разных вариантах за счет других текстов) была известна на Руси уже с XI–XII вв. Представляет интерес свидетельство жития известного проповедника и подвижника Авраамия Смоленского (XII–XIII вв.), а именно тот эпизод, где говорится о преследовании его завистниками: «И вшед сатана в сердце бесчинных, воздвиже нань; и начаша овии клеветати к епископу, инии же хулити и досаждати, овии еретика нарецати и, а инии глаголаху нань глубинныя книги почитает...» Хотя нельзя доказать, что под «глубинными книгами» нужно понимать в точности рассматриваемый стих, это сообщение также указывает на приблизительное хронологическое поле распространения текстов, связанных с интересующим нас сюжетом. Стих о голубиной книге Его рот стал брахманом, Оттого у нас в земле цари Руки сделаны воином, Его бедра – вайшьей, От святой главы, от Адамовой, Из стоп родился шудра Оттого зачались князья-бояры (Перевод сделан От святых мощей, от Адамовых, по изд. [Ригведа, Оттого крестьяны православные 1955, т. 2, с. 388]). От свята колена, от Адамова. Основное расхождение двух версий, определяемое отсутствием в русской данных о происхождении священнического сословия и «удвоением» в нем сословия аристократического (цари и князья-бояры) заметно «компенсируется» мотивом происхождения крестьян из колена первочеловека (ср. происхождение вайшьев и шудр от бедра и стопы). При этом встает вопрос о самом мотиве происхождения сословий от Адама, а не из тела или «риз» божества (как а случае с феноменами природы в том же Стихе). Можно предположить, что удвоение демиурга в этой упрощенной пантеистической космогонии несет дополнительную полемическую нагрузку, всегда скрытую за вторичным мифотворчеством отреченных книг: помимо отрицания всей христианской идеи творения мира оно явно направлено против единичности самого творца. Привлекает внимание исключительная, популярность Стиха в раскольничьей среде. |
| – Как вы знакомите детей с деятельностью Елизаветы Федоровны? – В день проведения детско-юношеских Елизаветинских чтений библиотека по традиции представляет книжно-иллюстративную выставку «Белый Ангел России» и выставку детского художественного творчества. В центре внимания исследовательской и творческой деятельности детей традиционно остаётся образ Великой княгини Елизаветы Фёдоровны. Однако тематика чтений постепенно расширяется. Многие доклады, включённые в программу, были посвящены вопросам милосердия, доброты, нравственной чистоты, а также святым, подвиги которых на ниве доброделания не оставили детей равнодушными – святителям Николаю чудотворцу и Николаю Японскому, преподобному Авраамию Смоленскому, блаженной Матроне Московской. Звучали и литературные темы, что так уместно в стенах библиотеки. Очень заинтересовала всех исследовательская работа учащихся Смоленской школы 12 «Святой, воспетый в былинах». Главной же мыслью, которая объединила всех собравшихся, была мысль, высказанная директором Глинковской средней школы Т.П. Бабаевой: «Творить добро может каждый». – Вы упомянули о том, что ваши юные читатели знакомятся с творчеством такого сложного писателя, как Достоевский, которого глубоко почитал и супруг Елизаветы Федоровны Великий князь Сергей Александрович, и она сама. – Ф.М. Достоевский говорил в «Братьях Карамазовых»: «Будем, во-первых и прежде всего, добры, потом честны, а потом – не будем никогда забывать друг о друге». Эти слова станут эпиграфом на литературном празднике «Достоевский и дети», который пройдёт в ноябре этого года . – Каковы цели и задачи праздника? – Духовно-нравственное воспитание юных читателей, формирование у подрастающего поколения истинных представлений о таких понятиях, как добро и зло, равнодушие и сострадание, милосердие и любовь к человеку, привлечение детей к чтению произведений Ф.М. Достоевского. В этом году праздник, посвящённый 190-летию со дня рождения Фёдора Михайловича, пройдёт в форме литературной гостиной, участники которой подготовят выступления на тему «Мир детства в произведениях Ф.М.Достоевского». Ребята будут читать по ролям отрывки из произведений писателя, покажут инсценировки. Центральные детские библиотеки области прислали нам работы, победившие в районных конкурсах детского рисунка «Мир Достоевского глазами детей». Участники конкурса рисунков и литературного праздника будут отмечены грамотами и подарками (книгами). |
| Стеснительное положение старца, его скорби, его болезнования сердечные всегда отзывались в верных и преданных ему сердцах: бывало, с какою грустью им облагодетельствованные смотрели на все его труды, скорби и болезни сердечные и часто из сочувствия говорили ему: Батюшка, от чего это вас иные не понимают: так вас стесняют, такие горькие и страшные причиняют вам обиды? На это с кротостью старец отвечал: кто я такой, обременяющий братию св. Обители сея? Или: «се время благоприятно, се день спасения. Сколько можно преданные мне сердца, молитесь усерднее Царице Небесной за меня недостойного.» Все неприятности, все огорчения слагая в сердце, старец переносил с глубочайшею кротостью; при всей правоте путей своих, ни кого не осудил, ни на кого не пороптал, ни кого ни в чём не обвинял, а в духе смиренномудрия, в духе совершенной покорности неисповедимым судьбам Божиим, чрез скорби премудро устроящим спасение людей, благодарно носил язвы Владычные на себе. Одному из своих близких, с величайшим прискорбием сердца высказавшему своё сочувствие его стеснительному положению: Батюшка, что это такое, что многие не только не хотят делить с вами труды спасения душевного и вникнуть в ваше страдальческое положение, но ещё и мешают вам, причиняя вам столько огорчений? Старец напомнил: «молись усерднее за меня недостойного милостью Божию, в этом случае жизнь моя сходится с жизнью Преподобного Авраамия Смоленского, – конец моей жизни всё окажет; последние слова часто и в Адрианове монастыре напоминал старец, когда кто либо из его близких напоминал ему о стеснительном его положении и великих скорбях. Так-то совершал путь служения спасению ближних избранный муж, отец Адриан. 4. Предсказания отца Адриана о своей кончине По дару прозрения, ниспосланному старцу от Господа, он в последний год своей жизни при Югской Св. Обители давал знать своим близким и знакомым, что конец жизни его приближается. Он открывал об этом и притчами, и в беседах, и в письмах. To часто напоминал: «не теряйте времени, – мне пора, ждут меня давно;» то говорил: торопитесь, пожалуйста, расспрашивать меня обо всем поскорее, – я уйду от вас;» то говорил, что его перемещают в другую Обитель, где отведут ему келью в темной пещере;» а иным и прямо говорил: «что я вижусь с вами последний раз, – скоро умру, a, по смерти моей, здешний отец Игумен вас не оставит», и при этом всегда обнаруживал: будто сбирается в· какую дорогу и представлялся часто поспешающим к встрече какого то важного лица, или в страхе ожидания какой-то Царственной знаменитости: иногда во знаменование оплакивания его скорой кончины, раздавал своим знакомым белые платочки и многими другими знаками давал знать о своей близкой разлуке с ними и скором переходе своём в вечность. Вот самая последняя его переписка с преданными ему сердцами, после которой он уже совсем отрешился от всякого влияния духовного, и словом, и писанием. |
|
|
