| Весной 1949 года староста Благовещенской церкви, Наталья Александрова, стала жаловаться властям, что отец Рафаил отстранил ее от свечного ящика, поручив заниматься материальной стороной дела монахине, причем предыдущему старосте, мужчине, платили больше, а когда она попыталась добиться повышения зарплаты, отец Рафаил ей на это ответил, что мужчине-старосте, да еще дельному, он бы и еще больше платил. Об этой жалобе стало известно приходу, причем верующие были убеждены, что это ни кто иной, как священник Сергий Шумилин, убедил Наталью жаловаться уполномоченному. 9 июля 1949 года отец Рафаил получил телеграмму, что он вызывается к уполномоченному по делам Русской Православной Церкви в Калугу. 11 июля он прибыл к уполномоченному и в кабинете его был арестован и заключен в калужскую тюрьму; в доме священника, в Козельске, в тот же день был произведен обыск. После ареста отца Рафаила Сергей Георгиевич Шумилин был назначен настоятелем Благовещенской церкви; одним из первых его действий стало увольнение старосты Натальи, которая, однако, сочла это увольнение несправедливым и обратилась с жалобой к уполномоченному. «Я хочу у Вас спросить конкретно, – писала она, – по какой причине я уволена священником Сергием, Вы считаете законно он меня уволил, я к Вам обращаюсь, как к уполномоченному, Вы мне не ответили, что же Вы хотите, чтобы я на Вас жалобу писала в Москву Генеральному прокурору, придется все описать, если Вы так делаете, не по-братски относитесь ко мне... Я не жаловалась как на своего человека, как на брата, а теперь Вы меня вынуждаете, если отцу Сергию жить надо, то мне тоже, если ему я не по душе пришлась, это не причина, за оскорбления пусть жалуется, но не Допросы отца Рафаила начались сразу же после ареста, сотрудники МГБ рассчитывали, ошеломив внезапностью, добиться от него поспешных и неосторожных ответов. – Расскажите, с кем вы поддерживали письменную или другого характера связь? – спросил его следователь. – Многих лиц, которые мне писали, я не знаю фамилий, так как эти лица обращались ко мне только за духовными наставлениями, каялись во грехах, а также интересовались состоянием... |
| Мониторинг СМИ За «Невинность мусульман» в Египте ответят копты Официальный Каир требует экстрадиции из США христиан, причастных к созданию скандального фильма 19.09.2012 12:30 В Египте предъявлено обвинение семерых христианам-коптам египетского происхождения, проживающим сейчас в США. Их обвиняют в причастности к созданию фильма «Невинность мусульман», неуважении к исламу и оскорблении чувств верующих. Среди обвиняемых – основатель Национальной ассоциации коптов Вашингтона Морис Садек. Судебный процесс будет проходить в Каире без их участия. - Дано поручение обратиться в Интерпол и к судебным властям США с просьбой принять меры по их задержанию и экстрадиции в Египет, где их ждет суд», - заявил египетский генпрокурор Абдель Магид Махмуд. Юристы, направившие иски в генпрокуратуру, настаивают на применении к обвиняемым статьи УК Египта, которая предусматривает наказание вплоть до смертной казни. Им инкриминируется также сепаратизм, направленный на разделение страны на пять независимых государств. - Ясно, что этот процесс не лучшим образом отразится на положении местных коптов, - говорит руководитель Центра анализа ближневосточных конфликтов института США и Канады РАН Александр Шумилин. Одновременно эксперт полагает, что новый президент Мухаммед Мурси не допустит резкого обострения противостояния мусульман с египетскими христианами. Он и его команда отдают себе отчет, что Запад сейчас особенно внимательно следит, как новые власти и братья-мусульмане выстраивают свою политику в отношении религиозных меньшинств. У Мурси сейчас непростая ситуация. С одной стороны, он должен продемонстрировать негативное отношение к фильму «Невинность мусульман». Но, с другой, не допустить всплеска антиамериканизма и насилия против коптов. На самом деле, как утверждает Шумилин, египетская улица в принципе управляема: христианские погромы не могут начаться стихийно, без отмашки сверху. Заочный суд над создателями провокационной ленты - это минимальная мера, чтобы потушить пожар возмущения. Однако надо понимать, что в результате показательного процесса никто не пострадает, так как обвиняемые находятся в США. |
| Москва, 10 октября 1918 г. Н. Кузнецов Прилагаю копию с заявлением на мое имя секретаря консистории 1122 Прилагаю копию для комиссара юстиции 1123 . Н. Кузнецов ГА РФ. Ф. Р-130. Оп. 2. Д. 162. Л. 50–51 об. Подлинник. IV.39. Сообщение секретаря МП отдела А.И. Гуковского в VIII отдел НКЮ РСФСР о положении дел на Ваганьковском кладбище Москвы 17 октября 1918 г. Ваганьковское кладбище (за Пресненской заставой). Беседа с комитетом рабочих. Доклад секретаря отдела А.И. Гуковского Ваганьковское кладбище является самым большим московским кладбищем, занимающим площадь около 48 десятин с двумя церквами, двумя богадельнями и с почти полумиллионным годовым бюджетом. В прежнее время управление кладбищем было в руках комитета, выбираемого О[бщест]вом трезвости 1124 ; в настоящее время комитет устранен от кладбищенского управления и последнее сосредоточено в руках причта и отчасти рабочего комитета. Фактическим полным распорядителем является настоятель, он же заведующий кладбищем, он же кассир. Организация рабочих и служащих кладбища представляет собой местную ячейку Московского профессионального союза кладбищенских служащих (см. доклад от 15 октября с. г.) и объединяет собою 50 чел., из коих 48 рабочих и служащих; не объединены организацией лишь 2 других (старых) служащих. В числе рабочих имеются могильщики (28 чел.), староста, привратники, садовники, маляры, столяры и пр. Комитет рабочих состоит из 7 чел. (все рабочие), все «сочувствующие», но партийных нет. Председатель – могильщик Шумилин, секретарь – маляр Носков. Главной и почти единственной задачей комитета являются узко профессиональные интересы. Кладбищенским управлением интересуются мало и лишь постольку, поскольку это касается своевременности выплаты заработной платы и ее размеров. Контроля над кладбищенским хозяйством почти нет, и наблюдается даже малая осведомленность комитета о финансовом положении кладбища. Таким образом, полным хозяином кладбища является причт. Причт состоит из 7 священников, 3 дьяконов и 4 псаломщиков. До сего времени, несмотря на постановление профессионального союза кладбищенских служащих от 23 сентября с. г., причт пользуется 1 / 4 всего валового дохода кладбища, распределяя его между собой в соответствии со служебным положением ( 1 / 4 валового дохода равняется 7–8 тыс. руб., но, возможно, и больше, так как отчетность в руках того же причта). Настоятель до последнего времени совершенно не считался с комитетом рабочих, и лишь недавно счета по конторе стали проходить через комитет рабочих. |
| С Платоном находились архимандрит Евгений, ныне архиепископ,и племянник его Иван Платонов Шумилин. Мы приютились в монастырской слободке. Когда мы сидели грустные в избе, вдруг отворилась дверь, и двое послушников вошли к нам с блюдами кушанья. «Его святейшество», сказали они, обращаясь к батюшке «узнав о вашем сюда приезде, изволил прислать вам три блюда своего кушанья: пирог, похлебку и жареную рыбу». Такое участие и милость митрополита тронули до слез моего батюшку и матушку; не помню только, плакал ли я. После узнали, что митрополиту дали знать о приезде моего отца перед самым обедом; стол был накрыт, и кушанье поставлено. «Несите все к Михайле Матвеевичу». Батюшка, после обеда, ходил со мною благодарить его за такое родственное участие. Первое его слово было: «куда делся злодей?» Батюшка, думая, что это относится к Наполеону, отвечал: «в Москве».– «Нет, нет, я спрашиваю о твоем злодее-кучере». Надобно сказать, что наш крепостной кучер, обокравши нас, убежал; в то время уже разнеслась в простом народе пущенная Наполеоном молва, ко вреду России, что он даст крепостным волю. «А Бонапарту с ватагою своей», продолжал Платон с разстановкою, не сдобровать и в Сергиевой обители не бывать. Слышь, я ведь не велел убирать там мощей и драгоценностей. Бонапарт возстанет на святыню, а святыня против него. Куда ему устоять!» Потом, как бы обращаясь на самого себя, сказал: «Каков же стал теперь Платон, хуже богаделенного старика». Мы слушали в монастыре вечерню. Платон стоял в простом теплом полукафтанье и в белой шапочке, похожей на клобук, у левого крилоса, опершись на палку. Не повторяю здесь других подробностей, какия, если кому угодно прочесть, найдут в изданном мною Жизнеописании митрополита Платона. Иван Саввич также ходил к митрополиту за благословением. Узнав его, преосвященный сказал: «Здравствуй, Иван Саввич, вот где и в какое время, Бог привел мне видеться с тобою! Я было тебя обещал отпеть, когда умрешь; а видно, тебе придется меня помянуть, а не мне тебя отпеват.» Оба старика 76 и 96-летний зарыдали. |
| Так было? – Весной 1949 года, примерно в марте, священник церкви села Нижние Прыски, вернувшись из Калуги, зашел ко мне на квартиру вместе со старостой этой же церкви, фамилий их не помню. Священник по имени Матвей хотел снова ехать в Калугу и разобраться в части налогообложения. Я спросил... был ли он в Калуге и обращался ли к епископу по поводу налогообложения, а также обращался ли он к благочинному... и уполномоченному по делам Церкви при Калужском облисполкоме. Священник... мне пояснил, что якобы епископ, благочинный, а также и уполномоченный ничего определенного, существенного по этому вопросу ему не сказали. После этого я сказал, что я также обращался по поводу налогообложения к уполномоченному по делам Церкви... он никаких решительных мер не принял по существу моего заявления, также не было принято мер по моему заявлению со стороны благочинного и епископа. Затем я заявил, что к кому же нам обращаться и от кого нам ждать помощи, если наше начальство равнодушно к нашим просьбам. Я священнику Матвею сказал, что уполномоченный по делам Церкви, благочинный, тем более епископ, если бы они пошли в ОблФО, то могли бы сделать очень многое в нашу пользу. Это высказывание мое поддержал и священник Матвей. Однако присутствовавший при нашем разговоре священник Сергей Шумилин заявил, что «это не дело епископа». На что я ответил: «В чем же тогда заключается управление, руководство епархией, духовенством, разве только что разъезжать и служить в митрах?..» О Патриархе в это время никакого разговора не было. Я также не говорил об отсутствии демократических свобод в Советском Союзе. – Следствием установлен ряд фактов антисоветской работы, проводимой вами: вы, обращаясь к верующим за денежной помощью, клеветали на мероприятия коммунистической партии и советского правительства. Так ведь было? – Весной 1949 года я обращался к верующим и говорил, что на нас, то есть священников, наложен налог непосильный, который мы не в состоянии уплатить из тех доходов, которые имеем. Если не сократят эти налоги, то возможно придется отказаться от службы. |
| 12 .2.44 г. На Витебской ж. д., на участке Дно – Сольцы, диверсионной группой 5-й партизанской бригады спущен под откос воинский эшелон противника, в результате чего разбиты 1 паровоз, 19 платформ с 28 автомашинами и 8 платформ с зенитными орудиями. Убито и ранено 80 шоферов и зенитчиков, сопровождавших эшелон. 13 .2.44 г. 2-я партизанская бригада, взаимодействуя с частями Красной Армии, выбила противника из населенного пункта Гари Стругокрасненского р-на. В результате боя уничтожена автомашина с боеприпасами и взяты трофеи, среди которых патроны, документы и различное военное имущество. 9-я партизанская бригада (командир т. Шумилин), взаимодействуя с частями Красной Армии, за время с 10.2. по 14.2.44 г. в боях с частями противника на участке грунтовой дороги Плюсса – Лышницы – Островно уничтожила 4 автомашины с боеприпасами и продовольствием, 5 автомашин с живой силой, при этом убито до 300 немецких солдат и офицеров. Захвачены трофеи: 2 авиапулемета, 2 пулемета «Шкода», 46 винтовок, 8 автоматов, 3 пистолета, 4 немецких миномета и 1 крупнокалиберный миномет, 8500 шт. патронов. Взят в плен 1 немецкий солдат, принадлежащий 26-у пп 13 пд. За это же время потери партизан составили 10 чел. убитыми и 17 чел. ранеными. В ночь на 14.2.44 г. 6-я партизанская бригада (командир т. Объедков) в тесном взаимодействии с частями 46 сд полковника т. Борщева с боями заняли населенные пункты Звягино, Вязищи, Нежадва (18–20 км севернее Плюссы). Бои идут на подступах к населенному пункту Лышницы. Начальник Ленинградского штаба партизанского движения М. НИКИТИН Начальник оперативного отдела подполковник М. АЛЕКСЕЕВ В тылу врага. 1944 г. Сборник документов. Л., 1985. С. 107–108. «Ленинградские партизаны убили и ранили 100000 немецких солдат и офицеров...» ПРИКАЗ Военного совета Ленинградского фронта о награждении ленинградских партизан Красным Знаменем, вынесении им благодарности и представлении наиболее отличившихся к наградам за участие в освобождении Ленинграда от блокады 9 марта 1944 г. 133 |
| Итак, происходит революция. Революция — это приход к власти дураков. По крайней мере так она видится Захару Павловичу. Умнейшие люди правили Россией веками и от дурноты повторяющегося голода, войн, детских смертей, попрошайничества, жестокости и сладострастия выродков страну не уберегли («Послали бы меня к германцу, когда ссора только началась, я бы враз с ним уговорился, и вышло бы дешевле войны. А то умнейших людей послали!» — говорит Захар Павлович) — стало быть, это сделают дураки. «Дураки власть берут, — может, хоть жизнь поумнеет». К этим дуракам приходит и в их партию записывается Саша Дванов и отправляется выполнять первое партийное поручение в степной город Урочев, за которым легко угадывается Новохоперск, где Платонов был летом 1919 года и где ничего существенного с главным героем романа не происходит, ибо «особого дела Дванову не дали, сказали только: живи тут с нами, всем будет лучше, а там поглядим, о чем ты больше тоскуешь». Основные события, отчасти сюжетно совпадающие с повестью «Сокровенный человек», начинаются тогда, когда по пути назад Саша ведет паровоз, попадает не по своей вине в аварию, проявляет себя как человек очень мужественный, но все равно чудом избегает наказания, долгими путями возвращается домой, заболевает тифом , болезнь повторяется и продолжается в обшей сложности восемь месяцев. Однако описание первых лет революции и Гражданской войны дается в романе довольно бегло, сжато, и завязка собственно «чевенгурского сюжета» — а все остальное можно считать развернутой и обширной экспозицией, занимающей едва ли не половину текста, — относится к той поре, когда один из героев, председатель губисполкома Шумилин в часы тяжких раздумий, как найти выход из катастрофического положения, в котором оказалась истощенная Гражданской войной, голодом, разрухой и болезнями республика, приходит к неожиданной мысли о том, что социализм уже придуман губернскими массами и где-то в народной гуще, должно быть, сам собою завелся. Идея, пришедшая в голову товарищу Шумилину, с точки зрения партийной ортодоксии, безусловно сомнительна и еретична: она принижает созидательную, руководящую роль РКП(б) и ее вождей, а заодно отсылает к так и не опубликованной при жизни Платонова статье «Всероссийская колымага», в которой, как мы помним, молодой воронежский публицист провозгласил идею творчества масс безо всякой опеки со стороны представителей, партий и учреждений и пообещал написать об этом сюжете подробнее, если советская власть не испугается «мощного взрыва красной энергии». |
| Иное дело, что подобное стремление вызывает у автора романа не ужас, не оторопь, не протест, не инстинктивное желание отшатнуться, не болезненный интерес в духе серебряного века, а сострадание. «Чевенгур» — своеобразное возвращение, шаг назад по сравнению с «Сокровенным человеком», но не в смысле художественности и не в смысле глубины, а в соотношении приоритетов: жизнь — смерть. В «Чевенгуре» можно увидеть противоречие, разлом между художественным и историческим. Правда смерти принадлежит Дванову, а правда жизни остается за кооперацией, за строительством, за тем безымянным пожилым инструктором птицеводства из Почепского УЗО, который забредает в Чевенгур из реального времени для того, чтобы найти кур и петухов для племенного разведения, и уходит ни с чем, ибо все куры в Чевенгуре истрачены на довольствие ревотряда, а новым неоткуда взяться. И не стоит думать, что Платонов, так болезненно отреагировавший на голод в России, Платонов-практик, Платонов-строитель, инженер, кооператор включил эпизод с забредшим куроводом между прочим. Страна живет или пытается жить иной жизнью, которой жил после Гражданской войны и сам губернский мелиоратор, но для Платонова-писателя или для его музы смерть маленького города, не захотевшего на общий путь встать и тем самым не захотевшего жить, оказалась в данном сюжете важнее бытия большой страны или, говоря партийным наречием, нового этапа ее развития, о чем, используя свою образность, толковал Шумилин Дванову после Сашиного возвращения из проваленной командировки по губернии в первоначальном варианте романа: «— Может быть, я тебе говорю, мы теперь даже вредны будем. Ты пойми так — ты работал на заводе, видел литье? — Так вот, отлили мы грубое тело — и кончено: дальше мы делать не умеем. Дальше пойдут точить, фрезеровать, пришабривать — вплоть до часового мастера. Мастера и будут, и они нужны теперь, а мы куда? Вот я тебе и говорю, что революция переходит через нас, а мы сзади останемся… Дванов понимал и думал дальше: но где же эти другие ученые мастера, что будут доделывать и оборудовать точной и сложной арматурой всю советскую страну, чтобы она действовала в тысячу раз выгодней капитализма? И, главное, чтобы сыты и счастливы были не тысячи людей, а миллионы. Откуда же явятся другие, более умные». |
| Признаете это? – О мученицах Вере, Надежде и Любови я рассказывал верующим... После этого рассказа я делал вывод, что мы далеки от веры в Христа и мужества и что вера у нас оскудела. Однако о необеспеченности в материальном отношении советского народа в своем выступлении я не говорил. – В марте 1949 года вы у себя в квартире среди окружающих говорили о государственных платежах, с враждебных позиций истолковывая политику советской власти по отношению к духовенству, утверждали об отсутствии демократических свобод в Советском Союзе и допускали клеветнические выпады по адресу Патриарха. Так было? – Весной 1949 года, примерно в марте, священник церкви села Нижние Прыски, вернувшись из Калуги, зашел ко мне на квартиру вместе со старостой этой же церкви, фамилий их не помню. Священник по имени Матвей хотел снова ехать в Калугу и разобраться в части налогообложения. Я спросил... был ли он в Калуге и обращался ли к епископу по поводу налогообложения, а также обращался ли он к благочинному... и уполномоченному по делам Церкви при Калужском облисполкоме. Священник... мне пояснил, что якобы епископ, благочинный, а также и уполномоченный ничего определенного, существенного по этому вопросу ему не сказали. После этого я сказал, что я также обращался по поводу налогообложения к уполномоченному по делам Церкви... он никаких решительных мер не принял по существу моего заявления, также не было принято мер по моему заявлению со стороны благочинного и епископа. Затем я заявил, что к кому же нам обращаться и от кого нам ждать помощи, если наше начальство равнодушно к нашим просьбам. Я священнику Матвею сказал, что уполномоченный по делам Церкви, благочинный, тем более епископ, если бы они пошли в областной финансовый отдел, то могли бы сделать очень многое в нашу пользу. Это высказывание мое поддержал и священник Матвей. Однако присутствовавший при нашем разговоре священник Сергей Шумилин заявил, что «это не дело епископа». На что я ответил: «В чем же тогда заключается управление, руководство епархией, духовенством, разве только что разъезжать и служить в митрах?..» О Патриархе в это время никакого разговора не было. |
| Елизавета Булгакова приехала к нему, когда он уже болел третий день, но она этого не знала. В девятом часу вечера она добралась до его домика. Войдя, Елизавета увидела, что отец Рафаил лежит на кровати, обложенный компрессами по настоянию монастырского фельдшера. Отец Рафаил сказал Елизавете: «Я тебе письмо написал – возьми его». На столе перед ним лежали две открытки, на одной из них было написано: «Лиза, я тяжело болен, приезжай за мной ухаживать». Отец Рафаил вновь повторил: – Возьми ее. – Батюшка, да я уже приехала, – возразила она. На это отец Рафаил в третий раз повторил: – Возьми ее. Елизавета снова начала возражать: – Ведь я уже тут, зачем же брать, когда я уже приехала, – и не взяла. В это время пришла женщина проводить ее в дом, где ей и ее больной спутнице предстояло жить. Прощаясь, отец Рафаил сказал: – Устрой свою больную и поскорей вернись ко мне. Елизавета задержалась, и когда подошла к дверям кельи старца, то услышала слова молитвы «неужели мне одр сей гроб будет...» и поняла, что заканчивают читать вечернее правило. Из ложного стыда она постеснялась войти и ушла домой. Утром вместо того, чтобы поторопиться к отцу Рафаилу и выполнить его просьбу ею вчера уже неисполненную – прийти тотчас к нему, она пошла на могилы оптинских старцев и только потом к больному. В то время, когда она входила в дом, у отца Рафаила произошел инсульт, у него оказались парализованы правая сторона и речь. Весть об этом разнеслась мгновенно – и все близкие бросились прощаться с ним. Елизавета предложила позвать врача, но ей на это ответили решительным отказом, так как многие были убеждены, что врач не только не будет лечить священника, но ему навредит. Состояние здоровья отца Рафаила ухудшалось. Пришедший настоятель Сергий Шумилин причастил и пособоровал его. Елизавета ничем не смогла доказать, что старец сам вызвал ее за ним ухаживать, она бросилась искать открытку к ней отца Рафаила – но её уже нигде не было. Понимая, что она ищет и как переживает, что не может найти его, отец Рафаил жестом подозвал ее к себе. Она встала на колени перед кроватью, он левой рукой притянул ее голову, крепко прижал к груди и поцеловал. Приуготовленный страданиями воспринимать все как Промысл Божий и не настаивать ради себя на своем, он прощал всех, никого не осуждал и всех любил истинной христианской любовью. |
|
|
