| Скачать epub pdf Смирнова Э. С. Иконы XI в. из Софийского собора в Новгороде и проблема алтарной преграды Древнейшие каменные храмы, построенные на Руси за первые три четверти века после принятия христианства, при князьях Владимире Святом и Ярославе Мудром, не сохранили своего иконного убранства. Единственное сооружение, об иконном декоре которого можно в какой-то степени судить как по реально дошедшим до нас. хотя и с большими переделками, отдельным иконам, так и по археологическим наблюдениям, – это Софийский собор в Новгороде, строившийся, как сообщает древнейшая – Первая– новгородская летопись, с 1045 по 1050 г., а более поздняя – Третья, составленная в конце XVII в., – по 1052 г 325 . Софийский собор в Новгороде не имел, вплоть до 1108–1109 гг. фресковой росписи, за исключением, может быть, отдельных фигур или композиций в нижних регистрах 326 . От первоначального убранства собора до нас дошли две иконы, обе с большими утратами и изменениями их первоначального вида. Первая – это «Спас на престоле» (сейчас в Успенском соборе Московского Кремля). От нее сохранилась древняя доска, на которой в 1699–1700 г. воспроизведена первоначальная иконография. 327 Вторая – «Апостолы Петр и Павел» (Новгородский музей), где первоначальная живопись фигур сохранилась, но за исключением голов, кистей рук и ступней ног, переписанных в XVI в.) 328 . Иконы имеют одинаковые. причем огромные, размеры (236 х 147 и 236 х 146 см), что соответствует размерам фигур в монументальной живописи. Определение места этих икон в Софийском соборе, а также первоначального состава иконного убранства храма сопряжено с большими трудностями нехваткой материала, вероятностью нетрадиционных решений на отдаленной периферии византийского мира. Приходится привлекать обширный сравнительный материал, прибегать к допущениям. Одна из задач данной статьи – выяснение первоначального состава предалтарных икон храма – кажется нам в большей степени приближенной к своему решению. Что касается другой задачи, выяснения первоначального места этих икон в храме, то ее решение носит лишь гипотетический характер. |
| Киевская Русь была одной из последних стран, принявших христианство от Византии, но это была самая крупная страна. Как правило, в Православие обращались народы, присоединяемые к империи, но Русь политически никогда не подчинялась Византии. В то же время культурное влияние Константинополя было б о льшим, чем на некоторые имперские области. Крещение Руси произошло тогда, когда Византия переживала расцвет философской и богословской мысли. К этому времени закончились века богословских споров, в течение которых был разработан грандиозный объем богословско-философских категорий, понятий, представлений. Вместе со Священным Писанием Русь получила доступ и к духовному богатству христианства. «Своя письменность позволила славянам перевести на родной язык книги, напитанные духом мудрости, содержащие сакральные истины, до того времени передававшиеся только на греческом, еврейском и латинском языках. Присоединение к ним еще и славянского – а, по агиографическому преданию, славянские буквы открыл Константину Сам Бог – включало славян в их собственном представлении в группу избранных народов, которым доверена божественная мудрость. Теперь и они могли “досьти наслаждь” (досыта наслаждаться), по выражению агиографа, “медвеныа сладости словесы святых книг”» (В.В. Бычков). Князь Владимир строил прекрасные православные храмы, вводил великолепие византийских обрядов и служб. «Христианство сделалось для святого Владимира источником духовного света, озарившего не только его сердце, но и ум. Любовь к “книжным словесам” и данный им наказ “примати нарочитое у чади и даяти на учение книжное” священникам, которые должны были воспользоваться школою для утверждения новопросвещенных людей в вере, сделали его истинным отцом русского просвещения и родоначальником всей нашей духовной культуры, которая при самом своем зарождении была глубоко напоена духом Православия. Последнее оплодотворило самые ее корни и не перестало питать во все последующие века» (митрополит Анастасий (Грибановский)). При сыне князя Владимира Ярославе Мудром из Византии приезжает большое количество ученых-богословов. |
| Старообрядцы сохранили и сделали достоянием мировой культуры не только древнерусскую икону, но и певческие традиции Древней Руси. Основой древнерусского и старообрядческою богослужебного пения был так называемый знаменный распев, получивший свое название от общего наименования использовавшихся для его записи знаков – «знамен». Если древнерусская иконопись справедливо называется «богословием в красках», то древнерусский знаменный распев с не меньшим основанием можно назвать «богословием в звуках». Крупный музыковед и композитор Б.В. Асафьев так охарактеризовал знаменный распев: «Монументальнейший свод мелодических сокровищ – знаменный распев – остается незыблемым эпическим памятником напевов возвышенного строя мысли русской народности» 37 . Характерно, что предпочтение, отданное послами князя Владимира православию («выбор веры»), древнерусские летописцы связывали с эстетическим впечатлением от «ангелоподобного» византийского пения. После принятия в 988 г. христианства на Руси были восприняты и певческие традиции Византии, в основе которых лежала система осмогласия (т.е. восьми гласов, или ладово-мелодических модусов). Данная система регулировала чинопоследование песнопений в православной церкви в восьминедельном цикле («столпе»). Каждый глас представлял собой устойчивую совокупность попевок (кокиз), являющуюся носителем определенного духовного состояния 38 . «Столповое пение», или «изрядное осмогласие» было введено в богослужение Русской церкви при великом князе Ярославе Мудром, когда в 1051 г. на Русь прибыли три искусных греческих певца. Впоследствии знаменный распев разрабатывался уже на почве национальных церковных традиций и достиг вершины своею развития в Московском государстве в конце XVI – начале XVII вв. В Москве из лучших певчих был организован придворный хор – хор государевых певчих дьяков, который стал своего рода общерусской академией церковного пения. Большим знатоком знаменного пения был сам царь Иван IV, сочинивший стихеры памяти митрополита Петра, Сретению Владимирской иконы Богоматери и «Канон Ангелу Грозному воеводе». Выдающимися распевщиками были приближенные к царю певчие Иван Нос и Федор Крестьянин (или Христианин), который возглавил одну из крупнейших школ знаменного пения. Плодами творчества отечественных мастеров-распевщиков были «переводы», т.е. различные варианты богослужебных песнопений: «ин переводы», «ин роспевы», «большой роспев», «большое знамя», «малое знамя», «путь» (усольский, соловецкий) и другие. |
| Женившись на греческой царевне, которая была последней представительницей греческого царского рода, Иоанн III делался как бы естественным наследником греческих царей. На этом основании он соединил древний герб московский (св. великом. Георгия Победоносца, поражающего копьем змия) с гербом византийского царства (черного орла с двумя головами, обращенными в противоположные стороны). Этим самым Иоанн III как бы всем открыто показал, что он действительно наследник греческих царей. Соответственно такому своему положению, Иоанн III окружил себя особенным блеском, пышностью и великолепием. К князьям и боярам он теперь стал относиться еще более горделиво, чем его предшественники и сам он прежде. Сама София Палеолог, как женщина умная и сравнительно образованная, имела большое влияние на своего мужа. Она, разумеется, говорила своему мужу о тех широких сношениях с другими народами, какие имела ее родина – Греция, покоренная турками, передавала ему также о красоте и великолепии разоренного турками Царьграда. Иоанн III со времени своей женитьбы на Софии Палеолог завязывает сношения с другими образованными государствами. Эти сношения существовали у нас раньше, напр., при Ярославе Мудром, но, после завоевания Руси татарами, они прекратились. Иоанн III первый из московских князей возобновляет их, после чего они уже не прекращались у нас. Иоанн III начал украшать свою столицу – Москву, каменными зданиями. Из Италии он выписывал разных мастеров и художников. Один из них (Аристотель Фиоравенти) построил величественный храм во имя Успения Богоматери на месте пришедшего в совершенную ветхость храма, построенного еще при Иоанне Калите. При Иоанне же III были построены в Москве – в Кремле Архангельский (на месте прежней обветшавшей церкви) и Благовещенский соборы. Все они существуют и доселе. При Иоанне III московский Кремль был обнесен каменною стеною с башнями и воротами. Иоанн III выстроил и для себя каменный дворец и при нем особенную каменную палату для торжественных собраний и приемов иноземных послов. Эта палата, построенная итальянскими мастерами, существует и теперь под именем «Грановитой». Иоанн III выписывал в Москву из чужих стран мастеров не только по строительному, но и по другим искусствам: рудников, серебреников, пушкарей, лекарей, музыкантов и др. Так при Иоанне III украшалась Москва и возвышалась в глазах не только своих русских людей, но и других народов. Иоанн III собрал все вместе русские законы и издал их в одном сборнике под названием «Судебника». Изданием Судебника вводилось единство в судопроизводство и управление русским государством, собравшимся около Москвы. К сожалению, на характере Судебника Uoahha III отразилось влияние татарского ига, тяготевшего над русским народом в течение двух веков. |
| Словом, незначительное само по себе событие – кража 30 кочанов капусты – стало для Клавы грозным мистическим знаком и даже предчувствием некой беды. И беда, действительно, грянула – начались кражи. Это тем более ошеломило людей, что дома у нас в деревне не запирали, и Клава, уходя в магазин, прислоняла к двери веник, оповещая тем самым односельчан, что её дома нет. И вдруг оказалось, что запирать дома «на веник» нельзя – у пасечника Сафонова, пока он возился с пчёлами, похитили из дома флягу мёда. У Плюскиных украли кур. А у дачников-москвичей выкопали в их отсутствие с огорода всю картошку. – Раньше, – возмущалась Клава, – вору отрубали руку по самый локоть и никакого воровства в помине не было. А теперь что? А теперь, видно, настал для матушки-России тот воровской час, когда Руководящие Воры «прихватизировали» за копейки заводы и прииски, похитив их у народа. А воришки попроще стали тащить у соседей картошку и кур. При Ярославе Мудром за воровство полагалась смертная казнь. А в правилах святителя Григория Неокесарийского о грабителях сказано: «Справедливым признается всех таковых отлучити от Церкви, да не како приидет гнев на весь народ». Святитель Григорий ссылается при этом на книгу Иисуса Навина, где рассказывается о том, как из-за воровства одного человека – Ахана из колена Иудина – гнев Божий пал на весь Израиль, и израильтяне потерпели поражение в битве (Нав. 7). Но разве не то же самое происходит ныне, если воровство разрушает доверие людей друг к другу, а народ, утративший сплочённость, неизбежно обречён на поражение? Вот и у нас в деревне сосед начал коситься на соседа, а кто-то, не стесняясь, стал возводить напраслину на ближнего. Пчеловод Сафонов подрался с зятем, заподозрив его в хищении мёда. Плюскины винили в краже кур паломников. Подозрительность, как яд, отравляла людей. И Клава решила выследить воров, подвизаясь в роли мисс Марпл. …Клава азартно шла по следу воров, докладывая мне потом, что следы от протекторов с моего капустного поля ведут прямо к дому Васьки-шофёра, а Васькин отец был точно вор. А ещё подозрительны братья Грачи – нигде не работают, а шикуют в ресторане. На какие денежки, а? |
| Еще преподобный Феодосий положил много трудов для создания монастырской библиотеки. Инок Иларион все дни и ночи проводил за писанием книг. Монах Никон переплетал книги, а сам Феодосий прял для этого нити. Несмотря на низкий уровень образованности народа, в монастыре почти все были грамотны. О неграмотном иноке летописец сообщает как о явлении редком. Книголюбие и любовь к духовному просвещению с самого начала пресекают на Руси соблазн аскетического отвержения культуры. Основанная преподобным Антонием и устроенная преподобным Феодосием, Киево-Печерская обитель сделалась образцом для остальных русских монастырей. По ее образцу возводились обители в других землях Древней Руси. М.В. Первушин Книжное просвещение в Древней Руси До принятия христианства на Руси существовала письменность, но она была неорганизованной. Древний летописец отмечает, что «славяне писали чертами и резами, но без устроения». С христианством на Русь пришла письменность иного рода. Это была письменность с устроением: со знаками препинания, с определенной грамматикой и разделением на слова. Она практически сразу стала письменностью богатейшего литературного языка. Одним из первых славянских переводов, после перевода богослужебных книг, стал «Источник знания» святого Иоанна Дамаскина . Из него древнерусский книжник мог узнать об основных понятиях философских систем Аристотеля, Платона и других античных мыслителей. Здесь же содержались сведения об основных науках. Таким образом, с принятием христианства Русь получила доступ к сокровищнице знаний христианской Европы и Византии, за которыми стоял тысячелетний опыт античной цивилизации. В то же время Древняя Русь очень быстро перешла от усвоения опыта других народов к самобытному развитию. Уже в середине XI века, при Ярославе Мудром, в творчестве русских зодчих, художников наметился свой, оригинальный почерк, проявилось ни с чем не сравнимое собственное «лицо» – взять хотя бы новгородский собор святой Софии, построенный в 1050 году. То же можно сказать и о древнерусской литературе. Уже в 1045 году, всего через полстолетия после обретения письменности, появилось «Слово о законе и благодати». Оно было написано священником Иларионом, будущим первым киевским митрополитом русской национальности. |
| В то время последний был уже на Днепре, в устье реки Смядыни, недалеко от Смоленска. Глеб остановился там и стал оплакивать отца и любимого брата. Он молился Богу и просил, чтобы ему была дарована такая же смерть, как и Борису. В этот момент корабль, на котором плыл князь, захватили подосланные Святополком убийцы. Сначала Глеб стал просить злодеев, чтобы его не убивали, говоря с плачем о своей молодости и беззащитности, однако потом, видя их жестокосердие, помолился и предложил им совершить задуманное. Один из подосланных, по имени Горясер, приказал убить князя, а сделал это повар Глеба, некий Торчин. Эта трагедия произошла 2 сентября 1015 года. Тело святого Глеба было брошено убийцами на берегу Смядыни между двумя колодами и, как свидетельствуют источники, пролежало там длительное время. При этом ни птицы, ни звери не тронули княжеского тела. Лишь только спустя несколько лет оно было перенесено в Вышгород и положено в церкви святого Василия, там же, где был похоронен Борис. Так, по воле Божией, соединились тела двух братьев, которые стали образцами русской святости. Что же касается Святополка, то его судьба сложилась не слишком удачно. Почти сразу он был вынужден вступить в борьбу за власть, которая шла с переменным успехом на протяжении нескольких лет, после чего Святополк погиб. Великим князем стал Ярослав, получивший прозвание Мудрый. Первые из русских Борис и Глеб стали первыми из русских, причтенных Православной Церковью к лику святых. Более того, они были прославлены в чине страстотерпцев, которого Церковь до того момента не знала. Причиной этого стало смирение и истинная христианская кротость, с которой братья приняли смерть. Имея возможность взять власть силой, они отказались от кровопролития и братоубийства, предпочтя свою смерть смерти других. Их почитание в народе началось уже при Ярославе Мудром. Тогда же, по сообщениям летописей, у их гроба стали совершаться чудеса. 2 мая 1071 года, в правление князя Изяслава Ярославича, тела братьев-страстотерпцев были перенесены в новую церковь. |
| Считается, что до конца 1060-х годов «триумвират» оправдывал себя и, несмотря на свою непрочность, был достаточно дееспособной политической системой, в целом действовавшей в интересах единого государства. При этом основная вина за распад «триумвирата», по мнению крупнейшего специалиста по истории Киевской Руси Б.Д. Грекова, в конце концов ложится на старшего Изяслава, а не младших князей, которые, по логике вещей, были заинтересованы в приобретении высшей власти. Между тем существование, наряду с митрополичьей кафедрой «всея Руси» с центром в Киеве, двух других, пусть и титулярных (их главы не имели подчиненных епископов), митрополий в стольных городах Святослава и Всеволода Ярославичей в период «триумвирата» никак нельзя рассматривать как фактор, скреплявший церковно-политические узы. Наоборот, подобное разделение церковной иерархии должно было ослаблять Русскую Церковь и наверняка ослабляло ее, особенно когда после распада «триумвирата» в древнерусском государстве начались междоусобицы. Кроме чисто церковного обстоятельства, было и политическое: митрополиты вольно или невольно втягивались в борьбу русских князей. В период разгара политических страстей даже выжидательная или нейтральная позиции (если таковые занимались митрополитами) имели свой политический оттенок. Так не следует ли видеть за обстоятельством временного существования трех митрополий на Руси руки Константинополя, обеспокоенного усилением Русской Церкви при Ярославе Мудром и митрополите Иларионе, а потому всемерно способствовавшего тому, чтобы подобная ситуация не повторилась при амбициозных преемниках Мудрого правителя? «Разделяй и властвуй» – лукавый еще римский принцип (а греки-византийцы считали себя римлянами, и именно за хитрость их недолюбливали на Руси) – во все времена являлся одним из самых беспроигрышных в искусстве правления. И хотя мы не располагаем достоверными сведениями, подтверждающими намеренные шаги Константинополя по разделению Русской Церкви, необходимо признать, что это было в интересах империи и Патриархии. |
| Лекция 6 Процесс углубления христианизации Руси, столь успешно начавшийся при Ярославе Мудром, продолжался в эпоху, которая характеризовалась потерей единства и раздробленностью Русского государства. Киевская Русь распадается на множество удельных княжеств. Великий князь Киевский по традиции еще считается старшим среди русских князей. Причем, в начале XII в. Владимиру Мономаху и его сыну св. Мстиславу Великому на какое-то время еще удается восстановить власть Киевского князя и удерживать в повиновении удельных князей. Однако, уже с середины XII в. значение Киева как политического центра Руси стремительно падает. За Киев еще борются отдельные князья-честолюбцы. Но дальновидный св. благоверный князь Андрей Боголюбский уже созидает новое великое княжение во Владимиро-Суздальской земле, которая перенимает первенство у Киева. Однако, и св. Андрей, и его брат Всеволод III Большое Гнездо, будучи сильнейшими князьями Руси и фактическими самодержцами в своей Суздальской земле, тем не менее, уже не могли быть столь же полными хозяевами всей Руси. Единой державы по сути больше не было. К началу XIII в. Русь представляла собой множество совершенно обособившихся и независимых княжеств, которые трудно было считать даже какой-то федерацией. Потерявший свое политическое значение, завоеванный и разграбленный войсками Андрея Боголюбского Киев, тем не менее, продолжает оставаться церковной столицей Руси. Святая София - по-прежнему кафедра Киевских и всея Руси митрополитов. И хотя Русь сотрясают кровопролитные войны между князьями, единая Русская Церковь не дает окончательно забыть и похоронить идею Руси как единой страны, единого народа. Церковь, таким образом, является в условиях феодальной раздробленности наиболее значимым связующим и объединяющим фактором. Единство Русской Церкви сохраняется незыблемым в течение всего домонгольского периода истории Руси. В этом выразилось огромное национально-государственное значение Русской Церкви. Ибо она всегда оставалась началом, противодействующим дроблению и распаду государства. Нечто сходное мы можем наблюдать и сегодня, когда вновь происходит процесс распада единой Российской державы. Отсюда и нападки на Русскую Православную Церковь, которые в последнее время становятся все ощутимее и сильнее. |
| В ближайшие годы аналогичные массовые Крещения были, надо полагать, предприняты и в др. крупнейших городах Руси, хотя прямые указания на этот счет есть только относительно Новгорода, тогда как известия о миссионерских поездках В. С. и Киевского митрополита в Ростов и Суздальскую землю в 991-992 гг. в том виде, как они изложены в поздней Никоновской летописи (1-я пол. XVI в.), содержат фактические несообразности и домыслы и не заслуживают доверия. Важнейшим шагом стало учреждение в Киеве (не позднее 996) митрополии К-польского Патриархата, к-рое, очевидно, предусматривалось договором В. С. и имп. Василия II или явилось непосредственным его следствием. Распространенная некогда гипотеза М. Д. Присёлкова , согласно к-рой Русская Церковь при В. С. пребывала в юрисдикции болг. Охридского Патриарха, а митрополия была открыта только ок. 1039 г. при Ярославе Мудром, не нашла поддержки впосл. (она противоречит, в частности, выстроенным по хронологическому принципу перечням митрополий К-польского Патриархата, где Русская митрополия упоминается перед Аланской, учрежденной в 997/98). Одновременно с митрополичьей при В. С. были учреждены неск. епископских кафедр: в Новгороде, также, вероятно, в Белгороде (под Киевом) и Чернигове, а возможно, еще в Полоцке и Переяславле Русском (Южном). Освящение Десятинной ц. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30.Л. 67 об.) Освящение Десятинной ц. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30.Л. 67 об.) Развернулось деревянное храмостроительство, о конкретных масштабах к-рого судить трудно, т. к. летопись выражается неопределенно: В. С. «повеле рубити цьркви и поставляти по местом, идеже стояху кумири... и нача ставити по градом цьркви и попы» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 118; Т. 2. Стб. 103); поименно известны лишь церкви во имя свт. Василия в Киеве и Преображения Господня в Василеве. Согласно митр. Илариону, при В. С. возникли и первые рус. мон-ри, о к-рых ничего конкретно неизвестно: «Монастыреве на горах сташа, черноризьци явишася» ( Молдован. |
|
|
