| «Владимир, – говорил летописец, – распахал я умягчил сердца людей, просветивши их крещением, а Ярослав насеял их книжными словами, а мы теперь пожинаем, принимая книжное учение». При преемниках Ярослава средства к образованию еще более умножились. Сын Ярослава Святослав Черниговский имел у себя полны клети книг, из которых до нас дошли два сборника, известных под его именем, один, переведенный с греческого языка в Болгарии для болгарского царя Симеона в 1073 г., другой – составленный в 1076 г. Любовью к образованию известны так же Всеволод Переяславский и сын его Владимир Мономах. Есть известия, хотя и не вполне доказанные, что дочь Всеволода Янка (Анна) завела при Андреевском женском монастыре в Киеве училище для обучения девиц, что во Владимире Волынском в конце XI в. были училища, ради «смотрения» которых был назначен некто Василий, повествователь об ослеплении князя Василька, что Роман Ростиславич Смоленский, строя училища, держал при них учителей даже греческих и латинских и истощил на них все свое имение, что Галицкий князь Ярослав Осмомысл распорядился, чтобы школы и учителей содержали на свой счет монастыри, что Константин Всеволодович Ростовский постоянно держал при себе ученых людей, покупал греческие книги и составил у себя библиотеку, в которой было до 1000 книг. Некоторые из князей сами лично занимались перепиской книг, например Владимир Василькович Галицкий и княжна Ефросиния Полоцкая. Но главными ревнителями и распространителями христианского образования были, конечно, люди духовные, между которыми всего более было людей, по выражению летописей, «хитрых книгам и учению». Оттого и самые средоточия образования – школы и библиотеки – были при церквах и монастырях. Кроме упомянутых школ в Киеве, Новгороде и на Волыни, в житиях Авраамия Смоленского и Феодосия Печерского упоминаются еще школы в Смоленске и в Курске; наверное, были они и в других местах, где были церкви и монастыри. Духовные же лица заботились главным образом и об умножении книг, усердно занимаясь их перепиской. |
| А в пример того, как язычники хранили целомудрие, он указывает, между прочим, на то, что жена Гасдрубала, чтобы не потерпеть оскорбления целомудрия, схвативши в обе руки детей, бросилась в пламя нарочито зажженного ею пожара». 21 Это, самой природой вложенное, высокое чувство христианство возродило, освятило, возвысило по образу и значению союза Христа с церковию. Приняв христианство, руссы отвергли многоженство и соединенное с ним распутство. Такая существенная перемена произошла в самом кн. Владимире. До крещения он отличался женолюбием, как после – целомудрием, которое не оставляло его до гробовой доски. Еще в древней Руси чистота семейных нравов ограждалась и общественным мнением. Это особенно сказалось во взгляде на незаконно-рожденных детей. «Хотя и возможно, что в первое время князья не делали в семье разницы между законными и незаконными детьми, напр. кн. Мстислав, сын князя Святополка Изяславича от наложницы, был князем во Владимире Волынском еще в конце XI-ro века; но позднее едва ли подобный случай имел место. Князь Олег, сын князя Ярослава Осмомысла, не удержал Галича, завещанного ему отцом помимо законного сына. Летописец, называя его по отчеству, приводит имя не отца, а матери Настасьи, т. е. называет Олег Настасьевич... Чем дальше, тем положение незаконнорожденных было хуже» 22 ... Охраняя чистоту брачного союза и возвышая достоинство женщины, христианство возложило на нее священную обязанность – воспитывать детей. И женщина – христианка, сколько от нее зависело, имела благотворное влияние на детей. Еще о вел. кн. Ольге известно, что она трудилась над этой задачей. Но летопись сохранила обстоятельное известие о другой княгине превосходной матери – христианке. То была Мария, жена Всеволода суздальского. Сама воспитанная в послушании своей матери, она также воспитывала и детей своих. Старший сын Марии Константин, идя княжить в Новгород, заходит сперва к матери спросить у ней наставление и благословиться. Пред смертью княгиня оставляет следующее замечательное поучение к своим детям: «Иноков чтите, имейте всегда тихость и кротость, и смирение, и любовь, и милость; голодных насыщайте, нагих одевайте, посещайте больных, чистоту соблюдайте, милостыню всегда творите, никого не минуйте без приветствия, имейте любовь между собою и Бог будет за вас и сохранит вас от злых и покорит вам врагов ваших. |
| Выше указывалось о такой раздаче имущества кн. Ярославом Осмомыслом Галицким. (Архиеп. Филарет). Естественно, что введение христианства в Руси обратило там взоры на восток, откуда озарил ее свет веры. Отсюда вытекло паломничество. Первым благочестивым путешественником на Афон был Антоний, будущий угодник Киево-Печерский. В 1060 г. (ок.) путешествовал в Иерусалим Пр. Варлаам Печерский. Он был, сколько известно, первым русским, поклонившимся Гробу Господню. По возвращении из Иерусалима он путешествовал в Царьград. Упоминалась уже поездка в Царьград м. Ефрема, тогда инока Печерского. Говорилось и о паломничестве игумена Даниила. Он писал: «Поставих аз кандило на св. гробе и поклонихся честному тому гробу и облобызах с любовию и слезами место святое, идеже лежаше тело пречистое Господа нашего Иисуса Христа». Там он нашел и несколько других паломников русских. В 1173 г. посещала св. места игумения, княжна полоцкая, Пр. Евфросиния, там и преставившаяся. Паломников было много. Среди них оказывались и желавшие просто скитаться, быть праздными. Таким новгородские владыки с пол. XII в. запрещали идти на Восток. Благочестие в народе поддерживалось примером князей. Высокий пример истинного благочестия был подан жизнью Крестителя Руси. Св. Владимир, приняв христианство, стал совсем другим человеком и проводил в жизнь заветы Господни. Указывалось выше на боголюбие и благочестие Ярослава, сыновей его Св. Владимира новгородского и Всеволода, сына последнего, Владимира Мономаха , на Мономаховичей – Св. вел. кн. Мстислава Великого, Св. Всеволода-Гавриила псковского, Св. Ростислава Мстиславича Смоленского, потом Киевского, Св. Мстислава Ростиславича Храброго новгородского; Пр. Николы Давидовича черниговского, инока Печерского, Св. Ярополка-Петра Изяславича Волынского, Св. Андрея Юрьевича Боголюбского. Благочестивы были Глеб Юрьевич Киевский, сыновья Св. Ростислава Роман и Давид смоленские, Святослав смоленский. Из митрополитов того времени причислены к лику святых: Михаил, Иоанн II, Ефрем и Константин. Из епископов: ростовские – Феодор, Леонтий и Исаия, Владимирский – Симон, туровский – Кирилл, новгородские – Иоаким, Лука Жидята, Никита, Иоанн-Илия, Нифонт, Аркадий. Иноческая жизнь. Киево – Печерская обитель |
| 388 Особенно перед смертью Князья считали за правило раздавать имение свое слугам своим, бедным, больным, храмам и монастырям. Так Летопись говорит о Князе Ярославе Осмомысле: “Пред смертию находясь в тяжкой болезни, он… собрал мужей своих и всю галичскую землю, созвал все соборы, монастыри, нищих, здоровых и больных, и так говорил со слезами: Отцы, братья и дети, согрешил я более всех, как никто другой; отцы и братья! Простите и отпустите!... И приказал раздавать имение свое монастырям и нищим. И раздавал три дня по всему Галичу”. 389 г) Естественно, что по введени христианства в Россию взоры всех обратились на Восток, откуда озарил Россию свет веры. Отсюда ествественно было желание путешествовать на Восток. Первым благочестивым путешественником на Афон был пр. Антоний. Пр. Варлаам ок. 1060 г. путешествовал в Иерусалим на поклонение Святым местам его, это был, сколько известно, первый русский поклонник Гроба Господня, и он же по возвращении из Палестины путешествовал в Царьград. 390 В самом конце того же столетия игумен Даниил говорил: “поставих аз кандило на святом гробе и поклонихся честному тому гробу и облыбызах с любовью и со слезами место святое, идиже лежаше тело пречистое Господа нашего Иисуса Христа”. Там он молился за свою отчизну, за ее Князей, друзей и знакомых. Там он нашел и несколько других поклонников русских. В 1175 г. посещала Святые места знаменитая путешественница, игумения, княжна полоцкая, преп. Ефросиния. В половине XII столетия столько являлось желавших идти на Восток, что пастырям Церкви надлежало иных останавливать. Хотя не было у нас того, что в то же время было на Западе – не шли толпы праздных людей с мечем в руках для защиты памятников Вечной Любви, но и игумен Даниил замечал: “многи, ходившие святых тех мест и видевшие град Иерусалим и взнесшиеся умом, яко нечто доброе сотворше, погубляют мзду свою”. Нифонт Новгородский Епископ, не дозволял разрешать каждому идти на Восток, говорил: “иные идут с тем, чтобы там и здесь скитаясь есть и пить, – это худо надобно запрещать”. |
|
|
