| Исторический обзор территориального устройства русских епархий патриаршего периода в связи с вопросом об открытии очень немногих новых и закрытии старых к половине XVII века, когда снова послышались голоса о прибавке епархий, даст более или менее отчетливое представление о пространстве и составе их за более ранний период. I Новгородской епархии издревле принадлежали, кроме Новгорода с его областью, Псков, Изборск, Выборец, Володимерец, Опочка, Юрьев Ливонский, Нарва, Ивангород Ямь, Копорье, Орешек, Холмогоры, Вага и уезды этих городов 90 . По такому краткому перечню мест, принадлежавших новогородской кафедре, видно, как обширна была территория древней Новогородской епархии. Она помимо Новгородской области заключала в себе всю Псковскую, всю Корелию и Ингриио с так именуемым Поморьем. Она шла далеко на северо-восток до левобережья р. С. Двины, даже дальше до Печоры и терялась в северном приуралье, начинаясь на западе с границ нынешнего Отзейского края, частнее Курляндии, Эстляндии и Лифляндии 91 . В XIV веке, во время независимости Новгорода, в северном пространстве, именуемом Заволочьем, по бассейну р. С. Двины из новгородских двинских волостей и земель известны были Орлец – главный город двинской земли, Матигоры, Колмогоры, Кур-Остров, Чухчелема, Ухт-Остров, Конечные дворы, Ненокса, Уна, Кривой, Ракула, Наволок, Челмахта, Емец, Калея, Пилии горы, Нижняя Тойма, Вельск, Кубена, Сухона, Кемь, Андона, Чухлома, Каргополь, Кокшенга и Вага, из вятских городов Орлов и Котельнич 92 . Иван III, собираясь в поход, почти накануне покорения Новгорода послал в 1471 г. войско на Двину в заволоцкие, устюжские, вятские и вологодские земли со всеми тамошними новгородскими пригородами, волостями и погостами; сам пошел на Новгород, Псков и Русу 93 . После похода произошел раздел двинских областей между Новгородом, и Москвой: пополам разделены области Емец, Матигоры, Чухчелема и др., некоторые полностью отошли к Москве. По этому случаю новгородцы, по благословению Феофила, нареченного на архиепископию Новгорода и Пскова, написали отказную и послали ее на Пинегу, Кевроль, Чаколу, в Пермь, на Мезень, на Пилии горы, на Немьюгу, на Пинежну, на Выю и на Суру поганую старостам и всем христианам, объявляя, что их земли теперь принадлежат не Новгороду, а вел. кн. Ивану Васильевичу 94 . |
| Города, монастыри и церкви одной епархии, разбрасываясь на далекое пространство, сплошь и рядом, заходили в территории соседних епархий. Эта унаследованная путаница осложнялась вотчинным строем русских церковных учреждений. Вотчины и вотчинныя церкви с домовыми монастырями отстояли от кафедральных городов еще дальше, чем епархиальные приходы; они разбрасывались на сотни верст почужим епархиям. Патриаршие вотчины находились в Ростовском, Московском, Дмитровском, Коломенском, Переяславльском, Юрьев-Польском, Суздальском, Владимирском, Нижегородском, Костромском уездах, у Соли Вычегодской, в Вологодском, Белозерском уездах и на Пинеге. Вотчины подмосковной крутицкой кафедры были и в Кокшайском уезде (с. Сундырь или Марьинской посад); вологодская кафедра имела села под Москвой; суздальской принадлежали вотчины в Московском и даже Симбирском уездах; в Епифавском уезде были вотчины новгородской, сарской и коломенской кафедр. Вотчинными церквами и монастырями заведывали архиереи-собственники, назначая туда управителей и членов причта. Причты вместе с крестьянами по церковным и судебным делам тянули к центральному владельческому епархиальному пункту; туда они платили разные сборы, там судились, и там же вершились причтовые дела. На кафедральных землях по архиерейским жалованным грамотам и на оброке жило и кормилось много архиерейских бояр, боярских детей и служилых всякаго чина. Все это было необыкновенно перепутано, разрознено и, конечно, вредило общеепархиальному строю, мешая быстроте и правильности судебных процессов. Неизбежным следствием такого порядка, вернее беспорядка, являлись беззаконный самосуд и волокита с их печальными последствиями. Искавшие прав часто шатались по судам за сотни, даже тысячи верст, наводняя собой архиерейские приказы, особенно патриаршие. Сюда же тащились ставленники и задумавшие перейти в новый приход. Тут же всевозможные дьяки и подъячие чуть не до нитки обирали жалких священнослужителей и кандидагов-пешеходов, растоптавших свои последние лапти. |
| 354 Эти товарищества и были причиною того, что в Новгороде почти все старые церкви делались с подвалами, приспособленными к хранению товаров. Артельное устройство, соединявшее купцов, было так же у промышленников и ремесленников. По известию новгородской скры, лоцманы, проводившие иноземные суда, составляли артели и имели старосту, которого Немцы называют альдерманом. Одна такая артель занималась проводом судов по Неве, другая по Ладожскому озеру, третья по Волхову. Рыболовы составляли также товарищества, и это древнее обыкновение до сих пор соблюдается у ильменьских рыболовов. Без сомнения, поводом к образованию товариществ более всего располагали опасности, которым подвергалась торговля повсюду. Выше было сказано, как часто нарушались дружелюбные отношения с иноземными торговцами. Как только вспышка с Орденом, – Ганза становится в неприязненное отношение к Новгороду: Немцы задерживают новгородских купцов, Новгородцы то же делают у себя с Немцами. Самая форма товариществ в торговле, предохраняя от опасностей, служила им и поводом; например, Новгородцы по делу частному за оскорбление купцов своих взыскивали на всех вообще немецких гостях. 355 Дожидаясь, например, послов с Готланда, которые должны были уладить возникшие споры, Новгородцы задерживали купцов на немецком дворе. 356 Так же точно по какому-нибудь недоразумению со стороны Новгородцев или Псковичей, Немцы арестовали и конфисковывали товары русских людей, неприглашенных вовсе к делу, непричастных вовсе к недоразумениям. Плавание по Балтийскому морю не было безопасно от разбойников. Иногда шайки их, под предводительством знатных дворян, были до того сильны, что государства обращались с ними, как бы с законною силою; так, в 1382 году, Ганза заключила перемирие на положенный срок с морскими разбойниками. 357 В 1386 году королева датская Маргарита заключила с ними четырехлетний мир; 358 для поддержки на море безопасности кораблей от разбойников, приморские города собирали налоги и содержали на море оборонительную стражу из судов; в 1393 году употребили для этого сбор с новгородских пошлин. 359 Потеря от разбоев на Неве, понесенная новгородскими торговцами и убийства их разбойниками, были поводом притязаний к немецким торговцам, города старались оградить своих купцов от таких притязаний. В 1395 году ограблены были, какими-то братьями Виталиями, новгородские купцы (Ермил Карпин, Василий Юрьев, Павел Тимофеев, Иван Константинов, Трифон Нестеров, Кузьма какой-то, называемый в немецких актах, Marckemin? Некто Якоб Абрагамсон отнял у разбойников ограбленное, и их самих предал суду на смертную казнь, а Русских, взятых разбойниками, привел в Ревель. |
| «Не дай Бог , Владимир, выдать добрых людей». И ударили на них сквозь свои пешие полки Мстислав своим полком, а Владимир своим, а Всеволод Мстиславич с дружиной, а Владимир с псковичами, подошёл и Константин с ростовцами. Мстислав же проехал трижды через полки Юрия и Ярослава, посекая людей – был у него топор, прикреплённый петлёй к руке, им он и сёк. Так сражался и Владимир. Шёл великий бой, досеклися и до обоза. Юрий же и Ярослав, увидев, что их косят, как колосья на ниве, обратились в бегство с меньшею братьею и муромскими князьями. Мстислав же сказал: «Братья новгородцы, не обращайтесь к добыче, продолжайте бой, если они вернутся, то сомнут нас». Новгородцы же не ради добычи бились, а смольняне бросились на добычу и обдирали мёртвых, а о бое не думали. Побеждены же были сильные суздальские полки 21 апреля в четверг, на вторую неделю после Пасхи. О велик, братия, промысел Божий. На том побоище убили из новгородцев в схватке только Дмитра-псковитина, Антона-котельника, Ивана Прибышинича-ткача, и в отряде Иванка Поповича, терского данника, а в смоленском полку был убит один Григор Водмол, знатный муж. А все остальные были сохранены силою честного креста и правдой. О, многих победили, братья, бесчисленное число, ибо убитых воинов Юрия и Ярослава не может вообразить человеческий ум, а пленников во всех новгородских и смоленских станах оказалось шестьдесят мужей. Если бы предвидели это Юрий и Ярослав, то пошли бы на мир: ибо слава и хвала их погибли и сильные полки стали не во что. Было ведь у Юрия 17 стягов, а труб 40, столько же и бубнов, а у Ярослава 13 стягов, а труб и бубнов 60. Говорили многие люди про Ярослава так: «Из-за тебя сотворилось нам много зла. О твоём клятвопреступлении сказано было: «Придите, птицы небесные, напейтесь крови человеческой, наешьтесь мяса человеческого». Ибо не 10 человек было убито, не 100, а тысячи и тысячи, а всех убитых 9233 человека. Можно было слышать крики живых, раненных не до смерти, и вой проколотых в городе Юрьеве и около Юрьева. Погребать мертвых было некому, а многие, бежавшие к реке, утонули, а другие раненые умерли в пути, а оставшиеся в живых побежали кто к Владимиру, а иные к Переяславлю, а иные в Юрьев. |
| «В 1223 году большое русское войско вступило в Ливонию. По немецким сведениям это войско насчитывало 20000 человек. Во главе его стоял «брат суздальского короля». Эти сообщения соответствуют действительности, потому что по нашей летописи главой русского ополчения был Ярослав Всеволодович, брат великого князя Юрия и отец Александра Невского. В лице Ярослава Всеволодовича немцы встретились с крупным политическим деятелем и полководцем. Ярослав понимал, что мимолетные набеги не могут обеспечить победу над немцами. Поэтому он стремился удержать в русских руках Юрьев, как важнейшую крепость, дававшую доступ в центр Эстонии. После вступления в пределы Эстонии русское войско сделало остановку в Юрьеве, где Ярослав оставил гарнизон, «чтобы иметь господство в Унгавии и во всей Эстонии». Другой гарнизон был поставлен в Одемпе. Таким образом, русские войска закрепили за собой два важнейших стратегических пункта в стране эстов, на границе с русскими землями. Отсюда Ярослав двинулся к Ревелю (Колывани наших летописей) и осадил датский замок. После четырёх недель осады и попыток взять замок, русское войско вернулось обратно. Во время похода было взято множество пленных и добычи, но могущество немцев и датчан осталось несокрушенным, что отмечает и летописец: «Ярослав повоева всю землю Чюдскую, и полона приводе бещисла, но города не взяша, злата много взяша». Во время похода сказались все особенности феодальной раздробленности Руси XIII века. Крутой и властный, Ярослав не поладил с новгородцами. Усиление княжеской власти было не в интересах новгородцев, а Ярослав готов был рассматривать завоеванные земли в Ливонии как свою собственноть. В том же году Ярослав покинул Новгород и отъехал в своё княжество в Переяславле-Залесском. Новгородский летописец сообщает, что Ярослав будто бы оставил Новгород по своей воле, после чего новгородцы взяли к себе в князья его племянника Всеволода. Но истина была гораздо более тяжелой. Вскоре после отъезда Ярослава между Новгородом и суздальскими князьями началась ожесточенная война. Новгород был занят своими делами и оставил на произвол судьбы завоёванные земли. Только в Юрьеве укрепился князь Вячко с гарнизоном 200 человек. |
| В конце 1222 года на острове Сарема вспыхнуло восстание эстов, вскоре охватившее всю страну. Восставшие пригласили на помощь румсские войска из Новгорода и Пскова. В ходе последующих событий во главе новгородской внешней политики впервые выступает Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского), с именем которого мы столкнемся и при изучении борьбы против шведской экспансии. Одно только перечисление военно-политических мероприятий по борьбе с немцами, проведенных Ярославом, характеризует его как выдающегося руководителя внешней политики Новгородской Руси, как организатора активной обороны против немецкого наступления. И мы считаем нужным хоть вкратце показать роль Ярослава в борьбе с немецкой агрессией, ибо после этого нам более понятна будет его роль в борьбе со шведами. В 1223 году Ярослав решил воспользоваться эстонским восстанием, чтобы попытаться восстановить новгородское влияние в Прибалтике. С двадцатитысячным войском Ярослав двинулся через Эстонию на Ригу. Но в середине похода ему пришлось изменить маршрут и вместо удара на Ригу заняться осадой неприступного ревельского замка. Реальных результатов Ярослав добиться не смог, поход кончился неудачей. Ярослав продолжал борьбу и дальше: скорее всего именно ему принадлежит идея посылки в Юрьев князя Вячко с русской дружиной. Подавление эстонского восстания немцами и взятие Юрьева в 1224 году завершали немецкое завоевание Прибалтики и явились крупным поражением Новгородского государства. Граница, установившаяся по миру 1224 года по Чудскому озеру и реке Нарове, превратила немецкий рыцарский орден в непосредственного соседа коренных новгородских земель. Русская государственность не сразу примирилась с утратой своих владений в Прибалтике. В 1228 году Ярослав сделал попытку организовать новый поход на Ригу, но правящая верхушка Новгорода и Пскова выступила против князя, не желая нарушать уже налаживающиеся торговые связи с рижскими немцами. В 1234 году Ярослав добился все же организации успешного похода в Ливонию, но изменить границы в пользу Новгорода он уже был не в силах. |
| Между тем в 3емле Северской и у вятичей по-прежнему шла война между Давыдовичами и Ольговичами. Изяслав Мстислааич, уходя в Киев, имел неосторожность оставить с Давидовичами Святослава Всеволодовича, родного племянника Святославова, которого выгоды были тесно связаны с выгодами дяди, с выгодами племени Ольговичей: окончательное поражение дяди Святослава, окончательное торжество Давыдовичей отнимало у него навсегда надежду княжить в Чернигове, на что он имел со временем полное право, как сын старшего из Ольговичей. Вот почему он должен был поддерживать дядю и, точно, вместо преследования уведомлял его о движениях неприятельских. Несмотря на отступление Ивана Берладника, который, взявши у Святослава 200 гривен серебра и 12 золота, перешел к Ростиславу Мстиславячу смоленскому, дела Ольговича поправились, потому что Юрий ростовский прислал ему на помощь белозерскую дружину. Святослав уже хотел идти с нею на Давыдовичей, как вдруг опасно занемог сын Юрьев, Иван; Ольгович не поехал от больного и дружины не отпустил. Давыдовичи, с своей стороны, услыхав, что Святослав получил помощь от Юрия, не посмели идти на него, но, созвавши лучших вятичей, сказали им: " Святослав такой же враг и вам, как нам: старайтесь убить его как-нибудь обманом и дружину его перебить, а именье его вам " , - после чего сами пошли назад. Двое сыновей Юрьевых - Ростислав и Андрей действовали успешно с другой стороны: заставили рязанского князя Ростислава бежать к половцам; но в это время умер брат их Иван у Святослава, который после того перешел на устье реки Протвы. Сюда прислал утешать его Юрий: " Не тужя о моем сыне, велел он сказать ему; если этого бог взял, то другого к тебе пришлют " ; тогда же прислал он и богатые дары Святославу - ткани и меха, дарил и жену его, и дружину (1146 г.). Весною Юрий с союзником своим начал наступательное движение: сам вошел в область Новгородскую, взял Торжок и землю по Мсте; а Святослав пошел на Смоленскую волость, взял Голядей, на верховьях Протвы, и обогатил дружину свою полоном, после чего получил зов от Юрия приехать к нему в Москву, имя которой здесь впервые упомянуто. |
| В том же году немцы опять показались в новгородских владениях; князя Ярослава не было в то время в Новгороде; но скоро он пришел с сильными полками переяславскими, чтоб отомстить немцам за обиды. Время было удобное действовать против немцев: Новгород и Псков в соединении под одним князем, а между тем Ливония лишилась своего великого Альберта, умершего в 1229 году. Магистр Ордена Волквин, которому тяжка была зависимость от Альберта, решился воспользоваться его смертию, чтоб высвободить себя из-под зависимости от преемника Альбертова, которым был назначен Николай из Магдебурга. С этою целию он решился соединить свой орден с Немецким орденом, который процветал тогда под начальством магистра Германа фон Зальца; но Герман отклонил на этот раз предложение Волквина, и, таким образом, орден Ливонский был пока предоставлен собственным силам, которых вовсе не было достаточно для отпора русским, если б только последние могли сообщить постоянство своим движениям. В 1234 году князь Ярослав со своими полками и новгородскими выступил на немцев под Юрьев и стал недалеко от города, отпустив людей своих воевать окрестную страну для сбора съестных припасов, что называлось тогда " воевать в зажитие " . Немцы сделали вылазку из Юрьева, другие из Оденпе, но русские побили их; несколько лучших немцев пало в битве, но больше погибло их в реке, когда под ними обломился лед; русские, воспользовавшись победою, опустошили их землю, истребили хлеб; тогда немцы поклонились князю, и Ярослав заключил с ними мир на всей своей правде. Последние слова могут вести к тому заключению, что тут-то Ярослав выговорил дань с Юрьева для себя и для всех преемников своих, ту знаменитую дань, которая после послужила Иоанну IV поводом лишить Ливонию независимости. Этот поход Ярослава был, вероятно, одною из главных причин, почему Волквин возобновил старание о соединении обоих орденов в один. В 1235 году Герман фон Зальц, чтоб разузнать состояние дел в Ливонии, отправил туда Еренфрида фон Неуенбурга, командора Альтенбургского, и Арнольда фон Неуендорфа, командора Негельстандского. |
| 175 «Отпустил государь на ливонских немец войною царевича Тахтамыша, да бояр своих и воевод по полком, в большом полку бояра и воеводы кн. Сем. Иван. Микулинский Пунков, Петр Васильевич Морозов, в передовом боярин и воевода князь Василий Семенович Серебряной, да воевода Никита Романович Юрьев, да в правой руке бояре и воеводы кн. Юр. Ив. Кашин, да Иван Васильевич Шереметев Меншой, в левой боярин и воевода князь Петр Семенович Серебряной, да воевода Иван Андреевич Бутурлин, а в сторожевом полку боярин и воевода Михайло Яковлич Морозов: да воевода Федор Игнатьевич Салтыков, а с ними дети боярские многие Московские земли и Новгородские и Татарове Казанские, и Городецкие, а князем Черкаским государь велел быти в передовом же полку, а князь Михайлу Петровичу Репнину с товарищи велел быти со князем Семеном же»... (Львов.5:271). 230 Тогда поехали в Вильно: Реймперт Гильесгейм доктор прав, Георг Франкен, Генрих Пльаттерн, Иоганн Медель, Фабиан Фондербург. От города Риги посланы: Юрген Паддель, Генрих Улленброк бюргермейстер, Стефан Шонебах медик, Мелгер Керкгоф, Иоганн Томберге, Иост Льоман, Берент фон Дортмунде старейшины (olderlude) от большой камеры: Урбан Россендаль, а от малой: Лаврентий Меке. (Мопит. liv. 4. 126. Ziegenhorn Beil. 50). 239 Vol. Leg. 11. 917. pro nobis et successoribus nostris in perpetuo sub vinculo juramenti fide, honore et concientiis nostris. 241 Существует мнение, будто львовское братство основалось ещё в XV в., но это мнение не подтверждается несомненными свидетельствами, а если что и было подобное, то всё-таки братство получило своё значение только в конце XVI в. 270 Акты западной России изд. Арх. коммиссиею. т. 4.; Архив югозападной России ч. 3. т. 1. 1863; Памятники киевской коммиссии т. 1; Antirrchesis albo apologia przeciwko Krysztofowi Philaletowi ktory wydal xiazke imieniem starozytney Rusi religii greckiey. 1610; Skargi O jednosci kosciola Bozego 1576; Smotrickiego Lament cerkwi wschodniey 1610; Skargi Na threny ilamenty 1610; Morachowski Paregoria albo utulenie uszczypliwego placzu 1612; |
| Действие этих сил выражалось прежде всего в экономических условиях, питавших рост города, а эти условия вытекали из географического положения его края в связи с ходом русской колонизации волжско-окского междуречья. ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ МОСКВЫ И ЕГО ВЫГОДЫ. В ходе заселенья междуречья Оки и Верхней Волги можно заметить два направления, между которыми легче провести географическую, чем хронологическую, раздельную черту. По-видимому, раньше и усиленнее заселялись главные реки, окаймляющие междуречье. По обеим изогнутым линиям, по Верхней Волге от Ржева до Нижнего и по средней Оке от Калуги до Мурома ко времени татарского нашествия вытянулись две довольно густые цепи городов, основными звеньями которых были старинные русские поселения Ярославль, Рязань, Муром. По первой линии шел колонизационный приток с новгородского северо-запада и смоленского запада, по второй - с днепровского юго-запада и с верхнеокского юга, из страны вятичей. Вслед за окрайными речными магистралями заселялись и внутренние их притоки, прорезывающие междуречье, хотя и здесь были незапамятностаринные центры, как Ростов и Суздаль. Большая часть здешних городов возникла с половины XII в. или немного раньше. Появление города на притоке служило признаком скопления вдоль реки значительного сельского населения, нуждавшегося в укрепленном убежище. Географическое размещение внутренних городов междуречья, постройку которых можно относить к XII и XIII вв., показывает, что пришлое население осаживалось по притокам всего междуречья разбросанными полосами (идя с запада на восток: Волок Ламский, Вышгород и, может быть, Боровск на Протве, Звенигород, Москва, Клин, Дмитров, Переяславль, Юрьев Польской, Владимир, Боголюбов, Нерехта, Стародуб, Гороховец). При просторных лесистых и болотистых промежутках между притоками важное значение получали поселки, возникавшие на концах коротких переволок из одного притока в другой: здесь завязывались узловые пункты сухопутного и речного сообщения. МОСКВА - УЗЛОВОЙ ПУНКТ. В этом отношении географическое положение города Москвы было особенно выгодно. |
|
|
