| Центральным моментом мистерий, высшей ступенью посвящения было созерцание символов. О нем мы фактически ничего не знаем, потому что его тщательнее всего скрывали. Но есть указания, что иерофант — служитель Деметры — выносил перед посвященными колос. Возможно, то был знак бессмертной богини и считалось, что человек, чьи духовные очи отверсты, узрит в колосе токи незримой силы. Дрожащее сияние, окружающее зерно, аура, которую может видеть лишь мист, есть свидетельство его связи с богиней. «Ничто не может сравниться, — писал французский историк Шарль Диль, — с чувством глубокого благоговения, которое испытывали к Элевсинским мистериям самые серьезные умы древнего мира, философы, государственные мужи, ораторы, историки и поэты. Начиная от Пиндара и до Платона, от Исократа и до Цицерона, все согласно признают, что мистерии глубоко влияли на души людей» [ 11 ]. Некоторые историки считают, что Элевсинский культ был связан с определенным религиозно-нравственным учением, которое отвечало на запросы духа лучше, чем религия Олимпа [ 12 ]. Но даже если и так, остается несомненным, что в Элевсине явно превалировал обряд, а это всегда таит в себе опасность для религии. Нравственный и мистический элементы легко оттесняются на задний план, и форма оказывается самодовлеющей. Уже одно это препятствовало одухотворению культа Деметры. Была еще причина, почему греческая религия не нашла в Элевсине высшего завершения. Мистерии Деметры претендовали на то, чтобы быть вестью о спасении; но эта весть сводилась лишь к обещанию лучшей участи за гробом. В земной же жизни человек, даже пройдя через посвящение, был все еще как стеной отделен от божественного бытия. Недаром мистерии назывались «зрелищами»; ведь они оставляли своих адептов, по существу, только зрителями, не давая полностью раскрыться религиозным переживаниям личности [ 13 ]. Священная драма, при всей своей воспитательной силе, не могла заменить непосредственного причастия к Божественному. А ведь именно к этому стремится человек, ищущий спасения. |
| Мудрый Сократ устами Платона говорил: «Величайшие для нас блага возникают от неистовства, правда, когда оно уделяется нам как божий дар» 619 . Среди прочих видов неистовства он называет и ритуалы в честь Диониса, посвящение в которые делало человека «неприкосновенным на все времена для окружающих зол, освобождение от которых доставалось подлинно неистовым и одержимым» 620 . Как и об Элевсинских мистериях, о Дионисийском культе осталось не так много правдоподобных и заслуживающих доверия свидетельств. Основным источником сведений о Дионисийских мистериях является трагедия Еврипида «Вакханки». Сюжет трагедии таков. Дионис пришёл в Фивы, приняв на себя вид смертного человека. Он рассказывает о том, сколько стран и народов обошёл он, пройдя Фригию, Мидию, всю Персию, всю Азию, посетив арабов. Везде рады Дионису, и он «всех закружил в пляске вдохновенной и в таинства их посвятил свои» 621 . Только в Фивах, на родине матери бога, не признают его, не совершают возлияний в его честь, не призывают в своих молитвах. Всё так с тех пор, как Кадм объявил, что дочь его Семела ребёнка понесла не от царя богов, а от простого смертного, и за клевету свою была убита Зевсом справедливо. Теперь в Фивах правит племянник Семелы и внук Кадма – Пенфей, который презирает Семелу за совершённое ею блудодеяние и постоянно хулит Вакха. Кадм же к тому времени изменил своё мнение и вместе со своим другом Тиресием тайно почитают Диониса и как раз собираются на игрища, как вдруг приезжает Пенфей и жалуется им на то, что все женщины города под сильным впечатлением от проповеди некого чародея ушли в горы для участия в таинствах. Пенфей рассказывает о том, как борется с ними, и даже схватил многих из них и посадил в темницу. Тиресий упрекает Пенфея в глупости и говорит, что в мире существуют два начала: «Одно – Деметра-матерь . Она сухой лишь пищею нас кормит; её дары дополнил сын Семелы: он влажную нам пищу изобрёл» 622 . Эта влажная пища, о которой говорит Тиресий, есть вино – «услада всех скорбей», «забвенье дневных забот». Кроме того, Дионис позволил самого себя «в возлиянье другим богам преподносить – и этим всех благ он стал источником для них» 623 . |
| Вообще аграрная символика занимает важное место в мистериях Элевсина. Пшеница, как мы помним, была одним из даров Деметры царевичу Триптолему. Но эта аграрная символика проецировалась не только на жизнь земную, посюстороннюю, но и имела прямое отношение к истолкованию загробного существования человека. При этом следует иметь в виду, что Элевсинские мистерии вовсе не говорили о биологическом бессмертии человека. Смерть всё так же остаётся реальностью, частью жизни человека, но она перестаёт восприниматься как тотальный, абсолютный конец всего. Смерть для посвящённых в мистерии становится началом новой, неизведанной, неизреченной по своей благости жизни. Христианские писатели, богословы и отцы Церкви часто вступали в полемику с участниками мистериального культа. Правда, до запрета Элевсинских мистерий они не приводили практически никаких предположений относительно происходящего за закрытыми дверями святилища, опасаясь, вероятно, опровержений с другой стороны. Вместе с тем поздние свидетельства христианских авторов против мистерий не делают эти свидетельства сколько-нибудь надёжными для изучения Элевсинского культа, поскольку они могли быть сделаны в полемическом задоре. Итак, посвящение в Элевсинские мистерии было призвано помочь человеку обрести счастье в загробной жизни. Но было бы неправильно полагать, что этим одним посвящением эллины думали вселиться по смерти в обители блаженных. Это, несомненно, оказало бы деморализующее влияние на всё греческое общество, поскольку в таком случае отпала бы необходимость совершать добро, стремиться к правде и отстаивать высокие идеалы. Именно поэтому в Элевсинском культе проповедовалась не только блаженная участь мистов, но и мучительные наказания всем недостойным принятого посвящения. Несмотря на скудость сведений об Элевсинских таинствах, можно с уверенностью утверждать вслед за Н.И. Новосадским, что «если была в эллинской религии сила, дававшая ей могучее влияние на душу человека, то сила эта сосредоточивалась главным образом в учении мистерий. Это не скрылось от взора первых учителей христианской Церкви, потому-то полемика их так часто была направлена против мистерий. Они ясно видели, что с гибелью мистерий тесно связана и гибель язычества, что мистерии представляют собой центр жизни язычества и его оппозиции против христианства» 608 . |
| Наиболее известны мистерии, происходившие недалеко от Афин, в Элевсине (22 км от города) и на о. Самофракия. Элевсинские мистерии устраивались раз в два года, и их смысл заключался в подготовке к переходу в загробный мир. Это был урок приобщения к инсценированной смерти, для приобретения опыта перехода через границу жизни и обретения бессмертия. Еще при жизни посвящаемым предлагалось приобщиться к опыту смерти как к таинственному мистическому действию. Есть свидетельства, что элевсинские мистерии совершались еще в микенское время (XVII–XII bb. до н. э.) и в дальнейшем, к VII b. до н. э. (греческая классика), оформились как религиозное действо с детально разработанным обрядом; древние кровавые культы модифицировались в символы и субъективизировались. В посвящениях могли участвовать афинские граждане, понимавшие греческий язык, не запятнавшие себя преступлениями и прошедшие малые посвящения. Неофит становился мистом, далее мог дойти до ступени эпопта и принять высшие посвящения. Многоступенчатая система посвящений стала архетипичной для религиозных систем, признающих градацию в приобщении к таинствам – от манихеев до масонов. Мистериальная традиция древнегреческой религиозности выдвинула особое представление о человеке: 1) человек двусоставен, тело и душа есть равно противостоящие друг другу субстанции; 2) душа человека намного выше тела, является чем-то возвышенным и символическим, нуждающимся в мистериальных действиях для дальнейшего духовного роста; 3) смерть есть граница двух миров, видимого и невидимого; 4) жизнь должна быть подчинена цели удачного прохождения через эту границу. Платон больше всех способствовал развитию идеи бессмертия души, в то время как большинство античных трагиков, ораторов и поэтов утешались мыслью о жизни после смерти в своих «бессмертных» произведениях. В культуре Логос мы находим противостояние религиозно-мистической жизни со стороны того, что позже в Западной Европе будет названо светской культурой. Возвышение культуры за счет понижения религиозности есть также неотъемлемая черта древнегреческой жизни, поэтому соответственно ценность и смысл человеческой жизни в «светских» кругах осознавались как самореализация, раскрытие содержания человеческой личности с ее последующим совершенным исчезновением после смерти. Религиозно-философская антропология Платона |
| Ларчик закрытый. На нем пышный качался венок Спелых колосьев. Жрецы, торжественно двигаясь, пели. Мистериальный характер имеет вкушение хлеба и вина в «Коринской невесте»: Вот, смотри, Церерой золотою, Вакхом вот посланные дары. Здесь мы имеем намек на таинство плоти и крови. Не напрашивается ли аналогия с христианским таинством евхаристии? И там, и здесь таинственное значение придается вину и хлебу... Этот намек Гете подхватят и разовьют Мережковский и Вяч. Иванов. Есть ли «Коринская невеста» произведение антихристианское? Дары, посланные Вакхом, не суть ли дары Христа, вино и хлеб? 4 . Не есть ли наше таинство евхаристии продолжение элевсинских мистерий? Но Гете не думал о христианстве и по крайней мере свободен от кощунства. Таинственный обряд «Коринской невесты» – обряд древних языческих богов, совершаемый вопреки религии Распятого. Если Гете был противником Распятого, то все же не смешивал Его с Вакхом. В приведенной элегии он ясно раскрывает смысл элевсинских таинств: Вот, после долгих и тяжких искусов, ему открывали Смысл освященных кругов, дивных обрядов и лиц – Тайну, но тайну какую? Не ту ли, что тесных объятий Сильного смертного ты, мать Церера, сама Раз пожелала, когда свое безсмертное тело Все Язиону царю ласково ты предала. Как осчастливлен был Крит! И брачное ложе богини Так и вскипело зерном, тучной покрылось травой. Вся ж остальная зачахла земля: забыла богиня В час упоительных нег свой благодетельный долг. Эллины верили, что, участвуя в тайнах Элевсина, они получат залог безсмертия. Но характер этих таинств был натуралистичен. Под покрывалом преходящих явлений есть один неизменный субстрат природы, индивидуумы исчезают, но природа безсмертна. Сила природы и ея могущество проявляются в законе передачи жизни, в законе зачатия. Отсюда боготворение пола и его атрибута фаллоса, изображение которого носилось греками в священных процессиях. Приобщиться божественной жизни значит приобщиться той силе мирового вожделения, которая торжествует над гибелью преходящих форм, творя все новыя формы. В основе евхаристии лежит противоположное начало. Законы природной жизни не только не божественны, до греховны. Христос пришел освободить нас от власти греха и облечь в нетление, не упразднить личность во имя мировой воли, сил природы, по умертвить жало греховной природы и тем даровать безсмертие личности. У эллинов – отречение от индивидуума во имя природы – Deus sive natura, у христиан – отречение от природы для спасения личности. |
| Действительно, время прекращения мистерий, их запрет императором Феодосием Великим в 392 г. совпал по времени с прекращением языческих жертвоприношений. В 396 г. Элевсинское святилище было окончательно разрушено армией вестготского короля Алариха I. §5 Дионис как центральный персонаж Дионисийских мистерий Дионис – бог радости, веселья, вина и религиозного экстаза – один из самых буйных, непредсказуемых и загадочных богов в греческом пантеоне. Его культ был одним из наиболее древних религиозных культов в Элладе. Почитание Диониса было распространено ещё в микенский период. На индоевропейское происхождение этого бога вполне ясно указывает прозрачная этимология его имени 609 . Дионис стал одной из центральных мифологических фигур в орфизме 610 – распространённого религиозного течения в Древней Греции, основателем которого считается Орфей 611 . Для орфизма характерен эзотеризм, то есть определённые психодуховные практики, призванные обеспечить человеку лучшую участь в загробном мире, что, несомненно, сближает его с Элевсинским культом. Орфизм возник ориентировочно в VI в. до н. э. Для орфиков характерно особое почитание Зевса как смертного царя Крита и Диониса-Загрея. Центральным религиозным действом в орфизме было участие в Дионисийских мистериях. Собственно говоря, орфики и были главными распространителями культа Диониса. §6 Мифы о происхождении Диониса Как мы помним, Дионис – сын Зевса и смертной женщины – фиванской царевны Семелы. Существует несколько вариаций мифа, приведём наиболее распространённую версию. Согласно мифу, Гера, узнав о связи своего божественного супруга с Семелой, из сильной ревности внушила Семеле просить владыку богов явиться ей во всём его божественном величии. Зевс обещал Семеле сделать это, поклявшись водами Стикса. Владыка Олимпа является ей в образе молний и испепеляет женщину, но успевает выхватить недоношенного младенца Диониса, зашивает его себе в бедро и донашивает, в свой срок разрешаясь от бремени. О происхождении имени Семела? Имя матери многошумного и весёлого бога Диониса – Семелы (греч. Σεμλη ) – имеет, по всей видимости, фрако-фригийское происхождение и восходит к праиндоевропейскому корню со значением «земля», « грунт». К тому же корню восходит и праславянское слово («земля»). |
| Прежде чем разрешить столь тревожный вопрос, скажем несколько слов о применении апофазы Климентом Александрийским. Как это впоследствии сделает и автор Ареопагитик, Климент путь отрицаний предназначает посвященным в христианские таинства. Это — созерцание Бога, к которому мы приходим интеллектуальным отрешением, созерцанием, говорит Климент, соответствующим εποπτεα — высшей из Элевсинских мистерий. То, что Климент Александрийский пользуется языком мистерий и что он стремится установить параллель между этапами гнозы христианской и гнозы эллинских мистерий, объясняется его позицией по отношению к греческой мудрости: он считал, что она во многом воспользовалась Откровением, данным Израилю, или просто позаимствовав у Моисея и пророков, или получив частичное откровение от какогото ангела, который это откровение украл, подобно тому, как обманом украл Прометей огонь с Олимпа, чтобы передать его смертным. Поэтому понятна та легкость, с которой Климент согласовывает Священное Писание с философией, и в особенности с философией Платона, этого «друга Истины». Что же касается апофазы, то она содержится, как мы уже сказали, в христианской εποπτεα, которая представляется Клименту «четвертой, богословской частью» «философии» Моисея. Следовательно, она идет за той частью, которую он называет «созерцанием естественным» (φυσικη θεωρα) и которая соответствует тому, что Платон причислил бы к «великим тайнам истинного бытия» (των μεγαλων οντως ειναι μυστηριων), тому, что Аристотель называет μετα τα φυσιχα, т. е. метафизикой (Строматы, 28, 176, 1). Путь отрицаний, которым мы идем к созерцанию, описан в пятой книге Стромат. Сначала он показан как «геометрический анализ». Приняв за объект какоелибо тело, упраздняем путем абстракции его объем, поверхность и длину и получаем некую точку. Упразднив затем положение этой точки в пространстве, ее τοπος, мы приходим к понятию умопостигаемой монады, с которой совлекаем все, что может быть приложимо к существам умопостигаемым, и только тогда приближаемся к известному понятию о Боге. |
| См. прим. 19. Рассуждение о " двух началах дважды " это не заимствование у Платона и философски необоснованное рассуждение, включено для обоснования четверки и введения стихий благодаря ошибочной редукции к Тимею, где Евсевий пропустил философское развернутое выведение тройки и поэтому сбился. Имеется в виду сумма этих чисел, именуемых поэтому античными философами " простыми " и " совершенными " . См. прим. 21. Евсевий имеет в виду, что любое число можно рассматривать как совокупность единиц, единица же на составные части не делится. В лунном месяце тридцать дней. То есть лабарум. См. Жизнь Константина, кн. 3, прим. 51. Игра слов: Плутос - греческий бог богатства, Плутон - латинский бог загробного царства. Деметра - греческая богиня земли и плодородия, самые знаменитые таинства, ей посвященные - Элевсинские мистерии и Фесмофории. Прозерпина (Персефона греч. миф.) - богиня плодородия, дочь Зевса и Деметры, супруга Аида. Адонис (греч. миф.) - бог, за обладание которым боролись Афродита и Персефона, по решению Зевса он половину года проводил под землей, а половину на земле. Евсевий ошибается, или пользуется неизвестной мифологической традицией, Персефону похитил не Адонис, а ее будущий муж, Аид. По сообщению Аполлодора (Мифологическая библиотека, III, 14, 4.) наоборот, Персефона похитила Адониса. Имеются в виду широко распространенные мистерии, посвященные Дионису как сыну Персефоны. В Афинах, например, эти мистерии были прямо связаны с Элевсинскими мистериями (см. В. Иванов. Дионис и прадионисийство, IX, 1.) Дионис - греческий бог виноделия и виноградарства, сын Зевса и Семелы. Пьяный Геракл, побежденный Дионисом - любимейший сюжет афинской сатировой драмы. Геракл (греч. миф.) - герой, сын Зевса и Алкмены. Эрот (греч. миф.) - бог любви, сын Ареса и Афродиты. Скорее всего, Евсевий имеет в виду не конкретные празднества, а мифологические приключения этих богов. Ганимед - фригийский пастух, похищенный Зевсом, которого Зевс сделал своим виночерпием. Количество женщин, сделавшихся предметом вожделений Зевса очень велико, далеко не полный каталог их у Гигина (Мифология, 155.) включает восемнадцать имен. |
| д. 5 Религиозно-нравственное значение мистического культа Деметры Мы выше заметили уже, что мистерии не заключали какого-либо сокровенного учения, которое бы сообщалось только посвященным, каково, например учение о едином Боге и загробной жизни. Но, с другой стороны, столько же несомненно, что мистерии заключали смысл, имеющий глубокое религиозно-нравственное содержание. Это содержание не имело формы доктрины или какого бы то ни было словесного наставления, но заключалось так сказать implicite в мифах, символах и религиозных представлениях, и извлекалось из них каждым по степени его духовной силы и нравственного образования. О содержании и религиозно-нравственном значении элевсинских мистерий имеет классическое значение свидетельство Исократа: «небесной матери обязаны мы двойной благодарностью: во первых за дары земледелия, которые возвысили нас до общественной (собственно человеческой) жизни, и во вторых за установление таинств, которые дают нам надежду получить после этой жизни блаженство жизни бесконечной» 58 . – Подобным образом Цицерон говорит обращаясь к Аттику: «из всего, что Афины ваши произвели и распространили между людьми прекрасного и божественного, первое место, бесспорно, занимают ваши таинства: они возводят нас от грубой и дикой жизни к истинной гуманности, посвящают в истинные начала жизни, научают не только быть счастливыми в здешней жизни, но и умирать с лучшими надеждами» 59 . Таким образом элевсинские мистерии имели двоякий смысл: во первых, по значению земледелия для упрочения общественной жизни, они были освящением общественной жизни, со всем, что вводит в нее строй и порядок, дает ей прочность и приятность; во вторых, по связи земледелия с культом хтонических божеств, которых представляли живущими под землей, они были освящением верований в божество, управляющее судьбой человеческой жизни после смерти. С этой стороны они были возбудителями и распространителями идеи бессмертия и сообразных с этой идеей требований нравственного порядка жизни. Деметра почитаема была как богиня земледелия и как установительница общественного порядка и общественных законов. |
| За проведение мистерий отвечали два греческих семейства: Евмолпиды и Керики. Из Евмолпидов назначали иерофанта (греч. εροφντης – «показывающий священное») – верховного, старшего жреца культа, занимавшего эту должность пожизненно. Несколько слов стоит сказать отдельно о его фигуре и роли в Элевсинском культе. Иерофантом избирали пожилого человека, обладавшего звучным и красивым голосом. После принятия сана он должен был сохранять целомудрие и не мог вступать в брак. Как сообщают некоторые авторы (блж. Иероним Стридонский , Ориген ), для сохранения целомудрия иерофанты прибегали к разнообразным искусственным вспомогательным средствам: начиная от употребления настойки водяного болиголова вплоть до кастрации 589 . Иерофант был призван целиком и полностью отдавать себя служению двум богиням, поэтому сан иерофанта невозможно было совмещать со служением другим богам не Элевсинского культа. Ему принадлежала главная роль при совершении мистерий. Он разъяснял всем мистам (посвящаемым) порядок, смысл и символическое значение обрядов. В сцене брака Деметры иерофант играл роль бога-громовержца, владыки людей и богов – Зевса. Интересно, что наряду с мужской высшей иерархией существовала и женская. Иерофанту соответствовала иерофантида ( ερφαντις ), которая также могла совершать посвящения и научать людей таинствам, причём принять посвящение из её рук считалось столь же почётно, как и от рук иерофанта. До нас, к сожалению, дошло крайне мало сведений о функциях и обязанностях иерофантиды, но очевидно, что в сцене брачного союза с Зевсом-иерофантом она играла ключевую роль Деметры. Семья Кериков отвечала за «держателя факела» и «глашатая жертвоприношения». Вероятно, с течением времени церемонии претерпевали некоторые изменения. Известно два типа мистерий: малые и великие. Малые мистерии обычно праздновались раз в год, весной, в течение месяца анфестериона (февраль – март). Центром празднования была Агора – пригород Афин. Малые мистерии были открытыми и публичными, проводились под руководством мистагога и включали в себя следующие элементы: |
|
|
