| Интерес к мистериям в обществе был велик, и его нельзя свести исключительно к двум описанным в настоящей главе явлениям, однако именно Элевсинские и Дионисийские таинства стали наиболее популярными, оказав существенное влияние на умонастроение всего греко-римского мира, что, несомненно, содействовало приготовлению его к принятию христианского послания. Литература: 1 . Буркерт В. Греческая религия: архаика и классика. СПб.: Алетейя, 2004. 2 . Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М.: Прогресс, 1988. 3 . Доддс Э.Р. Греки и иррациональное. СПб.: Алетейя, 2000. 4 . Иванов Вяч. И. Дионис и прадионисийство. СПб.: Алетейя, 1994. 5 . Кереньи К. Дионис. Прообраз неиссякаемой жизни/Пер. с нем. Л. Поповой и А. Фролова. М.: Ладомир, 2007. 6 . Кереньи К. Элевсин: архетипический образ матери и дочери. М.: Рефл-бук, 2000. 7 . Лауэнштайн Д. Элевсинские мистерии. М.: Энигма, 1996. 8 . Нильссон Μ. Греческая народная религия. СПб.: Алетейя, 1998. 9 . Новосадский Н.И. Елевсинския мистерии. СПб., 1887. 10 . Элиаде М. История веры и религиозных идей: в 3 т. T. I. М.: Академический проект, 2009. 583 Гомеровы гимны, V (пер. В.В. Вересаева)//Здесь и далее гимн цит. по изданию: Эллинские поэты VIII–III вв. до н. э./под ред. М.Л. Гаспарова. М.: Ладомир, 1999. 584 Цит. по: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. М.: Наука, 1989. С. 217. 586 Подробнее о датировке см. Сергеева С.Н. Элевсин и Афины (с нач. II тыс. до VII в. до н. э.)//Античный мир. Проблемы истории и культуры. Сборник научных статей к 65-летию со дня рождения профессора Э.Д. Фролова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998. С. 84–108. 591 В частности, известный античный драматург Аристофан отразил эти народные представления в своей комедии «Лягушки» (ст. 154–159). Дионис спрашивает у Геракла дорогу в преисподнюю, чтобы найти там Еврипида: Геракл : А дале – флейт услышишь дуновенияˆИ свет увидишь дивный, как надземный день. И рощи мирт, и радостные сонмищаˆМужей и жён, и рук неисчислимых плеск. |
| Сохранившиеся орфические поэмы и фрагменты суть остатки этой орфической литературы. К числу таких значительных остатков относятся Аргонавтика, Литика и Гимны. От других сохранились только фрагменты у последующих языческих и христианских писателей, а от иных не осталось ничего кроме названий 115 . 4 Религиозно-нравственное значение орфических мистерий Идею Орфизма, развившегося в связи с культом Диониса, определить довольно трудно. По изъяснению Шеллинга, Орфей сначала является противником Диониса, потому что был представителем принципа враждебного Дионису. Дионис есть освобождающий бог, начало политеистического множества, движения, разнообразной жизни: Орфей олицетворял собою принцип охранения прошлого, косности, задерживающей ход мифологического процесса, враждебной всякому нововведению, всякому свежему побегу жизни 116 . В этом же смысле он был противником Гомера, который представлял собой завершившуюся борьбу богов, развившийся политеизм. Вследствие своей вражды с Дионисом Орфей растерзан был его жрицами. Принцип Орфизма не устоял и ход мифологического процесса совершился. Боги политеизма, «вчерашние», как называет их Геродот (II, 63), явились, низвергши с престола всепоглощающего Кроноса 117 , и растерзанный Орфей сделался служителем нового бога – Диониса, так что, по свидетельству Павзания (V, 26:3), в древних греческих храмах статуи Орфея ставились рядом с образами Диониса, и сам Орфей в предании выступил то как посвященный в мистерии Диониса, то как установитель этих мистерий 118 . Таким образом мифическое лицо Орфея становится символом тех перемен, которые совершились в религиозном сознании Греков, олицетворением этого сознании. Как служитель бога природы (бога первой потенции), он страдает вместе с ним и умирает; но, когда этот бог восстает в чистом идеальном виде, как бог духовного царства, он оживает вместе с ним и становится служителем этого бога. Этот процесс перехода сознания из одного момента в другой, представляемый объективно, как страдания 119 , смерть и новое рождение или возрождение бога в младенчески чистом образе Якха, и составлял священный предмет мистерий Загрея. Поэтому общая идея их та же, что и элевсинских мистерий, с той разницей, что орфические мистерии идут дальше Элевсиний и составляют как бы естественное заключение их. Между тем как в элевсинских мистериях Деметра составляет только начало наступающего духовного царства Диониса, в орфических рождается властитель этого царства, составляющий, по Шеллингу, цель и последнее звено мифологии 120 . |
| Или всё-таки грибы? Явная визионерская форма Элевсинского ритуала, когда мисты наблюдают различные образы, видят яркие вспышки света, слышат голоса и достигают состояния мистического экстаза, навела некоторых учёных на мысль о том, что во время мистерий использовались какие-то препараты, которые могли вызывать подобные состояния и способствовать появлению галлюцинаций. Психоделик – вещество, меняющее привычное восприятие, – мог, по мнению исследователей, содержаться в кикеоне – ритуальном напитке мистерий. Американский этноботаник и миколог Роберт Гордон Уоссон 603 предположил, что ячмень, употреблявшийся для приготовления напитка, мог быть заражен грибами спорыньи. В спорынье содержатся психоактивные вещества алколоиды – амиды лизергиновой кислоты, близкие по своей сути к ЛСД. Известный христианский полемист II–III вв. святой Ипполит Римский к этому добавил ещё два момента, которые он считал важнейшими и составлявшими великую тайну мистерий. Согласно св. Ипполиту, посвящаемые в один из кульминационных моментов восклицали: «Излей дождь, зачни!» 604 Здесь мы видим явный намёк на иерогамию неба и земли. Святой Ипполит указывает также, что посвящаемым показывали в глубокой, торжественной тишине срезанный колос пшеницы, верховный же жрец, окружённый сверкающим огнём, в течение всей ночи громогласно возглашал: «Владычица Бримо родила священное дитя Бримоса!» (« ερν τεκε πτνια κορον Βριμ Βριμν ») 605 . Бримо – это эпитет богини подземного царства. Как считает венгерский исследователь Карл Кереньи, слово имеет негреческое – фракийское происхождение 606 и означает буквально «устрашающая, наводящая ужас». Учёные обычно относят наименование Бримо либо к Деметре, либо к Коре, либо к Гекате – богиням мира подземного, поскольку так или иначе оказались причастными Аида. Богиня смерти родила – вот настоящее откровение. Срезанный, сжатый колос несёт в себе амбивалентное значение: с одной стороны, это «отрезание» означало кастрацию, прерывание жизни, а с другой стороны – в срезанном колосе содержится семя – сила для начала новой жизни. (Ср.: Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода ( Ин.12:24 ) 607 .) |
| Целью христианских писателей было показать предосудительность мистерий. Читатели практически ничего не знали об этом предмете и не могли проверить сообщаемую информацию 38 . Трудно, однако, отнести сказанное к отличавшемуся своей дотошностью Клименту, который едва ли мог позволить себе игнорировать мнение людей, способных его разоблачить. Это означало бы, что посвященных в Элевсинские мистерии было очень мало (что не является правдой) и что апологет сознательно отказывался от возможности обратить их: кто же привлечет к себе людей очевидной ложью? Вряд ли являются сознательным блефом его слова «если вы посвящены, то будете смеяться более других над этими чтимыми у вас мифами» (Clem. Protr., 14, 1). Если же Климент не опасался быть уличенным во лжи, то это могло означать, что он говорит о малоизвестных разновидностях мистерий или, находя в известных низменные аспекты, пытаясь скомпрометировать высшую, развитую форму обращением к низшей, так интерпретирует их, что все они предстают перед нами в совершенно непристойном виде. Подобным образом поступали воинствующие атеисты позднейших времен, высмеивая Библию . Наконец, он мог, заявив о сходстве мистерий между собой 39 , позволить себе искусственно создать «на бумаге» некие эклектичные таинства, в которых знающие люди могли бы находить знакомые черты известных им обрядов. В таком случае мы должны говорить не о злом умысле и искажении фактов, а о литературном приеме автора. Эта эклектика не должна была отпугивать знатоков: Э. Хэтч упоминает «роспись в нехристианских катакомбах в Риме, в которой элементы греческих мистерий Сабазия и Митры таким образом, который предполагает, что и культы их также были смешаны» 40 . В начале своего «Увещевания» (13, 1–2) Климент производит слово «мистерии» и от слова μúσος («позор»), и от имени Миунта из Аттики, погибшего на охоте, и от слов «охотничьи басни (т.е. мифы)». При этом он словно бы забывает о том, что слово «мистерии» употребляется уже в Новом Завете 41 . Однако в конце «Увещевания» он, говоря о христианских таинствах, восклицает: «О поистине святые мистерии!» (Clem. |
| Следовательно, они ни в каком случае не означают упадка греческого духа, поворота назад, страдательного подчинения чуждым влияниям, но движение вперед, новый фазис сознания, пережитый греческой жизнью, богатый по своему содержанию и чрезвычайно плодотворный для последующего развития греческой мысли и жизни 26 . То нечистое, что в них еще оставалось, как необделанное художественным духом Гелленства, устранено впоследствии, но зерно – осталось, как важнейшее приобретение не только греческого, но и всемирно-исторического духа. Мистерии не заключали в себе тайного учения в смысле Крейцера, но и не были лишены внутреннего смысла и значения, как полагал Лобек. Нет повода искать в них доктринального содержания, возвышенных нравственных наставлений и глубокой философии; но тем не менее мистический культ в истории своих божеств – в повествованиях о их рождении, изменяющихся состояниях, страданиях и смерти (что в мистериях составляло содержание «священного предания» ερς λγος и составляло собственно апоррета, πρρητα), и в символическом богослужении – в священных процессиях и в мимическо-драматических представлениях, в священных гимнах и вообще в различных образах, – заключал элементы,способные возбудить мысль к постижению высших истин, воодушевить чувство лучшими надеждами на существование за пределами этой жизни и ввести в сознание посвященных идеи лучшего порядка и благоустроения нравственной жизни 27 . Что касается до их таинственности, то она изъясняема была различно. По мнению одних мистерии скрываемы были как установления, прямо противоположные всему строю понятий политеизма 28 . Но более вероятным представляется другое объяснение, по которому повод к этому мог заключаться в самом характере (хтонических, подземных) божеств, которым посвящены были мистические культы 29 . Наконец эта таинственность могла быть следствием уважения к содержащимся в мистериях символическим представлениям, относящимся к важнейшим предметам религиозного почитания. В силу этого уважения эпопты оберегали от профанации то, что считали для себя священным, не отдавая его в жертву обществу, привыкшему свободно и иногда даже насмешливо и презрительно относиться к предметам религиозного культа 30 . Рассматривая греческие мистерии в отношении к нашей задаче, мы остановимся только на элевсинских и орфических мистериях. Те и другие посвящены были хтоническим божествам – Деметре, Персефоне и Дионису, и соприкасаются между собой во многих пунктах, так что составляют как бы один культ. Те и другие отвечали пробудившемуся в Гелленском сознании чувству греховности и потребности в оправдании и очищении. Наконец те и другие направлены были к возбуждению и укреплению в душе веры в будущую жизнь и потому могут быть названы праздниками бессмертия. I) Элевсинские мистерии |
| Деметра приказывает элевсинцам построить ей большой храм с алтарём, где она учредит таинства и будет учить своим обрядам людей. Когда святилище было выстроено, Деметра удалилась в него, продолжая скорбеть о дочери. Пока Деметра оплакивает пропавшую дочь, на земле водворяется настоящий хаос: ничто не всходило и не росло, наступила засуха и повсеместный голод, из-за чего люди перестали приносить богам жертвы, и боги весьма обеспокоились. Зевс посылает гонцов, умолявших её вернуться на Олимп. Деметра отвечала, что ноги её не будет в жилище богов и что она не даст растениям произрастать до тех пор, пока снова не увидит свою дочь. Зевс, послав Гермеса в царство Аида, попросил брата вернуть Персефону, и Аид, прельщённый хитрой речью Гермеса, согласился. Однако он заставил Персефону проглотить зёрнышко граната, чтобы она не забыла царство мёртвых и ежегодно возвращалась к своему мужу на четыре месяца. Почему гранат Венгерский филолог-классик Карл Кереньи указывает на существовавший в Древней Греции обычай оставлять на могиле гранатовый плод. Считалось, что душа умершего человека по зёрнышку отщипывает от плода и так питается. Таким образом, гранат, по представлению эллинов, был ритуальной пищей мёртвых. Принимая во внимание этот факт, несложно догадаться, почему плод именно этого растения Аид заставил вкусить свою жену Персефону. Встретившись с дочерью, Деметра присоединяется к богам, и земля вновь взращивает зелень. Но перед тем как вернуться на Олимп, богиня раскрыла людям свои обряды и вверила свои мистерии царю Келею и царевичам Триптолему, Диоклу и Евмолпу: Жертвенный чин показала священный и всех посвятила В таинства. Святы они и велики. Об них ни расспросов Делать не должен никто, ни ответа давать на расспросы: В благоговенье великом к бессмертным уста замолкают. Счастливы те из людей земнородных, кто таинство видел. Тот же, кто им непричастен, по смерти не будет вовеки Доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном 585 . Итак, гимн заканчивается восхвалением матери и дочери, ниспославших своё благословение людям и подаривших вечное блаженство тем, кто их любит и почитает. §3 Публичные элементы Элевсинских мистерий |
| Спелых колосьев. Жрецы, торжественно двигаясь, пели. —261— Мистериальный характер имеет вкушение хлеба и вина в «Коринфской невесте»: Вот, смотри, Церерой золотою, Вакхом вот посланные дары. Здесь мы имеем намек на таинство плоти и крови. Не напрашивается ли аналогия с христианским таинством евхаристии? И там, и здесь таинственное значение придается вину и хлебу... Этот намек Гете подхватят и разовьют Мережковский и Вяч. Иванов. Есть ли «Коринфская невеста» произведение антихристианское? Дары, посланные Вакхом, не суть ли дары Христа, вино и хлеб? 490 . Не есть ли наше таинство евхаристии продолжение элевсинских мистерий? Но Гете не думал о христианстве и по крайней мере свободен от кощунства. Таинственный обряд «Коринфской невесты» – обряд древних языческих богов, совершаемый вопреки религии Распятого. Если Гете был противником Распятого, то все же не смешивал Его с Вакхом. В приведенной элегии он ясно раскрывает смысл элевсинских таинств: Вот, после долгих и тяжких искусов, ему открывали Смысл освященных кругов, дивных обрядов и лиц – Тайну, но тайну какую? Не ту ли, что тесных объятий Сильного смертного ты, мать Церера, сама Раз пожелала, когда свое бессмертное тело Все Язиону царю ласково ты предала. Как осчастливлен был Крит! И брачное ложе богини Так и вскипело зерном, тучной покрылось травой. Вся ж остальная зачахла земля: забыла богиня В час упоительных нег свой благодетельный долг. Эллины верили, что, участвуя в тайнах Элевсина, они получат залог бессмертия. Но характер этих таинств был натуралистичен. Под покрывалом преходящих явлений есть один неизменный субстрат природы, индивидуумы исчезают, но природа бессмертна. Сила природы —262— и ее могущество проявляются в законе передачи жизни, в законе зачатия. Отсюда боготворение пола и его атрибута фаллоса, изображение которого носилось греками в священных процессиях. Приобщиться божественной жизни значит приобщиться той силе мирового вожделения, которая торжествует над гибелью преходящих форм, творя все новые формы. В основе евхаристии лежит противоположное начало. Законы природной жизни не только не божественны, но греховны. Христос пришел освободить нас от власти греха и облечь в нетление, не упразднить личность во имя мировой воли, сил природы, но умертвить жало греховной природы и тем даровать бессмертие личности. У эллинов – отречение от индивидуума во имя природы – Deus sive natura, у христиан – отречение от природы для спасения личности. |
| Тем не менее «в большей степени, чем раньше, смерть стала восприниматься отдельным человеком как проблема, в то время как для общины она всегда являлась чем-то раз и навсегда предусмотренным, „запланированным“, поэтому обещания помочь в преодолении собственной смерти находили в людях живой отклик» 580 . Несмотря на то что мистерии выделились из религии общественной, в то же время их нельзя считать самостоятельной религией. Они, скорее, представляли собой особую, альтернативную форму религиозности, ставшую ответом на вечные вопросы о смысле жизни и неизбежности смерти. Мистерии были призваны помочь посвящаемым преодолеть смерть и получить гарантии блаженной посмертной участи. Итак, смысл мистерий – в поиске человеком путей победы над смертью и в обретении вечной жизни. Как замечательно сказал французский философ, антрополог и знаток Древней Греции Жан-Пьер Вернан, «мистерия как таковая претендует на постижение истины, скрытой от непосвящённых, причём такой, которая никоим образом не может быть „высказана“, „выставлена напоказ“; она недоступна официальному культу и сулит инициированному особую судьбу, не имеющую ничего общего с обычным положением гражданина. Таким образом, в противоположность публичности официального культа, таинство приобретает совершенно особое религиозное значение: оно вводит в религию идею личного спасения с целью преобразовать природу человеческого индивида независимо от общественного уклада, осуществить как бы его второе рождение, которое вырывает его из обыденной жизни и переводит в сферу жизни иного плана» 581 . В Древней Греции существовало множество тайных культов, но в силу того, что разглашать содержание таинств строго запрещалось, многие из них мы знаем лишь по названию. Всё же самыми знаменитыми и потому «документированными» лучше всего мистериями были мистерии, проводившиеся в Элевсине, а также дионисийский культ. §2 Миф о Деметре и Персефоне как идейная основа Элевсинских мистерий Сразу стоит оговориться, что у нас нет точной информации о том, как проходили Элевсинские мистерии. При посвящении мисты давали обет молчания, нарушение же клятвы жестоко каралось – смертной казнью через побиение камнями. Даже приняв христианство, бывшие участники таинств не решались разгласить виденное ими во время мистерий 582 . |
| Д. прежде всего богиня, почитавшаяся земледельцами, а не ионийской знатью. Ее повсеместно прославляют на празднестве Фесмофорий как устроительницу разумных земледельческих порядков. Д. относится к числу древних жен. великих богинь ( Гея , Кибела , Великая мать богов, Владычица зверей), дарующих плодоносную силу земле, животным и людям. Д. почитается на этом празднестве вместе с дочерью Персефоной, их именуют «двумя богинями» и клянутся именем «обеих богинь» (ср.: «Женщины на празднике Фесмофорий» Аристофана). Главное священное место Д.- Элевсин в Аттике, где в течение 9 дней месяца боэдромиона (сентября) проходили Элевсинские мистерии , символически представлявшие горе Д., ее странствия в поисках дочери, тайную связь между миром живых и миром мертвых, физическое и духовное очищение; мать и дочь - «обе богини» почитались совместно. Старинные афинские семьи имели наследственное право участия в элевсинских священнодействиях и повиновались обету молчания. Эсхил по традиции пользовался этим правом и даже был изгнан из Афин якобы за разглашение ритуальных фактов, известных только посвященным. Элевсинские таинства, воспринимавшиеся как «страсти» Д., считаются одним из источников древнегреч. трагедии и тем самым сближаются с вакханалиями Диониса . Павсаний описывает храм Д. Элевсинской в Тельпусе (Аркадия), где рядом соседствуют мраморные статуи Д., Персефоны и Диониса (Hymn. Hom. VIII 25, 3). Рудименты хтонического плодородия сказываются в культе Д. (Эринии); с ней, превратившейся в кобылицу, сочетался Посейдон в образе жеребца. «Гневающаяся и мстящая» Д. (Эриния) омывается в реке и, очистившись, снова становится благостной богиней (Ibid. VIII 25, 5-7). В Гермионе (Арголида) Д. почиталась как Хтония («земляная») (Ibid. I 35, 5) и Термасия («жаркая»), покровительница горячих источников (Ibid. II 34, 6). В Фигалии (Аркадия) почиталось древнее деревянное изображение Д. Мелайны («черной») (Ibid. VIII 5, 8). У Гесиода ( Hes. Орр. 465 сл.) Д. «чистая» соседствует с Зевсом «подземным», и им обоим возносит земледелец свои мольбы. В рим. мифологии Д. соответствует Церера . |
| Содержание элевсинского мифа заключается в следующем. Кора – Персефона 31 , дочь Деметры от Зевса, играя на Нисейском лугу и собирая цветы, искала благовонного нарцисса, приносящего сто цветков на одном стебле. Вдруг под её ногами разверзается земля. Вышедший Плутон увлекает юную богиню на свою златую колесницу и не смотря на крики уносит жертву в Аид. Огорченная Деметра 32 ищет похищенную дочь по всему земному шару, но напрасно. В десятый день она получает первую весть о похищении от Гекаты (богини луны). Геката слышала крик, но не видела похитителя. Наконец она узнает от всевидящего Гелиоса, что дочь её похитил Аид. Печальная блуждает она, гневаясь на собирателя туч – Зевса, по попущению которого похищена Персефона. Она перестала посещать собрания богов на великом Олимпе, приняла скромный вид многолетней старухи и под именем Δη (ищущей) отправилась к людям. В благовонном Элевсине 33 она вошла в дом Келеоса, супруга которого приняла ее с великим почтением. Огорченная Деметра не принимала участия ни в каких речах и ни в каких делах, не улыбалась, не вкушала ни пищи, ни питья, изнемогая от вожделения по дочери. Наконец богиня открыла царице, кто она и повелела воздвигнуть себе храм у ручья Каллихороса. Она села в своем элевсинском храме и негодуя на олимпийских богов послала голод на землю. Из брошенных семян земля не возрастила ни одного колоса. Род людской едва не погиб и алтари богов оставались пустыми. Тогда Зевс послал к ней Ириду с просьбой о возвращении; но она не послушалась и требовала назад дочери. Наконец Зевс обещал возвратить ей дочь, на том только условии, если Персефона не прикасалась в Аиде ни к какой пище богов. К несчастью, она коснулась запрещенного плода, вкусила в Элисейских полях три зерна гранатного яблока (символ плодородия). За это Зевс повелел ей проводить две трети года на земле у матери, и треть у подземных богов. Тогда Деметра, смягчив свой гнев, выпустила зелень из вспаханных нив. Вся земля покрылась листьями и цветами. Но прежде, чем Деметра вошла на Олимп, она научила правителей Элевсина, в котором совершилось примирение её с богами, употреблению священных жертв и элевсинских посвящений. Элевсин сделался главным местом её культа, где она почитаема была, как учредительница земледелия, которое составляет основу оседлости – общественного порядка, брака и мирной жизни 34 . – В Фесмофориях по этим же основаниям Деметра чествуема была как мать – питательница и как законодательница. Заслуживает внимания то обстоятельство, что Фесмофории были исключительно праздником жен 35 . 2 Значение Диониса в греческой мифологии и Диониса-Якха в элевсинских мистериях |
|
|
