| Родя был в корпусе. Лара с матерью одни слонялись по пустому дому. Неосвещенная улица пустыми глазами смотрела в комнаты. Комнаты отвечали тем же взглядом. – Пойдемте в номера, мамочка, пока не стемнело. Слышите, мамочка? Не откладывая, сейчас. – Филат, Филат! – позвали они дворника. – Филат, проводи нас, голубчик, в «Черногорию». – Слушаюсь, барыня. – Захватишь узлы, и вот что, Филат, присматривай тут, пожалуйста, пока суд да дело. И зерна и воду не забывай Кириллу Модестовичу. И все на ключ. Да, и, пожалуйста, наведывайся к нам. – Слушаюсь, барыня. – Спасибо, Филат. Спаси тебя Христос. Ну, присядем на прощание, и с богом. Они вышли на улицу и не узнали воздуха, как после долгой болезни. Морозное, как под орех разделанное пространство, легко перекатывало во все стороны круглые, словно на токарне выточенные, гладкие звуки. Чмокали, шмякали и шлепались залпы и выстрелы, расшибая дали в лепешку. Сколько ни разуверял их Филат, Лара и Амалия Карловна считали эти выстрелы холостыми. – Ты, Филат, дурачок. Ну ты сам посуди, как не холостые, когда не видно, кто стреляет. Кто же это, по-твоему, святой дух стреляет, что ли? Разумеется, холостые. На одном из перекрестков их остановил сторожевой патруль. Их обыскали, нагло оглаживая их с ног до головы, ухмыляющиеся казаки. Бескозырки на ремешках были лихо сдвинуты у них на ухо. Все они казались одноглазыми. Какое счастье! – думала Лара. Она не увидит Комаровского все то время, что они будут отрезаны от остального города! Она не может развязаться с ним благодаря матери. Она не может сказать: мама, не принимайте его. А то все откроется. Ну и что же? А зачем этого бояться? Ах, боже, да пропади все пропадом, только бы конец. Господи, Господи, Господи! Она сейчас упадет без чувств посреди улицы от омерзения. Что она сейчас вспомнила?! Как называлась эта страшная картина с толстым римлянином в том первом отдельном кабинете, с которого все началось? «Женщина или ваза». Ну как же. Конечно. Известная картина. «Женщина или ваза». И она тогда еще не была женщиной, чтобы равняться с такой драгоценностью. Это пришло потом. Стол был так роскошно сервирован. |
| Помню в одном из писем Урюпин вопросил (примерно так) — «Что ты и твой муж сделали для Церкви? Ничего хорошего от вас мы не видели. Вот и уходите». Я долго плакала над этой фразой вспоминая, что муж не просто много сделал для церкви (одна работа над сайтом и календарем чего стоила), но он жил ею. В этой церкви нет борьбы за чадо, за его душу, у этого «священника» пропавшая ваза важней чада. Там произошла почти что смешная история с пропавшей вазой. В доме у Урюпина пропала какая-то дорогая ваза. Поскольку в тот период времени их домА убирал мой муж, значит, по логике «батюшки», вазу разбил или украл он. Но муж в глаза ее не видел. Но Олег Федорович даже рассказал, как она была разбита, якобы мой муж в ярости на семью Урюпина, разбил вазу. И практически невозможно переубедить этого человека в обратном. Он живет в своих ложных, бесовских фантазиях. Ты либо признаешь то, что не делал; либо рано или поздно уйдешь, не выдержав подобных «методов смирения». Судя по всему, много похожих несправедливостей пережила и семья Ж-х, иначе М. не совершил бы тот ужасный поступок. Еще, один очень интересный «соблазнительный» факт из жизни семьи «батюшки». Кажется, в своем блоге Моленко вещал своим последователям о нашем сребролюбии. Не понятно о каком имел в виду? Когда мы и так потеряли все материальное, что имели, благодаря ему, и смирились с этим. Факт, который был скрыт от большинства «чад», чтоб не соблазнялись: когда приобретался огромный дом-подворье за наши последние деньги, почти в это же время «батюшка» покупает своей «немощнейшей матушке» квартиру в кондоминимуме на берегу залива. Но при этом он, сколько я помню, постоянно прибеднялся, вызывая жалость у своих «чад». Мне было непонятно, почему состоятельный человек-священник, имеющий средства на своих швейцарских счетах не мог приобрести себе подворье раньше, где мог бы служить литургии? Или почему не служить литургии в одном из своих домов? Но оказывается «матушка» Галина против служений в ее домах, на ее территории, ибо грязи много бывает от этого. И когда моему мужу приходилось работать нянькой у них (он жил полгода с их сыном) пока чета Урюпин-Золотилина отдыхали в Европе, мужу даже было запрещено мыться в их домах. Ему приходилось раз в неделю, а то и реже ездить на подворье, чтобы принять душ. Вот такая брезгливость к своим любимым «чадам»! |
| Но даже и в этой высшей степени порыва индусского духа к индивидуальности, к личности – Брахман все-таки не отличен от природы. Он есть бог-природа. Все, что существует, есть Брахман, и Брахман есть то, что существует. Пантеизм остается во всей своей силе, и мир в своей эволюции представляет только круговращение элементов самого Брахмана. При этом приписывание личностных свойств как Брахману, так и индивидуальным душам является искусственным, и в мире имеются не цели создания , а круговорот бытия . Над индусским мировоззрением, глубоко языческим, тяготеет прямая неспособность понять личность как высший закон бытия. Она внушается умам философов всеми документами вероучения. Отмечу еще в дополнение воззрение Упанишад по переводу Макса Мюллера 15 Кханд Упанишад, принадлежащих к одному из древнейших документов. Здесь объясняется, что «все, что существует, есть тонкая невидимая сущность». В ней все сущее имеет свое «я». Это «я» одинаково относится к человеку, животному, растению, вообще ко всему существующему. Для ясности Кханда приводит примеры. Глина, например, служит материалом для самых разнообразных предметов, но все они все-таки глина. На эту глину индус устремляет все внимание. «Я», по его пониманию, заключается не в драгоценной художественной вазе, а в той глине, из-за которой ваза сделана. Поэтому «я» одинаково и в художественной вазе, и в печном горшке. То, что «есть», – это глина, а художественная ваза – иллюзия. Обращаясь к возникновению мира, Кханда поясняет, что в начале было то, что есть (тонкая сущность, материал). Эта сущность подумала: «Я могу быть многим, могу вырасти» – и вывела из себя огонь. Огонь подумал то же самое: «Я могу быть многим» – и вывел из себя воду. Вода вывела из себя на том же основании землю, а земля – разную пищу. Человек состоит из 16 разных частей: дух происходит из пищи (9-я Кханда), дыхание – от воды, речь – от огня. Когда человек не ест, дух его ослабляется, пища же зажигает дух, и он снова начинает гореть (М. Мюллер. Указ. Соч., с. 112–117). |
| 1010 „Змей хитростью своею прельстил Еву“. 2Kop.11:3. – Мы воспроизводим здесь в естественную величину один древний халдейский цилиндр. Рис. 61 изображает змия, поднявшегося сзади женщины, сидящей против мужчины. Между ними дерево, на котором висят два плода. Одна рука каждой из личностей простерта к этому дереву. Нельзя не видеть здесь воспоминания о падении наших прародителей в том виде, как оно рассказано в кн. Бытия. Сл. La et les découvertes modernes, 6 ed., t. 1, p. 269. – Древняя ваза острова Кипра (рис. 62) представляет нам то же дерево, но без лиц. Внизу ветвей дерева изображены плоды. Длинный змей ползет к этому дереву и поднимается, чтобы схватить плод его. Оригинальная ваза сохраняется в настоящее время в митрополичьем музее Нью-Йорка. Она финикийской работы VII-ro или VI-ro века до P. X., и была найдена г. Cesnola в одной из древнейших гробниц Идалиона, на острове Кипре. 1011 „Επε δ κα τα περ τον φιν, ς ντιπρσσοντα τος του Θεου πρς τον νϑρωπον παραγγλμασιν“ Κλσος κωμωδε „μυϑν τινα“ παραπλσιον τος at παραδιδομνοις, ,,τας γραυσιν“ υπολαβν εναι τον λγον κα κν ουτε τον Θεου παρδεισον νμασεν, ουδ» ς πεφυτευκναι λγεται Θες ν Εδμ κατ’ νατολς· κα μετ τουτο ξανατεταλκναι εκ της γης παν ξνλον ραον ες ρασιν, κα καλν εις βρσιν, κα τ ξυλον τη, ζως ν μσω τφ παραδεσιο κα τ γνωστν καλυ κα πονηρου ξυλον, κα τ επ τοτοις ειρημενα, δυνμενα αυτϑεν κινσαι τον ευμενς ντυγχνοντα, τι πντα ταυτα ουκ ασμνως τροπολογεται. Contra Celsum, IV, 39, t. XI, col. 1090. 1012 Bossuet, Elevations sur les mystres, VI-e semaine, I-e Elev., Oeuvres, ed. Lebel, t. VIII, p. 133. 1014 „Но может быть здесь кто-нибудь придет в недоумение, говорит св. И. Златоуст, и захочет знать, не имело ли это животное (змий) и дара слова (λγον)? Нет, не должно так думать; но, последуя во всем Писанию, надобно рассуждать так, что слова те (т. е. слова, сказанные змием жене) принадлежали диаволу, который возбужден был к обману своею завистью, а этим животным он воспользовался, как удобным орудием, к тому, чтобы, прикрыв свой обман приманкою, обольстить сначала жену, как всегда более способную к обольщению, а потом чрез нее и первосозданного. Итак, воспользовавшись этим бессловесным для устроения кова, диавол вступает чрез него в разговор с женою“ Hom. XVI in Gen. 2, t. LIII, col. 127. |
| Поэтому, возможно, стоит решиться на гипотезу, что с исторической точки зрения греческая ваза, на которую ссылается Хайдеггер, уже была предметом потребления, и что именно этот факт объясняет пустоту в ее центре, придает этой пустоте ее истинное звучание. Будучи предметом потребления, вещь не только является самой собой, но и указывает «за пределы себя», на иное измерение, вписанное в саму вещь в качестве пустоты в ее центре. Следуя указаниям Бейстеги относительно тайной гегемонии понятия oikos , закрытой «домашней» экономики у Хайдеггера, который ничего не хотел знать о рынке, о том, что он всегда-уже отменил закрытое oikos 5 , можно говорить о том, что ваза в качестве Вещи является бесспорным доказательством этого факта. Неудивительно, что существует гомология между яйцом «Киндер-сюрприза», сегодняшней «пустотой». и изобилием товаров, которые предлагают нам «X без X», или товаров, лишенных своей субстанции (кофе без кофеина, подсластитель без сахара, пиво без алкоголя и т. д.): в обоих случаях мы. кажется. имеем поверхность без сердцевины. Однако при более основательном рассмотрении, как нам подсказывает история с елизаветинскими «пустышками», разве мы не получаем отчетливую структурную гомологию между структурой товара и структурой буржуазного субъекта? Разве субъекты — именно потому, что они являются субъектами универсальных Прав Человека, — не функционируют так же, как эти шоколадные яйца «Киндер-сюрпризов»? Во Франции все еще можно купить десерт с расистским названием la tete du negre («голова негра»): шарообразное шоколадное пирожное без начинки («пустое, как голова тупого негра») — яйцо «Киндер-сюрприза» заполняет эту пустоту. Вывод из этого такой: у ВСЕХ нас «головы негров» с дыркой в середине. Ответит ли гуманист-универсалист на tete du negre попыткой отрицать, что у всех нас «головы негров», что это не вполне яйцо «Киндер-сюрприз»? Как сказали бы идеологи гуманизма: мы можем быть бесконечно разными, некоторые из нас черные, другие белые, одни высокие. другие низкорослые, одни женщины, другие мужчины, одни богатые, другие бедные и т. д., и т. д. — и все же в каждом из нас сокрыт все тот же моральный эквивалент пластмассовой игрушки, все тот же je ne sais quoi неуловимый X, который как-то отвечает за достоинство, присущее всем людям. |
| Знаменем Федора была московская шапка, австрийским - немецкая шляпа, шведским - сельдь. Российское знамя одержало верх. Под него стеклось самое большое число людей. Но это блестящее торжество российской стороны оказалось бесплодным, когда дело дошло до условий. 4 августа духовенство, сенаторы, дворянство Польши и Литвы с великой честью приняли российских послов - Годунова и Троекурова. Выслушав условия царя Федора, назначили 15 вельмож для выработки приемлемых решений. Однако поляки и литовцы поставили ряд невыполнимых условий. Они хотели, например, чтобы россияне приняли католическую веру, чтобы в титуле русского царя Польское королевство стояло выше Московского. Русские послы вынуждены были прекратить переговоры. Они хотели, по крайней мере, заключить мир, но также не могли согласиться с его условиями: Литва, например, требовала возврата ей Смоленска и Северской земли. В свою очередь и послы Федора были неуступчивы " - они требовали Дерпт. Но на этом переговоры не закончились. Вторично послы съехались в Каменце. Снова шли бесконечные и бессмысленные торги. К тому же Федор не хотел искать милости у Папы и манить его лживым обещанием смены веры, не хотел он и венчаться на королевство в Польше. Пока шли дипломатические переговоры, Замойский мечом и золотом вдовствующей королевы Анны завоевал престол 21-летнему Сигизмунду из шведской королевской династии Ваза. Российские послы преуспели только в одном: с Польшей было заключено на 15 лет перемирие без всяких уступок и выгод. 16 декабря 1587 г. Сигизмунд III Ваза был коронован в Кракове на польский престол. Царь Федор выразил досаду не за отвержение его условий в сейме, а за избрание этого короля, так как тесная связь шведской и польской держав усиливала двух неприятелей России. Активизировали свой действия крымские татары во главе с ханом Казы-Гиреем (Ислам-Гирей умер в 1588 г.). Новый хан искал богатой добычи. Театром убийств и пожарищ надлежало выбрать Литву или Россию. Хан предпочел Литву. В конце 1589 г. Казы-Гирей известил Федора о сожжении татарами многих литовских городов и сел. |
| Коринфская ваза. Экскурсия школьников в Эрмитаже. Мальчик. Смеялся, балагурил, толкал товарищей. И вдруг задел плечом, уронил и разбил античную вазу. Побледнел, стал заикаться. — Я склею. Я заплачу… Ему говорят, что ваза стоит 12000 золотом. — Золотом я не могу. Вы на наши деньги скажите сколько. . . . . . В трамвае. Старуха: — Куда прешь, комиссар? Тебе не в транвае, тебе бы на автомобиле надо ездить! Военный (вежливо улыбаясь): — А вам, гражданочка, вы знаете, на помеле бы ездить. . . . . . Марию-Антуанетту обвиняли в авторстве издевательской фразы: — Если у народа нет хлеба, пусть ест пирожное. Но автор этой фразы — сам народ. В Новгородской деревне говорит: — Хлеба не станет — будем пряники есть. И еще: — Что нам хлеб — были бы пироги. . . . . . «Человек, стоящий на цыпочках, не может долго стоять». Лао-Тсе . . . . . Старый еврей: — Ты знаешь, как сказано в Талмуде? В Талмуде сказано так: если слово стоит полтинник, то молчание стоит минимум два пятьдесят. . . . . . Хорошая, достойная поговорка: — Вино ремеслу не товарищ. . . . . . Неискушенный рабочий паренек пришел на занятия литературного кружка. Там читали стихи: Он загорячился. Кто? Заер или Нугер? Ан нет. Кто? Кто! То-то. Хар! Хар или Ха? Че… Вы хотите сказать: пу и прибавить хес? Чехес! Чепухес! Стихам аплодировали. Паренек покраснел и захлопал тоже. . . . . . «Падает камень на кувшин — горе кувшину, падает кувшин на камень — горе кувшину, — так или иначе — все горе кувшину». Талмуд . . . . . «Когда пастух сердится на свое стадо, он дает ему в предводители слепого барана». Там же . . . . . Женщина говорит в нос: — Набрасно. Совершенно набрасно. . . . . . Кладбище. Красная пирамидка. Дощечка: «Последний приют дорогому сыну! Е. С. Кузьмичев». А внизу, маленький, приколотый канцелярскими кнопками крестик, сделанный из лучины. Мать сделала? Бабушка? . . . . . Режиссер X. снимал под Белоостровом очень ответственную «натуру». После съемок, отпустив актеров, возвращался вместе с оператором на станцию. На мосту их задержал часовой, пограничник. Отвел на заставу. Дежурному показались подозрительными молодые люди в заграничных костюмах, да еще с аппаратом за спиной. Он их задержал. Они клялись и божились, что не снимали никаких «объектов», что очень спешат в Ленинград, чтобы проявить отснятые кадры. Им объявили, что «нужно выяснить». Аппарат отобрали, задержанных посадили в Красный уголок. |
| Наконец, на Алтае процветает промысел, состоящий в искусной отделке различных пород дорогих камней. Для выделки вещей из каменных пород существует знаменитая шлифовальная Колыванская фабрика, находящаяся, как выше сказано, на месте бывшего самого старейшего Колыванского завода. По соседству с Колыванской фабрикой, или заводом, добываются самые разнообразные и красивые породы камней, принимающих прекрасную политуру, как то: гранит, порфир, яшма, мрамор и другие. Из этих камней на заводе выделываются превосходные вещи, украшающие музеи Петербурга, Москвы и других европейских столиц, куда они присылались в подарок русскими государями. Не говоря уже о мелких изделиях, здесь нередко приготовляются громадные вещи, требующие огромных цельных камней, как, например, колонны, вазы, камины и прочее. Крупные каменные вещи Колыванской работы очень дороги, так как на них затрачивается очень много труда. Так, ваза, стоящая в Эрмитаже и имеющая более сажени в диаметре, сделана из цельного куска порфира, весившего до семисот пудов 108 ; выделкою ее завод, на котором работало до трехсот человек, занимался три года, и, несмотря на незначительную плату рабочим и даровой материал, она обошлась на месте до десяти тысяч рублей. Порфир, из которого сделана эта ваза, представляет одну из красивейших горных пород; он состоит из темно-зеленых полос, перемежающихся с серовато-зелеными и белыми; кроме того, масса полос испещрена золотыми крапинками, что еще более усиливает красоту камня в шлифовке. Вот каковы природные богатства Алтайских, или Золотых, гор! Не говоря о минеральных богатствах, разработка которых в настоящее время падает и не так выгодна, как прежде, хлебопашество, скотоводство и отчасти пчеловодство служат и будут служить богатым и неистощимым источником благосостояния алтайского населения. Алтай и без залежей различного рода руд может прокормить население гораздо большее теперешнего, не превышающего четырехсот тысяч человек, из которых собственно рудничным и заводским промыслом заняты не более десяти тысяч человек, а считая с возчиками руд – не более пятнадцати тысяч. Богатый чернозем Алтая, по словам одного ученого путешественника, дороже золота, – нужны только руки и знание, чтобы добывать и надлежащим образом пользоваться богатыми дарами благодатного края. Отсюда предметом первой важности должно служить заселение скудно населенной алтайской области. Но это заселение необходимо должно сопровождаться улучшением путей сообщения, распространением народного образования и развитием правильных торговых сношений. Само собою понятно, что для развития края в экономическом отношении полезно и нужно, чтобы железные дороги прошли всю Сибирь от Уральского хребта до Великого океана. Тогда Алтайский край вполне сблизится и сольется с остальной Россией; тогда в Кузнецк и Бийск, вместо трех-четырех недель теперешней езды, можно будет приехать из России в пять-шесть дней; тогда населятся и оживятся пустынные обширные места благодатного Алтая. |
| Разделы портала «Азбука веры» Здравствуйте! Не сочтите провокацией или актом сетевого хулиганства, действительно задался таким вопросом. Любая ли мелкая и самая незначительная случайность поисходит по воле Господа или некоторые совсем уж пустяковые вещи иногда просто происходят? В нашей жизни мы нередко сталкиваемся со случайностями или стечениями обсточтельств, которые с одной стороны абсолютно незначительны, не способны даже повлиять на наше сиюминутное настроение, с другой же стороны если рационально задуматься о вероятности этого события — осознаёшь, что шансы такого случая удивляют. В народе говорят “не надо путать божий дар с яичницей”, но так же есть и присказка “всё что не происходит — по воле Его”. Уж простите, есди подобные высказывания покажутся кощунством, я просто пытаюсь объяснить позицию. Так же понимаю, что это именно что народные поговорки не обязательно напрямую следующие из догматов Христианской веры. В то же время вряд ли подобное освещено где-то в текстах Писания, но может века развития теологии и богословия дают ответ на этот философский вопрос? И ещё раз, для ясности — речь идёт именно о всяких незначительных, пустяковых вещах которые просто случились с ничтожно малой вероятностью, если невероятные события происходят и имеют хоть какое-то значение — думаю вопросов об их причинности у верующего человека не возникнет. 6 Ответов См. Предвидение и предопределение Божие. Воля Бога проявляется: - через установленные Им законы (духовные и физические); - непосредственно (сверхъестественно). Бог даровал человеку, свободную волю, но в определённых рамках, т.к. мы являемся частью тварного мира; только воля Бога всесвободна. Наша воля проявляется в рамках воли Божьей и каждый поступок либо благословляется, либо попускается Творцом. Что касается внешне незначительных событий. Предположим, что от порыва ветра упала и разбилась ваза. Это могло произойти по естественному физическому закону, а могло произойти по прямому вмешательству Божьему, например, по причине того, что ваза стала кумиром для конкретного человека. В любом из этих двух случаев проявилась воля Творца. |
| – Как! – вскричал Жюль с видом крайнего удивления. – Госпожа де Курси могла отдаться Масиньи? Frailty, thy name is women! – Доброе имя женщины – сущий пустяк! – произнес Сен-Клер голосом резким и презрительным. – Каждому позволительно трепать его ради острого словца и… Пока он говорил, он вспомнил с ужасом этрусскую вазу, которую много раз видел на камине в парижском салоне графини. Он знал, что это был подарок Масиньи после возвращения его из Италии, и, словно для того, чтобы усилить подозрение, ваза последовала за графиней в деревню. И каждый вечер, откалывая свою бутоньерку, графиня ставила ее в этрусскую вазу. Слова замерли у него на губах; он видел только одно, помнил только об одном – этрусская ваза! «Хорошее доказательство! Основывать подозрение на такой безделице!» – скажет какой-нибудь критик. Были ли вы когда-нибудь влюблены, господин критик? Темин находился в слишком хорошем расположении духа, чтобы обидеться на тон Сен-Клера. Он отвечал с веселым добродушием: – Я повторяю только то, что говорилось тогда в свете. Связь эта считалась несомненной в ту пору, когда вы находились в Германии. Впрочем, я мало знаю госпожу де Курси; скоро полтора года, как я у нее не был. Может быть, все это выдумки и Масиньи мне солгал. Но вернемся к начатому разговору; если даже приведенный мною пример неверен, я все-таки высказал верную мысль. Всем вам известно, что самая умная женщина во Франции, женщина, сочинения которой… В эту минуту дверь отворилась, и на пороге показался Теодор Невиль. Он только что вернулся из путешествия по Египту. – Теодор? Так скоро!.. Его засыпали вопросами. – Ты привез настоящий турецкий костюм? – спросил Темин. – Привез арабскую лошадь и египетского грума? – Что за человек паша? – спросил Жюль. – Когда же наконец он объявит себя независимым? Видел ли ты, как с маху сносят голову одним ударом сабли? – А альмеи? – спросил Рокантен. – Красивы ли каирские женщины? – Встречались ли вы с генералом Л.? – спросил полковник Боже. – Как сформировал он армию паши? Не передавал ли вам для меня сабли полковник С.? |
|
|
