| Кондак, глас 2 Учения премудрости твердо в души благочестивых вложившего/хвалами все прославим богословесного Симона:/ибо он престолу славы ныне предстоит/и с бесплотными Силами веселится,/ходатайствуя непрестанно о всех нас. 11 МАЯ. РАВНОАПОСТОЛЬНЫХ МЕФОДИЯ (885) И КИРИЛЛА (869), УЧИТЕЛЕЙ СЛАВЯНСКИХ Тропарь, глас 4: Яко апостолом единонравнии и словенских стран учителие,/Кирилле и Мефодие богомудрии,/Владыку всех молите,/вся языки словенския утвердити в Православии и единомыслии,/умирити мир и спасти души наша. Тропарь, глас 4 Апостолам единомысленные/и славянских стран учители,/Кирилл и Мефодий богомудрые,/Владыку всего молите/все народы славянские в Православии и единомыслии утвердить,/миром мир оградить/и спасти души наши. Кондак, глас 3: Священную двоицу просветителей наших почтим,/Божественных писаний преложением источник богопознания нам источивших,/из негоже даже доднесь неоскудно почерпающе,/ублажаем вас, Кирилле и Мефодие,/Престолу Вышняго предстоящих/и тепле молящихся о душах наших. Кондак, глас 3 Священную двоицу просветителей наших почтим,/переводом Божественных писаний/источник Богопознания нам источивших,/из которого даже доныне обильно черпая,/прославляем вас, Кирилл и Мефодий,/Престолу Всевышнего предстоящих/и усердно молящихся о душах наших. 21 МАЯ. ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ ВЛАДИМИРСКОЙ (ПРАЗДНИК, УСТАНОВЛЕННЫЙ В ПАМЯТЬ СПАСЕНИЯ МОСКВЫ В 1521 Г.) Тропарь, глас 4: Днесь светло красуется славнейший град Москва,/яко зарю солнечную, восприемши, Владычице,/чудотворную Твою икону,/к нейже ныне мы притекающе и молящеся Тебе, взываем сице:/о пречудная Владычице Богородице!/Молися из Тебе воплощенному Христу Богу нашему,/да избавит град сей и вся грады и страны христианския/невредимы от всех навет вражиих/и спасет души наша, яко Милосерд. Тропарь, глас 4 В сей день радостно торжествует славнейший град Москва,/как зарю солнечную, приняв, Владычица,/чудотворную Твою икону./Ныне прибегая к ней и молясь Тебе, мы так взываем:/“О пречудная Владычица Богородица!/Молись от Тебя воплощенному Христу Богу нашему,/да сохранит град сей и все города и страны христианские/невредимыми от всех козней вражеских/и спасет души наша, как Милосердный!” |
| Мастер-класс продолжался около восьми часов. Сам профессор сделал лишь один десятиминутный перерыв. Выпив чашку чая, он продолжил урок. Самое удивительное — это то, что о сложных вещах он говорил невероятно просто. И держался он просто. С удивительной легкостью показал технику рисунка и написал икону. Словно это не представляло большого труда. Но когда присутствовавшим был показан результат, то опытные иконописцы признались, что им потребовалось бы раз в пять больше времени на такую работу. Рисунки и икону профессор оставил в дар Православному институту при Оптинском подворье, а краски предложил иконописцам, с которыми познакомился накануне мастер-класса. Несмотря на поздний час, никто не хотел расходиться, а реставраторы из мастерской при Владимирском соборе предложили заглянуть к ним. Прощальная посиделка получилась душевной. Греки благодарили за гостеприимство, вспомнили свою поездку в Псков и путешествие с иконописцем Алипием по озеру, по которому проходил «путь из варяг в греки». Наши иконописцы наговорили грекам комплиментов. Сравнили профессора Кордиса с Максимом Греком, обучившего русских иконописанию. Теперь нам ничего не остается, как только ответить появлением нового Андрея Рублева. Заметили, что профессор обладает редким качеством — и говорит прекрасно, и пишет превосходно. Обычно, кто много говорит, сам писать не умеет. И чем лучше говорит, тем хуже пишет. Барышня, отснявшая весь урок профессора, сказала, что самый большой скептик, не ожидавший узнать ничего нового, попросил у нее переписать отснятую кассету. Сам он фотографировал все этапы написания иконы. Но, видно, захотелось проследить за каждым мазком. Все говорили о том, что такие контакты необходимы, и решили продолжить их. Вариться в собственном соку бывает полезно, но только до определенного этапа — пока вырабатывается свой почерк. Потом нужно знакомиться с работами коллег. Иначе закиснешь. Приезд греков собрал всех иконописцев Петербурга. Такого до сих пор не было. Разные питерские мастерские отвергают многие моменты работы своих коллег. Необходимо стороннее лицо, способное непредвзято оценить как достоинства, так и просчеты. Необходимо соборное решение накопившихся вопросов. |
| Мы знаем уже, что антирелигиозная пропаганда всю свою аргументацию строит именно на этой невозможности свести веру к знанию рассудочному, то есть всецело построенному на доказательствах, а потому и объявляет веру обманом и иллюзией. Выходит так: чего нельзя доказать, того нет. Но тут-то антирелигиозная пропаганда и приходит к собственному развенчанию, упирается в самоочевидный абсурд. Ибо на свете существуют тысячи явлений, которых нельзя доказать, но которые – можно показать, явить, раскрыть. Можно доказать существование поэзии, но то, что составляет суть поэзии, доказать нельзя никакими способами. Почему строчка Лермонтова, состоящая из простых, общеупотребительных слов: «По небу полуночи ангел летел», – почему эта строчка всякого, кто не окончательно глух и слеп, ударяет прямо в сердце и сразу переводит в какое-то другое измерение бытия? Ответить на вопрос научно, рассудочно невозможно. На него можно ответить только парадоксом: «Если нужно объяснять, то объяснять не нужно». И это значит, что человек либо слышит, и тогда не нужно объяснений, либо не слышит, и тогда никакие объяснения не помогут. «Перед произведением искусства, – говорил Шопенгауэр, – нужно остановиться, снять шляпу и ждать, чтобы оно само с вами заговорило». Так вот, то же происходит и с религиозным опытом. Объяснить его до конца, и тем более рассудочно-аналитическим путем, никому никогда еще не удавалось и, по всей вероятности, не удастся. Но достаточно вглядеться в икону Андрея Рублева «Троица» или в икону Божией Матери Владимирской, вслушаться в το, о чем безмолвно говорят, на что указывают, что являют собою эти краски и эти линии, чтобы приоткрылось нечто в самой сущности религиозного опыта. Вот он, вечный золотой полдень, и на его фоне – три тончайших образа, и соединяющая их Чаша на столе, и благословение этой Чаши. Посмотрите, как едва заметно обращены друг к другу, связаны в один невидимый, но так явственно ощутимый круг эти Трое. И почти сразу, без раздумий становится ясно: здесь изображено το, о чем говорит Евангелие: полнота жизни в любви, светлое единство мира и все заливающая, во всем просвечивающая небесная красота. |
| Тем временем илиодоровцы собрались навестить своего батюшку во Флорищевой пустыни. Поездку, организованную мещанином Просаловым и купчихой М.Е.Таракановой, сразу окрестили паломничеством, хотя его участники простодушно сознавались, что приехали не молиться, а повидаться с о.Илиодором. О.Илиодор утверждал, что ожидает до 200 человек и что приехали бы еще больше, да испугались ареста . На деле их оказалось 77. Всего 77 человек вместо 1700 участников прошлогоднего илиодоровского паломничества! Приезд во Флорищи был намечен на царский день 23 апреля. Конечно, неспроста: среди илиодоровцев ходил упорный слух, что в этот день их батюшка будет прощён, и несчастные люди искренно верили, что обратно вернутся уже с ним. В подарок о.Илиодору везли икону Св. Великомученика Георгия Победоносца с неуклюжей надписью «Борцу за веру от " Союза русского народа " иеромонаху Илиодору» и хлеб, выпеченный в виде двуглавого орла. Получив от паломников телеграмму, присланную ими с дороги, о.Илиодор попросил настоятеля пустыни приготовить гостям помещение и трапезу. Будучи доложено властям, это заявление вызвало среди них переполох. Ожидая подвоха, владимирский губернатор И.Н. Сазонов запросил министра внутренних дел, «следует ли допускать паломников». Макаров приказал не вмешиваться . Иначе посмотрел на дело преосв. Николай, архиепископ Владимирский и Суздальский. Он счёл паломничество «демонстрацией, устроенной ярыми поклонниками», и, опасаясь беспорядков, обратился к гражданским властям за содействием . В обитель были командированы пристав I стана Гороховецкого уезда М.Ф. Поспехов, два урядника, один жандарм и шесть полицейских стражников. Кроме того, преосв. Николай предписал настоятелю пустыни не допускать паломников в келию о.Илиодора и не позволять ему обращаться к ним с речами. Со своей стороны, Св.Синод распорядился ограничить пребывание паломников в обители одним днем. Однако прямо запретить илиодоровцам такое богоугодное дело, как паломничество, никто не осмелился. Дни, оставшиеся до приезда гостей, настоятель Флорищевой пустыни о.Макарий и о.Илиодор провели в переговорах, торгуясь о предписанных начальством строгостях. Намереваясь, по своему обыкновению, принять посетителей в келье и без свидетелей, узник просил, чтобы полиция не препятствовала этому. Иначе, пригрозил о.Илиодор, «выйдет скандал и даже может быть кровопролитие – хорошо ли это будет для обители». Настоятель возражал, что полиция не коснется гостей, если они будут соблюдать установленный порядок. В свою очередь, о.Макарий попросил о.Илиодора дать подписку, что он не будет говорить речей своим паломникам, но иеромонах, ранее весьма легкомысленно смотревший на такие обещания, на сей раз отказался . |
| О Мстере написано много книг – очерковых, научно-исследовательских, искусствоведческих. Прочитав их, можно узнать разное. Например, то, что некогда это была вотчина князей Рамодановских, что одно время было там, если считать по главам семейств: иконников – 449 чеканщиков – 29 сапожников – 50 кузнецов – 25 сусальщиков – 19 столяров – 10 портных – 5 печников – 3 офень – 5 часовщиков – 1 овчинников – 1 мясников – 22 Из этого списка сразу видно, какое ремесло было во Мстере главным. Благодаря этой слободе и пошло по Руси крылатое выражение «владимирские богомазы». В одной из книг указано, что в 1858 году, то есть сто лет назад, владельцем Мстеры графом Паниным была объявлена цена всей слободы с покосами, огородами, садами, выгонами, усадьбами, церквами, кладбищами, лесами, реками, иконниками, офенями, кузнецами, сусальщиками, мясниками и прочим мастеровым людом. А цена эта была 167 200 рублей. Встретятся упоминания и о том, как приезжал во Мстеру Некрасов. Он договаривался здесь с офенями, то есть с коробейниками, чтобы они вместе с тесьмой, серьгами, кольцами, иконами да поясками носили по Руси, продавали его книги. Будто бы Некрасов говорил так: «Мстера на Клязьме – золотое дно красной дичи… в тамошних болотах проживает сам дупелиный атаман и все их начальство». По книгам можно узнать, что, когда совершилась революция и иконы стали не нужны, мастера-иконописцы остались без ремесла. А ведь мастера были так искусны, что умели написать икону под любой век, самые тонкие знатоки в истрескавшемся грунте, на почерневшей доске, с которой едва-едва проглядывает лик святого, не узнали подделки, написанной неделю назад. Пропадать ли было таким рукам! Иные стали расписывать матрешек и другие игрушки, причем вместо деда-мороза нет-нет да и глянет суровый бог Саваоф, ныне малевали стенные коврики (Стенька Разин развалился в лодке, и персиянка у него на коленях), иные пошли работать по орнаменту для клеенок. Нелегкий путь раздумий и поисков привел к прекрасному—к стильной миниатюре, которая радует теперь наш взгляд в музеях, на выставках, за витринами подарочных и ювелирных магазинов. Кто же не знает теперь мстерских шкатулок, ларцов, пластин! Выработался у мстерцев свой стиль, отличный от стиля палехских или федоскинских мастеров. Но мы придем скоро в живописную мастерскую, и нам расскажут об этом подробнее. |
| По выздоровлении купец шесть недель прожил в Троекурове и постоянно ходил к службам церковным. Сила молитв отца Илариона проявлялась также и в исцелении им разного рода болезней телесных, иногда через самые простые назначаемые им средства, из коих чаще всего употреблялось масло из лампады, теплившейся пред его келейной иконой Владимирской Божией Матери. У лебедянской мещанки Пелагеи Макаровны Полозовой, о которой мы уже говорили, была дочь, отданная в замужество в городе Ефремов. После родов у нее заболела нога и отнялась рука. Два года несчастная лечилась и пролечила 300 рублей, но пользы никакой не получила. Доктора нашли, наконец, нужным отправить ее в Москву, чтобы отпилить больную ногу. Но страдалица решилась лучше страдать и умереть, нежели согласиться на операцию. Мать ее, Пелагея Макаровна, опять отправилась к отцу Илариону за советом - что делать с дочерью. «Даром ногу-то пилить,- сказал ей старец,- Царица Небесная исцелит твою дочь. Иди, служи Ей опять молебен с акафистом и воду освяти и моему Ангелу молебен отслужи. Молись только усерднее. Святую воду возьми с собой и давай больной пить. А вот тебе еще маслица, помазывай им больную руку и ногу твоей дочери. Придешь в Ефремов, освяти еще воду пред иконой Царицы Небесной " Живоносный Источник " . Только веруй! Господь силен исцелить больную». Приехав в дом дочери, Полозова нашла ее в предсмертных мучениях. Казалось, уже не было никакой надежды на выздоровление. Поспешили освятить воду и исполнить все, что было приказано отцом Иларионом. На другой день страдалица попросила чаю и, подозвавши мать свою, показала ей, что больной палец на ноге стал шевелиться. Через неделю начала она понемногу ступать на ногу, а месяца через два в состоянии была и ехать в Троекурово. Хотя она еще хромала, но по приезде в Троекурово во время молебна пред Владимирской иконой Божией Матери стояла на ногах и поддерживала святую икону. С тех пор она совершенно выздоровела. Данковский помещик Иван Феодорович Летошнев, о котором мы уже говорили, однажды отчаянно заболел и уже приготовился было к смерти христианским напутствием. |
| Думаем, наконец, что намерения епархиального начальства, касательно крестов придорожных, равно, как и самый обычай ставить эти кресты, должны быть достаточно понятны совету киевского Свято-Владимирского братства. А совет братства вот что говорит в 7 пункте протокола своего заседания, 10 августа текущего года: «в бывшем, 12 июля, общем собрании членов Свято- Владимирского братства, господин начальник края заявил, что он, объезжая здешний край, замечал на крестах, которые ставит народ на дорогах и перекрестках, латинско-польские украшения, несоответствующие намерениям правительства. В настоящем собрании, члены совета решили: просить духовную консисторию, чтобы она внушила благочинным позаботиться об искоренении в своих благочиниях латинско-полъских украшений на крестах, как то: резных фигур Спасителя и ангелов, чтобы надписания (титла) на крестах писались буквами славянскими, а не латинскими и т. п., если только эти кресты поставлены православными». И ни откуда не видно, чтобы киевское епархиальное начальство когда-либо думало истреблять самый обычай ставить кресты придорожные; оно хотело только умерить ревность, с какою ставились в последнее время эти кресты. Понятно, когда говорят умерять ревность... Ревность самая добрая может иногда переходить в крайность. Известна, например, любовь народа к иконам. Но во время патриарха Никона она проявлялась, между прочим, ревностью каждого иметь свою икону в храме, пред которой владелец иконы только и думал молиться. Церковная власть должна была умерять подобную ревность. Или пример в другом роде: говорят, однажды богатый купец уездного города захотел пожертвовать 12.000 рублей на какое-либо религиозное дело и порешил устроить на эти деньги новый колокол для соборной церкви. Как ни уговаривали его, что колоколов у этой церкви очень достаточно, и новый будет совсем лишний, что богатая сумма может быть употреблена с большей пользой, – жертвователь устоял на своем. И по отношению к обычаю сооружать кресты мы помним случай, бывший за семь или восемь лет перед сим, в одном приходе минской епархии: когда, сверх креста, поставленного селом, более зажиточный крестьянин этого села хотел еще, без особого повода, поставить и свой крест; то священник отклонил его от этого, посоветовав купить воску и свечи – перед наместными иконами. Следуя совету епархиального начальства, приходские пастыри могут, действительно, извлечь немало пособий для своих храмов, для украшений их из того благочестивого настроения прихожан, которое проявляется в ревности к сооружению крестов. |
| А дело было так. Во второй половине XIV века самаркандский эмир Тимур очень возвысился и обрел власть, несоизмеримую с властью других эмиров. Несмотря на то, что Тимур был инвалидом (он хромал), он был очень сильным мыслителем, мужественным человеком, выдающимся правителем, обладавшим огромной силой воли. Он покорял людей, и они становились его верными слугами и рабами, вступали в его хорошо вооруженное войско, которое подчинялось железной дисциплине и исполняло замыслы умного стратега. И когда это войско, победив Грузию и Армению, дошло до самой Сирии, Тамерлан возымел мечту покорить Русь и двинул свои полчища на север. Трудно сказать, что бы произошло со всеми нашими предками, потому что соотношение сил было совсем не в пользу оборонявшихся, тем более что и град Москва был в то время не столь уж укреплен. И когда народ узнал о надвигающейся угрозе, — а эта угроза стала очевидной, когда по пути к Москве Тамерлан разгромил ордынского хана по имени Тохтамыш, — тогда и встрепенулись наши люди, чтобы создать систему оборону, но ни в чем не преуспели. В конце концов они поняли, что нет у Москвы никакой военной силы, чтобы остановить Тамерлана, и тогда из города Владимира был принесен образ Богоматери, именуемый Владимирским. Перед этим образом горячо молились москвичи, понимая, что нет больше никаких надежд на спасение, кроме как от Господа и Его Пречистой Матери. Все возможные военные, фортификационные и прочие факторы были ничтожны по сравнению с тем, чем обладала армия Тамерлана, покорившая все города к югу от Москвы. Как последнюю надежду, Владимирскую икону Божией Матери, которая была принесена во Владимир Андреем Боголюбским, а ранее из Византии принесена на Русь, с благоговением водворили в град Москву. Все погрузились в пост и молитву, потому что никаких других средств больше не было. И молитва пред чудотворным Владимирским образом Божией Матери была столь сильна, чтобы Тамерлан, не доходя до Москвы, принял решение не брать город. Это решение было невозможно объяснить ни политическими, ни военными факторами, ни даже с точки зрения здравого смысла, — так близка была победа над Московией. Но Тамерлан не предпринимает никаких действий и отступает, так что град наш Первопрестольный Москва остался свободным, и мы веруем и исповедуем, что не силой человеческой, но силой Божией, явленной от Владимирской иконы Царицы Небесной. |
| На стиховне стихиры, глас 8. Подобен: Что вас наречем: Что Тя наречем, Богородице Владычице?/Корень ли Иессеов?/от Тебе бо нам Христос, яко цвет, изыде./Манну ли верных сердца услаждающую Твоим Рождеством?/Руно Гедеоново?/На Тя бо Христос, яко роса, сниде/ и Тя Заступницу нам показа./Егоже моли спасти души наша. Стих: Слыши, Дщи, и виждь,/ и приклони ухо Твое. Да вси похвалим, вернии,/таково нам заступление давшую непостыдное,/ и непреборимое на враги одоление победное,/ и нам всем спасение,/и граду нашему стену и покров,/ и основание непоколебимое,/ и отечеству нашему на сопостаты пособие,/ и непобедимую победу. Стих: Клятся Господь Давиду истиною/ и не отвержется ея. Достойно Тя блажит человеческий род, Чистая,/яко спасаеши чтущия Тя от всех бед./Ты бо, Госпоже Дево Чистая,/Заступница непостыдная Твоим рабом показалася еси/ и Молитвенница тепла к Богу/от находящих скорбей./Тобою варварская шатания разрушаются/ и стрелы вражия упражняются,/и, раби Твои, от одержащих бед избавльшеся,/Тя, Богомати, песньми ублажаем. Слава, и ныне, глас тойже. Самогласен: Да радуются российстии собори,/да ликовствует естество,/яко Твоего, Чистая, честнаго образа пришествием/град наш спасается,/раби Твои, от одержащия нужды избавльшеся,/Тебе, Чистая, взывают:/радуйся, добрых виновная,/ и Заступнице непостыдная,/ и спасение душ наших. Тропарь, глас 4: Днесь светло красуется славнейший град Москва,/яко зарю солнечную, восприемши, Владычице, чудотворную Твою икону,/к нейже ныне мы притекающе и молящеся Тебе, взываем сице:/о пречудная Владычице Богородице!/Молися из Тебе воплощенному Христу Богу нашему,/да избавит град сей и вся грады и страны христианския невредимы от всех навет вражиих/и спасет души наша, яко Милосерд. НА УТРЕНИ По 1-й стихологии седален, глас 4. Подобен: Удивися Иосиф: Божественными зарями просвети поющия Тя и умы утверди, Непорочная Дево,/крепкая Заступнице мира всего./Темже торжествуем вси, любовию поюще Тя и пришествие Твоего образа славяще:/не престай, Дево, молитвами Твоими спасающи рабы Твоя от всякия беды,/едина Благословенная. |
| Запомните, дети послевоенного времени, в 45 году, а это были Пасхальные торжества, Пасха была 6 мая, — ни один военачальник нам не сказал «Христос Воскресе», не поздравили русских людей с Пасхой. А ведь солдаты, рожденные в конце XIX — начале XX веков, они были крещеные, они были православные. Провожая на фронт, каждая мать говорила своему сыну: «Вот тебе крестик, где-то в гимнастерке зашей его. Вот тебе записочка с псалмом “Живый в помощи Вышнего…”. Мы это все находили на убитых. Мы и тогда еще веровали. Так почему же в победный день, когда в Кремле собрались все военачальники, в кремлевском зале был пир горой, когда «великий учитель всех народов и всего мира» товарищ Сталин сказал про великий русский народ, не прозвучало «Христос Воскресе»? Потому что так боялись коммунисты этих слов — «Христос Воскресе»! Так почему же сегодня говорят о том, что коммунистыбыли такие верующие, хранящие веру русского народа, что всегда они молились с нами? Обман. Кто же, когда же, в какой же год, месяц и день носил Казанскую икону, Владимирскую, на какой участок фронта? Чтобы коммунисты нам разрешили в страшное время войны идти на передовую к немцам, когда за то, что мы были в плену, нас «СМЕРШ» лупил, как только можно, до потери сознания. Тогда власти думали так: «Мы победили. Уж народишко, оставшийся в живых, мы сломаем». Нас и ломали. Я стал священником. В Никольском соборе в 58—60е годы идешь освящать куличи блокадников, хлебушек там, еще кое-чего немножко, потом идет Крестный ход, а вокруг страшнейший мат, пьяные девицы орут. Причт идет, а навстречу с баяном парень и кричит: «Ну, мы сейчас этим попам дадим, они будут знать Пасху!» Там были ребята по два метра росту, они были специально направлены сорвать в Никольском соборе христианскую службу. Вот как нас били-то! Вот как стремились добить верующих людей после войны. А сегодня говорят о том, что нам легко и спокойно тогда давали молиться. Ложь! А вот горе наших дней. На Пасху в храм идут толпой причащаться некрещеные, не постившиеся, не молившиеся. |
|
|
