| Збручский идол, X век. Вид с четырех сторон. Отрицательно сказывалось господство язычества в стране и на международных связях. В IX-X веках происходит процесс постепенной христианизации стран Центральной Европы, а государства Южной и Западной Европы были христианизированы еще раньше. Иностранные специалисты и торговцы-христиане не могли себя чувствовать в безопасности в окружении славянских волхвов. К X веку Русь оказалась до некоторой степени в состоянии культурной, экономической и политической изоляции от христианских государств Европы. Язычество являлось очевидным тормозом развития нового, более прогрессивного, хотя и жестокого, феодального строя. Потому вопрос о замене язычества христианством был поднят частью русской знати еще в IX веке. Однако решение этой проблемы наталкивалось на серьезные трудности. Для обращения в христианство такой обширной страны, какой была Русь в X веке с ее разноэтничным населением, требовалось большое количество опытных миссионеров, способных вести проповедь новой религии хотя бы на славянском языке. Опытными миссионерскими кадрами располагала Византия, обладала ими и Германия, ориентировавшаяся на Рим. Однако и Византия, и Германия, выделяя христианских просветителей для языческих народов, всегда преследовали собственные корыстные цели. Через посредство насаждаемой у язычников христианской церковной иерархии они стремились политически подчинить себе новообращенные народы. Русских князей подобного рода крещение, при котором они превратились бы в вассалов иностранных государей, удовлетворить, конечно, не могло. Не стоило рассчитывать и на покорность самих славян, а в сопротивлении языческих волхвов можно было быть уверенным. Тем не менее, удобный выход был найден в тот момент, когда самая могущественная и культурно развития страна Европы того времени Византия стала испытывать серьезные трудности с подавлением внутренних беспорядков. В конце 987 – начале 988 года императоры-соправители Василий II и Константин VIII обратились за военной помощью к своему бывшему врагу – киевскому князю Владимиру Святославичу. |
| I. Положение вопроса о Византийских Варангах и источники для его решения Один из главных борцов-противников норманской теории, С. А. Гедеонов 1 первый обратил внимание на то чрезвычайно важное обстоятельство, что имя Варягов появляется в византийских источниках очень поздно, не ранее 1034 года. С большим остроумием он сопоставил появление в Византии новой по имени дружины Варягов с известием русской летописи, относящимся к 980 году: в этом «году Владимир, недовольный требованиями своих норманских Варягов-союзников, отправляет их в Грецию; его посольство к императору доказывает, что дело идет о новом, до того времени небывалом случае, то есть,опоявлении в Константинополе целой массы Норманнов, вместо отдельных, в русской дружине исчезавших лиц». Прежде, то есть, до 971 года, до эпохи разрыва Святослава с Греками, наемное войско греческих императоров состояло главным образом из Руссов (по теории г. Гедеонова, исконных славянских жителей южной России); только некоторые, немногие Норманны вступали в это русское отделение греческого войска и служили под тем же именем Ρς. Co времени прибытия Варягов, отправленных Владимиром, становятся известными в Греции два отдельные корпуса: во-первых – Руссов, уже чисто-славянский корпус без всякой норманнской примеси, и во вторых – Варягов-Норманнов. О постоянном отличии обоих свидетельствуют все писатели того времени. Д. И. Иловайский 2 пишет: «Норманисты много и убедительно доказывали, что Варанги Византийские были Норманны и означали то же, что у нас Варяги. О чем мы совершенно согласны; только и в этом случае скандинавоманы слишком упирают на Скандинавию. Относительно отечества Варангов византийские известия указывают иногда на Германию, иногда на далекий остров, находящийся на океане, который они называют Туле, а чаще всего причисляют их к Англичанам. Под островом Туле у Византийцев разумеется вообще крайний северный остров, так что, смотря по обстоятельствам, под ним можно разуметь острова Британские, Исландию, острова и полуострова Скандинавские. Но что ж из этого? Мы все-таки не видим главного: тожества с Русью, и не только нет никакого тожества, напротив, Византийцы ясно различают Русь и Варягов; – для нас, повторяю, важно то обстоятельство, что Византийцы, близко, воочию видевшие пред собою в одно и то же время и Варангов и Русь, нигде их не смешивают и нигде не говорятоих племенном родстве». |
| Кончак не рассердился за это на Игоря, но, как сказано в «Слове о полку Игореве», упустив сокола, хотел опутать соколенка. Дело в том, что у Игоря был молоденький сын, Владимир, такой же храбрый, как и отец. Он был с ним в этом походе и не отставал от отца ни в каких опасностях. Вместе с ним попался и он в плен. Это и был тот соколенок, которого хотел опутать хан Кончак. Такими словами сочинитель нашей первой поэмы хотел сказать, что благородный Кончак желал привязать к себе молодого Владимира любовью и благодарностью и сделал это, выдав за него свою прекрасную дочь. Два года прожил молодой князь в своем новом семействе; на третий стал просить тестя отпустить его на родину, и добрый Кончак согласился: Владимир уехал из земли Половецкой вместе со своей женой. Вот этот несчастный поход и плен Игоря описаны в «Слове о полку Игореве». Чтобы оценить все его достоинства, надо хорошо понимать старинный язык наших предков, а вы видели из нескольких строк в начале этой главы, что это еще для вас невозможно, мои читатели. Итак, подождите, пока будете постарше: тогда вы верно поймете, в чем состоит его поэтическое достоинство. А до тех пор будьте довольны теми немногими строками, которые прочли здесь. Я постараюсь сделать их более понятными для вас. В них описывается горесть супруги Игоря, которая узнала, что он в плену у Половцев. «Ярославна плачет рано поутру, смотря с городской стены Путивля в чистое поле: „О ветер сильный! Для чего легкими крыльями своими наносишь ты стрелы ханские на воинов моего друга! Разве мало для тебя веять на горах подоблачных и лелеять корабли на синем море?.. Для чего, о сильный, развеял ты веселье мое?.. О Днепр Славный! Ты пробил горы каменные, стремясь в землю Половецкую; ты лелеял на себе ладьи Святославовы до стана Кобякова: принеси же и ко мне друга милого, чтобы не посылала я к нему рано утром слез моих в синее море!“» Жуковский Василий Андреевич (1783–1852) — русский поэт и переводчик. Он является автором баллад «Людмила» и «Светлана», повести «Вадим Новгородский», стихотворного переложения «Слова о полку Игореве», переводов произведений Гомера, Ф. Шиллера, Дж. Байрона. |
| Русский народ, в лице своих князей, прекрасно понимал тогда, что не скупиться на содержание своей армии, значительно выгоднее, чем кормить чужую. Не говоря уж о, столь мало значимом в наши дни, чувстве национального достоинства. И армия Владимира Красное Солнышко, как любовно назвал народ Крестителя Руси в своих былинах, была достойна княжеских забот, высоко неся честь русского имени, как внутри страны, так и за ее пределами. Об этом следующая история. 4.3.3. Все за одного « Насаждая Христову Веру и устраивая порядки в Русской Земле, Владимиру и после своего крещения не мало приходилось заниматься ратным делом. Он удачно воевал с Дунайскими Болгарами, посылая на помощь Русские войска своим новым родственникам Греческим царям. Однажды, он послал отряд Русских воинов, в шесть тысяч человек, своему зятю – царю Василию. Этот Василий, около 1000-го года, взял их с собой в Армению, куда он приходил с миром и делал дружеский прием владетелям Грузии и Кавказа. Тут произошел такой случай. Как-то раз, из отряда Русских, какой-то воин нес сено для своей лошади. Подошел к нему один из Грузин и отнял у него сено. Тогда на помощь Русскому прибежал другой Русский. Грузин крикнул своих, которые, прибыв, убили первого Русского. Тогда все Русские, бывшие там, как один человек, поднялись на бой и побили всех находившихся здесь Грузин. «В этот день не уцелел ни один благородный Грузин ; все заплатили немедленно смертью за свое преступление», рассказывает один Армянский писатель по этому поводу. Это показывает, почему Русь всегда была грозной; она всюду жестоко платила за полученные обиды и никогда не оставляла их без отмщенья; даже и после принятия христианства, обычай кровавой мести существовал еще весьма долгое время и был даже узаконен» . 4.3.4. В единстве – сила Вот какие славные обычаи были в Русской Армии, когда она была достойна своего имени. Один за всех и все за одного. Еще до всяких там мушкетеров! Так было до тех пор, пока Империя Рюриковичей, возникшая в X веке благодаря грандиозной победе Святослава над Хазарией и последующим военным успехам Владимира Святого и Ярослава Мудрого, оставалась единым государством. |
| Договор Олега с империей ромеев, установив равноправные торговые отношения, сделал перспективы христианизации Руси более явными, чем давнее аскольдово крещение, носившее черты ситуативности, случайности. Он открыл дорогу к распространению на Руси восточного христианства возвращавшимися из-за моря воинами и купцами, навсегда пленёнными ослепительными воспоминаниями о Царьграде. Многие из них крестились, находясь на службе, среди своих христианских однополчан, или ради больших успехов в торговле. Ощущая растущую русскую силу, они желали увидеть Киев не уступающим великолепием столице мира и количество таких людей возрастало. Самого князя христианство должно было привлечь его мощной аргументацией в пользу сильной и единой государственной власти, защищающей и высоко поднимающей личность правителя. После тщательного исследования и сравнения других возможных вариантов закономерный выбор был сделан в пользу восточного христианства. Произошло это в 986 г., когда в Киеве появилось византийское посольство, прибывшее просить о военной помощи, о чём ПВЛ, в своём повествовании о выборе веры не упоминает. В составе посольства находился и некий «философ», прибывший, вероятно, с особой миссией – в Константинополе внимательно следили за религиозными исканиями русского «архонта». Хотя князь с интересом и местами с сочувствием высказывался по ходу проповеди учёного грека, ответом стало: «Пожду ещё мало». Осторожный Святославич, пусть даже и «положи на сердце» глубоко запавшие ему рассказы «философа», всё же решил потянуть время, собирая дополнительную аргументацию для лучшего обоснования внутренне уже принятого решения. ПВЛ, рассказав о принятом в Киеве решении креститься «в греческую веру», пропустив один год, вдруг, под 988 г., без какой-либо связи, сообщает о походе на Корсунь. Что же заставило киевского князя воевать с теми, у кого он хотел обрести новую религию? «Ромеи», вытеснив Святослава с Балкан, стали официальными союзниками, которым, по условиям договора 971 г., Русь, в случае необходимости обязана была предоставлять военную помощь. Теперь, потерпев внезапный разгром от болгар, императоры-соправители Василий и Константин находились в сложном положении, чем и решил воспользоваться киевский князь. В плату за помощь он выставил заведомо неприемлемое условие – руку их сестры Анны, самой знатной невесты в мире. Никогда и ни при каких обстоятельствах византийские императоры ещё не роднились с иноземцами, на что был прямой запрет Константина Багрянородного, а тем более – с язычниками. Выставляя своё условие, Владимир уже знал, что будет креститься. |
| Первые русские князья очертили своим мечом довольно широкий круг земель, политическим центром которого был Киев. Население этой территории было довольно пестрое; в состав его постепенно вошли не только все восточные славянския племена, но и некоторые из финских; Чудь прибалтийская, Весь белозерская, Меря ростовская и Мурома по нижней Оке. Среди этих инородческих племен рано появились русские города. Так среди прибалтийской Чуди при Ярославе возник Юрьев (Дерпт); еще раньше являются правительственные русския средоточия среди финских племен на востоке, среди Муромы, Мери и Веси, – Муром, Ростов и Белозерск. Ярослав построил еще на берегу Волги город, названный по его княжескому имени Ярославлем. Русская территория таким образом простиралась с севера на юг от Ладожского озера до устьев реки Роси, правого притока Днепра, а с востова на запад – от впадения Клязьмы в Оку до верхнего течения Западного Буга, где при кн. Владимире возник г. Владимир. Страна древних Хорватов Галиция была в X и XI в. спорным краем, переходившим между Польшею и Русью из рук в руки. Нижнее течение р. Оки, которая была восточной границей Руси, находилось, повидимому, вне власти киевского князя, как и низовья южных рек Днепра, Южного Буга и Днестра. Порядок княжеского владения Русской землей по смерти Ярослава Довольно трудно сказать, какой порядок княжеского владения существовал на Руси при предшественниках Ярослава. Иногда власть как будто переходида от одного князя к другому по старшинству. Так преемником Рюрика был не малолетний сын его Игорь, а родственник Олег, по преданию его племянник. Иногда всею землею правил один князь; но это было, повидимому, тогда, когда не было налицо других взрослых князей. Следовательно, единовластие до половины XI века было политической случайностью, а не политическим порядком. Как скоро у князя подрастало несколько сыновей, каждый из них обыкновенно еще при жизни отца получал известную область в управление. Так Святослав, собираясь во второй поход на Дунай против Болгар, роздал волости на Руси трем сыновьям своим; точно так же поступил с своими сыновьями и Владимир. |
| государя, одной из важнейших черт к-рого в визант. понимании было человеколюбие (φιλανθρωπα). Златник кн. Владимира. X в. Аверс Златник кн. Владимира. X в. Аверс Введению церковного суда и первоначальному разграничению его со сферой суда княжеского сопутствовала попытка по совету епископов обновить древнерус. обычное право путем заимствования ряда визант. юридических практик. ПВЛ рисует эту попытку как неудачную: употребительные в Византии смертную казнь и членовредительные наказания В. С. пришлось снова отменить в пользу традиц. для Руси денежных штрафов (вир и продаж). Целиком на древнерус. политический обычай ориентировалось и посажение киевским князем своих сыновей по волостям, что, с одной стороны, соответствовало представлению о гос. территории как коллективном владении княжеского семейства (в силу этого каждый взрослый княжич имел право на удел), а с др.- служило своеобразным способом адм. управления территориями из Киева (княжич выступал в качестве посадника, наместника своего сидевшего в Киеве отца) и их христианизации. В качестве 1-го этапа этого процесса ПВЛ говорит о наделении волостями 4 старших Владимировичей (Вышеслав получил Новгород, Изяслав - Полоцк, Святополк - Туров, Ярослав - Ростов) и относит его ко времени непосредственно после Крещения В. С. и княжеской семьи, что выглядит вполне правдоподобно, т. к. ок. 990/91 г. старшим сыновьям В. С. было по 12-14 лет - возраст, обычный на Руси для посажения княжича на стол. После смерти Вышеслава В. С. переместил в Новгород Ярослава, причем в Ростове был посажен Борис, получили столы др. подросшие Владимировичи: Глеб - в Муроме, Святослав - в земле древлян, Всеволод - во Владимире-Волынском, Мстислав - в Тмутаракани. Если то был единовременный акт, он должен был иметь место после 1001/02 г., когда умер Изяслав; происхождение распространенной вслед за В. Н. Татищевым (История Российская. М.; Л., 1963. Т. 2. С. 70) датировки 1010 г. неясно. Кн. Владимир вручает кн. Борису меч и отправляет его на войну с печенегами. |
| Брак Владимира на греческой царевне, его крещение и помощь Византии, оказанная в самую критическую минуту весною 989 года, все это заставляет предполагать предшествовавшие переговоры, и судя по ходу византийских дел, почин должен был исходить от византийского двора. Политика, обнимавшая своим кругозором Рим и Каир, Германию и южную Италию, не могла упустить из виду столь важного Фактора, каковым была Русь в делах болгарских, Оставляя в стороне всякие догадки, мы знаем наверное, что болгарское поражение во всяком случае было в числе причин, делавших положение Византии к 989 году почти безысходным, и что, если не прямо, посредственно оно послужило к заключению союза между Василием II и Владимиром Святославичем. Переходим к рассказу ал-Мекина о Самых обстоятельствах крещения Владимира. Прежде чем приступить к его оценке, не лишним будет привести соответствующую по содержанию, хотя менее точно изложенную, главу из истории Ибн-ал-Атира, Багдадского астронома, умершего в 1233 году. Глава эта следующая (ed. Tornberg, t. IX, 30) 107 : «Рассказ об освобождении Варда Грека и о том, что с ним случилось, и о переходе Руссов в христианство . «В этом году (375 гиджры) освободил Самсам-ад-даула Варда Грека. О его заключении было сказано выше. И когда наступило время, он (Самсам-ад-даула) освободил его; и выпустил его под условием отпущения большого числа мусульман, уступления ему семи крепостей греческих с их окрестностями и обещания, что он (Варда) и его товарищи не будут делать набегов на мусульманские земли. И он отправил его со всеми необходимыми вещами; и он (Вард) пошел в страны греческие. И на пути он успел склонить на свою сторону многих поселян и других людей, возбудив их жадность обещанием жалованья и добычи. И он шел, пока не остановился у Малатии. Ею он овладел и укрепился в ней, благодаря имевшимся там деньгам и другому имуществу. Затем он отыскал Вардиса, сына Леона (то есть, Варду Фоку), и они обменялись посольствами и порешили дело между собою так, чтобы Константинополь с прилежащими землями на севере от пролива принадлежал Вардису (Фоке), а эта сторона пролива – Варду (Склиру). |
| Ист.: Annalista Saxo, a. 1082/Ed. G. Waitz//MGH. SS. T. 6. P. 720-721; Chronica ecclesiae Rosenfeldensis seu Hassefeldensis//Monumenta inedita rerum Germanicarum, praecipue Bremensium/Ed. J. Vogt. Bremen, 1740. T. 1. P. 125; Frutolfi Chronicon, a. 1089// Frutolfs und Ekkehards Chroniken und die anonyme Kaiserchronik/Hrsg. F.-J. Schmale, I. Schmale-Ott. Darmstadt, 1972. P. 104. (AQDGM; 15); Liber de unitate ecclesiae conservanda. 26, 35/Ed. I. Schmale-Ott//Quellen zur Investiturstreit. Darmstadt, 1984. P. 486, 528. (AQDGM; 12b); Annales Corbeienses, a. 1094/Ed. G. H. Pertz//MGH. SS. T. 3. P. 7; Annales St. Disibodi, a. 1093/Ed. G. Waitz//MGH. SS. T. 17. P. 14; Bernoldi Chronicon, a. 1094-1095/Ed. G. H. Pertz//MGH. SS. T. 5. P. 457-458, 462; Deusdedit cardinalis Libellus contra invasores et symoniacos et reliquos schismaticos. 12/Ed. E. Sackur//MGH. Lib. T. 2. P. 330; Gerhohi praepositi Reichersbergensis De investigatione antichristi. I 17/Ed. E. Sackur//MGH. Lib. T. 3. P. 324; Alberto. Annales Stadenses/Ed. I. M. Lappenberg//MGH. SS. T. 16. P. 316-317; Donizone, presbytero. Vita Mathildis celeberrimae principis Italiae carmine scripta a Donizone presbytero, qui in arce Canusina vixit. 8/Ed. L. Simeoni. Bologna, 1931-1940. P. 80. Лит.: Krug Ph. Eupraxia// i dem. Forschungen in der älteren Geschichte Russlands. St.-Pb., 1848. Bd. 2. S. 579-618; Lorenz H. Bertha und Praxedis, die beiden Gemahlinnen Heinrichs IV. Halle, 1911; Шайтан М. Э. Германия и Киев в XI в.//ЛЗАК. 1927. Т. 1(34). С. 14-19; Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна (1071-1109)//Изв. АН СССР. Отд-ние обществ. наук. Л., 1929. 8. С. 617-646; Понырко Н. В. Эпистолярное наследие Др. Руси: XI-XIII вв. СПб., 1992. С. 26-28, 60; Назаренко А. В. Древняя Русь на междунар. путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, полит. связей IX-XII вв. М., 2001. С. 539-558; он же. Западноевропейские источники//Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 20032. С. 373-378; он же. Владимир Мономах и Вельфы в кон. XI в.//Средневек. Русь. М., 2007. Вып. 7. С. 71-119; R ü ss H. Eupraxia-Adelheid: Eine biogr. Annäherung//JGO. 2006. Bd. 54/4. S. 481-518. А. В. Назаренко Рубрики: Ключевые слова: АННА (963 - ок. 1012 г.), жена киевского кн. св. равноап. Владимира Святославича, дочь визант. имп. Романа II ВЛАДИМИР (ВАСИЛИЙ) ОЛЬГЕРДОВИЧ (до 1344 - между 12 окт. 1398 и нач. авг. 1399), вел. кн. киевский (ок. сер. 60-х гг. XIV в.- осень 1394), кн. копыльский и слуцкий (1395 - после 12 окт. 1398) ВСЕВОЛОД (АНДРЕЙ) ЯРОСЛАВИЧ (1030/31 - 1093), кн. переяславский и ростовский (1054-1076), черниговский (1077-1078), киевский (1077, 1078-1093) ИГОРЬ (ум. зимой 944/5 или 945/6), киевский кн., супруг равноап. кнг. Ольги, отец киевского кн. Святослава Игоревича |
| Правящим классом на Руси были скандинавы или норманны, которые в то время, как их сородичи наводняли своими нашествиями страны Запада, вторглись со своим оружием и в ту обширную землю, которая лежит к юго-востоку от их первоначального места поселения. Первое упоминание о них в истории делается под 839 годом, когда некоторые русские, посланные в Константинополь, сопровождали посланников Восточного императора ко двору Людовика Благочестивого 3398 . В 864 году основано было Рюриком Русское государство. Северные завоеватели постепенно расширили пределы своей власти, род их слился с древнейшими обитателями страны, и они забыли свой тевтонский язык. Они сделались известными грекам, вследствие торговли, производившейся с ними на Эвксинском море, и вследствие неоднократных попыток, которые они делали для обладания самим Константинополем. Некоторые из сотоварищей Рюрика, предоставляя ему владеть завоеванными им областями, отправились в эту восточную столицу, где и вступили на императорскую службу, и варяжская гвардия, образовавшаяся таким образом, была обыкновенно набираема из авантюристов подобного же рода из Англии и Скандинавских стран. История первого введения христианства в России изукрашена позднейшими сказаниями 3399 . Согласно с греческими писателями, Василий Македонянин, заключив мир с русскими, отправил в их страну епископа и других миссионеров. Епископ, в присутствии русского князя и знати, рассказывал на то, как чудеса подтверждают истину евангельского откровения. Они внимательно слушали, но отвечали, что не поверят, если сами не будут свидетелями чуда. Епископ предостерегал их не искушать Бога, но так как они особенно были поражены рассказом о трех отроках, избавленных из раскаленной печи, то он решил показать им чудо подобного же рода. С молитвой он бросил Евангелие в огонь, и через несколько часов книга была вынута невредимой 3400 . Честь введения христианства в России принадлежит Владимиру, сыну и преемнику Святослава. К нему по преданию, явились миссионеры (986 г.) от соперничествующих между собой вер, – иудейства, ислама и греческого и латинского христианства. |
|
|
