| На лицевой стороне златников и сребреников помещено изображение В. С. по образцу поясных имп. портретов на визант. монетах и печатях, но дополненное схематичным изображением ног и превратившееся в портрет государя, восседающего на престоле (в визант. монетной иконографии того периода подобный тип уже не использовался). Для всех монетных изображений князя характерны общие физиогномические признаки и атрибуты: В. С. с усами и выбритым подбородком, в плаще, с крестом в правой руке и в имп. венце с подвесками-пендулиями (по мнению М. П. Сотниковой, на нек-рых штемпелях вырезано изображение рус. высокой шапки). На оборотной стороне монет I типа располагается поясное изображение Христа Вседержителя с закрытым Евангелием. К числу особенностей I типа, не имеющих аналогов в визант. монетах, относятся размещенный над левым плечом В. С. княжеский знак-трезубец (на монетах II-IV типов встречается на обороте) и надпись: «Владимир на столе» или «Владимир, а се его злато/сребро» (первую считают наиболее ранней), на сребрениках др. типов оба варианта легенды объединены. Известен экземпляр сребреника IV типа с уникальной надписью, указывающей языческое и христ. имена князя: «Владимире серебро святаго Василя». На монетах II и IV типов В. С. представлен с нимбом. Рогнеда, Супруга кн. Владимира, покушается на жизнь мужа. Миниатюра из Радзивиловской летописи Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 163) Рогнеда, Супруга кн. Владимира, покушается на жизнь мужа. Миниатюра из Радзивиловской летописи Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 163) Не исключено, что раннее посмертное изображение В. С. входило в состав ктиторской композиции, располагавшейся в зап. части собора Св. Софии в Киеве (40-е гг. XI в.). С. А. Высоцкий считал, что в центре ктиторской фрески по сторонам Христа на престоле были представлены В. С. и кнг. Ольга, за к-рыми следовали кн. Ярослав с храмом в руках, кнг. Ирина и их дети. Миниатюры лицевых летописей Подробный цикл миниатюр (ок. 60), иллюстрирующий рассказ о правлении В. С., содержится в Радзивиловской летописи кон. |
| 1043 Из послания митроп. Фотия видно, что жены от мужей стриглись тайно. Рук. Рум. музея 204, л. 438. А. Востоков. Описание Румянц. музеума, 273. Рукоп. Соф. библ. 1324, л. 371. 1045 К известию о кончине благочестивого князя Давида Святославича Черниговского прибавлено: «мнози невегласи глаголют: не име жены и кроме мира пребывая заповеди Божия исправити может, а с женою и с чады живуще не может спастися». Степенная книга, М. 1775 г.,ч. I, 235. в «слове о князях» высказывается подобная выше приведенной мысль. Автор слова говорит: «многажды слышах некия невегласы глаголющия с женою и с чады с своими не можем спастися». В опровержение этой несправедливой мысли приводится в пример св. кн. Владимир, который «жену имеяше и дети имеяше» и все-таки удостоился святости. Слово о князях, написано в домонгольский период, именно около половины XII в. Слово о князех находится в Рукоп. императорской Публичной библиотеки из древнехранилища Погодина, 1024 XV векя, под названием: «Златая Матица», л. 263–265. Сравн. Голубинский. История русской церкви, т. I, период 1-й, первая половина, 678, в примечании 4. 1046 В рукописях (напр. р. Кир. библ. (не разборчиво) л. 34–36) л. 34–36) встречается слово св. Нифонта (одно и тоже лице с Нифонтом, автором слова о русалиях, как видно из настоящей рукописи) о искушении Божии, где между прочим читаем «чадо, не спасет место ни когоже, но дела добра спасут человека или осудят, внемли убо, не в миру ли с женою и с детми живя, Енох угодя Богу и с беззаконными человеки живый». Подоб. см. в Описан. рукоп. Соловец. биб. 359, 567–568. В «слове о мирстей чади» (Рукоп. Соф. библ. 1322 л. 153) против известного убеждения говорится: «все елико можете благое творите... по сему разумей вся сущая присныя други Божии угодшая в миру и в богатстве, с чады». Слово «о иже глаголющих не спастися в мире», встрчающееся в одних списках без указания имени автора, в других – с приписанием его Златоусту, содержит в себе между прочим следующее место: «известно» да есть яко не спасет место ни кого же нас, аще не творим воли Божия, ни бо пособия ни от честна сана, ни от места свята не творящему заповеди Божия. Везде приемлет ны Бог, аще заповеди Его сотворим, а место никого же не спасет, ни осудит никого же». Рук. сборник Соф. библ. XVI в. в 1529, л. 78–79. Описан. рук. Солов. библ. 359, 563. Кроме «слова о мирстей чади», и «слова о иже глаголющих не спастися в мире» с подобным же характером содержания встречается «слово о спасающихся в миру», находящееся в Паисиевском сборнике. Рук. Кир. б. (не разборчиво) и л. 127–128. Срезневский. Сведения и заметки о малоизвестных и неизвестных памятниках. С-ПБ. 1876, т. II. LVI. Прав. Соб. 1858, ч. III, 512–513. Поучения о благоустройстве в семейной жизни. |
| 134 Шахматов А. А. Указ. соч. С. 23–25; Poppe A. The Political Background of the Baptism of Rus’//Dumbarton Oaks Papers. 1976. Vol. ЗО. P. 197–244. Сокращенный русский вариант: Поппэ А. Политический фон крещения Руси (русско-византийские отношения в 986–989 гг.)//Как была крещена Русь. М., 1988. С. 240–286. 138 Рыбаков Б. А. Запись о смерти Ярослав Мудрого//СА. 1959. 4. С. 245–249; Высоцкий С. А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI- XIV вв. Киев, 1966. С. 39–41. Попытку передатировать запись 6560 (1052) г. см.: Зиборов В. К. Киевские граффити и дата смерти Ярослава Мудрого//Генезис и развитие феодализма в России. Л., 1988. Вып. 11. С. 80–94. Как любезно сообщила Т. В. Рождественская , изучение надписи in situ показывает, что никаких оснований читать цифру К (20) как (17), на чем строится аргументация В. К. Зиборова, нет. О том, что речь идет о воскресении Федоровой (первой) недели Великого поста см.: Зализняк А. А. К изучению древнерусских надписей//Янин В. Л., Зализняк А. А., Гиппиус А. А. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1997–2000 гг.). М., 2004. Т. XI. С. 268–269. 141 Розен В. Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхъи Антиохийского. СПб., 1885. С. 09–018, 194–198, 217–219; Васильевский В. Г. К истории 976–986 гг.//Он же. Труды. СПб., 1909. Т. 2. С. 98–106. 143 Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. Изд. 2-е.М., 1991.С. 178–198; Каштанов С. М. Из истории русского средневекового источника. Акты X-XVI вв. М, 1996. С. 14–35, 54–57. 145 Другое объяснение см.: Назаренко А. В. Древняя Русь.... С. 376–377. Л.А. Шахматов почему-то посчитал «восьмое л то» 6778 г. См.: Он же. Разыскания... С. 132–133. 146 Назаренко А. В. Древняя Русь.... С. 393–409; Головко А. Б. Древняя Русь и Польша в политических взаимоотношениях X – первой трети XIII вв. Киев, 1988. С. 10–13. Там же библиография вопроса. 147 Чтение «сербяны болгары», которое привлекают для доказательства дунайского направления похода, есть только в списке РГБ, ОР, МДА Фунд. 198 (XVI в.). Во входящем в ту же группу списке РНБ, ОР, Сол. 518 (1494 г.) читается общее «сребрены». |
| 76 Стр. 146. …наречный въ крещении Василий, русъскымъ именемъ Володимиръ… – Два имени – одно христианское, крестное, и другое «русское», «мирское» или «княжеское», – обычны в среде русских князей XI – XIII вв., а отчасти и позднее. 77 …Мъномахы… – Владимир, очевидно, был назван Мономахом в честь византийского императора Константина IX Мономаха. Мать Владимира была гречанкой из императорского рода. (Вслед за словом «Мономахы» в Лаврентьевской летописи следует пробел в четыре с половиной строки.) 78 Сдя на санех… – Это выражение следует понимать как образное. Оно может иметь значение: «в преклонных годах», «на краю смерти». Значение его основывается на обрядовой стороне древнерусских похорон. Перевозка тела умершего на санях была существенною частью древнерусского погребального обычая. 79 …дти мои, или инъ кто… – Из этих слов видно, что Мономах предназначал свое «Поучение» не только для своих детей. Он придавал ему более широкое общественное значение. 80 …братья моея… – Здесь разумеются двоюродный брат Мономаха Святополк Изяславич и Святослав Давыдович. 81 …Ростиславича… – Рюрик Ростиславич, Володарь Ростиславич Перемышльский и Василько Ростиславич Теребовльский. 82 …вземъ Псалтырю, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня… – Псалтырью называется одна из книг Библии , представляющая собой собрание ста пятидесяти псалмов: песнопений, исполнявшихся в библейские времена под аккомпанемент струнного музыкального инструмента псалтыри, по имени которого и получила свое название эта книга Библии. Основная часть псалтыри приписывается библейскому царю Давиду. Псалтырью часто пользовались в древней Руси для гаданий. Существовали даже особые гадательные псалтыри, под основным текстом которых помещались замечания, поясняющие «пророческое» значение псалтырного текста. Гадающий раскрывал наугад псалтырь и читал открывшееся место и замечания к нему, если они были. 84 Стр. 152. …как птица небесныя изъ ирья идуть… – По некоторым славянским преданиям, птицы на зиму улетают в рай (прий, вырий) – в сказочную страну, где не бывает зимы и куда скрывается зимою вся живая природа. |
| Т. 1. С. 250-254), И. К. Куприянова (Обозрение пергаменных рукописей новгородской Софийской б-ки. СПб., 1857. С. 69), Е. Е. Голубинского (История РЦ. М., 1881. Т. 1. Ч. 2. С. 443-444), Славнитского. Муз. текст 2 стихир В. С. издавался прот. В. Металловым, Р. Паликаровой-Вердей , Н. С. Серёгиной . Лит.: Славнитский М. Канонизация св. князя Владимира и службы ему по спискам XIII-XVII вв. с прил. двух неизд. служб по рукописям XIII и XVI вв.//Странник. 1888. 5/6. С. 197-238; Соболевский А. И. Памятники древнерус. лит-ры, посвящ. Владимиру Святому//ЧИОНЛ. 1888. Кн. 2. Отд. 2. С. 7-12, 17-30, 45-58; он же. «Память и похвала» св. Владимиру и «Сказание» о св. Борисе и Глебе//ХЧ. 1890. Ч. 1. С. 791-795; Срезневский В. И. Мусин-Пушкинский сб. 1414 г. в копии нач. XIX в.. СПб., 1893. С. 18; Яблонский В. Пахомий Серб и его агиогр. писания. СПб., 1908. С. 198-217; Металлов В. М. Русская семиография. СПб., 1912. Табл. 62; Бугославский С. А. К лит. истории «Памяти и похвалы кн. Владимиру»//ИОРЯС. 1925. Т. 29. С. 105-159; Федотов Г. П. Канонизация св. Владимира//Владимирский сб. Белград, 1939. С. 188-196; Palikarova-Verdeil R. La musique byzantine chez les bulgares et les russes. Copenhague, 1953. P. 169-170; Розов Н. Н. Рукописная традиция «Слова о законе и благодати»//ТОДРЛ. 1961. Т. 17. С. 42-53; Подобедова О. И. Московская школа живописи при Иване IV. М., 1972. С. 10-21; Высоцкий С. А. Ктиторская фреска Ярослава Мудрого в Киевской Софии//ДРИ. М., 1988. [Вып.:] Художественная культура X - 1-й пол. XIII в. С. 120-134; Серегина Н. С. Песнопения рус. святым: (По мат-лам рукописной певч. книги XI-XIX вв. «Стихирарь месячный»). СПб., 1994. С. 66-73, 244-249, 300-309. Н. С. Серёгина Прижизненные изображения В. С. Древнейшие изображения сохранились на монетах В. С.- т. н. златниках и сребрениках, чеканенных после Крещения Руси, на рубеже X-XI вв., к-рые в иконографическом отношении являются переработанным повторением визант. солидов и милиарисиев X в., а также имп. печатей того же времени. |
| Медаль в память о сооружении Владимирского собора в Киеве. Аверс с изображением равноап. кн. Владимира. 1895 г. Худож. А. Прахов (ГИМ) Важнейшей заботой В. С. в христ. период его княжения летопись представляет организацию устойчивой обороны юж. подступов к Киеву от печенежских набегов. В. С. предпринял строительство по берегам притоков Днепра на правобережье (по Стугне) и на вост. берегу (по Десне, Суле, Трубежу, Остру и др.) грандиозной фортификационной системы, к-рая состояла из крепостей («градов»), соединенных сплошными земляными валами с деревянным тыном и населявшихся людьми, выведенными со всех концов Руси. Эту «крепчайшую и длиннейшую ограду» с воротами в ней видел в 1008 г. зап. архиеп. Бруно Кверфуртский на пути из Киева в Печенежскую степь (List Brunona. S. 98-99); ее следы сохраняются до сих пор. Обновлялись и расширялись крепостные укрепления в крупных городах вокруг Киева - в Белгороде, Переяславле; основывались новые - Василев, Городец Остерский, Воинь и др. В русле этой же политики была сильно расширена площадь Киева внутри новых городских стен (город Владимира). Молитва кн. Владимира в Десятинной ц. и принесение им клятвы о выделении для Церкви десятины. Раздача милостыни по случаю этого события. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 69 об.) Молитва кн. Владимира в Десятинной ц. и принесение им клятвы о выделении для Церкви десятины. Раздача милостыни по случаю этого события. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 69 об.) Попытки замирения с печенегами, предпринимавшиеся В. С., не имели сколько-нибудь длительного успеха. Неизвестно, сколь долго просуществовал русско-печенежский мир, заключенный В. С. с помощью Бруно в 1008 г. и сопровождавшийся даже посылкой к печенегам в качестве заложника одного из Владимировичей, а также созданием эфемерной Печенежской епископии, к-рая находилась в каких-то не совсем ясных отношениях к Киевской митрополии. Так или иначе, «рать велика без перестани» с печенегами длилась до самой кончины В. С. и об ее интенсивности говорит, в частности, тот факт, что уже в ПВЛ, не более чем через столетие, воспоминания о ней приобретают эпические формы; таковы рассказ под 992 г. об отроке усмошвеце, победителе печенегов под Переяславлем, или повествование о «белгородском киселе» под 997 г., предвосхищающие позднейшие былинные сказания о «Владимире Красне Солнышке». |
| Совет кн. Владимира с Добрыней. Заключение Владимиром мира с волжскими булгарами в 985 (или 986) г. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 48) Дружественный в целом характер отношений В. С. с зап. соседями подчеркивается летописцем: В. С. «бе живя с князи околними миром, с Болеславом Лядьскым, и с Стефаном Угрьскым, и с Андрихом Чешьскым» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 126; Т. 2. Стб. 111), т. е. помимо Болеслава Польского с венг. кор. Стефаном I (Иштваном) (997-1038) и чеш. кн. Олдржихом (Удальрихом) (1012-1034) (видимо, именно он скрывается под летописным именем Андрих). Эти мирные отношения, включавшие в себя нейтралитет почти в постоянной польско-нем. войне, начавшейся вскоре после вступления на престол герм. кор. Генриха II, В. С. скрепил браком Святополка, в удел к-рого входило русско-польск. пограничье в р-не Берестья, с дочерью Болеслава (скорее всего ок. 1005/10). Военный конфликт с Болеславом в 1013 г., о к-ром, как и о женитьбе Святополка, знает только Титмар (Thietm. IV 58; VI 92; VII 72. Р. 198, 382, 486; Назаренко. Немецкие латинояз. источники. С. 134-135, 139-141), был вызван, вероятнее всего, упоминавшимся выше выступлением Святополка против В. С., а не поворотом в зап. политике самого В. С., как можно было бы предполагать, руководствуясь неосновательной догадкой Н. А. фон Баумгартена, к-рая получила известное хождение в науке,- о том, будто 2-й христ. женой В. С., после смерти в 1011/12 г. Анны, стала родственница герм. королевского дома. Что в конце жизни В. С. женился вторично, вряд ли подлежит сомнению (по Титмару, в 1018 в Киеве в плен к Болеславу попали не только супруга Ярослава Мудрого и его сестры, но и его мачеха (noverca): Thietm. VIII 32. P. 530; Назаренко. Немецкие латинояз. источники. С. 137, 142; именно на дочери В. С. от этого брака Марии женился ок. 1040 польск. кн. Казимир I), но идентификация Баумгартеном этой новой супруги В. С. крайне уязвима. Медаль в память о сооружении Владимирского собора в Киеве. Аверс с изображением равноап. кн. Владимира. 1895 г. Худож. А. Прахов (ГИМ) |
| Дело в том, что вопросо-ответы Каафа заимствованы, как видели, из толкований Феодорита. Правда, это не были те толкования, которые известны нам теперь по изданию Миня, но во всяком случае они представляли особую сокращенную редакцию, и мы видели, что сходство часто доходит до буквальности. О Феодоритовых толкованиях я говорю ниже, а теперь пока примем то, что установлено уже раньше гг. Никольским и Владимировым, а именно, что источником Изборника XIII в. и Словес Феолога, а следовательно и Каафа были толкования Феодорита. Если бы соотношение Толковой Палеи с толкованиями Феодорита ограничивалось только указанными местами, то тогда можно бы еще было принимать, что это соотношение произошло через Кааф. Но в Толковой Палее мы находим еще несколько случаев пользования толкованиями Феодорита, которых нет ни в Каффе, ни в Словесах Избранных, ни в Изборнике XIII в. К ним принадлежат следующие: Нужно прежде всего заметить, что во взглядах г. Никольского на Изборник XIII в. замечается какая-то двойственность. С одной стороны, он говорит, что «элементы Изборника были первоисточником Словес Избранных для второй и третьей группы вопросо-ответов. Следовательно, и в состав послания Климента эти элементы могли и должны были войти не из «Словес избранных», известных по рукописям XV в., но сгруппированных, вероятно, значительно ранее, а из Изборника или из его оригинала» (стр. 43). С другой стороны, г. Никольский находит невозможным предполагать, чтобы составитель «послания» пользовался Изборником в известном нам списке XIII в., и заключает, что «составитель Послания пользовался не Изборником XIII в., а его оригиналом или его первоисточниками» (стр. 47). Таким образом, мы видим некоторую путаницу во взглядах на Изборник. Возможна ли такая альтернатива, что автор «Словес» или «послания» пользовался или Изборником или его первоисточниками! То и другое совершенно различно. То и другое связывается с вопросом – есть ли Изборник XIII в. переводное произведение, в роде Изборника Святослава, или он составлен на Руси или у славян из готовых уже источников? В первом случае о нем можно говорить как об оригинале или источнике рассматриваемых памятников, во втором – на него нужно смотреть точно так же, как и на Кааф и на «Словеса», и сопоставлять с последними не как их источник, но как однородный памятник, пользовавшийся между прочим теми же материалами, что и «Словеса» и Кааф и Послание Климента. |
| 123 Между Ламой, впадающей в Волгу, и Сестрою, притоком Оки, Волок-Ламский был издревле одним из важных торговых пунктов, через который новгородцы получали произведения Рязанской земли. По усилении Москвы, Волок был в смешанном владении новгородцев и Москвы, подобно Ржеву и Рузе. – Половину Волока отдал Иван Калита знатному пришельцу Родиону Нестеровичу, предку Самариных, Квашниных и Квашниных-Самариных. Другую половину отнял от новгородцев сам Родион (Карамз., т. IV, стр. 243). – Князь великий Симеон Иванович «перезвал к себе смоленского князя Фёдора Святославича и дал ему Волок-Ламский совсем, а дочь его Евпраксию взял за себя замуж» (Родосл. книга во Временнике общ. ист. и древн., книга 10-я). Одно время Волок принадлежал лишившемуся своего удела Белевскому князю Михаилу Романовичу. – В 1389 году Волок, с двумя волостями и Ржевом состояли за Владимиром Андреевичем (Донским), а в 1405 году Волок и Ржев перешли к великому князю, взамен за Углич и Козельск (Собр. Гос. гр. и дог., т. I, и 38). – Белеутовские сёла на Волоке переданы были Софьей Витовтовной своему внуку Борису Васильевичу, которому отец его, Василий Тёмный завещал Волок, Ржев и Рузу (Собр. Гос. гр. и дог., т. I, 41 и 42). Таким образом, только по смерти Тёмного Волок делается средоточием и стольным городом особого удельного княжества, которое существовало с 1462 до 1513 года. (Собр. Гос. гр. и дог., т. I, 86 и 87). 124 Шевырев, не указывая, впрочем, на источник, говорит, что Геннадий был из Московских бояр. Он же говорит, что колыбелью иноческого жития Геннадия была Валаамская обитель; руководителем в ней был Савватий Соловецкий. Сведение это почерпнуто Шевыревым из жития Савватия, написанного по желанию Геннадия. 131 Не входя в подробности происхождения ереси жидовствующих, я отмечаю следующее известие Густынской летописи под 1507 годом. «В тож лето, за Краковом, собрася лестцов некоих тринадесят, иже поведахуся быти апостолами и единаго межи собою нарекоша Христом» и т. д. И тут же далее: «В сие лето, в Кракови, жид некто хуляше веру христианскую, его же з писма препревше огнем сожегоша» (Полн. С. Р. Л., т. II, стр. 365). |
| С обеих сторон желали оного: если бы Россияне одержали верх, то Литовцы, удаленные от своих границ, могли быть истреблены совершенно; если бы Ольгерд победил, то Димитрий предал бы ему Россию в жертву. Первый имел выгоду опытности; но самая сия опытность не позволяла ему верить слепому случаю, от коего нередко зависит успех или бедствие на войне. Зная же, что так называемый вечный мир есть пустое слово, они заключили единственное перемирие от 1 Августа до 26 Октября, и Вельможи Литовские именем Ольгерда, Кестутия и союзника их, Святослава Смоленского, а Бояре Российские именем Великого Князя и брата его, Владимира Андреевича, написали договор, включив в него с одной стороны Князей Тверского и Брянского, с другой же Рязанских, названных великими. Главные условия были таковы: «Нет войны между нами. Путь нашим Послам и купцам везде свободен. Князь Михаил должен возвратить все похищенное им в областях Великого Княжения во время трех бывших перемирий и вывести оттуда своих Наместников; а буде они не выедут, то Димитрий может их взять под стражу и сам управиться с Михаилом в случае новых его насилий: Ольгерду же в таком случае не вступаться за шурина. Когда люди Московские, посланные в Орду жаловаться на Князя Тверского, успеют в своем деле, то Димитрий поступит, как угодно Богу и Царю: чего Ольгерд не должен ставить ему в вину. Михаилу нет дела до Великого Княжения, а Димитрию до Твери; они ведаются только чрез Послов. – Князь Литовский обязан возвратить Димитрию сию договорную грамоту, буде вздумает по истечении срока возобновить неприятельские действия». Таким образом старец Ольгерд заключил свои впадения в Россию, которые могли бы иметь гораздо вреднейшее следствие для ее целости, если бы он нашел в Димитрии менее бодрости и неустрашимости. Историк Литовский, вместо трех походов, описывает только один, рассказывая следующие обстоятельства, несогласные с известиями наших современных Летописцев: «Димитрий, надменный успехами своего оружия, хотел отнять у Литвы Витебск, Полоцк и Киев; прислал Ольгерду кремень, огниву, саблю и велел объявить, что Россияне намерены в Светлую Неделю похристосоваться с ним в Вильне огнем и железом. |
|
|
