| Он зарабатывал переводами. Много и постоянно помогал близким, знакомым и нуждающимся. Последний сборник его стихов был издан в 1945 году. Следующий, напечатанный в 1948-м, был остановлен, тираж пущен в макулатуру. Ежегодно приходилось делать крупные переводы: трагедии Шекспира, «Фауст» Гете, все стихи Бараташвили, Петефи, многое и многое другое. Переиздания сопровождались требованиями улучшений и переработок. Пастернак писал с горечью: «Явление обязательной редактуры при труде любой степени зрелости — одно из зол нашего времени. Это черта нашего общественного застоя, лишенного свободной и разномыслящей критики, быстро и ярко развивающихся судеб и, за невозможностью истинных новинок, занятого чисткой, перекраиванием и перелицовыванием вещей, случайно сделанных в более счастливое время». Полосы утомления, горя и мрака были нередки, но он преодолевал их, гордясь плодотворностью своего каторжного труда, и говорил: «Но писать-то я буду в двадцать пятые часы суток свой роман». В том, что он пишет, никогда не было тайны. Чтения первых глав в знакомых домах начались с осени 1946 года. Летом 1948-го четыре части, первоначально составлявшие первую книгу, были перепечатаны на машинке, и десять авторских копий обошли широкий круг, пересылались по почте в разные адреса, постепенно зачитывались до неразличимости. Автор получал спектр откликов — от похвал до порицания, от развернутых отзывов до беглых извещений. Такова была минимальная по плотности атмосфера, в которой он мог продолжать свою работу, слыша и учитывая отзвук. Осенью 1952 года Пастернака с тяжелым инфарктом миокарда отвезли в Боткинскую больницу. Опасность и близость конца он воспринял как весть об освобождении. Через три месяца он поразительно сказал об этом в письме к Нине Александровне Табидзе: «В минуту, которая казалась последнею в жизни, больше, чем когда-либо до нее, хотелось говорить с Богом, славословить видимое, ловить и запечатлевать его. „Господи, — шептал я, — благодарю тебя за то, что ты кладешь краски так густо и сделал жизнь и смерть такими, что твой язык — величественность и музыка, что ты сделал меня художником, что творчество — твоя школа, что всю жизнь ты готовил меня к этой ночи“. И я ликовал и плакал от счастья». Спустя четыре года он выразил это состояние в стихотворении «В больнице». |
| — Вот оно — гнездо горного князя Георгия Бараташвили! — сказал Генрих. — Ну что, будем заезжать? — Ни в коем случае! — сказала Апраксина. — Почему? Хозяин будет рад гостям, а вы наконец увидите вашу «русалку» или ее двойника… двойницу… — Нет! Ты слышишь, Генрих, Лизавета говорит, что этого делать нельзя — ну, значит, нельзя. Мы сейчас разворачиваемся и едем баиньки. Ты прекрасно справился с заданием, а теперь тебе пора спать. — Ты, как всегда, права, мое сокровище! — сказал барон, послушно развернул машину носом к лесу, а потом вдруг лег на руль и закрыл глаза. — Э, нет, так дело не пойдет! — сказала Альбина. — Здесь спать нельзя, дорогой, это неконспиративно! Пересаживайся живо на мое место — я сама поведу машину обратно. Она заставила барона поменяться с нею местами и села за руль. — Только не гони, умоляю тебя! — попросила Марго. — Хорошо, не буду, — кивнула Альбина. — Я буду ехать так медленно, как только смогу. И она поехала через темный лес со скоростью похоронных дрог. Через четверть часа такой езды Апраксина не выдержала. — Как ты думаешь, Альбина, к утру мы доберемся до дома? — До твоего дома — определенно нет. А вот до нашего можем и добраться, не исключено… — Давай-ка снова меняться местами: вы с бароном сядете, вернее, ляжете сзади, а мы с Птичкой сядем впереди, и я поведу машину. — А ты разве помнишь дорогу? — удивилась Альбина. — Ты же ничего не пила сегодня! — Помню, помню! В случае чего Марго мне напомнит. — Ну смотрите… Все поменялись местами, графиня повела машину, а пьяненькие барон с баронессой, обнявшись, сладко спали на заднем сиденье. — Как жаль, что мы не подъехали к этому разбойничьему гнезду, — сказала Марго. — Нас там могли ожидать какие-нибудь удивительные приключения! — Именно поэтому я и решила отложить этот визит. Только приключений нам сегодня не хватало. — Мы бы ворвались в дом и громко объявили: «Полиция! Вы окружены! Сдавайтесь, сопротивление бесполезно!» — Марго, Птичка моя, сколько тебе лет? — Ну… Но выгляжу я намного моложе! — Значительно моложе! Гораздо более значительно, чем ты думаешь! |
| — Охотно! — Этим вы облегчите и свою совесть, и нашу с инспектором работу, — сказала Апраксина. — Мы ведь вынуждены были заняться этим делом! — Понимаю, понимаю, графиня! А Наташа, конечно же, подтвердит мои слова. — Наташа не скажет пока ни слова в вашу защиту, — сказала Апраксина. — Может быть, когда-нибудь потом… Но не сейчас! Татьяна грустно улыбнулась на слова Апраксиной и села на диван рядом с бабушкой Ниной. Та погладила ее по руке. Тут Апраксина поглядела на Еву Шмидт, все еще лежащую в луже посреди гостиной. — Миша, Айно! Будьте добры, перенесите госпожу Шмидт… Да, диван занят. Ну, посадите ее хотя бы в кресло! Айно и Миша с трудом подняли грузную Еву Шмидт и опустили ее в одно из глубоких кресел. Она даже не шелохнулась и осталась полулежать в кресле большим пестрым мешком. — Рассказывайте, господин Шмидт, мы вас слушаем! — напомнила Апраксина. Шмидт вздохнул и начал рассказ: — Наташа фактически моя жена, то есть моя фактическая жена, и я очень люблю ее. Случилось так, что мое издательское дело в Германии пришло в полный упадок, и я решил перебазироваться в Соединенные Штаты. Я рассказал Наташе о моих планах, и она поначалу была согласна на переезд. Дела складывались таким образом, что для моих целей мне было удобней сначала отправить в Нью-Йорк Наташу, а затем, ликвидировав здесь свое дело и собрав финансы, отправиться за ней. — Быстро взглянув на Еву Шмидт, все еще пребывавшую в глубоком обмороке, он скороговоркой произнес: — Кроме того, я должен был в ее отсутствие развестись с прежней женой, чтобы в Америке уже по-настоящему жениться на Наташе. Но бедняжка узнала о существовании Евы и наотрез отказалась лететь одна в Америку. Она, глупышка, заподозрила, что я таким образом хочу от нее избавиться и что в Штатах ее почему-то ждет публичный дом… Что за глупые фантазии, Наташа, любимая? Кто вбил в твою легковерную головку такую чушь? — Татьяна молчала, исподлобья глядя на него. — А, догадываюсь! Это, конечно же, козни нашего общего друга Георгия Бараташвили! Вот он-то, между прочим, и есть самый настоящий торговец живым товаром и уже не одну девушку из России запродал в публичный дом. Как же ты могла поверить этому негодяю, Наташа? |
| — Точно не знаю, но думаю, что нет. Во всяком случае, среди бумаг княгини я ничего такого не видела, а мы с нею все бумаги недавно пересматривали. — А зачем вы пересматривали бумаги? — Да просто так! Это одно из наших любимых занятий: бабушка заставляет меня читать подряд письма, документы, и каждая бумажка становится поводом для какой-нибудь истории из ее жизни. А вы считаете, что надо составить такую опись? — Обязательно! Причем в самое ближайшее время! — Ну что ж, это тоже будет славное занятие для бабушки Нины, я думаю, ей это понравится. — Анна, вы с этим не шутите! Я дело говорю. Составьте сначала опись, а уже потом по ней устраивайте свои мемориальные вечера. И нотариуса пригласите, чтобы он заверил на описи подпись княгини Нины. — А… А зачем это все так срочно, Елизавета Николаевна? — Затем, что бабушка Нина находится в преклонном возрасте, и если она вдруг умрет… — Сто лет — это еще не предел для грузинки! — Не перебивайте, Анна. Так вот, если она вдруг умрет, я не хочу, чтобы после ее смерти у вас были какие-нибудь неприятности с наследниками. Вообще удивительно, что они не заставили ее сдать драгоценности на хранение в банк! — Княгиня Кето пыталась это сделать, но бабушка Нина не согласилась. У нее, знаете, тоже есть характер! — Понятно. Кстати, а кто теперь наследники княгини Нины Махарадзе? — Откуда же мне знать? Наверное, кто-то есть… Точно знаю только одного: это внучатый племянник Георгий Бараташвили, ну тот, что все время вертится… вертелся возле княгини Кето. — Понятно. В общем, Анна, обещайте мне, что в самое ближайшее время, как только княгиня Нина оправится от потрясения, вы с нею составите эту опись. — Хорошо, я обещаю. Между прочим, бабушка Нина еще не знает о смерти княгини Кето. Когда я уходила из дома, она только проснулась после первого утреннего сна, она у нас всегда спит после завтрака. Я не смогла сообщить ей это ужасное известие и тут же уйти, я решила, что скажу потом, когда у меня будет время вместе с нею поплакать над несчастной ее невесткой. |
| — Ну еще бы! Он даже пытался заносить их в записную книжку, пока еще мог держать в руке не только рюмку, но и авторучку. — И что потом? — спросила Апраксина. — А потом я иссяк, и он стал собираться домой. Так что приходится признать, что ваше задание мы провалили, графиня. — Зато обеспечили Георгию Бараташвили сокрушительное алиби на всю ночь! — сказала Альбина. — Как знать, как знать, — возразила Апраксина. — Во всяком случае, ваши наблюдения за племянником во многом снимают подозрения на его счет: ведь если рассуждать по принципу «кому выгодно», то смерть княгини Кето была выгодна в первую очередь ему как наследнику. — А почему вы думаете, что наследник именно он? — спросила Альбина. — Уже известно содержание завещания? — Нет, пока никакого завещания не найдено. Во всяком случае, у адвоката княгини Кето Махарадзе его нет. А почему ты думаешь, Альбина, что у княгини может оказаться другой наследник? — Сама не знаю. Я вдруг вспомнила о женихе нашей Марго: он ведь стал наследником своего сына, и я подумала, что наследницей княгини Кето, если не будет найдено никакого завещания, скорее всего станет княгиня Нина Махарадзе, свекровь покойницы. — Бабушка Нина? — улыбнулась Апраксина. — А в самом деле, почему бы и нет? Ай да Альбина, я вот до этого не додумалась! — И тогда, следуя системе «кому выгодно» вы заподозрите бедную старушку в том, что она задушила невестку своими цепкими старушечьими ручками? — насмешливо спросил Генрих. — Почему обязательно «собственными»? — задумчиво спросила Апраксина. В эту минуту ей вспомнились сильные смуглые руки Анны-Авивы, складывающие втрое записку с телефоном инспектора Миллера. Странная манера складывать бумажки! Но именно так было сложено объявление из газеты «Русская мысль», обнаруженное в кармане «русалки из бассейна». — Ты меня прости, Лизавета, но по-моему это ни в какие ворота не лезет! — сказала Альбина. — Разве такие древние старухи бывают убийцами? — Случается. Для убийства требуется не столько сила, сколько сильная страсть и некоторые организационные способности. |
| — Нет, я был у них впервые. Просто на приеме мы разговорились с Генрихом, и он пригласил меня закончить у них этот вечер, когда я освобожусь от княгини. Ну я так и поступил. — Хорошо, это мы проверим. А теперь, господин Бараташвили, расскажите нам о слугах, которых уволила незадолго до своей смерти княгиня Махарадзе. Кстати, а почему она это сделала? — Понятия не имею! В наше время совсем не так легко найти новых слуг, особенно профессионально подготовленных, как, например, садовник Михаил! Это был замечательный садовник! — Это вы помогли княгине его найти? — Да, я! — А еще кого-нибудь из слуг вы ей помогали нанять? — Мы в Грузии привыкли уважать старость и заботиться о стариках: княгине так понравился Миша, что мне пришлось расшибиться в лепешку, чтобы найти для нее еще и шофера. Без него она была бы прикована к дому, а я не мог все время возить ее по магазинам, по врачам и по гостям… — То есть можно сказать, что вы действовали и в своих собственных интересах? — Ну, отчасти. Знаете, моя тетушка, да будет ей земля пухом, была довольно капризная особа, она не понимала, что у меня могут быть какие-то свои дела, что я могу быть занят… — Тем более что она знала о том, что вы безработный. — Ну, в общем, да. Так что я постарался побыстрее найти ей шофера, когда прежний уволился. — А почему уволился прежний шофер? — Понятия не имею! Скорее всего, нашел более высокооплачиваемую работу. — Княгиня Кето мало платила слугам? — Нормально платила… как она мне говорила. Но молодые люди ищут, где больше платят, это естественно. — Да, это так. — Так, значит Михаила Назарова и Айно Парве нанять помогли тоже вы? — Да, я. — И Эльжбету Маковски, и Лию Хенкину, и Авиву Коган? — Нет-нет, вы ошибаетесь! Авиву Коган княгиня сама нашла по объявлению, а Лия — двоюродная сестра Авивы, она ее и привела в дом… Кстати, Авиву все в доме звали почему-то Анной. — Нам это известно. Ну а что же с Эльжбетой Маковски? Ее рекомендовали княгине все-таки вы? — Да, я… — Скажите, господин Бараташвили, а где же вы их всех нашли — эстонца, польку и русского? |
| В Москве также протекала деятельность знаменитых поэтов Давида Гурамишвили, брата Христофора Гурамишвили, и Мамуки Бараташвили. Наряду с названными писателями вахтанговского эмигрантского кружка следует отметить братьев Николая, Дмитрия и Зосиму Орбелиани, Фому Бараташвили, Вахтанга Орбелиани, Мамуку Гурамишвили, Дмитрия Саакадзе, Шиоша Джавахишвили, Онана Мдивани, Эраста Туркестанишвили и др. Впоследствии в московскую колонию влились Александр Амилахвари, Дмитрий Багратиони и многие другие. Литературные кружки московской колонии в значительной мере способствовали взаимному культурному обогащению и сближению русского и грузинского народов [lxviii] . Многие деятели грузинской культуры XVIII в. были похоронены на кладбище села Всесвятского [lxix] . В первой половине XIX в. в Московском университете преподавали профессора Илья Егорович (Георгиевич) Грузинов (Намчевадзе) по кафедре анатомии [lxx] и Николай Николаевич Сандунов (Зандукели) по кафедре гражданского и уголовного права [lxxi] . В середине XIX в. Московскую духовную академию окончил ставший впоследствии известным историком и археологом Димитрий Захарович Бакрадзе. Из его трудов особенного внимания заслуживает составленная им на грузинском языке «История Грузии». Бакрадзе намеревался перевести его на русский язык, но до своей смерти сделать этого не успел. Как археолог, Бакрадзе стал известен и за рубежом благодаря своему фундаментальному труду «Кавказ в древних памятниках христианства». К началу XIX в. для грузинского народа московская колония стала живым воплощением веры в то, что Россия является единственным христианским государством, имеющим в Закавказье непосредственные политические интересы, и что эти интересы совпадают с политическими устремлениями Грузии. На протяжении всего XVIII в. московская колония оказывала в этом смысле сильное влияние на государственных деятелей Грузии [lxxii] . Даже после переноса столицы России в 1712 г. в Санкт-Петербург грузины продолжали селиться в Москве, а в «Северной Пальмире» выходцы из Грузии стали обосновываться в своем большинстве лишь после вхождения Восточно-Грузинского царства в состав Российской империи в 1801 г. |
| Мужской монастырь Бетания Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Мужской монастырь Бетания Монастырь Бетания в честь Рождества Пресвятой Богородицы, более известный как Грузинская Бетания, основан не позднее XI века. Бетания (груз. /btana/, от арам. Бейт-Аниа — «Вифания») является мужским монастырем Мцхета-Тбилисской епархии Грузинской Православной Церкви. Расположен в Грузии, в 16 км от Тбилиси, в ущелье реки Вере около села Квесети. Содержание История [ править править код ] Время основания неизвестно, однако есть сведения, что к XI в. обитель уже существовала как усыпальница княжеского рода Орбели, владевшего обширными территориями в Квемо Картли. Местное предание гласит, что первоначально ктиторы намеревались строить монастырь по другую сторону пещеры Самадло, на плоской вершине высокой горы, откуда открывался вид на все окрестности, и уже начали свозить туда камни, как к утру в недоумении обнаружили их исчезновение. Найдя свои строительные материалы глубоко внизу на дне ущелья сложенными вместе, строители решили возвести храм в указанном Богом месте. Другое предание повествует, что в древности здесь была крупная и богатая Лавра, и св. Тамара, последние годы жизни подвизавшаяся в пещерном монастыре Вардзиа, часто приезжала сюда летом для уединения и молитвы. Территория монастыря в древности была окружена массивной стеной, остатки которой сохранились до наших дней. Среди леса на склонах горы сохранились небольшие ямы с грудой камней - остатки монашеских келий. Известно, то в средние века монастырь пришел в запустение и был усыпальницей рода Бараташвили. В середине XIX в. художник Г. Гагарин нашел заброшенный храм в горах, расчистил каменный завал и обнаружил портрет св. Тамары, что привлекло к памятнику внимание общественности. Первым восстановителем монастыря был иеромонах Спиридон (Кетиладзе) из Кутаиси, долгое время подвизавшийся один и нанимавший для восстановительных работ местных крестьян. Во время расчистки территории во дворе храма было обнаружено крупное захоронение, большая часть костей в котором была совершенно белой и чистой, что свидетельствует о святости упокоенных. Сейчас мощи неизвестных мучеников покоятся в склепе под престолом церкви. К 1894-96 гг. обитель уже была настолько обустроена, что сделалась пригодной для жизни небольшой братии. |
| Но Матерь Божия предзнаменовала и Другое: Она - Покровительница Кавказа невредимостью от огненного запаления указала на то, что люди, которые прибегнут под ее благодатный кров с Ее иконой чудотворной безбедно " грядут на новое место жительства - под сень державы российския " . Сколько городов и весей было для них новым местом жительсва на протяжении многих лет - с середины 13 до 18 века? Так кочевали они, переселяясь с места на место. В 1763 г. " Высочайшим указом " устраивается город-крепость Моздок, " в поселение для новокрещенных горских жителей " . Уже в 1764 г. в городе была открыта школа, усилиями прибывших в город членов Кавказской миссии, которую еще в 1745г. открыла импер.Елисавета Петровна (Подворье миссии находилось в районе с.Майрамадага (по течению реки Фиаг-Дон)). В устроенной в Моздоке школе " обучали детей русской и осетинской грамоте, чтению церковных книг и церковному пнеию. Часть воспитанников школы по ее окончании поступала в Астраханскую Духовную семинарию… В архивах Северной Осетиии есть сведения, что в 1770г. католикос Антон Грузинский с разрешения Св.Синода открыл в самом Моздоке первую осетинскую типографию для издания богослужебных книг на русском языке " . Но тогда Российская миссия среди горцев осложнялась тем, что по Осетия по Белградскому мирному договору России с Турцией считалась находящейся под зависимостью от Кабардинского Независимого Княжества. Поэтому все первые миссионеры были грузины: это обеспечивало России алиби, если вдруг Турецкая Порта заявит, что миссия христианская етсь политический трюк России на Кавказской территории. Но в 1774 г. по Кучук-Кайнарджийскому договору Кабарда вошла окончательно в состав Российской империи . В 1793 г. имератирица Екатерина Вторая учредила викарную епископскую Моздокско-Маджарскую кафедру в составе Астраханской епархии, на которую был поставлен ревностный миссионер, ученый монах-архимандрит Гай (Бараташвили-Такаов), ставший ее первым епископом. В его владения входил и г.Кизляр . Епископ был " личностью яркой " , глубокообразованной (переводил с греческого на грузинский классиков античности); " прибыв в 1793г. в Моздок в сане епископа на Праздник Вознесения Христова, он тут же совершил первую епископскую литургию " . Ревностный, энергичный труженник на ниве Христовой. Даже Синод иногда именовал Моздокско-Маджарскую епархию без упоминания о ее " викарном " положении на Астраханском дворе: епископу доверяли и давали много самостоятельности. Ему и было суждено Промыслом Божиим встретить и принять на свои длани великую святыню Кавказа - Иверский образ Богоматери, который потом станет именоваться " Моздокским " . |
| Главный храм, посвящённый Пресвятой Богородице, построен в начале VII века, росписи датируются XI веком, также на территории монастыря сохранились древние храмы Орбелиани (VIII-IX века) и Цминда Гиорги (XI век). На храме сохранилась надпись зодчего, гласящяя: «Я, Тодосак, строитель этой святой церкви». По другим сохранившимся надписям видно что под руководством Тодосака в Атене трудились, еще несколько каменотесов-армян. Храм несколько раз подвергался разграблению захватчиками вторгавшимися в регион. Уцелели в нем росписи 1080 года, а также видны следы пожара от нашествия шаха Аббаса I (который разжег в храме костер). Адрес : село Атени (10-12 км к югу от Гори), Грузия Подробнее... Мужской монастырь Бетания [ править править код ] Время основания неизвестно, однако есть сведения, что к XI в. обитель уже существовала как усыпальница княжеского рода Орбели, владевшего обширными территориями в Квемо Картли. Местное предание гласит, что первоначально ктиторы намеревались строить монастырь по другую сторону пещеры Самадло, на плоской вершине высокой горы, откуда открывался вид на все окрестности, и уже начали свозить туда камни, как к утру в недоумении обнаружили их исчезновение. Найдя свои строительные материалы глубоко внизу на дне ущелья сложенными вместе, строители решили возвести храм в указанном Богом месте. Другое предание повествует, что в древности здесь была крупная и богатая Лавра, и св. Тамара, последние годы жизни подвизавшаяся в пещерном монастыре Вардзиа, часто приезжала сюда летом для уединения и молитвы. Территория монастыря в древности была окружена массивной стеной, остатки которой сохранились до наших дней. Среди леса на склонах горы сохранились небольшие ямы с грудой камней - остатки монашеских келий. Известно, то в средние века монастырь пришел в запустение и был усыпальницей рода Бараташвили. Адрес: Монастырь расположен в 16 км от Тбилиси, в ущелье р. Вере ок. с. Самадло. Подробнее... Мужской монастырь Сапара [ править править код ] Монастырь Сапара ( ), иногда так же пишется «Сафара», был основан не позднее X века; в XIII веке он принадлежал владетелям Самцхе — князьям Джакели. Здесь была одна из их резиденций а также усыпальница. |
|
|
