| Деятельная до самоотверженности любовь сестер к ближним, всегдашняя готовность их преподать духовные советы нуждающимся, чтение ими в домах крестьян и раздача разного рода религиозных книжек – разрушают в бывших униатах неверные взгляды на Православную Церковь , ее обряды и таинства. Ввиду сего весьма желательно поддержание и развитие монастырей, хотя бы для этого потребовались и значительные денежные средства. Из монастырей епархии особенно плодотворной деятельностью в отчетных годах заявили себя женские монастыри: Леснинский, в Седлецкой губ., с отделением в д. Вирове, той же губ., и Теолинский, в Сувалкской губернии. Леснинский монастырь устроил и содержит на свои средства, с пособием от Училищного Совета при Святейшем Синоде, три школы: одну в самой обители и две в деревнях Бордзиловке и Вульке. Последняя, находясь в местности, населенной упорствующими, имеет специальной целью обучение детей упорствующих в православно-русоком направлении. При обители существует богадельня для призрения престарелых женщин, больница и приемный покой для безмездной выдачи лекарств. Самоотверженность сестер, проводящих дни и ночи у постели больных, ободряющих и утешающих их чтением книг религиозного содержания, снискала им большое уважение со стороны католиков и упорствующих. Вировский монастырь содержал три школы: церковно-приходскую в самом монастыре и две школы грамоты в деревнях Вирове и Моложеве. При школе в обители на полном ее иждивении существует приют на 80 детей. Окрестные крестьяне, даже упорствующие с радостью и доверием отдают своих детей в монастырскую школу. Некрещеные дети упорствующих родителей часто, пробыв некоторое время в школе, крестятся с согласия родителей. Школы в Вирове и Моложеве, сплошь населенных упорствующими, приносят также большую пользу и благотворное влияние их очевидно: дети, изучивши славянские молитвы, приходили даже на богослужение в монастырскую церковь и родители им не препятствовали. В школе-приюте Теолинского женского монастыря, состояло в 1897 году 40 девочек, из коих 33 пользовались полным содержанием от монастыря, а 7 были приходящими. |
| А вот другой, тоже оглашенный в печати, разговор с католичкой-полькой, которой хотелось бы отдать своего мальчика в Виров. – Разве ты знаешь вировских? – Довольно их тут все знают. Всем помогают, кто бы и зачем ни пришел. – А разве ты не боишься, отдав ребенка монахиням, что там веру ему переменят? – Э, там вере выучивают и калакут даже. Все одному кресту поклоняемся. Нашей веры они не трогают. Вот они-то молятся, там молятся! Праведные люди... Все это достаточно убедительно... На следующий день мы отстояли раннюю литургию в монашеской церкви и зашли на несколько времени на хоры в детскую церковь во время поздней литургии. Монашеская церковь была заполнена инокинями к одной стороне и богомольцами-мирянами в остальной части храма. Эти богомольцы – из Гродненской губернии, из Забужья. Должен засвидетельствовать строгую уставность вировского богослужения. Смотря на ряды темных фигур и строгих лиц, легко было вообразить, что находишься среди монашеской общины, которая не имеет другой цели, кроме „спасения своих душ“. И даже, пожалуй, не во всяком „идеальном“ монастыре молятся так много и так уставно, как в Вировском, и уже, конечно, такого прекрасного пения можно было бы пожелать для любого монастыря. Хо- —85— чется спросить, чем же навеян известный отрицательный взгляд на этих монастыри. Истинно-религиозные люди с ужасом прочитали эти строки: „Никто и в недрах церкви православной не препятствует устраивать общины по подобию монастырей; такую общину создала в Бозе почившая княгиня-подвижница наших дней. Но это не монастырь в собственном смысле сего слова: это идеальное, если угодно, благотворительное заведение и только. Пусть в нем строй жизни походить на монастырский, пусть даже именуется такое учреждение монастырем, – это будет только исключением из общину правила, некоторым отклонением от высшего идеала монашества. Таких уклонений мы можем указать и еще не мало. Таковы наши женские обители в западном крае: Леснинская, Вировская“. Высший идеал монашества по мнению автора этих строк – исключительно душеспасение, служение „святому эгоизму“. |
| Таковы данные для Теодицеи, или оправдания Бога, в Слове Божием. И если ко всему этому нужно дать метафизическое и философское понимание зла, то определим его так: сущность зла в том именно и заключается, что оно лишено смысла, не естественно, что оно не имеет никакого основания. Происхождение и существование зла и бедствий в мире есть тайна для нашего разума, но тайна, в которой загадка человеческой жизни с ее страданиями и борьбою находит свое единственное разъяснение. Это тайна непонятная, но без нее человек с его деятельностью был бы еще более непонятен!.. 467 Маленькие монахи Недавно мне привелось быть в одной из обширнейших общежительных школ (Моложевской), находящейся при Вировской 468 женской обители в Западном крае. Огромное, просторное, светлое, только что отстроенное здание школы производило в высшей степени отрадное впечатление, какое способны произвести немногие из наших духовных семинарий, училищ и даже гимназий. Но еще более приятно и неожиданно было впечатление, произведенное внутреннею жизнью школы, ее замечательною дисциплиною, строгим порядком во всем и образцовою церковностью. Огромные толпы детей окружили нас, когда мы вступили в парадные двери. Какие это были жизнерадостные, довольные, милые ребятки! Как приветливо вперились они своими чистыми светлыми глазками в неведомых им пришельцев, не прячась от них по углам, не дичась нисколько их, как сделали бы другие школьники. Как дружно, громко, весело воскликнули они, выждав, когда мы перекрестились на св(ятые) иконы: «Благословите батюшка! Благословите, матушка!!» (последнее воззвание было к игуменье монастыря, лично сопровождавшей нас). Ответив на привет деток, мы пошли по всем помещениям школы и в одном из них были утешены общим пением всех детей, составивших могучий, дивный и невиданно-стройный для школы хор. В составе самих учащихся были все необходимые голоса, так как школа дает воспитание и образование в возрасте от 8 и даже до 17 лет, когда детские голоса (дисканты и альты) уже формируются в мужские (басы и тенора). |
| Приняв решение, она окончательно поселилась в Киеве, навсегда распростившись со столицей. Здесь Александра Петровна полностью посвятила себя служению Богу и людям. Она приступила к осуществлению захватившей ее идеи – идеи «живого монашества». В XIX веке в церковных кругах в связи с развитием народнических идеалов возникла идея «живого монашества», которая предполагала не только строжайшее следование иноческим уставам св. Саввы Освященного и Феодора Студита, но и практическое служение страждущему человечеству. Идея живого монашества нашла отклик как у представителей духовенства, иночества, церковной интеллигенции, так и у верующих, принявших решение пострига, чему имеется немало примеров. Представительница Варшавского высшего общества графиня Ефимовская основала Леснинский Богородицкий монастырь Варшавской губернии с учебными заведениями и больницей для оказания бесплатной медицинской помощи окрестным крестьянам. В Эстонии прославилась своей обширной деятельностью Вировская женская обитель Холмского края, а также Пюхтицкий Успенский женский монастырь со школой, больницей, народной библиотекой. Большую благотворительную работу проводили монастыри, осуществляя миссию милосердия и просвещения. Среди них Переяславский Феодоровский женский монастырь Владимирской епархии, Печенгский мужской монастырь Архангельской губернии, другие монастыри, в том числе Свято-Троице-Сергиева лавра, Киево-Печерская лавра, а также Свято-Троицкая Сергиева Приморская мужская пустынь близ Санкт-Петербурга Александра Петровна стала поборницей живого монашества. Она хотела, чтобы «наши монастыри, сохраняя строгие отеческие правила и заповеди, непременно были рассадниками просвещения и благотворения во всех видах…Живое монашество – вот знамя, которое столь дорого моему сердцу,– утверждала она в одном из своих писем. – Никакие монашеские обеты и правила не мешают любить ближнего, как самого себя, служить болящим, питать неимущих». В живописном уголке Киева – Лукьяновке, на высоком склоне Вознесенской горы Александра Петровна купила у купца Диковского большую усадьбу площадью в шесть десятин, заплатив за этот земельный участок из личных средств 50 000 рублей. Здесь она основала Свято-Покровский женский монастырь (1889). В основе монастырского Устава лежало сочетание монашеского подвига с уходом за больными. За пять месяцев на территории монастыря была сооружена Покровская церковь, а за короткий срок здесь вырос целый городок. Все создавалось под личным наблюдением великой княгини. Она сама составляла планы новых построек, счета по строительству и содержанию всех учреждений монастыря, а их было немало: больница с терапевтическим и хирургическим отделениями, аптека с бесплатной выдачей лекарств, приют для слепых и неизлечимых больных, лечебница для приходящих – самая большая на юго-западном крае, училище для девочек-сирот, приют для хронических больных женщин, бараки для инфекционных больных, морг, прачечные, столовые и кухни. |
| часть этой воды и заявили, что, освященная им, вода превратилась в вино. В 1641 г. такое же чудо совершилось в в Гостомле. В великую пятницу этого года, м. Петр стоял за царскими часами в Десятинной церкви. В это время к нему принесли из Гостомля от «некоего благородного» Вировского целую «лагвицу» богоявленской воды, освященной в Гостомельской церкви. В лагвице оказалось вино. Это чудесное вино м. Петр долгое время сохранял у себя в божнице. Все перечисленные чудеса «наказание» считает знаком видимого присутствия в православной церкви благодати Божией: «Сицевая убо чудеса явственная Бог в церкви своей не иные ради вины творит, паче же в сих последних временах: но да известит нас яко действительную силу Пресвятого Духа церковь святая православно-кафолическая в себе имать отнюду же и священницы истиннии, и вера истинная в ней быти является: и яко да видевше мы церквы святыя восточныя сынове, сицевая предивная Божественная чудеса в церкви нашей бываемая, непреклонна к иному ярму пребудем в славу Бога в Троици славимого, в известное наше спасение». 2. Последование причащения св. богоявленской водой 414 При обозрении чина великого водоосвящения, мы отметили любопытный факт «причащения» богоявленской водою всех, присутствующих при совершении этого водосвятия. Здесь же мы заметили, что это причащение, по своей обстановке, напоминало собою причащение св. тайнами Тела и Крови Христовых. Углубляясь внутрь истории, мы должны сказать, что такое вкушение св. богоявленской воды не было явлением случайным, а исходило из того своеобразного почитания, которое воздавали наши религиозные предки великой агиазме. В древней Руси, св. богоявленская вода, как бы, приравнивалась к св. тайнам. Такое отношение к ней, прежде всего, открывается из предписаний о достойном ее сохранении. Одно из таких предписаний «о святой воде Богоявления, како достоит со страхом сохранити ю» гласит: «Иже убо от святых богоявлений святыя воды на раз взятие освящения делма, овии глоголют на три часы, а друзии на 2 часа, но понеже нужа ради и далечого разстояния пути, един час. |
| Была в книголюбии Николая Ивановича еще одна черта, резко отличающая его от большинства собирателей книжных богатств. Ему была органически чужда скаредность накопителя. В студенческом блокноте, помеченном 1908 годом, оттиснута печать: «Книжная торг, при кружке люб. естествозн. М. С. — X. И. Заведующий». Заведовал торговлей сам Вавилов: закупал литературу, вел бухгалтерию. Суть «предприятия» сводилась к тому, что на деньги, которые жертвовали (или временно ссужали) кружку некоторые профессора Петровки, закупалась естественнонаучная литература. Необеспеченные студенты, члены кружка, приобретали потом эти книги в своей лавке по сниженной цене. Сам заведующий лавкой, сын богатых родителей, мог бы, конечно, покупать нужные ему книги и без скидки. Но он тем не менее принял на себя эту возню с гривенниками и пятиалтынными, таскал из центра города в далекое Петровско-Разумовское пачки закупленных томов и даже время от времени покрывал из собственного кармана недостачу, которая возникала из-за недобросовестности некоторых «покупателей». Зачем? Тут начинается область домыслов. Можно сказать только одно: больше, чем собирать книги, Вавилов любил их пропагандировать, раздаривать, посылать друзьям, сотрудникам, близким. Это осталось у него навсегда. Радость от общения с книгой была неполной, если он не мог приобщить к ней других. Почти каждое письмо (особенно если оно направлено в провинцию) Вавилов заканчивает припиской о том, что отправил адресату оттиски новых статей или недавно появившиеся книги. Жена Дончо Костова вспоминает: «Если Николай Иванович, приехав из Ленинграда, задерживался в Москве в воскресный день, то всегда посещал нас после своих прогулок по книжным магазинам и всегда с подарком — книгами и билетами в театр». Для той же цели служила личная библиотека академика. Это собрание, уникальное по богатству и разнообразию литературы, было предоставлено в полное распоряжение сотрудников его института. «Мы могли приходить и рыться в книгах в любое время, даже если хозяин дома отсутствовал», — рассказывает бывшая вировка О. Н. Сорокина. Вавилов даже пенял некоторым сотрудникам на то, что они не берут у него книг. Когда ботаник В. В. Маркович, не по своей воле вынужденный жить за пределами Ленинграда (он был выслан за религиозные симпатии), пожаловался директору, что институтская библиотека неохотно присылает книги в Малую Вишеру, Вавилов ответил: «Кое-какие книги вы можете брать у меня дома; я менее строг. Различное отношение в библиотеках вызывается тем, что вировская библиотека используется чрезвычайно, а моя ищет читателей». |
| Запрещение выхода из монастыря, что следует в связи с учреждением общежития, может лишить их средств к существованию и грозит им исчезновением 303 . Но и в мужских монастырях общежитие вводилось с большим трудом. В Московской духовной консистории в 1870 г. из 13 штатных монастырей только шесть высказали намерение ввести общежитие. Пять отказались в основном по причине отсутствия необходимых материальных средств и два высказали желание ввести общежитие, но также назвали причины, затрудняющие его введение: в Савво-Сторожевском – недостаток средств, Богоявленский – стеснен торговыми и жилыми строениями 304 . К 1877 г. в Московской епархии существовало 15 общежительных монастырей: 10 мужских и 5 женских 305 . Архимандрит Николо-Угрешского монастыря Пимен в 1877 г. писал: «Нельзя не прославить Бога, что благословение его опочило над обителями женскими, паче чем над мужскими» 306 . За 1903–1904 гг. пять женских монастырей были обращены в общежительные (Тульский Успенский, Петровский Николаевский, Далматовский Успенский Шадринского уезда, Жатобинский Свято-Онуфриевский, Оршанский Покровский) и только два мужских 307 . Однако до конца XIX – начала XX в. сохранилось мнение о штатных монастырях как особножительных. В связи с чем в периодической печати и даже в отчете обер-прокурора Синода за 1899 г. давались объяснения о том, что «наименование обители штатной или нештатной не служит признаком общежительности или необщежительности. Об обращении особножительного монастыря в общежительный необходимо сообщать в Синод» 308 . В отчете обер-прокурора за 1903–1904 гг. было отмечено, что в этот период заметен упадок «истинного монашества» в мужских монастырях (праздность, нетрезвость и т. д.), в то время как «женские обители процветают и являют мирянам пример богобоязненной смиренной, трудолюбивой и чистой христианской жизни», особенно на окраинах (Москвинская Успенская на Кавказе, Красностокская, Березвечская, Леснинская, Вировская, Теолинская) 309 . На съезде представителей монашества 5–13 июля 1910 г. в Троице-Сергиевой лавре были приняты указы, в которых перечислялись меры для возвышения жизни монашествующих и преодоления различного рода недостатков, причем для мужских и женских монастырей они были разными. Для мужских монастырей: пьянство, употребление табака, отлучки из монастыря, переходы из одного монастыря в другой, ношение монашеской одежды «самозванно» 310 . Для женских монастырей: |
| В 1863 г. была учреждена Улалинская женская община. 40 сестер из новообращенных калмычек и татарок под руководством двух инокинь из Дивеевской пустыни приняли на свое попечение сирот, чтобы учить их грамоте, рукоделию, уходу за детьми, домашнему хозяйству. Три сестры были отправлены в Чемальский стан миссии, где собрали до 20 учениц 481 . В 1879 г. в больнице общины лечился 141 чел. и насчитывалось 132 приходящих больных, выдавались бесплатные лекарства 482 , в 1880 г. – 145 чел. и 244 приходящих 483 . В 1902 г. в монастыре была организована двухгодичная церковно-приходская школа на 27 девочек, из них 12 инородок 484 . В 1877 г. была учреждена в г. Козмодемьянске Троицкая Черемисская община с училищем для черемисских девиц. На ее устройство город пожертвовал участок городской земли, сад и огород, купец 2-й гильдии Зубков – два дома и 3000 руб. и крестьяне пяти черемисских общин – 7700 руб. 485 В 1880 г. Иллуктский мужской монастырь и приписной Якобштадский в Рижской епархии были преобразованы в Иллуктский женский монастырь с училищем для девиц – детей духовенства 486 . В 1881 г. в нем насчитывалось 19 воспитанниц. В училище осуществлялось преподавание латышского и эстонского языков 487 . В 1908 г. в 2-классной церковно-приходской школе уже обучался 61 чел. (32 мальчика и 29 девочек, 29 православных и 32 лютеранина) 488 . 22 марта 1884 г. была учреждена Леснинская община во имя Пресвятой Богородицы (в посаде Лесно Константиновского уезда Седлецкой губернии) (см. гл. 7). Из своего состава Леснинский монастырь выделил три общины, впоследствии ставшие монастырями по типу Леснинского: Теолинскую, Вировскую и Радечницкую. В 1884 г. в Яранском уезде Вятской губернии на пожертвованной купцом Бебениным земле была учреждена община с училищем для малолетних детей инородцев-черемисов 489 . В 1887 г. была учреждена Богородицкая община в г. Чите Забайкальской области с обязанностью воспитать девочек-сирот преимущественно духовного звания и призрения больных и увечных, находящихся на попечении местной миссии 490 . В 1889 г. в Тифлисской губернии был основан Бодбийский монастырь Святой Нины с училищем для девочек 491 . |
| 19 декабря 1895 года Полтава Из писем к настоятельнице Вировской пустыни матери Анне (Потто) (1894–1897) Примечание издателя Мать Анна – первая настоятельница и игумения Вировской пустыни, открытой высокопреосвященным Флавианом, бывшим тогда архиепископом Варшавским, 1 августа 1894 года в селе Вирове Соколовского уезда Седлецкой губернии. Мать Анна (в миру Анна Александровна Потто) родилась в 1865 году в городе Брест-Литовске в аристократической военной семье (дядя ее – боевой генерал В. А. Потто). Блестяще окончив курс варшавской гимназии, она первоначально посвятила себя педагогической деятельности, заняв место преподавательницы Мариинского училища в городе Холме. Но вскоре, следуя внутреннему своему влечению, она решила уйти в монастырь, и в Леснинской обители, находящейся вблизи уездного города Белы Седлецкой губернии, облеклась в скромную одежду инокини. Здесь под руководством замечательной по своей самоотверженной просветительно-благотворительной деятельности игумении монастыря матери Екатерины (в миру графини Ефимовской 927 ) она совершала свои первые иноческие подвиги, с любовью и необыкновенной ревностью исполняя возложенное на нее послушание – заведование монастырской школой. В 1894 году, с открытием Вировской пустыни, мать Анна избрана была в устроительницы новой обители и сделалась ее первой настоятельницей. Деятельность ее в этом последнем звании, поистине изумительная, показывает, что может сделать обитель, имея во главе человека с горячею верой в силу добра, с неподдельной, пламенной любовью к ближнему, с твердой надеждой на Бога и небесную помощь. За девять лет ее настоятельства Вировская пустынь, находясь в центре воинствующего католицизма, не пренебрегавшего никакими средствами для совращения униатов и православных, сделалась оплотом православия для западной окраины России и в этом отношении заявила себя достойным детищем Леснинский обители. В 1903 году, 29 августа мать Анна (уже в сане игумении) скончалась от скоротечной чахотки. Плодами ее неутомимых, самоотверженных подвигов апостольской любви и милосердия остались: вполне благоустроенная обитель, вмещающая в себе до 600 сестер, всецело отдающих себя делу служения ближнему; в стенах обители – прекрасное двухэтажное здание второклассной школы для 200 девочек, две одноклассные церковно-приходские школы, приют для грудных детей и готовящихся к школе, богадельня для престарелых, больница и приемный покой. Мало того, трудами матери Анны и умело подобранных ею соработниц в ближайших к монастырю деревнях устроены ремесленные школы для малолеток и сельскохозяйственные – для девочек. (См.: Прибавления к церковным ведомостям. 1904, 8.) |
| и Холмщины в 1875 г., принадлежало греко-католической Церкви,— всего 718 храмов; при этом грубо игнорировалось то обстоятельство, что ранее, до введения унии, это имущество, земли, храмы были православными, некоторые хоть и строились униатами, но на месте стоявших здесь прежде православных церквей. Иск, врученный Костелом, включал треть всего имущества православных общин. Варшавский суд в 1933 г. постановил 70 церквей передать Костелу, а судьбу других 708 отдавал на усмотрение местной администрации. И теперь храмы, как и до суда, отнимали у православных в административном порядке. Так, в трех белорусских епархиях: Виленской, Гродненской и Полесской — из бывших здесь до 1914 г. примерно тысячи приходов сохранилось за время польского господства около половины. Как пишет историк Белоруссии и Белорусской Церкви епископ Афанасий (Мартос), «польские власти закрыли все церкви в учебных заведениях, госпиталях и тюрьмах, отняли у православных более 100 приходских церквей, некоторые отдали католикам, а часть оставили вообще закрытыми. Более десятка церквей вообще разрушили. Из 13 мужских и женских монастырей довоенного времени осталось здесь 5. Остальные 8 монастырей (6 мужских и 2 женских) передали католикам или использовали на государственные нужды». В разное время с 1919 по 1936 г. католическим Костелом захвачено было 15 приходских церквей в Волынской епархии, 42 — в Гродненской, 10 — в Виленской, 6 — в Полесской, 155 — в Варшавско-Холмской. Закрыты и запечатаны были 23 храма в Гродненской, 89 — в Варшавско-Холмской и по 7 церквей в Волынской, Виленской и Полесской епархиях. Униатам переданы были Турковицкий, Супрасльский, Вировский, Радачинский, Лесненский, Красностоцкий и Виленский женский монастыри. В волынском селе Жабча местный католический священник захотел отнять храм у православных, не имея на то никаких оснований. Но он опирался на вооруженную помощь так называемых осадников — польских военных колонистов, размещенных на землях, конфискованных у православных. Осадникам давали по 10 десятин земли на мужскую душу, осады размещены были в восточных воеводствах Польши для полонизации этих земель. |
|
|
