| —665— сением апостольской веры и воскресением Христа» (343), он утверждает (ф. 102 и м. 178) что я «объясняю воскресение Христово вне всякой связи с событием воскресения». Вместо моего выражения, что «воскресение Христа было одновременно воскресением веры» он пишет (ф. 106), что, по моему мнению, «воскресение Спасителя совершилось прежде всего в сердцах верующих». Вместо моего утверждения, что воскресение Христа не было внешним событием, он присваивает (ф. 115) мне мысль, что «воскресение Спасителя не есть особое событие». 746 И так далее. Вся статья о. диакона есть мелочная и упорнейшая фальсификация моей речи. Продолжайте, о. диакон, в этом же роде. У меня в 1 т. стр. 152 сказано, что «Христос был действительный человек», – обвиняйте меня в том, что я считаю Христа только человеком, и сделайте параллельные выписки из сочинений Толстого. Во 2 т. раскрывается учение, что Бог есть любовь и на стр. 181 сказано, что «любовь по суще- —666— ству божественна». Кричите: проф. Тареев считает Бога только любовью и в этом совпадает с Фейербахом. В т. 3 стр. 136 я говорю, что христианское воодушевление «служит символическим предварением будущего откровения сынов». Пишите, о. диакон, что я признаю Св. Духа только символом христианской жизни и процитуйте Ричля… Вы пишете в одном месте: как назвать этот новый принцип, рекомендуемый проф. Тареевым? Я спрашиваю: как назвать этот старый прием, практикуемый о. диаконом Басовым? Вы ставите вопрос: к какому роду литературы отнести мой трактат о воскресении Христа? Вы находите, что он относится к категории назидательных произведений. А к какому роду литературы относится Ваша статья, о. диакон? Конечно, она не имеет ничего общего с наукой. Она принадлежит к той словесности, которая мягко именуется злостной диффамацией и подлежит ведению суда. Но я ограничусь обращением к суду честных людей. Я Вас вызываю, о. диакон, на последнее состязание: формулируйте Ваше окончательное суждение обо мне, а я дам решительный и ясный ответ на вопрос о действительности Христова воскресения. И предоставим суду честных людей решить, я ли «расчетливо» (как Вы выражаетесь) держусь отрицательной тактики, или Вы «по какому-нибудь практическому расчету» держитесь очень некрасивой тактики. |
| Духа только символом христианской жизни, и процитируйте Ричля... Вы пишете в одном месте: как назвать этот новый принцип, рекомендуемый проф. Тареевым? Я спрашиваю: как назвать этот старый приём, практикуемый о. диаконом Басовым? Вы ставите вопрос: к какому роду литературы отнести мой трактат о воскресении Христа? Вы находите, что он относится к категории назидательных произведений. А к какому роду литературы относится Ваша статья, о. диакон? Конечно, она не имеет ничего общего с наукой. Она принадлежит к той словесности, которая мягко именуется злостной диффамацией и подлежит ведению суда. Но я ограничусь обращением к суду честных людей. И Вас вызываю, о. диакон, на последнее состязание: формулируйте Ваше окончательное суждение обо мне, а я дам решительный и ясный ответ на вопрос о действительности Христова воскресения. И предоставим суду честных людей решить, я ли «расчётливо» (как Вы выражаетесь) держусь отрицательной тактики, или Вы «по какому-нибудь практическому расчёту» держитесь очень некрасивой тактики. Вы пишете обо мне (ф. 115): «Сводя к итогу свои впечатления от статьи проф. Тареева, что же мы получаем?.. Оказывается, что можно даже не употреблять выражения: воскресение Христа. Воскресение Христа не есть особое событие, или состояние, в жизни лично Спасителя, в которую оно, по выражению Тареева; не внесло ничего нового, а представляет собою только заключительный период в религиозном сознании учеников. Воскресение Христа – это, просто, подъём, возрождение, окончательное утверждение, наивысший момент веры апостолов в их, телесно умершего, Учителя». А вот что у меня написано на самом деле – и это может читать всякий, желающий честно знать истину. Т. 2 стр. 858: «Как для первых верующих действительность воскресения Христова не была субъективной мечтой, но Он являлся всему их обществу, с объединявшей их объективностью Его явлений, и Дух Святой открылся в их собрании в видимых дарах; так и в церковности сынов воскресения дано условие объективной парусии им Христа. |
| Приобретя ныне для той же Александро-Свирской церкви новый колокол весом в 24 пуда 24 фунта, отлитый в Ярославле на заводе торгового дома «П.И. Оловянишникова сыновья» и долженствующий служить благовестным, имею честь испрашивать архипастырского благословения Вашего Высокопреосвященства на помещение этого колокола на вышеозначенный поперечный брус состоящей при Александро-Свирской церкви звонницы. II. Прошением от 11 августа сего года испрашивал я архипастырского благословения Вашего Высокопреосвященства поместить на вновь сооруженной в усадьбе моей селе Ваулове Романово-Борисоглебского уезда, согласно указу Ярославской духовной консистории от 16 сентября 1889 года за 6816, церковной при Александро-Свирской того села церкви звоннице приобретенный мною праздничный благовестный колокол, весом 24 пуда 24 фунта, отлитый в Ярославле на заводе торгового дома «П.И. Оловянишникова сыновья». На прошении этом, хранящемся в подлиннике при делах вауловских церквей, Вашему Высокопреосвященству угодно было положить того же 11 августа следующую собственноручную резолюцию «Благословляется. Арх. Ионаф.». Помянутый колокол был сооружен при содействии протоиерея церкви во имя святителя Стефана епископа Пермского, что при первой Московской мужской гимназии, Аристарха Израилева, выразившемся в личных со стороны сего протоиерея при отливке и обточке того колокола распоряжениях и наблюдении за тем, чтобы колокол этот, при ударах в оный, издавал музыкальный звук фа (F), соответствующий ноте, находящейся на 4-й линии нотной системы с ключом басовым, что и достигнуто вполне. Ныне с Божиею помощию и благодаря тем же непосредственным личным трудам протоиерея Израилева, известного своею опытностию в области музыкальной акустики и трудами своими по устройству гармонического звона церковных колоколов, привелось мне дождаться окончания исполнения сделанного мною заказа по отливке для той же Александро-Свирской села Ваулова церкви тринадцати других, постепенно уменьшающихся по весу от предыдущего, колоколов, долженствующих служить для церковного гармонического звона. Перечень этих тринадцати настроенных протоиереем Израилевым в музыкальные звуки колоколов, с обозначением их веса и звуков, следующий: |
| В сердце ширилось, росло чувство радости от неожиданной встречи. Мысли растворялись в чувстве. Беседа пока не вязалась. Обменивались чаще всего в подобных случаях неоставляющими впечатлительного следа расспросами. Больше смотрели молча друг на друга и радостно улыбались: ведь я на «том свете» и они видят пришельца с «того света». Мне приятно было смотреть на Высокопреосвященнейшего Сергия и хотя мысленно разоблачать ту недоброжелательную выдумку о нем, пришедшую из России, н несомненно от враждебных к Патриаршей церкви лиц, и помещенную в заграничной нашей прессе, что М. Сергий так тюремными заключениями физически разбит, что едва движется, с трясущейся головою и руками. Передо мною сидел несколько поседевший и немного пополневший Владыка, фактический глава Патриаршей церкви; по-прежнему он – полный физических сил и энергии; те же умные, добрые, ласкающие глаза, ни тени в них ни душевной усталости, ни скорби; тот же грудной, приятный с басовым тембром голос, та же приятная улыбка, по временам сменяющаяся знакомым добродушным громким смехом. Четырехкратное тюремное заключение внешне не отразилось на нем в худую сторону – Господь щадит Своих рабов – а духовно, пожалуй обогатило его, о чем ниже. Стали подходить иерархи, члены Синода, так как на этот день назначено его заседание. Поблагодарив за чай, я в полголоса обратился к Первоиерарху с просьбой освободить меня на этот раз от участия в заседании Синода. «Почему?» – улыбаясь спросил он. «Так как же? – с дороги, да прямо к делу? Пожалуй скажете, чтобы еще делал доклад о церковных делах?» «Эка важная беда, что прямо с дороги! Пожалуйте, пожалуйте: сегодня же непременно мы ждем Вашего доклада». – «Слушаю, ко прошу много не взыскать». Около 12 ч. члены Синода вместе с Председателем были в зале заседаний. Небольшая продолговатая комната в 4 окна. В св. углу с теплеющеюся лампадкой висит образ Божией Матери. Вдоль посреди комнаты стоит длинный для 12 членов Синода покрытый зеленым сукном стол, при нем 12 стульев, при входе вправо у стены мягкий диван, влево при двух окнах два небольших столика со стульями при них. |
| На западной (верхней) стороне, внутри двора, находится большой двухэтажный каменный дом (бывший Саблиных), верхний этаж которого обращен во временную церковь ; для чего с юго-восточной стороны приделано к нему алтарное полукружие, а с северо-западной деревянная крытая галерея; церковь предположена двупрестольная, чему способствуете разделение верхнего этажа во всю длину его капитальною стеною, в которой устроены две кафельные печи, а по краям пробиты две арки, для соединения обоих приделов; северо-западная галерея, служа притвором для обоих приделов, имеете два выхода: один ведет прямо па улицу, а другой внутрь монастыря, в нижнем же предположено устроить больницу. – Дом этот окружен с северо-восточной стороны большим фруктовым садом: а с юго-западной надворным строением, которое состоите из: а) небольшого одноэтажного Флигеля, занятого просфорней; б) больших, высоких каменных со сводами крытых железом кладовых, которые предполагается обратить в жилые келии, в) и скотного двора деревянного здания. На северной стороне, впереди большого сада, находится также монастырский двухэтажный дом (низ каменный, верх деревянный) с надворным строением, который выходите передним фасадом на Большую Белевскую улицу; в нем устраивается монастырская гостиница, для приема приезжающих в обитель посетителей. Внутреннее пространство между большим садом с одной стороны и задней линией выходящих на монастырский переулок домов, с другой, занятом огородом, расположенным на скату горы; в нем виднеются местами ягодные кустарники и несколько деревьев, остатки бывших здесь небольших обывательских садиков. г) Отдаленные принадлжедности монастыря К монастырю принадлежат в городе две каменных часовни: одна Никольская, на главной торговой площади; об этой часовне упоминается еще в описи 1764 года, что она построена вместо деревянной каменным зданием, в том же году, на дворовом месте, пожертвованном сему монастырю в 1701 году Белевским посадским человеком Авдеем Андреевым сыном Басовым. В ней тогда еще (1764 года) значилось два образа: Святителя Николая Чудотворца, из коих на одном поля п венец обложены серебряным окладом, а на другом венец серебряный. |
| Глава 7. Авраамий Палицын В миру—Аверкий, принадлежал к верхушке провинциального дворянства. Принял пострижение в Соловецком монастыре, впоследствии переведен в Троице–Сергиев монастырь, где занимал должность келаря в 1608—1620 гг. Авраамий Палицын проявил себя энергичным церковным и политическим деятелем, занимался восстановлением монастырского хозяйства, сильно пострадавшего в период Смуты, прославился на литературном поприще. В 1611—1612 гг. от имени архимандрита Дионисия и келаря Авраамия составляются и рассылаются по городам патриотические грамоты, призывавшие идти на помощь Москве. Но главным литературно–публицистическим произведением Авраамия является Сказание об осаде Троице–Сергиева монастыря, ставшее одним из наиболее популярных сочинений о Смуте в Русском государстве в начале XVII века. Авраамий использовал в своем труде воспоминания очевидцев осады (сам Палицын в это время находился в Москве), привлек большое число литературных источников. Воспоминания очевидцев, естественно, записаны не по свежим следам событий, поэтому нуждаются в корректировке по другим источникам. В Сказание включены записи о чудесных видениях и рассказы о новых чудесах преподобного Сергия Радонежского, проявившихся во время осады монастыря. Древнейший список Сказания (РГБ, Рум. 299) выполнен в книгописной мастерской Троице–Сергиева монастыря в конце 1618—начале 1619 г. и представляет роскошную рукопись, в которой текст был переписан рукой Кирилла Новгородца, а заставки и инициалы нарисованы и раскрашены Гаврилой Басовым. Другие редакции Сказания созданы уже после 1620 г., когда Палицын вернулся в свое «пострижение» — Соловецкий монастырь. Умер Авраамий Палицын 13 сентября 1626 г., похоронен в Соловецком монастыре. Глава 8. Симон Азарьин В миру — Савва, по прозвищу Булат, служил во дворе княжны–инокини Ирины Мстиславской. В Троице–Сергиевом монастыре постригся в 1624 г. со вкладом 50 рублей. 6 лет провел Симон в келье архимандрита Дионисия, от своего учителя воспринял любовь к книгам и интерес к литературному творчеству. |
| Из писцовых книг и выписей из них начала XVII в. видно, что Воскресенская церковь была деревянная, построенная " клетцки " , т.е. рубленная клеткою, и при ней была другая церковь св. мчц. Параскевы нареченной Пятницы. Когда эта последняя церковь получила начало, неизвестно. Известно лишь то, что в 1685 г. ее уже не было. Из истории древней Воскресенской церкви известно лишь то, что а) она исстари, едва ли не со времени Иоанна Грозного была " ружною " , и руга получалась ею из царской казны, за совершение в ней " царского богомолия " , в XVII в. из Приказа Большого дворца в Москве, а в XVIII из таможенных доходов; б) в 1719 году, во время великого белевского пожара она сгорела, но древние иконы ее были спасены. Чрез 6 лет она снова была построена деревянным зданием и освящена 21 мая 1726 г. Когда, кем и по каким побуждениям в этой церкви устроен придел во имя иконы Тихвинской Божией Матери, неизвестно. 27-го июня 1757 года церковь эта сгорала до основания, но иконы и церковная утварь были спасены. 9-го июля 1760 года заложена была в то же наименование и с таким же приделом каменная церковь. Чрез 9 лет, именно 20 декабря 1769 г. был освящен ее Тихвинский придел, а церковь была окончена и освящена только чрез 31 год, именно 11 сентября 1791 года. Главными строителями храма были прихожане его, братья Алексей, Василий, Иоанн и Стефан Басовы, но кроме них живейшее участие в постройки храма принимал бывший тогда настоятель церкви, священник Илья Львович. Для сбора пожертвований он с иконой Шуйской Богородицы, лично отправлялся ежегодно в Курск, Харьков, Полтаву и др. города. В пору же окончательной отделки храма главными деятелями были, кроме священника Ильи Львовича, сын его Феодор Ададуров, церковный староста Иосиф Васильевич Бобков и особенно сын его Николай Иосифович Бобков. Главными средствами к построению и украшению храма служили не столько собственные пожертвования строителей, сколько пожертвования посторонних людей, собранные по книжкам в Белеве, С.-Петербурге, на юге России и в войске во время войн персидской, турецкой и даже итальяно-французской. По недостатку средств, вновь устроенный храм быль тесен и не имел колокольни, которая была уже построена после старостой Н. Бобковым на добровольные пожертвования. Дальнейшая история Воскресенской церкви состояла в разных поновлениях и поправках ее внутри и снаружи. Так, в 1804 году Николаем Иосифовичем Бобковым, вместе с церковным старостой В.И. Басовым, для Тихвенского придела устроен новый иконостас, вместо прежнего, уцелевшего от пожара 1757 года. В 1849 г. трапезная церковь была расширена через соединение ее с колокольней. |
| Насколько удачен был сделанный владыкою Арсением выбор личного состава Камчатской миссии, это видно из того, что миссионеры за семь лет успели обратить в православие почти всех камчадалов, завели там школы для них в Большерецке, Верхнекамчатске и Нижнекамчатске. Из миссионеров особенно прославились иеромонах Пахомий, как просветитель камчадалов, и иеромонах Иоасаф, совершивший с камчатским сержантом Емельяном Басовым на шитике отважную экспедицию, во время которой открыты острова, получившие впоследствии название «Командорских», причем Иоасаф первый проповедовал христианство на Курильских островах. Владыка Арсений первый из архиереев распорядился переименовать свою тобольскую духовную канцелярию в консисторию, с помощью прав которой открыто выступил на защиту своей судной власти над духовенством, стремясь его избавить от всяких светских притеснений. Связи Арсения с Петербургом и личная известность воцарившейся дочери Петра Великого Елизавете помогли ему даже отстоять и возвратить из камчатской ссылки архимандрита Платона Малиновского, который, как выразился Арсений в письме к Императрице «страдал по единой злости плута Остермана». Ведь Арсений сам был свидетелем свирепых гонений против Православия сперва со стороны Вагеция, Лефорта и пастора Глика – воспитателя Екатерины I, а затем со стороны Бирона, Миниха и Остермана. Бироном в 1734 году было отдано распоряжение, допускавшее пострижение монахов только из вдовцов и отставных солдат, от чего, как говорят летописи, «многие обители тогда пришли в конечное запустение». За малейшее неосторожное слово против лютеран мучители казнили и ссылали духовных лиц, в числе которых был и названный архимандрит Платон Малиновский. Благодаря заступничеству Арсения Платон сделался впоследствии архиепископом Московским и Севским. Арсению также принадлежит честь заступничества за Анну и Петра Артемиевичей Волынских – детей злополучного Волынского, которым он облегчил положение во время их ссылки в Селенгинск, а затем выхлопотал помилование. |
| Пятый колокол «Баран», в 80 пудов, вылит в 1654 году. Около головы и около краев этого колокола есть рельефная славянская вязью, надпись. Вверху вокруг главы написано: «Лета зр в (7162. – 1654 г.) при державе благочестиваго государя царя и великаго князя Алексея Михайловича всея России и самодержца и при великом господине святейшем Никоне патриархе Московском», а внизу вокруг краев написано: «И всея Русии и при великом господине преосвященном Ионе митрополите Ростовском и Ярославском, лит сей колокол в Ростов к соборной и апостольстей церкви Пречистыя Богородицы Святаго и Славнаго ея Успения и к великим Ростовским Чудотворцам Леонтию и Исаию и Игнатию. Лил сей колокол мастер Емельян Данилов. Весу в нем п (80)пуд.». Из этой надписи видно, что колокол этот лит за тридцать лет до трех больших колоколов и лит был не в Ростове, а только в Ростов, и не особым тщанием митрополита Ионы, а только при митрополите Ионе, в третий год его управления Ростовскою епархиею. На поле и на середине этого колокола между головою и краями его нет никаких рельефных изображений. Диаметр отверстия или поперечник основания этого колокола – 1 арш[ин] 12 вершков. Диаметр его вершины, внутри, 14 ¼ верш[ка]. Высота колокола внутри, от основания до верху, 1 аршин 5 ½ вершков. Толщина звуковой части или вала, где ударяют языком, 2 вершка. Число простых колебаний, которые производит этот колокол в секунду при 12° Реомюра, 308,56. Тон этого колокола соответствует ноте Ми (mi, или е), находящейся между третьею и четвертою линиями нотной системы с басовым ключом но этот тон не составляет чистой верхней октавы тона, издаваемого вторым колоколом: второй колокол производит 163,28 простых колебаний в секунду, а этот пятый колокол, для составления верхней октавы второго колокола должен бы, по акустике, производить вдвое больше колебаний, т.е. 326,56 колебаний, но он производит только 308,56, значит менее на 18 колебаний. Вследствие сего, при одновременном звучании сих двух колоколов слышны бывают 9-ть дрожаний (Stösse) в секунду. Эти частые дрожания уподобляются несколько блеянию, и от того, вероятно, означенный пятый колокол получил название Барана. |
| Но никакие нравственные и духовные свершения не даются без борьбы и без усилий. Вот почему когда говорится о засилии концерта в XVIII в., и о стремлении восстановить распев, речь должна идти не о смене эстетических идеалов, но о напряженной духовной борьбе, требующей серьезных духовных усилий. Духовные силы могут появиться только в результате духовного молитвенного подвига, а духовный молитвенный подвиг есть удел монашеской жизни. Так, восстановление распева стало зависеть от восстановления монашеской жизни, а для восстановления монашеской жизни нужен был сильный духовный борец, опытный в духовной брани и могущий обучить этой брани других. Таким борцом и учителем стал преподобный Паисий Величковский – восстановитель старчества, духовной молитвы и всех лучших заветов древнего монашества, чье влияние и учение распространились по всей России. Его ученики появляются на Соловках и на Валааме, в Оптиной и Глинской пустынях, а также в других обителях, во многих из которых вскоре начинает наблюдаться восстановление принципа распева. Если принцип концерта разбивает богослужебное пение на ряд контрастных, не связанных одно с другим песнопений, в результате чего служба сама становится похожей на концерт, состоящий из ряда отдельных номеров, то принцип распева стремится подчинить все песнопения службы единой мелодико-ритмической системе, связать отдельные песнопения в некий род четок, в результате чего вся служба становится как бы одним песнопением, пронизанным единым молитвенным дыханием. Именно образование таких единых мелодических систем шло в обителях, в которых учение старца Паисия пускало крепкие корни, первыми и наиболее яркими примерами которых могут служить Валаам и Соловецкий монастырь, Оптина и Глинская пустынь с их прославленными по всей России старцами и подвижниками. Эти системы хотя и формировались на фундаменте древних монодических напевов, но практически уже не были одноголосными, ибо к основной мелодии, выписанной в рукописи, певчие сами приставляли сверху «втору», дублирующую выписанную мелодию, как правило, в терцию, в то время как нижний голос «ходил» по басовым нотам основных функций. В результате образовывалось трехголосие, представляющее собой нечто среднее между строчным знаменным и ранним партесным или кантовым пением. Подчеркнутая функциональность и тонико-доминантовые отношения в сочетании с обилием параллелизмов ( в частности параллелизмов квинт) и нарочитой примитивностью отношений придавали особое своеобразие и особую прелесть этому трехгалосию. Думается, что здесь выкристаллизовывалось новое ощущение вертикали. Подобно тому, как раковина обволакивает специальным веществом попавшую в нее инородную песчинку, превращая ее в жемчуг, так и русское мелодическое мышление, борясь с проникшим в него иноземным гармоническим началом, стало обволакивать его своим перламутром и превращать в нечто самобытное и завораживающее. |
|
|
