| Впрочем законным, честным, безвредным для других образом надобно себя защищать и охранять. Вечер. 7-й час. Всего легче латин. кат. Главное не надо держаться порядка его, а следовать своему. 4. После вечерни. Я не в духе, потому что очень слаб, хотя не чувствую никакой боли. Грудь слаба, и голос слаб. С трудом служил вечерню. Не понимаю, от чего это. От тревожных дум? – От безпокойнаго мышления? Может быть, может быть. Все один, да один; все не то, да не так, все про себя с собою думаю, размышляю, узнаю, разгадываю. 5. Утро. Прекрасное. И мне хорошо, и я покоен. Странно однако же, голос слаб, в груди нет свободы, хотя она не болит. Надобно купить смородины – черной и красной для наливки. 6. Продано книготорговцу 150 экз. иб кр. поучений по 25 к. сер. деньги получены, за вычетом 7 р. сер. за книги купленныя мною у него. Покупают 500 экзем., а пожалуй и 1000, за чистыя. деньги. Я решаюсь продать 500, хотя дают дешево. Что делать! Пусть пользуются книгопродавцы, пусть довольствуются желающие. Чем больше будут расходиться книги, тем полезнее для меня. Больше узнают, больше будут требовать – покупать. Шесть тысяч экземпляров может быть возбудят еще желание в шести тысячах. 6 эти родят другие 6. Дай Господи! 7. Утро. Третий день, как погода стала самая теплая, жаркая. Утро и вечер прохладные, благорастворенные. Надобно бы искупаться, да боюсь. После вчерашняго сытнаго обеда желудок не совсем нормален. 1-й час. Иду в баню, и вытрусь спиртом яичным (ноги и руки). 9. С Пон. Матвея за квартиру ю сер. получено. Погода ни то, ни се. Я то же. 10. Погода хороша. Я ни то, ни се. 11. Ныне было освящение воинскаго знамени для Рыбинской дружины. Освящение совершено на площади. Были тут иконы с хоругвями от собора и прочих церквей. Я говорил поучение – о силе и значении знамени – напутственное. Надо послать в Москву рапорт об учениках. Петр Сергеев Федосов, Москов. книгопр. на Никольской улице. – Продано ему 500 экземп. 19. Утро. Вчера проводили Рыбинскую дружину. Я говорил им напутствие. Провожали с крестами и с иконами. |
| Наше главное счастье, и это утверждается всем общим настроем трехтомника – быть православными. И это понимают наши враги. В книге Платонова самое трагическое место- исследование покушений, убийств православных священнослужителей, разорение и сожжение православных храмов. А вообще разорение, ограбление России тоже исследует автор. Меня поразило совершенно гигантское воровство урана, которое было продано за один процент стоимости от подлинной цены. Один процент. А урана было продано столько, что на его производство ушло сорок лет и труд сотен тысяч людей. Терявших здоровье. И потерявших жизни Илюхина, Рохлина, которые пытались возбудить расследование. Везде в книге чётко прослеживается гражданственность автора и поддержка тех людей-личностей, которыми держится Россия даже в такие времена власти преступников и предателей Горбачёва, семейки Ельцина, их окружения, которые воровали без передышки. Всё было захвачено прихвостнями нового режима. Но выстоял же Игорь Шафаревич, Фатей Шипунов, писатели Василий Белов и Валентин Распутин, поэт Юрий Кузнецов. Выстояла Татьяна Доронина, о которой в книге подробно рассказано. В центре Москвы она создала Русский театр с русским репертуаром, с русскими зрителями. И все годы своей деятельности учёного, публициста, издателя Олег Анатольевич подвергался непрерывным нападкам и на себя и на свой институт Русской цивилизации. В институте происходили унизительные обыски, опечатывания, труды самого Платонова объявлялись антисемитскими, юдофобскими, ему клеили ярлыки шовиниста, разжигателя национальной розни. И хотя на его труды были положительные отзывы серьезнейших авторитетов, говоривших, что в трудах директора института нет никаких даже следов недостойного отношения ни к какой национальности, преследования продолжались и судебные расследования тянулись чуть ли не годами. А Нагатинский межмуниципальный суд вообще пришёл к выводу, что все высказывания Олега Платонова об угрозах захвата власти масонами «не соответствует действительности». Вроде того, что масонов вообще нет. А масоны праздновали победу в прямом эфире масонского «Эха Москвы», проводя там пресс-конференцию. И сообщая всему миру, что «Московский суд отклонил все обвинения в адрес масонства». |
| «Издавна упражняясь в переводе иноязычных книг, книжек и листочков на язык Российский, не приобрел я от того никакой прибыли, и потому решился впредь переводить одне Комедии и Драмы. К сему побудил меня более следующий случай. В Париже живет теперь один из свойственников моих друзей; он пишет ко мне, что там вышла новая Комедия: Les Ultras, ou la manie des ténèbres, о чем написано было и в газетах. Комедию сию, как из письма свойственника моего видно, представлять в Парижских театрах запрещено, но она напечатана и продается свободно. В одну неделю в Париже продано сей Комедии до двадцати тысяч экземпляров. Представьте себе, какую я могу иметь прибыль, ежели в Русском переводе продано будет хотя половинное экземпляров число! Но чтоб пуститься переводить сию Комедию с осторожностию, обращаюсь я к вам с просьбою напечатать сие мое письмо в издаваемом Вами журнале, дабы кто другой не сунулся прежде меня переводить сию Комедию, и я тем не лишился бы ожидаемой от продажи перевода моего прибыли. Переводом моим я не замедлю, и примусь за оный тотчас по получении оригинала, который свойственник мой обещал мне прислать при первом случае. Вам известно из газет, что первое лицо помянутой Комедии есть маркиз Этеньуар. Северная Почта удачно перевела название Комедии La manie ténèbres, мракобесие; но Маркиза Этеньуара оставила она без перевода. Я обращаюсь и в сем случае к вам, почтенный и мракобесием не зараженный Сын любезного Отечества, с убедительною просьбою разрешить меня, какое имя приличнее будет дать Маркизу Этеньуару на Русском языке. Вот четыре имени: Гасильников, Гасителев, Погашенко и Щипцов. Прошу избрать одно, и я избранию вашему последую». Слово гасильник с экспрессией публицистического стиля в значении «враг просвещения» также укрепляется в русском литературном языке с 20–30-х годов. Но так как названия орудий действий с суффиксом -льник(светильник, рубильник и т. п.) не развивали в себе значений действующего лица, то слово гасильник в этом значении с 50–60-х годов XIX b. уступило место слову гаситель. |
| Уже через минуту он понял, что аукцион — место замечательное. Какие приветливые тут оказались люди! Представьте, едва он устроился, как дяденька на другом конце зала помахал ему рукой. Паддингтон встал, приподнял шляпу и весело замахал в ответ. Но едва он сел, дяденька снова принялся махать. Паддингтон, медведь вежливый, встал и махнул ещё раз. Тогда, к его огромному удивлению, дяденька перестал махать и уставился на него во все глаза. Паддингтон ответил суровым взглядом, потом уселся поудобнее и повернулся к аукционисту, который опять что-то делал с молотком. — Раз… два… — выкрикнул аукционист, ударяя по столу, — три… Продано! Продано джентльмену-медведю в шляпе за два фунта десять шиллингов. — Вот так так! — растерянно протянул мистер Крубер. — Боюсь, мистер Браун, вы случайно купили набор плотницких инструментов. — Что?! — От удивления Паддингтон чуть не свалился с чемодана. — Я купил набор плотницких инструментов? — Побыстрее, — строго сказал аукционист. — Вы всех задерживаете. Платите в кассу. — Набор инструментов! — Паддингтон вскочил и негодующе замахал обеими лапами. — Но я ведь даже ничего не говорил! Мистер Крубер ужасно смутился. — Боюсь, это я во всем виноват, мистер Браун, — сказал он. — Надо было вам заранее объяснить, что такое аукцион. Так что уж придётся мне, в наказание, заплатить за эти инструменты. — Видите ли, — продолжал он, вернувшись от кассы, — на аукционе надо вести себя очень осторожно. И мистер Крубер принялся объяснять, что после того, как аукционист выставляет вещь на продажу, начинается торг, и достаётся она тому, кто предложит самую высокую цену. — Стоит вам кивнуть или хотя бы почесать нос, мистер Браун, — говорил он, — и аукционист сразу же принимает это за знак, что вы хотите что-то купить. Наверное, когда вы приподняли шляпу, он решил, что вы тоже торгуетесь. Паддингтон не совсем понял, что мистер Крубер имел в виду, но, дождавшись, когда аукционист отвернулся, быстренько кивнул, после чего сидел уже не шевелясь и наблюдал происходящее. |
| Таким образом, наконец, осуществилась мысль о более широкой постановке вспомоществования бывшим воспитанникам Московской Духовной Академии, высказанная на собрании священнослужителей и преподавателей духовно-учебных заведений, бывшем 1 октября 1889 года в здании Духовной Семинарии в Москве! Нельзя не упомянуть, в заключение, об одном обстоятельстве, которое имело не прямое, но весьма значительное отношение к Братству Преподобного Сергия. Скончавшийся 22 ноября 1899 года в городе Ставрополь Статский Советник А. Е. Косташ, бывший воспитанник Московской Духовной Академии (выпуска 1852 года), в духовном завещании отказал Московской Духовной Академии имение в 29 десятин на восточном берегу Черного Моря близ посада Туапсе, на следующих условиях. имение должно быть продано, вырученная же сумма, после того сделаны будут некоторые, указанные завещателем, уплаты, должна поступить в собственность Академии с тем, чтобы на проценты с определенной части той суммы содержался в продолжении каждого отдельного курса один из лучших беднейших воспитанников оной, которому присвоена была бы фамилия завещателя, а проценты с остальной суммы, если такая окажется, были вносимы в Братство Преподобного Сергия при Московской Академии и употребляемы на вспомоществование нуждающимся студентам сей Академии и нуждающимся бывшим воспитанникам оной 10 . Когда завещание Косташ поступило в Академию, Правление Академии, вместе с Советом Братства, задалось мыслью не может ли быть на завещанном имении устроен санаторий для слабых студентов, особенно для расположенных к легочным заболеваниям. По поручению Академии, профессор Академии И.А. Татарский дважды в 1900 году (в марте и июле) ездил в Туапсе, чтобы на месте исследовать, насколько имение удобно для устройства на нем санатория и за какую цену может быть продано. Так как, по тщательном исследовании, завещанное имение для устройства санатория, по климатическим и почвенным условиям, оказалось неудобным, то Правление Академии решило продать имение в чужие руки и затем всецело исполнить волю завещателя. |
| «Я признаю все, — сказал Экман. Вдруг его стул поднялся вверх, он оказался высоко над головой Майетта и застучал аукционным молотком. — Отвечайте на мои вопросы: вы присягали. Не увиливайте. Отвечайте: да или нет. Вы соблазнили девушку?» «В некотором роде». Экман выдернул лист бумаги из середины кучи, вы тащил еще и еще, пока куча бумаг не закачалась и не упала на пол с таким грохотом, словно посыпались кирпичи. «Вот дело рук Джервиса. Хитрая работа, скажу я вам. Вы уже заключили контракт с членами правления, но все оттягиваете, не желая подписать его». «Все было по закону». «А эти десять тысяч фунтов Ставрогу, когда у нас уже было предложение на пятнадцать тысяч?» «Это деловая операция». «А девушка со Спаниердз-роуд? А тысяча фунтов служащему Моулта за информацию?» «Чем же я хуже вас? Отвечайте быстро. Не увиливайте. Говорите: да или нет. Милорд и господа присяжные, преступник на скамье подсудимых…» «Я хочу высказаться. У меня есть что сказать. Я невиновен». «По какой статье? Какого кодекса? По праву Справедливости? По Закону Церковной Десятины? Адмиралтейского или Королевского суда? Отвечайте мне быстро. Не увиливайте. Говорите: да или нет. Три удара молотком. Продано. Продано. Это прекрасное процветающее дело, джентльмены». «Подождите минутку. Я скажу вам. Король Георг. Год III, абзац 4, Виктория 2504. И среди мошенников есть честные люди». Экман, вдруг став совсем маленьким в этой жалкой конторе, зарыдал, ломая руки. И все прачки, которые топтались в ручье глубиной по колено, подняли головы и зарыдали, а в это время сухой ветер сметал песок с морских пляжей, с шумом гнал его на лиственный лес, и голос, скорее всего голос Экмана, умолял его снова и снова: «Вернись». Потом пустыня заколебалась у него под ногами, и он открыл глаза. Поезд стоял. Снег залеплял оконные стекла. Корал не вернулась. Вдруг кто-то в хвосте поезда начал хохотать и глумиться над кем-то. К нему присоединились другие, они свистели и бранились. Майетт посмотрел на часы. Он проспал больше двух часов и, вероятно вспомнив голос, который слышал во сне, забеспокоился из-за отсутствия Корал. Из паровозной трубы шел дым, и человек в спецовке с испачканным сажей лицом стоял в стороне от паровоза, безнадежно глядя на него. Несколько пассажиров третьего класса окликнули его, он повернулся, покачал головой, пожал плечами — вид у него был дружелюбный, но растерянный. Начальник поезда быстро шел вдоль пути, удаляясь от паровоза. Майетт остановил его: |
| Таким образом наконец осуществилась мысль о более широкой постановке вспомоществования бывшим воспитанникам Московской Духовной Академии, высказанная на собрании священнослужителей и преподавателей духовно-учебных заведений, бывшем 1 октября 1889 года в здании Духовной Семинарии в Москве! Нельзя не упомянуть, в заключение, об одном обстоятельстве, которое имело не прямое, но весьма значительное отношение к Братству Преподобного Сергия. Скончавшийся 22 ноября 1899 года в городе Ставрополе Статский Советник А. Е. Косташ, бывший воспитанник Московской Духовной Академии (выпуска 1852 года), в духовном завещании отказал Московской Духовной Академии имение в 29 десятин на восточном берегу Чёрного Моря близ посада Туапсе, на следующих условиях. Имение должно быть продано, вырученная же сумма, после того сделаны будут некоторые, указанные завещателем, уплаты, должна поступить в собственность Академии с тем, чтобы на проценты с определённой части той суммы содержался в продолжении каждого отдельного курса один из лучших беднейших воспитанников оной, которому присвоена была бы фамилия завещателя, а проценты с остальной суммы, если такая окажется, были вносимы в Братство Преподобного Сергия при Московской Академии и употребляемы на вспомоществование нуждающимся студентам сей Академии и нуждающимся бывшим воспитанникам оной 1748 . —27— Когда завещание Косташ поступило в Академию, Правление Академии, вместе с Советом Братства, задалось мыслью: не может ли быть на завещанном имении устроен санаторий для слабых студентов, особенно для расположенных к лёгочным заболеваниям. По поручению Академии, профессор Академии И. А. Татарский дважды в 1900 году (в марте и июле) ездил в Туапсе, чтобы на месте исследовать, на сколько имение удобно для устройства на нём санатория и за какую цену может быть продано. Так как, по тщательном исследовании, завещанное имение для устройства санатория, по климатическим и почвенным условиям, оказалось неудобным, то Правление Академии решило продать имение в чужие руки и затем всецело исполнить волю завещателя. |
| на печатном дворе замечается постепенное затишье и приостановка работ, вызванные, без сомнения, наступившей описью печатного двора и передачей его в ведение патриарха. За выходом из печати учебного часовника (l7 ноября 1653 г.) и общей минеи (9 декабря) приступили к печатанию учебной псалтыри, которое закончено было 26 января 1654 года; 13 декабря на печатном дворе служили молебен перед началом печатания триоди постной, но самое печатание этой книги началось 8 января 1654 г., вскоре было приостановлено и окончилось только через два года. Более никаких книг за это время не печатали до самого апреля 1654 г., когда приступили к печатанию нового исправлявшегося тогда служебника. Вместе с печатанием книг приостановилась и продажа их; продажа часослова закончилась 12 декабря, напрестольного евангелия 13 декабря, учебного часовника 14 декабря (книга 53, л. 25, 52 и 69 об.); минеи общие сряду по выходе из печати 9 декабря даже не поступали в продажу, а были переданы дьяку, под росписку, на хранение (там же л. 81 об.); только кормчие книги продавались дольше всех книг, до 9 января 1654 г. (кн. 52 л. 711). 3) Единовременно с этой приостановкой работ на печатном дворе подводился расчет прихода и расхода денежных сумм; так запись росписного расхода за сентябрьское полугодие с 3 сентября доведена только до 14 декабря 1653 г., а запись неросписного расхода с 3 сентября доведена до 20 февраля 1654 года (кн. 54 л 93–124). 4) При описи имущества печатного двора оказывались лишние вещи, которые за ненадобностью обыкновенно продавались; к половине января была закончена уже опись печатного материала; 14 января началась продажа битой приправочной бумаги, оставшейся излишней у печатного дела, и продано ей 262 стопы 19 дестей за 179 руб. 11 алт. 4 денги, да барановых обрезков продано на 16 руб. 8 алт. с денгою (кн. 53 л. 86–88). 19 «148 г. января 4 дня по приказу боярина дворецкаго князя A. Л, Львова взято 1000 р. на печатный двор из приказу большого дворца на бумажную покупку»; 27 января для той же цели взята из дворца другая 1000 р. |
| (De lege commissoria) 1 . (Ульпиан). Если имение продано с lex commissoria, то скорее следует думать, что покупка расторгается при наступлении условия, чем думать, что договор заключен под условием. 2 . (Помпоний). Когда продавец предусмотрел в договоре, что «если до (определенного) времени деньги не будут уплачены, то имение будет считаться некупленным», то имение считается некупленным, если продавец захочет, чтобы оно не было куплено, так как это было предусмотрено в интересах продавца; ибо если понимать это иначе, то после уничтожения огнем дома зависело бы от власти покупателя путем неуплаты денег сделать некупленным имение, которое находилось на его риске. 3 . (Ульпиан). Lex commissoria, присоединенная к продаже, осуществляется продавцом, если он хочет, а не против его воли. 4 . (Ульпиан). Если имение продано с lex commissoria, [т. е. (с оговоркой), что участок становится непроданным, если в течение определенного срока цена не уплачена], то посмотрим, какой иск осуществляет продавец как по поводу имения, так и по поводу того, что извлечено из имения, а также, если имение действиями покупателя сделано худшим; и хотя купля уже является конченной, но вопрос решается в том смысле, что ему (продавцу) принадлежит иск, вытекающий из продажи, как это объявлено в рескрипте императора Антонина и божественного Севера. § 1. Основательно то, что говорит Нераций: за промежуточное время покупатель иногда обращает в свою пользу плоды, когда он теряет уплаченную им цену. [Мнение Нерация, которое является человечным, должно быть применяемо тогда, когда покупатель дал какую-либо часть цены.] § 2. Папиниан в 3-й книге «Ответов» остроумно пишет, что продавец немедленно по вступлении в силу lex commissoria должен установить, желает он осуществить права, вытекающие из lex commissoria, или же требовать цену, и не может, если он избрал осуществление прав, вытекающих из lex commissoria, затем это изменить. § 3. В lex commissoria обычно содержится соглашение о том, что если продавец продаст то же имение за меньшую цену, то (разницу) он требует от первого покупателя; поэтому он имеет против покупателя иск, вытекающий из договора продажи. § 4. Марцелл в 20-й книге (дигест) выражает сомнение, применяется ли lex commissoria тогда, когда (покупатель) не платит после сделанного ему напоминания или же если он (покупатель) не предложил цены. Я высказываюсь скорее в том смысле, что он должен предложить цену, если он хочет освободить себя от действия lex commissoria; если нет лица, которому можно предложить цену (Например, бели продавец отсутствуют), то он не несет ответственности. |
| Потом сказано: отре власы своими нозе Его ( Ин. 12:3 ), то есть потерла, погладила своими волосами, чтобы, как она думала, иметь Его в своей голове и тогда, когда Он уйдет: так она вся преисполнена была любви ко Христу! Храмина же исполнися от вони масти благовонныя ( Ин. 12:3 ). Так, – сказано, – миро было многоценно, такое испускало благоухание, что запахом его наполнился весь дом. Но жена так, а Иуда как? Глагола же, – сказано, – един от ученик Его, Иуда Симонов Искариотский ( Ин. 12:4 ). И что он говорит, об этом услышим в конце слова, а теперь благовременно обратить внимание на то, как ничто не приносит пользы, если быть даже учеником Христовым, когда приходит леность. Ибо говорящий то был один из учеников Христовых. Он не только осуждает достохвальный и боголюбезный поступок жены, но и намеревается самого Учителя предать беззаконникам. Первую черту, отделяющую его от других учеников, евангелист указал ту, что он назывался Иуда Симонов, – ибо, хотя был и другой Иуда по имени, но не назывался Симоновым, – и что он родом был Искариот, назван по отечеству, и присовокупил: Иже хотяше Его предати ( Ин. 12:4 ). Видишь ли, какое для тебя зло составляет леность? Но посмотрим, что он говорит? Хотя он ничего здравого не говорит, но от растленного своего разума, однако послушаем, не для того только, чтобы упрекнуть ученика, но чтобы мы и сами не говорили подобного по таким же побуждениям. Чесо ради, – сказал он, – миро сие не продано бысть на трех стех пенязь и дано нищим ( Ин. 12:5 )? О несвоевременное запрещение! о христоненавистное желание! Подобало нам удивиться вере, подобало нам преумножить честь Учителя; а он непристойно осуждает ее, и измеряет миро, и предлагает нищих. Зачем, – сказал он, – напрасно пролито столько мира? Зачем оно не продано было покупщикам за дорогую цену? Зачем из этой цены не подано было нищим? А это он говорит не о нищих делая попечение, но обнаруживая пристрастие к стяжанию своего имения, как и сам евангелист показывает, говоря: сие же рече, не яко о нищих печашеся, но яко татъ бе, и ковчежец имеяше, и вметаемая ношаше ( Ин. 12:6 ). |
|
|
