| Чудеса – показатель присутствия и существования божества; отсутствие чудес, когда мы их ожидаем, – основа неверия. В этом случае разобщение между небесными идеалами и естественною жизнью переходит в открытый атеизм. Вместодоказательств высказанного положения приведем два рассказа для иллюстрации его. Г.Успенский в рассказе «Парамон-юродивый» рисует пред нами русское общество за 30–40-е годы, которые для обыкновенной русской толпы были самым глухим, самым мертвым временем. Все было запугано. Вечное беспрерывное беспокойство о «виновности» самого существования на свете проникало все взаимные отношения, все общественные связи, все мысли. В такой-то среде появляется Парамон – юродивый, которого приютило одно семейство. Юродивый Парамон был самый настоящий, крестьянский, мужицкий святой человек. Происходил он из мужиков, был женат, но, повинуясь гласу и видению, оставил дом, жену и детей и ушел спасать свою душу. Спасал он душу также русским крестьянским способом, т.е. самым подлинным умерщвлением плоти, крайним самоистязанием. От него веяло нечто постороннее будничной жизни, – и в членах той семьи, где он поселился, это нечто пробудило идеально – религиозные стремления, подняло их мысли к звездам, к небу. Стали говорить при нем не об одном только горе и несчастии, послышались разговоры о Боге и рае. Парамон поселился в саду, в беседке, и большую часть времени проводил в молитвах пред иконами святых и вслушании акафистов. При виде вдохновенно молившегося юродивого вся семья переносилась своими мыслями в иной, неземной мир. Прошло несколько дней безмятежной жизни Парамона подкровом приютившего его дома, как вдруг мир был нарушен ничтожным обстоятельством. Квартальный пришел к Парамону с требованием от него паспорта. Юродивыйже не только не имел паспорта, но даже не понимал, о чем его спрашивали, и тем возбуждал еще большие подозрения. Страшным появлением квартального и крайнею отрешенностью Парамона от жизни, его безответственностью пред требованиями будничного порядка существования, все члены семьи были до того напуганы ивозмущены против юродивого, что испытывали большое облегчение, когда его увел квартальный: как будто у всех свалилась с плеч гора. |
| Невидимый Ангел вздохнул и замолчал. А Полина Власьевна в этот момент разговаривала со своим котом, озверело мяукающим на закрытую дверь: - Ну-ну, тихо, Барсик, успокойся же наконец, — причитала она, не без ужаса глядя на взъерошенное животное. — Ну, понятно, за дверью, недалеко злодейка наша! Знать, какую-то нечисть опять наслала. Ну точно как тогда, когда звонить приходила! У, рыжая ведьма! Смотрит своими зелеными глазищами и молчит, и невесть, что у нее на уме! Ну-ка я дверь перекрещу… Кот замолчал и начал озадаченно озираться. Полина Власьевна удовлетворенно вздохнула. А демон, только что представлявший Барсику ненавистного чужого кота, в самом деле отшатнулся от знамения креста — но не наружу, а внутрь квартиры. И остался в ней: здесь было ему хорошо, веяло ненавистью и злобой и совсем не было ангелов. Время шло. Марина училась, писала Игорю, ждала, читала и перечитывала его письма, и на это уходили все ее силы и мысли. А Полина Власьевна между тем не считала себя обязанной умолчать о столь явных, с ее точки зрения, и многозначительных явлениях. Слухи и пересуды расползались… Однажды в пасмурный зимний день Марина возвращалась домой. Небо было бесцветно-серое, под ногами месилась снежная слякоть, и на душе у нее было смутно. И Игорь давно не писал… Но когда она увидела невдалеке от подъезда Полину Власьевну в компании таких же старушек, то внутренне собралась и приготовилась улыбаться. И улыбнулась, здороваясь: - Добрый день! Хорошо, что наконец потеплело… — успела сказать она, прежде чем заметила, что никто не собирается ей отвечать. Марина растерянно замолчала. И увидела, как одна из старушек старательно заслоняет собой стоящую рядом внучку. “Это она ее от меня закрывает!” — вспыхнуло в мыслях Марины. Она отвернулась и пошла к подъезду. Ноги ее не слушались, спина была как деревянная. Они смотрели ей вслед! Еле помня себя, она добралась до своей квартиры. Здесь звонил телефон. - Это ты, Марина? — услышала она голос подруги. — Ты только держи себя в руках! Мне сказали ребята, что Игорь ранен… И больше они ничего не знают… |
| Дрозды-родители тревожно закричали с крыши, и птенцы бросились в укрытие. — Какой замечательный сегодня выдался денек! — Миссис Дандо одарила нас лучистой улыбкой. — По тебе опять все скучают, — сказала она мне. Минина мама угостила ее оставшейся четвертушкой граната. И миссис Дандо принялась прилежно выковыривать сочные зерна. — Гранат, — засмеялась она мечтательно. — С детства не ела, лет с двенадцати. Она рассказала, как к ней подходили Лики, Кут и все остальные пацаны. — Прямо по пятам ходят. Сделайте, говорят, чтоб Майкл вернулся. Она отдала мне папку с новыми домашними заданиями. Там была картинка — с изображением человеческого тела в разрезе, стрелочки указывали на разные части. Распутин приписал, что я должен добавить недостающие названия. Мы с Миной принялись рассматривать рисунок. — Большая берцовая кость, малая берцовая кость, грудина, — наперебой говорили мы, — ключица, лучевая кость, локтевая кость, почки, печень, легкие, сердце, мозг. — А еще душа, — добавила Мина. — То вернется в тело, то выпорхнет наружу. И всегда невидима. Миссис Дандо посмотрела на нее очень внимательно. Кут наверняка выложил ей все, что думает про Мину. Девочка-обезьяна. Торчит на ветке, как ворона. А Майкл из-за этой красотки не ходит в школу. Мисс Кларц прислала записку: " Майкл, напиши еще один рассказ. Такой же чудесный. Дай волю своему воображению " . Я закрыл глаза. Воображать ничего не хотелось. Девочка умерла. Скеллиг исчез. Оставшийся без них мир был уродлив. Веяло холодом и ужасом. Дрозды все верещали, а миссис Дандо рассказывала Мининой маме, какой я замечательный футболист и как люблю тусоваться со школьными друзьями. Минина мама слушала с улыбкой. — Как там девочка? — спросила в конце концов миссис Дандо. — Не знаю, — прошептал я. — Ее сегодня оперируют, — пояснила Мина. — Бедное создание, — миссис Дандо всплеснула руками. — Да уж, — твердо сказала Мина. — И честно говоря, в этой ситуации Майкла меньше всего интересуют всякие глупости, типа футбола и школы. Ее мама вздохнула. |
| — «Психологические манипуляции в Церкви — как распознать и что делать» . Психолог Наталия Скуратовская — о том, как спокойно и своевременно противодействовать манипуляциям в церковной среде. 3. «” Я не могу оторвать глаз от Тебя”. Как пел о Боге . Марина Михайлова Христианское прочтение песен «Аквариума» от Марины Михайловой. В середине 80-х гг. прошлого века, когда церкви были закрыты, религия запрещена, а о потустороннем говорилось разве что в связи с полтергейстом, советская молодежь услышала странные прекрасные песни, объяснить которые никто толком не мог. Это явление называлось рок-группа «Аквариум», и захватило оно определенный пласт интеллектуальной молодежи на многие годы. «Джа даст нам всё», — пел серебряный тенор, и у вчерашних школьников, недавно снявших пионерские галстуки, мурашки бежали по спине, ведь о духовных практиках тогда никто не слышал, а от этих непонятных песен так сильно веяло чем-то неизведанным! «Всё, что я хочу, — это ты»… И слышались за этими словами нечто большее, чем простая любовь к девушке. Что-то необъяснимое разумом, неизведанное. Эта музыка завораживала, слушать Бориса стало кодовым ключом молодых единомышленников, по нему сверяли вкусы и мировоззренческие установки. Недаром же критерий «Аквариум — это образ жизни» не выходил из обихода долгий период. О чем же пел Откуда в эту унылую сложную эпоху он черпал такую радость? Почему его песни цепляют не одно поколение? Художественный мир, созданный «Аквариумом», невероятно богат. Нас будет интересовать одна из сторон этого мира — та, где можно встретиться со Христом. Вместе с Мариной Михайловой мы послушаем несколько песен и постараемся услышать их. Лектор: Марина Михайлова, доктор философских наук, профессор РХГА, автор и ведущая программ на радио «Град Петров». 2. Лекции Марины Филоник: — «Коронавирус и Бог: что с нами происходит?» . В это непростое для всех время приглашаем встретиться онлайн и поговорить о том, что сейчас происходит со многими из нас. Как мы реагируем на новые и непонятные обстоятельства? Отрицание, гнев, торг, депрессия, катастрофизация… |
| photosight.ru. Фото: antonio-tux Мы потому живем плохо, потому столько говорим пустых слов, слов гнилых, слов мертвых, потому столько поступков совершаем, которые потом в нашей душе, как рана, горят, что мы живем, словно пишем только набросок жизни, которую мы будем жить „когда-нибудь”, позже, когда сможем этот черновик превратить в окончательную повесть. Но это не так, смерть приходит, набросок остается черновиком, жизнь не прожита, а только замарана, и остается жалость о человеке, который мог бы быть велик, и оказался таким малым, ничтожным… Вот о чем говорит сегодняшнее Евангелие: не о том, чтобы мы боялись смерти , а о том, чтобы мы знали: потому, что она может прийти в любое мгновение, каждое мгновение должно быть совершенно, каждое слово должно быть словом жизни, чтобы в нем веяло Духом, чтобы оно могло войти в вечность, и каждый наш поступок должен быть по отношению к каждому из нас таким, чтобы он давал жизнь и выражал всю полноту, всю глубину, всю силу любви, благоговения, которые должны быть у каждого из нас по отношению к каждому и ко всем. Вдумаемся в это, и если так будет, тогда каждый поступок, каждое слово приобретет масштаб вечности и засияет вечностью. Аминь. Источник: Электронная библиотека «Митрополит Антоний Сурожский» Читайте также: Притча о безумном богаче Помни о смерти Нет цены в том, что делается не для Бога Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 16 февраля, 2024 2 ноября, 2023 28 октября, 2023 25 апреля, 2023 1 апреля, 2023 20 марта, 2023 18 марта, 2023 11 февраля, 2023 29 января, 2023 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! |
| Это не был тот обыкновенный свет, который видел всякий почти. Он был сильнее света солнца, но не в том роде, как если бы этот свет светил во много раз яснее и занимал своею массою все. Ои был не то, а нечто иное, совершенно иное, чем все это. И Он был выше моей мысли, — не так, как мыло плавает выше воды или небо возвышается над землею: Он был выше меня, потому что Он меня создал, а я был ниже его, потому что я создан им. Кто знает Истину, тот знает этот свет, а кто знает этот свет, тот знает вечность. Любовь знает его. О, Вечная Истина, истинная Любовь и Возлюбленная Вечность! Ты мой Бог; по тебе тоскую я день и ночь. — И когда я впервые познал Тебя, Ты принял меня к себе, и я увидел, что существует то, что я видел, а я, который видел, еще не существую. Ты воскликнул издалека: «Я есмь сущий». И я услышал, как слышат в сердце, и не осталось во мне более никакого сомнения: мне легче было бы усомниться в своей собственной жизни, чем в том, что существует Истина, видимая чрез рассматривание тварей» . Слава Тебе, показавшему нам свет! Pignus amoris . Залог есть любви. VI. — ПИСЬМО ПЯТОЕ: УТЕШИТЕЛЬ. Помнишь ли ты, тихий, наши долгие прогулки по-лесу — по лесу умирающего августа. Как стройные пальмы стояли серебряные стволы берез, и золотисто–зеленые маковки, будто исходя кровью, прижимались к багровым и пурпурным осинам. А над поверхностью земли, как зеленый газ, ветвился сквозящий орешник. Священною торжественностью веяло под сводами этого храма. Помнишь ли ты, далекий и вечно–близкий Друг, наши проникновенные беседы? Дух Святой и религиозные антиномии, — вот что, кажется, интересовало нас более всего. А находившись по заповедной роще мы шли на закате озимями, упивались пылающим западом и радовались, что вопрос выясняется, что мы врозь пришли к одному и тому же. Тогда мысли текли пылающими, как небосвод, струями, и мы ловили мысль с полу–слова. Во вдохновенном, холодном и пламенном вместе, восторге шевелились корни волос, и мурашки щекотали спину. Помнишь ли ты, брат мой едино–душный, тростник над черными заводями? Молча стояли мы у обрывистого берега и прислушивались к таинственным вечерним шелестам. |
| Все это ему не нравилось. Не понравилось ему и то, что, когда люди поднялись и двинулись в путь, маленький человек взял в руки свободный конец палки Кичи и повел ее, словно пленницу, за собой, а сзади волей-неволей потащился и он, сильно расстроенный и встревоженный этим новым оборотом событий. Они спустились вниз по долине реки, гораздо дальше, чем удавалось когда-либо забираться Белому Клыку, и шли так, пока не добрались до конца долины, где река впадает в реку Макензи. Дойдя до того места, где высоко на шестах были прикреплены лодки и стояли плетенки для сушки рыбы, люди разбили лагерь. Белый Клык смотрел на все широко раскрытыми от удивления глазами. Могущество этих людей-животных возрастало с каждым мгновением: они повелевали всеми этими зубастыми собаками; от них так и веяло силой и мощью. Но больше всего поразила волчонка их власть над неодушевленными предметами, их способность сообщать им движение и даже, как ему казалось, изменять вид земной поверхности. Последнее произвело на него особенно сильное впечатление. Он тотчас же заметил высившиеся над землей треугольные рамы шестов. Впрочем, от существ, умевших бросать по воздуху камни и палки, этого еще можно было ожидать. Но когда эти рамы, покрытые холстом и шкурами, превратились в юрты, Белый Клык просто обомлел. Его, главным образом, изумляли их размеры. Эти странные колпаки вырастали кругом, точно какие-то чудовищные живые существа, захватывая почти все поле зрения волчонка. Он боялся их. Они грозно возвышались над ним, и, когда ветер колыхал их полы, он ежился от страха, не спуская с них тревожного взгляда, готовый в любой момент обратиться в бегство, если бы они вздумали напасть на него. Но вскоре страх его перед юртами прошел. Он видел, как женщины и дети входили в них без всякого вреда для себя и как старались пробраться внутрь собаки, которых всякий раз выгоняли оттуда громкой бранью и камнями. Спустя некоторое время он отошел от Кичи и осторожно подполз к стене ближайшей юрты. Его толкало любопытство, всегда сопутствующее развитию, настоятельная потребность знать, пережить и проделать все то, что может обогатить запас жизненного опыта. Последние несколько дюймов, отделявшие его от стены, он прополз медленно и с особой осмотрительностью. События дня приготовили его к тому, что от неизвестного следует ожидать непредвиденных сюрпризов. Наконец он робко прикоснулся носом к стене юрты. Ничего. Он понюхал странную ткань, насыщенную человеческим запахом, потом схватил ее зубами и слегка потянул. Опять ничего, только прилегающие полы юрты слегка заколебались. Он потянул сильнее, движение усилилось. Волчонок пришел в восторг. Он стал тянуть сильнее и сильнее, пока вся юрта не пришла в движение. Громкий крик индианки заставил его быстро отскочить обратно к Киче, но после этого опыта громоздкие силуэты юрт уже больше не пугали его. |
| Утром я постучалась в комнату к родителям и тихо, чтобы слышали только мама и папа, сказала: «Доброе утро, мама! Доброе утро, папа». Бакуня, ты представляешь, я назвала эту тётю – мамой. Я так давно не говорила этого слова. Я даже сама испугалась, но страх испарился, когда моя новая мама обняла меня и поцеловала. А папа потрепал меня по макушке и громко сказал: «Ну, вперёд, осваивать теперь уже твоё пространство!». Так началась моя новая, совсем новая и ещё мне непонятная, жизнь. Жизнь, где есть семья! Большая дружная семья! Где каждый чем-то занят! Где каждый по-своему счастлив! Надо учиться быть счастливой. Наверное это не сложно. В доме от всего веяло теплом, у каждого была своя комната и у каждого были свои обязанности. Кухня – это место девчачье! Мама всегда говорит, что из девочки обязательно должна вырасти настоящая хозяйка. Ведь предназначение женщины — это семья и дом. И чем теплее и уютнее будет дом, чем вкуснее будет борщ в кастрюле, чем ароматнее будут пироги и булки, тем счастливее будет семья. И как это? Почему вдруг семья счастливее от какого-то борща? Это я сейчас понимаю, что каждое дело, если оно делается с душой, дружно — и правда будет сделано гораздо лучше. Ведь каждый вложит в работу капельку своей души, своего старания, своего умения. Мама, подмечая, что мы будущие хозяюшки, старается обучить нас всем женским премудростям. Она учит нас готовить, устраивает для нас так называемые «Кулинарные поединки», «суповые баталии», где каждая из нас выбирает рецепт постряпушек, тортика, пряников или хвороста. Мама доверяет нам своё сокровенное – кухню. А мы и рады стараться, самостоятельно заводим тесто, делаем начинку и выпекаем в духовке. Главное жюри наших «поединков» – это конечно папа, мама и братик Андрюша. Сначала было трудно, сколько мы продуктов извели — ой -ёй…. Папа лишь улыбался в усы и всё над нами подтрунивал, что первый блин всегда комом, да и собачкам тоже хочется вкусненько покушать. Сейчас наши «поединки» заканчиваются семейным поеданием наших вкусностей, нам уже есть чем гордиться! Победителю вручается приз в виде денежного вознаграждения — на личные расходы. |
| И она твердила себе, что он возвращен ей благодаря вмешательству ангелов, благодаря божественной случайности. О, превращения любви! О, мечты! Этой божественной случайностью, этим вмешательством ангелов был хлебный шарик, переброшенный одним вором другому со двора Шарлемань во Львиный ров через крыши тюрьмы Форс. Глава 6 Старики существуют, чтобы вовремя уходить из дома С наступлением вечера, когда Жан Вальжан ушел, Козетта нарядилась. Она причесалась к лицу и надела платье с вырезанным несколько глубже обычного корсажем, приоткрывавшим шею и плечи и поэтому, как говорили молодые девушки, «немножко неприличным». Это ни в какой мере не было неприличным, но зато как нельзя более красивым. Она сама не знала, для чего так принарядилась. Собиралась ли она выйти из дому? Нет. Ожидала ли чьего-нибудь посещения? Нет. В сумерках она спустилась в сад. Тусен была занята в кухне, выходившей окнами в задний дворик. Она тихо бродила по аллеям, время от времени отстраняя рукой низко свисавшие ветви деревьев. Так она дошла до скамьи. Камень по-прежнему лежал на ней. Она уселась и положила нежную белую руку на этот камень, точно желая его приласкать и поблагодарить. Вдруг ею овладело то неопределимое чувство, которое испытывает человек, когда кто-нибудь, пусть даже не видимый им, стоит позади. Она повернула голову и встала. Это был он. Он стоял с обнаженной головой. Он казался бледным и исхудавшим. Во тьме едва можно было различить его черную одежду. В сумерках белел его прекрасный лоб, тонули в тени глаза. Под дымкой необычайного умиротворения в нем было что-то от смерти и ночи. Свет угасавшего дня и мысль отлетавшей души озаряли его лицо. Казалось, то был еще не призрак, но уже не человек. Его шляпа лежала неподалеку на траве. Козетта, готовая лишиться сознания, не вскрикнула. Она медленно отступала назад, потому что чувствовала, как ее влечет к нему. Он не шевельнулся. От него веяло чем-то неизреченным и печальным, и она чувствовала его взгляд, хотя глаз его не видела. Отступая, Козетта встретила дерево и прислонилась к нему. Не будь этого дерева, она бы упала. |
| — Косого сюда позвать!.. Василь-Василич бежит опасливо, стреляя по луже глазом. Я знаю, о чем он думает: «ну, ругайтесь… и в прошлом году ругались, а с ней все равно не справиться!» — Старший прикащик ты — или… что? Опять у тебя она? Барки по ней гонять?!. — Сколько разов засыпалс!.. — оглядывает Василь-Василич лужу, словно впервые видит, — и навозом заваливал, и щебнем сколько транбовал, а ей ничего не делается! Всосет — и еще пуще станет. Из-под себя, что ли, напущает?.. Спокон веку она такая, топлая… Да оно ничегос, к лету пообсохнет, и уткам природа есть… Отец поглядит на лужу, махнет рукой. Кончили возку льда. Зеленые его глыбы лежали у сараев, сияли на солнце радугой, синели к ночи. Веяло от них морозом. Ссаживая коленки, я взбирался по ним до крыши сгрызать сосульки. Ловкие молодцы, с обернутыми в мешок ногами, — а то сапоги изгадишь! — скатили лед с грохотом в погреба, завалили чистым снежком из сада и прихлопнули накрепко творила. — Похоронили ледок, шабаш! До самой весны не встанет. Им поднесли по шкалику, они покрякали: — Хорошаа… Крепше ледок скипится. Прошел квартальный, велел: мостовую к Пасхе сколоть, под пыль! Тукают в лед кирками, долбят ломами — до камушка. А вот уж и первая пролетка. Бережливо пошатываясь на ледяной канавке, сияя лаком, съезжает она на мостовую. Щеголь-извозчик крестится под новинку, поправляет свою поярку и бойко катит по камушкам с первым веселым стуком. В кухне под лестницей сидит гусыня-злюка. Когда я пробегаю, она шипит по-змеиному и изгибает шею — хочет меня уклюнуть. Скоро Пасха! Принесли из амбара «паука», круглую щетку на шестике, — обметать потолки для Пасхи. У Егорова в магазине сняли с окна коробки и поставили карусель с яичками. Я подолгу любуюсь ими: кружатся тихо-тихо, одно за другим, как сон. На золотых колечках, на алых ленточках. Сахарные, атласные… В булочных — белые колпачки на окнах с буковками — X. В. Даже и наш Воронин, у которого «крысы в квашне ночуют», и тот выставил грязную картонку: «принимаются заказы на куличи и пасхи и греческие бабы»! Бабы?.. И почему-то греческие! Василь-Василич принес целое ведро живой рыбы — пескариков, налимов, — сам наловил наметкой. Отец на реке с народом. Как-то пришел веселый, поднял меня за плечи до соловьиной клетки и покачал. |
|
|
