| А.Венедиктов: А может как-то Беларусь как союзное государство помочь российским чистым спортсменам? А.Лукашенко Конечно. Абсолютно. А.Венедиктов: А как, Александр Григорьевич? А.Лукашенко Слушайте, мы даже грязным помогали, развернув ваш флаг на Олимпиаде, вы помните. А.Венедиктов: Помним. А.Лукашенко Вы что, думаете, это случайно было? Но вы никак это не оценили. А.Венедиктов: Ну, ладно! А.Лукашенко Вы потом ответили: Батька-2, Батька-3. Не надо, я знаю. Я когда-нибудь расскажу, как всё это было. Поэтому это надо садиться и договариваться. Если это не вопреки Хартии олимпийской… Я думаю, это не противоречит. Если ваши и наши федерации договорятся, а почему нет? Почему нет? Это будет интересная страница, успешная страница наших отношений по очень больному вопросу. А мы родные. Поэтому я это не исключаю. Если это актуально для россиян, мы же не можем… А.Венедиктов: Я россиянин. Я спросил. Я болельщик. А.Лукашенко А, вы сторонник этого, поэтому вы спросили. А.Венедиктов: Я сторонник того, чтобы чистые спортсмены выступали на Олимпийский играх. В этом смысле возможно ли эта помощь от Беларуси юридически? А.Лукашенко А вы не против. А.Венедиктов: Я? Нет. А.Лукашенко: Мы готовы ввязаться в эту драку для того, чтобы стабилизировать там ситуацию и не гибли наши люди А.Лукашенко И я не против. Но есть, наверное, некоторые, которые и на Западе и, может, и в самой России… Кстати, это известный вопрос. Наши министры в контакте находятся, поэтому, если это приемлемо будет, и ничего мы не нарушаем, почему бы и нет? Это даже красивая страница будет. А.Венедиктов: Два последних вопроса. Я понимаю, у вас рабочий день… А.Лукашенко Вопрос не в рабочем дне. Новый год, поэтому спрос на президента колоссальный. А.Венедиктов: А мы еще не поздравили. Ну, ладно, поздравим. С Рождеством и с Новым годом. А.Лукашенко Поздравишь на «Эхо Москвы». А.Венедиктов: Конечно. Александр Григорьевич, пакт Молотова — Риббентропа. Владимир Владимирович рассказал и представил документы с одной стороны, с другой стороны. Мы видим, как реагирует Литва, мы видим, как реагирует Польша. Вот Западная Беларусь, часть… |
| Вражеское нападение Став священником, о. Венедикт был отправлен Янину – столицу провинции Эпир. В помощники ему был назначен проповедник г-н Василопулос (в будущем архимандрит Харалампий). Поселились они в одном доме, в разных комнатах. В первую же ночь по прибытии в Янину Василопулос услышал сильный взрыв в доме. Выскочив в коридор, он увидел о. Венедикта, с взъерошенными волосами, с веником в руках. Василопулос попытался взять у него веник, однако о. Венедикт строго повелел ему идти в свою комнату. Не послушавшись иеромонаха, Василопулос зашел в его комнату и увидел хаос: вещи разбросаны, иконы со сбитыми стеклами на полу! – Что случилось? – Ничего, – строго ответил о. Венедикт. – Как ничего? – Это был дьявол… Он меня мучил и сказал, что испечет меня. Он все свалил на пол и ушел через окно. Сатанинский вызов был брошен: с этого первого вечера началась борьба дьявола с о. Венедиктом, длившаяся всю жизнь. И до конца жизни о. Венедикт хранил у себя икону своего небесного покровителя – преподобного Венедикта, со стеклом, которое дьявол выбил в ту первую ночь. На фронте О. Венедикт на фронте В 1940-м г. о. Венедикт был мобилизован на фронт, где греческие войска сопротивлялись немецко-итальянской интервенции. Здесь, перед лицом самой смерти, священник со всей мощью проявил свою пастырскую любовь и самопожертвование. С крестом и святой водой он встречал воинов перед боем. Трижды в неделю перед рассветом о. Венедикт служил Божественную литургию прямо в траншеях, в то время как итальянцам не оставалось ничего, кроме как громкоговорителями призывать греков остановить литургию и сдаться. О. Венедикт взвалил на плечи раненого и доставил его в пункт первой медицинской помощи Однажды произошел следующий (и не единственный) случай, подтверждающий отвагу и любовь истинного пастыря. Однажды местечко Гиолеми подверглось бомбардировке. О. Венедикт, недолго думая, взял Честные Дары и отправился к месту налета. Там он нашел шесть трупов и четырех раненых. Остальные солдаты разбежались. Тогда о. Венедикт взвалил на плечи наиболее тяжело раненного и доставил его в пункт первой медицинской помощи. И сразу же ушел за следующим раненым, пока не перенес всех четырех в медпункт. В пятый раз священник отправился к месту бомбежки, чтобы предать земле тела погибших. Когда он вернулся к пункту, оказалось, что там нет ни врачей, ни медикаментов. Тогда о. Венедикт разорвал на бинты свою сорочку и перевязал раны, чтобы хотя бы остановить кровь. Затем исповедал и причастил спасенных. |
| А.МИНКИН: Здесь проблема с такими детьми объясняется во всех аспектах – как это сложно, как тяжело, что некоторые отказываются. Но здесь никого не призывают убивать. Итак, проблема озвучена. А.ВЕНЕДИКТОВ: не было призывов убивать – это вы придумали, и вам показалось. А.МИНКИН: Я процитирую распечатку " Эха " ? А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте. А.МИНКИН: " Мысль очень простая, – говорит ваш гость, – если рождается такой ребенок, не дать ли родителям право эвтаназии этого ребенка? " . А.ВЕНЕДИКТОВ: " Не дать ли родителям право на эвтаназию " А.МИНКИН: Право на убийство. А.ВЕНЕДИКТОВ: Эвтаназия – это убийство в этом смысле. А.МИНКИН: Эвтаназия это убийство. Мы же в России все-таки. А.ВЕНЕДИКТОВ: Он задает вопрос – не надо ли дать право родителям, – замечу право, не обязанность. Где здесь призыв убивать? А.МИНКИН: Дальше скажу. Он говорит: " Если родился такой ребенок – это случилось несчастье. И его можно преодолеть, например, тем способом, который я предлагаю " . Он предлагает: " порвать листок, начать с чистого листа, через год будет нормальный ребенок " . Это значит порвать вот этого неудачного и сделать другого. Ну, чего? А.ВЕНЕДИКТОВ: И чего? Я не понимаю, и чего? А.МИНКИН: Он предлагает уничтожать таких детей. А.ВЕНЕДИКТОВ: Ему отвечают? Там дискуссия? там пропаганда, или дискуссия? А.МИНКИН: Нет, вы только что говорили, что он этого не предлагает. А.ВЕНЕДИКТОВ: Он не предлагает. Вы выдернули фразу, а я вам приведу другую цифру. Опрос всероссийский: " Как вы считаете, гуманно ли всеми силами выхаживать младенцев с тяжелыми неизлечимыми отклонениями? " . Ответ российский " да " – 33%. И вы говорите, что эти статьи, которые публикуют, – там проблема? Проблема в том, что общество эту проблему понимает таким образом. А.МИНКИН: Каким? А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот таким – 33% говорят " да " . А.МИНКИН: Что – " да " ? А.ВЕНЕДИКТОВ: " Как вы считаете, гуманно ли всеми силами выхаживать младенцев с тяжелыми, неизлечимыми отклонениями? " – " да " – 33%, " нет " – 26%. Это всероссийский опрос. А.МИНКИН: Вот и хорошо – 33% чтобы выхаживать, а 26 – против. |
| А.ВЕНЕДИКТОВ: А 41% , замечу, " не знаю " – для них это не проблема до тех пор, пока у них не родится такой ребенок. И дело журналиста ставить вопрос о том, что такие дети есть, что в обществе существуют различные мнения на этот вопрос. И это факт зафиксированный. А.МИНКИН: Очень хорошо. А теперь я вам по поводу этого факта – каждый факт может быть интерпретирован. Этот опрос мало что значит, потому что из тех, у кого рождается ребенок, например, с синдромом Дауна, 95% его берут. Таким образом, когда люди сталкиваются с этой проблемой лично, 95% выбирают выхаживание. А.ВЕНЕДИКТОВ: Сошлитесь на источник. А.МИНКИН: Вот они у меня – все источники. А.ВЕНЕДИКТОВ: Откуда вы взяли цифру под 95%? А.МИНКИН: Если вы сейчас начнете с меня требовать название каждого фонда... А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто спрашиваю, откуда источник. Я могу назвать 40%, вы скажете 96. Я вам говорю – опрос провел 2СуперДжоб " 25-26 января. Исследована совокупность экономически-активного населения России. Цифры должны быть корректные – я вам привел корректные цифры. А.МИНКИН: Я не спорю. У вас здесь – беру цифру 95% из выступления вашего специалиста. А.ВЕНЕДИКТОВ: Если он наш специалист, тогда и Никонов наш журналист. Это наши гости. А.МИНКИН: Говорит это человек, который был у вас в эфире. А.ВЕНЕДИКТОВ: Как и Никонов. Вы верите одному, но не верите другому. А.МИНКИН: Я все-таки вернусь к вашему утверждению, что Никонов не предлагал. А.ВЕНЕДИКТОВ: Не предлагал. Не призывает. А.МИНКИН: Вот что он говорит: " Кусок мяса, вот этот родившийся ребенок, это болванка. Этот кусок мяса это еще не социальная личность, не человек, это только заготовка. И если дискета эта бракованная – бросьте ее в мусорное ведро, сделайте новую " . Вот когда он говорит, что это " кусок мяса " и " бросьте его в мусорное ведро " – это он не предлагает? А.ВЕНЕДИКТОВ: А зародыш – это человек? А.МИНКИН: Подождите, не уйдете. Он уже родился. А.ВЕНЕДИКТОВ: Уйду. Зародыш это человек? А.МИНКИН: Человек. А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, вы противник абортов. То есть, аборт это убийство. Вы сейчас пытаетесь мне навязать спор, что есть человек. А.МИНКИН: не надо, это нечестно. |
| А. Лукашенко Мама его попросила. Как я мог, это наш гражданин. А. Венедиктов Сейчас следствие оживилось в Киеве. Вы следите за этим, спецслужбы работают? Все-таки белорусский гражданин. А. Лукашенко Нет, я знаю, что Володя Зеленский — человек принципиальный. И насколько это возможно, он разберется даже без моей слежки. Без моей слежки. А. Венедиктов Вы сказали про смертную казнь. Александр Григорьевич, когда вас называют последним диктатором Европы… А. Лукашенко Не я уже. Не я, не я. Алексей, специально говорю «не я», потому что мы обсуждали этот вопрос. А. Венедиктов Я говорил с европейскими лидерами… А. Лукашенко Но я не боюсь. А.Лукашенко: Важно никого не отпугнуть, не создать почву для провокаторов, драк, уличных боев за суверенитет А. Венедиктов Подождите. А. Лукашенко Подожди. Про диктатора. А. Венедиктов Да. А. Лукашенко Знаешь, как я говорю, тебе говорю про диктатора. Последний диктатор Европы. Радуйся, ты же с последним диктатором имеешь сегодня общение. Завтра уже не будет, я последний. А. Венедиктов Диктаторы последними не бывают. А. Лукашенко Нет, я последний. А. Венедиктов Ну подождем. Жизнь… А. Лукашенко Значит не последний. А. Венедиктов Александр Григорьевич. Беларусь единственная страна Европы, где сохраняется смертная казнь. Я спрашивал, а почему вы его называете последним диктатором. Ну, они говорят, у него смертная казнь. Скажите, пожалуйста, вы, пойдя на новый президентский срок, вы сохраните смертную казнь? Или вы внесете проект закона, отменяющий или мораторий введете. А. Лукашенко Моратория не будет, потому что не имею права, референдум принял это решение. На референдуме. Поэтому референдум может только отменить. А. Венедиктов Хорошо, а вы будете проводить референдум? А. Лукашенко Что у нас сейчас происходит. Я сейчас объясню. Когда Запад начал, не поэтому я диктатор, это я потом тебе скажу, почему я последний диктатор. Не со смертной казнью связано. Не я ее вводил, она сохранена с тех пор. А. Венедиктов Отменяли… А. Лукашенко Ну спроси у Путина, доволен он. |
| О. Венедикт на стройке О. Венедикта в то время каждый день поджидала угроза физической расправы, и поэтому его помощники и духовные чада сопровождали его везде. Однажды поздним вечером, возвращаясь домой вместе с двумя помощниками, о. Венедикт дошел до одного моста. На перекрестке о. Венедикт остановился: – Ребята, подождите-ка! О. Венедикт свернул с пути на кружную дорогу. – Батюшка, ведь это так далеко от нашего дома. А мы так устали, очень хочется наконец отдохнуть. – Завтра узнаете, почему идем по этой дороге. На следующий день к о. Венедикту пришла незнакомая женщина, которая рассказала следующее: ее брат-коммунист, запасшись ножом и пистолетом, решил убить о. Венедикта и с это целью спрятался под мостом, однако, не дождавшись своей жертвы, ушел домой. Отобедав с сестрой, он решил напасть на священника в 4:00, когда о. Венедикт должен был идти в храм. Однако у потенциального убийцы тем же вечером началась какая-то непонятная боль в ноге, которая так усилилась к 4:00, что стала нестерпимой, а к полудню несчастный умер. В страшной агонии он рассказал о своих планах сестре, которая также была коммунисткой. Потрясенная, она и поспешила к о. Венедикту, чтоб рассказать о происшедшем чуде. Воскрешение из мертвых Однажды о. Венедикт сказал своему помощнику: – Или я, или ты получим телеграмму. Мелпомени, моя благодетельница из Патр, больна и хочет, чтобы я ее причастил в последний раз. Будь готов, как только получим телеграмму, помчаться в Патры. Душа Мелпомени вернулась. Она слабо приоткрыла рот и приняла Честные Дары Действительно, телеграмма пришла, и о. Венедикт помчался в Патры в одиночку, т. к. помощник замешкал. Войдя в дом Мелпомени, он наткнулся на спускающегося с Чашей иеродиакона, который пришел причастить старицу. – Причастил? – спросил о. Венедикт. – Не успел, отче, – она скончалась. – Иди со мной, – сказал о. Венедикт. Дом был полон благочестивых христиан. О. Венедикт приказал всем стать на колени и сотворить молитву. Сам он также встал на колени, помолился, а затем, положив руку на лоб умершей, громко стал звать: |
| А.Лукашенко Я знаю, ты знаешь, почему не было приемлемо. А.Венедиктов: Знаю. А.Лукашенко Но человеческая ведь жизнь, Алексей, дороже. А.Венедиктов: Дороже. А.Лукашенко Дороже. А почему они там гибнут. А.Венедиктов: Не получилось. 5 лет прошло. А.Лукашенко Почему гибнут старики и дети? Ведь здоровые мужики, как мы с тобой, оттуда давно свинтили. Почему гибнут те, кто не может себя защитить? Почему это не могут понять по одну и другую сторону границы. А.Венедиктов: Ну, вот начали разговаривать. Или вы пессимистически относитесь?.. А.Лукашенко О чем начали разговаривать? А.Венедиктов: Ну, Зеленский с Путиным разговаривали — два раза по телефону, один раз лично. А.Лукашенко А почему не разговаривать? А.Венедиктов: Но с Порошенко не разговаривал последние два года. А.Лукашенко Потому что Порошенко вел себя так, во-первых. И у него были с другими разговоры. И такие разговоры, что Путину вообще нечего было… Нет, они по телефону разговаривали постоянно, но не встречались. А чего Путину обсуждать? А.Венедиктов: А что вы сейчас можете предложить в этом конфликте, вот вы — Беларусь, вы — Лукашенко? Вот сейчас. Уже прошло 5 лет. А.Лукашенко Слушайте, мы все можем предложит. Я когда-то разозлился и сказал при Порошенко: «Слушайте, если вы не можете провести там выборы, ну, поручите мне, я организую их». Это тоже вопрос важный. Объективно проведем выборы. Но объективно ни тому, ни другому, наверное, не надо. Надо к границе — вернемся к границе. Понимаете, вот эти сигналы — это не просто какой-то шажок, это гигантские были шаги к миру, согласитесь, на Донбассе, если граница под контролем, выборы провели и потихоньку начали размораживаться экономические отношения, в том числе, человеческие так далее. А дальше было видно, что решать. Но эти шаги типа Штайнмайера эта формула — пожалуйста, давайте. Если вы хотите, обе стороны, мы готовы… А.Венедиктов: То есть вы готовы миротворцами, там, сям… правильно я понимаю? А.Лукашенко я не люблю это слово «миротворцы». А.Венедиктов: Ну, скажите другое слово. |
| А.Венедиктов: Передам. Да, он приболел. А.Лукашенко Алексей, ну, не забудь. А.Венедиктов: Я его спрашиваю: «Прошло много лет. Как вы подписывали? То, что вы мне рассказывали…». И он так помолчал, говорит: «Я уже не хочу про это говорить. Я не хочу это вспоминать, как я подписывал смертные приговоры. А.Лукашенко Это катастрофа. А.Венедиктов: Может быть, и вы когда-нибудь так скажете. А.Лукашенко Так я уже так говорю. Это катастрофа. А.Венедиктов: У меня к вам вопрос про Украину. Мы проскочили просто. Вы в октябре говорили о том, что вы в свое время предлагали взять под контроль белорусской армии — если я ошибусь, вы поправите, — российско-украинскую границу там, где Донбасс… А.Лукашенко Вооруженными силами. А.Венедиктов: Вооруженными силами, — вы сказали. И я спрашивал, были ли какие-то бумаги — у России спрашивал, — говорят: «Нет, бумаги не было. Действительно, разговор был. Но украинцы не захотели и мы не захотели». Вы можете мне рассказать и моим слушателям, что вы предлагали и что вам ответили? А.Лукашенко Когда после «нормандского формата» вот здесь, на первом этаже начинался… А.Венедиктов: «Минский процесс». А.Лукашенко Да. Здесь продолжался, а в другом зале заканчивался. А.Венедиктов: Табличку поставим? А.Лукашенко Когда-нибудь… А.Венедиктов: Когда разрядится, когда выполнится. А.Лукашенко Да. И когда я понял, что всё зашло в тупик и когда меня украинцы начали тормошить и некоторые россияне: «Слушайте, почему белорусы молчат? Если мы от одного древа, если мы один народ. Почему молчать, если два брата дерутся — а где третий?» По-нашенски если дерутся два брата, то третий как-то участвует в этом мордобое, растаскивая этих братьев. Я на это не претендую. Я все-таки младший брат… А.Венедиктов: О, как вы сказали-то! Это кому передать — Зеленскому? Младший брат… А.Лукашенко Нет, зачем? Я всегда Путину говорю об этом, публично говорю: «Слушай, ну ты же старший брат, младшего должен поддерживать. Ну да, бывало, потреплет младшего, но все равно не бросает — поддерживает». Эта точка зрения известна. |
| А.ВЕНЕДИКТОВ: Что значит " не надо " ? Я буду говорить, что я считаю. А.МИНКИН: Это нечестно. А.ВЕНЕДИКТОВ: Я буду говорить, что я считаю. А.МИНКИН: Я говорю о ребенке, который родился. А.ВЕНЕДИКТОВ: А я говорю о том, что журналист имеет право... А.МИНКИН: Не перебивайте. А.ВЕНЕДИКТОВ: Секундочку. Я не буду говорить с вами на тему – я вас предупредил – о сущности позиции Никонова. Она мне неприятна, я ее не разделяю. Я говорю, что журналист обязан поднимать эту тему – это вы передергиваете. А.МИНКИН: Вот поднимаются. А.ВЕНЕДИКТОВ: И вот – 33% против 26%, вот и вся история. А.МИНКИН: 33% за таких детей, а 26% – против. А с вашей помощью, с помощью таких передач тех, кто за таких детей становится меньше. А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему вы так А.МИНКИН: Это естественно. А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это не естественно. С.БУНТМАН: Давайте отойдем сейчас от сути конкретной дискуссии, которая была в эфире. У меня вопрос в уточнение ваших позиций. Если человек предлагает некие меры – жестокие, бесконечные, как мы можем заключить. А.ВЕНЕДИКТОВ: Эвтаназию. А.МИНКИН: Убийство. С.БУНТМАН: Можно я задам вопрос? Так вот, даже если это происходит в дискуссии, в порядке обмена мнениями, то этого нельзя делать в эфире? Ваш ответ, Александр? А.МИНКИН: Я не понял вопроса, простите. С.БУНТМАН: Если человек предлагает меру, включая ту, которую предлагал Никонов здесь, в эфире, если это происходит не монологом, если это происходит в дискуссии, с тем же самым доктором Лильиным, то это все равно невозможно для СМИ? А.МИНКИН: Пропаганда таких взглядов, даже если вы им выставляете противника, недопустима. Я вам сейчас скажу, почему. Приведу всего один аргумент. Допустим, мы здесь говорим, кто там был " за " , кто " против " . Но есть слушатели. Среди этих слушателей есть дети с отклонениями, есть инвалиды тяжелые, интеллект которых, однако, сохранен и вполне достаточен, чтобы понимать, что говорится. И есть родители детей, и они это слышат. И представьте себе, что дети – сколько вам надо? – сто, тысяча, или может быть, хватит одного? – которые слышат, что его надо убить, потому что он " бракованная болванка " . |
| В Агринио В 1942-м г. о. Венедикт обосновался в г. Агринио, где и остался на всю жизнь. Первоочередным делом он посчитал привести в храм молодежь. Со своими пламенными проповедями он стал обходить села, оживляя в людях потухшие огоньки веры и надежды. Люди мало-помалу стали стягиваться на Исповедь и Божественную литургию, которую о. Венедикт часто совершал на площадях населенных пунктов. Скоро вокруг него собрались и молодые помощники, которые несли огонь веры в села области. В те тяжелые послевоенные годы везде царили разруха, нищета, голод и отчаяние. В Агринио тогда даже не было казенной больницы. О. Венедикт велел очистить один из заброшенных складов, куда по его призыву люди стали нести кровати, матрасы, одеяла и все, что было необходимо для больных. Благочестивые женщины взяли на себя расходы по питанию. Вскоре на свет появилась небольшая клиника «Святые бессребреники». Но, исполненный любви к людям, о. Венедикт не ограничился этим: в Агринио он еще организовал приют для сирот, из которого впоследствии вышло немало священников и богословов, а также старческий дом, благотворительное общежитие-пансионат для юношей, родильный дом, кружок по шитью для неимущих девушек, летние лагеря для школьников. Еще о. Венедикт помог получить образование десяткам девушек, которые хотели стать медсестрами. Любите врагов ваших Однажды в одном из больных, проходящих лечение в основанной им клинике, о. Венедикт узнал чиновника, который когда-то арестовал его самого и держал в хлеву вместе со скотом. О. Венедикт распорядился, чтоб с ним обходились с особой заботой. Умиленный прежний гонитель сказал ему: – Батюшка, как обошелся с тобой я, и как обходишься со мной ты! О. Венедикт с улыбкой ответил: – Дитя мое, я не делаю ничего сверх того, что велит мне Христос: «Любите врагов ваших». Одеяла и даже церковный ковер! Любовь и щедрость о. Венедикта к неимущим не знала границ, и он отдавал им даже самое ценное, нередко вызывая возмущение своих рачительных помощников. Так, в распоряжении о. Венедикта оказались семь новых, хороших одеял, которые предназначались для гостей, приходящих к о. Венедикту. Через пару дней о. Венедикт попросил помощника найти новые одеяла. |
|
|
