| Ярким примером идеологической ориентации на Запад и западные ценности выращенной в окружении президента Лукашенко антинародной прозападной «элиты» может служить идеологическая позиция по Грете Тунберг – несчастному больному и одержимому ребёнку, анекдотичное использование которой высшими религиозно-финансовыми элитами вызывает даже у многочисленных европейских экспертов не только возмущение, но порой даже гомерический смех (достаточно отметить, что привезли «борца за экологию против капиталистов» на яхте таких нестяжателей и радетелей первозданной природы, как Ротшильды). Но, направляемая макеевским МИДом, официальная Беларусь в последнее время настолько стала на международной арене на сторону «прогрессивных общечеловеческих ценностей», что даже здесь присоединилась к хору транснациональных (прежде всего, соросовских) пропагандистов : «На неделе сильные мира сего (это про ООН) буквально в лицо услышали даже не упрёк, а вопль тех, для кого изменение климата не просто одна из примет нашего времени, а угроза, ставящая мир на грань выживания. Грета Тунберг, теперь уже знаменитая шведская школьница, которая приплыла на открытие саммита ООН в Нью-Йорке по океану на парусной яхте, отказавшись лететь на самолёте, чтобы снизить вредное воздействие на окружающую среду. Да, её несгибаемая позиция в деле борьбы за экологию уже многим набила оскомину. Мол, наивно думать, что вот так просто скандинавской девочке дали слово и внимание мировых СМИ. Одни её обвиняют в дешёвом пиаре, вторые – в корыстных связях с крупными производителями чего-то там с приставкой “эко”. Но оставим это на суд других. Суть в другом. Как бы то ни было, слёзы шведской школьницы Греты на саммите в ООН это уже даже не сигнал, а символ. Возможно, действительно, мировые державы уж слишком увлеклись игрой мускулами. И среди множества поводов для споров и конфликтов, никак не могут уловить того, что может и должно сплотить жителей планеты во имя будущего всего мира». Даже эту в масонскую псевдоэкологическую комедию криптомакеевская идеологическая вертикаль смогла ввернуть «торжество идеи миротворчества и объединения всего прогрессивного человечества», авангард которой воплощён, конечно, в Беларуси и лично в Александре Лукашенко (из-за спины которого проглядывает далеко не только тень Макея, но и гораздо дальше идущие планы). |
| Имею свидетельство, что я был мальчик острый. Отец возил меня в гости, на храмовые праздники, к своему отцу, а моему дедушке, Феодору Никитичу Беляеву, который был священником в селе, находящемся от нашего Матвеева в 20–25-ти верстах (Успенье-Нейском, т.е. на реке Нее). Вместе со мной приезжал к дедушке в гости другой его внук, Петр Димитриевич Соколов, ровесник мне, сын его дочери, бывшей замужем за причетником посада Парфеньева. Дедушка ставил нас перед собой и задавал нам экзамен. Двоюродный брат забивал пальцы в рот и ничего не отвечал на вопросы дедушки, а только мычал, я же отвечал на вопросы очень бойко. Дедушка кончал экзамен приговором – в сторону двоюродного брата: «Ты, брат, будешь пономарем», а в сторону мою: «Ты будешь у меня академистом». Помню один случай, когда бойкость довела меня до дубца. Я сказал выше, что дедушка по матери жил в нашем селе, состояв пономарем при отце. Раз бабушка велела мне приходить к ней в гости, чтобы есть лепешки, которые она умела печь великолепно, причем мастерски варила к лепешкам и яйца в смятку. Прибежал я к бабушке и застал ее у печи со сковородником. Задала мне она какой-то вопрос. Я бойко отвечал на вопрос и, вероятно, чтобы вызвать ее удивление к моему молодечеству, ввернул какое-то матерное слово. Бабушка вытаращила глаза и спрашивает: «От кого это, курвин сын, ты услыхал?» Я отвечал, что «от ребят на улице». С этими словами схватила меня бабушка за рубашку и потащила к двери, к стоявшему у нее голику, которым метут избу; выломила из голика дубец и высекла меня довольно порядочно. Лепешками после этого все-таки накормила, а пришедши домой, я имел благоразумие скрыть от матери о случившейся неприятной истории, иначе я попробовал бы другого дубца. Матерная брань между нами, поповскими ребятишками, как своего рода бахвальство, была весьма распространена, и в другой раз порядком досталось за нее от отца моим волосам. Как часто меня секли, не могу сказать, но думаю, что не часто, потому что, кроме рассказанного случая, помню еще и всего один; это – когда отец высек меня за то, что я, отыскивая себе что-то, уронил полку с посудой и почти все, что было на полке, перебил. |
| Я высказал надежду, что это пройдет у него к вечеру, когда среди толп, музыки, затей и цветов загремит карнавальное торжество, но Кук отнесся философически. – Я смотрю мрачно, – сказал он, шагая по комнате, засунув руки за спину и смотря в пол. – Мне рисуется такая картина. В мраке расположены сильно озаренные круги, а между ними – черная тень. На свет из тени мчатся веселые простаки. Эти круги – ловушки. Там расставлены стулья, зажжены лампы, играет музыка и много хорошеньких женщин. Томный вальс вежливо просит вас обнять гибкую талию. Талия за талией, рука за рукой наполняют круг звучным и упоительным вихрем. Огненные надписи вспыхивают под ногами танцующих; они гласят: «Любовь навсегда!» – «Ты муж, я жена!» – «Люблю и страдаю и верю в невозможное счастье!» – «Жизнь так хороша!» – «Отдадимся веселью, а завтра – рука об руку, до гроба, вместе с тобой!..». Пока это происходит, в тени едва можно различить силуэты тех же простаков, то есть их двойники. Прошло, скажем, десять лет. Я слышу там зевоту и брань, могильную плиту будней, попреки и свару, тайные низменные расчеты, хлопоты о детишках, бьющих, валяясь на полу, ногами в тщетном протесте против такой участи, которую предчувствуют они, наблюдая кислую мнительность когда-то обожавших друг друга родителей. Жена думает о другом, – он только что прошел мимо окна. «Когда-то я был свободен, – думает муж, – и я очень любил танцевать вальс…» – Кстати, – ввернул Кук, несколько отходя и втягивая воздух ноздрями, как прибежавшая на болото собака, – вы не слышали ничего о Флоре Салье? Маленькая актриса, приехавшая из Сан-Риоля? О, я вам расскажу! Ее содержит Чемпс, владелец бюро похоронных процессий. Оригинал Чемпс завоевал сердце Салье тем, что преподнес ей восхитительный бархатный гробик, наполненный ювелирными побрякушками. Его жена разузнала. И вот… Видя, что Кук действительно сплетник, я уклонился от выслушивания подробностей этой истории просто тем, что взял шляпу и вышел, сославшись на неотложные дела, но он, выйдя со мной в коридор, кричал вслед окрепшим голосом: |
| «Необыкновенный концерт», телевизионная версия, 1972 год «Необыкновенный концерт» называют самым знаменитым кукольным спектакль ХХ века. По количеству зрителей он занесен в книгу рекордов Гиннеса. Пародийно-сатирический спектакль на стандарты эстрады был поставлен создателем театра кукол Сергеем Образцовым и актером Семёном Самодуром в 1946 году. Из-за отсутствия положительного героя и «очернительство советской эстрады» постановку, которая тогда еще называлась «Обыкновенный концерт», запретили, а 1968 году была создана вторая редакция. Уже «Необыкновенный концерт» стал вести кукольный конферансье Эдуард Апломбов. В 1972-м появилась телевизионная версия спектакля. - Замечаете, меняется ли юмор? Юмор меняется так же, как и меняется молодежный сленг. Никогда не думал что слово «прикинь» это «представь себе», но я уже привык к этому. И даже где-то это можно ввернуть. Например, во фразе «Меня все время волнует вопрос: не слишком ли я культурен для вас?» можно сказать: «Прикинь». Но как-то здесь слишком нарочито получается. Все зависит от реакции публики. Чем отличается зарубежный зритель от нашего? За границей реагируют на все. Как кукла входит, у всех сразу «Ааа!», и застывает выражение лица. Там аудитория может выразить удивление и восторг вслух. Зрители более открыты, особенно в азиатских странах. Японцы замечают каждую мелочь. У них самих замечательные театры, но когда мы привезли туда «Необыкновенный концерт», они в голос реагировали. У нас такой реакции нет. Такая была в советское время. Сейчас публика избалована, все воспринимает, как будто так и должно быть. Нет удивления, непорочной реакции, когда увидел и сказал: «Вот это да!». - А как на куклу реагируют дети? - Раньше детей не пускали на вечерние спектакли, Сергей Владимирович Образцов был категорически против. Сегодня же дети реагируют так остро, как должны реагировать все. А взрослые стесняются выражения своих эмоций. Взрослых иногда больше интересуют селфи, хотя, может быть, это на память. Иногда я думаю, что для детей гаджеты интереснее, чем театр. Чего только они на планшетах не смотрят! «Машу и медведя», например. И ведь обхохатываются! Но когда они приходят на «Кота в сапогах» и «Буратино», то смотрят спектакль, затаив дыхание. Для них это уже Шекспир. Это и есть первозданность, которую нужно сохранять в театре. |
| — Экзорцизм — это вынужденная духовная мера или бизнес? — Я не думаю, что это бизнес. Экзорцизм — это реальность, необходимая часть церковной жизни. Но мода на экзорцизм — это духовная болезнь. Нужда в экзорцизме — это горькая правда; действенность экзорцизма — правда радостная, но мода на него — это ложь. Я человек традиции. Я читаю в житиях святых, что святым древности огромного труда стоило одного человека исцелить от одержимости. А когда я вижу, что на отчитку привозят целыми автобусами, то недоверчиво говорю про себя: или наши монахи превзошли Сергия Радонежского или бесы нынче сговорчивее стали. — Эта демоническая сила может проявлять себя в стенах храма? — Даже в стенах храма. — Есть еще чудо изгнания бесов. Тут тоже все без подвохов? — Сейчас много чудес, связанных с негативом. Отрицательная духовная сила себя очень ярко проявляет, и только у Церкви оказывается средство, чтобы ей противостоять. Скажем, в Магадане религиозное пробуждение началось с того, что в одной квартире был мощный полтергейст. Вещи буквально летали по комнатам, причем по кривым траекториям, самовозгорались. Ни милиция, ни экстрасенсы ничего поделать не могли, и только, когда приходили православные священники, вся эта катавасия прекращалась. Борьба за квартиру шла около полугода, все это широко освещалось в местной прессе, и в итоге эта история произвела на город большое впечатление. Впрочем, я, кажется, уже опоздал рассказать один профессиональный анекдот. Представьте: православный миосонер выступает перед университетской аудиторией. И по ходу своего повествования он доходит до той минуты, когда он должен употребить неприличное слово. Он должен беса упомянуть. Поскольку этот миссионер не впервые общается с образованной публикой, он прекрасно понимает, какова будет реакция зала. Ведь наша постсоветская интеллигенция еще слова Бог правильно выговорить не может. Ей чего-нибудь попроще надо: «космическая энергия», «биоэнергоинформационное поле Вселенной» и т. п. А если им еще про беса что-то ввернуть, то тут такой хай поднимется! «Мы-то думали Вы интеллигентный человек! А Вы на самом деле обычный мракобес, реакционер! Про бесов всерьез говорите! Да это же средневековье, инквизиция, охота на ведьм!» И т. д и т. п. Предвидя это, миссионер решает высказать свою мысль на жаргоне интеллигентной аудитории. И говорит: «В эту минуту к человеку обращается мировое трансцендентально-ноуменальное тоталитарно-персонализированное космическое зло…». Тут бес высовывается из под кафедры и говорит: «Как, как ты меня назвал?». |
| Ксения 2017/02/11, 12:04:39 Матушка Скоропослушница прошу помощи в сохранении зрения и излечения глаз рабы Божьей Наталии Наталия 2017/02/10, 20:22:43 Матушка Божия Скоропослушница! помоги Ангелине снять дешёвую квартиру чтоб её не обманули. Валентине .Роману найти хорошую оплачиваемую работу сохрани от всякого зла и плохих людей Виктору сохранения зрения помоги выйти из финансовых трудностей и выплатить долги. Аминь! Валентина 2017/02/10, 12:03:56 Пресвятая Богородица Скоропослушница молись за нас грешных прошу твоих молитв об исцелении и порчи р. б. Виктора.помоги нам найти работу и жильё.Ангелине уладить всё в университете моли Бога о Романе. Ангелине.Валентине Викторе. Аминь! Валентина 2017/02/10, 11:40:02 Пресвятая Богородица, спасибо за помощь! Наталья 2017/02/10, 06:48:22 Пресвятая Богородица, помолись о нас грешных. Прошу Твоих святых молитв о рБ Николае. Помоги ему сегодня сдать экзамен на 3 разряд. Помоги найти работу, которая принесет мир и покой в душу и позволит содержать семью. Помоги рБ Александру избавиться от страсти винопития. Прости нас. Спасибо Тебе. Наталья 2017/02/10, 05:53:24 Пресвятая Матушка Богородица! Помоги доченьке моей р.Б.Александре. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Аминь! р.Б.Инна 2017/02/07, 21:38:24 Пресвятая Богородица Матушка Скоропослушница, всем людям Ты заступница и скорая помощница, не оставь и меня помощью и заступничеством Твоим. Прошу Тебя всем сердцем: моли Своего Сына Господа Бога нашего простить мои грехи вольные и невольные, защитить меня от наветов и сплетников на работе, умягчить их сердца. Молитвенно прошу Тебя, Пречистая, помолиться также о том, чтоб и мое сердце не ожесточилось, а также об улучшении обстановки на работе. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Р.Б. Наталия. Р.Б. Наталия 2017/02/07, 18:28:50 Матушка, родная,Пресвятая Богородица Скоропослушница! Упала на ровном месте и сломала руку,делали операцию. Помоги, родная, поскорей подлечиться! 2017/02/07, 10:03:27 Пресвятая Богородица Скоропослушница! Помолись за нас грешных Прошу твоих молитв об исцелении болящего Виктора избавить от курения .пьянства снять порчу и ввернуть обратно кто наслал..Помоги найти деньги на операцию чтобы сохранить зрение выплатить быстрее кредит.моли Бога о нас. |
| — Мисс Хоуп видела, что там прилеплено на витрине? — На витрине? — удивленно переспросил Энгус. — С вами мы объяснимся позже, а сейчас мне недосуг, — резко бросил коротышка–миллионер. — Здесь заварилась какая–то дурацкая каша, которую надо расхлебать. Он ткнул полированной тростью в сторону витрины, недавно опустошенной матримониальными приготовлениями мистера Энгуса, и тот с удивлением заметил, что на стекле со стороны улицы приклеена длинная полоса бумаги, которой наверняка не было совсем недавно, когда он эту витрину созерцал. Он вышел на улицу вслед за уверенно шагавшим Смайсом и увидел, что к стеклу аккуратно прилеплена полоса гербовой бумаги в добрых полтора ярда длиной, а на ней размашистая надпись: «Если Вы выйдете за Смайса, ему не жить». — Лаура, — сказал Энгус, просунув рыжую голову в кондитерскую, — успокойтесь, вы в здравом уме. — Сразу видать руку этого негодяя Уэлкина, — буркнул Смайс. — Я не встречался с ним вот уже несколько лет, но он всячески мне докучает. За последние две недели он пять раз подбрасывал в мою квартиру письма с угрозами, и я даже не могу выяснить, кто же их туда приносит, разве что сам Уэлкин. Швейцар божится, что не видал никаких подозрительных личностей, и вот теперь этот тип приклеивает к витрине чуть ли не некролог, а вы сидите себе здесь в кондитерской… — Вот именно, — скромно ввернул Энгус. — Мы сидим себе здесь в кондитерской и преспокойно пьем чай. Что ж, сэр, я высоко ценю здравый смысл, с которым вы перешли прямо к сути дела. Обо всем остальном мы поговорим после. Этот тип не мог далеко уйти: когда я в последний раз глядел на витрину, а это было минут десять — пятнадцать назад, никакой бумаги там не было, смею заверить. Но догнать его нам не удастся: мы даже не знаем, в какую сторону он скрылся. Послушайтесь моего совета, мистер Смайс, и немедленно поручите это дело какому–нибудь энергичному сыщику — лучше всего частному. Я знаю одного толкового малого — на вашей машине мы доедем до его конторы минут за пять. Его фамилия Фламбо, и хотя молодость его прошла несколько бурно, теперь он безупречно честен, а голова у него просто золотая. Он живет на улице Лакнау–Мэншенс, в Хэмстеде. |
| Санина заставили объяснить, кто он родом, и откуда, и как его зовут; когда он сказал, что он русский, обе дамы немного удивились и даже ахнули – и тут же, в один голос, объявили, что он отлично выговаривает по-немецки; но что если ему удобнее выражаться по-французски, то он может употреблять и этот язык, – так как они обе хорошо его понимают и выражаются на нем. Санин немедленно воспользовался этим предложением. «Санин! Санин!» Дамы никак не ожидали, что русская фамилия может быть так легко произносима. Имя его: «Димитрий» – также весьма понравилось. Старшая дама заметила, что она в молодости слышала прекрасную оперу: «Dememrio e Polibio», но что «Dimitri» гораздо лучше, чем «Dememrio». – Таким манером Санин беседовал около часу. С своей стороны дамы посвятили его во все подробности собственной жизни. Говорила больше мать, дама с седыми волосами. Санин узнал от нее, что имя ее – Леонора Розелли; что она осталась вдовою после мужа своего, Джиованни Баттиста Розелли, который двадцать пять лет тому назад поселился во Франкфурте в качестве кондитера; что Джиованни Баттиста был родом из Виченцы, и очень хороший, хотя немного вспыльчивый и заносчивый человек, и к тому республиканец! При этих словах гжа Розелли указала на его портрет, писанный масляными красками и висевший над диваном. Должно полагать, что живописец – «тоже республиканец!», как со вздохом заметила гжа Розелли – не вполне умел уловлять сходство, ибо на портрете покойный Джиованни Баттиста являлся каким-то сумрачным и суровым бригантом – вроде Ринальдо Ринальдини! Сама гжа Розелли была уроженка «старинного и прекрасного города Пармы, где находится такой чудный купол, расписанный бессмертным Корреджио!» Но от давнего пребывания в Германии она почти совсем онемечилась. Потом она прибавила, грустно покачав головою, что у ней только и осталось, что вот эта дочь да вот этот сын (она указала на них поочередно пальцем); что дочь зовут Джеммой, а сына – Эмилием; что оба они очень хорошие и послушные дети – особенно Эмилио… («Я не послушна?» – ввернула тут дочь; «Ох, ты тоже республиканка!» – ответила мать); что дела, конечно, идут теперь хуже, чем при муже, который по кондитерской части был великий мастер… («Un grand’uomo!» – с суровым видом подхватил Панталеоне); но что все-таки, слава Богу, жить еще можно! |
| – И то ещё – надолго ли? – подвижно метнул бровями Игельзон. Мандельштам и Корзнер, только что спорщики, тут вместе были оптимистами: нет, к этому уже не вернутся, этому уже возврата не будет. Все черты Шрейдера – крупные, мягкие, спокойные, а какие грустные: – А я вам скажу: будет ещё и жид, и ещё как. И ещё всё произошедшее, и всё будущее плохое, – всё обернут против евреев. Если российская смута разыграется – мы же, евреи, больше всех и пострадаем. Мандельштам и Корзнер дружно: совершенно исключено! Ход истории – не в ту сторону! – А в какую? – спросил Шрейдер, изогнув большие губы, голову набок. – Как? – изумился Мандельштам. – Да к демократии! Где свобода и самоопределение – там и воздух еврея! – Не-ет, – растянул Шрейдер. – Где закон и порядок – вот там воздух еврея. Если нет власти и порядка – то евреи теряют из первых. – Да стыдно вам так говорить! Не хотите ж вы возврата прежнего. Шрейдер вздохнул: – О прошедшем надо уметь говорить и объективно. За столетие с лишним в России мы поднялись и отряхнулись от прежнего польского упадка. От средневекового обличил. Мы так увеличились в числе, что смогли выделить многолюдную колонию за океан. Вырос средний уровень жизни, накопились многие капиталы. Среди нас распространилась европейская образованность. Мы позволили себе роскошь иметь литературу на трёх языках. Наше значение в империи непрерывно увеличивалось. Надо понять, что наше благоденствие – уже связано с этой страной впредь навеки. – Но могли ли мы не искать полноправия? – Мы искали полноправия – в жизни, а не в разрушении. – Но только когда есть правопорядок и свобода культуры – мы всегда постоим за себя. – А то, что начинается теперь, – не обещает правопорядка. Взгляд Мандельштама пламенел: – Да что вы говорите! Что вы говорите! Именно теперь, когда мы больше не отделены искусственно от русской культуры, когда еврейское и русское самосознания могут наконец подлинно слиться, еврейский и русский аспекты примиряются в синтезе… – Этот синтез, – не мог не ввернуть Игельзон, – у большинства русских вызывает скептическую улыбку, а правоверными евреями оценивается как ренегатство. |
| Однако, верный своему характеру, Людовик сделал вид, что не заметил этих недовольных, хотя в то же время он перебирал в уме различные способы снова переманить их к себе. Он тут же решил приказать Оливье и прочим своим агентам тайно выведать, каковы настроения тех из перебежчиков, которыми он особенно дорожил. Тем временем сам он деятельно, хотя и весьма осторожно, старался заручиться расположением главнейших советников и приближенных герцога, пуская в ход свои обычные средства – искусную лесть и щедрые подарки, не с тем, чтобы подкупить верных слуг своего благородного хозяина, как он уверял, но чтобы склонить их поддержать его попытки сохранить мир между Францией и Бургундией – цель, прекрасная сама по себе и, несомненно, ведущая к благополучию обеих держав и их государей. Внимание столь мудрого и великого короля было уже само по себе сильной приманкой; лесть также сыграла свою роль, но могущественнее всего оказались подарки, которые, по обычаям того времени, бургундская знать могла принимать без всякого ущерба для своего достоинства. Во время охоты на вепря, когда герцог, всегда поддававшийся увлечениям минуты, было ли то дело или забава, весь отдался преследованию зверя, Людовик, не стесняемый его присутствием, выискивал и находил случаи переговорить наедине с теми из его приближенных, которые считались наиболее влиятельными при бургундском дворе. Между прочим, не были забыты ни д’Эмберкур, ни де Комин, и, беседуя с этими двумя замечательными в свое время людьми, Людовик не преминул искусно ввернуть похвалу храбрости и военным заслугам первого и глубокой проницательности и литературному таланту второго – будущего историка той эпохи. Такая возможность заручиться поддержкой (или, если читателю больше нравится, – подкупить) приближенных герцога Карла была, может быть, главной целью, которую король ставил себе, отправляясь в эту поездку, и достижением которой он удовлетворился бы даже в том случае, если бы ему не удалось договориться с самим Карлом. В то время между Францией и Бургундией существовала такая тесная связь, что большинство бургундских дворян имело во Франции или рассчитывало получить там земельные владения, и, следовательно, благосклонность или неприязнь короля имела для них огромное значение. |
|
|
