| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГЛЕБ ВАСИЛЬЕВИЧ [Василькович] (2.05.1237 (или 1236) - 13.12.1278, Ростов), блгв. кн. ростовский и белозерский (пам. 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых), младший сын ростовского кн.-мч. Василия [Василько] Константиновича и кнг. Марии Михайловны († 1271), дочери черниговского кн.-мч. Михаила Всеволодовича , родоначальник белозерских князей. Неизвестно, когда в составе обширного Ростовского княжества был выделен для Г. В. Белозерский удел: по завещанию отца, мученически погибшего от рук татар в 1238 г., либо позже - по инициативе матери (управлявшей княжеством в годы малолетства сыновей) или старшего брата Г. В.- Бориса Васильевича, к-рый, повзрослев, начал княжить в Ростове. Самостоятельное правление Г. В. началось, видимо, в 1251 г., под к-рым летописи сообщают, что он «поеха… на Белоозеро в свою отчину» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 473). Будучи белозерским князем, Г. В. сохранял тесную связь с Ростовом, часто бывал там и, по-видимому, играл важную роль в политической и церковной жизни Ростовской земли. Вместе с братом и матерью он выступил инициатором прославления кн.-мч. Михаила Черниговского и строительства посвященного ему храма в Ростове, в 1261 г. по благословению Киевского митр. Кирилла II вместе с братом и блгв. кн. Александром Ярославичем Невским принимал участие в определении св. Игнатия , архим. Авраамиева ростовского в честь Богоявления мон-ря, в помощники состарившемуся Ростовскому еп. Кириллу II . Активными были контакты Г. В. с ордынскими властями. Один или вместе с др. князьями он неск. раз ездил ко двору монг. ханов и ок. 1257 г. первым из потомков Рюрика женился на знатной монголке (в Крещении Феодоре), за к-рой ездил в Каракорум; в 1277 г. вместе с сородичами участвовал в походе ордынского хана Менгу-Тимура на алан (ясов), в 1278 г. отправил для участия в новой ханской войне сына Михаила. Однако (вопреки мнению А. Н. Насонова ) нет оснований говорить о «протатарской» ориентации Г. В. В отношении монголо-татар он (как и Борис Васильевич) придерживался, как следует думать, той же политической линии, что и блгв. кн. Александр Невский, к-рый в условиях непрекращающегося военного и конфессионального натиска католич. Запада видел в лояльности к Орде средство оградить Русь от новых набегов, сохранить правосл. веру и создать условия для накопления сил внутри страны. Ростовская лит-ра 3-й четв. XIII в. пронизана идеей духовного противостояния чужеземному игу, а оформившееся в Ростове в это время почитание кн.-мч. Михаила Черниговского характеризовалось заметной антиордынской тенденцией. |
| список с грамоты в Рукоп. Акад. библ. А 1 / 16 , л. 313: «Княж Федоров Белозерского боярин был Семен Баба в Чюровских, а те пожни были того боярина Семена, и у того Семена женился Иван Есипль с Ырдомы, и те пожни дал в приданых, и на того Ивана ударила беда, и тот Иван те пожни продал попу Саве Ирдомскому и у того попа отрода не было, и его попадья Настасья велела те пожни дати в Кирилов монастырь по своих душах»). Нам известно несколько списков с этой описи (см. Рукоп. Акад, библ. А I / 16 , л. 7 и след.; Рукоп. Акад. библ. А II / 42 ; Рукоп. М. А. М. Юст., Белооз. 858; Рукоп. Кирил. мон. 128 и т. п.), одинаково датирующих ее 6990 годом, т. е., l48 1 / 2 ,-м. Но в начале документа значится, что опись была произведена по предписанию великого князя Ивана Васильевича; «По великого князя слову Ивана Васильевича всеа Русии отводил Михайло Дмитреев сын Глебов да Иван Голова Семенов сын да Захар Микулин сын земли кирлловские от великого князя земель» и проч. Таким образом в год жежевания великому князю московскому уже принадлежало Белоозеро, которое в силу договора, заключенного 4-го апреля 1482 года, должно было отойти к Москве только по смерти князя Михаила Андреевича. Отсюда можно бы предполагать, что составление описи относится к тому времени, когда великий князь за вину сына Михаила Андреевича (Василия) отобрал у Михаила Андреевича отчину его: Ярославец, Белоозеро и Верею, которые возвратил потом на пожизненное владение (Сравн. А. В. Экземплярский , Великие и удельные князья северной Руси в татар, период, т. I, СПБ. 1889, стр. 247). Но с другой стороны сохранился список с грамоты Ивана Васильевича на Белоозеро от 25 мая 1487 года, из которой видно, что еще тогда оно не было отписано на великого князя. (Приводим текст этой грамоты: «От великого князя Ивана Васильевича всеа Русии на Белоозеро наместником нашим и волостелем и путником и всем нашим приказщиком, чтобы есте у Кирилова монастыря у игумена у Венедикта з братьею княжих Михайловых Андреевича грамот жаловальных не рушите ни чем до отписи, доколе писцы наши отпишут нашу отчину Белоозеро. А прочитал сю мою грамоту, отдавайте назад. А дана грамота лет девятъдесятъпятого маия в 25 день. Позади грамоты пишет князь великий всеа Русии. Рукоп. Имп. Публ. Библ., Q, отд. IV, 113а, стр. 1527). Поэтому возможно ставить вопрос, не имел-ли оригинал описи дату «лета девятдесятпятого», а не: «лета десятдесятого»? (Сравн. ниже главу III). |
| В 1238 году монголо-татарские орды хана Батыя опустошили область великого княжения. Великий князь Георгий с сыновьями и немногочисленным войском вынужден был отступить в Ярославский удел своего воспитанника Всеволода. Здесь, на реке Сити, их настигли отряды неприятелей. Произошла кровавая сеча, в которой погибли великий князь Георгий и князь Всеволод Ярославский, отец Василия и Константина. Василько Ростовский был пленен и мученически погиб за веру и отечество. К 1238 году относится первое упоминание в летописях о старшем сыне погибшего ярославского князя Василия (родился не позднее 1229 года), как об одном из князей, спасшемся от меча Батыева. Возмужание осиротевших юных князей пришлось на сложное, тяжелое время. Наследование княжения принял на себя старший брат Василий. Ему предстояло укреплять ослабевший дух своих подданных, вселять в них надежду, помогать вдовам и сиротам воинов, погибших на реке Сити. Летописи свидетельствуют, что князь Василий Всеволодович в страхе Божием правил княжеством, не вступая в междоусобные споры с соседями. Им были восстановлены и обновлены разрушенные в Ярославских пределах монголо-татарами многие храмы. В 1239 году князь Василий Всеволодович впервые отправился вместе с другими князьями в Орду «про свою отчину», то есть для того, чтобы получить от хана утверждение на Ярославское княжение; он был отпущен, по свидетельству летописца, ханом Батыем «с честью». Позже Василий Всеволодович еще несколько раз ездил в Орду: в 1244 году с Владимиром Константиновичем, князем угличским; в 1245 году вместе со своим дядей великим князем Ярославом Всеволодовичем. По возвращении из последней поездки к хану он женился на княжне Ксении. У них было двое детей — дочь Мария и сын Василий, умерший малолетним. Зимой 1249 году князь Василий Ярославский отправился во Владимир на Клязьме для встречи с родственным ему святым благоверным великим князем Александром Невским († 1263 г.). Там он тяжело заболел и 8 февраля преставлся ко Господу. Гроб с телом князя Василия Всеволодовича от Владимира до Ярославля провожали его двоюродные братья: ростовский и белозерский князья Борис и Глеб Васильковичи вместе со своей матерью, а также сам великий князь Александр Невский — столь велико было их уважение к молодому, но зрелому духом безвременно почившему князю. Погребение совершил епископ Ростовский Кирилл в ярославском соборном храме в честь Успения Пресвятой Богородицы, на северной стороне которого был положен гроб с телом князя Василия Ярославского. |
| Это условие любопытно; оно может указывать, что князь Василий Ярославич серпуховской был схвачен по наговору, и сын его требует от своего союзника, чтобы вперед не было подобного. В изгнании, лишенные почти всякой надежды, князья - можайский и серпуховской - мечтали: один - о великом княжении, другой - о Дмитрове и Суздале. Замыслы изгнанников не осуществились; попытка некоторых верных слуг освободить старого серпуховского князя также не удалась: они были схвачены и казнены в Москве в 1462 году. Таким образом, из всех уделов Московского княжества остался только один - Верейский, ибо князь его, Михаил Андреевич, как видно, вел себя так, что на него не могло быть никакого наговора. До нас дошел договор великого князя Василия с суздальским князем Иваном Васильевичем Горбатым, правнуком Димитрия Константиновича чрез второго сына Семена; князь Иван отказался от Суздаля и Нижнего, возвращал московскому князю все ярлыки, прежде на эти княжества взятые, и сам брал от Василия в виде пожалования Городец да несколько сел в Суздальской области с условием, что если он отступит от великого князя или сыновей его, то эта отчина отходит к Москве, а он, Иван, подвергается церковному проклятию. Какая была судьба князей - Василия и Федора Юрьевичей, - неизвестно; известно только то, что великий князь московский завещал Суздаль старшему сыну своему. Так кончилась знаменитая усобица между князьями московскими, потомками Калиты. Сперва началась было она под предлогом старого права дяди пред племянником; но скоро приняла сообразный со временем характер: сыновья Юрия мимо всех прав враждуют с Василием Васильевичем, добиваются великого княжения, ибо чувствуют, что удельными князьями они больше оставаться не могут. Вследствие сухости, краткости, отрывочности летописных известий у нас нет средств с точностью определить, во сколько торжество старшей линии в потомстве Донского зависело от личности главных деятелей в этой борьбе; но из современных источников, при всей их неполноте, мы можем ясно усмотреть, как старые права, старые счеты родовые являются обветшалыми, являются чем-то диким, странным; московский боярин смеется в Орде над правами, которые основываются на старых летописях, старых бумагах; духовенство торжественно провозглашает, что новый порядок престолонаследия от отца к сыну, а не от брата к брату есть земская изначала пошлина; старый дядя Юрий остается одинок в Москве с своим старым правом; сын его Шемяка побеждается беззащитным, слепым пленником своим, который успевает уничтожить все (кроме одного) уделы в Московском княжестве и удержать примыслы отцовские и дедовские. |
| В похвальном слове ростовскому кн. Василию Константиновичу, включенном в Лаврентьевскую летопись, о гибели В. К. на р. Сить не сообщается. Между тем позднее источник отмечает, что в числе князей Сев.-Вост. Руси, переживших нашествие Батыя, был сын В. К.- блгв. кн. Василий, к-рый заменил отца на ярославском столе. Косвенное известие о смерти В. К. есть в рус. редакции Хронографа 1512 г., а также в устюжских летописцах, отметивших смерть вел. кн. Георгия «з детми и братаничи» (ср.: ПСРЛ. Т. 22. Ч. 1. С. 401; Т. 37. С. 30, 69). Прямые данные о гибели В. К. сохранились в ряде более поздних древнерус. летописей. Сообщение о том, что В. К. «убиша... на Сите с великим князем Юрьем Всеволодичем», имеется в Летописной редакции родословных книг 40-х гг. XVI в., дошедшей в составе одного из ранних списков Воскресенской летописи (РИИР. Вып. 2. С. 28). Этот текст читается и в др. частных списках рус. родословных книг XVI-XVIII вв. (РГБ. Ф. 256. Рум. 349. Л. 105-105 об.; РГАДА. Ф. 181. РО МГАМИД. 67/90. Л. 39 и др.). Краткая биография В. К. вошла в составленное в сер. XVI в. родословие ярославских князей (РГБ. Ф. 256. Рум. 349. Л. 105; РИИР. Вып. 2. С. 27, 101 и др.), в «Государев родословец» 1555 г. и Бархатную книгу 1686 г. О церковном почитании В. К. в древности сведений нет. По-видимому, одна из причин состоит в том, что его тело не было найдено на месте битвы (в отличие от останков вел. кн. Георгия и ростовского кн. Василия Константиновича). Кроме того, во 2-й пол. XIII - сер. XV в. (до 1462/63) в Ярославском княжестве правили представители др. династии - потомки блгв. кн. Феодора Ростиславича Чёрного, 1-м браком женатого на внучке В. К. Марии Васильевне. Упоминание в источниках В. К. появилось лишь в связи с обретением в 1501 г. в ярославском Успенском соборе мощей его сыновей. Однако ко 2-й четв. XVI в. имя В. К. исчезло из памяти настолько, что иером. Пахомий в написанном между 1526 и 1533 гг. Житии блгв. князей Василия и Константина называл их отцом вел. кн. Всеволода (Димитрия) Юрьевича Большое Гнездо, к-рый был дедом В. К. В компилятивной редакции Жития блгв. кн. Феодора Чёрного сер. XVII в., одним из источников к-рой была «Книга степенная царского родословия», происхождение супруги ярославского князя (внучки В. К.) определено верно. Поэтому можно предполагать, что кн. Всеволод, упоминаемый в стихире 6-го гласа службы на обретение мощей св. князей Василия и Константина («ветви сущия Всеволода преблаженнаго» - Минея МП. Июнь. Ч. 1. С. 236) и в кратком житии князей под 8 июня («самобратия суть, рода от благоверная князя Всеволода преблаженнаго» - «Алфавит русских святых» мон. Ионы (Керженского) (1807-1811) (ЯИАМЗ. 15544. Л. 145)), есть не кто иной как В. К. |
| В Софийском списке, при этом, опущено как имя игумена Космы, которому было адресовано послание («преподобному игумену имярек яже о Христе з братиею»), так и имя его автора (опущено: «царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси», а написано: «имя рек челом бьет»). Тем не менее не может. быть сомнения в том, что в рукописи Соф. библиотеки 1152 мы имеем начало того же сочинения, которое издано в Актах Исторических, том I под 204, так как начало послания, находящееся в рукописи, соответствует целым 8 столбцам по изданию его в Актах Исторических и отступает от него лишь в немногих вариантах: в пропуске некоторых отдельных слов. Пред самым началом отрывка в Софийской рукописи сделано следующее ценное указание, писанное тем же почерком, что и остальной отрывок: « послание цря и велика г князя мца се н в кг дн , впрчтпую обитель» и проч., а далее начинается самое послание. Таким образом, определенно и точно устанавливается время составления царского письма – 23 сентября 1573 года. Этой дате, как нам кажется, и следует отдать научное предпочтение пред всеми другими догадками о времени появления послания. Историограф полагал, что оно относится к 1578 году, потому что Иоанн в этом письме упоминает о своем Ливонском походе, который окончился около 1578 года 5 . Но под походом, о котором говорит Грозный, нельзя разуметь Ливонский поход, окончившийся в 1578 году. Иоанн писал в послании, что он был намерен призвать к себе из Кириллова монастыря Варлаама Собакина, в Миру Василия, но «зиму сю, говорит он, по него потому не послали, что нам поход учинился в Немецкую землю, и как мы из похода пришли, и по него послали и его расспрашивали» 6 . Как заметил А. П. Барсуков, в 1578 году, когда Иоанн возвратился из Ливонского похода, Василия, в иночестве Варлаама Собакина, уже не было в живых. В Шереметевском послужном списке бояр (Древн. Росс. Вивлиофика, ч. XX, изд. 2-ое) он отмечен умершим в 7083 году (т. е., в 1574–1575 году). Кроме того, можно указать и другое основание, в силу которого под походом в немецкую землю, нельзя разуметь Ливонский поход 1577 года. Из слов Иоанна видно, что он был в походе зимой. Между тем участие в войне (с Ливонией) 1577 года царь принимал только весной и летом. Иоанн прибыл в Новгород весной, а возвратился в Москву в сентябре 1577 года 7 . |
| Князь Михайло Васильевич Хворостина, родоначальник угасших князей Хворостининых Князь Иван Дмитриевич Жижемский, родоначальник угасших князей Жижемских Князь Юрий Иванович Коркода, родоначальник угасших князей Коркодиновых КОЛЕНО XX: Князь Фёдор Фёдорович Алабыш, родоначальник угасших князей Алабышевых Князь Василий Фёдорович Мамон Князь Александр Фёдорович Аленка, родоначальник угасших князей Аленкиных Князь Пётр Львович Ярославский Князь Михайло Львович Троекур, родоначальник угасших князей Троекуровых Князь Константин Семёнович Сисой, родоначальник угасших князей Сисеевых Князь Пётр Семёнович Ярославский-Кривый Князь Иван Семёнович Семейка, убит в сражении под Оршею 10 сентября 1514 Князь Давыд Данилович Ярославский-Хромый Князь Василий Владимирович Темносиний Князь Дмитрий Владимирович Сандырь, родоначальник угасших князей Сандыревых КОЛЕНО XXI: Князь Семён Петрович Ярославский Князь Иван Петрович Ярославский Князь Борис Петрович Ярославский † 2 октября 1552 Князь Иван Васильевич Темносиний Князь Пётр Васильевич Засека, родоначальник старшей ветви князей Засекиных КОЛЕНО XXII: Князь Иван Семёнович Ярославский Первым удельным князем Ярославским был князь Всеволод-Иоанн Константинович (рождение 1211; убит татарами в 1236 году); внук Юрия Долгорукого и правнук Мономахов; от супруги своей княгини Марины он имел сына, князя Василия Всеволодовича Ярославского († 1249), который, от супруги своей княгини Ксении имел одну дочь, княжну Марию вышедшую за удельного князя Можайского Фёдора Ростиславовича и принесшую ему в приданое обширное и богатое княжение Ярославское. Единственный сын их, князь Михаил, умер в младенчестве, а князь Фёдор Ростиславович, овдовев, женился, во втором браке, на дочери знатного князя татарского и остался удельным князем Ярославским. Он скончался 19 сентября 1299 года. Православная Церковь причла его к лику Святых, равно как и двух старших сыновей его, от второго брака: князей: Давыда и Константина Феодоровичей. Нетленные мощи сих трёх угодников почивают в Ярославле, в Спасском соборе. |
| Он, лично побывав в Орде, сумел получить от только что принявшего магометанство хана Узбека подтверждение прав духовенства и даже расширения их. Сам уроженец Волыни, святитель Петр проникновенно оценил по достоинству высокие государственные качества Московского Князя Иоанна Даниловича Калиты и предсказал будущее величие Москвы. Укреплял положение Москвы и преемник св. Петра, первый митрополит Московский Феогност. Митрополит Московский св. Алексий был ближайшим советником трех Великих Князей; в малолетство Димитрия Иоанновича (Донского) правил Московским княжеством, отстояв для него и Великокняжеский престол. Временно захвативший престол Суздальский князь усиленно звал митрополита покинуть Москву, но св. Алексий остался и тем укрепил Престол за Москвой. Святитель Алексий усмирял удельных князей. По его поручению Преподобный Сергий ездил увещевать враждовавших против Великого Князя: в 1365 г.– Суздальских князей Бориса и Димитрия Константиновичей, а в 1385 г. – князя Олега Рязанского, подошедшего было с войском к самой Москве. Трижды ездил святитель Алексий в Орду, исцелил жену хана Чанибека – Тайдулу и впоследствии, благодаря ее просьбам, спас Россию от угрожавшего ей нашествием жестокого хана Бурдибека... Преподобный Сергий Радонежский столь же неусыпно пекся о делах государственных. Он благословил Великого Князя Димитрия на Куликовскую битву и даже послал на бой с татарами иноков своей обители – Пересвета и Ослябю... Святитель Иона правил Московской митрополией в то время, когда, перед концом татарского ига, удельные князья особенно восставали против единой Великокняжеской власти. Владыка был неизменно на стороне Великого Князя Василия Васильевича Темного. По настоянию св. Ионы Собор русских архипастырей послал сопернику Великого Князя Василия – Димитрию Шемяке – обличительное послание, сравнивая его с Каином, и угрожал отлучением от Церкви. Шемяка должен был смириться. Святитель много содействовал Великому Князю в его борьбе с татарами. Вместе со своим другом Ионой, архиепископом Новгородским, св. Иона дал обет ежедневно горячо молиться Богу о победе Царя над татарами и об утверждении Самодержавия. |
| 6) Василий, из игуменов Тверского Спасского монастыря, поставлен митрополитом Алексием 23 в 1360–1361 г. в Твери. В 1366 г. имел он поручение от святителя Алексия войти в соглашение тверских князей: Василия Михайловича, Иеремия Константиновича и Михаила Александровича, споривших об уделах. Еп. Василий оправдал последнего; но этот суд не признан в Москве, и в 1367 г. Василий должен был туда ехать, по требованию митрополита, для отдачи отчета. Суд его нашел неправым и подвергли епископа взысканию (платежу) огромной суммы. В 1369 г. Михаил Васильевич кашинский, по смерти отца вошедший на престол, приносил жалобу митрополиту на Василия, но чем дело кончилось – неизвестно. Епископ этот скончался в 1374 г. (7) 7) Евфимий Вислен, рукоположен митрополитом Алексием 24 1374 г. 9 марта в Твери, в день сорока мучеников, на средокрестной неделе в четверток 25 , из монастыря Никольского с ручья с Заволочья. Отселе митрополит Алексий с послом патриаршим Киприаном отправился в Переяславль в 1375 году. Приехала из Литвы Кестутиева дочь Мария, невеста Иоанна Михайловича Тверского; еп. Евфимий окрестил ее в церкви Воздвижения и на другой день обвенчал с Иоанном в соборной церкви св. Спаса к радости князя Михаила Тверского, отца Иоанна (Никон. летоп.). В 1375 г. Тверь была осаждена Донским, и еп. Евфимий с боярами ходил в стан его, моля о спасении. При нем в 1380 г. проживал в Твери Пимен, обманом получивший митрополию после Митяя. Он был архимандрит Горицкий из Переяславля, правил паствою пятнадцать лет. В 1390 году тверской великий князь Михаил Александрович стал недоволен поступками его епископа, послал в Москву грамоту к митроп. Киприану, в которой, описав проступки Вислена тяжки зело и неудобоносимы, по словам летописи, просил судить его как виновника в мятеже и раздоре церковном. Митрополит, пригласив с собою греческих митрополитов Матфия адрианопольского и Никандра гаиянского, епископов Стефана пермского и Михаила смоленского, рассмотрел с ними дело еп. Евфимия и, по обстоятельствам, признал нужным запретить ему священнослужение, отправив в Москву в Чудов монастырь. |
| 1242 Значительная часть этой суммы была выдана монастырем в июле и в сентябре 1608 года: «По государеве цареве и великого князя Василья Ивановича всеа Русии грамоте дано на Белоозеро приказным людем Афонасью Васильевичю Головленкову да Венедикту Тимашеву да дияку Семену Головину Литве на корм 206 рублев 32 алтына 4 деньги» (Расходные книги за июль 116 года, Рукоп. Кир. мон. 29–629, л. 50 и об.). «По государеве цареве и великого князя Василья Ивановича всея Русии грамоте дано на Белоозеро приказным людем Афонасью Головленкову да Венедикту Тимашеву да дьяку Семену Головину литовским людем Остафью Слонскому с товарищи на жалованье 148 рублев 16 алтын 4 деньги» (Расходные книги за сентябрь 1608 года, см. там же, л. 63 об.). 1243 Суда эти лежали в монастырской казне со 115-го (1607–8) года: «В 115-м году по приговору игумена Матфея и старцев соборных по государево грамоте дано Ферапонтова монастыря келарю старцу Ианикею Осокину да казначею старцу Митрофану з братьею в займы денег дано 100 рублев, а в закладе у них в тех денгах взято дачи блаженные памяти государя царя и великого (князя) Ивана Васильевича всеа Русии перстни золотые и чепочки и суды серебряные и тот заклад в 118-м году по государеву цареву и великого князя Василия Ивановича всеа Русии наказу Петр Дашков да дьяк Данило Веревкин взяли к Москве в государеву казну и в том закладе взята отпись за дьячьею рукою» («Книги казенные денежные приходные и росходные 122 году·, Рукоп. Кир. мон., 39–639, л. 25 и об.). 1244 Некоторые из перечисленных слуг значатся в монастырском синодике (Рукоп. Кир. библ. 759–1016, л. 329 об.–330) погибшими под городом Веневою: [Слуги Кирилова монастыря побиты под городом под Веневою. Афонасия (Бураков). Василия (Бушмарин) Фирса (Богдан семеновской). инока Акакия (слуга семен заборовской) инока Иосифа. (слуга Иев Слотов). Саву. Тита (сошбалны подмастере). Димитрия (убит в нове городе Ждан Кулибакин). Тимофея (Бабкин убит в Ерославли). Матфея (тверитин убит в Ярославли). Ермолая. (Озацкой убит в Ярославли слуга пятон). слуги монастырски побиты на деле: Самуила (нехорошен). Андрея (Озацкои). Тихона (Озацкои убит в Ярославле). Иоанна (Соболев под Москвою). Иоанна (Уломскои убит под Москвою). Иоанна (стрелец Астонханев) Симеона. (Мокеев) Симеона. (Ершов). |
|
|
