| Но когда дошла весть до Скопина, что Псков не сдается, то он рассудил, что не годится тратить время и людей, и приказал Мещерскому и его товарищам отойти оттуда и соединиться с главным войском. II. Поход русских и шведов. – Неудача тушинцев под Москвою. – Дела под Торжком и Тверью. – Волнение в наемном войске 10 мая выступил Скопин из Новгорода и шел медленно, во-первых потому, что к нему следовали на соединение разосланные отряды, во-вторых потому, что дожидался, пока прибудет к нему Делагарди. Шведский вождь вышел со всем своим войском из Тесова в тот же день, десятого мая. Из Торжка 16 мая прислали все сословия, духовные и светские, к Скопину повинную с выборными посадскими людьми и просили прощения. Скопин отправил отряд под начальством Кирилла Чоглокова занять Торжок и удерживать этот город с его уездом до своего прибытия. Чоглоков стал в Торжке. За Торжком Ржева-Володимерова, Старица, Осташково сдались и прислали повинные; потом дворяне, дети боярские и посадские люди из Твери, Зубцова и Клина прислали ударить челом царю Василию Ивановичу 254 . Шведы все еще полагали, что будет хорошо, если они станут покорят город за городом. Может быть, тут были у них своекорыстные виды, чтобы продлить время и заслужить более жалованья; а может быть при этом Делагарди уже соображал, что если его войско прослужит так много времени, что московскому царю невозможно будет выплатить всего жалованья, то он будет вправе захватить северные области, и теперь уже приготовлял себе путь к этому захвату. Но Скопин убеждал его через своих посланцев поспешить с ним на соединение, чтобы взаимными силами освободить Москву от осады, уничтожить враждебные царю Василию в столице партии и победою над тушинским лагерем расположить к отступлению от царика еще покорные ему края. Дожидаясь ответа от короля на свое донесение, Делагарди шел медленно, и сошелся со Скопиным 6 июня 255 . В тушинский лагерь весть о том, что Швеция прислала царю Василию помощь, доставил Сапега в начале мая, перехвативши письма Скопина, которые были посланы к царю Василию с восемью гонцами. |
| 195. О приходе под Нижний боярина Федора Ивановича Шереметева с людьми. Боярин Федор Иванович Шереметев с ратными людьми пришел в Нижний. Нижегородцы же, видя приход к ним ратных людей, возрадовались, потому что им было утеснение великое от литовских людей и от русских воров. Федор же, будучи в Нижнем, на многих воровских людей от себя посылал [войска] и многих воровских людей побивал, а иных многих обратил к царю Василию. 196. О побоище литовских людей под Юрьевцом Поволжским. Пришла весть в Нижний, что из Суздаля идет Лисовский с литовскими людьми и с русскими ворами за Волгу, воевать костромские, и галицкие, и унженские, и юрьевские места. И послал Федор Иванович на них [рать] в судах, и сошлись с ними под Юрьевцом Поволжским на острове, и побили их наголову, а иных потопили. Лисовский же с небольшим отрядом, что в ту пору был на берегу, убежал, и возвратились ратные люди в Нижний со многим богатством. 197. О походе из Нижнего Федора Ивановича Шереметева. Из Нижнего боярин Федор Иванович Шереметев пошел под Муром, а в Муроме уже до его прихода царю Василию крест целовали. Из Мурома пошел под Касимов и Касимов осадил; и в Касимове сидели крепко, не хотя город царю Василию сдать. Боярин Касимов взял приступом, и многих воровских людей перебил, а иных живых взял; и тех, которых мучили в темнице за царя Василия, всех освободил. В Касимов же пришли к нему из Москвы от царя Василия князь Семен Прозоровский да Иван Чепчугов с милостивым словом на службу, что он царю Василию служил и за него стоял; да и про то ему говорили, что он идет неспешно, о государевом деле не радеет, а товарища его Ивана Салтыкова взяли в Москву. 198. О ворах астраханских, которые назвались царевичами. Грехов ради наших, дьявольским наущением восставали неведомо откуда такие воры, назывались праведным [царским] корнем: иногда царя Ивана сыном Васильевича, иногда царевича Ивана Ивановича сыном, а иной назывался царя Федора Ивановича сыном. Как у тех окаянных злодеев, неведомо откуда взявшихся, уста отверзались и язык говорил; а назывались таким праведным корнем иной боярский человек, а иной мужик пашенный. Вор же стоял под Москвой, в то же время под Астраханью появились три вора: один назвался Август, царя Ивана сын, другой же назвался Осиновик, сын царевича Ивана, а третий назвался Лавр, царя Федора Ивановича сын. Те же воры казаки с Августом и Лаврентием пошли под Москву к Тушинскому Вору. Того же Осиновика сами они и повесили на Волге, а с теми же [самозванцами] пришли в Тушино и тех воров привели с собою. Вор же тех казаков пожаловал, а тех воров Августа и Лаврентия велел повесить в Тушине на московской дороге. Всех же тех воров, которые назывались царским корнем, знали многие люди, который откуда взялся. Того же Вора Тушинского, который назвался расстригиным именем, отнюдь никто не знал: неведомо откуда взялся. Многие же узнавали, что он был не от служивого корня; думали, поповский сын или церковного дьячка потому, что весь обиход церковный знал. |
| Отцу Василию хочется накопить двести рублей. Целых уже шесть лет он мечтает об этих двухстах.– В основание капитала о. Василий положил 25 р. из приданного жены, – и поставил для себя задачей накопить сначала «до ста рублей». Четыре года копил он деньги, и накопил сто рублей. Ста рублей о. Василию показалось мало. «Только бы до двухсот " -стал он мечтать: и капитал снова стал возрастать. До двухсот рублей только не доставало уже пятнадцати рублей! Пятнадцать-то рублей и хочется о. Василию скорей приобрести. О. Василий льстит себя надеждой, что желанное время уже близко. «Будет и двести! да, будет! скоро будет. Ныне сена три воза продам, да вот еще богомолье... Будет!» Точно камень сваливается с сердца о. Василия, и ему делается легко. Но радость оказалась преждевременной. О. Василий получил через благочинного указ от консистории о заведении в каждом благочинии библиотеки для духовенства, вследствие чего о. Василию приходилось подписаться на библиотеку и издержать, по крайней мере, рубль. Это страшно опечалило о. Василия. Во-первых, по мнению о. Василия, «на какой черт» эти книги и журналы? «Вон «Странник» за целый год стоит, что толку-то? а ведь, за него денежки плачены!» А всего досаднее для о. Василия-то, что денежки-то на библиотеку приходится платить не казенные, а свои собственные. «Что же это такое? Откуда же я возьму деньги? Ведь, это грабеж! Это денной грабеж! А я вот не подпишусь! За это под суд не отдашь, это добровольное согласие. А ведь, все подписались. Ах, чтоб!.. Умный-т ο человек, хохлатый-то (о. Павел) три рубля подмахнул! Чему обрадовался? Думаешь скуфью дадут? Сумничал на три целковеньких! Да что же это такое! Ведь этак последнюю рубаху им отдай! Ведь этак надевай на руку корзину, да и поди по подоконью! И, ведь, ни один меньше рубля не подписал!.. Этот чушка Спиридон-и тот рубль. Да много ли у самого-то рублей осталось. Господи, что же это такое!» Но как ни ругался, как ни плакал о. Василий, а рубль пришлось отдать на библиотеку. На большее горе о. Василия еще коровы его зашли в чужое поле, и пришлось за потраву заплатить по четвертаку с коровы-два с полтиной! Затем, жнитво обошлось дороже обыкновенного на целых четыре рубля. О. Василий сам жал хлеб и нанимал всего одну жницу. На этот раз хлеб поспел как-то вдруг, – и пришлось нанять несколько жниц. Кроме того – одно к одному – захромала у о. Василия лошадь, и пришлось колдуну Акундину дать за лечение рубль! |
| Войско, приставшее к королю, стояло под Иосифовым монастырем. VII. Прибытие в Москву Скопина. – Его смерть Недолго пришлось Москве порадоваться. Народ величал Скопина, а с тем вместе возрастало в народе презрение к царю Василию и ближним его. Повсюду о том поговаривали, что было бы пристойнее избрать на царство всею землею боярина, который доказал уже перед целым светом свою способность и заслужил эту честь подвигами и трудами на пользу и избавление всей земле, чем оставить на престоле Василия, который сел на этот престол неправильно и ничего не сделал для земли, кроме зла и бед. Еще когда Михайло Васильевич был в Слободе, Прокопий Ляпунов присылал к нему станицу от всей Рязанской земли, объявлял, что вся земля хочет, чтобы он был избран в цари, и признает, что никто, кроме его, не достоин сидеть на престоле. Михайло Васильевич не вошел об этом в рассуждение, удалил от себя искусительное посольство, но не казнил никого за него, не разбирал этого дела, да вдобавок и царя о нем не известил. Василий узнал обо всем не от него. Понятно стало Василию, что если Михайло Васильевич сам и не подыскивается под ним, а все-таки не прочь принять тот венец, который хотят отнять у Василия. Царю Василию Скопин невольно стоял костью в горле. Торжественные встречи, беспрерывные знаки народного расположения показывали Василию, что с каждым днем народ более и более хочет Михайла Васильевича Скопина-Шуйского выбрать царем, а это могло быть только с низвержением Василия. Василий решился объясниться с ним прямо и изъявил ему свои опасения. Князь Михайло Васильевич уверял его, что ему в голову никогда не приходило ничего подобного. Василия этим нельзя было уверить: Василий помнил, что он сам когда-то в подобных случаях говорил Борису и Димитрию. Василий возненавидел Михайла Васильевича 348 . Он вспоминал, как гадатели пророчили ему, что после него сядет на престоле царь Михаил, и соображал, что это – Скопин его соперник 349 . Но еще более злобился на Михайла брат царя, Димитрий Иванович Шуйский. Он не мог сдержать своей неприязни и среди всеобщих восторженных похвал, которыми осыпали князя Михайла Васильевича все московские люди, подал царю на Михайла Васильевича извет в том, что князь Михайло самовольно отдал шведскому королю Корелу с областию. Василий Иванович лучше умел себя сдерживать, чем его брат, и не только оправдал Скопина, но даже замахнулся палкою на брата, а к Скопину отнесся с уважением, хвалил его и благодарил за все его распоряжения. Делагарди, однако, советовал Михайлу Васильевичу поскорее выбираться из Москвы в поле, и замечал, что ему грозит дурное. Везде говорили, что царь готовит Михайлу Васильевичу тайное зло, все на него смотрели как на соперника царского. Переметчики из Москвы и пленные сообщали даже полякам, что Скопин, будучи во вражде с царем, втайне доброжелательствует польскому королю, и если королевское войско поспешит к столице, оно найдет в нем союзника. |
| И весьма вероятно думать, что они испросили у митрополита Феогноста крещатые ризы архиепископу Василию с той целью, чтобы на основании этого отличия усвоять своим архиепископам особые права, признания которых можно было бы требовать от последующих митрополитов (белый клобук, составлявший отличие новгородских владык и которому Новгородцы усвояли великое значение, был производим ими также от архиепископа Василия. Хотя это и неправда, как скажем ниже, но это показывает, что архиепископу Василию, получившему от митрополита Феогноста крещатые ризы, усвоялось ими приобретение особых прав 573 . Преемник архиепископа Василия Моисей, как мы говорили выше, посылал в 1353 году к императору и патриарху просить у них «благословения и исправления о непотребных вещах, приходящих с насилием от митрополита». Вопреки показанию Никоновской летописи, очень вероятно думать, что тут дело шло не о проторях на постановлениях и не о церковных пошлинах святительских, а именно о крещатых ризах. На пожалование этих риз митрополитом Феогностом архиепископу Василию Новгородцы смотрели как на их пожалование всем последующим новгородским архиепископам однажды навсегда; между тем Феогност, дав ризы Василию, не хотел давать их Моисею. Может быть, митрополит не хотел дать последнему наших риз потому, что тот не желал заплатить за них требуемой им суммы; но возможно и то, что уже Василий с крещатыми ризами изменил своё поведение по отношению к нему – митрополиту и что это было им замечено. Архиепископ Моисей успел получить крещатые ризы от самого патриарха 574 , и как он вёл себя в них по отношению к митрополиту, остаётся неизвестным. Но его преемник с 1359 года Алексий, присвоив себе употребление этих риз самовольно, ибо патриархом они даны были Моисею также только личным образом, вёл себя в них по отношению к митрополиту Алексию так, что тот в 1369–70 годах жаловался патриарху на его непочтение, неповиновение и неблагопокорение (см. выше стр. 205, электронная версия – абзац сноски прим. корр.). Таким образом, может быть принимаемо за очень вероятное, что со времени архиепископа Василия Новгородцы и их владыки задались мыслью – первые поставить вторых в возможно большую независимость от митрополитов, а вторые – стать в таковую независимость, и что приговор 1385 года не был чем-нибудь внезапным, а именно окончательным выражением их стремлений. |
| Непосредственно за ними следуют Аполлинарий и Астерий – мужи, исполненные всякой премудрости и благочестия. Из них Аполлинарий был епископом в Лаодикии Сирской, современник Василию Великому и Григорию Богослову и сообщник их и споборник в истине благовествования, как явствует из истории Филосторгия арианина, где говорится: «Аполлинарий процветал в то время в Лаодикии Сирской, Василий – в Кесарии Каппадокийской и Григорий в Назианзе; эти три мужа ратоборствовали тогда за единосущие, поборая иносущие, и много превзошли всех, прежде меня и потом при мне защищавших ересь; Афанасий же в сравнения с ними считается как бы отроком». Так пишет об Аполлинарии Филосторгий арианин. Следовательно, Аполлинарий этот не есть еретик, но православный, современник Василию и Григорию и защитник истины. Астерий также известен как один из достигших в то время высочайшей мудрости. По словам блаженного Фотия, Патриарха Константинопольского , Астериев было одновременно два: один – поборник арианского нечестья, а другой был воспитан в догматах благочестия, который молодым пришел к великому Иулиану, опытно проходил иноческую подвижническую жизнь и впоследствии был настоятелем иноческой обители. Этот в своих сочинениях везде утверждает догматы православия, доказывая присносущие Божия Слова и вечное Его с Отцем пребыванье. Итак, относительно толкования, возводящего к высочайшему разуму, поименованные мужи превосходят других. В объяснении же иносказательного смысла пророчеств и касательно православия, каковое направление толкования приносит наибольшую пользу слушателям, так как ученье это переходит в их нравы, в этом преимущество пред всеми прочими принадлежит Василию Великому и Златоусту, которых слава относительно премудрости и святости, их склад речи, премудрейшие и прекрасные их толкования, настолько всем известны, что в настоящем слове не видится для меня необходимости говорить об этом уже знающим. Ибо вся земля и море и все острова преисполнены их святостью и богодарованною им премудростью и разумом, и нет никого, кто бы не слышал этих богогласных труб. Поэтому, я рассудил почтить молчанием сих равноангельных мужей. |
| И вот Василий Косой, находившийся при умершем отце, объявил себя его наследником, послав об этом сообщение своим братьям. И в самом деле, что было терять время князю Василию? Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный посланы были еще Юрием Дмитриевичем в поход против Василия Васильевича на Кострому и к моменту смерти своего отца сумели добраться только до Владимира. Не до великого княжения было и самому Василию Васильевичу. Однако младшие братья решительно воспротивились самовольному решению Василия Косого. Позиция Дмитрия Шемяки и Дмитрия Красного на первый взгляд кажется и неожиданной, и неоправданной. Братья категорически отказались признать Василия Косого великим князем. Гадать о причинах этого, когда источники безмолвствуют, очень трудно. И все же, приняв своевольное решение, Василий Косой преступил закон «гнезда Калиты». Уже одно это могло вызвать негодование у его братьев. Но он выступил также и против того самого родового принципа наследования престола, за который боролись князь Юрий и его сыновья. Факт захвата престола Василием Косым превращал борьбу за «идею», «принцип», «наследие Дмитрия Донского» в обыкновенный разбой. Права на великокняжеский престол, согласно толкованию духовной грамоты Дмитрия Донского галицкими князьями, отныне принадлежали Василию II. Поэтому Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный объявили Василию Косому: «Аще не восхоте Бог, да княжит отец наш, а тебя и сами не хотим». Чего же «хотели» братья? Конечно, вернуться к «старине» — посадить на престол Василия II. Дело было, конечно, не только в юридической стороне вопроса. Своим волевым характером и самостоятельностью действий Василий Косой внушал младшим Юрьевичам серьезные опасения. Другое дело — Василий Васильевич. У него не было каких-либо особенных талантов, а особливо задатков крупного политического деятеля. К тому же совсем недавно он потерпел поражение и не пользовался безоговорочной поддержкой в каких-либо русских землях. Итак, Юрьевичи предпочли его, как слабейшего из претендентов, рассчитывая, что смогут при нем играть заметную роль. |
| 2. Ответ на 1, Русский Сталинист: Я, конечно, не обладаю такими ресурсами и таким положением как господин Малофеев, но в свою очередь хотел бы нижайше попросить господина мэра Москвы рассмотреть также вопрос об установке в столице памятников Ивану Калите, Дмитрию Донскому, Василию Первому, Ивану Третьему Великому, Василию Третьему, Ивану Четвёртому Грозному, Феодору Иоанновичу, Борису Годунову, Михаилу Феодоровичу, Алексею Михайловичу, царевне Софье Алексеевне. Не те смехотворные однотипные проштампованные бюстики на одно лицо на т.н. " Аллее Правителей " , а настоящие отдельные узнаваемые памятники. Или в Третьем Риме не хватит места для увековечивания памяти его создателей? Или в самом богатом городе РФ не хватит денег на это святое дело сохранения национальной памяти? На " Москву-Сити " и на " Ельцин-Центры " хватает... Дмитрий, ну что Вы в самом деле, как дитя малое.Никто и никуда, никаких памятников ставить и не собирался. По Ф. Э. Дзержинскому, несколько лет назад кстати уже проводили опрос. Просто наши " мудрецы " из АП, таким образом пробивают, созрел народец для того, чтобы вынести Ильича из Мавзолея или не созрел. Судя по опросу, пока ещё не созрел. Прямо об этом сказать у них тямы не хватает, вот и водят людей, как козлов на верёвке, выдумывая вот такие опросы. 1. Кроме Александра Невского и Феликса Дзержинского больше никого не знаем, господа-товарищи? Я, конечно, не обладаю такими ресурсами и таким положением как господин Малофеев, но в свою очередь хотел бы нижайше попросить господина мэра Москвы рассмотреть также вопрос об установке в столице памятников Ивану Калите, Дмитрию Донскому, Василию Первому, Ивану Третьему Великому, Василию Третьему, Ивану Четвёртому Грозному, Феодору Иоанновичу, Борису Годунову, Михаилу Феодоровичу, Алексею Михайловичу, царевне Софье Алексеевне. Не те смехотворные однотипные проштампованные бюстики на одно лицо на т.н. " Аллее Правителей " , а настоящие отдельные узнаваемые памятники. Или в Третьем Риме не хватит места для увековечивания памяти его создателей? Или в самом богатом городе РФ не хватит денег на это святое дело сохранения национальной памяти? На " Москву-Сити " и на " Ельцин-Центры " хватает... |
| Итак послание писано к известному Архимандриту Печерскому Василию, об избрании и поставлении которого повествует летопись киевская под 1182 г.-Кто писал это послание, – остается неизвестным до открытия других его списков с именем писателя. Но по приточному характеру послания, с вероятностью можно приписать его тому же Епископу Туровскому, св. Кириллу, который писал к Архимандриту Василию притчу «о белоризце». Подтверждением такой догадки могут служить некоторые выражения послания, встречающиеся в упомянутой притче «о белоризце», и в другой- " о человечестей души». Представим примеры. Хотя обе сии притчи составлены самим сочинителем, однако же он, предлагая в них учение Евангельское, не сомневается сказать, что берет их от Божественных писаний. В первой притче он говорит: «не мы сим повестем творци, но от Божественных вземлюще писаний» (Памятники XII в. стр. 125.). Приступая к изложению второй притчи, св. Кирилл говорит: «не буди нам особь (чит. о собе) подвигнути ненаказан язык, но от Божественных вземлюще писаний, с многою боязнию Евангельскых касаяся беседовати словес» (стр. 134). – Так и в послании, перед началом приточного наставления, сочинитель говорить: «аз же не о собе скажю ти о святей скиме, но от святых книг, паче же от самого Христа притчю извещю...» В пославии приводятся слова Псалма 75, 12., в переводе несколько отличном от нынешнего чтения, но близком к греческому тексту: «обещайтебося, рече, и воздадите». Так же читаются сии слова и в первой притче: «обещайтебося, рече, и воздадите славу Богу» (Памятники, стр. 121.) В послании сочинитель смиренно говорит: «моа словеса аки поучина сама ся деруть, не бо могуть к пользе слнути, не имущи влагы Святаго Духа». – Во второй притче св. Кирилл выражается о своем сочинении так: «мне в телесных вязящему похотех, невъзможно о духовных беседовати, не слагаетьбося грешнича словеса, не имуще влагы Святаго Духа» стр. 141. Предлагаемое послание к Архимандриту Василию, между прочим, любопытно в том отношении, что указывает нам в сем настоятеле киевопечерском строителя каменной ограды вокруг Лавры. |
| Рейтинг: 9.9 Голосов: 760 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Валентина 11 февраля 2021, 17:32 Кинообразы Василия Ланового, безусловно, незабываемы. Но для меня очень важно, что он ещё и - патриот. Василий Лановой - истинный сын России. Вероника 8 февраля 2021, 15:38 Царство Небесное и Вечная память! Разделяю чувства, которые процитированы в конце статьи. Иногда сердце сжимается от боли и страха, что нашу Родину скоро будет некому любить. Не оставь нас, Боже! Лариса 3 февраля 2021, 15:19 Царствие Небесное Василию! Валентин Непомнящий, о.Дмитрий Смирнов, вл. Амфилохий, Валентин Гафт, Василий Лановой... это только самые известные... такое ощущение, что соль земли уходит... хоть и возраст уже преклонный, но всё же как-то одного за другим взял Господь и призвал, а будто разом всех не стало, как от взрыва... больно, грустно... радостно, что такие люди были и такое великое наследие оставили. Георгиев 3 февраля 2021, 11:50 Здравствуйте! Мне запомнился эпизод на съемках фильма Офицеры, когда Василию Лановому режиссер на его неуверенность в роли посоветовал играть романтика И честного, открытого, как русский офицер человека. Как не парадоксально, но красный командир сыграл царского офицера. И тут вспоминается, конечно, Олег Стриженов (поручик) из фильма 41-й. Много общего, не правда ли? Читательница (Подмосковье) 3 февраля 2021, 09:24 Да, невосполнимая утрата. Жизнь и служение Василия Ланового – это никого не оставляющая равнодушным проповедь христианских ценностей. Ушел настоящий патриот, человек, «добром проникновенный», образец совести, благородства и чести. Ощущение, что жизнь разделилась на до и после. Царство Небесное и вечная память Василию Семеновичу Лановому. р.Б. Наталия 3 февраля 2021, 09:14 Царствие Небесное р.Б. Василию, и светлая, вечная память! рб. МАРИНА 3 февраля 2021, 08:57 УПОКОЙ ГОСПОДИ ДУШУ РБ. ВАСИЛИЯ И БУДИ МИЛОСТИ В НАМ ГРЕШНЫМ! ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ВЕЛИКОМУ АРТИСТУ И ВЕЛИКОМУ ЧЕЛОВЕКУ! Подпишитесь на рассылку Православие.Ru |
|
|
