| Благочестивые пастыри тщетно вопили против таких увеселений и забав и грозили епитимией не только тем, которые их устраивали, но и тем, которые смотрели на них: «Аще кто медведя или иная животная различная игралища прехищряя, и глумы бья, и на позоры человеки собираяй, и ловитвам прилежаяй, и ристания творяй на конях и колесницах, и самоборства, и прочая борения и всякие скоморошества – и не токмо сам кто сия творяй, но и слушая, и то сих в слабость едино запрещение имать, еже сих с епитимиею каятися и престати от таковых» . Соколиная и кречетная охота издавна считалась благородной забавой князей и царей. Птицы ловились в Сибири и на берегах Печоры посредством сетей, к которым привязывали для приманки голубей. Кречеты ценились в особенности; этот род соколов был огромного роста – до двух футов, с необыкновенной легкостью в полете, цветов: бурого, пестрого, серого, красноватого и белого; белые кречеты ценились выше всех по достоинству. Птиц этих следовало приучать и сделать ручными, то есть, чтобы они, по желанию охотника, слетали с его руки, хватали на лету добычу и возвращались к нему с ней. Чтобы довести их до такого состояния, несколько суток (трое или четверо) не давали им спать: для этого надевали им на ноги путы и сажали на кольцо, повешенное на веревку. Как только птица начинала засыпать, сокольник потрясал кольцо; от этого беспокойства она забывала прежнюю свободу и впадала в беспамятство. Однако после некоторого времени птица опять дичала и снова надо было ее приучать. У царей этим занимались сокольники, составлявшие особый отдел в числе царской дворни. Звание это существовало в старину при князьях. Еще в XIV веке великие московские князья по договорам с Великим Новгородом посылали в Двинскую землю своих сокольников на промысел за птицами. Василий Иоаннович, любитель охоты, брал вместе с собаками на охоту и кречетов. При Иоанне Васильевиче сокольники получили правильную организацию; учреждено было звание сокольничего, начальника сокольников. Из северо-восточной Руси привозили царю ежегодно кречетов в больших коробах, обитых в середине овчинами. |
| 1157 В посл. к великому князю Василию Иоанновичу старца Филофея «о содомском блуде» читаем: «сия мерзость (содомство) умножися не токмо в мирских, но и в прочих, о них же помолчу, чтый же да разумеет»... Рукоп. Импер. Пуб. библ. из древлехр. Погодина 1294 л. 47. Здесь не указано имени автора послания и самое послание Филофея помещено далеко не в целом его виде, а из него заимствовано только то, что касается содомства и соответственно заимствованию дано и название посланию». В полном виде-послание Филофея издано в Прав. Соб. 1863, ч. I, 337–348. Неизвестный автор посл, к Иоанну Грозному так говорит о содомстве своих современников: «доброе хулят женитву, а злое хвалят прелюбодеяние – содомский грех . Тьмою зовет жену, а светом зовет детину». Чт. в Общ. Ист. и Древн. 1874, кн. I, отд. 1, 81. 1160 «На потопляемых и погибаемых без ума богомерзким, гнусным содомским грехом в муках вечных». Соч. М. Гр. ч. II, XIX, 251–260. Рук. Имп. Пуб. библ. f. 1, 241, из собр. гр. Толстаго, отд. I, 31. л. 616–622. 1162 Рукон. Соф. библ. 1281, л. 359–382. Напечат. в Чт. Общ. ист. и древн. Росс. 1874, кн. I Ст. А. Леонида: Сильвестр и его писания. 1168 «Подобает елика сила сопротивлятися скверным и лукавым помыслом. Тем же начало пришедшаго помысла отсекати подобает, еже глаголется прилог. Иже бо первому сопротивляяйся, сиречь прилогу, помысла вся последняя единою отреза». Рукоп. Соф. библ. 1281. л. 294. 1170 Никогда же да не послабиши почивати уму своему, но всегда убо в уме нашем благым поучатися должны есмы, даже (дабы) лукавым не научаемся... и подвизаем ума нашего на поучение и послушание божественных словес, на пение, славословие... и на прочитание, и на помышления благая; аще ли же в лукавая и скверная помышления ум наш снидет... и мы вскоре подщимся возвести же ума нашего или к псалом, или в стих, тропаря и седальны, или изучити что от писаний из уст и в сих ум полагая». Рук 1281. л. 294–295. 1171 «Всею силою не восхоти слышати», поучает Даниил, «неполезных бесед, иже воздвижут страсти, от слышания и глаголания, от блудных и содомских речей, требе есть от таковых соблюдатися, от зрения женских лиц, добролепотных женовидных отвращай свои очи». Рукоп. 1281, л. 295. |
| Бесчисленное множество погостов, сел, деревень и других усадебных мест, которые встречаются в писцовых книгах 1500 и последующих годов, все носят русские названия по своим корням и по окончаниям. В писцовой оброчной книге Водской пятины означенного 1500 года читаем следующее о нынешнем селе Лисине, которое находилось тогда в Спасском Зарецком погосте: «А на 8 обеж пустых, что в селе в Лисине, дана льгота тем же лисицким христианам (ранее поселившимся) Марку Никитину со товарищи на урок 5 лет, лета семь тысяч шестого августа, звати им себе на те на пустые обжи христиан, а отсидят свои урочные лета, и им давать великого князя оброку 5 гривен и за хлеб, и за весь доход, опричь обежные дани» (изд. 1868 г. т. III, стр. 730). Нельзя не допустить, что вместе с переселенцами из России, переходила сюда христианская православная вера, и что по господству русского православного населения, она была в сем крае почти исключительно господствующей. В писцовых книгах, начиная с 1500 года, описываются многие православные церкви и монастыри, и нет ни одной иноверной, напр. католической, за исключением таких городов, как Нарва, которые были построены иностранцами. Определить в точности отношение между туземным распространением веры и занесением ее из других мест, теперь, разумеется, нет возможности. Но факты не одного позднейшего, но и древнейших времен дают перевес мнению, что христианская вера собственно в крае Санкт-Петербургском насаждалась и распространялась наиболее через христиан переселенцев и главным образом – из России. Так известно, что еще во время княжения Василия Иоанновича, русское торговое поселение существовало там, где ныне находится в Санкт-Петербурге Большая Охта (Пам. книжка С. Петербургской губ. на 1868 г., стр. 4). Истина эта, относительно распространения христианской веры через переселенцев, становится ясной до очевидности после застроения Санкт-Петербурга. Впрочем, мы будем здесь руководствоваться в истории распространения христианской веры не одними фактами, но возьмем во внимание и немногие предания, которые сохранились об этом предмете. |
| «Всеволодом» названа совокупность следующих княжений четырех разных князей: Изяслав 1054–68, Всеслав 1068–69, Изяслав 1069–73, Святослав 1073–76, Всеволод 1076–77, Изяслав 1077–78, Всеволод 1078–93. Ну просто ни дать, ни взять копия правления Ивана III. « Владимир Мономах 1093–1125 (32 года) – Василий III 1505–33 (28 лет)». После этой строки идет нечто, где реализована уже совершенно невиданная степень свободы. Согласно летописи, справа здесь следующим должен идти Иван Грозный 1533–84 (51 год). Кто же ему соответствует слева? Вот список из НХ (опускаем даты): «Братья Мстислав и Ярополк (14 лет), Всеволод (7 лет), Изяслав (9 лет), Юрий Долгорукий (9 лет), Изяслав Давыдович и Мстислав Изяславич (в сумме 12 лет)». Но в НХ справа стоит не Иван Грозный: правая часть здесь разбита, как и левая, на пять периодов. Первый из них – «семибоярщина», а четыре других – это четыре разных лица, которые, как догадался АТФ, были впоследствии историками романовского периода из политических соображений заменены во всех летописях выдуманным образом единого царя – Ивана Грозного. После этого идет последнее соответствие: «Андрей Боголюбский (17 лет) – Федор Иоаннович (14 лет)». Итак, методика дошла до своего логического завершения: если данные летописей не обнаруживают ровно никакого параллелизма, то тем хуже для летописей! Значит, просто неверны летописи и надо догадаться, что в них стояло до того, как их исказили. Ведь параллелизм-то уже открыт, не отменять же его теперь! Надо лишь его восстановить, заменив, например, неудобного Ивана Грозного нужным числом изобретенных самим АТФ царей – естественно, удобных. Нам остается лишь порадоваться за Ивана III: ведь методика вполне могла бы расчетверить также и его, но АТФ его помиловал, заменив четвертование Ивана III намного более гуманной акцией – склеиванием четырех князей в одного. Что уж после этого вспоминать о таких пустяках, как весьма приблизительное равенство длительностей соответственных царствований даже в относительно удачных случаях. |
| 130–177, и отдельно. 56 . Речь при открытии заседания Императорского Общества Истории и Древностей Российских 18 мая 1895 г. в память П.И. Шафарева. «Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских» 1896 г., кн. IV, стр. 26–27 (протоколы). 57 . Воспоминание о Н.С. Тихонравове. «Вестник Европы» 1897 г., март, стр. 218–224 (вт. статья А.Н. Пыпина о Тихонравове и в сочинениях Тихонравова, т. I). 58 . Западное влияние в России XVII в. Историко-психологический очерк. «Вопросы философии и психологии» 1897 г., кн. 36, стр. 137–155; кн. 38, стр. 535–538; кн. 39, стр. 760–800 и отдельно М. 1897, стр. 1–87. 59 . О трудах императрицы Екатерины II по русской истории. «Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских» 1898 г., кн. II, стр. 27 (протоколы). 60 . Ф.И. Буслаев , как преподаватель и исследователь. «Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских» 1898 г., кн. II, стр. 53 (протоколы). 61 . Смена. Боярство и дворянство. «Русская Мысль» 1899 г., стр. 200–221, и отдельно. 62 . Краткое пособие по Русской истории. Частное издание для слушателей автора. М. 1899, стр. 1–156; 2-е издание с дополнениями, М. 1900, стр. 1–165; 3-е издание с дополнениями, М. 1900, стр. 1–172; 4-е издание, М. 1905, стр. 1–180. 63 . Речь о Пушкине 26 мая 1899 г. «Венок на памятник Пушкину». 64 . Воспоминания о М.С. Корелине († 3 января 1899 г.), как преподаватель на Высших женских курсах, читанные в публичном заседании Московского Исторического Общества (см. «Исторический Вестник» 1900 г., март, стр. 1228). 65 . О судебнике царя Федора Ивановича 1589 г. «Сборник Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел» вып. 7 (М. 1900), стр. V–IX, и в отдельном издании: «Судебник царя Федора Иоанновича 1589 г.» (М. 1900), стр. XXV–XXXVIII. 66 . Петр Великий среди своих сотрудников. «Журнал для всех» 1901 г., 1, стр. 53–72 и отдельно, Спб. 1902, стр. 1–43. 67 . Задачи научной популяризации. «Научное Слово» 1903 г., кн. 1. стр. 7–12. 68 . Разбор сочинения Н.А. |
| После выдавания, сопровождавшие провожали молодых до сенника. В сеннике посаженая мать одевала на себя соболью шубу мехом вверх и осыпала новобрачных хмелем. На свадьбе великого князя Василия Иоанновича было уложено: «В те поры большая сваха да дружки, развернув скатерть, кормят великаго князя и великую княгиню курем; и как поедят куряте, и великий князь велит всем идти». На царских свадьбах, тотчас же после осыпания, бояре и боярыни возвращались в Грановитую палату, и там мужчины продолжали обед, а боярыни шли в царицыны хоромы. Спустя некоторое время, царь приказывал звать в сенник посаженых отца с матерью, тысяцкого, дружек, свах и ближних бояр. В сенях, перед сенником, бояре кормили государя, а в сеннике боярыни кормили молодую царицу. На свадьбе царя Алексея Михаиловича «в те поры подавано было к государю в сенник квас в серебряной дощатой братине, да с кормоваго дворца приказных еств: попорок лебедин под шафранным взваром, ряб окрашиван под лимоны, потрох гусиный; да государыне царице подавано приказных еств: гусь жаркий, порося жаркое, куря в калье с лимоны, куря в лапше, куря во щах богатых; да про государя и про государыню подаваны хлебенныя ествы: перепеча крупичатая в три лопатки недомеров, четь хлеба ситнаго, курник подсыпан яицы, пирог с бараниной, блюдо пирогов кислых с сыром, блюдо жаворонок, блюдо блинов тонких, блюдо пирогов с яицы, блюдо сырников, блюдо карасей с бараниной». После угощения молодых в сеннике, гости продолжали пир в Грановитой палате; царь приказывал боярам после пира ехать к себе домой, а на завтра быть к нему во дворец к обеду. Второй день молодых начинался баней. Баню топили с особыми обрядами, под присмотром особо назначенных бояр. В баню великие князья посылали удельным подарки, состоявшие из платья княжеского. Цари Михаил Феодорович и Алексей Михаилович на своих свадьбах в бане же кушали сами и жаловали своих бояр ествами и посылали им романею в кубках. После бани молодые приходили в сенник, и здесь происходил обряд вскрытия невесты: посаженый отец поднимал покров, который был на голове молодой царицы. Государь тогда приказывал видеть царские и царицыны очи всем окольничим и думным людям. Видеть светлые царские очи считалось великой честью и великим пожалованием. Бояре при этом поздравляли молодых, а после поздравления кормили их кашей. |
| Говоря о протопресвитере В. И. Кутневиче, можно ещё добавить, что он пользовался большим авторитетом. Ему было поручено Св. Синодом увещание кн. З. Волконской, перешедшей в католичество, и проведение переговоров с Пальмером, подававшим надежду на соединение части англиканской церкви с православною. Широко были известны его работы «Рассуждение о религии патриархов до закона живших и о пользе и важности церковной истории, читаемые... студентам Вас. Кутневичем и А. Скородумовым» (СПб., 1837), «Рассуждение, в котором противу новейших вольнодумцев доказывается, что Моисей точно существовал» (СПб., 1838), а также сочинение «О книге Бытия» и лекции, прочитанные в академии на латинском языке: «Insiitutiones psychologiae empiricae». Из многих его произведений были напечатаны только три. Кавказская и Крымская войны. Важным испытанием для страны, его вооружённых сил, военного духовенства, возглавляемого Василием Иоанновичем Кутневичем, были войны: Кавказская война 20-е гг. – 1859 г., Крымская война 1853–1856 гг. Планомерное лишение горцев принадлежавших им угодий, отягощение их податями и повинностями, карательные экспедиции против непокорных аулов, оскорбительные действия по отношению к исламу привели к росту освободительной борьбы, которая приняла форму священной войны за веру – газавата. В Чечне и Дагестане сформировалось особое воинственное направление в исламе – мюридизм. Главной целью мюрида, безоговорочно подчинявшегося своему религиозному лидеру – имаму, должна была стать священная война с неверными. Мюридизм был привлекателен для массы раятов 2 и узденей 3 и тем, что подчёркивал равенство правоверных перед Аллахом. Во главе газавата встало мусульманское духовенство. Было создано теократическое государство – имамат 4 . Газават начался в конце 20-х гг. при имаме Гази-Мухаммеде, но значительного развития достиг после того, как в 1834 г. имамом стал Шамиль. Бесстрашный и жестокий, энергичный и фанатично упорный, Шамиль был выдающимся политиком и военным организатором. В условиях горной войны, когда знание местности и умение занять выгодную позицию нередко значили больше, чем численность войск и вооружения, горские повстанцы нанесли ряд поражений царским войскам и заняли большую часть Чечни и Дагестана. Примером неудачного действия русских войск могут служить события 30 мая – 4 июня 1842 года, когда чеченский отряд, под руководством командующего войсками на кавказской линии генерал-адьютанта Граббе, усиленный 3 батальонами и частью артиллерии дагестанского отряда, выдвинулся из Герзел-Аула вверх по ущелью Аксая к деревням Шуани и Дарго, имея под ружьём 10.000 человек, 24 орудия, в том числе 16 лёгких. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕРБЕРШТЕЙН [нем. Herberstein] Сигизмунд (Зигмунд), фон (1486, Виппах, ныне Випава, Словения - 1566), австр. дипломат и писатель, автор «Записок о Московии» (Rerum Moscoviticarum commentarii). Барон Сигизмунд фон Герберштейн. Гравюра. XVI в. Барон Сигизмунд фон Герберштейн. Гравюра. XVI в. Г. с отрочества владел словен. языком, что впосл. помогло ему во время дипломатических миссий и при сборе материалов для «Записок...». В 1499 г. Г. поступил в Венский ун-т, через 3 года получил степень бакалавра, в 1506 г. окончил курс. Г. слушал лекции гуманиста, поэта и историка К. Цельтиса (1459-1508), интерес к-рого к географии и этнографии иных народов повлиял на формирование мировоззрения Г. С 1506 г. Г. находился на службе у австр. Габсбургов , поначалу военной, с 1515 г. являлся членом Имперского совета. В 1516 г. имп. Максимилиан поручил Г. возглавить посольство к дат. кор. Кристиану II. С этого времени началась дипломатическая карьера Г., в течение к-рой он принял участие в 69 миссиях - в Венгрию, Польшу, османскую Турцию и др. Однако в историю Г. вошел прежде всего как глава австр. посольств в Москву - в 1517 г. от Максимилиана и в 1526 г. от эрцгерц. Фердинанда I (с 1531 король, с 1556 император) - и как автор «Записок о Московии», где отразились сделанные в ходе этих миссий наблюдения. Целью 1-го московского посольства Г. было посредничество в переговорах посланников польск. кор. Сигизмунда I с советниками московского вел. кн. Василия III Иоанновича о заключении мирного соглашения между Русским гос-вом и Польшей для совместной борьбы против Османской империи. Переговоры закончились безрезультатно. 2-е посольство Г. в Москву должно было способствовать превращению 5-летнего перемирия между Россией и Польшей, срок к-рого истекал в 1527 г., в вечный мир. Эта задача также не была выполнена, но перемирие было продлено на 6 лет. За дипломатические заслуги Г. получил баронский титул (1532). |
| И здесь угасла вековая торговая корпорация местных старожилов, а новые общественные условия не дозволяли новому купечеству со временем сделаться тем, чем было прежнее. Василий Иоаннович уничтожил вместе с гражданскою свободою Пскова и торговую вольность его, ввел тамгу и пошлины, лежавшие на торговле в Московском Государстве, которых никогда не знали в Пскове. Таким образом, выгоды, которые извлекали псковские купцы, бывшие, по положению своего отечества, факторами между Европою и Россиею, не оставались уже для них исключительным достоянием, а переходили в руки правительства. Но Псков не перестал быть городом, важным для торговли. Он стоял на распутьи торгового обмена. Мы выше заметили, что часть товаров, выходивших из Новгорода, приходила в Псков. Самый Псков имел три пути сбыта и привоза: первый до Иван-Города – вероятно, водяной, второй в Ригу, третий в Литву. Главные иностранные купцы, торговавшие в Пскове, были ливонцы, скупавшие в этом городе огромное количество воску и меду. Эти два материала из всей обширной России приходили преимущественно в Псков, а оттуда шли в Ригу, которая снабжала ими всю Европу. В Москву в XV веке стекалось множество европейских купцов из Польши и Германии для покупки мехов, которые в московской торговле занимали первое место между вывозными товарами. Торговля эта происходила в гостином дворе; он, в начале XVI века, помещался в обширном каменном здании, которого лавки поражали глаза разнообразием производимых товаров. Самое торговое время в Москве была зима, по причине более удобного сообщения, в особенности для приезжавших из Литвы чрез Смоленск, потому что летняя дорога этого пути находилась постоянно в самом дурном положении. Летним путем служила Москва-река, судоходная верст за сорок выше Можайска; по ней проходили в Москву суда с товарами и пригоняли лес, но вообще этот путь не был вполне удобен по причине извилистого русла реки, и зимний путь считался лучшим. В XVI веке не все иностранцы имели право торговать в Москве; туда приезжали преимущественно поляки; немцы, шведы и ливонцы ездили в Новгород. |
| В 1646 году эти злоупотребления вынудили жалобы торговцев, и правительство, снисходя к их жалобам, запретило воеводам, дьякам, подьячим и вообще служилым людям мешаться в торговые дела, исключая тобольского воеводы, дававшего тогда купцам проезжие памяти, а равно запретило им торговать самим. Но это мало помогло. В Сибири воеводы переменялись часто, и в наказе каждому из них, при вступлении в должность, прописывалось, чтоб он не поступал как его предшественник; но едва приходил год, как возникали жалобы, что новый воевода идет по следам прежнего. Притеснения, делаемые воеводами и подьячими торговцами в Сибири, были так велики, что в 1609 году, избегая притеснений воевод, грабивших у купцов хлеб, никто не возил в Сибирь хлеба, и оттого там произошла ужасная дороговизна. По закону каждый торговец, приезжая в Сибирь, обязан был платить годовой оброк за право промыслов и торговли в Сибири как за свою особу, так и за всех своих приказчиков и покрученников, которые с ним прибывали. Этот оброк платили в Верхотурье, как ближайшем к России сибирском городе, и, после платежа, торговец брал отпись (квитанцию) в платеже, но на такие отписи другие воеводы не обращали внимания и вымогали от него чуть не в каждом городе такие же годовые оброки. Сверх того, воеводы обязаны были давать проезжим купцам сено и брали с них сенное, но в самом деле никакого сена не давали. Кроме изложенных торговых путей, были еще два: на Смоленск в Литву и на юг к пределам Малороссии. Оба эти направления не могли способствовать цветущему состоянию торговли. Торговля Москвы с Польшею и Литвою в XVI и XVII веках нарушалась беспрерывными войнами и постоянною враждою двух правительств. Положение торгующих купцов было не безопасно, когда были примеры, что правительства, возобновив между собою едва потухающую вражду, задерживали купцов и конфисковывали их имущества. Так было при Василии Иоанновиче в 1508 году. В промежутки, когда военных действий между Литвою и Москвою не было, жители порубежных земель беспрестанно делали друг на друга разбойничьи наезды, грабежи и разорения. |
|
|
