| Л.80 об. Вышел дов[ольно] плотный мужчина, среднего роста, с окладистой бородой, в халате. «Вы ко мне? Кто вы? Я Люцернов». Назвав себя и передав ему поклон от брата, я сказал ему тихим голосом, что привез ему письмо от г. Юшиной. «Где же оно?» Я смутился и сообщил, что письмо находится в сапоге. Люцернов посмотрел на меня с таким удивлением, что я еще больше смутился. Но когда он узнал, по каким обстоятельствам письмо оказалось в таком необычном месте, засмеялся от всей души и смеялся все время, пока я снимал сапог и доставал письмо. «Ну, я напишу Юшиной, что письмо она послала с верным человеком», и снова засмеявшись, он взял меня за руку и повел в комнату. На столе стоял самовар и А[лекса]ндр М[ихайлови]ч предложил мне стакан чаю. За чаепитием он много рассказывал о себе, о том, при каких обстоятельствах он был аресто- Л.81 ван, что он здесь пользуется большой свободой и что не далее, как с неделю тому назад он ездил верст за 100 по Ветлужскому тракту. Впоследствии он служил недолгое время управляющим государственными имуществами в г. Sic tempora et homines mutantur . Прошли каникулы. По приезде в город я недолго прожил на квартире. В половине сентября и почти неожиданно для себя принят был на полное казенное содержание и с этого времени до окончания курса был настоящим «бурсаком» . К новой обстановке я долго не мог привыкнуть. В первое время для занятий я уходил в зал, но затем постепенно привык к шумной обстановке и занимался в классе. В то время существовал обычай, чтобы ученики, особенно родительские, принятые на казенное содержание, угощали своих товарищей, а иногда и учеников старших классов, главным образом земляков. Обычай этот я не знал. И вот в один из ближайших предпраздничных дней, незадолго до всенощной он заболел психически, вышел в отставку и вскоре умер. Л.81 об. меня вызвал ученик VI кл[асса] Вальский и, напомнив об обычае устраивать «литки», предложил мне после всенощной угостить как его, так и еще двух его товарищей. Такое предложение В[альско]го застало меня врасплох и очень смутило. Вальский стал уверять меня, что все пройдет благополучно и что бояться совершенно нечего. Я попытался было со своей стороны сделать контрпредложение – выдать деньги желавшим меня поздравить, а меня от участия освободить, но Вальский принял оскорбленный вид и сказал, что так поступать не принято. Volens-nolens пришлось дать свое согласие. Сосчитав свои финансы, я рассчитал, что могу пригласить в эту компанию человек трех из товарищей. Я так и сделал. Кончилась всенощная, кончился и ужин. И вот вся наша компания под водительством Вальского отправилась в портерную против Александровского сада, рядом с домом дворянского собрания. Это было излюб- |
| Бирску с 2 церквами быть в Казанской епархии, а четырем церквам Бирского заказа Уфимского уезда – в Вятской. 697 Как видно, Св. Синод после 1764 г. не всегда считался с близостью и способностью в частных случаях. Вот еще факт. В марте 1767 г. священнослужители Ветлужского заказа просили Св. Синод приписать их из Костромской епархии, по-прежнему, к Казанской. Казань была к ним ближе – 220 верст и пути сообщения удобнее, а до Костромы – 400 верст и пути невозможны. Костромской епископ Дамаскин, очень затруднялся управлять Ветлужским заказом, и, по словам челобитчиков, даже не принимал их в свою епархию. Густые леса, реки, болота, горы, овраги, грязные места делали прямые пути из Ветлуги до Костромы непроходимыми. Вследствие бездорожья из Костромской Консистории даже не присылались никакие указы в Ветлужский заказ. Ветлужские священно и церковнослужители боялись взысканий и штрафов за неполучение указов. Кажется, было достаточно оснований снова приписать Ветлужский заказ в Казанской епархии. Однако Св. Синод оставил его в Костромской епархии. 698 Впрочем, в другом случае Св. Синод уступил просителю. Но тут просителем выступал не архиерей или священнослужители, а горнозаводчик, обратившийся с просьбой непосредственно к Императрице. Еще в 1744 году особыми указами было разрешено коллежскому асессору Ивану Борисову Тверцышеву, родом из Симбирска, строить металлургические заводы. Он первый из всех заводчиков построил сначала медные, а затем железные заводы внутри самой Башкирии, далеко от коренных русских поселений. Заводы поступили в ведомство Оренбургской губернии, а по церковному управлению приписаны к Казанской епархии. По благословению казанского архиепископа на заводах в разных городах на средства заводчика были построены церкви и назначены причты. После распределения городов по епархиям, на основании росписи 1764 года, заводчику дали знать, что церкви, состоявшие в Оренбургском и Уфимском, чинных правлениях, распределены по двум епархиям Казанской и Вятской. Церкви при Воскресенском, Богоявленском, Архангельском, Симском, Кыштым(?)-Ивановском и Преображенском заводах оставлены, по-прежнему, в Казанской епархии, а церкви при Юрюзень-Ивановском заводе и вновь построенные, но еще не освящённые, при Белорецком заводе отделены к Уфимскому Правлению Вятской епархии. |
| Клиросное пение в приходах Нижегородской епархии проверяет комиссия Нижний Новгород, 20 октября 2004 г. С октября инспекционная комиссия начала проверять клиросное пение в приходах Нижегородской епархии, сообщает пресс-служба Нижегородской епархии . Состав инспекционной комиссии предоставляется Нижегородским епархиальным женским духовным училищем, Епархиальным просветительским центром и утверждается правящим архиереем Нижегородской епархии. Основными задачами инспекционной комиссии являются: 1) содействие проведению богослужений в приходских храмах Нижегородской епархии в соответствии с богослужебным Уставом и правилами благочиния; 2) определение уровня профессиональной подготовки клиросных певцов, регентов и псаломщиков и забота о его повышении; 3) повышение общественного и церковного статуса клиросного певца; 4) ограничение доступа в церковные хоры лиц, не имеющих достаточных оснований находиться в числе клиросных певцов; 5) выявление востребованности на приходах Нижегородской епархии выпускниц Нижегородского епархиального женского духовного училища. Процедура проверки может проходить в различных формах по усмотрению инспекционной комиссии (с учетом уровня богословского и музыкального образования проверяемых певцов). В Нижнем Новгороде клиросное пение будут проверять в октябре и ноябре 2004 г., в Борском, Семеновской, Краснобаковском, Варнавинском, Ветлужском, Уренском благочинии - в декабре 2004 г., январе и феврале 2005 г., в Дзержинском, Балахнинском, Городецком и Ковернинском благочиниях - в марте и апреле 2005 г. С мая по июль 2005 г. проверки пройдут в Кстовском, Лысковском, Воротынском, Спасском, Пильненском, Сергачском и Княгининском благочиниях, а с августа по октябрь 2005 г. - в Дальнеконстантиновском, Арзамасском, Шатковском, Лукояновском, Починсковском, Гагинском, Сеченовском благочиниях. Богородское, Павловское, Ардатовское, Саровское, Вознесенское, Выфксунское, Кулебакское благочиния комиссия по клиросному пению посетит в ноябре, декабре 2005 года и январе 2006 года. 20 октября 2004 г. скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| Это и так называемый ЕГЭ – то есть перевод учащихся на оценку их знаний с помощью тестов, «что привело к серьёзному падению общего уровня массового образования в стране». И – «запуск всевозможных цифровых экспериментов над детьми и педагогами…». Технологии эти внедряются, «несмотря на отсутствие научно-проработанных обоснований, без всяких консультаций и учёта мнения педагогов». Имеются в виду программы «Цифровая образовательная среда», «Российская электронная школа», «Электронный дневник», которые явно противоречат «базовым ценностям российской цивилизации и традициям русского образования». Участники «круглого стола» жёсткие выводы при обсуждении проблемы адресовали конкретным Министерствам в Правительстве РФ. Процитирую выводы как стимул и возможность дальнейшего, широкого обсуждения в педагогических и родительских кругах страны. Итак: 1. Остановить государственное финансирование и реализацию указанных проектов. 2. Создать экспертную комиссию. 3. Провести на базе Общественной палаты РФ и общественных палат регионов, а также широкие слои преподавательской и родительской общественности, а также представителей русской Православной церкви и иных традиционных конфессий России ОТКРЫТОЕ ОБСУЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ РЕФОРМЫ ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ (выд. мной. – А.Ч.). Да только вот вопрос: услышат ли выше названные структуры воззвание учёных и родителей! Или останется оно «гласом вопиющих в пустыне»? А ведь повсеместное формирование психологии «гаджетных детей» – тоже составляющая этой проблемы. На днях получила письмо от учительницы школы села Ново-Покровское Ветлужского района Нижегородской области Антонины Николаевны Щегловой. Перед этим писала ей, что, на мой взгляд, один из путей оздоровления детской психики – особенно в некрупных городах и весях – приобщение ребёнка к труду на земельных участках. Но и там пандемия электронного мышления проникла уже глубоко. Из письма А.Н. Щегловой от 14 ноября сего года: «Страшная это зараза – соц. сети. А " к земле " ребята не побегут: там работать надо, а в сетях – работает один палец, который кнопку жмёт. Теперь, когда культура по всей стране выведена он-лайн, идёт полное развращение людей всех возрастов интернетом. Тем более что через соцсети ими легче манипулировать. Но о проблеме НУЖНО ГОВОРИТЬ, ГОВОРИТЬ ГРОМКО. Возможно, кто-то и услышит, ужаснётся и начнёт спасаться и спасать близких». |
| IV Деревенский рассказчик. — Мое первое письменное произведение. — Дневник. — Затмение солнца. — Землемер П. А. Зарубин. — Собирание трав. — Рекрут. — Писание писем. — Требование в Москву. — Прощание. — Поездка. На святках в 1846 году приезжал к соседу Егору дворовый человек Телепнева. Это был веселый молодой человек. Он играл на гармонии, пел разные песни и рассказывал разные истории. Один раз давал представление «Суд царя Соломона» . Нарядился он в какой-то пестрый халат, и на голове у него был высокий колпак. Ему помогал наш однодеревенец, Петр Китаев, который говорил много смешных прибауток. Слушатели говорили, что Китаев мастер сам прибаутки сочинять. Меня это очень удивило, так как я слышал от одного фабричного, что все, что пишется, и все сказки даже, сочиняют сенаторы в Петербурге и Москве, там печатают и рассылают по всей империи. Я долго думал по этому поводу и решил наконец сочинить что-нибудь. Написал я следующее: «В Ветлужском уезде один мужик заметил, что к нему на пасеку за медом ходит медведь. Он его подкараулил и выстрелил в него из ружья. Медведь побежал. Мужик за ним и схватил его за хвост. Хвост оторвался. Он за заднюю часть. Она оторвалась. Он за спину. Спина отвалилась. Как хватил его за уши, так оба и упали. Об этом случае сотник донес становому, тот капитану-исправнику , этот губернатору, а последний сенату, который велел напечатать и объявить по всей империи». Я прочитал это нескольким крестьянам, и все сразу поверили в истинность происшествия. Мне было совестно. Между тем дядя Кирилл привез мне в подарок академический календарь 1824 года. Он купил его, думая, что в нем напечатаны хорошие сказки, так как календарь был в переплете. Я был очень доволен этою книгою, так как узнал названия всех губерний. С особенным удовольствием читал подробное описание Костромской губернии. На пустых страницах календаря кем-то сделаны были разные отметки и записаны разные события. Я тотчас же сшил себе тетрадку, завел дневник и стал делать в нем каждый день отметки. Записано мною было, как однажды Катя, моя родственница, соседка, встретившись со мною, сказала, что я, вероятно, научился от Корнилия колдовству и приворожил ее, потому что она целый день думает о мне. Другая отметка была о затмении солнца. Когда свет солнца начал меркнуть, все убежали в свои дома. У нас зажгли перед иконами восковые свечи и стали молиться. Все очень были встревожены. Когда стало опять светлеть, мне разрешили выйти на улицу. Около избы дяди Егора была большая толпа, среди которой стоял приехавший из Москвы Иван Куколкин и смотрел на солнце в закопченное стекло. Брали у него посмотреть и другие охотно, но когда он стал говорить, что еще месяц тому назад в Москве был известен день и час затмения солнца, на него набросились все и стали кричать, что он безбожник, так как воли Божией никому не дано знать. Он замолчал и не возражал. |
| Н.) Гартмана; По поводу болгарского адреса: (Из газ. «Голос»). (ПП); С. 3 : Из Самары. 22 февр.: Из железнодорожного мира; Из с. Майны, Самарской губ. 23 февр.: Торговое дело. История с базаров; Харьков. 24 февр.: Диспут (Н. О. Куплевасского) с импровизированным оппонентом (студентом Сумским); Из Яренска, Вологодской губ. 15 февр.: Эпидемия; С берегов Тихого Дона. 20 февр.: Голод и деятельность областной управы; Из Иванова-Вознесенска. 20 февр.: О капиталах купца (А. Н.) Шодчина. Известия об Ирбитской ярмарке. День 19 февраля. Реальное училище. (ВИ); С. 4 : Новые картины (Я. А.) Матейко (на ист. сюжеты). (РИ). 3 марта. 61 С. 1 : Вчера и сегодня: Наш «гнойный нарыв». Как отнеслась Европа к покушению 5 февраля. Кое-что о деле (Л. Н.) Гартмана. Нигилисты в Париже. Сент-Готардский туннель/Домино. ((Ф)); С. 2 : Москва, 2 марта: (О «всесторонней выгоде удешевленного, и притом однообразного на все расстояния почтового тарифа»)/(Г.-П.); По делу (Л. Н.) Гартмана; С. 2–3 : Из Ветлужского края. 22 февр.: По поводу учреждения волостных ссудных касс. (ВИ); С. 3 : Из Переяславля-Залесского. 20 февр.: Жизнь пригородных крестьян. (ВИ); Из Филиппополя. 18 февр. (ИИ). 5 марта. 63 С. 1 : Образок святой Елены: (Из недавнего прошлого): Рассказ. IV/(Н. Е. Добронравов). ((Ф)); С. 2 : Москва, 4 марта: (Об истинном пастырстве в свете проблемы обеспечения духовенства: «...противоположение трагическое – даже эти кровью пропитанные проповедники атеистической анархии в материальных ли средствах почерпают свою настойчивую дерзость, свое самозабвение (...).?»)/(Г.-П.); Кто сеет скупо, скупо и пожнет/Прихожанин; По делу (Л. Н.) Гартмана; С. 2–3 : Из области открытий и изобретений: Переворот в плавильном искусстве. Эдиссон не дремлет; С. 3 : Отзыв французской газеты («Telegraph») об А. Ф. Писемском (в предварение публ. его романа «В водовороте» в пер. Виктора Дерели). (ЛЛ); Великолепный театральный сезон (в Большом театре). (ЗиИ); Петербург: (Болгарский адрес); Из Самары. 25 февр.: Празднование 19 февраля. |
| В приведенном перечне заказов мы не видим многих старых казанских епархиальных городов, например Санчурска, Ядрина, Цивильска, Кокшайска, Спасска, Тетюга, Мензелинска, Шешминска, Новошешминска, Бирска, Заинска, Тиинска, Ерыклинска, Симбирских городов – Уреня, Тогая, Сызранского Кашпира и некоторых других, несомненно входивших в состав Казанской епархии как в начале XVIII в. так и после. 85 Это обстоятельство объясняется тем, что многие мелкие города, в качестве пригородов, входили в состав заказов ближайших больших городов, будучи в непосредственном владении поповских старост. Не только города, каков, например, Старошешминск, но и богатые села, как Благовещенское на Омаре имели своих поповских старост. Города Тетюши, Спасск, Ахтачинск могли принадлежать к Майнскому заказу, получившему свое название не от города, а от реки Майны, левого притока Волги, берущего свое начало в Спасском уезде, или даже к Симбирску с его обширным церковно-административным округом (122 цер.), находившимся в ведении Симбирского духовных дел судьи. Несомненно, что к Симбирскому округу принадлежали все новые города по Симбирской черте; все города и села, лежавшие ниже Симбирска, ближе к Самаре и Сызрани, входили в заказы двух последних городов. Главными пунктами епархиального управления в бассейне Средней Камы с её восточными притоками были гг. Елабуга и Уфа. К Елабужскому заказу принадлежали г. Сарапул (до 1707 г. дворцовое село) и Каракулино, при первом делении России на губернии, состоявшие в Казанской губернии. Таким образом, в начале XVIII в., вследствие передачи в ведение Казанского митрополита Кукарска с уездом, территория Казанской епархии на северо-западе достигла бассейна правого притока Вятки р. Пижмы, берущей свое начало в Ветлужском уезде. Постройка гор. Сергиевска отодвинула юго-восточную населенную окраину Казанской епархии до р. Сока, левого притока р. Волги. Но эти территориальные изменения слишком незначительны и мало отразились на изменении общей территории Казанской епархии. |
| Список членов корпорации Московской духовной академии, приведенной в отчете о состоянии Московской духовной академии в 1916/1917 году, насчитывает 43 фамилии и включает в себя помимо преподавателей членов Совета Академии, профессорских стипендиатов и служащих по вольному найму . Из перечисленных лиц в послереволюционные годы репрессиям подверглись 19 человек. При этом десять человек было расстреляно, а пятеро скончались в узах. До возрождения Московских духовных школ в 1944 году дожили немногие. В их числе бывший ординарный профессор академии по кафедре греческого языка доктор греческой словесности действительный статский советник Сергей Иванович Соболевский (1864-1963) – выдающийся ученый-филолог, в послереволюционные годы профессор нескольких вузов, член-корреспондент АН СССР (с 1928 года), заслуженный деятель науки (1959). Бывший ординарный профессор по кафедре Библейской истории в связи с историей древнего мира, доктор богословия, бывший статский советник Дмитрий Иванович Введенский (1873-1954), дважды арестовывавшийся в советское время (1919, 1928 гг.). С 1919 года он преподавал в средних учебных заведениях Сергиева Посада, а после высылки в Нижний Новгород в мае 1928 года работал там в различных учреждениях, с 1935 года был заместителем директора по учебной части Ветлужского педагогического техникума. Бывший экстраординарный профессор по кафедре истории греко-восточной церкви со времени отпадения западной Церкви от вселенской до настоящего времени, в связи с историей славянских Церквей и румынской, лектор немецкого языка, магистр богословия, бывший коллежский советник Федор Михайлович Россейкин (1879-1951) с 1918 года занимался научно-педагогической деятельностью, с 1943 года был научным сотрудником в группе византологи при институте истории АН СССР. Бывший экстраординарный профессор по 2-й кафедре Священного Писания Нового Завета, магистр богословия, священник Илья Васильевич Гумилевский (1881-1965) был арестован в 1928 году. С 1929 по 1931 год находился в ссылке. После освобождения отошел от церковной деятельности по причине несогласия с Московской Патриархией и вёл крайне замкнутый образ жизни . Из числа лиц, преподававших в академии в период её полулегального существования в Москве, в живых оставались Алексей Алексеевич Покровский (1875-1954) – ученый архивист и Николай Степанович Педашенко (1894-1980). Но из всех представителей профессорско-преподавательской корпорации лишь он один пришел в возрожденные Московские духовные школы. В 1947-1949 годах он занимал должность воспитателя в МДА и С. В 1949 году принял рукоположение в священный сан и до 1968 года проходил служение в Воскресенской церкви г. Сарапула. После 1968 года находился за штатом и проживал в Москве. |
| Да и ушел было любезный, да отец постиг ненавистный. Зри, самосожженец! кий змий и гад и скорпий так творит? Жена же и мать ум погубила, плакала и рыдала, день и ночь не спала, по бешеном муже и по непорочном сыне»... Сгорели, – проповеднику опять труды и заботы: собрав имение покойников, надо было нищих оделить, учителей наградить, пустынникам послать, поп Семен и «Божию милосердию – иконам зело прилежал». Впрочем, «отморные животы» уносились иногда самосожженцами с собой. Нищета, собравшись однажды к месту горения, вопила: «дайте, Бога ради, дайте нам, егоже сами не требуете: дайте нам хлеб, которого имеете не мало, – не изголодал огонь, не ядши вас съест, – также и одежду имате, оставьте нам», – вопила, но вопли её были напрасны: горевшие строго выполнили наказ диакона Игнатия... Таковы картины, которые показывал Евфросин своему читателю. Это – лишь некоторые из них, а всех их у него гораздо больше. Инок вел читателя к морильне, показывал грабежи церквей и часовен, говорил о сжигании чудотворных икон, перечислял, наконец, убийства и насилия, – и всякий мог видеть, что одно злодеяние проповедников самоистребления превосходит другое. Один чернец имел морильню в Ветлужском лесу. Это было здание без окон и дверей, поэтому насмертники были спущаемы туда потолком. Чтобы помещения было больше, в морильне были устроены палати. Обычно чернец набирал насмертников не менее сотни, и «спустив их в свой ад», заваливал отверстие. Пять-шесть сторожей с дубинами охраняли морильню, чтобы никто и никак не ушел из неё. «О, беды! по дни и по двою осужденницы из ада скважнею приницают и, понуждаеми от естества, пищи вкусить прошают: дай, отче, изнемогаем от алчбы, утеши естество. Лукавый же слыша, яко не слыша творях. Еще два дня прождав, зелнее кричат: отче драгий, отче милостивый! изгораем от жажды, угаси наш огонь. День и ночь слышит, и мимо рядом ходит, отнюдь не милует. Еще прилагают: старче злый, калугере проклятый, видимый бесе, плотный сатано, прельстивый нас враже! дай нам ясти». |
| Последовал выстрел, по-видимому, произведённый кем-то из стоявших на крыльце милиционеров, а затем милиционеры начали стрелять из револьверов; стреляли как с крыльца, так и с балкона. Толпа, оркестр и флагоносцы отхлынули, многие лица упали, но, поднявшись, бросились бежать " . Что же касается самих революционеров, то те из них, кто после указанных событий оказался в руках полиции, в большинстве своём отрицали свою причастность к " первому выстрелу " . Арестованные, как правило, показывали, что он " послышался " из толпы манифестантов, после чего сами революционеры начали стрелять " в воздух " . На данной версии настаивала и эсеро-эсдековская листовка " Бюллетень N 3 " , в которой, в частности, утверждалось, что милицейский " командир " дал распоряжение своим подчинённым " дать залп в воздух " лишь после того, как в них выстрелил один из манифестантов. О залпе " в воздух " писал и революционный татарский историк Г.Г.Ибрагимов [ 16 ]. Так или иначе, несмотря на свою загадочную природу, " первый выстрел " стал лишь поводом для начала кровавого столкновения. То, что произошло после этого, нашло отражение в источниках самого разного характера. Вот как, например, описывал реакцию участников " патриотической манифестации " на выстрелы со стороны здания КГД один из её участников крестьянин П.А.Тихонов: " Толпа народа, - рассказывал он, - бросилась назад. Но музыка около Музея стала играть " Боже ЦАРЯ Храни " , народ весь остановился. Вскоре вышли солдаты из Гостинного двора и сделали несколько выстрелов в стреляющих революционеров, последние сейчас же удалились с балкона в здание Думы; народ бросился к зданию и камнями побил оконные стёкла Думы [...] " Несколько дополняют эту картину показания другого участника тех событий - казанского купца А.П.Иванова, свидетельствовавшего о том, что после звуков гимна разбегавшиеся люди не только остановились, но и стали " требовать для защиты войска " [ 17 ]. " Вскоре после требования, - добавлял А.П.Иванов, - явились на защиту народа юнкера и солдаты Ветлужского баталиона, которыми первый выстрел был сделан холостыми снарядами, собравшиеся в Думе [...] продолжали давать [...] залпы. |
|
|
