| Рисунок для вышивки обычно делали художники – иконописцы. На Руси XVI-XVII вв. их называли знаменщиками, травщиками, словописцами. В Греции, на Афоне и в др. центрах вышиванием занимались не только женщины, но и мужчины. На Руси – только женщины. Фоном для вышивки служили однотонные ткани – камка, тафта, шелк, атлас, — под которые для крепости подкладывали холст или хлопчатобумажное полотно. (обнаженные части тела и лик) шили на проем гладьевыми швами (атласным и в раскол). Серебряные и позолоченные (золотные) нити были: пряденые, волоченые, сканые. Ими шили «на проем» (в раннее время), но чаще – «в прикреп», иногда по настилу из толстых льняных или х/б нитей, и пришивали цветными шелками, создающими при этом разнообразные швы и узоры. Мастерские художественного шитья («светлицы») имелись почти в каждом княжеском и боярском хозяйствах, в домах служилых и торговых людей, в женских монастырях. Во главе такой мастерской стояла сама хозяйка, нередко принимавшая непосредственное участие в работе. В зависимости от материального и служебного положения главы дома составлялся «штат» мастерской, иногда насчитывающий до 100 мастериц. В светлицах цариц вышиванием занимались жены и дочери служилых людей во главе с боярынями, а у служилых и торговых людей – простые крестьянки. Мастерицы специально обучались художественному шитью, их труд ценился высоко. Недаром Иван Грозный забирал в дворцовые светлицы искусных вышивальщиц у опальных или казненных им бояр. А в одной из повестей XVII в. рассказывается, что окольничий Василий Волынский, человек недалекого ума, получил в управление Посольский приказ не только благодаря угодничеству и лицемерию, но и высокому искусству вышивальщиц своей супруги. Шитье и «низанье» жемчугом были очень распространены на Руси. При этом применялся как привозной («гурмышский» и «кафимский») жемчуг, так и более мелкий – свой, добываемый во многих северных реках (известно более 60 «жемчужных» рек). Памятников русского шитья XII-XIV вв. известно сравнительно немного. В музеях Москвы, Чернигова, Киева хранятся интересные фрагменты женских одежд и головных уборов, найденные при археологических раскопках. Красотой травных узоров отличаются поручи Варлаама Хутынского – сохранившийся памятник лицевого и орнаментального шитья XII в. Известны также Пелена запрестольная и Распятие с предстоящими, относящиеся к новгородскому шитью последней четверти XII в. Эти памятники имеют утраты древнего фона и шитья в личном и золотном шитье. |
| Паломн. Этерии – К источнику воды живой: Письма паломницы IV века/Пер. с лат. и комм. Н. С. Марковой-Помазанской//Подвижники благочестия Синайской горы. Письма паломницы IV века. М., 1994. (Страницы указываются по этому – не всегда точному переводу. См.: Etheria. Journal de Voyage. Texte Latin, introduction et traduction de Helene Petre. Paris, 1971 (SC, 21). Полибий. Ист. – Полибий. Всеобщая история в сорока книгах. Т. П. СПб., 1995. Пост. Апостольские – Постановления Апостольские. (В русском переводе). Казань, 1864. Прокошев. Didascalia – Прокошев А. П. Didascalia Apostolorum и первые шесть книг Апостольских Постановлений. Историко-критическийкое исследование в области источников церковного права. II. Приложение: Didascalia Apostolorum (текст памятника в русском переводе). Томск, 1913. Роберсон. ВХЦ – Роберсон Р. Восточные Христианские Церкви: Церковно-исторический справочник. СПб., 1999. Рубан. КМ, 2002 – Рубан Ю. Как молились в Святой Софии Новгородской? Λитургия и Панихида XIII столетия. СПб., 2002. Рубан. Проблемы – Рубан Ю. Проблемы и задачи российской литургики//Богословская конференция Русской Православной Церкви. Православное богословие на пороге третьего тысячелетия. Москва, 7–9 февраля 2000 г. Материалы. М., 2009 с. 333–341. Рубан. С берегов – Рубан Ю. С берегов Энареса на берегах Невы//Studio: Журнал для изучающих иностранные языки. СПб.: СПбГУ, 2001, 1, с. 30–33; с. 27–32; 3, 27–34. Рубан. СВХ – Рубан Ю. Служебник Варлаама Хутынского (ГИМ, Син. 604/343, конец XII – начало XIIIb.): (Описание, тексты, комментарии)//УЗ РПУ. М., 1996. Вып. 2, с. 99–129. Рубан. Сретение – Рубан Ю. Сретение Господне/Отв. ред. О. П. Лихачева. СПб., 1994. Руфин. Жизнь – Руфин. Жизнь пустынных отцев. С-ТСЛ, 1898. Санчурский – Санчурский Н. В. Римские древности. М., 1995. Скабалл. I, II, III – Скабалланович М. Н. Толковый Типикон. Объяснительное изложение Типикона с историческим введением. Киев, 1910, 1913, 1915. Вып. I-III (Репринт: М.: Паломник, 1995). CK XI-XIII – Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI-XIII вв. М., 1984. |
| Но г. Евсеев доставляет читателю удовольствие встретиться с ним после. Этот Ефрем, естественно предполагать, одно лицо с русским митрополитом того же имени. А новгородская летопись рассказывает, что м. Ефрем судил и осудил Луку Жидяту по доносу его же холопа. Теперь становится понятным пристрастное отношение к новгородскому епископу со стороны митрополита: оно объясняется старыми счетами. Все эти предположения и сближения более, чем рискованны. Г. Евсеев старается обрисовать нравственную личность второго новгородского епископа, хотя на это не имеется достаточных данных. Состояние же новгородской церкви времени Луки Жидяты он описывает положительно вопреки данным источников. Положение христианства в Новгороде в пол. XI в. г. Евсееву представляется цветущим. «Судя по многочисленности храмов и монастырей в Новгороде в конце XI в., можно думать, что некоторые из них построены были раньше в пол. XI в., еще епископом Лукой. Строились храмы, несомненно слышалась и проповедь . Потребность в храмах говорит об увеличении числа молящихся, но это увеличение немыслимо без проповеди» (вып. I, 9–10). Но летопись к концу XI в. упоминает только о четырех церквах в Новгороде. Вероятно, она пропускает известия о храмах. Но откуда же об их многочисленности известно г. Евсееву? Упоминаний о новгородских монастырях к к. XI стол., как известно, нет совершенно. А отсюда трудно заключать об увеличении числа молящихся и о судьбе проповеди. Такая статья для читателя из средней школы и вообще не имеющего своего суждения по научным вопросам, положительно вредна, так как сообщает неверные сведения. В других статьях мы встречаем ошибки в частностях. Г. Н.К.Н. помещает город преп. Феодосия Курск в Черниговской губернии (вып. I стр. 26). Проф. Пономарев в своем предисловии к Прологу странно объясняет термин «изгой» (стр. XXXIX), а в примечаниях (стр. 187) высказывает сомнение в существовании проложного жития Варлаама хутынского до XV в., тогда как имеется его печатное издание по Прологу XIII–XIV века (см. |
| Безусловно, уже само утверждение о наличии только одной базовой редакции является предположением, требующим проверки – нельзя a priori отрицать возможность бытования на Руси нескольких базовых редакций, не связанных между собой никаким общим ядром, кроме стандартных константинопольских молитв (совсем отрицать наличие базовых редакций, предполагая совершенную произвольность состава каждого из отдельных взятых списков, – невозможно, поскольку литургическая практика по своей природе требует высокой степени единообразия в рамках по крайней мере одной локальной традиции). Но результаты исследования, представленные ниже, привели нас к выводу об истинности этого утверждения – корпус сохранившихся дофилофеевских древнерусских Служебников действительно построен на одной и той же базовой модели (что не исключало возможности видоизменений этой модели, приведших к появлению в ее рамках нескольких типов формуляров), поскольку один и тот же набор особых молитв содержится практически во всех («виртуально») рукописях. На этот аргумент можно возразить, что корпус сохранившихся древнерусских Служебников не вполне репрезентативен как с точки зрения возраста, так и с точки зрения локализации рукописей; говоря конкретнее, среди Служебников нет ни одной рукописи старше рубежа XII–XIII вв. и подавляющее их большинство происходит из Северо-западной Руси. Но это возражение, на наш взгляд, не является решающим: во-первых, несмотря на сравнительно молодой возраст древнерусских Служебников, их генетическая связь с более ранней славянской традицией (и, следовательно, репрезентативность и для более раннего, чем XIII в., периода), как показано ниже, подтверждается на южнославянском материале. Во-вторых, мы не располагаем данными о существенном отличии литургических практик Северо-западной Руси и южных княжеств в период до XIV в. включительно (тогда как для XVI в. подтверждения о существовании различий между новгородскими и московскими богослужебными обычаями, наоборот, есть – об этом прямо свидетельствовал, напр., Стоглавый Собор). Более того, данные галицко-волынского Служебника Варлаама Хутынского вполне вписываются в общую картину, что позволяет достаточно уверенно экстраполировать полученные при анализе сохранившегося корпуса Служебников данные на древнерусскую практику в целом. |
| 745 См. ст. «König» в Theologisches Wörterbuch zum Alten Testament (Hg. von G. Botterweck u. a. Stuttgart, 1984. Bd. 4. S. 944). 746 Об этом традиционном эпитете византийского императора см.: Mateos J. La célébration de la parole dans la liturgie Byzantine: Étude historique. R., 1971. (Orientalia Christiana Analecta; 191). P. 122–123; Taft R. F. The Diptychs. (A History of the Liturgy of St. John Chrysostom. Vol. IV). R., 1991. (Orientalia Christiana Analecta; 238). P. 2–5. 747 По этому вопросу см.: Dagron G. Empereur et prêtre: Étude sur le «césaropapisme» byzantin. P., 1966. (Collection Bibliothèque des histoires), где приведена подробная библиография по теме. 749 Словарь Лямпе дает для этого слова следующие значения: «Organized body, society; ...membership of society, citizenship of a state, of Christian’s heavenly citizenship» (Lampe G. W. H. A Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1961. P. 1114). 752 О происхождении и древнейших источниках ектении см.: Mateos. Celebration. P. 148–156; Parenti S. L’ Ektenê della liturgia di Crisostomo nell’Eucologio St. Peterburg Гр. 226 (X secolo)//E. Carr et alii (eds.) Ελγημα: Studies in Honor of Robert Taft. R., 1993. P. 295–317. 754 XIII в.: ГИМ. Син. 604 («Служебник Варлаама Хутынского»; мирная ектения: л. 11 об., сугубая не выписана); РНБ. Соф. 519 (мирная ектения не выписана; сугубая ектения: л. 11); РНБ. Солов. 1017/1126 (мирная ектения: л. 21; сугубая ектения: л. 24); XIII–XIV вв.: РНБ. Соф. 518 (мирная ектения: л. 19 об.; сугубая ектения: л. 23 об.); XIV в.: ЯМЗ. 15472 (мирная ектения: л. 12 об.; сугубая ектения: л. 19 об.); РНБ. Соф. 520 (мирная ектения: л. 41 об.; сугубая ектения: л. 6–6 об.), 521 (мирная ектения: л. 3; сугубая ектения: л. 6 об.), 522 (мирная ектения: л. 14 об.; сугубая ектения: л. 20) и 523 (мирная ектения: л. 15; сугубая ектения: л. 21 об.); РГБ. Рум. 399 (мирная ектения: л. 9; сугубая ектения: л. 13) и 398 (мирная ектения: л. 12; сугубая ектения: л. 18); ГИМ Син. 892 (мирная ектения: л. 10 об.; сугубая ектения: л. |
| Уже раньше его, так было с Преп. Варлаамом Хутынским, с новгородскими и псковскими святыми, и даже с Преп. Феодосием и Антонием Печерскими и с их школой. Но до XV века отношение представителей русской духовности к тем или иным вопросам не расслояется на отдельные определенные системы, что происходит только в эту эпоху. Как мы видели, Преп. Сергий, своими стремлениями и своим жизненным путем несомненно очень близкий Нилу Сорскому и его единомышленникам, тем не менее брал на себя выполнение политических задач, сближающих его с противниками Преп. Нила. Характерным образом, жизнеописатель Преп. Сергия уже не говорит об этих политических поручениях. Отдельные нравственные и религиозные элементы существовавших воззрений на мир постепенно складываются по двум различным направлениям. Этот процесс, характерные черты которого начали вырисовываться задолго до Преп. Нила, окончательно кристаллизуется к концу XV века, когда оба направления получают определенное выражение и отчетливо противопоставляются одно другому. Внешние формы обоих направлений или школ вырисовываются в ту же эпоху. С одной стороны, это – Север, включая Заволжье, с другой, это – центральная Россия вокруг Москвы. Сказанное нами об общем духовном направлении Нила Сорского относится и к его «исихазму». В особенности проф. Радченко 92 старался найти в нем, но не вполне убедительно, чистого последователя афонских созерцателей, «подлинного хранителя исихастской традиции». Был ли он действительно таковым? Достаточно взглянуть на историю исихастских споров, чтобы заметить, как мало вожди этого движения были проникнуты той терпимостью и снисходительностью, которые так характерны для Преп. Нила. Исихасты боролись со своими противниками всевозможными средствами, в том числе анафемой, полемикой, яростными осуждениями. Трудно поверить, чтобы у них мог находиться источник учения, провозглашавшего молитву и убеждение кротостью единственными средствами борьбы с заблуждениями. Кроме того, где можно найти у Преп. Нила то пристрастие к явлениям демонологического характера, на которое так падки исихастские авторы? Где у него их характерный способ аргументировать цитатами и текстами без всякой критики и без всякого рассмотрения ценности данных источников? Таким образом, Преп. |
| Урсулой, их предводительницей – сюжет знаменитых икон, которыми Мемлинг украсил раку святой 18 . Напротив того, скромную и не богатую фантазию русского иконописца воспитывали строгие типы Варлаама Хутынского, Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Зосимы и Савватия Соловецких, Антония и Феодосия Печерских , и других монашествующих подвижников Русской земли, которых однообразные характеры, результат одинакового призвания и одинаковых условий жизни, усиливали однообразный строй русской иконописи. Было бы вопиющей несправедливостью против условий изящного вкус не согласиться с теми, которые видят один из существенных недостатков нашей иконописи именно в этой суровости аскетизма.; но вместе с тем, на основании тех же условий изящного, следует упомянуть, что и католическая изнеженность, не смотря на привлекательные формы, в которых она выражалась, настолько же оказалась далека от своей цели в искусстве церковном, даже может быть еще дальше, нежели восточная суровость; потому что эта изнеженность так сильно способствовала профанации церковного стиля, что уже в XV в. стало входить в обычай у западных живописцев писать Богородицу по портретам своих жен, знакомых дам и даже любовниц. Крайность развития художественности в ущерб религии довела наконец художников до того, что они находили для себя очень естественным скандалезный прием изображать Мадонну в своих этюдах сначала обнаженную с ног до головы и потом уже драпировать ее одеянием 19 . Переходя от отдельных фигур к изображению целых событий и сцен, мы находим в нашей иконописи то же однообразие и ту же бедность в противоположность неистощимому разнообразию сюжетов в церковном искусстве католическом. И в том и в другом искусстве выразились условия исторической жизни и цивилизации. Только Прологом и Святцами ограничивалось все воспитании фантазии древнерусского иконописца, не знавшего ни повестей, ни романов, ни духовных драм, всего этого поэтического обаяния, в среде которого созревало искусство на западе. С благоговейной боязнью относились наши предки к религиозным сюжетам, не смея видоизменять их изображения, завещанные от старины, считая всякое удаление от общепринятого в иконописи такой же ересью, как изменение текста Св. |
| (В некоторых служебниках XVI в. выписки из стоглава о входных молитвах помещались особой статьей под именем «устава». (Опис. III–65)). Тем не менее, приготовительная часть изложена в нем с такими подробностями, которых служебники XV в. не имели. Устав Киприанов, определив в общих чертах требования, обязательные от служащего священника, сослался на обычное правило и ограничился одной молитвой. Такого сжатого изложения впоследствии оказалось недостаточно, и стали записывать по-прежнему целый ряд приготовительных молитв, тем более что они сами собой предполагались уставом Киприана. И вот, наш служебник открывается тропарями и входными молитвами иерею перед службой, а наставление сокращается. При надевании епитрахили записаны оба стиха: «емше Иисуса» и «благословен Бог изливаяй». После облачения записаны: молитва иерею от всякия скверны, молитва перед службой и краткое покаяние. В чине проскомидии 2-я просфора называется богородичной, а 3-я крестовой; остальные не перечисляются, но указано следующую частицу класть на дольней стороне агнца, и при этом поминаются архиепископ и весь священнический чин; частица, полагаемая на «правом розе», назначается за князя и православных христиан, – «на левом розе» – за усопших. Во время малого входа полагается благословение жертвенника (то же что в синод. 352. Опис. III. 50), перед евангелием – молитва: всияй свет; записана заупокойная ектенья и молитва на любовь, перед освящением даров положено призывание Св. Духа, перед возгласом: Святая Святым – несколько молитв из канона к причащению. Следующие затем подробности при причащении, которых нет в служебнике Киприана, согласны со служебниками Антония Римлянина и Варлаама Хутынского, повторяя, таким образом, особенности литургийной практики XII–XIII в. В конце приводятся две новых молитвы: 1-я похраняя дары и 2-я совлачася риз. И так, вот какой сложный агрегат составляется в XVI в. на основании исправленной Киприаном редакции, и какими новыми подробностями осложнилась эта последняя. Служебник нашей Академии, бывший волоколамский 88), представляет образчик еще более неумелого обращения с именем Киприана. |
| Наиболее видным из ранних проповедников раскола Новгородского края был священноинок Варлаам, бывший перед этим протопопом главного псковского соборного храма Святыя Тройцы. По всей вероятности, он начал свою миссионерскую деятельность уже в первые же годы после церковного раскола. Уйдя из Пскова, этот влиятельный представитель клира постригся в Печерском монастыре и поселился в Крестецкой пустыни, где он и был схвачен властями за свою проповедь старой веры. Он бежал, через несколько лет был снова схвачен, отпущен, снова попал в тюрьму и наконец был казнен в 1685 году. Он обходил села и города, нередко бывал в Новгороде и позже был признан первым и главным устроителем новгородской старообрядческой Вместе с ним вели проповедь крестецкий священник Илья и многочисленные “простецы”, в особенности некий Иван Из других старообрядческих миссионеров в Новгородском краю в конце 1670–х и начале 1680–х годов выделялись своей энергией какой-то Тихон Федоров, живший на берегах Волхова, Иван Меркурьев и дьячок Иван Герасимов, проповедовавшие в окрестностях Организатором первой дошедшей до сведения властей гари в Новгородском краю был некий поп Петр села Фёдово Ново–Торжского уезда. Ночью с 9 на 10 марта 1682 года его последователи из деревень Блюдиха и Будово и из погоста Прутна в числе полусотни человек покончили с жизнью добровольным аутодафе. Встревоженные власти послали в село Фёдово пристава, чтобы остановить дальнейшее распространение самосжиганий, но местные крестьяне спрятали священника и чуть не убили самого пристава. Дальнейшие посылки властей для уговора ни к чему не привели, но когда в деревню были посланы стрельцы, то население встретило их крайне враждебно, избило до “полумертвия” дьячка Егорку, прислужника Федьку Санина и пристава Прошку Сидорова, так что сопровождавшие их стрельцы — всего пять человек — и десятские с перепуга разбежались. К сожалению, дальнейшее развитие событий в Фёдове осталось ввиду отсутствия последующих документов неизвестным, но и сохранившиеся данные показывают, как решительно были настроены крестьяне, решившие защищать своего проповедника Во время другой новгородской гари сгорели шестнадцать человек, но главные районы распространения самосжиганий лежали не непосредственно около Новгорода, но далее на восток в Поморье, в землях старой новгородской колонизации. Общее число жертв гарей и правительственного террора в Новгородской области в конце XVII века все же было довольно велико, так как в старообрядческом Синодике дается список с более чем 70 именами, в который, видимо, не входят упомянутые гари. Указание Синодика о гибели иноков Пахомия, Варлаама и их учеников — без указания их числа — свидетельствует еще о каком-то не упомянутом в литературе Недаром в начале 1680–х годов митрополит Корнилий доносил в Москву, что “в Новгородских пределах обретаются многие церковные В числе этих миссионеров особенно отличался некий Тимошка, перекрещивавший своих последователей в районе Хутынского |
| Новый ряд житий – Макарьевскаго периода 81 , начинается оригинальным сообщением писателя жития Евфросина Псковского. Повторяя дословно заметку автора жития Варлаама Хутынского об этом новгородском святом: «и по времени вдан бывает родительми своими учитися божественным книгам, вскоре некако ясно извыче божественныя писания, елико мощи ему и толкованием глаголати.... яко и многолетным разуму его дивитися и похвалити», писатель жития Евфросина вставляет от себя после фразы «и толкованием глаголати» следующия выражения: «и иными писаньми, и философскую мудрость извыче» 82 . Но было бы преждевременно заключать отсюда о каком- либо научном образовании Евфросина. Как видно из последующей характеристики инока Иова Стояна 83 , под понятием философской «мудрости» биограф Евфросина мыслил ни что другое, как «протолкование всякого писания, ветхого и нового завета, способность «много повествовати от писания и много протолковывать силу книжную» 84 . За исключением этой оригинальной прибавки, приведенная характеристика повторяется почти буквально и в житии Нифонта еп. Новгородского: «и вдан бывает родительми своими учитися божественным книгам. И абие вскоре некако извыкшу книжное учение»... 85 По памятнику половины XVI века 86 , Александр Свирский отдается родителями «в научение божественного Писания» 87 , а по другому списку «в научение грамоте святым книгам» 88 . Не успевая в учении, отрок, будущий подвижник, молится Богу, так определяя высшую, задачу своего школьного учения: «да просветит (Господь) мне ум и очи сердечные светом Божества своего, разумети учение Божественного писания, еже учитель ми сказует» 89 . Результатом молитвы является то, что он, «вскоре без труда изучися божественного писания и превзыде всех сверстников своих» 90 , Около того же времени второй редактор жития Авраамия Ростовского вставляет скудную фразу: «бе бо... и... книжному учению наказан бысть» 91 . В житии Евфимия Суздальского читается пометка; «и вдаста его на учение святых и Божиих душеполезных писаний. Блаженный же отрок, с сердечною радостию послушан родителей своих, с великим прилежанием уча божественная писания с сверстники своими» 92 . В житии Макария Калязинского в том же роде: «вдаху его родителя в научение грамоте, отрок же добрее навыче от божественных писаний» 93 . |
|
|
