| Когда среди молодежи, увлекавшейся философией (см. в следующей главе о «философских кружках»), стало ярко проявляться поклонение Шеллингу, Давыдов стал отдавать «предпочтение» Шеллингу, давал читать воспитанникам университетского пансиона произведения Шеллинга. Работая рядом с упомянутым выше Павловым, горячим и искренним шеллингианцем, Давыдов, эклектик по существу, уделял много внимания Шеллингу, и в этом смысле ему принадлежит немалая заслуга в развитии шеллингианства в Москве — достаточно, например, вспомнить, с каким увлечением отдавался шеллингианству будущий историк М. Погодин, с которым нам еще придется встретиться позже. Но Милюков прав в своем резком суждении о Давыдове, когда пишет: «в философии Давыдов оказался таким же оппортунистом, каким был он в житейских отношениях, — и уже из одного того, что Давыдов счел нужным приспособлять свои взгляды к философии Шеллинга, мы можем заключить, что шеллингианство входило в моду. Когда в правительственных русских кругах стал утверждаться официальный национализм, Давыдов написал статью, в которой решительно высказался против того, чтобы русская философия примыкала к немецкому идеализму… Давыдову нельзя отказать в знании истории философии, ни в известной философской проницательности, но все это не дало никаких ценных плодов в смысле творчества. Заслуги Давыдова исчерпываются его влиянием на молодежь — и этим определяется и его место в истории русской философии.» 9. Для общей оценки русского шеллингианства недостаточно материала, до сих пор разобранного, — лишь после того, как мы ознакомимся с московскими и петербургскими философскими кружками, с творчеством кн. В. Ф. Одоевского и других мыслителей мы можем дать общую оценку русского шеллингианства. Сейчас же, заканчивая настоящую главу, коснемся лишь тех представителей раннего русского шеллингианства, которые принадлежали первым десятилетиям XIX–ro века. Прежде всего надо помянуть К. ЗЕЛЕНЕЦКОГО (1802–1858), преподававшего в лицее в Одессе, который издал «Опыт исследования некоторых теоретических вопросов». |
| Слог есть способ выражения, свойственный каждому писателю; впрочем, по главным способностям души, слог бывает троякий: философский, изобразительный и одушевленный; кроме того, еще народ, как отдельная собирательная личность, имеет свой слог... Для всех сочинений вообще существуют только четыре формы: монологическая, эпистолярная, диалогическая и смешанная; впрочем, сочинения ученые излагаются еще иногда в виде речи и в форме аллегорической. – Все правила изложены таким образом; только что автор успеет сказать: нужно, как на той же странице спешит прибавить: а впрочем, пожалуй, и не нужно. Даже относительно надобности изучения словесности он говорит точно так же; сначала – «правила необходимы», – а потом: «впрочем, пожалуй, они и не важны сами по себе». Словом, руководство г. Архангельского есть какой-то литературный Мижуев: 2 «На первый взгляд в нем есть как будто какое-то упорство; а кончится всегда тем, что в характере его окажется мягкость, что он согласится именно на то, что отвергал, глупое назовет умным и пойдет потом поплясывать, как нельзя лучше, под чужую дудку». По нашим понятиям, Мижуев еще хуже Ноздрева, потому что он находится под влиянием Ноздрева, признает его нравственное превосходство и, по его настоянию, может решиться на какую угодно мерзость, хотя сам по себе имеет не столько дурных навыков; как Ноздрев. Так точно, по нашему мнению, «Руководство» г. Архангельского хуже даже «Чтений о словесности» Ив. Давыдова. Как бы для довершения сходства в нашем сравнении, руководство никак не может освободиться от влияния «Чтений» и беспрестанно толкует об образцовых сочинениях их автора. Кто отличается у нас правильностью речи? – Ив. Давыдов (стр. 67). Кто точностью? – Ив. Давыдов (стр. 91). Кто пишет образцовые некрологи? – Иван Давыдов (стр. 206). Кто служит образцом в философических и педагогических рассуждениях? – Ив. Давыдов (стр. 245). Кто основал у нас ученую критику? – Ив. Давыдов. Чьи лучшие речи академические? – Ив. Давыдова (стр. 306). Какое сочинение представляет образец изложения науки? – «Чтения о словесности» Ивана Давыдова. |
| Об авторе. Олег Давыдов (род.1985) – доктор философских наук, православный богослов, профессор Московской духовной академии Отзывы о книге Вполне возможно, что культурный момент, в котором мы живем, – это на самом деле «момент наибольшего риска». Возможно, сегодня мы сталкиваемся с решительной альтернативой: либо сдача перед предельным нигилизмом, либо восстановление истинной метафизики любви. Олег Давыдов с особой оригинальностью и страстью пытается предложить такую метафизику, утверждая, что сама структура всей истины – это тринитарная тайна божественного милосердия, мирно жертвующего себя во всем существовании. Истину бытия никогда нельзя найти в силе господства, а лишь только в неукротимой силе самоизливающейся, но неиссякаемой любви. Дэвид Бентли Харт, Университет Нотр-Дам «Олег Давыдов – самый интересный молодой богословский голос в русскоязычном пространстве на сегодняшний день, что подтверждает его прекрасная книга. Эта книга устремляется прямо к сердцу христианского Откровения, пытаясь прочитать тайну творения в раскрывающем свете тринитарной истины. Делая это, Давыдов опирается на аналогию бытия как на христианский метафизический ориентир, способный не тоталистически артикулировать сияющую связь между конечным и бесконечным бытием. Используя западную метафизическую терминологию – в основном мыслимую в стиле великого Эриха Пшивары, – эта книга открывает столь необходимый и наводящий на размышления экуменический диалог между великой традицией Русского Православия и Западного Католического Христианства. Откровение Любви: тринитарная истина бытия – книга, которую необходимо прочитать всем, кто заинтересован в том, чтобы приблизиться к сердцу и жизни современного христианского метафизико-теологического видения». Филипп Гонсалес, Университет Далласа «Олег Давыдов – мыслитель, смело задающий насущные вопросы. В своей новой книге он созерцательно открывает горизонт фундаментальных истин христианского откровения и размышляет над ними с помощью эрудированных знаний и убедительной критики современной чувствительности, которая пронизывает наш " постметафизический " философский ландшафт. Интеллектуальная открытость Давыдова приводит к уважительному и плодотворному взаимодействию различных христианских традиций, а не к идеологическим стереотипам. Эта книга является не только прекрасным теоретическим проектом для тринитарной онтологии творения, но и, прежде всего, примером аналогической и доксологической христианской мысли на практике». |
| Здесь соцреализм предстаёт во всей канонической чистоте. Партия (хуторская ячейка) руководит строительством светлого будущего, классовые враги, как и положено, строят козни, но новое в трудной борьбе побеждает, пусть и дорогой ценой, растёт социалистическое самосознание трудящихся масс... и так далее. Всё описано с такой правдоподобной естественностью, что трудно догадаться о лжи, положенной в самую основу всех событий. Ложь уже в том, что трагедия коллективизации преподносится как исторический прогресс, как борьба за народное счастье. Или: нет у автора и тени сомнения, что рабочий-двадцатипятитысячник Давыдов и впрямь может лучше организовать сельскохозяйственное производство, чем мужики, которые выросли на земле: у него же— классовое передовое сознание... Так ведь больше ничего. А для земли этого недостаточно. И вообще двадцатипятитысячники были худшими «представителями» передового класса: промышленность их сбросила как балласт, не желая, разумеется, жертвовать лучшими. Однако Давыдов у автора— на голову выше прочих в понимании, как надо жить, что делать, даже как пахать землю. В.И.Белов передал рассказ об одном реальном пролетарии, взявшемся распоряжаться мужиками: «Семён Давыдов хоть пахать выучился. Этот же, увидев в окно навозный бурт, возмутился и назвал навоз грязью и бескультурием» 59 . Правда, и Давыдов поощрил «чистоту» на скотном дворе— коровы же от той чистоты подмёрзли. Но Давыдову морочил голову вредитель-кулак Островнов, а сам он в том мало смыслил. Так зачем полез командовать, если в деле несведущ? Можно приводить многие примеры несознанной безнравственности поведения Давыдова, но остановимся лишь на одном. Когда происходит раскулачивание зажиточных казаков и изгнание их с родной земли в суровую ссылку, Давыдов, оправдывая это преступление, рассказывает надрывную историю о том, как его мать, чтобы накормить детей, решилась торговать своим телом. Событие и впрямь нерадостное и достойное сострадания. Но почему это оправдывает преступление даже против детей (а поводом для рассказа Давыдова стала жалость Майданникова к «кулацким» детям), почему из-за этого нужно обездоливать многих и многих, никак в той беде не повинных,— о том и автор тоже не хочет задуматься, явно сочувствуя своему главному персонажу, любимому («милый моему сердцу»), заметим. У Давыдова та же логика, что и у Михаила Кошевого: раз мы прежде жили плохо, так пусть теперь и другие хлебнут лиха. Это называется социалистическим гуманизмом. |
| Екатерина 6 июля 2020, 14:09 Развал в МДА идёт! Что не смогла Советская власть сами " верующие " из МДА сделали! Поздравляю! Феофил 6 июля 2020, 14:06 Очевидно, проф.Давыдов - духовный ученик проф.С. Булгакова. Каков учитель - таков и ученик. А о.С.Булгаков весьма пренебрежительно относился к св.отцам, нередко заявлял, что они " ошибались " (т.к. он учил иначе) и " не понимали " , особенно если сам он учил о нарушении догматов, например о страдании Бога по Бож.природе. За софиологию он был осужден соборно, но несмотря на запрет ее преподавать,естественно, говорил о ней с кафедры, поскольку не был лишен права преподавания. То же самое мы видим и с Давыдовым. Ему запретили учить о филиокве, он, преподавая др.дисциплиныы, естественно будет походя говорить свое мнение обо всем. Так что надо или Давыдова увольнять, или что-то в МДА подправить. игорь ковалев 6 июля 2020, 13:06 Неправильное мнение по поводу филиокве допустил О. Б. Давыдовым,иначе бы его на комиссию не вызывали,а ,,Администрация Академии надеется на покаяние и исправление доцента Р. М. Коня. " " Странная логика у администрации Академии.Не должны обучать будущих священников профессора,допускающие мнения,отличные от православных.Что он может ещё наговорить во время учёбы? Дионисий 6 июля 2020, 12:27 Браво, руководство МДА! О. Давыдов открыто проповедует ереси, но приструнить надо, конечно же, Р.М. Коня, который, о ужас-ужас-ужас!, посмел нарушить корпоративную этику и написать открыто о неправославных взглядах Давыдова! Давайте, выговор ему ещё объявите. Чтоб другим было неповадно Православие отстаивать. А то, что этот Давыдов ОТКРЫТО всю эту ересь несёт будущим священникам, - это нормально. Очень знакомая по РПЦ картина... НН 6 июля 2020, 12:17 " В статье содержатся утверждения, что тема Filioque – сложнейший богословский вопрос, в спорах о котором к собственно богословским мотивам нередко примешивались личные амбиции " . А что же заставило О.Даыдова написать свой труд по богословию, не личные ли амбиции? О.Иоанн Крестьянкин всю жизнь знал тоько троих богословов. Может, О.Давыдов себя тоже богословом считает? Ну это его дело, но почему профессор решил, что православным интересно его творение? Правильно сделал Р.Конь, что обнародовал этот факт, а то ревнители корпоративной этики закрыли бы глаза на труды О.Давыдова, не желая огласки. Нельзя ставить интересы " корпорации МДА " выше общецерковных! Куда только церковная этика подевалась? |
| «Мы не будем приводить здесь прямую ссылку на вышеуказанный (запредельный по русофобскому содержанию) видеоролик " Та Россия, которую я любил, больше не существует " , в котором сбежавший из-за СВО на Запад (вроде бы в ФРГ) Сергей Давыдов талантливо измывается над Россией и её гражданами, оставшимися верными своей Родине. Такие как Давыдов беженцы из " авторитарной путинской России " сейчас активно используются Западом в ходе информационной войны, направленной против нас и наших детей. С помощью таких, по-своему талантливых давыдовых, Запад пытается посеять в душах молодых граждан нашей страны семена сомнения в правильном пути своего Отечества», - отмечается в статье. «Такое уже было в нашей истории. Сбежавшие из своей страны Давыдов и К — это современные власовцы. Только они более грамотно используются (без обязательного обмундирования в военную форму с шевроном РОА). Давыдов что-то там мямлит про то, что Россия, которую он любил, больше не существует. В последнем он прав. Он любил доСВОшную Россию, в которой очень многое для русофобского было позволено. Той (частично лояльной к России уже нет. Есть Россия, объявившая экстремистским. На огромные бюджетные деньги в той (уже не существующей) России свободно творили культурные извращенцы серебренниковы и кулябины, пели пугачёвы и резвились алкины, ржали урганты и прочая русофобская нечисть. Давыдову и К остаётся только мечтать о возвращении к той частично подчинённой им России», - пишет автор. «Но вернёмся к Наталье Ивацик, которая входила в одну " порнооптимистическую " команду с моральным уродом Давыдовым. Последний, кстати, пустился во все тяжкие и в прошлом году написал книжку " Спрингфилд " про двух российских геев доковидного периода. Интересно, а Ивацик уже получила авторский экземпляр с автографом? Вполне допускаю, что получила и уже творчески переработала текст для того, чтобы посоветовать своему шефу (худруку Федоренко) поставить спектакль по мотивам давыдовских " Порнооптимистов " и " Спрингфилда " . Думаете это невозможно? Возможно. |
| Ради Бога, трубку дай! Ставь бутылки перед нами, Всех наездников сзывай С закрученными усами! Чтобы хором здесь гремел Эскадрон гусар летучих, Чтоб до неба возлетел Я на их руках могучих… Эти вакхические послания Бурцеву навсегда останутся наиболее известными стихами Давыдова. Просто чудо: автор не захлёбывается раскрепощённым, жаргонным стихом, а в финале легко прорывается к высотам чистой лирики. Его легкомысленность поэтична — как пушкинские непринуждённые беседы с читателем в «Графе Нулине» и «Онегине». Но Пушкину тогда едва пошёл шестой годок. Боевое крещение Наконец, настало для Давыдова и «времечко военно». В кампании 1806-го он принял участие как адъютант Багратиона. В жизнеописании он напишет сам о себе: «Давыдов поскакал в армию, прискакал в авангард, бросился в сечу, едва не попался в плен, но был спасен казаками». Литературные вольности отошли на второй план, хотя Давыдов сочинял стихи и «при зареве пожара», у костра, после боя и перед боем. Эти стихи вдохновляли офицерство — и потешали, заставляли улыбнуться даже раненых. Грянуло лето 1812-го. Судьбу нашего героя решит одно озарение, которое Давыдов облечёт в форму послания князю Багратиону, в котором предложит снарядить отряд для партизанской войны. Партизанская война — единственный способ одолеть Наполеона, сделать невыносимым существование Великой армии в России. Багратион одобрил планы Давыдова. Слово было за новым главнокомандующим — за Кутузовым . Накануне Бородинской битвы Кутузов принимает план Давыдова и Багратиона. Денис Васильевич получил в своё распоряжения пятьдесят гусар, да восемьдесят казаков — и немедленно начал «поиски» по французским тылам. Именно поэтому он не примет участия в Бородинском сражении. А ведь Бородино было одним из родных сёл Давыдова… Отец Дениса Васильевича приобрёл это сельцо сразу после отставки. На бородинском поле ранили в ногу родного брата Дениса Васильевича — кавалергарда, ротмистра Евдокима Давыдова. Но Денис Васильевич занимался не менее важным делом, чем герои Бородина. Во дни приближения Наполеона к Москве Давыдов уже тревожил французские тылы, отбивал русских пленных, уничтожал обозы. |
| Гроза обрушилась на город, как внезапная артподготовка. Вода завивалась над сточными решетками в воронки... - Разрешите? В кабинку вскочил молодой человек и стал отжимать полы пиджака. - Промок до нитки, - виновато улыбался он. Разве это промок? Вот в 1943-м под Новороссийском Давыдов с группой десантников шесть суток отстреливался из развалин портового мола, стоя по грудь в воде. Промок не то что до нитки - до мозга костей. Прошумел тропический ливень, да такой, что над лужами стали кружить чайки. Первым после дождя пришел деловой гражданин с потертым портфелем из крокодиловой кожи. Он поставил его рядом с сиденьем, блеснул на солнце замок в виде орла с распростертыми крыльями. - Немецкий? - спросил Давыдов, работая бархоткой. - Трофейный, - усмехнулся мужчина, - износу ему нет... - Под Витебском часом не были? - Случалось... - В 44-м в штабе армии? - Точно! А что, может, виделись? - Наверное, - сказал Давыдов и замолчал. Толпа туристов спешит с вокзала на вокзал. Двое отделились от нее и - к палатке чистильщика. - Лямка от рюкзака оторвалась, не пришьете? - Почему не пришьем? Пришьем... Через пять минут все готово. - Далеко собрались? - В Витебск, на Западную Двину. И, поблагодарив, убежали... У Давыдова так же, как, например, у парикмахеров или портных, была своя постоянная клиентура. Обычно это убеленные сединой офицеры в отставке, для которых начищенная обувь стала привычкой еще с курсантских времен. Не застав своего мастера в урочный час (его иногда подменяет жена Вартануш Николаевна), они тревожатся, справляются о его здоровье. Но, пожалуй, больше всего приходилось работать Давыдову на городских модниц. С одними каблуками сколько мороки! А тут еще цвет - одной красный нужен, другой белый, третья по нескольку раз на дню наведывается - не привезли ли зеленую краску. Но вот пришел пригородный поезд, тот самый, что привозит молодежь в вечернюю Москву. В Подмосковье дождь, обувь у многих в глине - очередь, успевай только щетки менять. Парень ведет прихрамывающую девушку. Если верить киносценаристам, первая беда, которая сближает влюбленных, - это сломанный каблук. И первый помощник в этой беде - он, Ладо Давыдов. |
| Давыдов не скрывал горечи: «Всякий из нас неоднократно заметил явную и общую ненависть чужеземных писателей к России. Везде, где только касается речь до сего государства, до его монархов, до его вождей, до его войск, до событий военных и политических, — везде окажется их особое к нему неблагорасположение. Кто не укажет на причину сего враждебного чувства?». Нужно было отвечать клеветникам России. Давыдов с мальчишеских лет был участником славных походов и учений, в которых возвеличилась и окрепла империя. Воспоминания… Давыдову было, что вспомнить! И мемуаристом он стал первоклассным. Проза Давыдова не менее своеобразна, чем его стихи. Письменная речь Дениса Васильевича не похожа ни на кого из современников! Давыдов узнаваем и убедителен. Даже, если отбросить романтический ореол, который неотделим от гусарского образа — мы увидим талант, опыт и мудрость, скрытые в простых и ясных словах. К столетию Отечественной войны, в 1912-м имя Давыдова присвоили прославленному в боях Ахтырскому гусарскому полку. Это великая честь и вполне Давыдовым заслуженная! Теперь уж нет того полка. В современной русской армии после реформы вообще нет полков. Но достаточно произнести вслух: «Денис Давыдов!» — и шевельнётся в душе гордость, заиграет барабанная дробь. Умчался брани дым, не слышен стук мечей… Всё прошло, но всё осталось в книгах Давыдова, в нашей памяти о герое. Читайте также: Пожар Москвы осветил мою душу… Михаил Кутузов: Осторожный храбрец За веру, царя и Отечество Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 30 апреля, 2023 15 января, 2023 21 марта, 2024 18 октября, 2023 10 октября, 2023 9 октября, 2023 9 октября, 2023 6 июня, 2023 9 мая, 2023 |
| Успехи не заставили себя ждать. В одной из вылазок Давыдов умудрился взять в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, а еще захватил телегу с патронами и девять телег с провиантом. А сколько было более скромных, но не менее важных побед! Кутузов, восхищавшийся доблестью партизан, присылал Давыдову подкрепление. Присоединялись к нему и крестьяне. Крупнейшее сражение партизанской войны состоялось под Ляховым. Давыдов действовал совместно с другими партизанскими отрядами. Им удалось взял в плен двухтысячный отряд генерала Ожеро! Среди других подвигов — уничтожение французского кавалерийского депо под Копысем, победа в лихом сражении под Белыничами… Давыдов совершал налеты по тылам врага до Немана. Вместе со своими бывалыми кавалеристами с боем занял Гродно. Первый генеральский чин ему присвоили за сражение под Парижем. Французы тогда бились ожесточенно. Но Давыдов с казаками пробился сквозь наполеоновских гусар и опрокинул вражеские батареи. Пять лошадей убило под ним в том бою. Но это было уже в регулярной армии… А в памяти народной поэт и гусар Денис Давыдов остался все-таки партизаном — блестящим практиком и теоретиком партизанской войны. Иван Семёнович Дорохов Иван Семёнович Дорохов (1762 — 1815) Потомственный офицер, он отличился в победной второй екатерининской русско-турецкой войне. Молодой поручик Смоленского полка отважно и решительно действовал в сражениях против турок при Фокшанах и Рымнике, заслужил похвалу самого Суворова. В начале войны 1812 года опытный генерал Дорохов командовал авангардом 4-го пехотного корпуса 1-й армии, расположенным в Оранах, на полпути от Гродно к Вильне. Дорохов отличился в Бородинской битве, когда пришел на помощь к Багратиону и возглавил успешную контратаку на флешах. После сражения император произвел его в генерал-лейтенанты. А через несколько дней, 9 сентября, именитый генерал возглавил партизанский отряд. Его не устраивала кутузовская выжидательная стратегия, он стремился в драку. А помериться силами с французами после оставления Москвы можно было только в партизанских поисках. И Дорохов стал отцом родным для своих партизан. Самый громкий из подвигов его отряда — бои под Вереей и освобождение этого города неожиданным, быстрым вторжением. |
|
|
