| Отель " Воскресенский " расположен в деловом центре Сум, рядом с Воскресенским собором. Архитектура здания гостиницы сочетает классику с современными формами конструктивизма. Имеется сауна с небольшим бассейном, закрытый гараж и неохраняемый паркинг у входа. Номера: Каждый из 28 номеров гостиницы выполнен в собственном неповторимом стиле. Все номера с удобствами. Адрес: г. Сумы, пл. Независимости, 15 Телефон : +38 (0542) 67-11-71 , 60-45-07, 67-11-61 Гостиница " Рейкарц Сумы " (быв. " Украина " ) расположена в самом центре Сум, на углу Покровской площади, в начале прогулочной пешеходной зоны. Входит в сеть отелей Reikartz Hotels and Resorts. Минимальный набор дополнительных услуг. Номера: 57 номеров различных категорий. В любом номере имеются односпальные или двуспальные кровати, ванная комната с душевой кабиной или ванной, кабельное ТВ, телефон, холодильник, рабочий стол, шкаф, мини-бар (кроме номеров " эконом " ), гигиенический набор, Wi-Fi. В номерах не курят. Адрес: г. Сумы, ул. Воскресенская, 1 Телефон : +38 (0542) 70-21-90 , 70-21-91 Гостиница " Химик " расположена в центре Сум, на тихой улице, в 5 минутах от ж/д вокзала. Из окон гостиницы открывается вид на реку Псел, исторические и современные кварталы города. Небольшой конференц-зал на 10-15 мест. Номера: 50 комфортабельных номеров: двухкомнатные двухместные номера класса " люкс " , номера класса " полулюкс " , одно- и двухместные " стандарты " . Все категории номеров имеют стандартную версию (с устаревшим ремонтом) и улучшенную (с евроремонтом). Адрес: г. Сумы, ул. Псельская, 14 Телефон : +38 (0542) 22-45-00 , 22-00-93 Гостиница " Веселая пчелка " в Сумах расположена в километре от центра города и 4 км от ж/д вокзала. На территории есть бесплатная автостоянка и просторный внутренний дворик с беседкой для отдыха и мангалом. Номера: Комфортабельные двухместные номера категории " стандарт " . В каждом номере: новая мебель (двухспальная кровать, диван, шкаф, прикроватная тумбочка), санузел, телевизор. Есть холодильник в холле гостиницы. |
| Откуда-то сверху на него наплывал пряный, чуть лимонный запах; он поднял голову и увидел большое темнолиственное дерево, на ветвях которого покачивались неправдоподобные огромные белые цветы. «Магнолия», — вдруг вспомнил он. Он видел такие деревья в полузабытой прошлой жизни. Он вспомнил нарядных людей, белые платья и кружевные зонтики дам, целые горы цветов на улицах, ослепительно-белые, до ломоты в глазах, жестко накрахмаленные скатерти и салфетки на столиках, просторно расставленных на веранде ресторана. Он вдруг вспомнил даже вкус холодного лимонада из высокого запотевшего бокала. «Пей маленькими глотками, не то простудишь горло», — говорила ему мама. «Ницца» — так называлась та удивительная жизнь. — Берите чемодан и пойдемте разыскивать наше пристанище! Он вздрогнул, услышав голос Гаврилова, но послушно наклонился и поднял довольно тяжелый чемодан со своими вещами, которых он еще сам не видел. Они прошли мимо цветников, мимо пруда со старыми ивами на берегу и каменной беседкой на островке, мимо прелестной прозрачной рощицы бамбука. «Пристанище» оказалось отдельным маленьким домиком, наполовину укрытым за высокими кустами роз. В домике была гостиная, ванная комната с туалетом и большим окном и две спальни: одну занял Гаврилов, вторую он предложил Сыну Вождя. Он сказал, что в домике они будут жить вдвоем. Сын Вождя прошел в свою спальню. Он поставил чемодан возле платяного шкафа, присел на аккуратно застеленную кровать и покачался, наслаждаясь упругостью пружинного матраца. Потом положил чемодан на письменный стол, стоявший у окна, раскрыл его и, радуясь каждой вещи, начал раскладывать все по местам. Белье, халат, несколько рубашек, спортивный костюм и белый костюм из сурового полотна, легкие туфли с дырочками — сандалеты. Он оглаживал каждую вещь и раскладывал, развешивал, перекладывал и перевешивал, и получал от этого истинное удовольствие. Разобрав вещи, они с Гавриловым по очереди приняли ванну, немного отдохнули и отправились обедать в один из больших корпусов. И какой же обед им подавали! Впрочем, теперь уже и не вспомнить, какой именно обед был им подан в первый день по приезде, — в санатории прекрасно кормили во все дни их пребывания в нем. Да и не важно это, в конце-то концов, не в этом дело, хотя именно в столовой все и началось… |
| Поэтому от души стучите, трясите, дёргайте всё, до чего дотянетесь и доползёте. Безопасность ребёнка требует решительных действий. Зоны повышенной опасности В любом доме найдутся места, где трудно создать безопасное пространство для малыша (кладовка, балкон, гараж…). Возможно, пока он и не собирается туда идти (ползти), но где гарантия, что именно в вашем карапузе не проснётся в ближайшее время новый Дэвид Коперфильд? Сделайте так, чтоб у юного создания не было возможности просочиться туда без вас, — это раз. И второе: если вы будете последовательны и упорны, малыш быстро привыкнет к стопроцентному запрету и без вас туда не отправится. По крайней мере лет до двух с половиной — трёх. Ванная комната, туалет. В этих помещениях обычно пол выложен кафельной плиткой, а потому скользкий, особенно если влажен. Покройте пол циновкой или тяжёлой ковровой дорожкой. На двери в эти помещения поставьте ручки с замком-защёлкой, причем лучше всего сразу делать их на высоте вытянутой руки взрослого человека — так их не придется менять лет 10. Вполне вероятно, этими простыми действиями вы спасёте квартиру от потопа, а технику — от уничтожения. Кладовка, подвал, гараж, чердак, цокольный этаж с подсобными помещениями. Однозначно можно сказать, что ребёнку здесь не место и доступ сюда ещё нескоро будет открыт для него. Кстати, чтоб малыш туда и не рвался (любопытно ведь знать, почему не пускают: может, прячут что-то интереснень-кое), проведите с ребёнком экскурсии в «запретительные» места. Пусть он увидит собственными глазами, пусть узнает: там ску-учно. А вот подготовить конкретное помещение так, чтоб в нём не было ничегошеньки любопытного для ребёнка, — ваше дело. Очень опасные места для малыша — пороги и всяческие лестницы, особенно винтовые. Тут выход один: через пороги учить(ся) перелазить. По лестницам учить(ся) правильно подниматься и спускаться. На лестницах необходимо сделать специальные перильца — под рост (чтоб ребёнок мог держаться за них). Убрать все ковровые покрытия или очень прочно закрепить их, особенно края (чтоб не споткнулся). И — сразу выставить твёрдый запрет: по лестницам и площадкам бегать нельзя! Здесь не балуются и не играют. Важно, чтобы этот запрет распространялся на всех членов семьи, тогда и малыш примет это к сведению и будет неукоснительно соблюдать. |
| Прямо против входной лестницы у передней внутренней стены стоит зеркало в черной оправе с подзеркальником; с правой его стороны на обоях написано: «Комиссар дома особого важного А. Авдеев» и ниже этого другим почерком и химическим карандашом: «Шуры» и «Шура». Помещение под цифрой II. «В правом углу комнаты имеется отделение – уборная с окном и справа же лестница книзу в 19 ступенек, огороженная балясником. В правой наружной стене два окна, причем в первом одна летняя рама, а во втором и та и другая. На подоконнике первого окна стеклянная банка с элементом. В этой раме в нижнем летнем переплете стекло разбито, шесть его осколков торчат в звене и одно в выходящем во двор зонте. Стены комнаты оклеены темно-серыми полосатыми обоями, причем обои во многих местах порваны и загрязнены. Задняя стена комнаты занята электрическими проводами, сборной доской и счетчиком; всех проводов 14, из них 10 идут вправо и внутрь, один в вестибюль и три к наружной стене; от доски книзу идет провод, заключенный в медную трубу, причем у самой доски он оторван. У этой же стены, ближе к окну, стоит небольшое железное ведро с опилками, часть которых разбросана по полу; в опилках набросаны окурки папирос. Слева от входной двери во внутренней стене – окно с одностворчатой рамой, нижние два звена его оклеены цветной бумагой. Далее в расстоянии 4 аршина от внутреннего окна находится шкаф с двумя створками, оклеенными снаружи теми же обоями, что и стены комнаты, в нем четыре коричневых полки. На нижней и второй снизу рассыпано немного какого-то белого порошку, и на этой же полке лежит смятая, тонкая медная небольшая пластинка. В переднем углу той же внутренней стены – запертая двустворчатая дверь. В переднем левом углу комнаты водопроводный кран с железной раковиной; кругом нее на стене грязь. Возле этой двери во внутренней стенке уборной печка с герметически закрывающейся дверкой: в ней немного золы и осколки разбитого стекла». Ванная комната. «Налево от входной двери в задней стене – деревянная с железными крючками вешалка, крашенная белой краской. На одном из крючков небольших размеров белая грязная батистовая наволочка. |
| Ребенок ужом выкручивается из всех новомодных педагогических систем и никак не хочет повторять достижений соседской «развитой» девочки. Куда там! Гипердинамические дети иногда и книжки-то, которые им родители читают, совершенно не слушают. Крутятся, вертятся, встают, ложатся, ноги за голову засовывают. И пересказывать прочитанное не то не хотят, не то не могут. Беда, да и только! Как же вести себя с гипердинамическим ребенком, если родитель остро ощущает потребность в «развивании» неразумного чада, а ребенок вовсе не торопится ему навстречу? Есть несколько простых правил, которые, разумеется, не решат всех проблем (ведь сам-то синдром никуда не делся), но позволят сберечь значимое количество родительских и детских нервных клеток: 1. Не пытайтесь усадить ребенка. Для занятий с младшим дошкольником вполне подходит почти любое пространство – ковер в детской, диван в гостиной, кухонный стол, двор и ванная комната. Если ребенок очень подвижный, то во время занятий он может ходить, ползать или даже бегать (правда, в последнем случае вам придется бежать рядом с ним). Именно в движении гипердинамический ребенок легче усваивает информацию. Фиксация позы требует от него слишком большого напряжения. На ваши занятия просто не останется сил. 2. Занятия должны быть очень короткими (не более 10 минут). Если время концентрации ребенка – 2 минуты, не рвите на себе волосы, а начинайте с двух минут. Эти две минуты могут повторяться каждый час. Через некоторое время концентрация увеличится до трех, а потом и до пяти минут. Занятия длиннее 10 минут для гипердинамического младшего дошкольника мало полезны, так как усваивается только то, что было вначале. Впоследствии ребенок думает только о том, как бы удрать. 3. Решите заранее, чем именно вы хотите заниматься сегодня. Соображать «по ходу дела» недопустимо. Слишком велик дефицит внимания и слаба концентрация. Ребенок будет с вами только в том случае, если все занятие проходит «в едином порыве». А это возможно только при тщательном предварительном обдумывании. |
| Роман заснул тревожным беспокойным сном, в котором все время его мысли крутились около загадочных цифр на руке отца. Ему мерещилось, что разгадка где-то рядом, но он никак не может ухватиться за неё. В этот тяжелый полубред-полусон врывались Растаманов, Царьков и врач «скорой помощи». Они все наперебой кричали, что квартирку надо продать, и повторяли одну и ту же фразу: «Так сколько вы хотите?» Проснулся Карелин около пяти вечера с тяжелой головой. Дневной сон всегда был для Романа тяжел, он по возможности старался избегать спать днем, но сегодня так сложилось, что без этого он не мог обойтись. Ополоснув лицо и виски холодной водой, он, не вытираясь, прошел на кухню, достал из холодильника остатки поминальных закусок, разогрел свинину в духовке и сел за стол. Пока ужинал, думал. Нет, квартиру продавать он не будет. Мало ли, что сейчас он один? Рано или поздно он все равно женится, заведет детей… Роман окинул взглядом свое жилье, в котором он теперь был полноправным хозяином. Квартира на самом деле была хорошей. Четыре просторных комнаты, балкон и лоджия, ванная комната – семь квадратных метров. Кухня – пятнадцать. Как-то, вернувшись из Англии, отец поведал, что там квартиры многоэтажные. Потом он несколько раз высказывал мысль, что было бы неплохо прикупить верхние над ними апартаменты и сделать лестницу… Даже как-то принес эскиз от архитектора. «Это было бы здорово, Ромка, — говорил он. – Я внизу, ты женишься, будешь наверху жить. И вместе, и никто никому не мешает…» «А, чего, собственно, Царьков суетится? – подумал Роман. — Ему же по вступлении в должность сразу дадут такую же, а то и получше. Нет-нет, тут дело не в жилье. Их интересует не сама квартира, а то, что она может скрывать». Его мысли опять вернулись к этим цифрам. Роман сложил грязные тарелки в посудомойку, постоял среди кухни. Может, это номер телефона? Может, это какой-то очень важный для отца телефон? Может, это номер его подруги? И он так просил сообщить ей о том, что случилось? Роман дотянулся до аппарата и набрал 163 38 91. Гудок на четвертый трубку подняла женщина, судя по голосу, лет так к пятидесяти, и Роман подумал, что, наверное, не ошибся в своих предположениях. |
| Свою заповедную, закрытую от чужих глаз зону человеку хочется иметь уже потому, что у человека есть стыд. Ванная комната и уборная это необходимейшая проза повседневной жизни, даже сплошь состоящей из поэзии. С ужасом вспоминаю уборные в армии, где три-четыре «очка» в полу не были отделены друг от друга никакими перегородками. Солдаты присаживались с сигаретами в зубах и газетами в руках рядом, справляли нужду, переговаривались. «Бойцы вспоминали прошедшие дни и битвы, где жарко рубились они». Интересно, что я пользовался такими «удобствами» без всякой интеллигентской брезгливости, а сейчас вспоминаю об этом с содроганием. Что-то подобное приходилось читать у Ремарка. Униформа, служба, тем паче, война, заставляют человека вести себя с животной простотой простотой, в принципе, человеку не свойственной. Максимальное отвращение к войне, читая Ремарка, я ощущаю при описании обеда в окопах при неубранных трупах. Или там, где описывается живая очередь солдат, ждущих «любви» с полковыми проститутками перед генеральным наступлением. То есть в тех случаях, когда человеческий организм продолжает «жизнедействовать», а личность уже раздавлена или сильно контужена. Нельзя, чтобы на тебя все время кто-то смотрел. Космонавты завешивают камеры наблюдения, утомленные неусыпным взглядом с Земли. Кстати, не имея укромных уголков, плавая в невесомости месяцами в окружении одних и тех же физиономий, они космонавты по возвращении на Землю отказываются проходить вместе реабилитацию и часто месяцами не разговаривают с товарищами по прошлому полету. Достали! Так мучит человека вынужденный коллективизм. Есть граница стыда, граница «моей» территории. И в той же самой армии котелок и ложка в походе должны быть свои. С этой точки зрения интересен тот факт, что на Западе, со всем его индивидуализмом и правами личности, родились идеи закрытого и непрестанно наблюдаемого жилого пространства, типа «Дом» или «Старший брат». Авраам ходил перед Богом. Эти «ходят» перед невидимыми надзирателями. Ходят буквально, в том числе и в «00». Границы стыда стерты: все, что обычно делается тайно, теперь делается открыто, но не перед Богом, а перед всем честным народом. Происходит ритуальное выворачивание личности наизнанку. |
| Соедини буквы В разных местах на листке бумаги напишите печатные буквы, предположим, от А до Д. Пусть ребенок соединит их, следуя алфавитному порядку. Когда он выучит эту часть алфавита и сможет узнавать буквы в книжке, добавьте еще несколько букв и соедините их снова. Можно проделать то же самое с цифрами. Начните с простых упражнений, постепенно усложняя их. Детям старшего возраста можно предложить выбрать цифры, кратные какому-нибудь числу, например шести, восьми и т. д. Игра теней Если удачно падает свет и у вас есть немного бумаги, например ресторанная салфетка„ и карандаш, можете поиграть в тени. Держите руку над бумагой, при этом обратите внимание ребенка на тень от нее. Пусть он обведет на бумаге контуры тени. Затем сдвиньте пальцы – свои или ребенка – так, чтобы тень изменила форму. Пусть он снова ее очертит, а вы попробуйте превратить тень в какую-нибудь хорошо знакомую фигуру. «Ух, ох» Это полезное упражнение для детей школьного возраста. Если вы находитесь в людном месте и слышите чужие разговоры, тихонько договорившись с ребенком, выберите какую-нибудь букву. Всякий раз, когда вы услышите слово, которое начинается с этой буквы, старайтесь первым сказать: «Ух, ох!» Если окружающие заинтересуются тем, что вы делаете, попросите их угадать букву. Это нелегко сделать, потому что в тот момент, когда вы скажите «ух, ох!», слово на нужную букву уже окажется произнесенным, и разговор будет продолжаться. С маленькими детьми можно играть проще: выбрать обычное, часто встречающееся слово – «я» или «будет»– и попытаться не употреблять его в разговоре. Если вы все-таки нарушите условие, ребенок произносит: «Ух, ох!». Кто попадется пять раз, тот проиграл. Глава 3. Пузыри в ванной Вода – это волшебное лекарство. Она благодатно действует и на взрослых, и на детей. В то время как у взрослых купание ассоциируется с курортами, шезлонгами и спортивным инвентарем, дети обходятся ведерком, двумя-тремя чашечками и бутылочками. Купание – прекрасная возможность для развлечений, и поэтому кажется несправедливым, что время для него часто отводится в конце дня, когда дети и родители уже устали. Неприятности начинаются в тот момент, когда детям еще хочется поиграть, а взрослые мечтают побыстрее отправить их в постель, чтобы затем помыть посуду, обсудить между собой какие-то дела или просто лечь спать. Сделайте так, чтобы купание стало приятной процедурой, а не источником раздражения. Относитесь к нему не как к досадной обязанности, а как к радостным минутам веселья. Если ваша ванная комната достаточно просторна, принесите туда стул, а если нет, то положите коврик, чтобы можно было встать на колени и наклониться к ребенку. |
| Так я оказалась в своем собственном мире с моими товарищами по играм. Думаю, это прекрасно. Я никогда не знала, что такое скука, унылое «мне нечего делать», в отличие от многих женщин, всю жизнь страдающих от одиночества и не знающих, чем себя занять. Свое свободное время они рассматривают как кошмар, а не источник наслаждения. Если вас постоянно развлекают, естественно, вы к этому привыкаете. И когда никто не обращает на вас внимания, приходите в полное замешательство. Полагаю, из-за того, что подавляющее большинство детей начинают теперь ходить в школу очень рано и жизнь их организованна, они совершенно не знают, куда себя деть во время каникул, и отчаянно скучают. Я всегда очень удивляюсь, когда они подходят ко мне со словами: — Ну мне совершенно нечего делать. Притворно ужасаясь, я спрашиваю: — У тебя ведь очень много игрушек, не правда ли? — Не очень. — Ну да, разве что два поезда, грузовики, краски да кубики. Ты не можешь поиграть сам? — Но я не умею играть один. — Вот как? А я умею. Нарисуй птичку, потом вырежь ее, сделай клетку из кубиков и посади птичку в клетку. Тучи расходятся, и примерно на десять минут воцаряется тишина. Перебирая в памяти прожитые годы, я все больше и больше убеждаюсь в одном: мои пристрастия совершенно не изменились. Все, во что я любила играть в детстве, осталось любимым занятием на всю жизнь. Игра в дом Думаю, у меня было разумное количество игрушек: кукольная кроватка с настоящими простынями и одеялами и доставшиеся мне от брата и сестры кубики, из которых можно было построить домик. Многие игрушки я изобретала сама. Вырезала картинки из старых иллюстрированных журналов и наклеивала их в альбомы, сделанные из коричневой толстой бумаги. Разрезала старые рулоны обоев и оклеивала ими коробки. Дело небыстрое. Но главное удовольствие в дни, когда нельзя было гулять в саду, конечно же доставлял мне самый обыкновенный крашеный кукольный домик со свободно подвешенной передней стеной, за которой открывались кухня, столовая и холл на первом этаже, а на втором — две спальни и ванная комната. По крайней мере, с этого все начиналось. Потом, постепенно, предмет за предметом, приобреталась мебель. Тогда в магазинах был огромный выбор очень дешевой кукольной мебели. Мои карманные деньги по тем временам составляли приличную сумму. Она складывалась из медяков, которые могли заваляться в папиных карманах. Я приходила к нему в комнату, говорила «доброе утро», а потом поворачивалась к туалетному столику посмотреть, что судьба уготовила мне на этот раз: двухпенсовик? пятипенсовик? Однажды целых восемь пенсов! А иногда вовсе ничего. Неизвестность делала ожидание волнующим. |
| Я отправилась наверх, готовая вынести все. Везде было тихо и пусто — кажется, это был час чаепития прислуги. Первою комнатой была спальня тетушки. Миниатюрный портрет дорогого покойного дядюшки, сэра Джона, висел на стене против постели. Он как будто улыбался мне, как будто говорил: «Друзилла, положи сюда книгу». По обе стороны постели тетушки стояли столики. Она страдала бессонницей, и по ночам ей нужны были (или казалось, что нужны) различные предметы. Я положила одну книгу возле серных спичек с одной стороны и еще одну книгу под коробочку с шоколадными лепешками — с другой. Понадобится ли ей огонь или понадобится ей лепешечка, драгоценная книга бросится ей в глаза или попадется под руку и в каждом случае будет говорить с безмолвным красноречием: «Изведай меня! Изведай меня!» Только одна еще книга оставалась теперь на дне мешка, и только одна комната, в которой я еще не бывала — ванная, примыкавшая к спальне. Я заглянула туда, и священный внутренний голос, никогда не обманывающий, шепнул мне: «Ты положила ее повсюду, Друзилла, положи теперь и в ванной, и дело твое будет сделано». Я заметила утренний халат, брошенный на стул. В этом халате был карман, и туда я всунула последнюю книгу. Можно ли выразить словами сладостное сознание исполненного долга, охватившее меня, когда я выскользнула из дому, не замеченная никем, и очутилась на улице с пустым мешком под мышкой? У меня было так легко на сердце, как будто я опять стала ребенком. Опять стала ребенком! Когда я проснулась на следующее утро, — о, какою молодою почувствовала я себя! Я могла бы прибавить: какой молодой казалась я, будь я способна распространяться о моем тленном теле. Но я неспособна — и не прибавлю ничего. Когда приблизилось время завтрака — не ради человеческих потребностей, но ради свидания с милой тетушкой, — я надела шляпу, чтоб отправиться на Монтегю-сквер. Только-только я приготовилась, как служанка квартиры, где я тогда жила, заглянула в дверь и сказала: — Слуга от леди Вериндер к мисс Клак. Я занимала нижний этаж во время своего пребывания в Лондоне. Гостиная моя была очень мала, очень низка и очень скудно меблирована, но зато как опрятна! Я заглянула в коридор, посмотреть, кто из прислуги леди Вериндер пришел за мной. Это был молодой лакей Самюэль — вежливый, румяный мужчина, со сметливым выражением лица и с очень услужливыми манерами. Я всегда чувствовала духовное расположение к Самюэлю и желание сказать ему несколько поучительных слов. На этот раз я пригласила его в гостиную. Он вошел с большим свертком под мышкой. Он положил его на стол с таким видом, словно боялся этого свертка. |
|
|
