| Слава Богу за всё 2020/03/28, 13:26:09 Удивительные же вы люди! Вы молитесь Господу Иисусу Христу о Спасении и Смирении вашем и всего мира, и когда Господь начинает Спасать и Смирять вас и весь мир болезнями и страданиями вашими, вместо того чтобы Благодарить, Благословлять и Славить Его Единого за Всё, что Он с вами делает, вы начинаете молить Господа, чтобы Он избавил вас и весь мир от болезней и страданий, то есть, спас вас и весь мир от Спасения и Смирения вашего, Которыми Он вас и весь мир вокруг вас, Спасает и Смиряет. Удивительные же вы люди! Сначала молите Христа Бога Любви чтобы он вас и весь мир Спас, а когда Он вас и весь мир начинает Спасать, вы начинаете Его молить, чтобы Он перестал вас и весь мир Спасать, и Спас бы вас и весь мир от Спасения Своего. Не перестаю удивляться и восхищаться вашему непониманию, когда всё чётко прописано нам всем в Евангелии Христовом, и в Святых Отцах, и Славить Единого Христа Бога Любви от Которого всё, за всё. Аминь. Слава Тебе Единому Христе Боже Любви за Всё. Слава Богу за всё 2020/03/28, 12:46:03 Молитвами Святого Харлампия, молитвами Богородицы, Господи, останови распространение моровой болезни, помоги заболевшим исцелиться и встать на путь Христианства, помилуй нас грешных. Все по нашим грехам. Дай , Господи, нам покаяние чистосердечное. Прости нас , Господи , за наши бесконечные беззакония. Братия! Прошу молитв о р. б. Елене, Дионисии, Людмиле, Владимира, Татианы, Сергия. Слава Богу за все! 2020/03/28, 10:28:01 Спаси и сохрани Вас Господи, отцы и братия за Ваши Молитвы! Людмила 2020/03/28, 10:16:44 Святий Харлампий моли Бога о нас грешыхиОльге, Евгение,Владимире, Елене, Владимире, Антоние, Галине, Галине с чадами, Валентине, Татьяне с чадами, Ксение с чадами, Олеге, Ольге с чадами, Таисие, Клавдие, Татьяне с чадами, протоиерей Владимире с родственника ми, Елене с чадами, Ниониле с чадами, Леониде. Во имя Отца и сына и святого Духа. Аминь. 2020/03/28, 08:28:07 Прошу молитв о здравии р.б. Валери,р.б. Людмилы и всей их семьи. Спаси Господи! |
| — У кого еще из писателей вы встречали этот свет? — У Ален-Фурнье, властителя моего литературно-мечтательного отрочества. В моем сознании местом действия «Большого Мольна» была Ла Шапель-Антенез, особенно когда речь там идет об отцовском доме. Образы моего детства перехватывали и вбирали образы Фурнье, и я ясно представлял себе все пейзажи, знал, где находится затерянная тропа. Она виделась мне в нашем деревенском парке при замке. Валери Ларбо, Шарль дю Бос, Ален-Фурнье, Флобер — всех этих писателей я любил за то, что лежало за пределами текста, чего в нем, казалось бы, и нет, за какие-то вещи, которые, возможно, были заключены во мне самом. У них у всех я ощущал присутствие света. Среди книг, которые говорили о свете и сильно на меня подействовали, можно назвать тексты исихастов, византийских мистиков двенадцатого, тринадцатого, четырнадцатого веков, и «Русскую церковь» Арсеньева, где рассказывается о том, как несчастный больной человек, истерзанный страхом, приходит к священнику, монаху, тот кладет ему руку на плечо, и больной вдруг чувствует, как все его существо наполняется радостью, все вокруг озаряется, на него нисходит великий свет, и он выздоравливает. Я сам не знаю, что значит этот свет. И не ищу в нем какого-то мистического смысла, мне просто интересно, что он значит с точки зрения психологии, чем объясняется моя потребность в нем, почему каждый раз, когда я чувствую в книге присутствие света, я бываю так счастлив. — Мы начали с ваших литературных пристрастий, с писателей, которые произвели на вас впечатление и, быть может, оказали какое-то влияние на ваше творчество. Но раз уж мы затронули тему света, а она встречается в ваших пьесах и новеллах очень часто — во всяком случае, не реже, чем противостоящая ей тема грязи или трясины, засасывающих героя, или, в плане социальном, тема отчуждения, — то мы могли бы сделать сейчас небольшое отступление, чтобы попытаться выяснить, каковы литературные или другие истоки этих тем и какую форму они принимали или принимают для вас в жизни. Тогда мы лучше поймем и ваше восприятие мира, и смысл вами написанного. Поэтому я хочу сейчас спросить, были ли у вас, помимо чтения названных книг, какие-то собственные яркие переживания, связанные со светом? |
| Димитрий принадлежал к первой группе русского студенчества, поступившей в 1922 году в Лувенский университет, старейший университет Европы (Бельгия). В это время в молодом человеке пробуждается поэтический дар. Начиная с 1923 года Димитрий Шаховской выпускает три поэтических сборника: «Стихи» (1923), «Песни без слов» (1924), «Предметы» (1925). Он начинает издавать в Брюсселе литературный журнал «Благонамеренный», с которым сотрудничают лучшие писатели Русского зарубежья: И. Бунин, В. Ходасевич, А. Ремизов, М. Цветаева и другие. В нем рано проявляется склонность к философии — его статьи печатаются в журнале Н. А. Бердяева «Путь». Юноша не лишен также литературного дара. В 1924 году в Брюсселе он становится членом Бельгийского Пен-клуба и общается с известными поэтами и писателями: Полем Валери, Честертоном, Полем Клоделем, братьями Торо, Бласко Ибаньесом. И вдруг, оставив все светское, Димитрий по совету своего духовного отца, епископа Вениамина (Федченкова), принимает монашество. Впрочем, внутренняя подготовка к этому событию давно зрела в глубинах его души, и об этом ему неоднократно подавались знаки. Он так говорил об этом: «Таинственно, непостижимо выявлялась передо мной и во мне вся жизнь более глубокая и прекрасная, чем та, которую мог видеть мой взор в человеческой самой утонченной культуре. Никаких разочарований в жизни у меня не было. Господь меня привлек к Себе только одной любовью. В свете ее побледнела и исчезла всякая иная любовь. Во внешнем мире все благоприятствовало мне и открывало свои перспективы. Но Господь стал открывать моим внутренним очам Свой небесный и земной мир, и очи мои стали открываться к видениям и постижениям духа. Сокровенный сердца человек, о котором говорит апостол Петр, в нетленной красоте своей оказался для меня гораздо значительнее всех ценностей и всех радостей земли… я понимаю, что это было призвание, призыв воли моей на служение воле Божией. Я связывался любящей рукой Небесного Отца, она освобождала меня от неистинной моей жизни… Я полюбил сущность Церкви, ее мудрость, ее единство во всех народах, культурах и веках, несмотря на многие ее формы. К Слову Божию у меня появилось в это время глубокое личное чувство: я понял, что Евангелие не есть только идеальная истина для всего мира, но и личное, всякий раз неповторимое слово, письмо Бога ко всякому человеку в мире, письмо, прочитываемое человеком лишь в меру его духовного сознания». |
| Преподобная Османна , дева и отшельница († ок. 650; память 9 сентября), происходила из Ирландии. Впоследствии переехала в Бретань, где стала отшельницей, живя в совершенном уединении близ Брие. Маделгисил, святой отшельник († ок. 655; память 30 мая) родился в Ирландии и был учеником святого Фурсея, который миссионерствовал на востоке Англии. Маделгисил несколько лет подвизался в Сен-Рикье во Франции, а затем переехал вместе со святым Пулганом в Монстрель вести отшельническую жизнь. Еще один британский святой, которого Господь призвал спасаться в галльской земле, – Кондед Фонтенельский († ок. 690; память 21 октября). Родился в Англии, стал отшельником в Фонтен-де-Сен-Валери на севере Франции. Услышав о монастыре Фонтенель, стал монахом этой обители. Позднее проповедовал Христа на острове на реке Сене близ Кодебека. Святая отшельница Сира (VII в.; память 8 июня), по преданию, была сестрой святого Фиакра Ирландского. Она последовала за своим братом из Ирландии во Францию, где вела отшельническую жизнь. Святой подвижник из Ирландии Гобан, отшельник и мученик († 670; память 20 июня), родился в Ирландии и был искусным строителем. Он построил две известные церкви в этой стране. Подвижник был учеником святого Фурсея. Приняв священнический сан в Ирландии, святой Гобан переехал в английский город Бург-Касл в Саффолке на востоке страны. Там он принял монашество и помогал святому Фурсею в распространении слова Божия жителям Восточной Англии. Со временем святой Гобан последовал за своим игуменом во Францию, где они вместе вели отшельническую жизнь в лесу близ реки Уазы. Во Франции святой Гобан построил еще одну церковь, которую освятили во имя апостола Петра. Впоследствии на месте подвигов святых Фурсея и Гобана было построено аббатство. Святой Гобан был убит варварами во Франции на месте, где сейчас стоит город Сан-Гобен, и почитается как мученик. Святитель Тененан Леонский (VII в.; память 16 июля), вероятно, родился в Уэльсе и позднее стал отшельником в Бретани. Впоследствии, его назначили епископом Леонским. Мощи святого Тененана находились в Плоабеннеке. |
| Поль Валери добросовестно различал дарованные ему стихи от прилаженных к ним собственными трудами. “Добросовестно”, потому что подарки, хоть и принимал он их, его сердили: хотелось ему все сплошь самому — не прилаживать, а создавать; делать, а не только доделывать. Всем поэтам, однако, даруются порой стихи, — свыше, как сказали бы в былые времена, – Музой, Провидением, Вдохновением. Могут это быть и стихи или сочетания слов, уже произнесенные другим поэтом или не поэтом, могут быть и отдельные слова, образы, интонации. Они родником становятся новых интонаций, образов, слов, стихов; зародышем нового поэтического организма. Тютчев однажды, в старости, зимой 71-го года, заснул было, да ненадолго, и стали в нем складываться стихи: Впросонках слышу я — и не могу Вообразить такое сочетанье, А слышу свист полозьев на снегу И ласточки весенней щебетанье. Дочь его, Дарья Федоровна, посылая эти стихи сестре, пояснила, что, просыпаясь, он услыхал, как она рассказывала что-то матери. Скольжение санок за окном, женский говорок рядом или в соседней комнате стали впросонках словами — “ласточка”, “полозья”, — образовавшими, в свою очередь, столь благоприятствующий поэзии оксиморон (припрятанный за ними: весенняя зима). Не отсутствует он, кстати сказать, и у Кольриджа, даже родственный (солнце, лед), A sunny pleasure-dome with caves of ice, [Обитель солнечного блаженства с ледяными чертогами ( англ. ) — строка из “Кубла Хан”] хоть и не внушенный непосредственно стихом, породившим его поэму. Приведу теперь, чтобы Тютчева не покидать, по-иному показательную строчку из стихотворения (“Брат, столько лет…”), написанного всего за месяц или два до того четверостишия; чудесную строчку — нет чудесней ни у одного русского поэта — и центральную в этом стихотворении (девятую, но, быть может, родившуюся первой): Бесследно все — и так легко не быть! Той же дочери своей, Екатерине, которой адресовано было письмо Дарьи Федоровны, писал он, что стихотворение это сложилось у него на возвратном пути из Москвы после похорон брата, ночью, в полусне. |
| Если мы возьмем западноевропейскую цивилизацию в контексте объединяющейся Европы, то увидим, что там практически не оставлено места для религиозных ценностей. Человек может быть верующим, и его никто не будет притеснять, никто не будет дискриминировать по религиозному принципу. Но само общество задает такие условия жизни и деятельности этого человека, что религиозную мотивацию его поступки могут обретать только в сфере личной, в лучшем случае, семейной жизни. Ибо современным обществом не приветствуется религиозная мотивация в профессиональной деятельности, в политическом выборе, в области экономики и так далее. Это означает, что постепенно, но реально христианские ценности маргинализуются в европейском обществе. И это очень ясно понимает Католическая Церковь, понимаем это и мы. — Видимо, отчасти поэтому Франция проголосовала против, провалив проект Европейской Конституции, где не было упоминания о христианских ценностях как основе европейской цивилизации. Вы, кажется, даже направляли в Европу специальные послания по этому поводу, и, в общем, Вас услышал скорее французский народ, нежели руководство Европейского Союза. — Я обращался к Валери Жискару — у нас была такая возможность — с выражением недоумения по поводу того, что ссылка на христианские ценности была исключена из преамбулы документа. Конечно, прежде всего по этому поводу, но не только. Я думаю, что самый главный вопрос для Европы сегодня — это вопрос ценностей. Во имя чего объединяются ее страны? Замечательную фразу произнесла руководитель германской партии ХДС госпожа Анжела Мергеле во время нашей встречи. Она сказала, что в Германии начинают понимать, что есть некий предел потребительских возможностей человека, некий предел роста. Немцы сегодня уже живут так, что лучше жить практически невозможно. Дальше некуда. Дальше — уже вопрос истощения ресурсов. В связи с этим в повестку дня встают очень серьезные проблемы. Исходя из этого, собеседница формулирует насущную задачу: каков должен быть сегодня призыв к нации? Каково должно быть политическое послание к народу, который не может жить материально лучше, чем он живет? И поневоле возникает тема духовных ценностей. Итак, объединяется Европа. Но ведь немцы и так хорошо живут, и англичане неплохо, и французы. Если вы выдвигаете сугубо экономический лозунг во имя идеи общего рынка, интенсификации обмена информацией, облегчения перемещения капитала, то людей это не убеждает. Это никуда их не зовет. |
| Один из моих постоянных собеседников 70-х гг. сказал про другого, философа по роду занятий и по влечению ума: «Для него Бог - это его любимая категория». Такая эпиграмма в прозе, безотносительно к тому, была ли она справедлива применительно к конкретному случаю, хорошо выражает проблематичность такого феномена, как религиозность интеллигента. Его специфическая опасность — искать не жизни во Христе, а, так сказать, христианского мировоззрения, что слишком часто близко к понятию христианского «дискурса». То, что рождается из чтения книг, изначально заражено «книжностью» и рискует остаться переживанием читателя, только читателя (как сказал однажды Поль Валери, «когда-нибудь мы все станем только читателями, и тогда всё будет кончено»). Мне приходилось встречать в те же 70-е годы интеллигентов, обнаруживавших в приватных разговорах о книгах и авторах не просто сочувствие религии, не просто религиозную тенденцию, но даже несколько нарочитую, излишнюю даже для верующего тенденциозность, прямо-таки ханжески порицая писателей, казавшихся им неверующими, и, напротив, торопясь записать в поборники веры всех авторов, чьи имена им импонировали, - но при этом сами вовсе не испытывали потребности стать людьми церковными, как говорится на западных языках, «практикующими». Они могли, например, вычитывать из Василия Розанова экспрессивные порицания интеллигентскому сознанию и столь же экспрессивные похвалы «поповскому» типу, и парадоксальным, но вполне понятным образом получать от этого чисто интеллигентское, эстетское наслаждение. (Замечу вскользь, что антиинтеллигентские аффекты - вообще характерная принадлежность интеллигентской психологии, «интеллигентщины» в негативном смысле этого слова.) Попробую в нескольких словах очертить схему исторической эволюции. Мой друг Владимир Зелинский начал когда-то свою книгу «Приходящие в Церковь» с цитаты из Георгия Федотова, описывающей возвращение к церковности старой русской интеллигенции в 20-е годы. Он совершенно прав, говоря о фатальном разрыве между тем, о чем говорил Федотов, и духовным пробуждением наших поколений. И всё же разрыв, благодарение Богу, не был абсолютным. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание PERFECTAE CARITATIS Декрет Ватиканского II Собора об обновлении монашеской жизни (лат. renovatione vitae religiosae) применительно к совр. условиям. Принят на 4-й сессии, 28 окт. 1965 г., 2321 голосом против 4. Мн. положения «P. c.» получили развитие в деятельности Римских пап Павла VI и Иоанна Павла II и были широко реципированы в католич. Церкви (см.: Schmiedl. 2009. S. 537-538). История составления Декрет создан на основе пространной предсоборной схемы под названием «О состояниях стяжаемого совершенства» (De statibus perfectionis adquirendae), разработанной в 1960-1962 гг. подготовительной комиссией во главе с префектом Конгрегации по монашеству кард. Валерио Валери, руководившим работой над «P. c.» вплоть до своей кончины в 1963 г. (подробно о схеме см.: Cabielles de Cos. 1980). Дальнейшую работу возглавил его преемник, кард. Ильдебрандо Антониутти. В ходе соборных дискуссий первоначально представленный текст подвергся радикальной правке и весьма значительному сокращению. Будучи во многом построен на средневек. учении Фомы Аквинского ( Thom. Aquin. Sum. th. II 2. 184, 186-189), отстаивавшего превосходство монашеского состояния над др. видами религиозной жизни, он был лишен библейской и патристической перспективы, содержал негативный взгляд на мир и, как следствие, не удовлетворял требованиям церковной программы «aggiornamento» . В результате было решено изложить богословское обоснование смысла и роли монашества в догматической конституции о Церкви «Lumen gentium» (CVatII. LG. 43-47), т. е. в экклезиологическом контексте, в то время как в «P. c.» сосредоточиться гл. обр. на структурной и дисциплинарно-канонической стороне деятельности орденов монашеских и институтов посвященной жизни . (Подробную историю составления см.: Jelich. 1983. S. 89-124.) Общим контекстом для появления «P. c.» был начавшийся в годы после второй мировой войны кризис, связанный с острым несоответствием сложившихся за последние века в католич. монашестве организационных форм и религ. практик вызовам современности с ее глубоко изменившимися представлениями о нормах социального и личного существования. Со времени Ватиканского I Собора , планировавшего издать конституции по отдельным аспектам монашеской жизни ( Mansi. T. 33. Col. 788-854), противопоставляемый модернизму нарочитый консерватизм орденов, сопровождавшийся управленческой централизацией, структурно-каноническим единообразием, вездесущим буквализмом в исполнении предписаний и правил, закрытостью, подчеркиванием исключительности собственного пути достижения духовного совершенства и пренебрежением апостольской миссией миру, неукоснительно вел к отчуждению, к нездоровому обособлению от общества и к сокращению числа желающих взять на себя монашеский подвиг ( Schmiedl. 2009. S. 496, 499). |
| Ваши Высокопреосвященства, Ваше Превосходительство господин Министр Национального Образования и Религий, Ваше Превосходительство господин мэр г. Афин, Благословенный народ Божий Апостол Павел, пришедши в Элладу, начал проповедовать сначала иудеям Эллады, готовясь к великому мгновению духа, к своей проповеди эллинам. Когда пришло время проповедовать афинянам, он пошел не только в синагогу. Текст Деяний нам открывает: «Он рассуждал в синагоге с иудеями и с чтущими Бога, и ежедневно на площади со встречающимися» (Деян. 17, 17). И именно афиняне подвели его к кафедре ритора, прося его, чтобы он взял слово и говорил к ним. «И став Павел среди Ареопага» (Деян. 17, 22) сразу же, без лишних и малоубедительных риторических приемов, приоткрыл горизонты эллинского духа. Он вывел эллинский дух из неведения Бога, взял его из алтаря человеческой философии, которая, по св. Григорию Нисскому, «постоянно страдает родовыми муками и никак не может родить чадо», и погрузил в купель, крестя его в царственном свете истинного богопознания. Плоды такого великого мгновения оказались тогда весьма скудными. Только маленькая группа людей поверила ему, «между ними был Дионисий Ареопагит и женщина, именем Дамарь, и другие с ними». Тем не менее, настоящие плоды не замедлили явиться. Не только греческий, но через него и весь римский мир услышал слово «апостола языков» и был приведен к вере в Истинного Бога. Переход апостола Павла из Троады в Элладу привел к христианизации Европы. Таким образом, от проповеди Павла в Ареопаге берет свое начало вся европейская цивилизация. Однако необходимо поразмышлять над вопросом, что такое Европа и кто такой европеец? Из всех ответов, которые были даны до сего дня, ни один не является столь содержательным и простым, но вместе с тем и столь точным, как ответ, который дал Поль Валери, выступая перед студентами Цюрихского Университета. Он сказал, что европейский человек не определятся ни племенем, ни языком, ни даже своей национальностью, поскольку Европа приходится матерью многим языкам, нациям и традициям. «Европейцем, - добавил он, - является тот, кто принадлежит к тому народу, который воспринял законы, основанные на римском праве, кто хорошо владеет греческой образованностью, и кто принял и усвоил христианское учение». Другими словами Рим, Афины и Иерусалим составляют трехчастную основу культурной жизни Европы, при особом значении христианства, которое является главной составляющей двух других основ. Также и известный английский философ истории Кристофер Доушон формулирует то же правило другими словами. «Если Европа своим политическим существованием обязана Римской империи, если она обязана своей силой и направлением своей культуры эллинскому образованию, то христианству она обязана своей духовной сущностью. Трудно представить, как вообще могло бы существовать единое европейское сознание со всеми ее нациями и племенами, со всеми языками и обычаями, если бы не было постоянного присутствия христианской Церкви». |
| Крупнейшее открытие века принесли раскопки в Салилийе, на Среднем Евфрате в Месопотамии, на границе территорий французского и английского мандатов 2099 . В 1922 г. бельгийский историк и археолог Франсуа-Валери-Мари Кюмон (1868–1947) отождествил этот пункт с римской крепостью Дура Европос. В 1927 г. начались совместные раскопки Йельского университета (Михаил Иванович Ростовцев) и Французской Академии надписей и изящной словесности (Франсуа Кюмон). К н. 30-х гг. в этой приграничной крепости на далекой окраине Римской империи были открыты языческие храмы Митры, местной богини Атаргатис, а также христианский дом с баптистерием (или дóмовая церковь ) 2100 и синагога 2101 . Такое сосуществование различных культовых построек свидетельствует о религиозной толерантности эпохи Александра Севера (222–235). Для историков раннего христианства это открытие было необычайной удачей. Крепость Дура Европос в 30-х гг. III в. была разрушена, что давало бесспорно точную датировку, обычно затруднительную для римских сооружений 2102 . Впервые христианские росписи на сюжеты из Ветхого и Нового завета столь раннего времени были обнаружены так далеко от Рима. Стало очевидно, что живопись катакомб не является исключительно римским или западным явлением. Сходство стиля росписей христианского дома и синагоги показывало, что оба сооружения были украшены мастерами одного круга. У живописи Дура Европос было немало общих черт с искусством римских катакомб 2103 . Все это еще раз говорило против идей Вильперта и других представителей «римской школы» о преобладающей роли Рима и об исключительном, изолированном положении христианской культуры в позднеантичном мире. Африка. Обширной областью раннехристианской и византийской археологии были северные провинции Африки. Начиная с эпохи Наполеона европейские ученые интересовались преимущественно Древним Египтом, но к последней четверти XIX в. положение изменилось. Интерес к странам христианского Востока распространился и на коптский Египет. В 1884 г. Альфред Дж. Батлер (1850–1936) опубликовал планы и фотографии серии коптских церквей 2104 . Группу коптских церквей, расположенных к северу от Асуана, обследовал английский архитектор и археолог Сомерс Кларк (1841–1926) 2105 . Позже были открыты «раннехристианские Помпеи» – кладбище Эль-Багават, где обнаружили до 200 часовен, многие с росписями. Их изучал Карл Мария Кауфманн 2106 . Столь же интересные росписи были открыты в Саккара. Своеобразие культуры этого региона проявилось и в оригинальных элементах архитектурного декора из камня и дерева. В сухом климате Египта, где хорошо сохраняются ткани и дерево, ткачество процветало с древнейших времен. Здесь было найдено множество тканей с орнаментами и сложными многофигурными композициями на сюжеты из Священного Писания. |
|
|
